Они сидели друг напротив друга, каждый на своей кровати, подмяв ноги под себя, так как расстояние между мебелью было слишком маленьким для комфортного размещения там нижних конечностей. Мэйбл приготовилась, наконец, услышать то, что её брат уже долгое время пытался скрыть; поэтому усталость у неё как рукой сняло, а другие неприятные чувства ушли на дальний план.

— Он жив, — сказал Диппер, нарушив тишину, что сохранялась на протяжении уже нескольких минут. — Он жив, Мэйбл. И он вернулся.

— Что? — удивилась она, будто в очередной раз не веря его словам, хотя и ожидала услышать нечто подобное. — Как?

— Я не знаю, — ответил он. — Билл один раз объяснил мне, почему не погиб; но я уверен, что он тогда солгал или, по крайней мере, о многом умолчал.

— Погоди, — Мэйбл пришла в небольшой шок от услышанного, — ты говорил с ним?

— Да, — неожиданно спокойно заявил Диппер. — И очень много.

— Обожди ещё секунду… — Она быстро собралась с мыслями и начала озвучивать свою просьбу, активно при этом жестикулируя руками: — Дип, ты не мог бы, пожалуйста, рассказать поподробней, какого чёрта вообще с тобой произошло?

— Я попробую, — согласился он, чуть улыбнувшись. — В первый раз, после Странногеддона, Билл предстал передо мной во сне прошлой весной. На удивление, оказалось, что он не зол на меня, точнее на нас всех; вёл себя спокойно, мило, даже учтиво. Подшучивал, конечно, в своей манере, но вести с ним беседы было приятно и интересно…

— Так, стоп, — резко и слегка громко прервала его Мэйбл. — Ты что несёшь?

Она явно была недовольна услышанным и начинала злиться, из-за чего продолжила недоумевать:

— Хочешь сказать, что после всего, что он сделал, ты мило и дружелюбно «беседовал» с этим злобным треугольником?

— Кстати, насчёт этого, — начал говорить Диппер, лишь на мгновенье засомневавшись, стоит ли быть слишком откровенным. — Он был не в треугольной форме, а предстал высоким златовласым парнем со сверкающими жёлтыми глазами и белоснежной кожей.

— И ты запал на него? — предположила Мэйбл.

— Немного, — неуверенно и слегка виновато ответил ей брат.

— Ясно, ты спятил, — заключила она, после чего некоторое время смотрела на него осуждающим взглядом, и затем добавила:

— Я не шучу. Ты точно сошёл с ума. Или этот демон промыл тебе мозги.

Диппер отвёл взгляд в сторону, на что Мэйбл пару раз кивнула, окончательно сложив два плюс два:

— Точно-точно, он ведь этот, как его… Демон разума. Наверняка обвёл тебя вокруг пальца. Так сказать, затуманил тот самый разум, которым ты так гордишься.

— Может, ты и права, — признал Диппер, обречённо вздохнув, ведь и сам уже множество раз прокручивал этот вариант у себя в голове, и даже иногда считал его наиболее вероятным. — Он безжалостный манипулятор, безумный анархист и хладнокровный убийца, но...

Его голос задрожал, вынуждая прерваться и перевести дыхание. Чуть успокоившись, Диппер продолжил объясняться:

— Конечно, здесь никакое «но» не перекроет эти ужасные черты и все его деяния. Тем не менее, мне почему-то кажется, что он был искренен.

Он посмотрел на сестру, показав ей свои слегка намокшие глаза.

— Дип, — удивилась она и сочувствующе выдохнула, а затем пересела на противоположную кровать, вплотную к брату, и обняла его за плечо, — это и называется запудрить мозги.

— Да знаю я, — заявил он, стараясь подавить эмоции.

— Но ведь есть шанс… — начала озвучивать Мэйбл неожиданную для себя самой мысль. — Мизерный, размером с эти твои атомы, шанс, что каким-то чудесным, невообразимым образом этот дьявольский треугольник на одну миллион миллиардную процента да изменился.

Она посмотрела на него слегка увеселённым взглядом, а он, спустя семь секунд размышлений, повернулся к ней с сощуренными глазами.

— Миллион миллиардную?

— Вот только не начинай! — упрекнула его Мэйбл, улыбаясь, после чего отпустила плечо брата и потянулась к металлическому ящику на тумбе. — Может, здесь мы найдём какие-то ответы?

— Я очень на это рассчитываю, — признался Диппер, окончательно успокоившись и даже немного радуясь настрою своей сестры.

Теперь он начал жалеть, что сразу ей всё не рассказал. Ведь кто, если не эта лучезарная и отчасти легкомысленная девчушка, поддержит его и заставит улыбаться даже в самый дождливый день.

— Какой пароль? — спросила она, с интересом осматривая коробку.

— Одиннадцать, — стал он медленно перечислять нужные числа, — ноль, девять, две тысячи один.

Когда Мэйбл прокрутила последнее колёсико кодового замка до нужного значения, он нажал на кнопку с рисунком отпечатка пальца, после чего раздался знакомый щелчок. Диппер снял металлическую крышку и сказал:

— Можешь прочитать письмо прадяди Форда, если хочешь.

Так она и сделала, взяв конверт, лежавший наверху стопки бумаг, и сразу же открыв его, а затем достав из него лист бумаги.

— Я и половины не поняла, — гордо заявила Мэйбл после пары минут чтения. — Объяснишь суть вкратце?

— Хорошо, — согласился Диппер и задумался на секунду. — Прадядя Форд предположил, что тот Билл, которого мы всё время видели, включая время Странногеддона, на самом деле был ненастоящим. Точнее, это была его проекция. Словно марионетка, которой он управлял на расстоянии.

— Вроде, представляю, — кивнула она, откладывая письмо в сторону.

— Но я думаю, что это тоже не совсем верно.

— В каком смысле? — спросила Мэйбл и посмотрела на брата, вопросительно наклонив голову.

— Точно не знаю, — ответил он, а затем почесал подбородок, — но мне кажется, что всё должно быть сложнее. Может, дело в самом его естестве, так сказать. Возможно, мы просто не до конца осознаём значение термина «демон разума».

Он снова задумался, уткнувшись взглядом в покрывало.

— Как мудрёно, — подытожила Мэйбл, после чего легонько потрясла ящик, лежащий у неё на коленях. — Давай поищем разгадки здесь.

Она взяла верхний документ и развернула его. Это оказался весьма длинный лист с очередными записями Стэнфорда.

— Что там? — поинтересовался Диппер, и они оба принялись читать:

«В своих странствиях я узнал о существовании так называемых «семи великих существ», которые являются высшими и самыми могущественными обитателями Мультивселенной.

Первый из них — Созидатель, или Великий Создатель, а некоторые даже называют его Богом. Это существо, предположительно, зародилось одновременно со всем сущим, а может и создало его, или является им. Больше достоверной информации я о нём не нашёл.

Второе великое существо — Оракул, или Дева Жизни, которую также называют Избранной Женой (полагаю, женой Созидателя). Является гуманоидом, предположительно женского пола, с семью глазами. Находится на второй ступени могущества, тогда как на первой — сам Созидатель. Она обитает в Измерении Пятьдесят Два и повелевает жизнью, может исцелить любую рану и болезнь, знает всё и обо всех. Сама после «смерти» перерождается. С ней я сталкивался лично. Именно от неё я узнал большую часть информации о семи великих существах и о Билле, а также именно она помогла мне защитить свои память и мысли от его вторжения, поместив в мою голову металлическую пластину».

— А это интересно, — заявила Мэйбл, прервав изучение документа.

— Давай сначала дочитаем, а потом обсудим, — упрекнул её Диппер.

— Ладно-ладно, — согласилась она, закатив глаза. — Зануда.

Столкнувшись плечами, они недовольно посмотрели друг на друга, а после, сев вплотную, всё же продолжили читать написанное Фордом:

«Третье существо — Дитя Времени, или Избранное Дитя. Он обитает в Измерении Времени и, как можно догадаться, повелевает самим временем, способен перемещаться в прошлое и будущее, даже между измерениями. После «смерти», как и Оракул, перерождается, и также находится на второй ступени могущества. С помощью подчинённых следит за сохранностью временных потоков в измерениях, где они есть. По какой-то причине Билл особенно сильно хочет уничтожить именно Дитя.

Четвёртое великое существо — Дух Материи, или Избранный Брат. О нём мне вообще ничего неизвестно.

Пятое — Аксолотль, или Избранный Друг. Является внепространственным и вневременным существом, как и, предположительно, Созидатель. Находится либо на первой, либо на второй ступени могущества. Перед обитателями Мультивселенной предстаёт в виде гигантского аксолотля, потому и носит такое имя. Разговаривает стихами. Неизвестно, может ли вообще «умереть». Других достоверных сведений о нём нет.

Шестое существо — Великий Филин, о котором мне тоже мало что известно. Он находится на третьей ступени могущества. Его «покровителем» является Дева Жизни (то есть Оракул), она долгое время заботилась о Великом Филине, но позже потеряла его след в нашем измерении. Так как условия в нём не подходят для обитания существа, подобного Великому Филину, то он, возможно, “мёртв”. Также Оракул поведала мне, что его сила происходит от силы Аксолотля.

Наконец, седьмое великое существо — Демон Разума. Находится, как и Великий Филин, на третьей ступени могущества. Раньше обитал в одном из плоских измерений, а после того, как собственноручно его уничтожил вместе со всеми обитателями, поселился в пространстве между измерениями, или межвселенском пространстве, позже названном Измерением Кошмаром, или Царством Кошмаров. Там долгое время собирал армию из различных монстров и межвселенских преступников, желая вторгнуться в один из материальных миров (так обитатели Мультивселенной называют многомерные миры с устойчивыми физическими законами). В определённый момент его выбор пал на наше измерение. Подробнее распишу эту тему позже. По словам Оракула, сила Демона Разума происходит от её собственной, а его «покровителем» является Аксолотль.

Все великие существа, по словам Оракула, в той или иной степени способны видеть прошлое и будущее. А значит, и Билл тоже. Однако, его видения случайны, и он не способен предсказать события, которые каким-либо образом связаны с ним самим. А также он не способен как-либо повлиять на увиденное. То есть, предсказанное будущее неизбежно наступит. Вот и его первая слабость!»

— Это всё, — констатировала Мэйбл факт окончания данной записи Форда.

— Получается, Билл действительно сжёг свой родной мир и всех его жителей, — заключил Диппер, в голосе которого отчётливо слышалось разочарование.

— Не отчаивайся, — решила подбодрить его сестра и слабо толкнула его плечом, при этом складывая лист бумаги в руках, а потом отложила его в сторону и взяла следующий. — Всё может оказаться не так однозначно.

— Ты права, — согласился Диппер, и они принялись читать содержимое ещё одного, на этот раз небольшого, документа:

«Оракул рассказала, что материальные миры, вроде нашего, недоступны почти для всех обитателей измерений с более слабыми законами физики. Поэтому из семи великих существ, без каких-либо вспомогательных средств и орудий, там могут находиться и использовать все свои силы только Созидатель и его «семья», то есть пять первых (без Великого Филина и Демона Разума). Потому Биллу и нужен был Вселенский портал, а после его отключения — пространственная трещина.

Если с помощью дыры в пространстве, по сути, соединить наше измерение с Царством Кошмаров, то последнее начнёт просачиваться в наш мир и постепенно сливаться. Точнее, наше измерение со временем станет частью межвселенского пространства. Тогда, законы физики в нём перестанут быть устойчивыми, и их можно будет с лёгкостью нарушать. Наш мир погрузится в хаос».

— Именно это и начало происходить во время Странногеддона, — поняла Мэйбл, а после, недолго подумав, добавила: — Но ведь всякие мистические вещи, нарушающие законы физики, вроде, давно есть в Гравити Фолз, разве нет? И как тогда Билл проникал в сны до Странногеддона?

— Предполагаю, что дело в том источнике аномальной среды на космическом корабле, который, наверное, и не дал хаосу распространиться дальше радиуса действия системы, то есть за пределы Гравити Фолз, — объяснил ей Диппер. — А насчёт Билла... Может, на эту его силу ограничения материальных миров не распространяются?

— Поняла. Какой же ты умный, Дип, — искренне восхитилась она, улыбнувшись, и затем достала следующий документ — ещё один очень длинный лист, который был многократно сложен.

После его разворачивания близнецы приступили к чтению:

«От Оракула я узнал ещё кое-что интересное. Когда-то давно, миллиарды лет назад, она спросила о Билле у Аксолотля, у которого, по её словам, более совершенные способности к виденью прошлого, настоящего и будущего, так он существует вне времени. А также он, как «покровитель», знал Демона Разума лучше, чем кто-либо другой (я не стал расспрашивать её об этом, так как оставалось мало времени). Он ответил ей в виде семи четверостиший: три о прошлом, одно о настоящем и три о будущем (теперь, как я полагаю, все о прошлом). Она вручила мне пергамент с записанными на нём стихами Аксолотля перед моим уходом из Измерения Пятьдесят Два.

Как позже оказалось, Билл узнал об одном из трёх предсказаний миллиард лет назад.

Первое четверостишье:

Два брата замыслили нарушить уговор,

Что заключили семь великих существ.

И Демона Разума жесток был укор...

Он убил одного, второй убил всех.

Я думаю, речь идёт о некоем происшествии в родном мире Билла. Возможно, какие-то его обитатели (те два брата) пошли против воли демона, что вылилось в кровавый конфликт. Кто знает, может это и привело к уничтожению того мира от рук Сайфера.

Ещё упоминается некий уговор между великими существами, который те два брата хотели нарушить. Конкретных идей по этому поводу у меня нет. Возможно, какое-то мирное соглашение».

— Что думаешь? — прервала всё-таки Мэйбл чтение документа.

— В принципе, прадядя Форд уже описал мои мысли, — ответил Диппер, не став возражать. — Пока что образ Билла становится всё менее приятным.

Он явно был расстроен этим фактом.

— Не печалься, Дип, — снова подбодрила его сестра, также обняв за плечо, а во второй руке продолжая держать лист бумаги. — Давай посмотрим, что там дальше.

— Хорошо, — вздохнул Диппер, и они продолжили читать:

«Второе четверостишье:

Великий мир, что был достигнут семерыми,

В прах ныне разрушен братьями двумя.

Демон Разума и Филин стали другими,

Взор Созидателя сим ко мне устремя.

Полагаю, здесь немного иначе описано то же событие, что и в первом стихе. Однако, здесь также упоминается, что Демон и Великий Филин изменились после него. Вероятно, это неизвестное событие оказало сильное влияние на их личности. Последняя же строка намекает, что либо в произошедшем есть доля вины самого Аксолотля, либо Созидатель после того события буквально стал за ним наблюдать.

Третье четверостишье:

Преступления демона велики и ужасны,

Болезненный гнев его поглотил.

Попытки усмирить все были напрасны,

И многих, кто встал на пути, он убил.

Здесь всё понятно: демон бесчинствует, сеет хаос и безжалостно уничтожает все преграды на своём пути. Ничего неожиданного».

— Вот уж точно, — согласился Диппер, ещё сильнее расстроившись.

— Дип... — лишь обронила Мэйбл, не зная что сказать.

— Я уже устал читать о том, какой Билл монстр, — заявил он и посмотрел на сестру, скинув её руку со своего плеча. — Может спать?

— Нет! — резко ответила она, окинув брата осуждающим взглядом. — Мы должны закончить. Разве можно делать выводы, не изучив всю имеющуюся информацию? А, Дип?

— Меня удивляет, насколько мудрой ты иногда бываешь, — признался он с улыбкой на лице.

— А то! — гордо воскликнула Мэйбл. — А теперь за дело.

И близнецы вернулись к чтению:

«Четвёртое четверостишье:

Демон сидит, притаившись, и ждёт

Вместе с ордой из чертей и химер,

Покуда искатель к нему не придёт,

И не отворит ту заветную дверь.

Здесь описывается пребывание Сайфера в Царстве Кошмаров, где он собирал огромную армию монстров и в это же время ждал случая развлечься в каком-нибудь материальном мире. А под искателем, полагаю, имеюсь в виду я; соответственно под заветной дверью — Вселенский портал, который я построил, по сути, по указке Билла.

Пятое четверостишье:

Спустя очередной век скучных странствий,

Возрадуется демон и устроит адский пир

После того, как через дыру в пространстве

Проникнет, наконец, в материальный мир.

Очевидно, предсказание Странногеддона.

Шестое четверостишье:

Воззовёт однажды демон к помощи моей,

И состоится суд его предсмертный.

Я буду милостив, но если не признает он вины своей,

Конец ждёт его прескверный.

Вероятно, если это более позднее предсказание, то после поражения во время Странногеддона, Билл использовал один из припрятанных в рукаве тузов, воззвав к помощи Аксолотля. Однако, как он пережил стирание разума Стэнли, я могу только гадать. При этом очевидно, что демон от этого сильно пострадал, раз попросил помощи у более могущественного существа, которое явно не настроено к нему доброжелательно. Скорее всего, Сайфер либо окончательно мёртв, либо каким-то образом наказан Аксолотлем за свои преступления».

— Но как он тогда вернулся? — стала недоумевать Мэйбл.

— Возможно, обхитрил Аксолотля, — предположил Диппер, после чего погрузился в размышления о том, как Билл мог подобное провернуть, что было сразу же замечено его сестрой.

— Не сейчас, — сказала она, указав на длинный лист в её руках, который уже был очень близок к завершению. Диппер кивнул, после чего они стали дочитывать его:

«Седьмое четверостишье:

Прервутся два великих рода,

Что так любимы мной и Девой,

Когда Апостол, для своего восхода,

Сожжёт всю крону мирового древа.

Я думаю, что к нашему измерению это предсказание отношения не имеет, и связано либо с судом демона, либо с его наказанием».

— Дип, ты же тоже думаешь, что это не совпадение? — уточнила Мэйбл, которая была слегка шокирована последним четверостишьем. Она вопрошающе посмотрела на брата, ожидая от него вразумительного объяснения.

— Апостол, — лишь пробормотал он в ответ, затем ненадолго задумался, а после напряжённо выдохнул и заговорил: — Либо это невероятное совпадение, либо Билл всё-таки тесно связан с происходящим.

Он сглотнул, прикрыл глаза ладонью и стал ругаться на самого себя:

— И чего я ожидал? Итак же это уже знал! Он точно в этом замешан. Не стоило и сомневаться. В последний наш разговор мы же и поссорились из-за этого.

— То есть? — настороженно спросила она.

— Я сказал, что мы с тобой собираемся в Гравити Фолз на это лето, а он стал громко и настойчиво утверждать, что я не должен этого делать. Намекнул, что это опасно, — кратко описал Диппер свою последнюю беседу с демоном во сне. — С тех пор Билл не появлялся. Хотя, и это не совсем правда.

— А это ещё что значит?

Тон Мэйбл стал слегка недовольным.

— Помнишь, мы смотрели объявление нового кандидата на пост мэра, когда были у Зуса? — намекнул он и устало улыбнулся.

— Да, и что? — сначала не поняла она, но затем резко всё осознала, после чего из-за небольшого шока стала медленно озвучивать свои мысли: — Златовласый блондин. С жёлтыми глазами.

— Именно, — кивнул Диппер.

— Как его там... — попыталась она вспомнить имя.

— Уильям Нортвест, — подсказал ей брат.

— Нортвест, — вдумчиво повторила Мэйбл фамилию. — Неужели Пасифика об этом знает?

— Вполне возможно, — ответил на её вопрос Диппер, пожав плечами.

— Надо поговорить с ней.

— Нельзя.

— Почему?

— Опасно.

— Чёрт, — бросила она и злобно глянула на ящик. — Там ещё пара бумаг.

— Да, надо заканчивать и спать, — сказал он, в очередной раз посмотрев на сестру. — Мы оба уже слишком сильно устали, чтобы думать.

— Согласна.

На этот раз Мэйбл достала не такой большой, как прошлый, лист с текстом:

«Основная сила Билла заключается в возможности проецировать себя в разум любого разумного существа Мультивселенной, не считая Созидателя. При этом, чтобы проникнуть в измерение, в котором он никогда до этого не был, один из обитателей этого измерения должен провести специальный ритуал, призывающий демона, тем самым позволив ему «войти» в данный мир. При этом ритуалом призыва можно воспользоваться и после этого.

Также, в каждом измерении, кроме Измерения Кошмаров, есть возможность провести другой специальный ритуал, изгоняющий демона из этого измерения, после чего он также не сможет проецировать себя в разум его обитателей, покуда не будет вновь призван. Однако, возможность провести данный ритуал выпадает крайне редко и сильно зависит от условий.

Билл может беспрепятственно проецировать себя в сны обитателей измерений, в которые ему разрешён вход, однако для доступа к воспоминаниям ему необходимо согласие их владельца. Но стоит быть осторожным, так как демон может проникнуть в воспоминания через сновидение, если спящий не будет его достаточно хорошо контролировать.

С демоном, путём пожатия руки, можно заключить сделку (контракт), которую обе стороны обязаны выполнять. Поэтому стоит тщательно продумывать её условия, иначе Билл вас с лёгкостью обманет. Знаком заключения сделки (контракта) является синее пламя, образующееся при непосредственном рукопожатии с демоном.

Описанные свойства силы Сайфера работают во всей Мультивселенной, включая материальные миры. Однако в последних, в физическом смысле, он не существует, являясь подобием призрака. При этом демон может управлять чужим телом при согласии владельца (например, при заключении соответствующей сделки), а иногда и неживыми объектами (но очень короткий промежуток времени)».

— Довольно незамысловато, — заключил Диппер.

— Ритуал призыва — это, наверное, тот, с помощью которого Гидеон призвал тогда Билла, — поняла Мэйбл, начав активно зевать и чуть медленнее соображать. — А второй... Тот, который мы пытались провести во время Странногеддона.

— Видимо, — согласился Диппер, после чего тоже зевнул, а затем руками потёр глаза.

— И, наконец, последний! — вяло объявила Мэйбл, достав из ящика маленький кусок тетрадного листа, на котором было всего два небольших абзаца:

«В одной из параллельных вселенных я узнал о существовании “Перст Созидателя” — мощных артефактов, способных практически на любое, но лишь одно, преобразование всего сущего. Точнее они позволяют совершить монументальное воздействие на материю, пространство или время. Каждый перст можно использовать всего раз. Согласно легенде, Созидатель отдал четыре собственных перста своей семье и ещё два Великому Филину и Демону Разума, чтобы сохранить мир между великими существами (полагаю, по принципу ядерного сдерживания).

Скорее всего, именно с помощью своего перста Билл и уничтожил родной мир, а его обитатели погибли от последствий. К счастью, перст можно использовать лишь единожды».

— Мне, почему-то, стало ещё страшней, — сказала Мэйбл, дочитав содержимое листа.

— Сомневаюсь, что это представляет для нас угрозу, ведь другие великие существа навряд ли станут отдавать Биллу, который целое измерение уничтожил, да и вообще кому бы то ни было свои перста, — успокоил её Диппер, будучи сам при этом сильно расстроенным из-за наплыва негативной информации о Билле. Ему срочно требовалось отдохнуть, чтобы переварить всё, поэтому посмотрев на вновь зевающую сестру, он предложил ей: — Давай спать.

— Хорошо, — согласилась она.

В течение нескольких секунд Мэйбл сложила бумаги обратно в ящик, накрыла его крышкой и поставила на тумбу рядом с кроватью брата, после чего стремительно направилась в небольшую ванную комнатку, вход в которую располагался в прихожей номера. Пока она совершала различные водные процедуры перед сном, Диппер лежал, пялясь в потолок и ни о чём толком не думая. Когда сестра вернулась в комнату и легла в постель, он встал и сначала выключил свет, чтобы тот не мешал Мэйбл засыпать, а потом тоже отправился в ванную. Через пятнадцать минут он уже был под одеялом и придавался грёзам.

***

Тьма. Холодная всепоглощающая тьма. Ни звука, ни движения воздуха, ничего, что можно бы было почувствовать. Кроме холода. Он не ощущал даже собственного тела. Только холод. Вдруг, накатила боль, несильная и очень знакомая боль от синяков и ссадин. Он понял, что упал на колени, перед этим ударившись головой. Значит, проприоцепция¹ вернулась. Затем, он открыл глаза. И увидел его. Вселенский портал.

Из разрушенного, но ещё работающего портала кто-то вышел. Кто-то знакомый. Портал начал гаснуть. Мужчина же стал двигаться вперёд, он поднял какую-то знакомую книгу и положил в правый внутренний карман плаща, а после, когда кто-то что-то сказал, открыл лицо. И Диппер всё понял. Это воспоминание о возвращении его прадяди Форда после тридцати лет странствий по Мультивселенной.

Диппер что-то говорил, Стэн что-то говорил… Все что-то говорили, но он ничего не слышал и не контролировал свои действия, только чувствовал. Он понял, что является наблюдателем собственных воспоминаний. У которых, по неизвестным причинам, выключен звук.

Старшие близнецы начали ссориться и драться, вмешалась Мэйбл. Они что-то говорят, но Диппер не слышит. Ещё он прибывает в шоке. Он рад и взволнован, ведь наконец встретил автора дневников. Его волнение растёт и, вдруг, начинает подташнивать. Сестра легонько стучит по спине. Стэн снова что-то говорит, Форд в замешательстве смотрит на монитор с правительственными агентами, стоящими у Хижины, он напряжённо думает. Начинает что-то писать в дневнике. Мэйбл что-то говорит. Диппер что-то говорит. Он вспомнил, что они просили старших близнецов рассказать их историю. Выясняется, что Стэнли присвоил себе имя Стэнфорда, пока тот был по ту сторону портала. Форд злится и требует объяснений. Все требуют: Диппер, Мэйбл, Зус. Все ждут. Стэн начинает рассказ.

Вдруг, всё вновь погружаются во тьму. Снова холод и снова ни звука. Он опять не чувствует тело, запах, осязание не работает. Только зрение. Только тьма. И вновь он неожиданно чувствует боль. Тоже знакомую, но на этот раз сильней. Он весь в синяках и ссадинах. Опять. Но на этот раз его что-то сжимает. Его и кого-то рядом с ним. Тьма исчезает, и на этот раз он понимает всё сразу же.

Гигантский жёлтый треугольник, зависший в воздухе, держит их в руках. Его и Мэйбл. В единственном глазу демона, словно в рулетке, сменяются знаки сосны и падающей звезды; он уже готовится щёлкнуть пальцами, но Форд что-то кричит из пирамидальной клетки. Звука всё ещё нет. Братья в очередной раз ссорятся. Билл подлетает к ним, и Форд что-то говорит. Потом Диппер кричит что-то, ему страшно, он в отчаянии. Он всё это помнит, понимает, что происходит, но его тело — часть воспоминания; он может только смотреть и чувствовать то, что чувствовал тогда. Билл и Форд пожимают руки, и демон сразу же становится каменной статуей; Форд падает на колени и замирает. Сделка заключена и начато её выполнение.

Неожиданно Стэн снимает шапку и достаёт стирающий память пистолет. И Диппер всё понимает. Тот Диппер, что пережил это пять лет назад. Его одолевает шок, затем страх и печаль от того, что сделать это необходимо. Настоящий Стэнфорд, который поменялся одеждой с братом, чтобы провести демона, дрожащей рукой стреляет в голову настоящего Стэнли. Он бросает пистолет. Билл повержен.

Снова тьма, снова холод и бесчувствие. Вдруг, мелькает свет. Красные блики. Их всё больше. Он чувствует тепло, или даже небольшой жар. А теперь и запах дыма от костра. Внезапно его ослепляет яркий свет.

Перед ним Хижина Тайн, объятая пламенем. Вывеска уже сгорела дотла, а крыша почти полностью обвалилась. Он падает на колени и что-то кричит. Ничего не слышит. Ему больно, но не так сильно, как должно быть. От этого он чувствует стыд и ненависть к самому себе. В этот момент рядом пробегает Мэйбл. Она быстро приближается к горящему дому. Диппер поднимается с колен и мчится за сестрой. Он хватает её за руку и притягивает к себе в пяти метрах от пламени. Она плачет и кричит на него, он в ответ молча обнимает её за шею. Она его за спину. Мэйбл плачет, пока Диппер смотрит на огонь. В нём бурлит целая смесь чувств и эмоций: боль, печаль, грусть, злость, гнев, ненависть… Он закрывает глаза.

Тьма и холод. Он опять ничего не чувствует. Это продолжается минуту, две, три, пять, десять, двадцать, тридцать. Только тьма и холод. Ему начинает казаться, что он умирает, что яркие эпизоды жизни проносятся в голове, пока последние клетки мозга не погибли, пока он не стал холодным, пока не начал разлагаться. В голову приходит мысль, что их нашли «Апостолы», что это правда конец. Конец для него и для Мэйбл. Проходит ещё несколько минут, Диппер больше не считает. Он отрицает, он не верит. Он не хочет так умереть. Он хочет проснуться… Но не может. Ему кажется, что это его последние секунды. Ещё немного, и всё — конец. И больше ничего. Ни рая, ни ада, ни забвения. Просто ничего. Такую смерть он ждёт. Ещё секунда…

Он чувствует тепло. Ему спокойно. Он лежит на мягкой постели, укрытый тонким, но согревающим одеялом. Снова ни звука, а его глаза закрыты. И он не может их открыть. Точнее, не пытается. Он расслаблен, ему хорошо. Он словно медленно погружается в транс. Проходит минута, за ней ещё одна, и ещё, и ещё. Ему кажется, что он одновременно и спит, и не спит. Это чувство кажется ему странным, но и неожиданно приятным и расслабляющим. Словно будучи в собственном теле наблюдает, как сам спит. Время идёт уже совершенно незаметно для него. На мгновенье, в голову закрадывается мысль, что так умереть гораздо приятней.

Но его снова окутывает холод. И он не ощущает ничего, кроме него. Он не понимает, открыты ли его глаза, или всё же закрыты. Проходит несколько минут, десятков минут, но он больше не боится. Он смирился. Или просто думает, что смирился, а на самом деле не верит. Но он точно хочет, чтобы всё это поскорее кончилось. Ему холодно.

Внезапно он ощутил порыв ветра. Вокруг всё еще холодно, но теперь он чувствует воздух. И собственное тело. В нос бьёт запах пороха. Он открывает глаза и видит перед собой сидящего на коленях мужчину в чёрном костюме. Мужчину в возрасте: заметны морщины на лице, а когда-то тёмные волосы и усы частично поседели. Наряд выглядит дорогим, а сам мужчина знакомым. Диппер напряжённо дышит, он зол, что-то говорит; но звука снова нет. Он замечает кровь, стекающую по левой руке мужчины вниз, на землю. Почти чёрная блестящая дорожка начинается где-то на плече, которое мужчина крепко зажимает правой рукой; а кончается на левой кисти, где в глаза сразу бросается золотое кольцо на среднем пальце; затем дорожка уходит за руку, в лужу крови, которая всё больше растекается по поверхности.

Диппер снова смотрит на мужчину, осматривает его целиком, но вспомнить не может. Будто кто-то или что-то не хочет, чтобы он это сейчас узнал. Он чувствует тяжесть в правой руке, после чего снова что-то говорит мужчине. Тот начинает что-то отвечать, а потом смеяться. Диппера накрывают шок и боль. Он чувствует опустошение и замирает на месте, на глаза наворачиваются слёзы. Он не верит, он не хочет верить. А мужчина всё продолжает смеяться и смеяться. Диппера резко поглощают обида и гнев, болезненный гнев, который затуманивает его разум и зрение, и который вот-вот вырвется наружу. Ещё секунда этого безумного и жестокого смеха и плотина прорвана: цунами устремляется на его источник. Диппер поддался эмоциям. Он выпустил свой дьявольский гнев, и теперь его не остановить.

И снова тьма, и снова холод. Та невообразимая буря эмоций, что он только что пережил, медленно стихает. Десять минут, и он ничего не чувствует. Кроме холода. Ещё десять минут.

Темнота постепенно светлеет и голубеет, и вот, он уже летит по небу. Под ним стремительно проносится земля, а лицом и телом он ощущает рассекаемые им же потоки воздуха. Он набирает высоту. Через несколько секунд снизу уже появляются облака. Они выглядят мягкими и белыми, словно вата. Диппер чувствует свободу. Он счастлив. Кто-то наблюдает за ним откуда-то, но ему от этого только легче и радостней. Ещё он ощущает, что какая-то весьма лёгкая конструкция прикреплена к его спине; но не может увидеть и понять какая. Он пытается дотронуться и, кажется, чувствует что-то, похожее на перо птицы. Но в этот момент он срывается и начинает падать. Его одолевает сильный страх…

Всё сразу же погружается во тьму. В ту самую, холодную тьму. Он снова не чувствует ничего, кроме этого убийственного холода; и не видит ничего, кроме этой беспросветной тьмы. Он уже думает начать молиться, чтобы этот кошмар закончился, чтобы он проснулся, или умер, или… Чтобы его кто-то спас. Как тогда. Он хочет этого. Хочет, чтобы пришёл тот самый демон. Чтобы он пришёл и обнял его; сказал, что всё будет хорошо, что сейчас всё кончится. Он хочет увидеть Билла.

Вспышка света снова ослепляет его. Он ощущает сильный порывистый ветер, который будто режет кожу; а перед ним стоит тот, кого сейчас так хотелось увидеть. Он должен облегчённо выдохнуть и обрадоваться, но вместо этого чувствует ужасающую боль в груди. Он смотрит на лицо демона, вновь представшего перед ним в человеческой форме, и видит на нём ту же боль. Жёлтые глаза намокли и кажется, что вот-вот по белоснежным щекам потекут слёзы. И Диппер в этот момент почувствовал свои. Из уст демона он слышит одно слово: «Прости».

Он услышал его. Всё вокруг было размыто и не издавало ни звука. И всё это время… Всё время, на протяжении этого кошмара или предсмертной агонии, он не слышал ни звука. Но сейчас, он услышал. И ему стало ещё больней. И становится прямо сейчас. Всё больней и больней. Хотя он и не уверен, возможно ли это. Он начинает подходить к демону, но почему-то идёт слишком медленно. Билл вздохнул, опустив взгляд, а потом снова посмотрел в глаза Дипперу, и смотрел ещё несколько секунд, после чего произнёс:

— Я люблю тебя.

А затем исчез.

Диппер распахнул глаза. Его сердце билось, как бешенное, а из глаз лились слёзы. Он почувствовал под собой мягкую постель, намокшую от пота, а над собой лицезрел белый потолок. Повернув голову налево, он увидел спящую сестру; повернув направо — окно, из которого бьёт яркий солнечный свет. Теперь ему предстояло провести это утро в попытках отойти от пережитого кошмара.

У яаюю эачч ъци?

¹ Также проприорецепция или кинестезия — это ощущение положения различных частей собственного тела в пространстве и относительно друг друга, то есть ощущение своего тела.