На тень царевича Нарцисса, честно сказать, Аид давно уже махнул рукой. Жертвенной кровью этот призрак не интересовался, так что был абсолютно безопасен для живых, никуда не уходил и, порой казалось, вообще не обратил внимания на собственную смерть, годами продолжая мечтательно высматривать что-то в зеленоватых водах небольшой лесной речушки. Достаточно было время от времени поручать кому-нибудь из подручных сбегать на поверхность и подтвердить, что тень все так же находится там, где она находится – это давно уже превратилось в формальность. Предполагалось, что в столь элементарном задании даже столь талантливые индивиды как Пентос и Паникус не исхитрятся напортачить, но Аид в очередной раз недооценил их. Потому что, абсолютно случайно подслушав боязливое тихое переругивание на тему – говорить ли ему что-то, а если говорить, то как «такое» объяснить, потребовал немедленного отчета и услышал, что тень Нарцисса два недоумка «потеряли». Либо заблудились в трех соснах и проверили не то место или даже не у того ручья – хотя оба клятвенно уверяли, что искали везде и не по одному разу – то ли призраку царевича вдруг неожиданно надоело грустно торчать на бережку и он сбежал неизвестно куда. Лучше бы первое, потому как со спонтанными приступами идиотизма у парочки подручных Аид как-то уже смирился, а от шатавшейся среди живых тени мертвого ничего хорошего ждать не приходилось.

 Раздраженно посоветовав Пентосу и Паникусу убраться с глаз подальше, Аид сам отправился на место гибели Нарцисса, но никакой тени там действительно не обнаружил. По краю берега почти нависнув над зеленоватой водой пышно разрослось какое-то незнакомое растение с длинными стрельчатыми листьями и цветами, похожими на белые восковые звездочки с желтой сердцевиной.

 - Ну и что это за ботаническое новшество? – в пустоту вопросил Аид. Редко кто разбивал клумбы в глухом уголку леса, где их никто и не увидит даже.

 Может быть, Аскалаф в курсе, что это за растение? Однако прежде, чем Аид взял один из цветов, чтобы показать садовнику, из зарослей на противоположной стороне речушки возникла малышка Кора и, заметив его, замерла от неожиданности. – Так это твоя работа?

 Кора перевела дыхание и, мрачно насупившись, объяснила:

 - Мама в качестве наставления на тему того, что не стоит ссориться с Афродитой, рассказала мне про Нарцисса. Тень почти истаяла и не могла видеть в воде свое отражение, это, кажется, очень его угнетало… мне показалось, подходящие цветы в должной мере воплотят его красоту – так, чтобы ее снова можно было видеть. Правда, я так зла была на Афродиту, что они получились слегка ядовитыми – я высадила несколько в своей роще, оказалось, розы начинают чахнуть, если посадить поблизости с цветами Нарцисса…

 - Очень символично. То есть, этот глупый призрак застрял здесь, потому что желал любоваться собой? Если бы он объяснил все Танатосу, мы что, медного зеркальца бы ему не предложили? Что ж, по крайней мере, теперь я смогу списать эту тень в архив…

 Превращения в разнообразную ботанику в греческих царствах практиковалось не так уж и редко. Или по меркам долгой жизни олимпийцев могло считаться нередким – из людей-то, наверное, мало кто наблюдал такое лично. Особенно почему-то «везло» сталкиваться с подобными чудесами Аполлону, причем при самых дурацких обстоятельствах.

 - Вовсе не глупый! – возразила Кора. – Он не мог никуда отсюда уйти из-за проклятья… Афродита даже большая дрянь, чем мне казалось раньше!

 - Ничуть не в большей степени, чем кто угодно, обладающий достаточной властью над людскими жизнями.

 - А ты всего лишь слеп, как и все мужчины, когда дело касается ее!

 - Ты знаешь, при каких обстоятельствах твой названный брат Дионис оказался на попечении Деметры? Ребенком он не мог контролировать свои способности, поэтому смертные, оказавшись рядом с ним, теряли разум и впадали в неистовство. Зевс попытался оставить его в семье его матери – и эта неуправляемая сила обрушилась на его теток. Пентос до того, как оказаться у меня на службе, был человеческим мальчишкой и, так получилось, двоюродным братом Диониса. Его едва не разорвали на куски обезумевшие родные – в ужасе Пентос поклялся сделать что угодно, лишь бы избежать чудовищной смерти. Ни я, ни даже Танатос не могли продлить срок смертной жизни, но даже нечеловеческую участь он рад был принять. Диониса я ни в чем не виню, разве что Зевса, который никак не научится думать о последствиях…

 «И самую малость, возможно, сестрицу Геру, которая раздобыла где-то серп папаши Крона и грозила применить не по назначению, если Зевс не разрулит всю эту историю без лишних слухов»

 - Паникус, кстати, сам себя продал мне в рабство после того, как имел глупость ляпнуть, будто на пастушьей свирели может сыграть лучше, чем Аполлон на своей арфе – а его слова, к его сожалению, дошли до ушей самого Аполлона и Паникус очень боялся последствий. После того, как Афина поступила с той паучихой, знаешь ли… Короче говоря, я не буду спорить с тем, что Афродита иногда бывает «дрянью», но, если считаешь, будто она большая дрянь, чем кто угодно из нашей семьи, то спроси свою маму, помнит ли она мальчика, не умевшего придержать язык за зубами, по имени Аскалаф. Ему страшная смерть не грозила – однако просил о приюте в подземелье. Живым. Полагаю, она знает, почему.

 Девушка прислонилась спиной к одному из стволов и, съехав вниз, села на траву. Ее взгляд стал отстраненным.

 - Мама сказала, что моя выходка – позор перед всей семьей, – глухо пробормотала она. Аид едва сдержал смешок: в их-то семейке не то, что натворить –  теоретически не получилось бы придумать ничего хуже всего того, что уже бывало в прошлом! А короткая стычка на празднике даже на запоминающееся событие не тянула – почти на каждом подобном сборище хоть кто-то с кем-то да ухитрялся разругаться. – Что я не должна была оскорблять Афродиту! Оскорблять! Как будто это нормально – считать, будто все в жизни всегда будет так, как ей вздумается!..

 - А как еще можно считать, если в жизни всегда так оно и было? Послушай… Хоть тебе и неплохо удалось оживить тот нудный фуршет у Геры, но обвинять Афродиту в том, что произошло, нет смысла. Ты могла злиться на нее из-за выбора этого вашего царевича, пожалуй, романтические чувства единственная сфера, где ее преимущество можно назвать несправедливым – но не в его амбициях и не в его смерти. Может, это и трудно заметить из-за ее театральных манер, но смерть Адониса была для Афродиты не менее болезненным ударом, чем для тебя. Кажется, он действительно был для нее особенным.

 - Или она всего лишь потеряла его раньше, чем успела наиграться!

Аид пожал плечами. По словам Геры, Афродита собиралась бросить Ареса. Из-за человека, который через какие-то пятьдесят лет все равно бы умер, а еще раньше – заметно подрастерял бы привлекательность?

 - А ты правда не мог помочь ей, когда она просила?

 - Я не могу помочь, как бы ни было заполучить от Афродиты должок… соблазнительно.

 Кора брезгливо фыркнула, но тут же погрузилась в задумчивое молчание.

 - Надеюсь, ты теперь не собираешься просить о том же.

 - А если бы я попросила, – зеленые глаза сверкнули из-под свесившихся на лицо волос и травяного века. – Если бы я попросила подарить мне его тень – даже без возможности вернуть любым образом к жизни – чего ты хочешь взамен?

 - За подарок? Ничего. Смысл подарков обычно в том, что их отдают бескорыстно, хотя сомневаюсь, что тень мертвого – походящий для дарения вариант.

 - Что, меня иметь в должниках не так соблазнительно, как ее?

 - Ты тоже хочешь снова встретиться с ним? – спросил Аид, решив, что эту тему разумнее будет не развивать. – Это будет разочаровывающее, должен сразу сказать, но если хочешь убедиться сама. В тенях мало сохраняется от прежней личности.

 - Я знаю. Если он не смог бы вспомнить ее, то меня-то и подавно. На этот счет Афродита сказала правду, я никогда ничего не значила. Все… говорят правду, а я была просто в бешенстве, потому что чувствовала себя совершенно беспомощной. Так хотелось думать, что все могло быть иначе – но даже мама не понимает! Мы всю мою жизнь были вместе, ближе всего друг к другу, то есть, конечно, потом еще она приютила Диониса и ему полагалось уступать, потому что он младше – не в этом дело. Я представить себе не могла, что мама может обвинять меня в «испорченном празднике», даже не интересуясь, в чем дело. По-твоему, это нормально?

 - По-МОЕМУ?! – ошарашено переспросил Аид. Кора непонимающе моргнула. – Ну, моим отцом был совершенно неадекватный титан-параноик… не буду утомлять подробностями, которых ты слышать, поверь, и не захочешь, просто скажу, что я был бы счастлив никогда не знать своего отца – а мама безвольно потакала капризам этого чудовища. Она никогда не защищала нас, я думал, это просто не в ее силах, но, как выяснилось, если она захотела кому-то помочь, то попыталась бы найти возможность. Просто я… ни Гестия… все мы, в общем, почему-то показались ей не такими уж значимыми, чтобы рисковать и идти на конфликт с п-папашей. Кто-то был достаточно для нее ценен, но, так сложилось, не я! Я не жалуюсь, просто – чтобы ты понимала, малышка, я понятия не имею, какими должны быть нормальные отношения между детьми и родителями. Видел любые, кроме нормальных.

 Его ничуть не удивляло, что Гестия после всего пережитого не захотела заводить собственную семью. Что касается Геры… судя по напряженным отношениям с Гефестом, младшая их сестрица тоже недалеко тут ушла. А Деметра и Кора друг друга любили. Ну, насколько мог судить Аид, если ребенка не пытаются сбросить со скалы, спровадить подальше или… еще чего похуже – то, вероятно, любят. И только поэтому девушке сейчас не было безразлично, что мать думает или кого винит, хотя переживать из-за таких вещей и казалось странным.

 - Я знаю, что некоторым… да многим – повезло гораздо меньше, чем мне, – уткнувшись лицом в сложенные на коленях руки, пробормотала Кора. – Мама всегда думает в первую очередь обо мне, просто ей не интересно, что я сама думаю. Аполлон как-то хотел пригласить меня на свидание, а я узнала это только из сплетен и только несколько лет спустя. Не уверена, что согласилась бы, может, мама и не ошиблась, ответив ему вместо меня, но почему она мне ничего не сказала?

 Возможно, проблема была в том, что Деметра, сколько бы ни прошло времени, упорно продолжала любить Кору как маленькую послушную и трудолюбивою девочку, взрослая девица же, посреди семейного сборища таскающая Афродиту за волосы из-за того, что та якобы виновата в гибели какого-то смертного парня, оказалась для матушки неприятным сюрпризом. Причем смертный парень как повод конфликта – даже более неприятным сюрпризом, чем драка как таковая. Повзрослевшие и нестареющие часто не замечают течения времени.

 - Ты слишком уж опасаешься огорчить Дементру, будто можешь быть в ответе за чужие чувства. Придется выбрать, чьими пренебречь. Не можешь же ты установить график и сколько-то дней быть идеальным ребенком, подчиняющимся ее требованиям во всех мелочах, а сколько-то времени жить собственной жизнью.

 Кора приглушенно хихикнула, не поднимая головы, видимо, представив подобное расписание. Их по-прежнему разделяла маленькая лесная река с разрастающимися по берегу «цветами Нарцисса»…

 - Почему бы тебе не создать новый цветок и в память об этом Адонисе тоже? Вовсе не обязательно привязывать его тень к растению для этого… хотя это и не против правил, если ты захочешь.