- Пожалуйста, не кормите собачку сладким!
Пробраться к одному из туннелей подземных пещер, ведущих к Вратам, через сырую слегка заболоченную низину, плотно поросшую высокими «заснеженными» кустами асфоделей с вкраплениями пурпурных стрел аконита – большинству смертных цветочки оказались бы выше пояса – было не самым легким делом, но все равно периодически, хоть и не слишком часто, возле Врат шатались те, кому там делать было совершенно нечего. И ладно бы просто заглядывали поглазеть, в привычку визитеров отчего-то вошло кидать Керби ячменное печенье с медом. Хищнику такое угощение вряд ли подходило, только сам Керби этого, к сожалению, не знал и не только с воодушевлением принимал подачки, но и постепенно привык их клянчить даже у поступающих мертвых теней. Хуже того – редкие сумасшедшие, желавшие по своим безумным причинам проникнуть в Подземелье, использовали это, подмешивая в медовую выпечку разную дурманную дрянь, чтобы усыпить пса. Большинство, правда, сильно раскаялось в своем поступке и без специального наказания: от дурмана Керби засыпал далеко не сразу, а сперва принимался играть и безобразничать. Иногда несостоявшиеся отравители успевали сбежать от попыток песика поиграть и с ними, иногда… успевали не все, так сказать. От бурного веселья Керби, который и маленьким щенком-то был размером примерно с быка, даже сам Аид в восторге обычно не был, что уж тут говорить о незваных гостях.
Подросший Керби загораживал собой почти всю пещеру, так что пришлось обойти его вдоль стены, чтобы увидеть, кто пожаловал на этот раз.
- Иди на место, – похлопав собачку ладонью по ближайшей шее, потребовал Аид, но Керби ни одной из морд обернуться не соизволил. – Хватит тут…
Кора, к которой Керби нетерпеливо тыкался широкими лбами, требуя почесушек, но двух рук девушки не хватало, чтобы чесать все три сразу, виновато улыбнулась. У входа в пещеру слабо покачивались невредимые заросли асфоделей – разумеется, цветы не вставали бы на пути пусть и младшей, но богини природы.
- Я ничего ему не давала. Наверное, услышал и решил поздороваться…
- Гм… привет. Извини, я подумал, тут опять посторонние какие-нибудь шатаются. После того, как Геракл отвязал этого горе-стража и куда-то уволок – хорошо хоть Керби сам нашел дорогу обратно – стараюсь лучше следить на всякий случай. Ты здесь какими судьбами?
- Не знаю. Я была на прогулке с Гебой и остальными, но стало скучно и решила прогуляться сама. Ты ведь не против, что я вошла в пещеры? Кажется, мама уговорила Гелиоса за мной шпионить, это нервирует. Керби… как-то не очень похож на стража врат, по крайней мере, не как я себе представляла, – девушка рассеянно почесала среднюю улыбающуюся голову между горящих рубиновым огнем глаз.
- Войти к нам ничто не мешает, кроме собственных страхов, – неохотно объяснил Аид. Многие незваные гости даже подумать не могли, что проще всего им было без всяких хитростей пройти мимо Керби, но поощрять проходимцев подсказками совсем не хотелось. – Обратно только вернуться уже сложнее, особенно если приходить без приглашения. Народ пошел такой, что даже мертвые души иногда пытаются красть!..
- А…
- Ты можешь быть моей гостьей, если пожелаешь. Правда, местечко слишком тоскливое, чтобы проводить какие-то экскурсии, честно скажу.
- Можно? – Кора широко распахнула глаза цвета свежей зелени. Аид, кривовато усмехнувшись, протянул ей руку.
- Имя, данное родителями – истинное твое имя? – на всякий случай спросил он. – В Подземелье сама его никому не называй, даже если спросят. Обычно пользуются эпитетами или сами берут второе имя, чтобы ослабить возможное влияние на первое, но это так в момент не придумать.
- Но я уже называла свое имя тебе.
- В садах Олимпа. Но в нижнем мире действуют свои правила, – Аид широким жестом указал на арку «врат», в которой никаких заграждений не было, только клубился по другую сторону жидкий туман. – Причем большинство их установились еще задолго до того, как Зевс отослал меня сюда в наместники. Можно сказать, это законы местной природы.
- Я учту, – девушка нервно улыбнулась уголками губ.
По крайней мере, Кора не смертная и не будет беспокоить тени запахом живой крови. Под его властью они перестали – ну, почти все перестали, но форс-мажорные ситуации не в счет – выходить ночами на поверхность в поисках добычи, однако на территории подземелий людям уж точно не следовало проводить экскурсий.
Внутренние залы Подземелья были достаточно огромными, чтобы каменные стены и своды совершенно терялись во мраке, можно было вообразить себе, будто река и застилающих окрестности туман, источавшие слабый белесый свет, висят в пустоте густого мрака. Разрушалась иллюзия лишь при приближении к аркам длинных коридоров, сквозь которые подземные реки связывали залы между собой. Асфодели внутри пещер, вопреки распространенному романтическому представлению смертных, не росли – для любых цветов света, источаемого рекой и туманами, было маловато, да и на камнях разрасталась только плесень и некоторые грибы. Аскалаф, правда, научился выращивать растения с поверхности, разбив сад на берегу Флегетона, но росли те только благодаря постоянному его присмотру.
Скептически поморщившись, Аид отправил вверх несколько сгустков синего газового пламени, зависших на разной высоте и заставивших заиграть переливами кристаллические наросты и сталактиты. В мутных водах реки словно отразилось несуществующее звездное небо, заодно сделав незаметнее призрачные тени, иногда приближавшиеся к поверхности. Ставший прозрачнее туман стелился по берегам, порой принимая смутные формы людей, предметов или животных, поглощенные рекой воспоминания порождали зыбких призраков чьего-то прошлого.
- Прошу, – театральным жестом указал в сторону переливающейся холодным заревом пещеры над рекой Аид. – Подземный мир к твоим услугам. Харон может сделать небольшой тур по рекам, они тут основной транспортный узел… Или ты хотела посмотреть на что-то конкретное?
Перевозчик, бездельничавший в своей лодке у ближайшего к вратам причала, апатично созерцал слегка изменившуюся обстановку, хотя трудно было понять, куда именно он смотрит неподвижными темными провалами глаз на иссохшем лице. Хотя, на что хотела тут смотреть Кора, так и осталось непонятным.
Все-таки решила увидеть тень этого Адониса… или как его там? Но лучше об этом не спрашивать, если только не упомянет сама.
- Н… нет, – потрясенно озираясь, пробормотала Кора. В призрачном свете ее оливково-зеленая кожа казалась слегка бирюзовой. – Не знаю… Спасибо тебе. И за тот совет тоже.
- Если ты подразумеваешь под советом шутку про расписание, то я как раз говорил, что идея это так себе.
К тому же Кора-то, казалось, поняла тогда, что это именно шутка…
- Нет, конечно. Насчет нового цветка. Мне удалось смоделировать несколько подходящих вариантов… хотя, наверное, не буду давать новому цветку имя Адониса, придумаю что-нибудь другое.
- Я ничего не смыслю в созидательных божественных полномочиях, но у тебя интересный талант.
- Мама и Хлорис считают, то новые растения стоит создавать, чтобы они приносили пользу – имели сельскохозяйственное значение или еще какое-нибудь. А цветов существует достаточно, да и цветы Нарцисса получились ядовитыми, другие травы плохо растут рядом с ними.
- Деметра и сама создала множество ядовитых растений.
- У них есть лекарственное применение. Будет…в смысле, не у всех люди его пока что открыли, но мама считает, что это все равно обернется в пользу.
- Ага… – лекарственных свойств люди, может, и не открыли, зато травились: сами или с помощью ближнего своего – уже вполне эффективно. Среди умерших более чем хватало жертв перспективно полезных растений, так что принципиальной разницы было не заметить. Хотя это Аид, возможно, смотрит на мир абсолютно не под тем углом, что покровители природы.
- Возможно, у меня поэтому до сих пор нет собственной божественной специализации. Дионис давным-давно ее получил, хотя он и младше, а я могу быть только одной из маминых помощниц, – тихо пробормотала Кора. – Хотя я и сама не уверена, что могла бы…
- Вряд ли тебе бы понравились полномочия, как у Диониса! Ты же придумала цветы Нарцисса, чтобы воплотить красоту в качестве памяти о нем, не факт, что сам царевич обладал хоть какими-то еще качествами… Лично мы так и не познакомились, поскольку Танатосу не удалось забрать его тень с места смерти, но все, что я о нем слышал, казалось либо внешности либо тяги к одиночеству. Твой цветок идеально воссоздает память о нем – мне кажется, это важно. Тени мертвых – это ведь и есть воспоминания, большинство из них просто постепенно сливаются с туманами в моих владениях по мере того, как живущие забывают их, и скитаются здесь вечно. В этом и польза цветка. В памяти.
- Да. Что ж, по крайней мере, не только я одна так считаю. И ты был прав – вовсе не обязательно использовать тень Адониса, чтобы сохранить память о нем. Нарцисса утешило воплощение, сохранившее его красоту, но про его-то желания я ничего не знаю. А Афродита способна думать только о себе!
Все думают только о себе, так или иначе – Аид считал, что проблемы возникают с того момента, как думающий о себе еще и от окружающих начинает требовать думать только о нем – но спорить с Корой не стал – не хотелось, чтобы это опять показалось ей попыткой защитить Афродиту. Мелькнуло смутное подозрение, что Кора-то вовсе и не хотела никогда сама заполучить «тень раздора», а беспокоилась только о том, чтобы та Афродите не досталась.
- Было бы неплохо, если бы у Аскалафа получилось вырастить твои новые цветы в подземном саду. Маловероятно, конечно. Таким растениям даже в верхних пещерах не хватит света.
- В подземелье есть сады?
- Аскалаф их создал. Я ведь говорил, он еще живым попросил меня дать ему работу, до сих пор его время еще не истекло, так что в Подземелье он, как бы сказать, пришлый наемник. С потребностями, свойственными смертным.
- Ты говорил… тот мальчик, который не умел держать язык за зубами?
- Был когда-то. Определенно, – сейчас «мальчика» в долговязом антропоморфном ящере, не зная предыстории, узнать было трудно.
Харон, повинуясь небрежной отмашке, направил лодку в сторону Флегетона.
Вода в этом притоке, разумеется, не была ни лавой, ни «горячей кровью», как сочиняли в мире смертных, но действительно местами кипела из-за близости подземных вулканов. Вместо тумана над водой здесь стелился липкий пар, там, где на дне появлялись невидимые трещины, время от времени вздымались фонтаны раскаленных брызг, а так же горячо нагревшиеся камни вдоль побережья покрывал серебристо-черный пепел.
На одном из самых высоких берегов – сквозь горные ущелья наверху просачивалось немного солнечного света, системой кристаллов и медных зеркал рассеянного под сводом пещеры – Аскалаф и разбил свой сад, выдолбив в каменной земле похожие на котлы углубления, заполнив их пепельной вулканической землей и высадив деревья, очень долговязые и тощие, высоко-высоко вытянувшие тонкие стволы. Лишь под самым потолком, где проникал рассеянный свет солнца, зелень обретала яркие цвета, на ветвях появлялись цветы и слишком тяжелые для таких хрупких деревьев фрукты. Садовнику приходилось карабкаться по скалистым стенам, чтобы до них добраться – сами деревья точно бы не выдержали веса. Впрочем, обличье рептилии сделало его достаточно ловким, чтобы особых трудностей не возникало. Невысокие цветы и кустарники, как Аид и сказал, в таком скудном освещении не приживались.
- Хочешь познакомиться? – помогая Коре выйти из лодочки Харона на пологий пепельный берег, спросил Аид. – Только не называй имени. Аскалаф, как мне кажется, недолюбливает Деметру.
- Я помню, – не уточняя, что именно, кивнула девушка. Она с любопытством рассматривала необычный сад, но не торопилась отпускать руку, похоже, все-таки больше задумываясь о том, не распространится ли и на нее неприязнь необычного садовника к ее матери, чем пыталась показать.
Вряд ли гостью, небрежно трепавшую за ушами Керби, впечатлил всего-то лишь прямоходящий долговязый ящер с красноватой чешуей.
Аскалаф соскочил откуда-то сверху, едва отталкиваясь от каменных наростов на стенах, и почтительно поклонился, не сводя, впрочем, с Аида настороженного взгляда.
- Поприветствуй нашу гостью. И будь повежливее.
Выпуклые глаза ящера мельком скользнули по Коре и он еще раз почтительно склонил голову, правда, оскалившись при этом в нервной улыбке.
- Выпить предложить, увы, не могу.
Похоже, девушка все-таки попыталась поговорить с Деметрой о том, что же это за мальчик такой был и что именно с ним случилось, поэтому смущенно напряглась.
- Я спрашивала у мамы, но она сама не знает, как обратить метаморфозу…
- А, не в этом дело. Хоть раз испробовавшему яства или напитки подземного мира обычная еда будет казаться безвкусной, будто песок, – невесело хмыкнув, объяснил садовник. – Поэтому я и постарался разбить сады здесь, а не в глухом уголке где-нибудь на поверхности.
Аид сам понятия не имел, сколько тут от человеческого самовнушения – Керби, выпрашивающий у визитеров медовое печенье, явно считал иначе. Или пса просто Пентос и Паникус периодически забывали покормить?
- Возможно, это касается еды смертных…
- Девица желает проверить? – прищурившись (вернее, высоко приподняв нижнее чешуйчатое веко), ядовито уточнил Аскалаф и выудил из корзины с бледно-желтыми яблоками плод граната, тоже с гораздо более бледной, будто разбавленное вино, кожурой, чем у тех, что росли в мире смертных или в олимпийских садах Геры. – Если что, я предупредил.
Прежде чем Кора что-то успела на это ответить, Аид сам выхватил фрукт из рук садовника. Резко сжатый в ладони плод треснул, открыв самоцветные бусинки зерен под плотной блеклой кожурой.
- Передашь потом Пентосу и Паникусу, что я приказал вырвать тебе язык – для твоего же собственного блага. Кстати, разве я этого уже не говорил? Снова эти два недоумка что-то напортачили… ты ведь не забыл им сказать о моем приказе? Или у рептилий не только хвосты отрастают обратно?
- Э-э…
- Не важно. В следующий раз я ведь сам могу приказать напрямую и кому-нибудь потолковее.
- Да, повелитель, как пожелаете.
Аскалаф рабом не был, душу не закладывал и в теории всегда мог уйти из служения, если его что-то не устроило бы. Вот только немногие готовы были бы принять на работу рептилоида, а собственных земель, чтобы скромно жить огородничеством, у него не имелось – даже в самом глухом уголке. Да и сомнительно, что в опале у Деметры можно успешно прожить сельским хозяйством…
- Сразу, как только ты снова подашь повод, – пообещал Аид.
Кора с любопытством разглядывала деревья, высаженные в каменные «котлы» и скалистые стены пещеры.
- Если цветам слишком темно внизу, для них можно было бы сделать такие чаши с землей в каменных выступах выше по стенам. Вроде как грибы на деревьях…Или подвесить глиняные чаши под потолком, деревья же так удерживаются, чтобы не сломались, – тактично постаралась увести тему разговора от сомнительных угощений и выдирания языков она. – Единственное, с ними может быть много возни, если не завести пчел…
- Вот пчел тут точно совершенно не нужно! – поспешно уточнил Аид.
- Я, наверное, могла бы принести луковицы цветов Нарцисса и ростки моих новых наработок, ну, в память Адониса…
Аскалаф в задумчивости пощелкал кончиком хвоста по пепельному камню. Декоративные цветы его вряд ли интересовали, да и смотреть на них снизу все равно было бы не особо интересно, зато идею выращивать таким образом зелень мог и оценить.
- Принести?
- Я же могу иногда сюда возвращаться?
Разломанный фрукт погрузился в сгусток синего пламени, ссыхаясь и крошась под пальцами, пока вместо него на ладони не остались только окаменевшие «капельки» вино-красного цвета.
- Ты можешь приходить сюда, когда захочешь, разумеется. Только – стоит подумать все же насчет скрытого имени, а в остальном… Царство теней в твоем распоряжении.
Камешки поднялись в воздух, выстраиваясь в узор, а между ними из пляшущих нитей жидкого золота соткалась ажурная ветка с красными цветочками в каменных лепестках и плоского подобия половинки гранатового плода с каменными зернами. Подождав, когда рассеется жар, Аид протянул застывшую золотую фибулу для верхнего плаща Коре. Мелькнула не самая своевременная мысль, что для божества природы может показаться неуважительным превращение зерен, из которых сама дочка Деметры, наверное, целую рощу могла бы вырастить – даже здесь, без солнечного света, в каменное подобие, но Кора с вежливой улыбкой приняла подарок.
- Можно использовать это как ключ. Только не потеряй, а то ходят тут периодически… всякие, не хотелось бы, чтобы еще и мое личное приглашение стащили.
- Спасибо.
- Только какой тебе толк сажать эти новые цветы здесь, где их никто, кроме Аскалафа, и не будет видеть? Разве это было задумано не для памяти среди людей, в мире смертных?
- Да… Глупо, наверное, но если я преподнесу цветы Адониса сейчас, люди непременно их свяжут с Афродитой, а ей я совершенно не хотела бы делать подарки.
- Вы что, все еще в ссоре? – припомнив опасения Геры на этот счет, спросил Аид. – То, что вы обе расстроены, не повод никого винить.
- Все слишком уж из-за нее переживают! – досадливо отмахнулась Кора. – Хотя, если подумать, все плохое, чем Афродита могла бы испортить мою жизнь, она и так уже сделала!
Потому что смертный мальчишка, которого Кора едва знала, не захотел иметь с ней из-за Афродиты дела, а потом и вовсе погиб по дурацкой случайности? Аид слышал, конечно, что подростки порой полагали «худшим в жизни» странные и зачастую неожиданные вещи, но представлял себе такое с трудом. Впрочем, его мнение Коре вряд ли понадобится.
- Не обещаю, что с цветами что-то у меня получится, но за идею с подвесными садами спасибо, – прервал возникшее молчание Аскалаф. – Хотя не представляю, кто станет сюда возвращаться, имея возможность выбора.
Кора с улыбкой помахала рукой и сбежала вниз по склону – обратно, к лодке Харона в бурлящих жаром водах.
- У тебя самого есть выбор, – ворчливо напомнил задержавшийся Аид. – И ты сам просил дать тебе работу!
Но садовник только выразительно проводил взглядом отдалившуюся Кору.
- А она, пожалуй, права, повелитель? – с дурацкой глубокомысленностью заявил Аскалаф, едва убедившись, девушка уже не услышит его слов. – Афродита реально уже сделала для нее худшее, что было в ее власти.
Аид обернулся и смерил садовника долгим проникновенным взглядом.
- Абсолютно не понимаю, о чем ты.