Прошло два часа. Может больше. Никто в покои так к нему и не зашёл, а выйти самостоятельно он не рискнул.

Полученная передышка перед неизбежной встречей с обитателями поместья, конечно, пошла на пользу: Ян Пинг выяснил, что книги здешнего мира написаны на вполне разборчивом английском и французском языках. «Кое-кто забил хер на вордбилдинг, – подумал он, – и, клянусь, я расцеловал бы его за это в обе щеки». Тем не менее с каждой секундой затишья становилось всё более волнительно – казалось, уж лучше сразу бы его закинуло с места в карьер, чем так – томиться неизвестностью.

Помимо этого выяснился один неприятный факт – к немаленькому списку прегрешений нечестивого виконта добавлялось нездоровое пристрастие к спиртному. И сейчас Ян Пингу впервые за долгое время приходилось держаться за раскалывающуюся на части от похмелья голову. Парень явно не знал меры. Сразу видно: не вставал виконт в шесть утра на смену – когда хоть мертвый, но приползи.

К счастью, на прикроватной тумбочке стоял графин с водой, который Ян Пинг успел осушить до дна.

Если подумать – столько проблем от алкоголя. Может если бы не он, удалось бы выжить.

Ян Пинг представил, как он выглядел перед смертью – с сигаретой в зубах, с ещё не успевшей исчезнуть с лица ухмылки – у него, кажется, тогда на языке какая-то шутка вертелась, жаль уже не вспомнить. Он нервно хмыкнул вслух – да уж, судьба успела пошутить раньше него. Лесли такой юмор вряд ли оценила. Интересно, плачет ли она сейчас? Он никогда не видел, что бы она плакала.

«Ну всё», – одёрнул он себя и решительно встал с кровати. Сейчас было самое неподходящее время, чтобы раскисать. Сначала нужно позаботиться о собственном комфорте и выживании, а уже потом рефлексировать смерть. Как бы на новую раньше времени не нарваться.

Джеймс Дебюсси был одет богато, но, к счастью, просто – в шёлковую рубашку, кожаные брюки и чёрный полурасстёгнутый дублет, отороченный золотыми нитями. Видимо по пьяни он даже переодеться не смог. Ян Пингу это было только на руку – не факт, что здешняя прислуга помогает переодеваться, а если молодой господин внезапно запутается в собственной одежде – обязательно начнется переполох.

К слову, об еще одной проблеме. Семейка Дебюсси – та еще заноза в заднице. Настоящий злодейский синдикат, обладатели непомерных амбиций и конечно же враги главного героя. Каждая шавка знает – с Дебюсси шутки плохи. Перейдешь им дорогу – окажешься на смертном одре с мышьяком в желудке. Даже более знатные особы не спешили с ними связываться.

Тем не менее такие, казалось бы, опасные враги по итогу оказались лишь кучкой идиотов, которых без особого труда слил гг.

«И теперь эти черти – мои родственники», – мрачно констатировал Ян Пинг. И просто сделать вид, что ты не причём и отойти с пути главного героя не получится.

Однако он видел в новоиспеченном родстве существенные плюсы: уж стрясет он с родственничков денег будь здоров. Дебюсси, по классике жанра, были богаты до безобразия.

Да к тому же происхождение открывало ему доступ ко многим дорогам этого мира, труднодостижимым для простых смертных: изучение магии, к примеру.

В фэнтези Ян Пинг всегда питал большой интерес к магической системе. И случай с «Восхождением бастарда» не был исключением. Честно говоря, это был единственный аспект книги, к которому у него было ноль претензий, наверное, всё потому, что автор выбрал самую типичную магическую систему, которая только может быть в фэнтези: со стихиями, светлой магией и магией крови. Чтобы напортачить с такой – ещё нужно постараться.

Так что теперь не грех задуматься о карьере великого мага. Разумеется после того, как он окажется в безопасности.

– Вы уже встали, сир Джеймс? – как гром среди ясного неба раздался женский голос, нарушив тишину покоев. Ян Пинг, подпрыгнув, уставился на замершую в дверном проёме фигуру.

Чтобы сделать хоть что-то и не стоять как столб, он кивнул. Служанка с белоснежной наколкой на голове смотрела на него учтиво, но с некоторой толикой опасения, будто почувствовав напряжение, исходившее от её господина.

– Ваше милость, прошу простите мою невежливость, – склонив голову сказала она, – Если вам будет угодно, я зайду в другое время…

– Не обращай на меня внимания, – выдавил Ян Пинг и неопределённо махнул рукой, – делай свою работу.

Служанка, должно быть, немного успокоилась, но теперь на её лице читалось удивление. Она присела в глубоком книксене и быстро принялась за уборку, не поднимая глаз.

Ян Пинг сел на кровать и спрятал лицо в руках, будто мучился от сильнейшей головной боли (впрочем голова действительно болела – спасибо виконту). Насколько адекватно он поступит, если будет сидеть в комнате, пока о нём не вспомнят?

– Какой сейчас день? – спросил Ян Пинг, наконец выпрямившись.

– Четверг, мой господин, – живо отозвалась женщина, – Пятое мая.

Четверг, пятое мая. И что это даёт? Да ровным счётом ничего! Самая важная информация: успел ли этот полудурок перейти моральный горизонт, тем самым подписываясь под его, Ян Пинга, смертью. Смертью от затупленного меча, которым главный герой в ярости нанес виконту не один десяток ударов.

Ян Пинг молился всем богам, чтобы этот обсосок ещё не успел потянуть свои грязные лапы к Анжелике.

Анжелика Беллероз была единственной дочерью барона Беллероза и по совместительству главным женским персонажем романа. Бароны стоят ниже графов, каковым был отец Джеймса, и казалось бы, ну что может понадобиться Дебюсси от небольшого баронского рода. Слава сюжету и такая вещь нашлась. По легендам в подземельях поместья Беллероз находился могущественный артефакт, дарующий владельцу благословение богини Матры («Какой тупой макгаффин, автору должно быть стыдно принести такое в печать», – подумал при прочтении Ян Пинг). И Дебюсси за ним охотились.

Джеймс пытался свататься к девушке, чтобы получить доступ к артефакту лёгким путём. Конечно, верная главному герою Анжелика отказала. И это стало смертельным оскорблением для избалованного виконта, который начал распускать о девушке слухи. Под конец романа этот мешок с дерьмом чуть не изнасиловал Анжелику, чем заслужил свой справедливый конец. Но вот Ян Пинг во второй раз умирать не собирался.

– Сир Джеймс! – В покои ввалился маленький старичок и кинулся к нему, едва не врезавшись в туалетный столик.

– Что? – осипше спросил Ян Пинг, отпрянув назад. С каких пор покои виконта стали проходным двором?

– Ваш отец… Его сиятельство граф Дебюсси прибыл! Он ожидает вас вместе с его милостью вторым виконтом Дебюсси в обеденной зале! – на одном дыхании отрапортовал старичок.

Внезапно он остановился и посмотрел на Ян Пинга как на восьмое чудо света.

– Вы уже встали… Какое облегчение!

Ян Пинг опомниться не успел как оказался в коридоре. Суетливый мужчина продолжал тараторить, под руку таща его за собой как нашкодившего щенка. Ян Пинг сохранял на лице невозмутимое выражение, следуя за мужчиной и пытаясь уловить смысл того, что ему говорили.

Никакой новой информации из слов старика почерпнуть не удалось, кроме того, что сейчас его отдадут на растерзание родственникам. Не этого ли он хотел? С места в карьер?

Они минули ещё лестницу и пару коридоров, пока не остановились перед массивными дверями из тёмного дерева.

Старичок поправил на нём одежду как на маленьком ребёнке и, прокашлявшись, скользнул внутрь.

– Его милость третий виконт Джеймс Дебюсси!

Двери распахнулись, и Ян Пинг шагнул вперёд. Негнущиеся ноги несли его прямиком к длинному столу в центре зала.

Во главе стола сидел мужчина, нарезавший ножом мясной стейк. Он поднял взгляд.

– Джеймс, – сказал он.

– Отец, – сипло ответил Ян Пинг, стараясь не выдать дрожь голоса.

– Не ожидал, что ты спустишься, – Граф окинул его испытующим взглядом.

– Вы ждали меня, поэтому я пришёл.

Мужчина задумался на мгновение, а потом вдруг одобрительно хмыкнул.

– Надо же… Не зря я отправил Филиппа с тобой. Садись, – Он махнул рукой на свободное место подле себя.

Слуги тут же разложили перед Ян Пингом столовые приборы.

Завтрак продолжился в тишине, нарушаемой лишь звоном посуды. Ян Пинг невзначай поднял глаза на рыжего парня, сидевшего ровно напротив него. Тот мгновенно ответил ему острым злым взглядом. Ян Пинг с равнодушным видом перевёл взгляд за окно.

Ну и семейка.

Зато пойло хоть куда, как и подобает такому знатному роду как Дебюсси. Он с блаженством отпил из золотого бокала. Поданное сухое вино было бесподобным на вкус и, насколько Ян Пинг мог оценить, выдерживалось не один десяток лет.

– Я хочу, чтобы в это воскресенье ты посетил приём у Гизфольдов, – вдруг сказал граф, – ты давно не выходил в свет.

Ян Пинг сглотнул.

– Ммм... Да, отец, – сказал он, не затягивая молчание.

Краем глаза он заметил, как старший брат Джеймса поджал губы.

– И чтобы в этот раз без лишнего цирка. Ты понял?

– Да, отец, – как заевшая на одном месте пластинка повторил Ян Пинг.

«Да я тише воды буду, бать, – подумал он, – В отличие от тебя, амбициозный идиот».

– Твой план жениться на Беллерозовской девчонке был неплох, – продолжил отец, – но твоя горячность привела тебя к провалу. Беллерозы будут на приёме в это воскресенье. Постарайся получить её расположение на этот раз.

У Ян Пинга яростно застучало в висках. Главный герой его убьёт. Убьёт.

Он случайно скрипнул вилкой по блюду.

– Я понимаю твои мысли, – сказал граф, видимо неправильно истолковав его реакцию, – не гоже тебе, моему сыну, пресмыкаться перед баронской потаскушкой. Но в конечном итоге это не имеет никакого значения. Когда она тебе надоест... Сам понимаешь.

Последние слова он произнёс с ироничной усмешкой. У Ян Пинга от неё выступил холодный пот. Какая... занимательная беседа.

– Хорошо, отец, – ответил он, надеясь, что не звучит как гугл-переводчик.

Трапеза продолжилась в молчании, но Ян Пинг видел, что граф остался доволен.