Шэнь Цинцю постоянно преследовала мысль, что подавляющее большинство людей в мире создано для того, чтобы выводить его из себя. Его бесили человеческие жадность, жестокость, безалаберность, лень, несобранность, грубость, но больше всего – глупость. Отчего в мире так много идиотов, Шэнь Цинцю не знал – и это тоже безумно раздражало.

      Особенно же его злило, когда один раздражающий фактор накладывался на другой. Казалось бы, когда в школе Цанцюн имелся Ло Бинхэ, а в университете – Шэнь Юань, терпеть их по отдельности еще как-то удавалось. Но когда обнаружилось, что эти двое не только знакомы, но еще и прекрасно ладят – это окончательно вышло за любые рамки.

      С Ло Бинхэ все было понятно. Его никто не выкидывал из дома, как ненужную и даже опасную вещь. Да и современные детские дома – достаточно приличное место. К тому же Ло Бинхэ был очень красивым мальчиком, так что имелся большой шанс, что его усыновит нормальная приличная семья. В которой он, впрочем, все равно не остался бы надолго: ни один человек со способностями к заклинательству не должен был вырастать среди обычных людей. Это было опасно и для них самих, и для окружающих. Так что, даже если бы Ло Бинхэ не попался на глаза Лю Цингэ во время каких-то детских соревнований, он все равно рано или поздно угодил бы в одну из заклинательских школ. Даже если бы его успели усыновить.

      С Шэнь Юанем все было сложнее. Шэнь Цинцю не поверил своим глазам, когда ректор подвел к нему это взъерошенное сутулое недоразумение и попросил взять в аспиранты. Родители «будущей академической звезды» были какими-то шишками, настолько богатыми, что оказались способными обзавестись аж четырьмя детьми, и ректор не сумел им отказать. Шэнь Цинцю от души ненавидел вот таких людей, родившихся с золотой ложкой во рту, так что его неприязнь к новому аспиранту была вполне понятна, однако что-то в нем раздражало особенно.

      Что именно, он, к сожалению, понял не сам. Просто однажды до него стали доходить слухи, что профессор и аспирант весьма похожи друг с другом. Возможно ли, шептались студенты, что они вовсе не однофамильцы, а родственники?

      Шэнь Цинцю неохотно присмотрелся к своему аспиранту и с неудовольствием вынужден был признать: действительно, похож. Если отвести со лба дурацкую челку, снять очки в красивой и модной, но совершенно не подходящей оправе, убрать коровье выражение с лица – просто пугающе похож.

      Пришлось поинтересоваться биографией Шэнь Юаня, и узнанное привело Шэнь Цинцю в форменное бешенство. Как ни странно, они действительно оказались родственниками. После того, как его самого в далеком детстве вышвырнули из дома, в семье Шэнь родился другой, обычный и совершенно нормальный мальчик. Он вырос, завел свою семью и даже разбогател. А уже его сын неприлично расплодился, и одним из его младших отпрысков стал Шэнь Юань.

      Внучатый племянник, ну надо же!

      Такой же обычный, такой же нормальный, как все остальные Шэни. Даже не подозревающий, что в то время, пока его деда всячески баловали и берегли, кому-то приходилось скитаться по улицам и просить подаяния. А после – и вовсе оказаться в форменном рабстве… Что и говорить, Шанхай десятых и двадцатых годов был очень опасным местом для всех, а для маленьких мальчиков – в особенности.

      Впереди показался дом главы школы, и Шэнь Цинцю заставил себя сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. Его на сегодня ожидала еще одна порция мути и бреда, поэтому стоило хотя бы на время выкинуть из головы предыдущую злость. Иначе он рискует сорваться раньше времени. Не то чтобы Шэнь Цинцю стеснялся срываться на Юэ Цинъюаня, однако тот, следовало отдать ему должное, просто так с работы в университете не отзывал. И если уж глава школы просил «вернуться как можно быстрее, дело очень важное и срочное», то, скорее всего, именно так оно и было.

      Шэнь Цинцю на ходу достал свой веер и несколько раз обмахнулся им. За пару шагов до порога дома он остановился – и в его спину тут же с размаху влетели.

      – Какого гуя ты все еще идешь за мной? – Шэнь Цинцю был достаточно хорошим заклинателем, чтобы не падать с ног, когда на него налетали сзади четырнадцатилетние мальчишки, но вспыхнуть от ярости это ему не помешало.

      – А… но я… – заблеяло мелкое отродье.

      Неужели он всерьез думает, что если будет изображать из себя невинную овечку, то сумеет кого-нибудь обмануть? Впрочем, тупиц вроде Шэнь Юаня – возможно, и сможет. Но Шэнь Цинцю видел его мерзкую натуру насквозь.

      – Вон, – процедил он сквозь зубы. – Возвращайся к занятиям и только попробуй хоть чего-нибудь не подготовить к моему возвращению!

      – Да, Шицзунь, – с наигранной покорностью поклонился звереныш, и попятился в сторону. Затем развернулся и припустил бегом в сторону пика Цинцзин.

      А Шэнь Цинцю сделал еще несколько дыхательных упражнений, после чего вошел в дом главы школы.

      Там его уже ждали. Правда, это не было собрание лордов, как изначально предполагал Шэнь Цинцю – по крайней мере, помимо Юэ Цинъюаня присутствовали только Му Цинфан и Лю Цингэ. И еще один человек, к которому Шэнь Цинцю до сих пор не знал, как относиться.

      Снейп Северус оказался у них около полугода назад. Добрался он, пожалуй, на одном упрямстве, ибо горло у него было изодрано клыками маледиктуса, а в крови, несмотря на множество принятых зелий, обнаружилось изрядное количество яда. Му Цинфан бился над ним не один месяц, но в конце концов ему удалось вернуть своего пациента к полноценной жизни. Даже его заклинательские способности не пострадали! Что было особенно удивительно, поскольку о полноценных заклинателях среди лаоваев давно никто не слышал. Западные маги были слишком ленивы и предпочитали полагаться на свои волшебные палочки, а не развивать золотые ядра, чтобы использовать собственные внутренние резервы.

      Господин Снейп, хоть и преподавал когда-то во вполне традиционной для Запада школе «Хогвартс», столь примитивных взглядов не придерживался. Он шел, пусть и не слишком уверенно, по пути самосовершенствования. И даже по-китайски говорил более чем сносно.

      Когда господин Снейп начал общаться не только с целителями, у них с Шэнь Цинцю произошел конфликт. Сам Шэнь Цинцю, впрочем, считал, что никакого конфликта не было, они просто поговорили. Язык у господина Снейпа оказался острым, характер – язвительным, они расплевались вдрызг, обложив друг друга изящнейшими оскорблениями и разошлись, оставшись каждый при своем мнении, но втайне – довольные. С тех пор они иногда сцеплялись языками, к большому огорчению Юэ Цинъюаня и к восторгу всех прочих пиковых лордов. Разве что Лю Цингэ недовольно кривился и ворчал, что два диких кота – ну, или два подколодных змея, у Лю Цингэ на их счет имелось лишь две ассоциации – нашли друг друга.

      В больших дозах переносить господина Снейпа было крайне тяжело, но, пожалуй, из всех нынешних обитателей школы Цанцюн он был для Шэнь Цинцю самым занятным.

      Небрежно кивнув всем присутствующим, Шэнь Цинцю уселся на свое место. При его появлении Юэ Цинъюань просиял и заговорил:

      – Здравствуй, ся… – он осекся под гневным взглядом Шэнь Цинцю и торопливо поправился: – Шэнь-шиди. Я рад, что у тебя получилось вырваться.

      – Надеюсь, оно того стоит, – поморщился Шэнь Цинцю. – У меня там остался совершенно бездарный аспирант. И, возможно, на сей раз меня все-таки выпихнут на пенсию. Господин Снейп, не хотите занять мое место?

      – Прошу прощения, но – нет, – сухо отозвался тот. – Даже если бы я знал вашу древнюю литературу на достаточном уровне, я не вернулся бы к преподаванию и под угрозой смерти.

      Шэнь Цинцю презрительно фыркнул.

      – Вы были учителем всего каких-то шестнадцать лет! – заявил он. – Попробовали бы, как я: преподавать пятьдесят лет в университете и сорок два – здесь, юным и безмозглым заклинателям.

      – О, Шэнь Цинцю признал, что его ученики безмозглые, – ухмыльнулся Лю Цингэ.

      – У твоих учеников в голове и вовсе какое-то отрицательное значение, – немедленно парировал Шэнь Цинцю.

      – Шиди, шиди, спокойнее! – воззвал к ним Юэ Цинъюань. – Пожалуйста, давайте вернемся к делу, оно действительно важное.

      Шэнь Цинцю с удовольствием спустил бы пар на Лю Цингэ, но все-таки послушался.

      – Итак, – удовлетворившись тем, что больше никто ни на кого не набрасывается, произнес Юэ Цинъюань, – я получил послание от госпожи Лин из Британского Министерства Магии.

      Господин Снейп бросил на главу школы очень внимательный взгляд, но промолчал.

      – Это та, которая присылала запрос на справку о заклинателях в семье? – припомнил Шэнь Цинцю и усмехнулся.

      То письмо – не просьба даже, а буквально жемчужина эпистолярного жанра – хорошо отложилось у него в памяти. Девушка, несомненно, владела прекрасным слогом и чудесно вела беседу. Помнится, Шэнь Цинцю тогда даже подумал, что, возможно, был бы не против познакомиться с нею лично.

      – Да, – кивнул Юэ Цинъюань. – Однако на сей раз ситуация гораздо сложнее. Госпожа Лин сообщает, что двое ее друзей были лишены золотых ядер.

      Веер в руках Шэнь Цинцю схлопнулся со стуком, заставившим вздрогнуть его самого. Золотое ядро было его больным местом: вырастить его удалось поздно и с огромным трудом. Из-за того, что Шэнь Цинцю поздно начал заниматься, а до этого нашлись люди, которые сделали все, чтобы он развивался неправильно, этот процесс был для него тяжелым и болезненным. От одной мысли, что можно лишиться того, на что было потрачено столько сил, у Шэнь Цинцю засосало под ложечкой.

      Му Цинфан, доселе молчавший, нахмурился.

      – Как это произошло? – спросил он. – Техника выжигания золотых ядер – если она, конечно, действительно существовала, – давным-давно утеряна. Как целитель я не знаю ни одного подобного случая за последние несколько столетий.

      Шэнь Цинцю, слегка опомнившись, тоже покачал головой.

      – Признаться, не знаю ни одного монстра или растения, способного лишить заклинателя золотого ядра, – заявил он с тайным облегчением.

      Лю Цингэ кивнул в такт его словам. Как бы эти двое ни ненавидели друг друга, по монстрам оба являлись специалистами. Правда, Лю Цингэ их больше уничтожал, нежели изучал, но такой опасный фактор, как способность уничтожать ядра, он бы обязательно учитывал.

      – Госпожа Лин написала, что это сделал человек, – отметил Юэ Цинъюань. – Однако у нее возникли затруднения с его обнаружением. Впрочем, насколько я понял, ее саму куда больше интересуют не поиски преступника, а помощь одному из пострадавших друзей.

      – Что может быть важнее поимки ублюдка с подобной силой?! – Лю Цингэ едва не подскочил на своем месте, словно был прямо сейчас готов сорваться в погоню.

      – Что вы знаете про тюрьму под названием «Азкабан»? – вместо ответа спросил Юэ Цинъюань.

      Господин Снейп вздрогнул и невольно повел плечами. Под вопросительным взглядом главы школы он неохотно произнес:

      – Азкабан – самое страшное место в Великобритании. – Его голос все еще оставался несколько хриплым, а сейчас от волнения он сел еще больше. – Это не просто неприступная крепость, одиноко стоящая на острове посреди Северного моря. Это тюрьма, которую охраняют дементоры.

      Шэнь Цинцю навострил уши. Он живо интересовался всевозможными монстрами, и в Китае изучил всех до единого. Был он знаком и со многими заграничными экземплярами. Но вот дементоры были исключительно британскими эндемиками, и, поскольку они имели высочайший класс опасности, их никогда не демонстрировали за пределами этой страны.

      – Дементоры – наитемнейшие твари из всех возможных, – продолжал тем временем господин Снейп. – Их не интересует ни плоть, ни кровь. Они высасывают из людей радость и счастье, хорошие воспоминания и лучшие чувства. При этом они одним своим присутствием нагнетают обстановку, вынуждая вспоминать все самое худшее, что было в жизни, и жить словно бы в нескончаемом кошмаре. Их самое любимое лакомство – человеческие души, и потому в магической Британии смертная казнь – это так называемый «Поцелуй дементора».

      Шэнь Цинцю слушал эту краткую справку зачарованно. Дементоров захотелось увидеть еще сильнее: с подобными тварями ему точно сталкиваться еще не приходилось.

      – Это все очень интересно, – тем не менее встряхнулся он, – однако как одно связано с другим? Чжаньмен-шисюн, не перескакивай с темы на тему, иначе мы ничего не поймем!

      Юэ Цинъюань тяжело вздохнул.

      – Госпожа Лин написала, что после того, как ее друзей лишили золотых ядер, одного из них шантажом вынудили оговорить себя в суде. Ему назначили пять лет Азакабана.

      Му Цинфан совершенно плебейским образом присвистнул. Когда на него с изумлением обернулись, он чуть смутился и покачал головой.

      – Прошу прощения… – заявил он. – Однако это… это было весьма жестоко. Возможно, даже казнь линчи была бы более милосердной. Любая иньская энергия губительна для человека, чье золотое ядро было уничтожено, – ибо такой человек оказывается слабее даже простых обычных людей, которые к заклинательству не имеют никакого отношения. У него в груди останется незаживающая ментальная рана, которая притягивает к себе иньскую ци, и нет никакой возможности этому противостоять. А уж если эти ваши дементоры действительно столь опасные твари, то они буквально запытают несчастного.

      Господин Снейп на мгновение прикусил нижнюю губу, а затем спросил глухо:

      – Мисс Лин написала имена этих друзей? Помнится, у нее их было не так-то много.

      – А вы знакомы? – с любопытством посмотрел на него Шэнь Цинцю. – Кажется, это очень интересная девушка.

      – Очень, – холодно отрезал господин Снейп. – Но для вас, господин бессмертный, она чересчур молода. Ей нет еще и тридцати, она вам во внучки годится.

      – Кто о чем, а Шэнь – о бабах! – насмешливо фыркнул Лю Цингэ.

      – Пожалуйста, шиди! – вновь воззвал к ним Юэ Цинъюань. – Я потому и пригласил господина Снейпа, что с госпожой Лин он знаком. Это ведь она дала ему наши координаты.

      Господин Снейп согласно кивнул.

      – Да, это так, – признал он. – Мисс Лин была моей ученицей в Хогвартсе. Одной из самых способных и уж точно самой умной. Училась она не на моем факультете, я лишь преподавал у нее Зелья… Но такой талант трудно было не заметить. В школьные годы, да и после них, у нее было только два друга – но в неприятности они влезали обычно все трое. Впрочем, столь же успешно они из них и вылезали, ибо, повторюсь, мисс Лин поразительно умна, да и ее приятелей совсем уж тупыми не назовешь. Поэтому мне немного странно слышать, что ее друзья пострадали.

      – Вам знакомы имена братьев Ши? – бросил на него острый взгляд Юэ Цинъюань. – Речь идет именно о них.

      – А! – Возможно, Шэнь Цинцю смотрел на господина Снейпа чересчур пристально, но ему показалось, что в черных глазах на мгновение мелькнула печаль. – Эти двое. Да, конечно, их я тоже знаю. Старший Ши учился как раз на моем факультете и был на одной параллели с мисс Лин. А второй – его младший брат, он учился на пять лет младше. Легкомысленный и просто неприлично улыбчивый мальчишка, который лез ко всем со своей нелепой дружбой.

      – Что вы можете сказать о них? – поинтересовался Юэ Цинъюань.

      Господин Снейп поколебался.

      – Очень китайские мальчики, – наконец сказал он. – Выросли без родителей и весьма привязаны друг к другу. Как там говорится в ваших правилах: старший брат должен заботиться о младшем и защищать его, а младший брат должен во всем слушаться и почитать старшего? Вот это прямо про них. Старший Ши ради своего мелкого готов был в лепешку расшибиться, а у того через слово «гэ» да «гэ».

      Юэ Цинъюань теперь смотрел на Шэнь Цинцю, и от этого взгляда побитой собаки хотелось взять со стола тяжелый подсвечник и запустить им в уважаемого главу школы. Неужели завидно стало? Шэнь Цинцю поджал губы и сделал вид, что совершенно ничего не замечает, ибо целиком и полностью поглощен рассказом господина Снейпа. Чтобы иметь такую привязанность, надо ее заслужить – а Юэ Цинъюань не заслужил!

      – Так это один из них оказался в Азкабане? – хрипло уточнил господин Снейп. – Давайте угадаю: старший, верно?

      Юэ Цинъюань рассеянно кивнул. Господин Снейп, поколебавшись немного, добавил:

      – У них там родители умерли. Пожалуй, оказаться в Азкабане для братьев Ши было бы невыносимо даже при наличии золотых ядер. Но если дела обстоят так, как рассказал господин Му, то… Мистер Ши там вообще еще жив?

      – Госпожа Лин пишет, что пока жив, – опустил взгляд на послание Юэ Цинъюань. – Однако ей нужна помощь. В магической Британии только что прошла война, и выиграть апелляцию своими силами ей будет очень сложно. Она хочет воспользоваться тем, что господин Ши Уду – китаец. Пусть он родился в Великобритании, но и семья Ши, и семья Тан родом из Китая, а мы всегда помним наши корни. Госпожа Лин хочет международной поддержки… А также просит направить к ним целителя, разбирающегося в золотых ядрах – и их отсутствии. В Великобритании очень мало людей, в принципе имеющих золотые ядра, и уж точно никто никогда не слышал о том, чтобы их лишались. Она боится, что, даже если ей удастся освободить своего друга, она не сумеет оказать ему необходимую помощь.

      – Поэтому, – Юэ Цинъюань наконец взял себя в руки и оглядел собравшихся взглядом главы школы, – я прошу вас, шиди, отправиться с визитом в Великобританию. Шэнь-шиди, я прошу тебя воспользоваться своими дипломатическими навыками и помочь госпоже Лин разобраться с их судебной системой. Добейся, чтобы господина Ши выпустили на волю: даже если его вина имеет место, пять лет заключения не равняется смертной казни.

      – Хорошо, – задумчиво кивнул Шэнь Цинцю. – А можно я привезу сюда одного из дементоров? Для исследования.

      – Если сможешь его незаметно выкра… вывезти – привози, – вздохнул Юэ Цинъюань и продолжил: – Му-шиди, я прошу тебя осмотреть братьев Ши – обоих.

      – Разумеется, – моментально согласился Му Цинфан. – Очень хорошо, кстати, что они братья. Интересно будет взглянуть на разницу при воздействии и отсутствии воздействия иньской ци.

      – А тебя, Лю-шиди, – закончил Юэ Цинъюань, – я попрошу попытаться отыскать человека, способного сжигать золотые ядра. Только, умоляю, не вздумай задерживать его в одиночку!

      – Почему это не задерживать? – насупился Лю Цингэ. – Чжаньмен-шисюн в меня не верит?

      – Конечно же, я верю в нашего Бога Войны, – бледно улыбнулся Юэ Цинъюань. – Просто я боюсь, что человек, обладающий таким талантом, может оказаться… не совсем человеком. Или же – совсем не человеком. Ты помнишь, что на то, чтобы упокоить под горой Тяньлань-цзюня, потребовались усилия нескольких орденов? Если твой противник окажется одним из могущественных демонов, не рискуй своей жизнью, пытаясь справиться с ним самостоятельно!

      Лю Цингэ предсказуемо возмутился и возмущался еще долго, но в конце концов его пылкость сдалась перед мягкой настойчивостью Юэ Цинъюань, и он дал обещание.