На каменистом пляже Аин Зайре лежал серый песок, попадалась неровная, словно обкусанная кем-то галька и даже мелкие косточки — Адриан готов был ставить, что все из них человеческие. Однако, сойдя на берег, он все же почувствовал себя увереннее: если русалки решат напасть, они никак до него не доберутся. Лучше подохнуть от голода на необитаемом острове, чем быть разодранным и съеденным морскими тварями. Жить и умирать Адриан предпочитал на своих условиях.

Часть команды осталась на корабле, однако Адриан часто оглядывался на темный силуэт «Альрианны». Переживал за судно и за своих людей. Позади до сих пор чадил тонущий «Странник», который медленно погружался в успокоившиеся воды. Русалки уже не казались жестокими хищницами, они подплыли к берегу, вились там, как огромные рыбы… Больше заинтересованные, чем злобные, они все равно внушали трепет. Этрелла, которая спрыгнула на песок рядом с Адрианом, тоже нахмурилась и коснулась рукояти сабли.

Эрика стояла по колено в воде, отжимая мокрые волосы. Глаза у нее сияли, а губы сами собой складывались в довольную мечтательную улыбку. Она явно рада была тому, как все сложилось, однако команда, в том числе и Адриан, все еще старалась держаться от нее подальше, не зная, какие тайны скрывает эта странная девушка.

Та самая рыжеволосая русалка, с которой обнималась Эрика, Амадит, выскользнула на камни, формой напоминающие королевский трон. Великолепный хвост сиял разноцветными чешуйками в свете уже клонившегося к закату солнца. Она тоже улыбалась — хищно скалилась, но, возможно, ее суровое яростное лицо и не могло выражать другую эмоцию. Сейчас Адриан сумел рассмотреть на ее голове изящный венец из костей и ракушек, а к каменному трону прислонено было копье с остро выточенным костяным наконечником. Русалочья королева-воительница взирала на них, гордо подняв голову.

Возможно, им стоило поклониться. Адриан был уверен: окажись он перед человеческим монархом, его бы уже наградили парой чувствительных ударов за то, что не рухнул на колени сразу же, однако и Амадит, и ее русалки хранили торжественное молчание. В смятении Адриан покосился на напряженную Этреллу: та ведь жила рядом с русалками долгие годы. Кашлянул Вин, который, несмотря на уже преклонный возраст, сошел с ними на берег — хотел поучаствовать в историческом событии, как он сказал.

— Капитан Лʼэйрин и команда «Альрианны», мы благодарим вас за помощь, — церемонно, почти смешно — как в детских сказках — произнесла Амадит. — С вами мы смогли отбиться от врагов, которые уже долго истребляют наш народ. Спасибо.

— Всегда к вашим услугам, госпожа, — ухмыльнулся Адриан, решив вести себя так, словно это всего лишь очередная высокородная особа, которая решила использовать его команду для грязной работы. — Разумеется, вы не обидитесь, когда я скажу, что нас влекли более корыстные мотивы…

Наверно, он был уже слишком стар и потрепан жизнью, чтобы чувствовать себя героем. Адриан только мог подсчитывать убытки — «Альрианна» все же пострадала в бою, состояние размозженной кормы всерьез его беспокоило, — а также мрачно осознавать, что они встряли во что-то серьезное. Не зря капитан, которую они захватили, выглядела как офицер из Рикадели…

Но Амадит будто бы оценила его наглость. Она сделала сложный взмах рукой, повелевая своим русалкам принести что-то, и к ногам подошедшим ближе Адриана и Этреллы вымыло морские сокровища: золотые украшения, крупные незнакомые монеты, кубки, сложно отделанные предметы, проблеск драгоценных камней. Русалки расставались с сокровищами запросто — наверняка на дне они ничего не значили. На первый взгляд здесь было гораздо больше, чем ему наобещала Эрика в Деймканской таверне, но Адриан не проронил ни слова. И сразу же повелел своим людям собирать награду — в лодке нашелся удобный для этого мешок.

Этрелла спросила что-то у Амадит на мелодичном разговорном языке светлых эльфов. Русалочья королева ответила, но не показала виду, что узнала дочь прежней эльфской Владычицы — возможно, это значило, что на Аин Зайре все равны, ведь они — не более чем полезный инструмент или закуска для оголодавших русалок. Однако сейчас морские хищницы были спокойны, собрав свою кровавую жатву после битвы, и поглядывали на пиратов, сгребавших сокровища вместе с мокрым песком, с искренним любопытством, как на диковинных зверей.

Несмотря на то, что его люди, повеселев и перешучиваясь, оттаскивали к лодке сокровища, Адриан мучился каким-то нехорошим предчувствием. Он оглянулся, наткнувшись взглядом на Эрику, и шагнул к ней — потребовать ответов, объяснений, что все это значит. Рассказа хотя бы, кто она такая! Почувствовав это отчаянное движение в свою сторону, Эрика спокойно кивнула. Странно, но на мрачной, мертвой земле Аин Зайре она казалась увереннее, словно была тут полноправной владычицей, как и русалочья королева.

— А ты тоже, ну, из этих? — спросил Адриан и взмахнул руками, что должно было обозначать движение русалочьего хвоста. Этрелла сдавленно застонала.

— Нет, я просто человек. Пойдемте, я кое-что покажу вам, — предложила Эрика, поманив их с Этреллой за собой.

Амадит царственно кивнула, позволяя им идти. Одна лодка устремилась к «Альрианне», нагруженная богатой добычей, и Адриан какое-то время стоял на месте, наблюдая за ней — и в душе мучаясь, не зная, что он будет делать, если русалки все же потопят ее и вернут сокровища в морскую пучину. Однако лодка прижалась к боку судна, а на палубе оживленно завозились, спуская веревки с крюками.

Вторая лодка, а так же Вин с несколькими верными людьми, остались тут, дожидались Адриана и Этреллу. Они же медленно пошли вслед за Эрикой, переглядываясь и переговариваясь тем языком, которым пользовались только в те моменты, когда им угрожала опасность: жесты, взгляды, короткие вздохи. Эрика огибала остров, но держалась не у самой воды — значит, едва ли хотела заманить их в русалочью ловушку. Оружия у нее при себе не было, однако оно могло быть припрятано под ближайшим камнем. Эрика не была бойцом; рассеянная, неточная поступь выдавала в ней человека, который никогда всерьез не обучался фехтованию, хотя она могла и притворяться таковым… Но нет, выдерживать это притворство постоянно слишком сложно.

Остров не внушал никаких радостных чувств. Иногда им приходилось переходить с одного каменистого куска на другой, и Адриан в смятении представлял, какой силы тут разбушевалась магия, если она смогла разодрать Аин Зайре в клочья. Под ногами был сплошной серый камень, росла чахлая трава, сгибались деревья, которым не хватало пищи в почве, даже чтобы толком выпустить листья. Вряд ли здесь водилось хоть что-то живое…

Они обогнули вздыбившуюся горную гряду, и Адриан вдруг увидел разбившийся корабль. Огромный даже отсюда, он казался старым, давно погибшим. Из-за морского влажного ветра доски разбухли; парусов на упавших мачтах Адриан не разглядел — кто-то снял их. Судно казалось морским чудовищем, приползшим умирать на берег — позади осталась глубокая борозда, которую не замыло море даже за многие годы.

— И что ты хотела показать?.. — протянул Адриан.

И тут он заметил носовую фигуру корабля. Хищного дракона, что разевал пасть, и казалось, что он вот-вот выплюнет огненный шар, который спалит тебя дотла. Когда-то эту фигуру отлично знали в Деймкане. Когда-то ее боялись и рикадельские, и дакарские торговые суда.

Перед ним был «Огнедышащий дракон», корабль небезызвестного старика Ящера.

— Блядь… — прохрипел Адриан, привалившись плечом к камню.

Он догадывался, что Ящер погиб — годами о нем ничего не было слышно. Но оставалась еще призрачная надежда, что он, как Ричард Леверрен, попросту решил уйти, обосноваться на большой земле и пожить нормальной человеческой жизнью, растрачивая накопленные за десятилетия славного грабежа богатства. А не поделился он этим ни с кем, потому что затея казалась многим пиратам, живущим только резней, великим позором… Многие считали, что капитан должен умирать не в своей постели от стариковской болезни, а вместе с кораблем. Похоже, что так и случилось.

— Это корабль моего дедушки, — тихо сказала Эрика. Она печально поглядела на «Дракона», подошла и неловко погладила оскаленную носовую фигуру, словно домашнего любимца. — Он шел вглубь Священного моря; Джейскар Ринг обещал нам мирную жизнь в одной из эльфских провинций, где живет много таких же, как мы, беглецов. Мы рассчитывали на мирную жизнь, но попали в шторм…

— Я не знал… — Адриан кашлянул. — Не знал, что у Ящера есть семья.

— О, нет, у него была жена, — улыбнулась Эрика немного тоскливо. — Бабушка его ненавидела лютой ненавистью. Моя мать родилась, когда он еще служил капером, а потом он предал корону… Бабушке пришлось справляться самой, но дед быстро разбогател и стал присылать ей… дань. Думаю, это немного ее смягчило.

— Если он всего лишь откупался, как в этой истории оказалась ты? — бесцеремонно спросила Этрелла.

— Бабушка умерла от старости, а мама — от чахотки несколько лет назад. Отец спился, — жестоко припечатала Эрика. — Меня хотели выдать замуж многочисленные тетки, но я написала деду письмо и сумела передать его на Деймкан, когда от него явился очередной посыльный с деньгами. Вскоре он приплыл меня забрать… Мне показалось, он давно хотел уйти на покой.

Вздохнув, Эрика присела на какую-то древнюю деревяшку, нахохлилась, словно ей стало холодно. Этрелла бродила между обломков, награждая их мрачными пинками, но никто не делал ей замечания. В посеревшем суровом небе закричала какая-то залетная чайка, повилась над островом и полетела дальше, на поиски лучшего места.

— Бабушка толком не знала, но мы с матерью иногда встречались с ним в порту, — призналась Эрика. — Мне всегда было интересно, как выглядит легендарный пират, но дед был… обычный старик. Похожий на тех купцов, что работали с бабушкой. Моя семья владеет небольшим фарфоровым заводиком, — пояснила она, немного смущенно покосившись на Адриана, словно это было не то, чем хочется хвастаться перед пиратским капитаном, но он заинтересованно кивнул. — Дед рассказывал много историй о Деймкане. И о пиратских капитанах! Я запомнила ту, что про Ричарда Леверрена, самого благородного из них, как дедушка говорил. И, когда понадобилась помощь, я решила, что он мог бы…

Адриан покачал головой: старик всегда любил Рича, считая его если не сыном, то нерадивым племянником. Может, потому что из всех них Ричард казался наименее потерянным человеком — да и разве он не сумел устроить свою жизнь, осев в Рикадели?

— И как случилось… это? — спросил Адриан, кивнув на корабль.

— Это было где-то год назад. Нас застал шторм… Корабль разбился, все погибли. Все, кроме меня, — стиснув зубы, выдавила Эрика. — Меня спасла Амадит, не дала захлебнуться. Возможно, это потому что я женщина — а они не очень-то любят мужчин, — сказала она, снова покосившись на Адриана. Тот перенес это новость спокойно: кто-то не любил мужчин, а кто-то — хвостатых людоедок. — Или потому что я одна не успела наглотаться воды и погибнуть. Не знаю! Но никто больше не выжил, а я осталась на острове с русалками, они помогали мне, заботились обо мне… Они вовсе не такие страшные! — горячо заверила Эрика. — Они прекрасно понимают нашу речь. Находили мне и одежду, и украшения — у них на дне много старых сундуков. Здесь часто случаются шторма, вот и нам тоже не повезло. Сплю я обычно под открытым небом, ну, или в корабле, если идет дождь. Русалки ловят мне рыбу и крабов, а в глубине острова есть источник… А если я захочу, они могут домчать меня до ближайшего населенного острова — вон, там есть лодочка, русалки толкают ее… Там, на острове, я нашла один из кораблей, который довез до Деймкана, когда эти люди пришли охотиться на русалок.

Эрика замолчала, но и без того рассказ был исчерпывающий. Теперь многое становилось понятно: и почему она казалась иногда какой-то странной и неземной, и почему так уверенно держалась на палубе… Внучка Ящера, ну надо же, блядь! Адриан сухо рассмеялся, мотая головой. Он не хотел признаваться, что скучает по старику, крепкому запаху табака из его трубки и безумным, наверняка приукрашенным историям о пиратах прошлого.

Он вновь поглядел на Эрику, пытаясь найти в ней схожие черты, но, наверное, это было невозможно. В голове не укладывалось, как можно жить вдали от людей, будто отшельница на острове, но… куда еще ей было идти? Эрика потеряла все, ей не к кому было податься. Даже если бы русалки дали ей золота, девчонку ограбили бы, изнасиловали и убили в ближайшем же порту. В Деймкане ей и впрямь повезло…

— Когда это все началось? — спросил Адриан, стараясь сделать вид, что история Эрики его не тронула. — Я имею в виду — охотники на русалок.

— Около месяца назад. Сначала мы пытались сражаться сами, потом — попросить помощи у эльфского флота, но те будто не слышали нас, и в итоге мы решили нанять команду, чтобы расправиться с охотниками. Нужен был кто-то, кто не обманет и не сбежит с деньгами…

— Я польщен, — ухмыльнулся Адриан, хотя и знал, что на сделку с ним Эрика согласилась исключительно из отчаяния.

Что еще сказать, он не знал. История Эрики была невообразимо странный, что впору было думать, что это какой-то странный обман, однако он, проведя всю жизнь в море, слышал и про более захватывающие приключения. В кое-каких — участвовал и сам… Но в одном Адриан был уверен точно: Эрика не лгала, и все действительно с ней произошло.

Этрелла бродила среди корабельных обломков, словно ища что-то. Заглянула внутрь, где, по словам Эрики, можно было устроиться на ночь. Иногда Этрелла становилась излишне подозрительной, однако в этот раз удовлетворенно кивнула. В противном случае Эрика вполне могла бы лишиться головы на месте — эльфка была быстрой настолько, чтобы кинуться ближе и рубануть саблей, пока человеческий глаз моргает на мгновение…

— И что теперь? — настороженно спросил Адриан. Этрелла мрачно поглядела на него, однако он не удержался — отчасти от любопытства, отчасти из-за убежденности, что нормальным людям не пристало жить на острове с хищными русалками: — Нам просто уйти теперь? Оставить тебя здесь? Это же твой шанс выбраться отсюда!

— Не думаю, что я хочу… выбираться, — смущенно покачала головой Эрика. — Но мне нужно поговорить с капитаном «Странника»! А потом, так как вам по пути, я бы хотела доплыть до Деймкана…

Глупо было отпираться: они собирались в пиратскую столицу. Как минимум — потому что «Альрианну» нехило потрепало и им срочно нужно было подлатать корму. Быстрее и безопаснее всего это сделать именно на пиратских островах, не привлекая внимание законников. Однако почему-то Адриану не слишком хотелось ввязываться в эту грызню русалок с магами… Да, ему пиздец как не нравилось, что русалок считают за неразумных животных — или, скорее, рыбин, — что так на них охотятся, и Адриан ничуть не жалел, что помог уничтожить «Странника». Щедрая награда только убеждала его в том, что для разнообразия он поступил хорошо, как и проповедуют скучные жрецы Верховной богини. Однако проблемы с колдунами…

— Вы же понимаете, что через несколько месяцев сюда может явиться следующий корабль! — убежденно и, надо признать, весьма справедливо воскликнула Эрика. Она уперла руки в бока, однако поза ее не казалась смешной. Ее прямо распирало от ярости. — Мы не отбили нападение, а устроили себе передышку. И запустили реакцию… а по ней сможем проследить, что происходит!

Адриан ощерился, подступая к ней ближе:

— Ты даже не понимаешь, с чем собираешься связаться, ты еще девчонка! Всю жизнь провела на суше, а теперь думаешь, что можешь управлять нашим миром с помощью сокровищ своей рыбьей подружки? Маги куда, блядь, хуже, чем ты представляешь! — огрызнулся Адриан. — Хочешь нарваться на их проклятия? Сдохнуть, кровоточа из всех щелей?

— Я не могу просто оставить все как есть! — испуганно отшатнулась Эрика. — Куда нам еще идти? Русалки ничего не делали!.. Ничего… большего, чем обычно! Они не заслужили такую жуткую охоту!

В ее глазах эти морские твари казались куда лучше, чем их видел Адриан. Но все же… В команде Адриана тоже не водилось праведников, обласканных благословением богини, однако, начни кто истреблять их, он тоже не стал бы сидеть сложа руки. А Этрелла и вовсе бы первой пошла вырезать их общих врагов.

Он и так сделал слишком много — взял на борт пленницу. Речь шла только о том, чтобы потопить «Странника», и Адриан вполне вправе был отправить всех, кто тогда был на палубе, на корм акулам… или же русалкам. Но капитан погибшего судна теперь на его корабле, в руках его людей…

— Я поговорю с пленницей сам — и потом решим, — бросил Адриан растерянной, как будто слишком обессилевшей для спора Эрике и быстро пошел прочь.

Неприветливую землю русалочьего острова хотелось покинуть как можно скорее.

***

Вообще-то Адриан не слишком любил появляться в каюте, которую отобрала для себя их лекарка. Родом из Алидена, Ёрико умела выглядеть загадочно, а еще ценила уединение, хотя Адриан считал, что ее просьба отдать ей целую каюту происходила из чисто практических надобностей: ей нужно было куда-то положить больных, которые в чутких руках Ёрико не сразу отправлялись в объятия Далльреи — по сравнению с предыдущим их корабельным врачом, которому размозжило голову ядром во время абордажа. Зато с тех пор, как Ёрико появилась на «Альрианне», Этрелла окончательно смирилась и переехала в капитанскую каюту. А еще пираты начали относиться к медицине с чуть большим почтением, когда осознали, что Ёрико и впрямь может спасти их никчемные жизни, а не только отрубить от них пару конечностей.

В каюте всегда пахло какими-то благовониями. Когда Адриан заглянул, Ёрико как раз разливала чай на две небольшие кружки без ручки — сообразно обычаям своей родины. В такие моменты, когда он видел лекарку почтительно согнувшейся, с чайничком в руках, в просторном черном одеянии, Адриана так и подмывало спросить, ради чего Ёрико покинула Алиден. Многие пираты искали свободы и беззакония, культуры смешивались и стирались. Но не в случае этой странной женщины.

Дождавшись, когда Ёрико завершит ритуал, Адриан громко кашлянул. Она степенно кивнула, показывая, что давно знает, что он там стоит, как дурак, в дверях. К нему обернулся Дрейк, который сидел на особом коврике, прибитом Ёрико к полу, чтобы не мотало во время качки. Плечо у него было аккуратно перевязано бинтами, и, хотя рукой он толком двигать не мог, выглядел Дрейк не таким уж умирающим. Еще и сразу схватился за странную кружку с чаем.

— Капитан! — заметив Адриана, встрепенулся он.

— Ничего, не обращай на меня внимания, иначе я решу, что ты достаточно здоров для вахты, — проворчал Адриан. После разговора с Эрикой у него все еще было паршивое настроение, и он ощущал себя ощетинившимся морским ежом. — Ёрико, пошли со мной на допрос. Будем разговаривать с капитаном, а ты станешь следить, чтобы она не померла раньше срока.

К ее чести, лекарка быстро вскочила на ноги и стала собираться. Ёрико не задавала лишние вопросы и подчинялась приказам беспрекословно; иногда Адриану казалось, что мрачная девушка бесстрастно отравит того, на кого он укажет. Разумеется, пока он не собирался проверять теорию.

— Что ты думаешь о магах? — спросил Адриан, пока Ёрико собирала какие-то склянки и примочки, которые могли пригодиться. Она задумалась, завела гладкую черную прядь за ухо.

Дрейк послушно делал вид, что ничего не слышит — на это у него хватало ума.

— Ваши маги ничего не понимают. Они берут и ничего не отдают, — с долей холодного презрения выдала Ёрико. Темные узкие глаза грозно сощурились. — На моей родине умеют контролировать энергию так, чтобы никому не вредить…

— Так весь смысл как раз в том, чтобы пришибить кого-нибудь заклинанием, — цинично хмыкнул Адриан.

Ёрико промолчала, лишь печально покачав головой. Если она хотела найти в Адриане понимающего собеседника, то глубоко ошибалась: он мало чем отличался от прочих варваров, какими она считала всех, кто родом не из Алидена. А Адриан мастерски обманывал чужие ожидания.

Женщину с корабля охотников связали и спрятали в тесной каюте, которая вообще-то служила чем-то вроде чулана. Адриан злобно приказал, чтобы никто не вздумал трогать пленницу — впрочем, в связи с присутствием на корабле Этреллы и Ёрико, команда давно уразумела, что можно тяжело поплатиться за собственную похоть. По сравнению со многими крестьянами и горожанами, они знали, что у соблазнительной женщины при себе запросто может оказаться острый кинжал, которым она отсечет им все ненужное, а потому эту самую женщину стоит уважать и даже слушаться. Это Адриан называл прогрессом.

Капитан мрачно уставилась на него, когда он вошел, любезно пропустив Ёрико вперед. Места в каютке не хватало, но тут также оказались Этрелла, поигрывающая ножичком, Эйрал, взгромоздившийся на шаткий стул, и Вин, который как раз набивал трубку. Этрелла сурово шикнула на него: не хватало еще задохнуться.

— Рад приветствовать вас на «Альрианне», госпожа, — церемонно представился Адриан. — Мое имя Адриан Лʼэйрин… — Он выдержал паузу, после чего уставился на женщину, гордо вскинувшую голову, с нескрываемым разочарованием: — Вообще-то принято представляться в ответ! Странно, что пираты больше знают об этикете… чем, полагаю, офицер королевского флота. Этрелла, прошу!

От резкого удара голова пленницы мотнулась. Она тихо вскрикнула, не сдержавшись; на скуле наливался синяк. Этрелла хищно улыбнулась, быстро пробегаясь взглядом по напряженному телу пленницы. Она не спешила использовать нож и пачкаться в крови, когда результатов можно было добиться и без этого. Адриан прислонился к стене, наблюдая почти со скукой.

Он правильно рассчитал, что обычно офицеры королевского флота боятся боли. Они никогда не были обычными солдатами, не изведали страх смерти в бою, привыкли повелевать людьми, которые кажутся им не осмысленнее гребаных муравьев, копошащихся в траве. Чины давались не за заслуги, а благодаря их аристократической крови. Наверняка оказавшаяся перед ними женщина избрала путь военной карьеры, желая добиться большего, чем стать чьей-то женой и наплодить детей, однако к опасностям она явно не была готова.

Она была еще молода, даже красива. С непослушными темными волосами, немного вьющимися от морского влажного воздуха; глаза были пронзительно-зеленые, сейчас широко распахнутые от боли и ужаса. Она потеряла сознание слишком быстро, хотя Этрелла не усердствовала — наносила быстрые и точные удары в корпус, в живот, иногда добавляя хлестких пощечин. Когда тело пленницы безвольно обмякло, к ней тут же подлезла Ёрика, откупорила какую-то склянку и сунула пленнице прямо под нос. Резкий запах почувствовал даже Адриан, а женщина очнулась и страшно закашлялась.

— Ну как, готовы с нами поговорить? — дружелюбно уточнил Адриан, наклонившись к ней. — Начнем с знакомства?

— Розалинд Доннаван, — выдавила он. — Это мое имя, будьте вы прокляты…

Она подвывала, но не отваживалась заорать простым и понятным матом ему в лицо, и Адриану оставалось лишь подивиться муштре королевских офицеров.

— Славно, — кивнул Адриан и махнул Этрелле рукой, чтобы та немного отдохнула. — Вы и впрямь служите короне Рикадели? — Розалинд мелко кивнула, тряся головой. Кровь из разбитого носа перепачкала лицо, растрепанные волосы липли ко лбу. — И кто же отдал такой странный приказ — охотиться на русалок? — вкрадчиво спросил Адриан. — Кому помешали эти твари в далеком Священном море?

— Придворный маг… Алексис, это была его идея, — прошептала Розалинд; взгляд ее сделался затравленным. — Меня просто выбрали, одну из многих, я ничего не знаю, пожалуйста, я…

— Для чего? — повысив голос, прикрикнул Адриан. — Что им тут понадобилось? Зачем им русалки?

Она вжала голову в плечи, напоминая вдруг маленькую девочку, на которую кричат разозленные взрослые. Под левым глазом у пленницы наливался темный синяк, она часто моргала, роняя слезы. Этого было недостаточно, чтобы разжалобить Адриана, поэтому он снова поманил к себе Этреллу…

— Я правда не знаю, я всего лишь поставляла товар! — в отчаянии воскликнула Розалинд. — Передавала улов другому кораблю на границе Священного моря! Вот и все! Возможно, их везли в столицу, но…

— Что за корабль? — быстро перебил Адриан. Его интересовали факты, а не испуганные бредни.

— «Рассветное копье», — ответила она, кажется, не задумываясь, что подставила под удар чью-то команду — хотя ее и гибель собственной волновала куда меньше, чем собственная жизнь.

Уж не солгала ли Розалинд, пытаясь спасти свою шкуру? Проверить ее показания все равно никак бы не удалось, а Адриан отчасти подсказывал ей правильные ответы… Но боль была самым честным судьей, перед которым слабому человеку не устоять, будь он хоть трижды капитан на почетной, блядь, миссии. Адриан покосился на Этреллу, но Розалинд так отчаянно и напуганно поглядела на него, что он лишь кивнул:

— Что ж, значит, маги решили использовать русалок для каких-то своих ритуалов, — заключил Адриан. Внезапно странная мысль осенила его: — Эй, Роза, а ты не знаешь ничего о Назари? Такой нихера не славный маленький городок в ебаном болоте, который вдруг привлек внимание твоего короля, что он послал туда отборные войска, судя по тому, что нам рассказал губернатор… Самый край карты, ну!

— Нет, я не… я ничего не знаю, — жалобно пискнула Розалинд. — Мне ничего не говорили, я должна была служить Его Величеству тут, и…

Адриан вздохнул. Хватит с нее — никуда их пленница не денется, а замучить ее до смерти при первом же допросе в его планы не входило. Он оглянулся на Ёрико, спрятавшуюся в тенях:

— Позаботься о ней, подлатай немного. Эйрал, ты проводишь нашу гостью до каюты и будешь ее охранять. Очень внимательно следить, ты понял?

Тот покорно кивнул и принялся развязывать пленницу — не слишком аккуратно, что та жалобно заскулила. Ёрико деловито вилась рядом, рассматривая Розалинд, а Адриан уже вылетел прочь, быстро поднялся на палубу. Хотелось немного проветрить голову. Где-то за его спиной переговаривались Вин и Этрелла — старик скрипуче рассказывал о русалочьей магии, а Этрелла больше помалкивала, запоминая.

На палубе Адриан едва не столкнулся с Эрикой. Последний раз он видел ее на пустынном острове, совсем одну, однако, учитывая дружбу Эрики с русалками, этому не стоило удивляться. Адриан был уверен, что где-то у борта притаилась Амадит, которая запросто пробьет его копьем насквозь, если он вздумает обидеть Эрику.

— Вы что-то узнали? — жадно спросила девчонка. У нее не хватило бы смелости присутствовать на допросе самой, но Адриан и без того ей все рассказал — и про придворного мага, и про какой-то корабль, и про то, что капитан сама ничего толком не знает, предпочитая послушно выполнять приказы, а не задумываться о них.

— Вы знаете, что это за судно? — нахмурилась Эрика. — Тоже военный корабль?

— Не знаю. Но мы можем выяснить это у осведомителей в Деймкане, — предположил Адриан. — Они обычно в курсе всех кораблей, которые вьются поблизости… Ты все-таки отправляешься с нами? — неодобрительно проворчал он.

Петля затягивалась все крепче. Не группка магов-отступников, решившихся на опасные ритуалы, а придворный маг собственный персоной — едва ли он мог провернуть что-то такое за спиной у монарха. Огромный флот, который переебет «Альрианну» в щепки…

— Я не могу все так бросить! — упрямо прошипела Эрика, уже не напоминавшая ту наивную славную девчонку, к которой Адриан привык. — Просто довезите меня до Деймкана, там я смогу найти другую команду, если вы не согласитесь…

— Лучше передай своим хвостатым, чтобы приготовили еще золото, — отрезал Адриан. — Я забесплатно перевозчиком не нанимался.

Он посмотрел на ультрамариновые воды — и почти угадал там движение темного хвоста. Мимолетно подумал, что уже никогда не сможет смотреть на родное ему, такое бесконечно прекрасное море так, как прежде, помня, как русалки кишели под подбитым кораблем, хватая тонущих моряков и раздирая их на части. И вода тогда казалась красной.

Оглянулся на команду в тщетной надежде, что кто-нибудь отговорит его от безумной затеи, но Этрелла помалкивала, словно глубоко задумалась о чем-то. Остальные были слишком воодушевлены сокровищами в трюме, чтобы задаваться логичными вопросами. Адинас и Кир шумно обсуждали что-то — парня стоило прогнать, чтобы не отвлекал их курсового, но Адриан не стал шугать Кира. Гезер, известный сказочник, травил какие-то байки команде. Теперь легенды о русалках были больше всего в ходу. А Вин наконец-то закурил трубку, с довольной, умасленной улыбкой поглядывая на горизонт.

Золото всегда заставляло людей позабыть об опасности, и Адриан, сгорающий от тревоги, казался себе единственным безумцем на «Альрианне».

***

В темной капитанской каюте было приятно тепло, а керосинный фонарь, стоявший на столе, бросал янтарные отблески на угловатые предметы — и на гибкую обнаженную эльфку, наклонившуюся к Адриану с хищным требовательным поцелуем. Вино и кровь из прокушенной губы смешивались, окончательно дуря голову, накрывая приятной лихорадкой, в которой он самозабвенно тонул. Скользнул рукой по спине, приобнимая, прижимая ближе.

Он целовал ее в губы, в щеки, там, по пергаментной коже, поверх старых шрамов, под пустой глазницей, давно заросшей, пересеченной несколькими глубокими рубцами. Гладил, по памяти обрисовывая темные татуировки, продолжая узоры.

— Становишься сентиментальным к старости, Адди, — снисходительно укорила Этрелла, хотя, судя по тому, как она по-кошачьи льнула к нему и дрожала, ей это нравилось. Даже то, как он ласково прижимался губами к ее жутким шрамам, которые заставили бы какого-нибудь другого мужчину с воплем отвращения выскочить из постели.

— Просто люблю тебя…

Она гордо фыркнула, мелькнула в темноте, вывернувшись из объятий; перехватила стоявшую на полу бутылку с вином, отпила прямо из горла, небрежно-дико утерла влажно поблескивающие губы. Ей чуждо было человеческое смущение, так что Этрелла запросто ходила бы по каюте обнаженной, с королевским величием глядя на Адриана, косящегося на нее с восхищением, которого достойно было божественное откровение.

— Людям нравятся громкие слова и пылкие заверения в любви, — бросила Этрелла. — Только жизнь их так стремительна и переменчива, что немногие из моего народа поверят в такие клятвы…

— Даже спустя десяток лет, проведенных вместе? — ухмыльнулся Адриан. — Мое сердце принадлежит тебе, мой верный помощник.

— Да, и что же нам теперь делать? — прошипела Этрелла, как и всегда, яростная и резкая. — Хочешь, чтобы мы сошли на берег, обвенчались в церкви Верховной и жили с парой спиногрызов?

Она мстительно описывала судьбу, что избрал Ричард Леверрен, которого Адриан довольно часто навещал. И, хотя мирное существование брата казалась зубодробительно скучным, Адриан никогда не пытался спорить с ним об этом: Ричи и в лучшие годы был жутко упрям.

— Нет, конечно, нет! — рассмеялся Адриан, поймал ее руку и поцеловал сбитые костяшки. — Просто прикрывай меня, как и всегда.

Этрелла вернулась, устроилась рядом, теплая и настоящая, и Адриан, уткнувшись в выгоревшие на солнце белокурые волосы, ненадолго позабыл обо всех проблемах и каких-то мерзких планах ебнутых королевских магов. Он не хотел ввязываться в это, но на его корабле, медленно тянувшемся по направлению к Деймкану, стало вдвое больше женщин: Эрика, которая упрямо отказалась остаться, и Розалинд, которой занималась Ёрико. Может, ее магия заставит эту суку разговориться…

— Мне только интересно, почему эльфский флот не следит за границами Священного моря, они бы заметили охотников на русалок! — вздохнула Этрелла, завозившись в его руках. — Дядя должен был с этим разобраться… Как-то мне не хочется думать, что он продался магам.

— Может, ты не будешь думать о своем дяде в нашей постели? — ухмыльнулся Адриан, за что вполне ожидаемо получил тычок по ребрам. Этрелла посмотрела на него так возмущенно, что ему почти стало совестно.

— Правитель обязан заботиться только о благе своего народа, — сказала Этрелла важным торжественным голосом, как затверженный урок. — Так что ради выгоды светлых эльфов он запросто поставил бы под удар людей. Так мы делали всегда. Но русалки… долгие годы они были нашими союзницами, и без них защита ослабнет, он же, сука, не тупой, он должен это понимать!

— Возможно, у него не было выбора, — негромко предположил Адриан. — Вряд ли Рингу сейчас нужна война с Рикаделью.

Десяток лет назад эльфское государство с невозможно сложным названием сожгли дакарские войска, который искали древний артефакт, связанный с самой Верховной богиней… Это была долгая история, которую Адриан не любил вспоминать. Светлые эльфы пострадали больше всех после того конфликта, королева погибла, а принцесса, едва вернувшись на руины родной страны, долго не выдержала, сбежала оттуда первым же кораблем и оказалась в команде Адриана. Тяжесть правления взял на себя ее дядя, несмотря на то, что страной издавна правили женщины. Выжившие эльфы переселились на другой остров, оставив развалины великолепного города, и стали строить заново.

Разумеется, даже с их магией за десятилетие им не удалось восстановить прежнее могущество. Прежде закрытая страна, они стали торговать со всеми, предлагая удивительные товары, которые среди остроухих наверняка считались безделушками, и ценные знания. Неудивительно, что маги из Рикадели смогли договориться о чем-то с эльфами: помогая им, те могли надеяться, что пострадает и проклятый Дакар, обрушивший огненный кошмар на их прежнее государство.

— Хочешь вернуться? — уже почти сонно спросил Адриан. — У тебя неплохо получается управлять людьми на корабле, почему ты думаешь, что справишься хуже?..

— Ни за что, — отчеканила Этрелла. — Всегда думать о стране, но никогда — не о себе самой! Я видела, как правила мать, и я никогда такого не хотела. И как она умерла… беспомощная, потому что она умела сражался только словами, когда нужно было соблазнить очередного фаворита. Я не хочу быть красивой куклой на троне! Хотя красивой из меня уже не выйдет, — едко добавила она.

— Неправда, ты прекрасна…

— И вновь мы вернулись к тому, что ты старый романтик, — рассмеялась Этрелла, запрокинув голову… и чуть не двинула Адриану затылком по зубам, что определенно было не очень-то романтично, но он и не подумал жаловаться.

Но, засыпая, он все равно не мог перестать думать о королевских магах и о королеве русалок, которая вдруг явилась ему во сне — шипела на него, как злобная кошка, и наставляла копье.

Когда Адриан оглянулся, то увидел за собой серый пляж Аин Зайре, устланный телами, и среди них безвольно лежали и Этрелла, так и не бросившая саблю, и жалобно свернувшаяся клубком Эрика, и Кир со страшной раной в груди, окровавленная Ёрико, старик Вин, Дрейк, которому оторвало обе руки… и вообще вся его команда, насколько хватало глаз, мертвецы, страшные жертвы чего-то страшного и невидимого. А на лазурных волнах покачивалась «Альрианна», чадящая жутким черным дымом. И медленно уходила на дно.