Всего через несколько недель Кроуфорд приползает обратно, нуждаясь в помощи Уилла в новом деле.

Это противоречит здравому смыслу, но в следующее мгновение Уилл обнаруживает себя идущим по опавшим осенним листьям, когда они пробираются к месту преступления.

Оно выглядит омерзительно. Растерзанные тела. Органы и куски плоти раскиданы вокруг. Похоже на нападение дикого животного.

Но это сотворил человек. Уиллу не нужно прибегать к помощи дара, чтобы это понять. Животные не так расточительны, зверь никогда не оставил бы так много нетронутого мяса. Медведь утащил бы своих жертв в близлежащий лес и съел, а не оставил бы их свободно валяться в открытом поле, доступными для других хищников или падальщиков.

Кроме того, во всем чувствуется изрядная доля интеллекта, планирования. Легко представить, как он, скрытый листвой, наблюдает за молодой парой. Ждет, пока его заметят. Хочет увидеть страх в глазах своих жертв, когда они осознают, что они не одни в этом лесу. Сначала он нападает на мужчину, устраняя самую большую угрозу, великодушно позволяя женщине думать, что она может убежать. Она падает, сильно ударившись, и ломает нос, теряя сознание. Он ждет, пока она придет в себя, прежде чем начнет кусатьцарапатьразрыватьплоть!

Уилл со вздохом возвращается в настоящее, замечая полные беспокойства взгляды членов команды Кроуфорда, направленные на него, — Кац, Прайса и Зеллера. Они сгрудились у одной из машин, ожидая, когда он закончит, чтобы более внимательно осмотреть место происшествия.

Он кивает им и возвращается к Кроуфорду, передает то, что знает, и просит держать его в курсе хода расследования, а затем идет домой.

***

Он позвонил через два дня. Прайс и Зеллер получили совпадение по следам от укусов, но, если пещерные медведи внезапно не вернулись через двадцать восемь тысяч лет — и каким-то образом значительно увеличили силу своих челюстей, — они ищут кого-то с инженерным мастерством, доступом к окаменелостям и, более чем вероятно, психическим заболеванием.

Уилл неохотно плетется за Кроуфордом, когда тот входит в Музей естественной истории. Седовласый мужчина в костюме стоит посреди главного зала и собирает скелет саблезубого кота. Кроуфорд направляется прямо к нему, показывает свой значок и начинает допрос. Пожилой мужчина заметно нервничает, но Уилл не видит в нем потенциального подозреваемого. Слишком стар. Слишком похож на добычу. Человек, которого они ищут, будет спокойным хищником. Терпеливым и хитрым.

Он бродит по комнате, вглядываясь в окружающие его окаменелые скелеты, и едва сдерживает желание провести пальцем по острым клыкам саблезубого тигра.

Его сотовый начинает звонить, и Кроуфорд, недовольный тем, что его прервали, бросает на него сердитый взгляд, но Уиллу не нужно предупреждение — он сам отходит в поисках тихого места для разговора. Он рад неожиданному перерыву.

— Алло? — Отвечает он, предполагая, что ему звонит один из его самых смелых учеников, чтобы попросить о продлении срока сдачи задания. Он достаточно благодарен за отвлечение от дела, чтобы действительно согласиться на это.

— Добрый день, Уилл.

Дыхание застревает у него в горле, когда он слышит знакомый голос.

— Доктор Лектер? — Не удержавшись, выдыхает он, затем прочищает горло и спрашивает твердым голосом: — Откуда у вас этот номер?

Его глаза оглядывают пустой коридор в поисках нежелательных слушателей.

— Это не важно, Уилл.

Едва ли это так, но он уверен, что Лектер не признается, как он это сделал.

— Ладно, тогда зачем вы мне звоните?

— Я был обеспокоен. Вы не вернулись, чтобы повидаться со мной. Я надеялся, что вы придете.

Уилл отодвигает телефон от уха и некоторое время смотрит на него, прежде чем ответить.

— Вы послали Мэтью Брауна убить меня в тот день, когда мы встретились. С чего бы мне хотеть увидеть вас снова?

Доктор издает довольный звук, похожий на мурлыкание.

— Неужели я это сделал? Кстати, вы отлично справились с его обезвреживанием. Я слышал, он чуть не потерял глаз, не говоря уже о субдуральной гематоме. Для учителя вы подло деретесь.

Уилл подавляет рвотный позыв. Доктор на самом деле хвалит его за то, что он почти изуродовал Брауна. Он знал о глазе, но не догадывался, что буквально заставил его мозг истекать кровью.

Его губы кривятся в отвращении.

— Знаете, после ваших комплиментов мне действительно хочется принять душ.

Лектер издает еще один мурлыкающий звук, но на этот раз Уилл улавливает еще один, более тихий звук, раздающийся на фоне. Он внимательно прислушивается, но ничего не может разобрать.

— Вы работаете над новым делом для Джека Кроуфорда? — Спрашивает Лектер, оставаясь подозрительно дружелюбным, несмотря на угрюмые ответы Уилла.

Уилл подумывает о том, чтобы повесить трубку, но он пока не готов возвращаться к Кроуфорду. Он просто хочет вернуться домой к своим собакам и предоставить властям вести расследование. Его вообще не должно быть здесь.

— Я просто стою в музее, — бойко говорит он.

Лектер мгновение молчит, но затем спрашивает:

— Вы вдруг заинтересовались пещерными медведями?

Уилл замирает, вынужденный напомнить себе, как дышать.

— Откуда вы об этом знаете? — Шипит он.

Ответ Лектера звучит самодовольно.

— Приходите ко мне, и я все вам расскажу. До свидания, Уилл. — С этими словами он вешает трубку.

***

Несмотря на оговорки Уилла, Кроуфорду удается узнать имя нервного смотрителя музея. Рэндалл Тир теперь их главный подозреваемый, но его дом пустовал уже нескольких дней, вероятно, с тех пор как новости о мертвой паре попали в TattleCrime.

Ранним утром следующего дня Уилл смотрит в чашку изрядно остывшего кофе, пытаясь закончить проверку работ, которую следовало закончить еще вчера. Однако проницательные мысли в эссе Клариссы Старлинг заставляют его улыбнуться. Ему нравится эта девочка — вероятно, из-за их схожего происхождения, — и, если она научится обуздывать свой характер, он уверен, она далеко пойдет. Он пишет комментарий к ее работе — редкость для него, — когда Кроуфорд входит в его кабинет, Алана следует за ним по пятам с озабоченным выражением на лице.

Он вздыхает и отодвигает бумаги.

— Что теперь, Джек?

— Ты мне скажи, — резко говорит он и бросает папку на стол Уилла.

Она под завязку заполнена бумагами, и Уилл хмурится, когда открывает её и рассматривает содержимое. Его глаза расширяются, и он зажмуривается, чувствуя, как его щеки горят от унижения.

— Что это? — Спрашивает он, хотя часть его уже знает. Папка полна рисунков Уилла, выполненных угольным карандашом, и если на первом изображении нет ничего смущающего, то все остальное — выполненная со вкусом и неповторимым изяществом порнография.

— Вот это я и хотел бы знать. — Кроуфорд кладет руки на стол Уилла и нависает над ним. — Лектер рисует их с тех пор, как вы с ним разговаривали, а теперь Чилтон говорит мне, что вчера он тебе звонил.

— Джек, Уилл не виноват, — вмешивается Алана, свирепо глядя на него.

— Я еще не закончил, — отвечает он, даже не глядя на нее.

Уилл начинает потеть. Джек может запугать даже его, когда сильно старается.

— Табита Розье сказала мне, что ты попросил ее взять образец ДНК Лектера летом.

Алана удивленно моргает. Это неожиданно даже для нее, и она выглядит немного неуверенной в том, как ей следует реагировать.

Уилл ничего не говорит, просто поправляет очки, чтобы скрыть выражение лица Кроуфорда, пока мужчина не срывает их с его лица и не бросает на пол.

Ярость поднимается в нем и почти обжигает вены, прежде чем он заставляет себя сделать глубокий вдох.

— Я не совсем понимаю, в чем ты меня обвиняешь, Джек, — его тон не выдает ни капли гнева. Для присутствующих он, по-видимому, полностью контролирует ситуацию.

— Я хочу знать, почему тебя так интересует Ганнибал Лектер.

— Он меня не интересует, — заявляет он.

Кроуфорд хлопает ладонью по столу Уилла с такой силой, что опрокидывает пенал.

— Брехня! — Он отталкивается и встает во весь рост. — Думаешь, я не заметил, как много ты о нем знаешь? Ты не работал над его делом, и все же понимаешь его лучше, чем я!

— Разбираться в убийцах — моя работа, Джек.

— Для чего был взят образец ДНК?

Уилл пристально смотрит на него, сложив руки на столе.

 — Это личное.

— Я могу получить ордер на обыск твоего дома, Грэм, — угрожает он.

Сердце Уилла на секунду останавливается. Он так и не избавился от результатов теста. Они спрятаны в стальной коробке на полке в гостиной. Из соображений конфиденциальности в документе нет имен, но Джеку не составит труда во всем разобраться.

Он впивается ногтями в ладони.

— На каком основании? Ты все еще не сказал мне, в чем я обвинен.

— Я что-нибудь придумаю, потому что, по-видимому, ты общался с Ганнибалом Лектером за моей спиной! О чем, черт возьми, вы вообще говорили вчера?

— Он хотел, чтобы я навестил его. Я сказал ему, что не хочу этого делать, ведь, если ты помнишь, он послал за мной убийцу. Он намекнул, что кое-что знает об этом деле.

Кроуфорд свирепо смотрит на него.

— Как именно?

Уилл, не дрогнув, встречает его взгляд.

— Он упомянул пещерных медведей.

— И тебе не пришло в голову сообщить мне об этом?

— У тебя было имя, Джек. И откуда Лектеру знать, где находится Рэндалл Тир?

Алана выбирает именно этот момент, чтобы заговорить.

— Лектер был его лечащим врачом, когда Рэндалл был подростком, Уилл. Возможно, он знает, куда тот пойдет. Возможно, он даже предупредил его о ФБР.

Уилл некоторое время размышляет, а затем раздраженно смотрит на свои руки. Пока Тир на свободе, умрет еще больше людей. У него появился вкус к плоти. Он не остановится сам по себе.

У него просто нет выбора.

— То, что я сейчас расскажу, не покинет этой комнаты, — твердо говорит он, вставая, чтобы закрыть дверь.

Кроуфорд внимательно наблюдает за ним.

— Это мне решать.

Уилл бросает на него такой злобный взгляд, что Кроуфорд делает шаг назад.

— Мои слова… не покинут… эту комнату, — повторяет он.

Кроуфорд выглядит не в своей тарелке, и Алана определенно нервничает.

— У тебя какие-то неприятности, Уилл? — Спрашивает она.

— Нет, — отвечает он, прислоняясь к стене. — Но некоторые люди были бы рады устроить мне неприятности, если бы узнали о наших… обо мне и Лектере. — Он морщится, видя замешательство и подозрение на их лицах. Он шумно выдыхает и закрывает глаза. — Мне нужна была его ДНК для теста на отцовство.

Неудивительно, что Джек первым нарушает молчание.

— Что?

Улыбка Уилла однобокая и напряженная. Он поднимает глаза к потолку.

— Перед смертью мой отец рассказал мне, что моя мать провела ночь со студентом-медиком во Франции и забеременела мной. Сказал, что его звали Ганнибал Лектер. — Он пожимает плечами. — Мне было все равно. Эдрик Грэм — человек, который вырастил меня. Лектер был всего лишь любовником на одну ночь. Я никогда не искал его, пока не увидел его лицо в новостях. — Он переводит взгляд вниз и не удивляется потрясенному выражению лица Кроуфорда.

Алана выглядит испуганной, но в ее глазах явно плещется сочувствие. Лектер был ее наставником во время обучения в медицинской школе. Она понимает, каково это, когда близкий тебе человек оказывается почти незнакомцем.

— И каковы были результаты теста? — Мягко спрашивает она, делая шаг к нему и кладя руку ему на плечо.

Он смотрит на нее, чувствуя, как ее пальцы обвиваются вокруг его предплечья.

— Полное совпадение, — говорит он, снова растягивая губы в кривой улыбке. — Вероятно, это многое объясняет… причину моей ненормальности.

— Это не так, — сурово говорит она, прищурившись. — Ты хороший человек. Ты помогаешь людям. Ганнибал — нарциссичный социопат, которому наплевать на всех, кроме самого себя! Наверняка, он нарисовал эти картины только для того, чтобы развлечься и доставить тебе неприятности.

Уилл почти забыл о них, но теперь он бросает на папку прожигающий взгляд.

— Я очень на это надеюсь. Я бы предпочел не думать об альтернативе.

Алана вздрагивает, снова прикусывая губу.

— Это не так странно, как ты думаешь… часто люди, попавшие в подобную ситуацию, испытывают сексуальное влечение к членам семьи, с которыми они были разлучены. У них много общего, что делает человека привлекательным в качестве потенциального партнера, но нехватка ранней семейной связи не позволяет сдерживать эти желания.

Губы Уилла кривятся от отвращения, когда он вспоминает, как Лектер смотрел на него сквозь стекло.

— С моей стороны ничего подобного нет. Все, что я вижу, когда смотрю на Лектера, — это его руки, покрытые кровью.

— Можем ли мы использовать это? — Спрашивает Кроуфорд, возвращаясь к разговору. — Убедить Лектера рассказать нам о Рэндалле Тире, открыв ему правду о вашей связи?

— Нет у нас никакой связи, Джек, — настаивает Уилл, скрестив руки на груди. — Однажды он трахнул мою маму. Наверное, он даже не помнит, как ее зовут. Для него это не имеет значение.

— Может, и нет, — неуверенно говорит Алана.

Джек поворачивается к ней.

— Что ты имеешь в виду?

Она делает глубокий вдох и убирает ладонь. Уилл все еще чувствует, как горит его рука в том месте, где она прикасалась к нему.

— Доктору Лектеру никогда не ставили никаких официальных диагнозов, но он почти идеально подходит под критерии нарциссического расстройства личности. — Она сочувственно смотрит на Уилла и объясняет:

— Некоторые нарциссы с появлением в их жизни детей, видят в них продолжение самих себя. Достижения их ребенка становятся достижениями родителей, их заслугой. — Она прикусывает губу. — Возможно, он захочет помочь тебе, хотя бы для того, чтобы удовлетворить свое эго. Но тебе придется сказать ему правду.

Он отрицательно качает головой еще до того, как она замолкает.

— Ни за что. Он расскажет кому-нибудь, тогда все узнают и никогда не оставят меня в покое. — Он в отчаянии проводит рукой по волосам. — Люди уже думают, что я сумасшедший. Я бы предпочел, чтобы они не смотрели на меня и не видели становление еще одного Ганнибала Лектера.

Именно в этот момент телефон Джека звонит, и он отвечает, даже не взглянув на двух своих спутников. Выражение его лица мрачнеет когда он слушает звонившего, и хрипло отвечает, что он уже выдвигается.

— Очередная жертва Тира, — заявляет он, бросая на Уилла нетерпеливый взгляд. — Сколько именно тел потребуется, чтобы ты его остановил?

— Джек, это нечестно! — Алана протестует. — Нет никаких гарантий, что это сработает. Доктор Лектер может просто играть с ним.

Уилл хмурится. Он не любит, когда с ним играют.

— Я поговорю с ним, — отрывисто произносит он. — Но не стану раскрывать наши… отношения… пока у меня не останется выбора.

Он пытается не обращать внимания на неприятное чувство в животе, когда думает о том, на что согласился.

***

— Должен признаться, Уилл, я удивлен, что вы снова хотите поговорить с доктором Лектером, особенно в свете недавних событий, это выглядит странно.

Чилтон одаривает его ухмылкой, но Уиллу удается сохранить невозмутимое выражение лица.

— Для меня не имеет значения, как это выглядит, пока Лектер согласен помочь мне найти Рэндалла Тира, — отвечает он.

Чилтон нетерпеливо кивает, все еще ухмыляясь.

— Конечно, конечно. Вы делаете то, что должны, чтобы защитить людей. К сожалению, у Лектера было несколько… условий, которые мы должны были выполнить в обмен на помощь в деле мистера Тира. Надеюсь, вы любите омаров.

***

— Вы, должно быть, шутите, — недоверчиво бормочет Уилл, увидев стол, накрытый на двоих, а также связку цепей, которыми руки и ноги Лектера прикованы к стулу. Посреди стола стоит большая тарелка с дымящимся омаром и два стакана воды.

— Я действительно сожалею об этом, мистер Грэм, — говорит его сопровождающий Барни — дружелюбный охранник с его первого визита. — Лектер настаивал, и, учитывая, что он, вероятно, знает, где прячется Рэндалл Тир, я думаю, что хорошая еда — небольшая цена за то, чтобы поймать его, прежде чем он причинит вред кому-либо еще.

Уилл стискивает зубы.

— И все же, это ужин при свечах. Мне трудно убедить себя, что я не должен просто сломать ему нос и уйти.

— Не приближайтесь руками к его лицу, — предупреждает его Барни. — На самом деле, старайтесь не наклоняться слишком близко. Цепи должны помешать ему добраться до вас, но только если вы будете держаться на расстоянии. Если он попросит вас передать ему что-нибудь, не делайте этого. Я буду стоять неподалеку, но он очень быстр. Я бы не хотел, чтобы вы потеряли пальцы или того хуже.

Уилл сглатывает, но, наконец, открывает стальную дверь, ведущую в комнату, на которой настаивал Лектер. Здесь нет камер. Вероятно, это самое уединенное место, в котором он был за последние месяцы.

Лектер довольно улыбается, когда он приближается к нему.

— Добрый день, Уилл. Я бы отодвинул для вас стул, но, боюсь, мои движения несколько ограничены. — Он поднимает руки, гремя цепями на запястьях.

Уилл не улыбается в ответ, презрительно глядя на стол.

— Вы серьезно собираетесь заставить меня принять участие в этом фарсе?

Лектер просто продолжает улыбаться.

— У меня так редко появляется возможность поесть приличную еду в приятной компании, так что да, собираюсь. Устраивайтесь поудобнее, Уилл.

Он представляет, как вонзает вилку в шею Лектера, и садится на стул.

— Вам стоит попробовать омара. Он был приготовлен в точном соответствии с моими требованиями.

Прикусив язык, чтобы удержаться от резкого ответа, Уилл протягивает руку и отрывает одну из клешней ракообразного. Он кладет ее на тарелку и раскрывает хитиновые стенки, стараясь не задеть острые кусочки, чтобы достать мясо внутри. Он предпочитает простое нежное мясо без добавок, хотя для вкуса рядом стоит миска, полная растопленного чесночного масла, которое действительно вкусно пахнет. Он уже пробовал омаров раньше, когда им с отцом посчастливилось поймать одного в свои рыболовные сети. Хотя обычно они их продавали.

Взгляд Лектера не отрывается от него, пока он откусывает кусочек.

— Вам нравится?

Наверное, это лучшее, что он ел за последние годы, достаточно мягкое и нежное, чтобы пластиковые приборы легко прорезали насквозь.

— Неплохо, — отвечает он, откусывая еще кусочек. Сегодня он почти ничего не ел, только один тост и слишком много кофе.

Лектер кивает, смакуя омара. Он делает глоток воды и хмурится.

— Бокал шампанского был бы уместнее, но доктор Чилтон довольно строг в отношении алкогольных напитков в больнице.

Уилл усмехается.

— Точно, как будто у него нет бутылки шардоне в нижнем ящике стола.

Лектер снова улыбается, его глаза светятся весельем.

— Действительно, в последнее время я заметил, что он может находится в моем присутствии только тогда, когда слегка пьян. Мятные леденцы, конечно, не способны скрыть от меня его запах.

— Ну, я бы сказал, что дело не в вас, а в нем, но, учитывая…

— Для того, кто нуждается в моей помощи, вы, кажется, изо всех сил стараетесь оскорбить меня, — заявляет Лектер.

— Я не большой любитель неискренности, — отвечает он, откладывая вилку и нож. — Кроме того, я почти уверен, что рисовать кучу гей-порно обо мне немного более оскорбительно, чем мое правдивое замечание о том, что люди не хотят иметь дело с манипулятивным серийным убийцей, когда они трезвы.

— Уверяю вас, это ни в малейшей степени не должно было быть оскорбительным, — Лектер наклоняется вперед, его взгляд блуждает по лицу профайлера. — Вы необыкновенно красивый мужчина, Уилл. Я не могу перестать думать о вас с того самого дня, как мы встретились.

Уилл пытается скрыть отвращение на лице, но ему это не удается.

— Если это правда, то пребывание в тюрьме, очевидно, существенно снизило ваши стандарты.

— Я имею в виду не только вашу внешность, хотя вы, безусловно, привлекательны. — Лектер смотрит Уиллу в глаза, и, вопреки здравому смыслу, Уилл встречает его взгляд.

На мгновение ему кажется, что он видит себя с точки зрения Лектера — скрытного, но проницательного, злобного, когда это необходимо, как в словах, так и в действиях. Это рисует в его сознании интересную картину того, как Лектер препарирует его, чтобы посмотреть, что у него внутри.

Он нервно опускает глаза и выдавливает:

— Что? Неужели все дело в моей очаровательной личности?

— Несомненно, вы обладаете определенным обаянием, но гораздо больше меня интересует ваша исключительная одаренность в эмпатии. Когда вы заговорили со мной в первый раз, мне показалось, что ваш взгляд заживо сдирает с меня кожу. — Несмотря на сомнительное содержание его слов, Лектер практически сияет.

Уилл неловко ерзает на стуле.

— Я бы не назвал это даром, но иногда он может быть полезным, — неопределенно говорит он.

— Как стул из оленьих рогов. Гротескно, но ему можно найти применение. — Лектер улыбается, когда Уилл удивленно вскидывает голову.

— О вас мало что написано, мистер Грэм, и большая часть — это явно домыслы неквалифицированных психиатров, таких как доктор Чилтон. Они говорят о ваших способностях так, как будто это просто логическая дедукция в сочетании с хорошим воображением, но это гораздо больше, не так ли? Вы не просто воссоздаете места преступлений, вы пропускаете их через себя, проживаете. Вы не просто думаете, как убийца, вы становитесь им. — Он склоняет голову, и его улыбка становится немного резче. — Я думаю, что почувствовал лишь малую долю ваших способностей, когда вы говорили со мной. Был момент, когда мне показалось, что, глядя на вас, я смотрю на свое собственное отражение.

Уилл недовольно поджимает губы, чувствуя, что начинает потеть.

— Возможно, вам следует быть осторожным, доктор; если я правильно помню мифологию, Нарцисс влюбился в свое собственное отражение. Для него это плохо кончилось.

— Нарцисс был доведен до отчаяния, потому что не мог протянуть руку и прикоснуться к тому, чего так желал, — отвечает Лектер, и это единственное предупреждение, которое получает Уилл.

Раздаются два отчетливых треска, когда Лектер выворачивает суставы больших пальцев и вытаскивает руки из наручей. Уилл не успевает среагировать, как доктор хватает его за рубашку и притягивает к себе через стол.

Их лица так близко, что Уилл может разглядеть тонкие морщинки на лбу Лектера. Он удивленно вскрикивает, хватаясь руками за стол, чтобы не упасть. Его очки соскальзывают с носа и падают.

Лектер ухмыляется ему, и в голове Уилла проносится истерическая мысль: «Папа, какие у тебя большие зубы!»

Он крепко зажмуривает глаза, не желая, чтобы последнее, что он увидит перед смертью, был его отец, разрывающий ему горло.

К счастью, этого не происходит. Вместо этого Лектер притягивает его ближе и прижимается к его губам в подобии поцелуя. Другой свободной рукой он осторожно убирает прядь волос Уилла за ухо. Его язык проскальзывает между зубами Уилла и проводит по внутренней линии десен.

Уилл не думает. Он просто реагирует. Сильно сжав зубы, он почти откусывает кончик языка Лектера.

Затем появляется Барни, тянет Лектера за волосы назад и защелкивает новую пару наручников на его запястьях.

— Доктор Лектер, я сломаю вам руку, если вы не отпустите его.

— Конечно, Барни. — Лектер отпускает рубашку Уилла, кажется, совсем не расстроенный, когда кровь стекает по его подбородку с раненого языка. Он уже начал опухать. Даже его акцент звучит гуще.

Уилл отступает так быстро, что чуть не падает со стула. Он удерживает равновесие, тяжело дыша, и прижимает пальцы к губам, в ужасе глядя на них, когда замечает, что они покрыты кровью.

— С вами все в порядке, мистер Грэм? — Спрашивает Барни после того, как приковывает руки Лектера к подлокотникам кресла, глядя на Уилла с явным беспокойством. Он поднимает упавшие очки Уилла и протягивает их ему.

— Да, да, я в порядке, — отвечает он, вытирая рот рукавом своей клетчатой рубашки. На ткани остается небольшое пятно, но Уилл, который никогда не выбрасывает одежду, пока она не становится похожа на решето, решает, что сожжет рубашку, как только вернется домой. Он снова надевает очки, убедившись, что оправа закрывает лицо Лектера.

— Хорошо, — Барни кивает, все еще внимательно наблюдая за ним. — Сейчас я провожу доктора Лектера в его камеру.

Уилл поднимает руку, чтобы остановить его, прежде чем успевает подумать о своих действиях.

— Подождите! Стойте-стойте. Мне просто нужно… просто дайте мне поговорить с ним еще несколько минут, пожалуйста.

Барни выглядит удивленным.

— Вы уверены?

Нет.

— Да, со мной все будет в порядке. — Он пытается улыбнуться, но улыбка такая же кривая, как и всегда, и Барни совсем не выглядит уверенным.

— Ладно, — неохотно отвечает он. Охранник сурово смотрит на Лектера. — Если вы еще раз попытаетесь сделать что-то подобное, доктор Лектер, я отведу вас обратно в камеру. Больше никаких шансов.

Лектер ухмыляется, выглядя совершенно довольным собой.

— Мне хватило, Барни. С этого момента я буду вести себя прилично.

Барни качает головой, бросая на Уилла еще один обеспокоенный взгляд, прежде чем поправить ремни Лектера и вернуться к своему дежурству за дверью.

Уилл падает на стул, стараясь держаться как можно дальше от доктора Лектера. Он трет глаза, чувствуя, как голова начинает болеть от напряжения.

— Прошу прощения, если напугал вас, Уилл. Уверяю вас, у меня не было намерения причинить вам вред, — заявляет Лектер, все еще невыносимо самодовольно глядя на него.

Уилл смотрит на него сквозь ресницы.

— Просто скажите мне, где Рэндалл Тир, и мы будем квиты.

Доктор цокает, хотя этот звук довольно трудно издать его раненым языком.

— Вы не можете ожидать, что я так легко предам его доверие, Уилл. Маленькие убийства Рэндалла обеспечивают мне бесконечное развлечение.

Уилл резко вскидывает подбородок.

— Что вы хотите в обмен на его местонахождение? — Недовольно произносит он.

— Ваш домашний адрес.

Безмерно удивленный, он садится ровнее, выпрямляя спину.

— Прошу прощения?

Губы Лектера подергиваются в усмешке.

— Мне нужен ваш домашний адрес. С вашей профессией у вас нет возможности навещать меня каждый день, поэтому я думаю, что нам стоит вести переписку.

Уилл закрывает лицо руками и издает жалкий смешок. Он проводит пальцами по волосам и снова выпрямляется.

— Я не скажу вам, где живу, — говорит он ровным голосом, стараясь сохранить ничего не выражающее выражение лица.

Лектер просто кивает.

— Тогда, я полагаю, Рэндалл будет продолжать сеять хаос, — отвечает он с фальшивым сочувствием в голосе.

Уилл морщится, снова протирая глаза. Под его веками вспыхивает воспоминание о паре из леса, их кровь окрашивает опавшие листья. Его совесть не позволит ему уйти, не узнав, где находится Рэндалл.

Разумеется, его здравый смысл также не позволит ему дать социопату свой адрес.

Он скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула. Его не волнует, что его жест выглядит как попытка защититься. Чем больше барьеров их разделяет, тем лучше.

— Вы помните, как познакомились с женщиной по имени Эммелин Ридо, когда учились в медицинском в Париже? — Прямо спрашивает Уилл, желая поскорее покончить с этим, словно срывая пластырь. Он чувствует себя вскрытым.

Глаза Лектера на мгновение расширяются, и Уиллу кажется, что он впервые по-настоящему удивлен.

Конечно, он быстро возвращает контроль над собой и довольно улыбается.

— Вы определенно покопались в моем прошлом, Уилл. Возможно, вы становитесь одержимы. — Похоже, он доволен такой перспективой, и Уилл сердито смотрит на него в ответ.

— Это значит «да»? — Спрашивает он, не желая, чтобы его снова сбили с курса.

Лектер снова кивает, не сводя глаз с лица Уилла.

— Да, верно. Я помню Эммелин. Она была в гостях у своей кузины. Было ясно, что эта женщина пыталась свести Эммелин со своим придурковатым другом, но у нее ничего не вышло. Она оказалась в отделении неотложной помощи после того, как ударила его так сильно, что вывихнула два пальца.

Уилл пытается наложить образ своей молодой, вспыльчивой и свободной духом матери на воспоминания о печальной, замкнутой женщине из его детства. Выходит сложнее, чем он ожидал.

Кроме того, он весьма удивлен, что Лектер помнит имя его матери. Вероятно, это связано не столько с настоящей привязанностью к ней, сколько с отличной памятью Лектера.

— Откуда такой интерес? — Спрашивает Лектер с жестокой ухмылкой. — Боитесь, что вы мне наскучите и я вернусь к бывшей пассии?

Уилл усмехается.

— Ни капельки. Я спросил только потому, что она моя мать.

Лектер замирает, широко раскрыв глаза, и внимательным взглядом обводит черты Уилла.

— Я вижу сходство, — признает он. Уилл практически слышит, как в его голове крутятся шестеренки. — Сколько тебе лет, Уилл?

Уилл горько улыбается.

— Тридцать четыре. Я родился в июне. Не так трудно провести расчеты.

Лектер медленно кивает, лицо совершенно пустое. После минутного молчания он наконец спрашивает:

— Как давно ты знаешь обо мне?

Он пожимает плечами.

— Уже несколько лет. Я никогда не утруждал себя поисками, пока не увидел тебя в новостях.

— Почему нет?

Выражение лица Уилла становится жестким.

— У меня был отец. Мне не нужен был незнакомец, пытающийся заменить его.

— Очень преданно. Должно быть, он был очень добрым и терпеливым человеком, раз воспитал такого ребенка, как ты.

— Он справился с этим лучше, чем ты когда-либо мог, — поддразнивает Уилл.

Лектер хмуро смотрит на него.

— По крайней мере, я бы научил тебя хорошим манерам, — упрекает он.

Уилл фыркает, закатывая глаза.

— Вряд ли.

Доктор склоняет голову набок, и Уилл внезапно чувствует, как его взгляд пронзает его насквозь.

— Почему ты решил раскрыть правду сейчас?

Он решает ответить честно. Возможно, это ошибка, но Уилл чувствует, что Лектер лучше отреагирует на искренность, чем на тщательно продуманную ложь.

— Помимо надежды на прекращение флирта, доктор Блум думала, что это сделает тебя более сговорчивым.

Глаза Лектера загораются, и на его лице появляется острая улыбка.

— О, и как давно доктор Блум знает о нашей связи?

— С сегодняшнего утра. Кроуфорд хотел знать, почему я заказал образец твоей ДНК, — лицо Уилла морщится от отвращения. — Он предположил, что мой интерес был романтическим, а не… родственным.

Лектер снова ухмыляется, наконец-то обретая самообладание.

— Ты сомневался или надеялся?

— Насчет того, был ли ты моим биологическим отцом или нет? — Спрашивает он и получает утвердительный кивок. — Я просто… — Он замолкает, раздраженно кусая губу. — Наверное, я просто хотел знать наверняка.

— Любопытство, — кивает Лектер, самодовольно улыбаясь. — Ты изучал мое лицо и сравнивал его со своим? Я думаю, что у нас похожие носы, хотя мой, к сожалению, был сломан несколько раз, так что это может быть не сразу заметно. Ты очень похож на свою мать. Я думаю, у тебя ее глаза… — Улыбка Лектера внезапно тускнеет, прежде чем полностью исчезнуть.

Уилл чувствует, как внутри невольно рождается беспокойство. Он настороженно встречает взгляд Лектера.

— Я ошибся, — говорит Лектер, и его голос кажется плоским и безэмоциональным. — Цвет не совсем такой. Слишком много серого, как шторм над бурлящим океаном.

— …Спасибо? — Отвечает он, не в силах расшифровать выражение лица отца.

Лектер смотрит на него еще мгновение, а затем опускает взгляд на свою тарелку. Омар давно остыл, но он откусывает еще кусочек, словно пытаясь отвлечься. Он методично жует и глотает, затем кладет вилку и нож на тарелку.

— Рэндалл был трудным ребенком, — говорит он ни с того ни с сего. — Он стал посещать меня подростком, но его проблемы начались задолго до подросткового возраста. Когда ему было пять лет, у него была привычка кусать других детей в своем детском саду. Одна из них особенно выделялась. Он назвал мне ее имя — Хлоя Дюшен. Он сказал, что она пробудила в нем зверя. Ее широко раскрытые глаза и нервный характер делали ее похожей на добычу. Он укусил ее больше дюжины раз, прежде чем его исключили.

Уилл моргает, изо всех сил стараясь не отставать от смены темы.

— Ты думаешь, что он придет за ней, после стольких лет?

Уголки губ Лектера приподнимается, но это совсем не похоже на настоящую улыбку.

— Рэндалл, возможно, и эволюционировал, но он все еще является заложником своего опыта. Мисс Дюшен помогла ему понять, кем он являлся — животным в человеческом обличие. У него с ней незаконченное дело. Осмелюсь предположить, что в последнее время он значительно улучшил свои навыки, и у него есть преимущество. Тебе лучше сбегать к дяде Джеку и рассказать ему, пока не поздно.

— Как, черт возьми, Рэндалл вообще мог ее найти?

Улыбка Лектера становится чуть более искренней.

— Удивительно, какую информацию люди размещают в Facebook.

Уилл хмурится и медленно встает.

— Спасибо… за помощь.

Лектер кивает.

— Приходи ко мне, когда поймаешь его. Я бы с удовольствием поговорил с тобой снова.

Уилл засовывает руки в карманы, чувствуя себя почти виноватым.

— Я не уверен, что это…

— Пожалуйста, — перебивает доктор, глядя на него снизу вверх. — Это сделало бы меня гораздо более сговорчивым в других случаях, которые могут потребовать моей проницательности.

Он отворачивается.

— Хорошо, — отвечает он, сам себе поражаясь. — Когда мы его поймаем, я тебе все расскажу.

Истинное удовольствие проявляется на лице Лектера.

— Я с нетерпением жду этого. Спокойной ночи, Уилл.

— Спокойной ночи…