Рано утром Намджун растолкал Юнги ещё до того, как слуги постучались в дверь. Вода начала сходить, и Юнги оставил одежду слуги у Намджуна, переодевшись в обратно в свою и забрав в качестве сувенира пузырёк со снадобьем и заколку омеги.

— Могли бы в своей одежде меня выпустить из дома, — проворчал он.

— И где бы ты переоделся? На улице? Как бы мне вернул мои вещи? — хмыкнул Намджун. — Или явился бы в императорский дворец в одеждах омежьей трети дома Ким? К тому же не только у вас существует комендантский час. Выкарабкивайся, мой бесстрашный рыцарь. Я буду ждать тебя во дворце.

Он скинул лестницу из окна и обхватил лицо альфы ладонями.

— Помнишь, что ты сказал вчера? — спросил Намджун. — Если займёшь высокую должность, замуж позовёшь.

— Господин, — Юнги снова почувствовал, как его уши горят — ну зачем припоминать его пьяные бредни? — Не нужно относиться так серьёзно к тому, что я сказал под вином.

— Ну и иди тогда, негодник, — Намджун совершенно по-детски надулся, и у Юнги родилось почти непреодолимое желание коснуться его губ, утешить и рассмешить, пообещать, что, конечно, он выйдет за него замуж, и у них всё будет хорошо. Потом захотелось влепить себе пощёчину, для трезвости мышления.

— Господин, вы слишком близко, — пробормотал он.

— Ты мне сердце разбиваешь.

— Встретимся во дворце, — Юнги собрался с духом и быстро скатился вниз по лестнице к морю.

Во дворце, куда он пришёл, царил полный бедлам. С самого раннего утра, когда слуги обычно только ещё просыпались, все уже носились повсюду, словно курицы без головы.

— Что? Минхо ошпарил себе плечо? — Юнги схватился за голову, но тут же взял себя в руки.

— Ещё вчера! А тебя где носило всю ночь?!

— В таверне был, — бодро соврал Юнги. — Так, давайте по порядку. Вы двое чем заняты? Починка мётел подождёт, возьмите младших и отправляйтесь во двор на подмогу! Ёнхо, Ынсу, натрите полы в залах, а затем очистите свечи и курильницы от пепла, заправьте все светильники маслом. Оставьте сады, это сейчас не в приоритете. Чисон, ты ступай забери заказанные цветы, возьми повозку, вот, держи денег, пусть мальчишки из лавки тебе помогут. Я сам отправлюсь в торговый двор и прослежу, чтобы все поставки были, — он вздохнул и набрал воздух снова. — Рисинка к рисинке. Младший, сбегай к Минхо в лазарет, спроси, есть ли ещё что-то срочное или что мне передать нужно.

Вынужденно приняв на себя роль руководителя, Юнги взял на себя и ответственность. Сумев удержать всю систему, распорядок дня и список дел в голове, он совсем забыл о том, что ещё ему нужно было сделать для Намджуна, но работа не станет ждать: каждая дворцовая служба должна выполнять свои дела строго и чётко, как часы, никто не станет слушать, заболел ли кто или умер, одно пропавшее звено означало, что кто-то должен быстро занять его место.

— Эй ты, новенький, ты сегодня вместо Минхо?

— Так точно! — Юнги сверил всё по списку в своей голове и моментально предоставил отчёт: — Подъехали крупы и соль, лёд и ягодные заготовки, также добавлены запасы первого сезонного вина. Их уже проверяют на наличие ядов.

— А мясо?

— Говядина, индейка, кролики и кровяная колбаса охлаждаются в подвале, всё в ящиках и проложено свежими листьями, я проверил, чтобы крови не было.

— Рыба?

— Ожидаем с минуты на минуту, морских гадов уже привезли, кухня забрала их сей же час, как только безопасность проверили.

— Как только рыба приедет, отправь тоже на кухню, ей требуется особенно много времени на обработку, чтобы вытащить все кости!

— Слушаюсь, господин.

Рыба опаздывала, и Юнги отправил мальчишек на улицы узнать, что случилось — оказалось, что у телеги сломалось колесо, так что пришлось выслать и телегу и лёд, чтобы продукты не испортились — солнце вот-вот должно было взойти. Всего за пару часов работы с Юнги сошло несколько потов, стоило разобраться с одной задачей, как вставало ещё десять, к которым нужно было найти свой подход, а он ещё даже крошки в рот не закинул — живот аж крутило от голода.

— Это ты Юнги, слуга из Пэкче? Вместо Минхо сегодня? Будешь его заместителем, ему ещё долго в лазарете лежать.

То, что Минхо попал в лазарет, не только лишало их команду руководителя, но ещё и конкретно рабочих рук, поэтому всё было ещё сложнее перераспределить. Перепадало работы и младшим, которые обычно ничего кроме «принеси-подай» не выполняли, теперь же они носили вёдра с водой, добывали кусочки мыла, бегали узнавать и передавать поручения по всему дворцу, сами чинили мётлы, точили ножницы, разводили огонь и прочая, прочая. Это им было на пользу — новым делом заняться было не скучно, а наличие старших не дало им ошибиться. Всех Юнги не обделил похвалой и советом.

Только ближе к полудню, когда солнце встало в зенит, а работа, как обычно, угасла, Юнги смог улучить время, чтобы наведаться в лазарет и прихватить съестного с собой, чтобы разделить с товарищем трапезу.

— Господи, Юнги, хвала небесам, — простонал Минхо. — Я уж думал, нам конец… Куда ты пропал, маленький засранец?

— В таверну, — снова соврал Юнги. — Вот, держи, я принёс нам перекусить. Как тебя угораздило, дружище?

— Да стыдно сказать, к зазнобе наведался, — признался альфа, приподнимаясь на койке. Вся его рука была обложена охлаждающими компрессами и покрыта мазью — кожа, где была видна, пузырилась и лопалась, обнажая мясо. Рана была серьёзной, от плеча и до пальцев, немного попало и на бок, и на бедро.

— На кухне тебя так обожгло? — догадался Юнги.

— Толкнули меня, — покачал головой Минхо, — я сбил плечом огромный чан с кипятком, и он накренился… Всё на меня выплеснулось. До сих пор как будто не рука, а рагу варёное кипит и булькает, — он покачал головой. — Не рука у меня теперь будет, а уродец обвареный, как осминожье щупальце в кипятке.

— Шрамы украшают мужчину, — утешил его Юнги.

— Так то боевые! Скажу кому, что потерпел поражение в схватке с котлом, засмеют, — Минхо вздохнул. — Ну, главное, что Тэмини не пострадал. Если бы ему на лицо попало, он бы куда сильнее расстраивался.

— Твоя зазноба? — улыбнулся Юнги. Минхо кивнул.

— Кухарит он. Как от небес талант. Младше меня, а уже под собой у него десять поварят. Все говорят, что он будет следующим господином. Так что я коплю на выкуп, надо не опозорить семью, когда буду предложение делать.

— И как? Сколько уже накопил?

— Половину! — гордо сказал Минхо. — Конечно, точной суммы мне не узнать, но я так и сяк прикинул, вроде столько-то надо. А копить начал вот год назад, когда меня повысили до старшего слуги. Что-то теперь будет, когда я в лазарет угодил.

— Не волнуйся, я взял на себя все хлопоты. Я на твоё место не претендую, — уверил его Юнги. — Так что лучше тебе поправиться поскорее и больше не засматриваться на тот коридорчик.

— Ой, ну что ты, это другое, — отмахнулся Минхо. — Это считай как картинку посмотреть. Глупости. К тому же мой Тэмини ну прелесть как хорош! И как ни крути, а ни на кого я его не променяю! Мне бы и правда дорасти до хотя бы младшего распорядителя, чтобы его папенька не бурчал, что сын за слугу вышел.

— Ты обязательно сможешь! — заверил его Юнги. — И когда у вас будут детки…

— Это вряд ли, — покачал головой Минхо. — Служащие на кухне не могут иметь детей. Ну, то есть… так повелось, что работа на кухне ну никак уж не совместима с детьми. Замуж выйти можно, но если детей заведешь, придётся уйти. А Тэмини эту работу любит всем сердцем, я не могу и не хочу его заставлять.

— Ох, это несправедливо, — огорчился Юнги. — В конце концов, это не Тэмин, а ты можешь заниматься домом и бытом. Нянчить маленьких.

— Вообще, это мысль, — закивал Минхо. — Мне-то не так уж сильно сдалась эта должность, я просто хочу соответствовать своему жениху. Обязательно с ним это обсужу! Может, есть какой-нибудь способ обойти правило.

— Поправляйся и не беспокойся о будущем, главное — как следует руку твою залечить. И не вздумай появляться на службе до того, как тебе доктор разрешит, — наказал ему Юнги.

— Минхо-я! Минхо-я! — в лазарет влетел омега и тут же заметался между койками в поисках. Лекарка тут же возмущённо на него зашипела:

— Молодой человек! Люди здесь отдыхают, попрошу соблюдать тишину!

— Где Минхо, — заливаясь слезами, спросил раскрасневшийся и растрёпанный беглец.

— Я здесь, тростиночка! — позвал Минхо. Тэмин тут же бросился к нему, размазывая слёзы по щекам и таща за собой не корзинку, а целый короб, содержащий в себе, судя по всему, целый рацион питания для больного.

— Ты живой? — проныл омега, бросившись приглаживать и приголубливать своего ненаглядного. — Ты живой?!

— Живой, живой, не умираю, но нужно будет полежать здесь.

— О, какой кошмар! Посмотри на свою руку! Это же просто осминожье рагу! — тихонько подвывал омега. — Я пришёл, как только меня отпустили, вот, наготовил тебе тут! Тебя здесь кормят? Отвечай мне!

— Да как мне ответить, ты же слова не даёшь вставить, тростиночка ты моя ненаглядная?

— Я тебя сейчас добью, острит он мне тут! А ну на, ешь немедля! Рот открой только не для еды, и я окончу твои страдания!

— Так ты определись, отвечать ему или есть, — посмеиваясь, заметил Юнги.

— Это мой друг и товарищ по службе, Юнги, он взял на себя все мои хлопоты, — познакомил их Минхо. — А это, как ты понял, Тэмини, тростиночка моя сахарная, зазнобушка моя серде… умпф!

Тэмин запихнул в раскрытый рот Минхо еду, вооружившись палочками и работая ими искусно, подобно лекарю со скальпелем.

— Вот, жуй, болезный, это полезно при ожогах, ты у меня быстро на ноги поднимешься. Как тебя угораздило так ошпариться-то, а?

— Я же говорю, меня толкнул твой бугай! — пытаясь одновременно прожевать и объясниться, возмутился Минхо. — А я предупреждал тебя, что я ему не нравлюсь!

— Юнги, вот, возьми и поешь тоже, — Тэмин выставил на столик всю еду, что он принёс, вдобавок к тому, что Юнги захватил с собой. — Я голодного по глазам вижу, угощайся. Времени у нас не так много, надо успеть хорошенько поесть. А ты поменьше рот раскрывай для болтовни и побольше для еды! Ох, ну посмотри на свою руку! Её можно подавать с соусом!

— Молодые люди, будьте потише! Сейчас тихий час!

Потом Юнги снова пришлось убежать по работе. Сегодня приезжала Её Высочество принцесса Чонха — она уже была здесь, когда выходила замуж, и Юнги тоже был замешан в организации празднества, но теперь, слава богу, просто был приветственный приём, так как она возвращалась с отчётом по расписанию. Юнги интересовало, кто же её муж, раз она такая шишка, наверняка супругом должен быть кто-то из знати, но имя Пак Чимина не говорило ему ни о чём — и более того, никто не знал, кто это такой и как отхватил себе в жёны не абы кого, а саму императорскую сестрёнку и генеральшу корейской армии. Такая женщина вряд ли вышла бы замуж за кого-то ординарного, так что о личности её мужа строилось множество догадок. Её Высочество была красива, сильна, умна, обворожительна и смешлива в своей несколько грубоватой воинской манере, великолепно обращалась с луком и мечом, могла объездить любого строптивого скакуна и жила воинским делом. Юнги казалось привлекательным уже сам факт того, что корейскую армию возглавляла женщина — в Пэкче её не взяли бы в армию даже обычным солдатом, всё, что женщинам позволяли делать в армии — это кухарствовать и лечить. Поэтому на готовящийся приём Юнги, пользуясь своей временной привилегией, умудрился проскользнуть, чтобы посмотреть на девушку своими глазами, но, конечно, принцессы там не было, да и никого пока не было, кроме суетящихся слуг. Юнги также торопился туда-сюда, то вынося опахала, то проверяя подсвечники, то убеждаясь в натёртости полов воском, то помогая гостям с их комнатами, принося и унося нужные и ненужные вещи, посылая других слуг за водой, льдом, фруктами, вином — но принцессы в этих комнатах не было.

— Привет, красавчик, часто здесь бываешь?

Намджун поймал его за руку и завлёк в пустынный коридор, прижимая к столбу.

— Господин! — не удержался от вскрика Юнги. — Боже. Вы меня напугали. Вы тоже будете вечером на приёме?

— Конечно, буду. Ты тут носишься, сломя голову, я думал, ты ищешь меня? — Намджун упёрся рукой в столб, зажимая альфу и лишая его путей отхода.

— Господин, вы слишком близко, нас могут увидеть… — альфа не удержался и вдохнул в себя аромат благовоний, исходивших от одеяний Намджуна. Его дыхание едва опалило щёку Юнги, и омега хитро усмехнулся:

— Ну и что?

— Мне нужно работать… — Юнги не мог сконцентрироваться, когда его так неожиданно зажали в углу, и он мог почувствовать прикосновение к своему бедру.

— Поработаешь на меня. В любом случае, я отыскал тебя по другому поводу, — Намджун отстранился и потянул Юнги за собой, утаскивая его в пустынную и тёмную комнату. — Пойдём за мной, скорее.

— Я не могу, Минхо ошпарил руку и мне нужно выполнять его работу, я…

— Юнги, если полы где-то будут недостаточно натёрты, вали всё на меня.

— Намджун…

Омега остановился, и Юнги чуть не влетел в него.

— О, как отрадно слышать своё имя из твоих уст, — проговорил он, оборачивая свои руки вокруг Юнги. — Ты весь взмок, пока так усердно трудился.

— Мой запах, — Юнги попробовал вырваться, чтобы не оставить следов на одежде или, упаси боже, на коже омеги.

— Пахнешь почти так же чудесно, как вчера вечером, когда под действием вина решил пометить меня своим запахом, — Намджун в ответ только крепче прижал его к себе. — Сам не заметил, верно? Чудо, что мой отец не почуял альфу из-за двери, который так рассердился из-за его слов, что начал выпускать феромоны. Я учуял тебя сразу, как только вышел.

Уши Юнги стремительно запылали. Он никогда, никогда в жизни никого не метил запахом и даже не знал, как это контролировать, и он вчера действительно разозлился из-за чужих слов, желая защитить… своего омегу. Смущённый, он попытался отвернуться.

— Ваша служанка…

— Забудь о ней, — Намджун запустил пальцы в его волосы, ероша короткие пряди. — Чем больше я нахожусь с тобой, тем острее ощущается моя с тобой разлука. Юнги, — он прижал альфу к двери, позволяя клетчатым теням скользить по зарумянившейся коже.

— Мой господин…

— Чшш, — Намджун почти коснулся его уха губами, прижимая палец к его рту. — Твой. А ты — мой. Я нашёл утешение в твоём запахе.

Юнги схватил его за руку, прижимая к своей щеке. Кровь в ушах зашумела, и гомон голосов где-то вдалеке стал совсем приглушённым, пропуская только взволнованный шёпот Намджуна.

— Я твой омега, — едва слышно проговорил он. — Я твой, Юнги, я твой, только твой, весь тебе принадлежу…

— Намджун, — Юнги опять позвал его, оборачивая свои ладони вокруг его лица, и приник губами, открывая для себя то, каково это — целовать любимого и чувствовать, как натягивается восторженная струна где-то внутри и глаза сами закрываются, и только где-то внутри пульсирует это доверчивое «я — твой». Намджун склонил голову, чувствуя, как их губы дрожат и в то же время расползаются в улыбке.

— Ты меня поцеловал, — шепнул омега ему в губы.

— Поцеловал, — признал Юнги, не отстраняясь.

— Мил я тебе?

— Да…

— Бегать от меня ещё будешь?

— Может быть.

— Страшно?

— Мгм.

— И мне страшно, ещё поцелуй.

Юнги глубоко вдохнул в себя омежий запах, заполнявший всё его естество, и наградил Намджуна ещё несколькими поцелуями в щёки, в шею и в губы, приподнимаясь на мысочки и утыкаясь носом ему в висок.

— Я и не знал, что можно влюбиться так быстро, — пробормотал он, не открывая глаз, словно, если он снова посмотрит на Намджуна, тот растворится, как мираж.

Чужое покашливание прервало их момент единения.

— Я очень извиняюсь за неловкость, но я подумал, что если я не остановлю вас, то прямо сейчас мне придётся удалиться из своего собственного кабинета, — послышался негромкий голос. Уши Юнги запылали, как только он понял, что шептались они на глазах у кого-то. Намджун тоже покрылся краской и прикрыл пальцами губы, оборачиваясь.

— Эм, — растерянно протянул он.

— Что, друг, уже забыл, зачем пришёл сюда?

Из тени выступил статный юный альфа, с собранными в высокую корону волосами, в строгих и богатых одеждах, с мечом на поясе. У него были огромные глаза и мальчишеское лицо, но в выражении его проскальзывали хитрость, уверенность и непоколебимое спокойствие.

— Мог бы выйти за дверку и оттуда постучать, — пробормотал Намджун, почёсывая нос в смущении. Юнги опустился на колени и склонил голову.

— Ваше Императорское Величество…

— Э, нет, дружище, давай-ка поднимайся на ноги, нам сейчас не до субординации, — Чонгук легко подхватил его под локоть и одним бережным, но мощным рывком поставил его на ноги. — Хотел со мной повстречаться, а как увидел, так сердце в пятки и глаза прячешь?

— Это Юнги, мой… — Намджун снова покрылся краской.

— Альфа, — подсказал ему Чонгук. — Твой альфа. Прилепились друг к другу, как рыбки-прилипалы. Значит, ты тот самый Мин Юнги из Пэкче, что рассказывает истории, играет в падук и ловко берёт на себя задачи заместо своего друга? Этот Мин Юнги?

— Вы… — Юнги не рассказывал всего Намджуну и не припоминал, чтобы омега успел рассказать о сегодняшнем утре императору.

— Я знаю всех, кто работает во дворце, и всё, что происходит, — сказал Чонгук. — И разумеется, у меня везде есть свои люди. Если бы я был тем идиотом, которым меня считает моя тетка, я бы уже кормил рыб собой. Пойдёмте, у нас не так много времени.

Чонгук открыл в кабинете секретную дверцу, провожая их в небольшую комнатку, скупо освещённую одним-единственным светильником.

— Самсэк! Сиди на месте! — послышался чей-то рассерженный шёпот, и из полумрака вырисовались две фигуры — женская и мужская. Немного погодя, привыкнув к полутьме, Юнги заметил и третью фигуру — маленькой кошки, что навострила уши на выход.

— А вот и наш соблазнённый иностранец, — сказала женщина.

— Ваше Высочество, не говорите так про него, — пожурил её Намджун, видя то, как Юнги напрягся.

— Чонха, это невежливо, — укорил сестру Чонгук. — Из того, что мне передал Намджун, вчера моя дражайшая тётушка заявилась в дом клана Ким лично. Она готовит для меня что-то интересное и была достаточно осторожна, чтобы не обронить ни единого намёка на то, что это может быть. У нас не более двух недель на то, чтобы перерыть её дом и дворцовые покои, хотя я сомневаюсь, что она так глупа, чтобы хранить компрометирующие её бумаги во дворце. И тем не менее.

— Я займусь её домом, — сказал неизвестный Юнги мужчина.

— Юнги, знакомься. Это супруг моей возлюбленной сестры, известный как Багдадский вор, Пак Чимин, — император обвёл ладонью комнатку, указывая на гостя и его кошку. — Вместе со своей хвостатой подружкой обчистил половину столицы, теперь работает на нас по обоюдному соглашению.

— Я заграбастала его туда, откуда не сбежишь — в мужья, — похвасталась Чонха.

— Я и не хочу сбегать, моя госпожа, — промурлыкал Чимин, прижимаясь бедром к супруге. — Прочесать дом этой старой перечницы не составит для меня никакого труда. Только намекните мне, что следует искать.

— На островах появились мародёры, бесчинствующие по время отливов, — сказал Чонгук, — настоящая головная боль. Надо поискать, нет ли у них кого-то свыше. Я возьмусь за это лично.

— Необходимо обратить внимание на всех людей, которые приходят в поместье Чон Гэм, — добавила принцесса.

— Есть ли что-то, о чём ходят разговоры между слугами? — спросил Чимин. Юнги понял, что все смотрят на него.

— Ах, эм… — он замялся, а затем припомнил. — Вообще-то есть кое-что. Вчера вечером на Минхо опрокинулся чан с кипящей водой. Я сначала подумал, что это случайность, но он сказал, что его толкнул человек, которому он якобы был не по душе… и потом я припомнил, что это не единственный случай. Кто-то словно только и ждёт, чтобы толкнуть или подставить коллегу, чтобы нарушить работу во дворце, чтобы хоть что-то пошло не так… На работе часто кто-нибудь ранится, поэтому это остаётся незаметным, но если сравнивать, на моём предыдущем рабочем месте дай бог раз в месяц кто-нибудь поранится, а хозяйство было большое, не такое, как императорский дворец, конечно, но уж не маленькое точно. А сейчас, если подумать, травма Минхо, сломанные мётлы — сразу несколько, и сегодня утром сломалась телега для поставщиков рыбы во дворец, и ещё… — Юнги раз за разом припомнил все мелочи, которые происходили во дворце. — И помнишь, как меня послали подметать в полдень в саду? — он повернулся к Намджуну. — Не могли же мои сонбэ действительно не знать, что в полдень работы останавливаются, а те слуги сразу полезли развивать конфликт. Но я своих товарищей знаю, каждый из них хорошо ко мне относится, таков порядок во дворце — быть дружелюбным и приходить на помощь. Мы дружны между собой.

— Если так подумать, то да, впечатление, что слуги совсем распоясались, кто-то нарушает работу дворца, — Намджун потёр пальцами подбородок. — Если твой друг уже лежит в лазарете с ожогом, дела хуже некуда. В следующий раз неровен час зашибут кого-нибудь насмерть.

— Я поговорю с Тэмином и соберу сведения более подробно, — пообещал Юнги. — Пока Минхо в лазарете, я замещаю его.

— А, это тот юноша, который собирает выкуп на омегу с кухни, — кивнул Чонгук. — Этот уже давно во дворце, с самого детства.

— Мне дали задание совратить тебя, — сказал Намджун хмуро. — Пузырёк у Юнги. Будет лучше, если ты уедешь из дворца, чтобы у меня было какое-нибудь оправдание.

— Как только я раздобуду доказательство сговора клана Ким и моей тётки с целью причинения вреда стране и её императору, я вытесню клан Ким из совета, — Чонгук сжал ладонь Намджуна. — И смогу назначить тебя канцлером.

— Сегодня же отправляйся к министру Юну и философу Чхве, — сказал Намджун. — А затем займись бандитами.

— Я временно замещу тебя, — кивнула принцесса.

— А я отправлюсь к поместье Чон, — сказал Чимин.

— Ну а я, полагаю, буду и дальше делать свою работу, — проворчал Юнги.

— Я приношу свою благодарность господину Мину за то, что он нам помогает, — император благосклонно улыбнулся ему. — Спасибо, друг.

После этого разговора в маленькой тайной комнате Юнги убедился, что он принял верное решение. Несмотря на молодость императора, он разбирался в людях и был вовсе не глуп — ещё до приёма он принял нескольких людей с известиями и направил их к Юнги.

— Познакомьтесь, это Сяо Мин из Сины и Джемин, он местный. Это Мин Юнги из Пэкче. Помогайте друг другу в дальнейшем, — велел император.

— Захватите и моих служанок, они помогут вам и смогут защитить, они вхожи во все места во дворце, — добавила принцесса. — Я сама пошлю их к вам после приёма.

— Пойдём, — Намджун увлёк его за собой.

— Куда?..

— Ну, у тебя ведь ещё полно работы, — улыбнулся омега. — Идём.

Он потащил альфу за собой, минуя общую территорию и уходя из мест скопления людей. Они прошли через коридоры и Юнги понял, что они находятся на омежьей трети.

— Куда…

— Здесь мои покои, — Намджун раздвинул ставни дверей. — Юнги, когда закончишь с работой… приходи сыграть со мной в падук. Я буду ждать.

С этими словами он коротко прижался губами к его щеке.

— Удачи. Береги себя.