Ричард злился, чертовски сильно злился. Злился на себя, что не успел увернуться и не просто нелепо влетел в бесхозную тележку, но и свалился на грязный лёд. Злился на Коннора, который попался бы в любом случае, ведь сразу побежал не в ту сторону. Злился на прыщавого продавца обуви в магазине, который обещал хорошее сцепление с замёрзшим асфальтом. Но больше всего Ричард злился на упёртого, прилипчивого, грубого офицера, который выдохся, матерился, но бежал до последнего.
И добежал же, чёртова псина.
А дальше началась знакомая программа: правила Миранды, наручники, самодовольство, будто не художника уличного поймал, а наркопритон накрыл или на мафиозного босса вышел. Конечно, патрульные вообще не занимались подобным, не тот уровень, вот и радовались откровенно слабеньким достижениям, как поимка вандалов. Этот неуч точно чуть ли кипятком не ссался, что смог найти повод воспользоваться наручниками и распушить перед начальством петушиный хвост.
Знавал Ричард подобных экземпляров, им бы только видимость работы создавать, чтобы перед коллегами в баре кичиться, а как до реальной опасности дойдёт, так язык в жопу засунут и спрячутся, чтобы не подставляться. Но зубы этот хам скалил знатно, только повод дай, и начальства стремался разве что для вида. Интересно, как бы вёл себя этот Гэвин Рид, не будь под боком второго копа? Кинулся бы с кулаками или ограничился только нецензурным тявканьем? Судя по избитой морде, офицер не ограничивал себя в применении силы.
Жаль… Без шрамов мордашка была бы симпатичней, пусть и менее брутальной. Хотя так тоже ничего, а если рот лишний раз открывать не будет, так вообще отлично.
Бесил он всё равно сильно: грубостью, дерзкими высказываниями, надменной манерой говорить. Поведение офицера Рида пробуждало внутри неконтролируемое желание выбесить его в ответ, спровоцировать, заставить откликаться мимикой, словами, эмоциями.
Особенно эмоциями.
Ричард с детства любил выводить людей из себя, прощупывал границы дозволенного, находил слабые места и давил на них, наслаждаясь ответной реакцией. И чем сильнее был интерес к человеку, тем напористее становились провокации Ричарда. Только вот полицейскими, которым удавалось поймать кого-то (или всех сразу) из их квартета художников, Ричи не интересовался. Совсем. Незачем тратить на них время и силы, ведь всё равно после приезда Аманды и звонка отца Ричард безнаказанно покидал участок.
Гэвин Рид не должен был стать исключением, он просто очередной патрульный, каких в городе несколько сотен. Один из многих: чёрная куртка, чёрные штаны, чёрная фуражка — никаких ярких отличительных черт. И при этом офицер Рид по какой-то неизвестной причине привлекал к себе внимание.
Всю дорогу до полицейского участка Ричард не отводил взгляда от Гэвина, пытаясь понять, чем конкретно он отличается от всей остальной массы полицейских. Гэвин Рид был обычным: молодой коп (пусть и чуть старше самого Ричарда), средний рост, среднее телосложение, может, чуть более подкаченный, чем среднестатистический мужик; тёмные прядки волос выглядывали из-под форменной фуражки, которую Рид надел в машине. Цвет глаз в темноте определить не получалось, зато презрительный прищур — пожалуйста. У офицера Рида в целом хорошо развита мимика, если бы не шрамы, мог бы попробовать себя в роли актёра. «В порно, например, снялся бы. Готов на что угодно спорить, на коленях и с хуем во рту он смотрелся бы потрясающе», — подумал Ричард и не успел остановить разыгравшуюся фантазию.
Перед глазами развернулась почти классическая сцена из среднебюджетной порнухи: небольшой загородный дом, музыка на всю катушку и один полицейский в обтягивающей летней форме, который приехал на вызов от соседей. А дальше по заезженному сценарию: несколько шаблонных фраз, флирт на грани фола, и тот полицейский сам готов немного пошуметь. Или нет? В случае с Гэвином Ридом секс наверняка проходил бы под девизом «почти изнасилование». Тот бы отпирался до последнего, огрызался и отыгрывал роль оскорблённой невинности, а потом бы с причмокиванием отсасывал у хозяина дома.
«Он даже для порно не стал бы бриться, в лучшем случае щетину на лице подровнял. Типичный альфа-самец, гордый, брутальный, волосатый, а стонал бы под смазливым мальчиком», — Ричард не сразу отследил момент, в который вместо неоформленного образа хозяина дома представил себя.
Фантазировать об офицере по пути в полицейский участок было плохой идеей — мысли вслух не озвучишь, поразвлечься не предложишь. Можно было бы дома накидать от руки, но Ричард после шестнадцати завязал с дрочкой, предпочитая видеть и чувствовать под собой отзывчивого партнёра, чем трахать собственный кулак. Исключения он делать не собирался, пусть Гэвин Рид вполне соответствовал вкусовым предпочтениям. В партнёрах-мужчинах Ричард любил маскулинность: силу, бесцеремонность, грубые черты лица и волосы, как на лице, так и на теле. На манерных педиков, что частенько клеились в клубах, у Ричарда была аллергия, а мягких форм и нежной гладкой кожи хватало и у девушек.
«Может, предложить ему поразвлечься? У меня уже пару недель никого не было, а самому Риду вряд ли часто дают».
— Девушку свою хоть предупреди, что задержишься, — перебил мысли голос лейтенанта, и Ричард сосредоточился на разговоре.
«Девушка?»
— У меня нет девушки, лейтенант, а Мэдди — это моя змея.
«Змея… А вот это уже интересно. Неужели проекция, офицер Рид, любите длинное и толстое?» — в предвкушении облизнувшись, Ричард с наглой усмешкой вышел из машины.
— У меня тоже есть змей, офицер Рид, — прошептал Ричард, чтобы не услышал второй полицейский. — Познакомить? — И, поиграв бровями, кивнул на ширинку.
Провокация не отличалась оригинальностью, глупая, безвкусная пошлятина — привет, дядя Фрейд, — но на Гэвина она произвела должный эффект. Гэвин Рид побагровел, по цвету сравнявшись с алыми проблесковыми маячками на патрульной машине, губы растянулись, открыв обзор на ровный ряд белых зубов и острые клычки. «Оскал, как у волка», — подумал Ричи. — «Хотя нет скорее, как у дворняги с улицы, которая почувствовала угрозу».
— Не дерзи. — Ричард бросил короткий взгляд в сторону старшего полицейского.
— Шагай, блядь! — тут же окрысился офицер Рид и ощутимо толкнул в спину — не больно, но неприятно.
«Ну и ладно, на допросе развлекусь», — усмехнулся Ричи, собираясь использовать любую возможность, чтобы вывести Гэвина Рида на эмоции. Не станет же лейтенант Андерсон следить за каждым шагом патрульного, наверняка займётся Коннором. А если и решит понаблюдать за допросом, то вмешается всё равно не сразу.
«Развлечёмся, офицер Рид?» — едва сдерживая ехидство, Ричард скосил взгляд в сторону Гэвина.
Тот шёл рядом, сильными пальцами фиксировал предплечье, пока вёл по пустынным коридорам участка. Судя по сжатым губам и напряжённым скулам, он всё ещё злился, хоть и старался не подавать виду, даже дышал медленнее.
«Жалкая попытка, офицер Рид, я не дам вам успокоиться. Встречу с Ричардом Фёрстом вы заполните надолго».
— Заходи, — бросил Гэвин, открыв дверь крохотной допросной, — лицом к столу.
— Может, мне ещё и нагнуться? — спросил Ричард, замерев перед столом.
— Если нужно будет, ты и акробатикой займёшься, — ответил Рид, не поняв подтекста. — А сейчас заткнись и делай, что говорю.
— Я не против заняться с вами и акробатикой и гимнастикой, офицер, — облизнувшись, протянул Ричард и почувствовал, как патрульный поочерёдно освобождает запястья из плена металла.
— Единственное, что от тебя требуется, сестрёнка, молчать и не рыпаться.
— Любите покорность, офицер Рид? — спросил и поднял руки, позволяя ощупывать себя через одежду.
— Чертовски верно. — Чужие руки прошлись по бокам, нырнули в карманы, выудили телефон, ключи, чек из «Волмарт», недоеденный «Сникерс», и Гэвин бросил их в неглубокую пластиковую коробку.
— А я вот наоборот люблю добиваться…
— Мне похер, завались, малой, — перебил полицейский и двинулся ниже, проверил карманы штанов, провёл по ягодицам, хлопками прошёлся от бедра до щиколотки и не успел переключиться на вторую ногу, как Ричард повернулся.
Лицо офицера Рида, сидевшего на корточках, оказалось в аккурат напротив паха. В грязно-зелёных глазах мелькнуло непонимание, удивление и лишь потом раздражение, взгляд метнулся выше и опасно потемнел.
— Вам идёт, офицер Рид. Я бы сказал, вы созданы для такой позиции, — похабно улыбнулся Ричард и, словно случайно, скользнул языком по внутренней стороне щеки. Совсем немного, но чтобы намёк читался прозрачно.
— Ах ты ж мелкий! — Подскочив, Гэвин вцепился в ворот куртки и дёрнул на себя.
Лицо офицера оказалось в опасной близости, кожи коснулось мятное дыхание, а до ушей долетел скрип сцепленных зубов. Несколько долгих мгновений Гэвин сверлил обозлённым взглядом и тяжело дышал, раздувая крылья носа. Ричард ощутил себя матадором, выступающим с диким молодым бычком, а фразы, что крутились на языке, подобны красной мантии.
Главное — не перегнуть.
— Повернись к столу, паршивец, и дай мне закончить досмотр, — Гэвин Рид медленно цедил каждое слово.
— Как прикажете, офицер, — выдохнул Ричард и, довольный собой, повернулся к полицейскому спиной.
Недовольное шипение и грубые тычки забавляли, улыбка против воли захватила в плен губы, а напряжённый мозг выискивал новый способ подразнить вспыльчивого офицера.
— Выше, — сказал Ричи, когда Гэвин во второй раз принялся изучать куртку. Неужели серьёзно рассчитывал найти оружие или запрещёнку?
— Чё сказал? — Он даже двигаться перестал от негодования.
— Говорю, выше, лопатка левая зачесалась. — И повёл плечами в подтверждение своих слов.
— Ты охуел что ли, опездол?! — рыкнул вновь вспыхнувший Рид, больно сжал плечо и развернул к себе.
— М-м-м, что это? — Ричард показушно повёл носом, принюхиваясь. — Осторожнее со словами, а то попахивает оскорблением личности, офицер Рид, а моему адвокату только повод дай, быстро иск оформит. Кстати, вы так и не дали позвонить ей, а я всё-таки не Хатико, долго ждать не привык.
— Уверен, сестричка твоя уже позвонила. Садись.
— У меня по закону такие же права, как у моей, как вы выразились, сестрички, так что звонок, офицер Рид.
— Развлекайся, — нахмурившись, Гэвин положил телефон по центру стола. — У тебя три минуты. — После чего забрал коробку с остальными вещдоками и вышел за дверь.
Ричарду хватило и тридцати секунд, чтобы набрать Аманду и убедиться, что она уже на полпути к участку. Времени, чтобы испытывать офицера Рида на прочность, было меньше, чем хотелось.
Спустя ещё пару минут патрульный вернулся в допросную. Он нёс в руках тонкую папку и какой-то неизвестный Ричарду прибор.
— Сейчас пальчики твои снимем. — Гэвин поставил прибор на стол и включил его. — Ложи руку вот сюда. — И указал на тёмную панель сверху.
— Клади, — поправил Ричи.
— Слышь, филолог, хватит душнить, а то бабы давать не будут, — огрызнулся Гэвин и запустил сканирование отпечатков.
— Польщён, что вы переживаете за мою сексуальную жизнь, офицер Рид, но у меня нет проблем ни с противоположным полом, ни со своим. Особенно со своим, — усмехнулся Ричард и поднял взгляд на собеседника. Было забавно наблюдать, как непонимание на лице Гэвина сменяется осознанием.
— Ты педик, что ли? — выплюнул Рид и брезгливо скривился.
— Ай-ай, офицер Рид, снова оскорбления? — Ричард вздохнул, разыгрывая огорчение, и с осуждением во взгляде покивал головой. — Выражаясь вашими словами, офицер, педик — это мой брат, а я просто всеядный.
— Чаще на болячки проверяйся, всеядный, — отмахнулся Гэвин и повернул к себе экран с данными.
— О, Дик, имечко тебе подходит, — губы растянулись в паскудной усмешке. — И в фамилии пафоса, что на твоей роже.
— Юмор у вас так себе, в отличие от внешности, — сказал Ричи.
— Девятнадцать лет, надо же, не такой мелкий, как я думал. — Слабенький подкат Гэвин проигнорировал.
Или не понял.
Ричард склонялся к варианту, что всё-таки не понял.
— Думал, — хмыкнул Ричард и отпустил короткий смешок. — Ну если это теперь так называется…
— Поязви ещё, говнюк, и отправишься на сутки в камеру за оскорбления офицера при исполнении, будешь на друзьях по несчастью в юморе упражняться. С утра как раз бомжа привезли, аромат там непередаваемый.
— Я бы предпочёл поупражняться вместе с вами, офицер Рид, и совсем не в юморе. Если вы понимаете, о чём я. — Ричи облизнулся и поиграл пушистыми бровями.
— Гейские штучки прибереги для своих радужных подружек, мне они не интересны. — Хоть Гэвин и старался сохранить самообладание, Ричи успел заметить, как нервно он прикусывает губы. Заметить и прикипеть взглядом к этому действию.
Фантазия моментально свернула в другое русло, вместо неоднозначных намёков в голове замелькали узко направленные картинки. И пока офицер Рид читал данные по старым задержаниям за вандализм, Ричард не сводил с него глаз.
Гэвин Рид медленно скользил взглядом по строчкам в досье, хмурил ассиметричные брови. Большим пальцем он гладил угол планшета, движение — Ричард уверен — было неосознанным. Подушечкой пальца Гэвин обвёл край, подцепил ногтем пластиковую щель на корпусе, потёр уголок экрана подозрительно нежным движением.
Не отводя взгляда от пальца, Ричи огладил контур собственных губ, повторяя за полицейским. Касание оказалось слишком щекотным, и Фёрст несколько раз зубами прикусил кожу, избавляясь от зуда.
Офицер Рид же продолжал игнорировать взгляд в свой адрес (или по-настоящему не замечал, увлечённый старыми задержаниями), чем Фёрст без стеснения пользовался. С рук на планшете Ричи переключил внимание на форменную рубашку, через плотную ткань которой проглядывал рельеф мышц. Все пуговицы наглухо застёгнуты, воротник ошейником обхватил шею, и Гэвин то и дело оттягивал края.
«Не привык носить официальную форму», — подумал Ричи, проводив взглядом очередное нервное движение. — «Рубашка ему идёт, но без неё было бы лучше. Мускулистый, смуглый, взъерошенный и потный после секса, со сбитым дыханием... Чёрт».
— Что-то жарко у вас здесь. — Ричи обмахнул лицо ладонью. — Вы не против? — спросил и тут же скинул куртку. Под ней оказалась водолазка с высоким горлом, которая обтягивала, как вторая кожа.
Наконец удалось привлечь внимание Гэвина, который оторвался от планшета и прикипел взглядом к торсу.
— Нравится? — Красуясь, Ричи расправил плечи и поиграл мышцами груди. Не такими фактурными, как у офицера Рида, но чем богат.
— Видал и лучше, — хмыкнул Гэвин и снова дёрнул воротник рубашки.
— Расстегните, офицер, неудобно же. — И посмотрел исподлобья, изучая реакцию.
— Хм, пожалуй, ты прав, Фёрст. — Рид отложил в сторону планшет и начал расстегивать пуговицы.
— Рад, что вы это признали.
— Только один раз, говнюк, так что не обольщайся. — Распахнул полы в стороны и откинулся на спинку стула.
Под рубашкой пряталась простая белая майка из хлопка, в вырезе которой виднелись тёмные курчавые волоски. От перепада температур через тонкую ткань проступили бугорки сосков, и Ричард неконтролируемо облизнулся, представляя, как можно сжать их пальцами, а лучше — губами, приласкать языком и…
— Нравится? — передразнил офицер.
— Да, — не стал отпираться Фёрст. — Мне не сложно признавать интерес к симпатичным мужчинам, в отличие от вас, офицер, — подстегнул и довольно осклабился.
— Говнюк язвительный, — беззлобно бросил Гэвин.
— В этом мы похожи, офицер, а, возможно, не только в этом. Что-то мне подсказывает, гейские штучки интересуют не только меня. Я прав?
— Возможно, только ситуация не изменится, Фёрст. Я полицейский, ты — нарушитель, мы не в дешёвом порно, чтобы начать трахаться.
— А вы бы хотели?
— Что именно?
— Потрахаться. — Ричард осмотрелся и кивнул. — Камер, как я вижу, здесь нет, дверь вы закрыли, а до появления адвоката ещё есть время. Никто не помешает нам приятно провести время и продолжить оформление, офицер Рид. Или я могу звать вас Гэвин?
— Нет, не можешь. Единственное, что ты можешь, — Гэвин под скрип ножек отодвинулся от стола, — заткнуться и отсосать.
— Вы очень грубый, офицер Рид, но ход мыслей мне нравится. — Ричи поднялся и подошёл к полицейскому. — Сядьте на стол, так нам будет удобнее.
С нахальной улыбкой Гэвин запрыгнул на столешницу и развёл ноги в стороны.
— Располагайся, Фёрст, покажи, как ты умеешь работать своим пиздливым ротиком.
Ричи фыркнул, но решил не препираться, молча расстегнул ширинку на брюках Гэвина и приспустил трусы. Ещё расслабленный член послушно лёг в руку, Ричи сдвинул крайнюю плоть и взял головку в рот. Естественный привкус кольнул язык, рот наполнился слюной, и Фёрст, не стесняясь, плюнул и размазал по набухающему стволу.
— Ближе к делу, детка, иначе я усну быстрее, чем кончу. — Грубая хватка в волосах, давление на затылок и толчок глубже в рот.
«Выебу тебя за "детку", стоять не сможешь», — промелькнула короткая мысль.
Втянув щёки, Ричи насадился на член и прижал нежную головку языком к нёбу.
Хотелось поиграть, растянуть удовольствие, раздразнить, чтобы Гэвин в нетерпении ёрзал и просил ускориться, но времени слишком мало. Поддавшись давлению чужой ладони, Ричи сделал несколько поступательных движений, позволяя члену окрепнуть во рту, и с причмокиванием оторвался. Гэвин сказать ничего не успел, как оказался прижат к столу.
— Уснуть я вам точно не позволю, офицер, а вот кончить с радостью разрешу, — прошептал над ухом Ричард и прикусил хрящик.
— Будто мне нужно твоё разрешение, — огрызнулся Рид и дёрнулся в попытке выбраться.
— Посмотрим, как вы заговорите, когда я начну вас трахать. — Одновременно Ричард протолкнул внутрь два пальца, чем вызвал у Гэвина сдавленное шипение.
— Осторожно, придурок!
— Я бы отлизал, будь вы чище, офицер, но в текущих обстоятельствах придётся потерпеть. Или у вас где-то под рукой завалялась смазка?
— Вазелин в заднем кармане, — выдавил в ответ Рид. — И не смотри так, он для губ, зимой обветриваются.
— Гондон у вас тоже для губ? — Между пальцами оказался зажат квадратик презерватива. — Могу хуем по ним поводить.
— Себе, сука, поводи, и не пизди. Или еби или слезь с меня!
— Как скажете. — Раскатал резинку и надавил на сжатую дырку.
Из-за спешки не удалось хорошо разработать, внутри было узко, Гэвин зажимался и матерился, но не отталкивал.
— Расслабьтесь, офицер Рид, — шептал на ухо, надрачивал опадающий член, чтобы отвлечь.
В ответ послышалось невнятное бурчание, Гэвин задышал глубже, а зажатые мышцы поддались и позволили войти глубже. Штаны, что не снял с неожиданного любовника, мешали, пряжка ремня громыхала по крышке стола с каждым толчком, не давала в полной мере насладиться звуками, которые издавал офицер. Он стонал низким голосом, смотрел полными похоти глазами и сипел на выдохе.
— Фёрст… — в такт толчкам. — Фёрст!
— Ау, блядь, Фёрст! — Ричард вздрогнул, когда чужая ладонь со звонким шлепком ударила по столу, и сморгнул сексуальную картинку.
Дурман фантазии развеялся, оставил послевкусие неудовлетворённого возбуждения, стояк, упёршийся в ширинку, и злого, как чёрт, офицера Гэвина Рида.
— О чём ты тут мечтаешь, Фёрст? — прошипел офицер сквозь сцепленные зубы.
— О том, как беру вас на этом самом столе, — на автомате ляпнул Ричард, не успев заткнуться.
— Ах ты ж су…
— Рид, на выход! — раздалось со стороны двери. — Нужно поговорить. — В проходе замер лейтенант Андерсон, который, судя по кислой мине и маячившей за спиной Аманде, понял, с кем имеет дело.
— Вы слышали, что он пизданул, лейтенант Андерсон, о чём тут говорить?!
— А ты слышал о фамилии Фёрст? — спросил Хэнк и подвинулся в сторону, чтобы дать войти Аманде.
— Могу предположить, что офицер Рид не знает, кто мой отец, — вмешался Ричард, с предвкушением и довольной улыбкой следя за происходящим.
— Откуда мне знать, если даже твоя мамка не знает?! — Очередную грубость в свой адрес Фёрст проигнорировал.
— Следите за языком, офицер, — с прохладой в голосе произнесла Аманда и села рядом, зацепив плечом.
Ричард скосил недовольный взгляд, но промолчал. Пусть общество Аманды не приносило удовольствия, её надменное выражение лица окупалось профессионализмом — не даром Аманда Стерн являлась лучшим адвокатом в городе.
— Дайте мне ознакомиться с протоколом задержания и оставьте нас наедине.
— Да пожалуйста, мэм. — «Старая сука», прикрытое едким «мэм» осталось висеть в воздухе, когда офицер Рид вышел из допросной.
— И эти люди должны нас защищать, — бросила в воздух Стерн. — Он тебя оскорблял?
— Нет, — соврал Ричи и отвернулся к зеркалу Гезелла.
Интересно, наблюдал ли Гэвин с той стороны или выливал злость на старшего коллегу? Если наблюдал, то что подумал о вранье? Вряд ли он будет благодарен за непрошенную попытку выгородить его хамство.
— Ты меня вообще слушаешь? — перебил мысли голос Аманды с привычными нотами упрёка.
— Нет, — отмахнулся, как от назойливой мошки, что решила крутиться у лица. — Я хочу уйти.
— Скоро, как только офицер заберёт свои писульки.
— Что это значит?
— Значит, что задержание не попадёт в базу данных. Твой отец спонсирует этот участок, благотворительность для облегчения тяжёлой полицейской работы, скажем так, взамен местный шеф согласился закрыть глаза на мелкое нарушение. Жаль, твой брат оказался не таким терпеливым и успел подписать протокол, теперь будет отдуваться на общественных работах. С другой стороны, вам двоим пошло бы на пользу заняться ручным трудом и отмыть часть своих же рисунков.
— Отец платит вам не за нотации, Аманда, — огрызнулся Ричард и отвлёкся на дверь.
В комнату допросов вернулся офицер Рид, судя по выражению лица, чертовски недовольный происходящим. Он забрал протокол и тут же показательно порвал его на несколько частей.
— Вы свободны, Ричард Фёрст. — Яд в голосе, презрительные интонации и тяжёлый взгляд отравой впрыснулся в кровь. В груди неприятно кольнуло — разочарованием в самом себе, обидой, чем-то ещё, — что захотелось отмотать назад и подписать протокол, согласиться на наказание, незаслуженное по ощущениям, но ожидаемое в рамках закона.
Почему стало так стыдно?
Из-за него, из-за его реакции?
Почему?..
— Мы же просто рисовали, — попытался оправдаться, но зачем?
— Выход прямо по коридору, — прозвучало в ответ, а в глазах откровенное «мне плевать». Не подарив и короткого взгляда, офицер Рид вышел за дверь и скрылся в противоположном от выхода в направлении.
На автомате Ричард дошёл до машины со стойким ощущением, что его облили помоями. Когда Гэвин Рид злился, когда ругался, грубо язвил, Ричард испытывал противоречивое удовольствие и желание добиться новых и новых реакций. Но когда он игнорировал, когда излучал холодную ярость и смотрел, как на труса, прикрывшегося деньгами и адвокатской юбкой, было стыдно. Хотелось крикнуть «я не такой», хотелось доказать, что Ричард Фёрст умеет отвечать за свои поступки.
«В следующий раз я справлюсь сам», — пообещал себе Ричард. — «Обойдусь без Аманды, и будь что будет».
Открыв дверь «мерседеса», Фёрст нырнул в тёплый салон с запахом кожи и ванили. Коннор уже ждал на заднем сиденье и не среагировал на появление. Брат выглядел задумчивым, хмурился, глядя в окно, и бездумно крутил в руках монетку — ни трюков, ни сложных бросков, простое перекатывание между пальцами.
— Что-то случилось? — глупый вопрос, ведь Ричард и так видел, что случилось. — Волнуешься из-за общественных работ?
— Нет. — Волнистая прядь упала на глаза, но Коннор не потрудился отбросить её в сторону. — По-моему, у меня проблема, Ричи.
— Какая?
— Мне кажется, я влюбился в копа, что меня допрашивал, в Хэнка Андерсона, — ответил, продолжая смотреть то в окно, то на монету.
— Что ж, братец, — Ричард грустно ухмыльнулся и продолжил, — добро пожаловать в клуб. Мне кажется, я тоже втюхался в копа. В того быдловатого офицера, Гэвина Рида.