Конечно же, он не спал. Сидел встрепанным птенцом на кухне, грел в ладонях кружку с кофе.

— Сэмми, какого хрена? — я пощупал колбу кофеварки: едва теплая, значит, сварен давно, скорее всего сразу после моего ухода. — Мог бы спать как нормальный человек. Теперь уже нет смысла ложиться, все равно вставать через полчаса.

— Что там? — Сэм, умница, научился не обращать внимания на мои закидоны и спокойно ждал, когда я соберу мысли в кучку и изложу версию событий. — Все же суицид?

— Вряд ли, Сэмми. Вот смотри, — я заварил свежий кофе и наскоро изложил факты, — кроме того, петля сделана из нескольких витков синтетического шнура, довольно жесткого. А ногти у парня не обломаны и лак на них не поцарапан. То есть плел ее, скорее всего, не он. Под ногами у него валялась скамеечка, широкая и устойчивая. Опрокинуть ее трудно, а вот встать на нее вдвоем, чтобы вкусить радости траха и асфиксии одновременно — вполне. И еще: ты знаешь, при повешении происходит рефлекторное расслабление сфинктера ануса и опорожнение мочевого пузыря. Я специально проверил — ничем таким не пахло, даже если Милли в припадке перфекционизма и успел подтереть следы, то запах все равно бы остался. Но нет, ничего подобного. А значит…

— Значит, парень готовился к свиданию и заранее принял меры. То есть суицид отпадает. Да и хлыст или плетка сама по себе убежать не могла. Или Стенсон и ее утопил в навозе?

— Нет. Наручники и кляп я нашел. Пришлось повозиться, черт бы его драл. Куртку придется в чистку отдавать.

— То-то я чувствую, дерьмецом тянет, Грег, — Сэм лукаво улыбался и мне захотелось шлепнуть его по лохматой макушке и тут же поцеловать паршивца, — как обычно, да, Ховард?

— Такая работа у нас, малыш. Разгребать чужое дерьмо. Поневоле замараешься. Там в кармане куртки в пакете наручники и кляп. Попробуй поискать на предмет пальчиков. Надежды мало, но вдруг? Поки скажем, что… А что мы ему скажем?

— Что это по делу о краже из магазина мистера Чжана. Да не парься, Грег. Найду, что сказать.

Милли позвонил через три часа.

— Грег, я дома. Ты сможешь сейчас приехать?

— Буду через полчаса.

Милли заметно уменьшился в объемах после беседы в участке. Сутулился, прятал трясущиеся руки и шаркал ногами, как постоялец дома престарелых. И ничего удивительного: после общения с моими бывшими коллегами из полиции мало кто мог ходить с гордо поднятой головой. Я потому и ушел в частный сыск, что мне претили многие методы их работы. И хоть я не испытывал особой приязни к Стенсону, все же мне было его жаль.

— За наручники не беспокойся. Я их выловил. Пришлось повозиться с той грешной кадкой. Посмотрим, есть ли на них что-то кроме твоих пухлых лапок. Вот, дай мне это, — я указал на изящный стакан для виски, обернул его салфеткой и сунул в пакет. — Не бойся, верну. Копы тебя откатали на пальцы?

— Да, но Грег, ты что, мне не веришь? Вот, — он зашарил по карманам, — посадочный талон. Рейс прибыл в два часа десять минут. Полчаса на дорогу из аэропорта, таксист подтвердит. Я вошел, увидел… это… и сразу, ну, почти сразу позвонил тебе. Неужели ты думаешь, я мог… Ты же меня знаешь, Грег!

— Давай без лирики, Милфорд. Где стек, хлыст или что там было?

— Не было ничего, Грег. Я не вру, правда не было. Я понимаю, что Фанни был не один, понимаю, что он позвал кого-то, — Милли сморщился, но плакать не стал. Видимо, было уже нечем, — я знал, что он иногда развлекался на стороне. Я бесился поначалу, потом понял — он молод, хорош собой, ему нужно намного больше, чем я могу ему дать в смысле секса. Я не герой в этом, знаю. Но я любил его, очень любил. Я думал, пройдет немного времени, он повзрослеет и поймет, что моя преданность ему нужна больше, чем регулярная акробатика в койке. И тогда мы станем обычной семьей, может даже родим ребенка, когда Фанни закончит карьеру модели.

— То есть ты спокойно закрывал глаза на его походы налево? И на то, что его дерет кто-то прямо в вашей спальне? Да ты супермен, чувак!

— Ты не понимаешь, Грег. Ты никогда никого не любил так, как я любил Фанни. Извини, но ты всегда был равнодушной эгоистичной сволочью, помешанной на своей работе. Прости, Грег. Я не должен был этого говорить.

— Остынь, Милли. Надеюсь, тот факт, что я скотина, не мешает тебе принять мою помощь?

— Боже, Грег, не слушай меня. Я сейчас ненавижу весь мир, всех людей без исключения. Прошу тебя, найди того, кто убил моего Фанни. Я не надеюсь на копов, им плевать на меня. Знаешь, они даже не скрывали улыбок, когда задавали свои вопросы. Им было смешно, Грег. Ну конечно, лысый толстяк и мальчик-модель. Сюжет для плохого анекдота. Ты тоже можешь посмеяться, но найди ту мразь, понимаешь? Я заплачу тебе.

— Непременно, Милли. Равнодушная эгоистичная сволочь Грегори Ховард не работает бесплатно. А теперь давай по существу: мне нужны все контакты твоего мужа. Телефон, электронная почта, соцсети.

— Я бы с радостью, но там пароли. Фанни очень ценил свое личное пространство.

— Не сомневаюсь. Давай что есть. В конце концов, не сайт Пентагона, тоже мне задача. Номер социальной страховки — его и твой, если есть выписки по кредиткам — отлично, сэкономлю время.

— Грег, но это же конфиденциальная информация! Ее даже копам дают только по постановлению суда!

— Милли, я уже давно не коп. И мне тебя в суд тащить незачем. Так что если не дашь, я найду сам, просто потрачу чуть больше времени и твоих же, заметь, денег. Время пошло, Мил.

— Хорошо, Грег. Просто найди его. Умоляю.