— Значит, кроме миллиных жирных лап, ничего нет?

— Почти ничего. Есть один, довольно нечеткий отпечаток, но в базе он не числится. Так что тут мимо. А что у тебя?

— Восемь одинаковых платежей по триста баксов. Даты совпадают с командировками Стенсона. И последний платеж сделан позавчера. То есть каждый раз, как Милли сматывался в очередную поездку, малыш Фанни переводил бабло на один и тот же счет. Клуб «Рамзес», согласись, идиотское название?

— Рамзес? Это фараон времен Нового царства. Девятнадцатая династия, если не ошибаюсь.

— Ахуеть, Сэм! И откуда ты это знаешь?

— А я в колледже не задницы омег разглядывал, а книжки читал. Ты не отвлекайся и руки убери. Грег, я кому говорю! Ну Грег, может, не сейчас? А-а, нет, не останавливайся!

Вот так всегда. Сначала «убери руки», потом «не останавливайся». Эта игра нравится ему не меньше, чем мне. А что до меня, то я знаю еще одну вещь: если ты чего-то очень хочешь, сделай это прямо сейчас. Потом у тебя может не быть другого шанса. Если конечно, то, чего ты смертельно хочешь, не слишком противоречит закону. То, чем мы занялись с Сэмом на нашей кухне, закону не противоречило, но под категорию «восемнадцать плюс» подходило абсолютно.

— И на чем мы остановились?

— На клубе «Рамзес», кажется. Ты уже пробил адрес и владельца?

— Естественно, Сэмми. Придется навестить мистера Кокса.

— Ты его знаешь?

— Приходилось сталкиваться. При занятных обстоятельствах: его взяли с полуфунтом вещества, названием совпадающим с его же собственной фамилией, тщательно завернутым в полиэтилен и утрамбованным в задницу. Собака в аэропорту учуяла и практически повисла у него на штанах. Так они и шли вприпрыжку до машины — повизгивающий от ужаса Кокс в полуспущенных штанах и пес, грызущий его жопу. Можно было бы оттащить пса, но уж больно забавно они смотрелись. Я тогда еще в двенадцатом отделе работал.

— А я тогда приобщусь к миру моды. Надо же когда-нибудь понять, за что люди платят такие бабки.

— Ты там не слишком резвись, Сэмми. А то моей зарплаты даже на половинку штанов от «Картрайт и Кляйн» не хватит.

— Кстати о деньгах. Ты слышал, что Покроффски собирается продавать агентство и прожить остаток своих дней на острове у теплого моря с бокалом мохито в руке?

— Да брось, Сэм. Поки впаривает эту байку уже лет пять. Меняются только названия острова и напитка.

— А по-моему он серьезно. Пока ты вынимал душу из Стенсона, он предложил мне поговорить с тобой.

— О чем?

— О том, чтобы ты стал владельцем. Он не хочет продавать никому другому. Ты же отличный детектив, Ховард. И прикинь, как здорово будет звучать: Детективное агентство «Ховард и Смит». Я могу внести треть суммы, родительское наследство. Вложимся, а на недостающую часть возьмем кредит.

Я затосковал. Нет, когда-то я всерьез обдумывал возможность выкупить у Поки лицензию на деятельность. Опыта мне не занимать, все крупные дела вел именно я, но… С появлением в моей жизни Сэма мечты изменились. Мне все чаще виделся маленький домик в пригороде, с невысокой изгородью, с лужайкой, где в спутанной траве остро и нежно пахли бы белые безымянные цветы. И две машины на подъездной дорожке, и разбросанные на веранде детские игрушки, и лохматый толстолапый щенок, радостно прыгающий у наших ног, когда мы будем возвращаться с работы… Я не говорил об этом Сэму, просто мечтал. Да что там — я даже ни разу не сказал, что люблю его. Я вообще не мастер на такие штуки. А теперь нужно выбирать — или дом и семья или работа, работа и ничего кроме работы.

— «Ховард и Смит»? Ты действительно этого хочешь, Сэм? Именно этого?

— Да. Очень хочу. Партнеры — ты и я. Подумай, Грег.

— Обещаю подумать. Но давай вернемся к Стенсону и убиенному Эфраиму Берковичу-Стенсону, он же Фанни. Значит, ты окучиваешь подиум, а я навещу россыпи кокса. Посмотрим, чей тунец будет жирнее.