Следующая встреча произойдет также быстро, как и Джисону надоедает суматоха по поводу концертов и репетиции — то есть очень быстро. Но на этот раз у него совсем вылетело из головы о том, что нужно предупредить Ченлэ. Он только хотел побыстрее избавиться от тумана в голове и болях у висков.

С расслабленным и слегка приподнятым настроением, он шел по наизусть изученному маршруту. Подойдя уже к самой двери кафе, Джисон остановился. Через прозрачные стены кафе было видно, что там было несколько человек. Он решил не рисковать собой и не заходил внутрь. Наблюдал.

Поначалу он смотрел на пару, что никак не может доесть чизкейк на его любимом месте, а потом и на парня возле кассы. Тот поглядывал на пару; иногда улыбался, смотря на довольных посетителей; пересчитывал оставшиеся сладости на прилавке; смотрел куда-то вперед и, как показалось Джисону, о чем-то не переставал думать. Дверь была сбоку кафе, и Ченлэ никак не замечал то, что за ним наблюдают. За ним таким спокойным, расслабленным.

Джисон сейчас ловит себя на мысли, что даже молчаливый Ченлэ выглядит привлекательно. Он ухоженный, в простой, но милой одежде, со светлой кожей и четкими чертами лица. А еще — с привычкой облизывать губы, пока о чем-то думает, неосознанно поправлять волосы и ярко улыбаться, когда перед его глазами происходит что-то забавное.

С ним всегда есть о чем поговорить. Он доброжелателен, и умеет подмечать то, что иногда годами не видят. Умеет вовремя подбодрить и направить, дает возможность выговориться. В конце концов, он добр к Джисону, и это не может не притягивать, как магнит.

После последней мысли Джисон грустно улыбается, опуская голову. Надолго ли им позволено так общаться? А «надолго» это вообще сколько? И вообще, может, Ченлэ такой хороший с ним потому, что другой — айдол?

От собственных мыслей он пятится назад и отворачивается от кафе. Его голову заполнили мысли, и он ничего не слышал вокруг. До того момента, пока его за локоть со спины не хватают и не тащат в сторону. Он оказывается за кафе — черный выход, судя по всему — и перед собой видит невероятно взволнованного парня.

— Ты совсем сдурел? — шепотом спрашивает Ченлэ. — И… И это что еще такое?

Только потом до Джисона доходит, что подготовленный сюрприз с гитарой — он хотел потренировать пение Ченлэ при помощи нее — не получился, и парень расстраивается. Но это происходит ровно до того момента, пока он еще раз не переводит взгляд на встревоженно бегающие глаза Ченлэ. На то, как он все еще сжимает его локоть и ждет ответов на все вопросы.

Джисону даже немножко стыдно — уже в какой раз этот парень переживает из-за него. А Ченлэ не из-за сочувствия так реагирует. Он действительно боится за то, что может случиться с Джисоном. Ведь Ченлэ кажется, что будучи с ним в кафе, безопасность Джисона полностью на нем, и он бы не хотел каждый раз проверять ее прочность.

Как только Ченлэ приходит в норму и понимает, что не должен был так резко реагировать на Джисона, тут же прячет лицо, а когда замечает, что его рука все еще держит локоть Джисона — отпускает его.

— Прости, я вспылил. — на этой фразе Джисон хотел его перебить, но Ченлэ не дал такую возможность. — Но все же объясни мне, почему ты так внезапно появился в кафе?

Но ответ Джисона был совсем не таким, как предполагал Ченлэ.

— Нет. Ты все правильно сделал и сказал. Я тебя не предупредил. Прости, что заставил переживать. — Джисону совестно, и он не находит больше других слов, кроме извинений.

— Но на самом деле… — Джисон решает не держать в себе то, что хотел сделать, и устремляет взгляд в кристально-темные глаза. — Я хотел удивить тебя тем, что занятие мы проведем не одни, — и он показывает из-за спины гитару, на которой триста лет не играл, — вот и решил не говорить, когда приду. Думал, тебе понравится. Ты же любишь гитары…

После этой фразы Ченлэ затаил дыхание. Его лицо моментально покрылось краской, а голова сама отвернулась от Джисона.

Это парень… Что он делает? И почему вообще помнит о таком про Ченлэ? Тогда же он пересматривает то, как отреагировал на появление Джисона, и ему самому становится не по себе. Это парень хотел порадовать его, а не наоборот. Он мысленно дает себе пощечину за резкие действия и старается как-то себя успокоить. Джисон наблюдал за тем, как странно на его слова отреагировал Ченлэ и, решив что их диалог зашел в тупик, заговорил.

— Я могу уже зайти в кафе или еще нет?

Ченлэ перестает думать о своих косяках и поднимает взгляд на Джисона. Он ничего про его реакцию не спросил, и это даже к лучшему.

— Там посетители еще… Но мы можем посидеть в служебной комнате. — Ченлэ тыкает пальцем в дверь, указывая что оттуда можно попасть в комнату. — Сегодня я один работаю, а так как у нас посетителей не много, можно и там поучиться.

Джисон был рад, что он сегодня не зря сюда пришел, и с одобрением кивает на слова Ченлэ, после того, как он договорил. Они, словно прочитав мысли друг друга, решили не говорить больше и зашли через запасной вход в кафе.

Комната, в которую его провел Ченлэ, была хоть и небольшой, но уютной. Они расположились напротив друг друга и в ожидании смотрели. Джисон почему-то не знал, как начать, а Ченлэ думал, не спросить ли его о чем-нибудь интересном. Не только же пением им заниматься. Но почему-то не решался и сказал другое.

— Я выучил песню, которую ты мне посоветовал.

Джисон с удивлением посмотрел на Ченлэ и уточнил:

— Полностью?

— Да, это было достаточно легко.

Джисон широко раскрыл глаза. После их встречи прошло не больше двух дней. Как этот парень умудрился так быстро ее выучить? И если он выучил не просто слова, но и эмоции, и чувства, которые были в них переданы, то это безумно круто для новичка.

— Споешь мне? — решил не томить Джисон. Но тут же мысленно себя осек — Ченлэ может попросить его наиграть мелодию, а Джисон не уверен, что сможет так легко взять в руки свой инструмент.

Тогда у него к себе возникает встречный вопрос: зачем он вообще ее принес? Джисон и сам не знает, если честно. Хотя нет, просто сыграть мелодию парень, возможно, сможет, поэтому он так легко схватил ее с собой? Так или иначе, парень все равно становится серой тучкой и смотрит куда-то в сторону.

Но ответ Ченлэ дает ему облегченно вздохнуть:

— Конечно. — отчего Джисон успокаивается.

И снова.

Снова этот прекрасный, до глубины души трогающий голос. По началу пения Джисон отчего-то боялся показывать, насколько ему нравится голос Ченлэ, но когда увидел, что парень поет, прикрыв глаза, решил облокотиться головой об руку и любоваться прекрасной акапеллой.

«Когда он поет, выглядит еще более прекрасным. Так и хочется дотронуться»

И атмосфера делает свое дело. Неосознанно его мысли, желая воплотиться в реальность, застывают в голове Джисона. А там — взгляд, который не отрывается от Ченлэ, рука, которая касается бархатной кожи, податливость парня, который отвечает на прикосновения. Все замирает, а границы дозволенного стираются, пока мечты не иссякнут, а голос не перестанет звучать в комнате.

Джисон, поглощенный в себя, не заметил, как закончилась песня от Ченлэ, и как парень удивленно наблюдает за ним, зависшим на кружке, стоящей на столе.

— Будешь кофе? — Ченлэ все же решает выбить из гипноза Джисона, вставая с места.

Парень на слова про кофе быстро отходит и отвечает, в конце ухмыляясь.

— Если заварной, то с радостью.

— Ну, ладно, раз просишь, я специально растворимый сделаю. — тоже ловя настроение Джисона, хихикает Ченлэ.

— Эй! Ты не посмеешь! — удивляясь тому, что Ченлэ решил ему повредничать, отзывается Джисон. Но Ченлэ уже вышел из комнаты, радостно улыбаясь про себя.

«А что ты думал? Что я всегда буду милым?»