У Джисона тут же начинают бегать глаза, а сердце — стучать в бешеном темпе.

«Что с ним? Как ему помочь? Что, в конце концов, случилось?»

Несколько гудков для парня казались невыносимо долгой пыткой. И даже после того, как трубку взяли, Джисон не перестал изводить себя разными мыслями.

— Что случилось, Лэ? — первое, что сказал ему парень, а затем услышал грустный вздох.

— В двух словах не объяснить, Джисон… Выслушаешь? Я просто не знал, кто ещё может хорошо знать город, да и поздновато ещё… Подумал, что ты можешь не спать, и написал. Ты сейчас можешь говорить?

Голос Ченлэ был невероятно уставшим и тихим, что не могло не отразиться болезненным покалыванием в груди у Джисона, из-за которого он сводит брови к переносице. И парень, находясь в таком состоянии, сжимает телефон руками.

— Лэ, я выслушаю. — серьезно отвечает Джисон. — И я не спал, так что спокойно говори, что случилось. — наврав, и пытаясь тем самым успокоить, отвечает Джисон. Ченлэ, который на ответ Джисона облегченно вздыхает, решает сначала его предупредить.

— Только не смейся!

— Я и не подумал бы. — пусть Джисон и слышал, что Ченлэ начал говорить гораздо увереннее, словно в его голосе наконец зародилась надежда, он не стал так быстро выпускать из головы то, что с ним что-то случилось. Он, без намека на улыбку, слушал проблему, с который парень решил обратиться к нему.

— Я заблудился немного. Где маршрутки ходят, я не знаю, а по карте найти тоже не смогу. В телефоне зарядки еле-еле с тобой поговорить хватит… В общем, я не знаю, как мне быть. Это не мой родной город, так что без карты я бессилен.

Договаривает парень. Он в принципе ожидает, что Джисон не будет ему помогать и просто словесно попытается помочь, что уже будет достаточно, но то, что сказал ему потом парень, заставило Ченлэ остолбенеть.

— Скажи улицу, где ты сейчас. И стой на ней, я приду.

Ченлэ, опешив от слов Джисона, не сразу сообразил, что нужно делать. Поэтому ему потребовалось время, чтобы, бегло всматриваясь в таблички на домах, найти глазами название.

— Недалеко от моего дома. Через 10 минут прибегу.

То, с какой скоростью подорвался Джисон, было просто чем-то невероятным. Он наспех оделся, выбежал из квартиры и чуть было не оставил ее открытой. Поздняя летняя ночь одарила его прохладным ветром — хорошо, что парень успел на себя накинуть кофту — и, съежишись, парень скрестил руки перед собой и побежал.

Mine (You Can't Find Love in Mollywood)|Lauv

Свой район он хорошо знал, так что отыскать Ченлэ для него не было сложной задачей. И, минута в минуту, как и обещал, он его находит.

Будучи в растерянности и боясь упустить стоящего спиной парня, Джисон срывается с места и летит к Ченлэ. Парень же, словно ощущая, что сзади него что-то происходит, поворачивается и совсем неожиданно для себя оказывается в теплых объятьях Джисона. В таких резких, но до безумия приятных.

Холодная кожа Ченлэ сразу же становится теплой, а сам парень облегченно выдыхает. Все-таки сегодня он еще сможет попасть домой.

Джисон, не замечая для самого себя, обнимал Ченлэ слишком долго. Парень даже думал оттолкнуть его от себя и выставить руки, но отмел эту затею — в объятиях Пак Джисона так тепло и приятно, что разрывать не хочется.

И тем более, когда во внимание Ченлэ попадают такие мелкие детали, как домашние тапочки, серые спортивки, а еще запах его разгоряченного тела, отдающего только что использованным гелем, смешанным с ментоловым дыханием. Этот парень точно готовился спать, и зачем только врал ему…

Мысли Ченлэ сейчас явно летят не за теми облаками, но отметить у себя в голове то, какой сейчас был Джисон, парень физически не мог, что и выходит из него полуулыбкой на лице и взглядом куда-то в сторону.

И этот момент не позволил разорвать объятия, поэтому это право отдается Джисону. А он, являясь инициатором, не спешил их разрывать, и только после проезжающих в тишине города гудящих машин опомнился, и все же выпустил Ченлэ из рук.

— Я так разволновался. — выдает наконец Джисон, почесывая голову. — Прости, я, наверное, не должен был тебя обнимать.

— Да, нет… Все нормально. — отмахнулся Ченлэ, слегка подрагивая от холодного ветра, который обдул только что пригретое Джисоном тело.

Джисон это отмечает у себя в голове, но прежде решает сказать:

— До моего дома рукой подать. Не хочешь там переночевать? Если нет, — парень снимает кофту и напяливает ее на Ченлэ, не придав действиям никакого особого значения, словно он так каждый день делает. Смотря в глаза парню, продолжает, — тогда будем думать.

Ченлэ, ошеломленный действиями и словами Джисона, не знал как ему реагировать.

«Возразить? Отказаться? Снять кофту, которая так хорошо начала греть Ченлэ?»

Единственное, что смог сделать парень под таким мягким и все еще взволнованным взглядом, так это кивнуть и сказать:

— Да, давай так и сделаем.

И он, видя, что от действия самого же себя вогнал в краску, помогает нормально одеть кофту, а потом хватает того за руку и ведёт к себе домой.

Ченлэ же, начиная с тех самых резких объятий, не понимает, как ему быть и воспринимать Джисона. Он так добр сейчас к нему, так заботлив, что Ченлэ поверить не может, что это реальность.

Слишком хорошо, слишком много заботы, слишком Ченлэ нравится. Слишком…

И это настолько терзает парня, что он совершенно не замечает, как, проходя по ночным улицам Сеула, освещенного по всем сторонам светящимися вывесками, сильная рука Джисона сжимала его. Как много Джисон поворачивался в его сторону и проверял, все ли в порядке, не нужно ли ему помедленнее идти. Как долго Джисон мысленно ругал себя за желание закутать этого парня во все одеяла мира и не отпускать. Не отпускать до тех пор, пока ему не станет легче, и на этом белоснежном лице не появится та самая прекрасная улыбка.

Они оба витали в мыслях, проходя улицы. Но моментами, казалось, что они летали по городу, словно убегая и прячась от ненужных глаз и лишнего света, падающего на двух смущенных парней, ни один из которых не сказал, что что-то не так. Словно все сейчас на своих места. Единственное, что не хватает — сказать вслух то, что вертится на языке, но не срывается.

«You made me feel like I was yours

You made me feel so insecure

But I guess that you were never really mine»

«Ты заставил меня почувствовать, что я твой

Ты заставил меня чувствовать себя так неуверенно

Но я думаю, что ты никогда не был моим»

А пока они пытались это хотя бы осознать, успели дойти до квартиры Джисона. Тот уже отпустил руку Ченлэ и достал ключи.

— Ченлэ, мы пришли, — дал ему опомниться голос Джисона, когда тот успел вынуть ключи из открытой двери. — Ченлэ?

Или не совсем помог опомниться. Джисон, решив, что Ченлэ не доверяет ему, пытается его успокоить.

— Эй, все в порядке! Мой дом — безопасное место. Уж поверь мне. Даже я не волнуюсь, когда нахожусь в нем.

— Ой, нет-нет. Я просто задумался. — отнекивается Ченлэ, что в принципе является правдой, но в тоже время и нет.

Ведь из них обоих он был тем, кто не заметил, когда они держались за руки и только, когда перестал чувствовать тепло в руке, понял, что все это время ее держал Джисон. Он перевел взгляд на руку, но тут же взял ее в кулак и прокашлялся, понимая, что за ним все еще наблюдает недоумевающий Джисон, стоя перед дверью квартиры.

Спохватившись, парень тут же залетает в квартиру, вызывая улыбку на лице Джисона, который заходит следом за ним.

Джисон сразу же говорит Ченлэ располагаться и чувствовать себя как дома. Но вот Ченлэ на 100% уверен, что так не будет. Ведь в его доме нет Джисона, который как магнит манит всем собой, что голову может закружить.

Джисон видит, что Ченлэ охватила нерешительность, и решает ему помочь.

— Справа кухня, немного влево, — Джисон показывает в сторону, — ванная. Это коридор, он ведет в зал, а там моя комната. — говорит Джисон, заставляя Ченлэ вертеть головой, как котенка, что вызывает улыбку, которую Джисон тут же прячет, сжимая губы. — Если чего-то хочешь — говори, а пока я подготовлю тебе место, где спать.

Ченлэ машет головой, пытаясь хотя бы визуально запомнить, где что находится, ведь потом спрашивать Джисона по сто раз ему бы не хотелось.

— Тогда я в ванную и, наверное, — на слова Ченлэ, Джисон к нему поворачивается, слегка подкашивая его уверенную речь. Он кивает, говоря тому, что внимательно слушает, — буду спать… — все же неуверенно договаривает Ченлэ.

Но только Ченлэ хотел направиться в ванную, как Джисон что-то вспоминает и останавливает его, хватая за запястье.

— Постой.

Ченлэ сразу же замирает на месте, понимая, что Джисон кроме того, что стоял близко, так еще и переместил руку в его ладонь, которую сжимал. Словно проверяя догадки, которые у него образовались еще до того, как они направились в квартиру. И он остается прав, недовольно вздыхая — рука у парня холодная, и сколько бы раз Джисон не сжимал ее, она не смогла потеплеть. И тогда, на улице, она не успевала нагреться в горячей ладони Джисона.

Сделав такие выводы, Джисон аккуратно опускает руку Ченлэ из своей и, смотря в потерянные глаза, спрашивает.

— Не хочешь горячего чая? Мне кажется, ты немного замерз на улице…

Ченлэ смотрит на обеспокоенного Джисона, и как бы ни хотелось признавать, а противостоять парню ему не под силу. Он все пытается убрать, куда-то подальше спрятать глаза от этих пронзительных темных, но не может, и, отбросив все способы избежать, смотрит в сторону.

Ровно также он не может сказать что-то наперекор таким привлекательным предложениям, вроде чая, которого Ченлэ все это время и хотел. Поэтому, ругаясь на свою беспомощность, Ченлэ дает ему положительный ответ.

— Если тебе не сложно, не отказался бы.

На что Джисон уже в открытую тянет свои уголки губ вверх и, пока что бросая затею с постельным бельем, идет на кухню к шкафчику с несколькими пачками ароматного напитка.

И Ченлэ, повторяя за Джисоном, хоть и не сразу, но уходит в ванную.

Встречаются они уже тогда, когда Джисон постелил Ченлэ на своей кровати, заварив апельсиновый чай и добавив в него немного меда и дольку лимона, а Ченлэ привёл себя в порядок и сел в зале, ожидая Джисона.

— Держи. Он не сильно горячий. — Джисон дает Ченлэ кружку, а у того от теплой кружки согреваются руки, и теплеет нос. — Пей, а потом иди в комнату спать.

— А ты? — спрашивает Ченлэ, пока следит, как Джисон убирает с дивана постельное белье, чтобы самому сесть.

— А я здесь. — показывая Ченлэ то, на чем они сидят.

— Джисон…

— Ченлэ, не отговоришь. — машет головой Джисон, беря в руки свою кружку чая, стоящую на столе. — Просто пей чай и иди спать.

Ченлэ, наблюдая за таким спокойным и домашним Джисоном, который еще пытается быть максимально гостеприимным, и ему снова становится не по себе. Парень совершенно не привык к такому, и как правильно на это отвечать. Поэтому он отбрасывает вариант спора, и просто отпивает чай из кружки, который получился невероятно вкусным — не слишком сладким и не очень кислым. А Джисон, краем глаза замечая, что Ченлэ понравилось то, что он сделал, про себя улыбается.

И чтобы Ченлэ, который больше не проронит и слова, пока будет пить чай, стало менее дискомфортно, Джисон включает телевизор, который сам триста лет не трогал, но ради разбавления нелюбимой тишины — почему бы и нет.

Так они посидят, пока Ченлэ не закончил пить чай, не отнес кружку в раковину и, неловко пожелав Джисону хорошей ночи, пойдет в комнату спать. Джисон же кивнет и пожелает хороших сновидений. А потом и себе постелит, наконец-то к четвертому часу ложась спать.

Упасть в сон ему удалось быстро и ровно также удалось проснуться. Ведь то, что взбудоражило его не на шутку — был грохот из собственной комнаты. Он, недолго думая, решил тихо проверить, что случилось.

Ещё было темно — около 5 — и Джисон был уверен, что Ченлэ спит. Тихо войдя в комнату, он в этом смог убедится. Но парня волновало не это, а то, от чего был звук. И не увидев ничего, что упало, счел это на Ченлэ, который мог обо что-то удариться.

И вот Джисон хотел было уйти и не тревожить Ченлэ, как замечает, что парень дрожит, весь скукожившись в клубочек. Он решил подойти ближе к нему. И увидев, что Ченлэ сжимает покрывало в руках, предположил, что может быть, но он долго не решался проверять. В итоге мысленных терзаний его желание узнать заставило дотронуться до его лба тыльной стороной ладони. И, дотронувшись, парень сразу же огорчается тем, что понимает — он у Ченлэ горячий.