Джисон тут же решил проверить температуру, и она показала ему не самый приятный результат — 38,5°. Джисон сразу же понял, что должен облегчить сон парня. Нет — обязан, ведь он и так намучался за день.

Джисон решает найти жаропонижающее и аккуратно разбудил его, приподняв голову. Ченлэ не полностью проснулся, но голос Джисона его успокаивал.

— Все нормально, это лекарство. Выпей, тебе легче станет. — и Ченлэ послушался Джисона, а как только смог отвратительную на вкус таблетку проглотить, скривился и практически сразу же погрузился в сон.

Джисон же, видя, что парень уснул, аккуратно уложил Ченлэ обратно на подушку, поправив упавшие на лицо волосы.

— Ты должен был мне раньше написать и не ходил бы так долго по улице. Ох, Ченлэ. — тихо проговорил Джисон и укрыл его покрывалом, которое успело сползти.

И пусть Джисон не знает, почему этот парень шатался так поздно на улице, но он вполне может предположить, что он, как и Джисон когда-то, таким образом проветривал голову. А значит, Ченлэ долго не могли отпустить мысли, раз он опомнился, когда заблудился. Все это ещё сильнее мучило Джисона, и он не смог так просто отойти от Ченлэ, когда тот заснул.

Он какое-то время наблюдал за ним, а когда понял, что Ченлэ сейчас жарко, избавил половину его тела от покрывала. Дотронувшись до него, понял, что его тело горит и, чтобы парню стало еще легче, решил притащить прохладную воду и помогать охлаждать тело компрессами. Это не самое из приятных, что может чувствовать болеющий, поэтому Джисон попутно гладил его по рукам, голове, убирал волосы, которые уже успели промокнуть, шептал что-то убаюкивающее.

— Мне так жаль, что ты заболел. Выздоравливай, — на болезненные вздохи Ченлэ отвечал Джисон.

Все это длилось какое-то время, пока Джисон от бессилия не отрубился, устроившись полусидя около кровати.

Когда же Ченлэ стало легче и он смог проснулся, было уже позднее утро — около 10 часов. Парень сначала не понимал, где он вообще, но когда осознал сколько времени, дернулся с кровати и привстал.

Его глаза забегали, а руки уже хотели собираться. Но стоило парню это сделать — а ведь его состояние оставляет желать лучшего — он тут же упал назад на кровать. И конечно он успел заметить, что около него сонно покоится Джисон. А вместе с Джисоном компрессы с термометром, а повернув голову на тумбочку — стакан воды и пластина с таблетками.

Его голова начала трещать, а ослабленное состояние дало понять, что он заболел. И еще он отвратительнее себя почувствовал, когда понял, что за ним пришлось смотреть. И кому-кому, а самому Джисону. Он хватается за голову и утомительно вздыхает.

Джисон, который в это же время крепко спал, успел проснуться и обеспокоенно посмотреть на Ченлэ.

— Как себя чувствуешь? — говорит Джисон невероятно невыспавшимся голосом и с мешками под глазами. Его вид делал Ченлэ больно, и он еще больше за это начал себя ругать.

«Заболел бы в другой день. Почему сейчас?»

Но на вопрос Джисона он все же отвечает.

— Отвратительно, но мне надо.., — решает продолжить Ченлэ, говоря этим, что он должен идти на работу или как минимум приехать домой, чтобы здесь не мешать Джисону и не заставлять его делать совсем не обязательные вещи.

Но Джисон перебивает его, махая головой.

— Я уже написал той женщине, что ты дома, не знал, что она тебе бабушка… Но это сейчас не важно. Сегодня ты дома. Так что можешь дальше лежать и отдыхать. — до того, пока он начнёт возражать на то, что Джисон залез в его личные вещи, Джисон его остановил. — Извини, что воспользовался твоим телефоном без разрешения. Я никуда больше не лез, кроме номера. Так что не переживай и дальше отдыхай. — его сонные, но серьёзные глаза посмотрели на Ченлэ и были достаточно настойчивы, чтобы послушаться.

Ченлэ бы физически не смог куда-то пойти, что уж про работу говорить. О ней речи и не должно быть.

— Как станет легче, – парень поднимается со своего импровизированного места сна, держась за спину, которая затекла, – я отвезу тебя домой или как ты сам захочешь и посчитаешь нужным. Хорошо?

— Да, я понял. — откашлявшись, отвечает Ченлэ. — Спасибо, Джисон!

Джисон ему улыбается и кивает, чтобы Ченлэ дальше отдыхал. А пока хозяин квартиры соберет компрессы, раскиданные на полу и пойдет что-то вкусное и самое главное — полезное приготовит.

А Ченлэ, снова расслабляясь, засыпает. Он проспит так весь обед и только под вечер проснется. На этот раз он решает не спешить вставать с кровати. Он поворачивается вглубь комнаты и, пока его сонные глаза фокусировались на стенах, решает немного осмотреть комнату.

А от нее веяло собой атмосферой. Плакаты с рок-гитаристам, фотографии самого Джисона с гитарой, какие-то ноты, где-то выделенные разным цветом. Если повернуться в другую сторону, то ещё и небольшой стол, на котором небрежно лежали листки, скорее всего исписанные юным гитаристом. Любое дуновение ветра могло бы их снести, но каким-то образом они смогли удержаться и покорно ждали своего времени.

Парень мимолетно вспоминает, что для полноты картины сюда бы гитару, которую Джисон умудрился у него забывать, и самого Джисона — тогда все было бы на своих местах.

Он улыбается от таких мыслей, но из-за того что парню не хило так нездоровилось и на большее, кроме как снова положить голову на кровать у него не хватило сил, он через несколько секунд тут же отрубается.

Несмотря на то, что такая ситуация с Ченлэ может обременять Джисона, этот парень его за все время никогда не тревожил. Даже наоборот — он заглядывал иногда в комнату, чтобы убедиться, что Ченлэ отдыхает, посматривал, пьет ли он те лекарства, которые ему поставил Джисон, и когда убеждался, что все же пьет, уходил.

Когда его наскоро сделанный обед был готов, он решил попробовать накормить Ченлэ и притащил ему небольшую тарелку. Но когда увидел, что парень впервые за все это время спокойно спал, а, потрогав его лоб, убедился, что температуры у него нет, не стал будить. Он тихо поставил тарелку на стол, дабы Ченлэ нечаянно ее не задел, стояв бы та на тумбочке, и, уходя, надеялся, что он поест.

В конце дня Ченлэ снова приходит в себя. И чувствуя себя гораздо лучше, чем утром, его заглатывает совесть. Как ни крути, а Джисон совсем не обязан о нем заботиться, и уж тем более — позволять болеть у себя дома. Совсем некрасиво это выглядит со стороны Ченлэ, которого другом для Джисона сложно назвать, как самому парню все еще кажется.

Но когда он приподнимается с кровати и замечает, что на столе стоит тарелка, Ченлэ начинает себя чувствовать ещё хуже. Он уверен, что это сделал Джисон, и от этого становится ещё совестнее.

И именно тогда у парня появляются силы.

Он, приподнявшись, понимает, что его пот, благодаря заботливому Джисону, которому парень смог помочь пропотеть, когда его температура спала и он его постоянно укрывал, пропитался не только в одежду, но и в постельное белье Джисона. Будет неприятно потом за ним убирать, и Ченлэ решает встать и собрать то, что испачкал, отмечая у себя в голове, что потом скажет Джисону, что постирает.

Но как только он встал и начал шуршать покрывалом и пододеяльником, дверь в комнату открывается. В дверном проеме появляется Джисон с очень недовольным выражением лица.

— Что ты делаешь? — спрашивает Джисон, осматривая Ченлэ с ног до головы.

— Я это постираю! Все же будет нехорошо, если я не уберусь за собой.

Джисон, который давал вопрос совершенно не из-за постельного белья, еще сильнее нахмурился. Он вообще не обратил на это внимание. Его волновало то, что Ченлэ сейчас не отдыхает и занимается не тем, чем должен заниматься болеющий.

Но раз уж он и о таком решил подумать, то Джисон совсем не знает, что сказать. Парень опускает голову, протирая глаза руками.

— Тебе совсем не обязательно, Лэ. — Джисон снова отмахивается. — Это такие мелочи... Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

Ченлэ, который все равно настоит на своем с этим постельный бельём, смотрит на Джисона, а потом утомительно вздыхает.

— Честно говоря, не очень. — Джисон, который ещё до ответа решил подойти ближе к Ченлэ, сейчас стоял на расстоянии вытянутой руки. — Но думаю, что доехать домой смогу. — в конец шмыгая, отвечает Ченлэ.

И пока он говорил, Джисон убрал из его рук практически идеально сложенный пододеяльник и наволочку и взял его руки в свои. Ченлэ сразу же поднял красные уставшие глаза, но Джисон не остановился и, отпустив одну руку парня, дотронулся своей до его лба.

— Уверен? Ты можешь хоть на неделю у меня здесь оставаться, я не буду против.

Но Ченлэ на слова парня помахал головой и грустно улыбнулся.

— Не стоит. Мне нужно уйти, Джисон.

А Джисон хмурился, смотря на Ченлэ, который в таком состоянии чувствует себя максимально ужасно. Он пытается его понять и отследить мысли.

— Почему? Я чем-то помешал тебе? Здесь не комфортно? — в какой-то момент решает засыпать вопросами Джисон, чувствуя что своими догадками делает только хуже себе, ощущая покалывания в груди.

— Нет-нет! Я просто не должен здесь быть. Я.., — парень начал метаться глазами, а зацепившись за то самое постельное белье, хватает его руками, желая сбежать.

— Лэ, почему ты так говоришь?

— Просто... просто я не понимаю, почему ты так добр ко мне. — ловя взглядом Джисона, отвечает Ченлэ. Это все, что он мог ему сказать.

И на это вопрос Джисон вполне знает ответ — потому что ты, Ченлэ, ровно такой же по отношению к Джисону.

— А мне нельзя быть добрым с тобой?

Ченлэ ничего не отвечает, ведь прекрасно знает, что можно.

— Или этим ты хочешь сказать, что тебе неприятно мое поведение?

Ченлэ совсем раскисает и уже на все слова Джисона машет головой, еще больше теряясь в своих мыслях.

— Нет... не знаю. Я просто запутался во всем этом.

Джисон, видя, что Ченлэ сильно напрягся во время их разговора, решает поступить так, как того хочет парень и отпускает его руку.

— Хорошо, тогда давай сделаем так, как ты хочешь. — пусть и не хотел этого говорить, сказал ему Джисон. — Как будешь готовым, выходи, отвезу тебя.

И Джисон разворачивается, направляясь на выход из комнаты.

Но Ченлэ понимает, что не так должен был пройти их разговор, и останавливает Джисона на полпути. Он снова поворачивается к Ченлэ, который аккуратно держит его за рукав кофты.

— Спасибо, Джисон. — уставшие и, словно чем-то опечаленные, глаза смотрят на Джисона, а побледневшие губы произносят эти слова.

Джисону же это разбивает сердце, хотя он и улыбается ему в ответ. И пусть он был правда не доволен тем, что сказал ему Ченлэ минутой ранее, сейчас парень абсолютно ничего плохого про него не надумывает, только говорит про себя, что сейчас главное доставить Ченлэ домой.

Потом Джисон снова направляется на выход из комнаты, кидая на Ченлэ ласковый взгляд около дверного проема, а потом исчезает полностью.

Ченлэ же поворачивается обратно к кровати и его глаза сразу врезается постельное белье.

«Сколько бы я не думал, но кажется, что этого всего не должно быть»

И начинает снова все складывать, ощущая себя максимально ужасно.

Когда Ченлэ, убравшись в комнате, собрался, он вышел из нее. Его уже давно ожидал Джисон и, как только увидел что подошёл Ченлэ, встал с дивана.

— Пойдем?

— Ага.

Не успев они выйти, как Джисон забирает из рук Ченлэ его же вещи и несет вниз. Как оказалось, у Джисона есть машина — чего Ченлэ, как фанат, не знал. Он кладёт вещи на заднее сиденье и открывает переднюю дверь для Ченлэ, а после и сам на водительское место садится.

— Скажешь, куда ехать? — спросил Джисон, переводя взгляд на Ченлэ.

Он заметил, что парень кое-что забыл сделать, садясь впереди машины. И Джисон решил ему с этим помочь. Он тянется за ремнем безопасности, который на стороне Ченлэ, и быстро его защелкивает, чтобы не создавать неловкостей. Хотя в краску вогнать это все же успело.

Но Ченлэ, которого в ее и вогнали, думать над этим долго не стал. Его состояние и правда было нехорошим, и парень, после того, как назвал адрес дома, заснул.

От квартиры Джисона до дома Ченлэ было достаточно далеко — практически там же где и само кафе «Mochi» — а это около часа ходьбы.

И будучи уже там, его встречала та самая добродушная старушка.

Чтобы не беспокоить Ченлэ раньше времени, Джисон решает выйти из машины и поздороваться, но его опережают и сразу спрашивают, как там Ченлэ. Джисон же объясняет, что он все еще плохо себя чувствует и сейчас спит.

— Спасибо вам! — отвечает ему бабушка Ченлэ. — О нем редко кто так заботится.., — парень непонимающе смотрит на старушку. — Нет, не подумайте, у него есть родители, и живут они очень даже хорошо, но толком о мальчишке не заботились. Они занятые люди, и иногда таких действий, как сейчас, ему не хватает.

— Я так понимаю и про то, что он хочет, они не знают.

— Возможно, я не знаю. — она делает паузу, а потом договаривает — Он очень хороший, добрый, но человеческого отношения ему иногда мало. Спасибо, что в его жизни вы хотя бы появились, ему не будет так одиноко. — на что бабушка улыбается.

Джисон, слушая бабушку Ченлэ, грустно улыбался. Он бы подумал, что его иногда такое осторожно поведение не имеет особой причины, и парню просто не комфортно, но когда оказалось, что проблема в другом, ещё сильнее начал за него переживать.

Пока они разговаривали, Ченлэ успел проснуться. Он успел взять вещи из машины и выйти. Бабушка на появление Ченлэ улыбнулась, а потом решает зайти в дом, дав парням попрощаться.

— Спасибо еще раз, Джисон.

Парень на слова кивает.

— Выздоравливай, Лэ!

Джисон решает, что на этом все, и почти уходит, но его окликают.

— Постой! Гитара, которую ты забыл забрать в кафе... Я могу сейчас ее тебе принести!

Но Джисон машет руками, останавливая болеющего парня.

— Пусть будет у тебя. Она пока что мне не нужна, а вот нам с тобой может пригодиться. — отвечает ему Джисон, намекая этим, что в их обучении она им понадобиться. И Ченлэ соглашается, кивая на слова, хотя все еще не понимает, почему она должна быть именно у него. — Так что ещё увидимся, Лэ.

— Увидимся. — прощается Ченлэ, у которого на душе сейчас смесь чувств.