После успешного завершения записи, Цяо Дзин лично проводила Чан Мингли в палатку, где, как ему было сказано, собирались все желающие попасть в ряды адептов школы меча Кайхуа. Подходя к палатке, Мингли ощутил яркий цветочный аромат. Не навязчивый и не резкий, он ввёл юношу в чувство лёгкой эйфории. Запах обострился, когда Чан Мингли и хранительница Кайхуа прошли внутрь.

Хотя на первый взгляд невзрачная палатка казалась совсем маленькой, такой, что в ней с трудом могли расположиться четыре человека, внутри оказалось очень просторно. Вместе с окрыляющим ароматом цветущей сливы, Чан Мингли встретил шум переговоров со стороны не менее сотни прекрасных дам, находящихся внутри палатки. О небожители, куда же он попал!

Когда юноша вместе с Цяо Дзин зашли внутрь, все девушки разом обратили взгляды блестящих игривых глаз в их сторону. Разговоры немного стихли и видимо, после появления Чан Мингли внутри, перешли совсем в другое русло — чуть ли не каждая из шушукающихся девушек глядела на него. И эти взгляды заставляли Чан Мингли ужасно смущаться!

Он напряжённо сглотнул и нерешительно посмотрел на Цяо Дзин, которая была совершенно спокойна. С её лица всё не сходила превосходная ласковая и уверенная улыбка. Очевидно, её нисколько не беспокоило присутствие в палатке стольких очаровательных девушек. Ещё бы её это волновало, это ведь не она единственный парень на целую сотню дам!

«Конечно я знал, что девушки учения меча Кайхуа не промах, но я совсем не ожидал, что они будут такими красавицами! Теперь я совсем не уверен, что даже заняв высокое место в отборе, получу шанс стать адептом, или хранителем меча Кайхуа. У меня серьёзные соперницы! Что ж, уже поздно возвращаться назад. Быть может, если я проявлю всё своё мастерство, мне позволят попробовать заключить контракт и с мечом Шуабиен?»

Будто бы прочитав его мысли, Цяо Дзин положила руку на плечо Чан Мингли. Затем она наклонилась к его уху и шепнула, слышно только для него:

— Не бойся. Многие из них как золото и яшма снаружи, но как гнилая вата внутри. Мои слова не простая лесть, я вижу в тебе истинную красоту. Ты точно мог бы стать хорошим хранителем мечу Кайхуа, я чувствую твою склонность к нему. Увереннее.

Что ещё за «истинная красота»?! О какой ещё склонности говорит эта хранительница! Конечно, больше всего на свете Чан Мингли хотел поучаствовать в отборе и опробовать свои силы, но его слова о желании выступить как кандидат в адепты школы меча Кайхуа совсем не значили, что он желает стать мечом Кайхуа на самом деле! Кому вообще может понравиться быть хранителем слабого цветочного меча«Кайхуа» — цветение?

Изначально Чан Мингли планировал завладеть сильнейшим мечом Шуабиен«Шуабиен» — тление.. Только совсем отрезанный от внешнего мира человек не был наслышан о его ужасающей мощи и убийственной силе. Противникам, что встречались с бою с мечом Шуабиен, был предназначен лишь один конец — неминуемая смерть. Кого же не соблазнял потенциал такого меча? За него на отборе всегда борется больше всего людей. И конечно, эти соревнования держат больше всего в напряжении! Соперники готовы повырывать друг другу руки и поотрубать ноги, лишь бы пробиться в свет, к сильнейшему мечу. Обычно адепты трёх школ и жители территорий мечей заинтересованы именно в том, появится ли новый хранитель Шуабиена. Другие мечи народу не так интересны.

Что уж говорить о мече Кайхуа, кандидатами на который традиционно выступали хрупкие девушки! Куда там мечу лотосов и роз до меча огня и пепла! Их силы даже рядом не стояли! И хотя Кайхуа — всё ещё один из трёх великих мечей, удовольствие от роли его хранителя могла получить только романтичная сердцем девушка, сама своим существом напоминающая цвет сливы. А сердце Чан Мингли едва ли было склонно к романтике!

Аромат цветов уже не казался таким окрыляющим и чувства при каждом вдохе уже не напоминали бабочек! Это было чувство обречённости!

Цяо Дзин указала на скамью у одного из длинных столов со множеством яств, приглашая Чан Мингли присесть. Он послушно сел туда, произведя фурор среди девушек одним этим невинным действием — те сразу же захихикали и зашептались пуще прежнего.

Тем временем хранительница меча Кайхуа прошествовала в противоположный конец палатки. Она развернулась и оглядела всех присутствующих, задержав взгляд особенно долго на Чан Менгли. Разговоры стихли, и девушки стали внимать каждому слову Цяо Дзин.

— Приветствую всех здесь присутствующих. Рада видеть, что в этом году так много талантливых людей пожелало пройти отбор в школу моего меча. Я, как хранительница меча Кайхуа, обязана рассказать о соревновании, в котором предстоит поучаствовать каждому из вас. Лес Йоншен кишит разномастными демонами и духами. Их уровень разнится от низших до высших средних*. Уверена, что вам под силу одолеть всех их. На случай, если вам повстречается кто-то, кого вы не сможете победить, вы сможете воспользоваться сигнальными огнями. ДицзыОбращение по отношению к личному ученику. Гуанг, будь добр, раздай их.

Чан Мингли проследил за взглядом хранительницы, и с удивлением обнаружил, что в палатке также находилось ещё несколько людей, которые молча стояли рядом со входом. Среди них был и тот самый адепт, который повстречался ему на записи. На долю секунды их взгляды пересеклись, но адепт тут же отвёл взгляд в сторону Цяо Дзин и кивнул.

— Слушаюсь, шицзунь.

Так он её ученик?

Цяо Дзинь продолжила:

— Каждый раз я вижу всё более способных кандидатов на отборе, и я уверена, что завтра мир встретит нового хранителя меча Кайхуа — достойного человека, красивого душой и телом.

Так закончилась речь хранительницы Кайхуа. Девушки сразу зааплодировали, и Чан Мингли присоединился к ним. Тем временем, адепты школы меча Кайхуа стали раздавать сигнальные огни и столу, за которым сидел парень. После того, как выяснилось, что этот Гуанг — один из учеников Цяо Дзинь, Чан Мингли стало ещё интереснее, почему же тот так нехотя записывал его на отбор?

Вдруг Чан Мингли осенило. Ответ ведь кристально ясен! Догадки, пришедшие в голову, заставили его ехидно усмехнуться и насмешливо поглядеть в сторону адепта. Тот беспристрастно раздавал сигнальные огни, объясняя некоторым, как они работают. Скорее всего, этот Гуанг — один из немногих парней в школе этого меча. И конечно он боится конкуренции!

Когда Цяо Гуанг отдавал механизм Чан Мингли, второй не смог удержаться от добродушной усмешки. Это невинное случайное действие вызвало волну негодования со стороны адепта, и вся его злость и презрение отразились в паре иссиня-чёрных глаз.

— Что смешного ты увидел? — абсолютно недружелюбно буркнул адепт.

Чан Мингли стал рассматривать штуку, так опасно вручённую ему Цяо Гуангом. Она представляла собой металлическую палку с ручкой и парой удлинений. Вместе с ним в его руку было вложено несколько цилиндров разных цветов: один красный и пять зелёных.

— Красный — просьба о помощи. Зелёный — отказ от участия в набор адептов школы Кайхуа. У каждой школы этот цвет разный. Как работает разберёшься.

С этими словами адепт показательно развернулся и продолжил раздавать такие же наборы каждой девушке.

Желчи хоть отбавляй! И что же этому адепту так неймётся?

Он то ли случайно, то ли специально наклонялся к ним так близко и говорил с ними так тихо, что Чан Мингли не мог совсем ничего расслышать. Что удивительно, Цяо Гуанг не вызывал у девушек такой сногсшибательной реакции своим присутствием, как Чан Мингли. Дамы были абсолютно спокойны и серьёзны, выслушивая его, и не проявляли, к его персоне ни капли интереса. А вот Чан Мингли ловил на себе всё больше заинтересованных взглядов.

Повертев и покрутив загадочные вещицы в руке, парень решил, что разберётся с их строением и правилами пользования немного позже. И вообще, зачем ему нужна такая штука, если он спокойно может подать такой же сигнал с помощью духовной энергии?

Теперь гораздо больше его внимание стали привлекать блюда на столе — их соблазняющий запах чуть ли не полностью вытеснил их палатки аромат цветов, и только сейчас Чан Мингли ощутил, насколько же он голоден.

Выбор был более чем огромным — из еды, радушно предоставленной школой этого меча, для каждого определённо нашлась бы та, что была бы ему по душе. К тому же, она и не думала остывать! Даже спустя пол часа, от курочки всё ещё поднималась вверх струйка пара. Притянув к себе тарелку риса с овощами, Чан Мингли принялся за еду.

И он готов был поклясться, что так вкусно он не ел уже очень давно!

Казалось бы — что особенного может быть в сочетании риса и овощей? Но Чан Мингли чувствовал, будто каждое зёрнышко заколдовано, а каждый овощ вот-вот испарится, настолько хрустящие и свежие были продукты. А может быть, дело только в том, что парень был сильно голоден.

***

Он и не заметил, как уснул. Дремота нагнала его сразу после завершения трапезы, и уже совсем скоро Чан Мингли провалился в сладкий сон. Он и не собирался спать, но потребность тела в отдыхе дала знать о себе.

Сон был не из приятных. Смутные фигуры, непонятные разговоры, неизвестные проблемы и какие-то упрёки от незнакомцев. Кто-то звал его во сне очень успокаивающим и родным голосом, от которого вдруг становилось так легко и так печально. Переживания, комом отразившиеся в одном коротюсеньком сне, видеть не хотелось.

Чан Мингли пробудился, когда почувствовал, что кто-то трогает его за плечо. С трудом разомкнув слипшиеся глаза, он постарался рассмотреть, кто же перед ним. Чтобы сфокусироваться на фигуре, ему понадобилось несколько раз проморгаться.

— Хорошо, что вы проснулись, а я уже хотела уходить. Вы так крепко спите, что вас очень сложно добудиться.

Девушка-кандидатка в ученицы школы меча Кайхуа.

О небожители, может, сон и был ужасен, но он готов был посмотреть десять сотен таких, чтобы его хоть раз разбудила такая шикарная девушка, как она.

Глаза её цветом могли сравниться с глубоким океаном, и казалось, что они смотрели прямо в душу, одним своим мимолётным касанием взгляда прожигая в сердце бездну. Густые брови и очаровательный овал лица, слегка выделяющиеся скулы — всё указывало на её великолепие и природную изящность.

Видимо, то, с каким вниманием Чан Мингли рассматривал девушку, не укрылось от её цепкого взгляда. Щёки девушки мило покраснели, и она смущённо отвернулась.

— Спасибо, что разбудила, шимэй. — искренне поблагодарил её парень.

— Да… отбор скоро начнётся. Участники собираются у входа в лес с южной части. Нужно поторопиться.

После этих слов девушка чуть помялась, будто бы раздумывала, сказать ли что-то, но потом резко развернулась и убежала из палатки.

Ох, ну что за милейший невинный цветок!

Посидев немного в одиночестве и поразмышляв о сне, Чан Мингли поднялся, поправил ханьфу и меч на поясе, и вышел из палатки.