Внизу живота призывно тянуло. Сексуальное желание проникло в его скучный сон вполне себе предсказуемо, слегка растормошило тело, но не голову и заставило сжать пальцами мягкий девичий бок. Тима притиснулся к спине Вики влажным из-за неприятной духоты торсом, вжался пахом в ложбинку между сочными прикрытыми тонкой хлопковой тканью ягодицами и нащупал губами бархатную кожу на хрупком плече. Поцеловал его в трех местах нежно, задев кончиком носа тонкие на затылке волосы, чмокнул место за ухом и, приложив к плоскому животу расправленную ладонь, уверенно скользнул ею ниже, прикусив мягкую нетронутую иглами мочку губами. Но, стукнувшись зубами об аксессуар в ухе, которого быть в нем по идее не должно, замер. От попытки вспомнить имя своего недозволительного на эту ночь приключения Тима включил мозги, прогоняя сон окончательно. Постепенно пришел в себя, осознал, где находится, чье ухо держит в зубах и что сжимают его пальцы.

«Митя…» — распахнул Тима глаза в ужасе и, забыв сделать то же самое со ртом, дернулся в сторону.

Димка истошно взвыл. Рефлекторно прижал ладонь к вспыхнувшему болью уху, очнувшись. Перевернулся на спину синхронно с Тимой и стал свидетелем чужого ранения. На спине Тима не остановился и покатился дальше. Приложился носом о возвышающийся над матрасом диванный подлокотник со всей дури и тоже громко взвыл.

По батареям возмущенно застучали проснувшиеся соседи, в тишине раздался детский истошный плач младенца с двенадцатого.

Лично Димке до всего произошедшего снился секс. Снился Тима, нежно целующий его плечо теплыми губами, обнимающий за пояс Димку любя и смело запускающий горячую руку в его трусы, готовый довести свое новое увлечение до умопомрачительного оргазма. Спал Митя эти ночи очень даже сладко. Расслабился, перестав реагировать на каждый шорох сбоку после сказанных Тимой на прошлой неделе слов про исключение и даже, наоборот, хотел Тиму за эти слова слегка проучить. Мол, зря прикалываешься, красавчик. В итоге проучил. Хотя и сам толком не понял, что вообще умудрился сегодня выкинуть. Митя хоть и начал позволять себе просмотр по ночам пошлостей и эротики, свои передвижения по кровати по-прежнему стабильно контролировал. И даже сейчас понимал, что невидимых границ, разделяющих два полуголых тела, этой ночью точно не пересекал.

За занывший нос Тима схватился ладонями скуля, машинально притянул колени к груди и скукожился на диване в позе эмбриона.

Димка засоображал. Заметил свое возбуждение, прикрыл чресла краем тонкого одеяла, зажег в комнате свет и, благополучно забыв про ухо, запереживал о другом:

— Тим, ты чего?

— Бля-я-ять… — протянул Тима убито, кажется, впервые за все время проживания с Димкой позволив себе емкое словцо, сполз с кровати и, не смотря Диме в глаза, прошлепал в ванную, предпочтя закрыть ладонями нос, а не свое активное под боксерами возбуждение.

Дима охуевал. Постарался выкинуть из головы только что увиденный чужой стояк ритмичным ею потряхиванием, попытался усмирить мысленно хотя бы свой под одеялом вставший колом член и постарался сообразить, где провинился, искренне считая во всем виноватым именно себя. После растерянно забегал по дому, сгонял на кухню, попил водички, походил по коридору туда-сюда и обеспокоенно постучал в дверь, за которой, судя по шуму воды, Тима то ли пытался утопиться, то ли просто горько рыдал:

— Тим, у тебя там все нормально?

Через десять долгих секунд замок щелкнул. В проеме показалось красное со стыдливо поджатыми губами испуганное лицо.

— Извини, Мить, — проговорил Тима таким сдавленным голосом, будто не извиняется, а приносит соболезнования несостоявшемуся Димкиному оргазму.

— За что?

— А ты не помнишь?

— Если честно, то я ваще не догнал, че ща произошло.

На Тиму снизошло нескрываемое облегчение. Он опустил ресницы расслабленно и, упав плечом на дверной косяк, выдохнул вслух:

— Фух…

После чего открыл глаза и сделался нормальным. Вернее, сменил испуг волнением:

— Черт, Димка, у тебя кровь…

— Да? — не понял Митя, когда успел поковыряться в носу, и машинально провел пальцами над губами. Пальцы оказались чистыми.

— Охренеть… Я тебе ухо порвал.

— А, ухо, — вспомнил Митя, отчего вообще проснулся, и потянулся к пострадавшему органу рукой. Тима его руку ловко перехватил.

— Не трогай, Мить. Я сейчас, — быстро прошел Тима на кухню и захлопал дверцами шкафчиков.

Димка ранению значения не придал. Снял побывавшее в чужом рту серебряное колечко и промыл ранку водой из-под крана.

— Ну Мить! — нарисовался Тима за спиной пострадавшего с йодом и ушной палочкой.

— Прекрати, — посмотрели на него через зеркало взглядом нормального мужика и поинтересовались: — Лучше, че произошло, объясни. Твое молчание начинает меня знатно нервировать, — настоял Дима на признании, сделавшись до неприличия грозным.

На откровение Тима неохотно, но решился-таки. Смущенно прочистил горло в кулак и скопировал позу Димки, в которой тот стоял тем самым злополучным утром, когда Тима вытягивал свою челку и смущал соседа рассказом про свое случайное открытие.

— Я просто подумал… что ты Вика, Мить.

— И… поэтому ухо мне порвал? Я думал, ты ее любишь.

— Да. Поэтому сначала это был… поцелуй.

— А?.. — нажал Димка на рычаг смесителя, выключив воду, и шокировано разинул рот. — Поцелуй?

— А когда очухался, сообразил, что ты не она, и шарахнулся.

— Хочешь сказать, что мне это не приснилось?

— Блин, ты помнишь, — снова покрылось красивое лицо по-осеннему красочным багрянцем и частично скрылось за сжавшими переносицу пальцами.

Димка прыснул:

— Гмм!

— Это не смешно, — исчез смущенный парень за дверью ванной, предпочтя вернуть на место йод.

— Это очень смешно, Тим, — растянул Митя губы в довольной улыбке, мысленно радуясь тому, что в произошедшем с ним конфузе, которого он так опасался, главным действующим лицом стал вовсе не он.

— Так, нам нужна вторая кровать, — заходил Тима по квартире нервно, взлохмачивая идеально вытянутые со вчера волосы пятерней и готовый организовать доставку ложа прямо сейчас. Сцапал с подлокотника дивана мобильник и взглянул на часы.

— Честно, Тим? — промокнул Димка руки полотенцем и смело вышел из ванной. — Мне вторая кровать тут на хер не сдалась. Ее даже ставить некуда.

То, почему кровать к ним так и не приехала, Димка у соседа уточнять не стал, закрыв тему так, будто ее вообще не открывали. Ну, нет и нет. В принципе, все что ни делается, все к лучшему, считал Димка и о дополнительной койке больше не мечтал.

— Вот здесь место есть, — указал Тима рукой на зону между тумбой для телика и шкафом-купе.

— Здесь я работаю, когда ко мне клиенты приходят. Так что нет.

— Слушай, Мить, если бы не твои дырки в ушах, еще неизвестно, чем бы все это закончилось, — сделался Тима крайне серьезным, настроенный на скандал.

Димка же был настроен поглумиться и показал Тиме все свои тридцать два:

— А-а, то есть мой член между ног тебя вряд ли бы остановил?

— Да хорош, — засмущался Тима с новой силой и затоптался по кругу.

Диме же чужое смущение придавало сил и уверенности:

— Серьезно? Так боишься, что это может повториться?

— А ты судя по всему только за, — сделал Тиму жалкую попытку перевести стрелки и очень удивился, когда у него это не вышло.

— Ну, лично я не против ни к чему не обязывающего случайного секса. Я же в отличие от некоторых совершенно свободен и ничем не обременен.

— И почему же у тебя нет парня?

Димка невольно хохотнул:

— А, то есть твой приступ сексуального желания — это следствие отсутствия у меня парня?

— Дим, блять, — всплеснул Тима рукой, закинув вторую на пояс неловко, — я тему пытаюсь сменить, помоги мне.

— Ну уж нет, твое смущение — это слишком мило и весело.

— И все же… Ты на свидания ходишь вообще?

— Нет! — тряхнул Митя головой бодро, словно его отсутствующий постоянный партнер — отличный повод для гордости.

— В смысле? Ты что, затворник? — сощурил Тима взгляд ясных глаз, явно в попытке уязвить чужое достоинство.

— Да! — улыбнулся Димка принципиально пошире.

— И тебе нравится такая скучная жизнь?

— Обожаю! — захохотал Димка звонко, заставив Тиму обреченно кинуть руки по швам. — Что? Пытаешься меня уязвить? Меня таким не проймешь, Тим. А знаешь почему?

— Почему же?

— Потому что ничего более смущающего твоей руки на моем члене со мной теперь точно никогда не произойдет, — заржал Дима на весь дом и получил возмущенный стук по батареям. — С тобой тоже, кстати!

Отличить лицо Тимы от среза спелого арбуза было сейчас крайне сложно:

— Ты же сказал, что ничего не помнишь!

— Кажется, память начинает ко мне возвращаться.

— Дима, блин…

— И что же ты так долго в ванной делал? Полоскал руку с содой?

— Завязывай! — не выдержал Тима едких подколов и, с трудом спрятав улыбку, сомкнул длинные пальцы на Димкином горле.

— Оу, хочешь продолжить? — дернул Димка бровями игриво и, обхватив Тимино запястье неслучайно ласково, пополз рукой по его предплечью к локтю.

— Молчи.

— Любишь пожестче?.. — сжал указательным и большим розовую напротив его груди горошину и в следующую секунду хохоча улетел на кровать.

— МИТЯ, БЛЯТЬ!

***

— Вы что, поругались? С Викой, — подпер Дима висок кулаком, непонимающе переводя взгляд с Тимы на экран его мобильника и обратно.

Вику Димка периодически видел. Пересекался с ней в подъезде (в квартиру судя по всему блондин девушку не приглашал), встречал на улице, когда парни выгуливали на пару Кокса по вечерам, обменивался с ней лаконичными приветствиями, сразу после того как она окутывала своего суженого объятиями и целовала в губы.

— Нет.

— Тогда зачем тебе «Тиндер»? — улетела непримечательная блондинка влево вслед за улыбчивой плоскогрудой рыженькой.

Тима молчал.

— Что-то типа развлечения?

— Что-то типа того… А что? Осуждаешь? — посмотрели Диме в глаза пристально, будто с вызовом.

Митя по своей натуре был жутким собственником. И если бы его ухажер за его спиной развлекал себя подобными способами, устроил бы тому такую трепанацию, что мало бы никому не показалось. Тима же Мите был по сути никем, хотя Митька конечно же хотел многого. Так что в данном случае эти легкие приступы чужой неверности считал в контексте несуществующих, но возможных отношений явным для себя плюсом. Свайпает значит сомневается. Сомневается значит нелюбовь. А нелюбовь значит и у Димки есть какие-никакие, но шансы на сказку.

— Вообще плевать. О, мэтч, — заметил Димка совпадение с примечательной брюнеткой и следом еще одно с Мисс Грудь 2019. — Так, я понял, по-другому у тебя бывает вряд ли.

— А у тебя?

— Редко. Я и сам нечасто кого лайкаю.

— С кем-нибудь пересекался?

— Пробовал.

— И?

— Не впечатлило, — лег Дима на живот, слегка увядая.

— А как же ни к чему не обязывающий секс?

— Это и не впечатлило, — вспомнил Димка отчаянную попытку вытряхнуть из головы бывшего и в срочном порядке заменить его кем-нибудь другим, свой дебют в «Тиндере» и это отвратительное свидание. Димка был жутким визуалом. Но красивые черты понравившегося ему парня на фото не отменяли противного говора в жизни, или странной походки, или привычки ковыряться языком в зубах, издавая при этом мерзкие звуки, после более-менее приличного ужина. Свою неприязнь к новому знакомому Димка переборол буквально через «не хочу», пообещал себе насладиться сексом и по итогу не получил ничего. Секс оказался по его скромному мнению никакущим, партнер вызывал только отвращение, а попыток встретиться с кем-то лишь из-за симпатичной на фото физиономии он больше не делал.

— Просто не повезло. Попробуй снова.

— Они кончились.

— В смысле?

— В смысле я всех перелистал.

Год назад Димка действительно перелистал всех в границах города. Словил пару совпадений и уверенно их проигнорировал, решив, что подобные приложения созданы не для него. Сменил «Тиндер» на «Циан» и развлекал себя поисками однушки своей давней мечты, раз с мужиками не везет ему просто категорически.

— Тебе написала одна, — заметил Дима появившееся вверху экрана незамысловатое «привет». — Чего не отвечаешь?

— Не в моем вкусе.

— Зачем тогда лайкнул?

— Просто интересно было…

— Что? Понравился ли ты ей?

Ответить Тима не успел. И не факт, что ответил бы. Но то, что сосед открывается для Димы с какой-то другой стороны, с какой-то человеческой что ли, со стороны простого смертного, а не невообразимой святоши, Димка заметил, и ему это определенно нравилось. Прервал разговор звонок в дверь. Щебетала птичка.

— Бля-я-ять, — зарылся Дима носом в подушку, на которой до этого лежал щекой. — Это мамка снизу. Стопудово. Это она по батареям долбила.

— Открыть?

— Ты меня спрашиваешь?

— Ну, ладно, пойду поздороваюсь. — Скрипнули под соблазнительным телом неугомонные пружины. Обойдя диван по периметру, Тима отодвинул зеркальную дверцу шкафа и снял со штанги вешалку с домашними на ней бриджами.

— Не одевайся.

— Мм? — замер Тима с шортами в руках.

— Это может сработать, — приподнялся Митя на локтях и обвел неспроста липким взглядом стройное тело.

— Ты же сказал, там мамка.

— Она молоденькая…

— А если это ее мужик?

— Там только она и спиногрыз. Это я уже выяснил.

— А сам ты без штанов поговорить с ней не пробовал? Нет?

— У девок на меня не стоит, — сделал Дима многозначительную паузу, после которой добавил: — Только у натуралов, — получил в улыбающееся масленой улыбкой лицо вешалку с бриджами и проводил чужую до двери аппетитную задницу звонким хохотом. После чего перекатился на спину и, раскинув руки в стороны, восторженно протянул: — Охрене-е-еть! — полежал так минуты две, наслаждаясь жизнью, скинул Сашке голосовое в духе «доброе утро, детка, а Тима мне подрочил» и вырубил на телефоне звук, чтобы посводить неверующую в происходящую с ним сказку подругу с ума.

Вернулся Тима минут через пять. Спокойный как удав. Лично в Димке после десятисекундного разговора с этой психованной мадам просыпалось желание убивать и убиться.

— Ну и?

— Да это Машка, — говорил Тима шепотом и опустился на матрас, стараясь им не скрипеть. — Все нормально, в общем.

— Нормально?

— Она же одна с ребенком живет. Задолбалась немного. И помочь некому. А слышимость там судя по всему такая же как и тут. Ей можно только посочувствовать.

— И что, нам теперь не дышать? — прошептал Дима возле чужого уха. Тима сграбастал телефон снова и снова окунулся в мир одиноких (что тоже вовсе не факт) девушек.

— Да нет. Есть у меня одна идейка.

— Хочешь спиногрыза ее усыновить?

— Не особо. Но знаю ту, которая точно захочет… — словил Тима очередное совпадение, погасил экран мобильника удовлетворенно, отложив его на широкий подлокотник и, перевернувшись набок к Диме просветлевшим лицом, игриво дернул светлыми идеальной формы бровями.