Когда Тсунаеши вбивает Бермуду в землю, девушка тихо выдыхает с облегчением. Она слышит окружающий ее мир словно бы сквозь вату, словно бы издалека, потому что усталость и напряжение от активного использования Пламени в последние дни не накатывают волнами, как при длительных тренировках, а наваливаются бетонной плитой, прижимают к земле и не дают вздохнуть. У Еширо дрожат не только пальцы, но и руки в целом. Коленки подгибаются, а по спине стекает дрожь страха, все еще ощутимая, пробужденная Пламенем Стражей. Ее всю трясет, но Савада упрямо смотрит вперед.

А потом сбоку раздается крик.

Она не до конца понимает, почему ей кричат «Сзади!». В глазах немного расплывается, голова ужасно болит, и подступающая мигрень с каждым мгновением становится лишь сильнее, поэтому оборачивается она даже как-то на автомате, не так быстро, как обычно это происходит на поле или как это было во время сражений, в которые были втянуты все они.

(Еширо все еще была благодарна последним своим Весенним Национальным среди средних школ за то, что она не попала на момент разборок с Шимон, потому что, по словам участвующих, ее черты лица были очень, очень похожи на черты лица некой Елены, ставшей одной из причин переворота в Вонголе и предательства.)

Возможно, именно усталость, непонимание и эта медлительность привели к тому, что произошло дальше. Еши как раз поворачивается боком, когда ее прошивает невероятная волна боли. Она медленно опускает голову, чувствуя, как в горле встает комок крови, и с непониманием смотрит на место, из которого буквально торчит медленно растворяющаяся цепь. Пальцы, которые окрашиваются алым, стоит лишь прикоснуться, с легкостью доказывают, что это не личная галлюцинация на фоне общей усталости.

Савада поднимает голову, впиваясь взглядом в слишком шокированных, не знающих, что им делать в такой ситуации, мафиози, потому что они явно не встречались с проткнутым насквозь цепями гражданским ранее, и кривовато усмехается, пытаясь приободрить то ли их, то ли саму себя.

— Знаете, а это становится стремной и пугающей закономерностью…

Насмешливый намек на то, что со взрослой ею произошло в несостоявшемся будущем, понимает только откровенно сбледнувший (хотя, казалось бы, куда ему еще сильнее бледнеть?..) Бьякуран. И после этих слов девушка чувствует, что это все, конец, дальше только темнота. Она закрывает глаза и падает вперед, не способная более держать себя, не имеющая сил на то, чтобы продолжать жить.

Еширо не чувствует дрожащих теплых рук, которые подхватывают ее, не давая упасть на землю, не слышит проникновенного, полного страха шепота, не видит бегающих по ее лицу глаз и срывающейся с чужих пальцев дымки Тумана. Не видит, как брат, ее милый младший братишка, стоит только заметить у нее кровь, вмораживает Бермуду в лед с головой, совершенно ни о чем не заботясь.

— Отойди от нее, Шаман, — Реборн говорит тихо, но Леона, превратившегося в пистолет, наставляет уверенно, и маленькая ладонь не дрожит.

Тсунаеши не останавливает его, волнуется за сестру в руках бессмертного, произносящего что-то одними губами, пусть и чувствует, что в действиях Шахматноголового сокрыто нечто большее, нечто более… личное, чем каждый из них мог бы и был бы готов увидеть. Не с участием яркой Еширо и этого обманчивого существа вместе. Он чувствует, что каждый готов сорваться, с боем выдирать хрупкую с виду фигуру из чужих рук. И сам чувствует то же самое.

Ровно до того момента, пока Маммон не отворачиваются[1].

— Он пытается спасти ее. Отдает все свои силы, чтобы обмануть ее организм, и заставить верить, что никакого ранения нет. Создает материальные иллюзии во много раз сильнее, чем у вашей этой девочки-иллюзионистки. Сильнее, чем мог бы создать я даже на пике своих сил. И делает он это ровно с того момента, как ее ранили.

Вайпер говорят тихо, почти неслышно, будто бы не могут смириться, что такое вообще возможно, но, кажется, именно различие в расах помогает им принять эту мысль. Правда, осознание, что некто бессмертный может с такой нежностью и заботой, с таким волнением относиться к простому смертному человеку… выбивает из-под ног землю.

— Давайте уже вернемся к причине, по которой мы вообще объединились, и снимем это чертово Проклятие, пока он абсолютно все силы пускает на спасение сестры мелкого Вонголы и не может нам помешать, — Аркобалено Тумана выглядят недовольными, подгоняя всех вернуться к причине сражений и плану мелкого Савады.

Тсунаеши еще какое-то время смотрит на пугающую и немного сюрреалистичную картину, с каждым мгновением ощущая, как в нем крепнет знание, что Еши-нее-сан выживет, что Кавахира-сан просто не даст ей уйти за грань, иначе пойдет следом, не сможет один. И, конечно, он совершенно точно не хочет знать, почему так.