— Ты снова подрался? — Минсок находит его на школьном крыльце. Голова опущена, лица совсем не видно.

— Отстань.

Он стягивает с Тао капюшон. Красные глаза, синяк на скуле. Почти привычная картина. Костяшки тоже разодраны, а в руке бутылка с пивом.

— Где купить-то умудрился?

— Да какая разница, где?

— Если ты меня будешь только отталкивать, я не смогу тебе помочь.

— А мне и не нужна твоя помощь, — Тао шмыгает носом и натягивает назад капюшон. — Иди домой сам.

— Нет уж. Если оставлю одного, ты снова вляпаешься в какие-то неприятности, — Минсок тянет подростка за рукав, но всё без толку, Тао вырывается, отходя на несколько шагов назад.

— Хватит обращаться со мной, как с маленьким!

— Тогда не веди себя, как маленький! — Минсок терпеливый. Даже очень. Но в отношении Тао его терпение уже заканчивается. — Я забочусь о тебе с тех пор, как твои родители погибли. Я знаю, каково это, я сам прошел через это. Мы с самого детства жили в соседних домах, знаем друг о друге всё, но сейчас я просто не узнаю тебя. Тао, что происходит? Кажется, я ничем тебя не ограничиваю, не стесняю, так что за бунтарства? Почему что не день, то проблемы?

— Да потому что они обзывают тебя! Да как они смеют... — кулаки так сильно сжаты, что, кажется, бутылка в руках вот-вот лопнет. В глазах стоят злые слезы. — Они... Они... Говорят, что ты с парнями... Что ты...

— И что? — Минсок склоняет голову на бок и скрещивает руки на груди.

— Но это же... Ты же самый лучший! А они просто ничтожества! Да как они имеют права вообще открывать свой рот в твою сторону?! — Тао кричит на весь школьный двор. Ярость в нем кипит, и он готов разнести всё.

— А что, если это правда? — Минсок спокоен. Он не планировал разговаривать с шестнадцатилетним подростком о своей ориентации, но если от этого лишь проблемы, то разговора не избежать.

— Но... Ты...

— Да, я сплю с парнями. И может тогда они правы и нет смысла драться?

— Нет! Даже если это и так... Даже если... Ты всё равно самый лучший.

— Раз так, то просто забей на них.

— Что?

— Если ты всё равно считаешь меня самым лучшим, разве важно мне, что там думают совершенно незнакомые мне дети?

— Минсок-хён...

— Пойдем домой, Тао-я, я сделаю тебе твою любимую запеканку.