Не то, чтобы Гастон возлагал какие-то надежды на идеи Лефу, но самому, как на зло, вообще ничего в голову не приходило. Прямо разговаривать с «этим» бесполезно, с Белиндой тем более, на тройняшек полагаться наивно, они и рады будут все окончательно испортить, а Лефруа… в чем-то да разбирается. А еще приятель как раз из тех безобидных чудиков, что другим безобидным чудикам, наверное, внушают больше доверия. Неизвестно, как бы отреагировали родители Белы, если бы Гастон сам попытался расспрашивать их о дочурке, да и тащить «трофейную» книгу, оставленную девушкой в стычке возле библиотеки, к ней домой с извинениями выглядело бы нелепо – Гастон считал себя человеком прямолинейным, так что изобразить эти самые извинения не факт что получилось бы. А Лефу к нелепости не привыкать. В результате осуществлять свой же план: навестить семью Белы в отсутствие ее самой, чтобы выяснить что-нибудь подозрительное – приятель отправился в одиночку, а Гастону оставалось только запастись терпением и дожидаться результатов. Это раздражало.

 Как ни удивительно, кое-какой толк из всего этого вышел. Лефруа «случайно» не застав Белинду дома, передал книгу ее отцу – Морис Боне работал на дому, в собственноручно оборудованной мастерской, которую почти и не покидал – сумев с ним разговориться и даже получить приглашение на чай. Большую часть разговора, правда, понять толком было невозможно, но Лефу старательно поддакивал и изображал живой интерес к сумбурном бормотанию о изобретениях, пестрящему загадочными терминами, и то ли сумел аккуратно перевести тему, то ли Морис сам переключился, посетовав, что гостю придется уйти до возвращения Белинды и порадовавшись, что та все же завела в школе какие-то знакомства, помимо «этого жуткого типа».

 - Он переживает, что Белинда, должно быть, чувствует себя одинокой, хоть ее саму это ничуть и не беспокоит, но из-за того, что она теперь все же нашла себе компанию, переживает еще больше, – сообщил Лефу, словно это было не очевидно. При всех заскоках, у отца Белы, кажется, было побольше здравомыслия, чем у самой девушки! – Как думаешь, почему?

 - Глупый вопрос! – скривившись, заметил Гастон.

 - Я еще до того, как идти в дом Боне, кое-что про «этого» узнал в архиве газет. Адам Терас Лерой, сын модного дизайнера Анри Лероя – Клодетта и Полетта просто сами не свои до туфелек из этого дома моды, вот бы они удивились, узнав, что у их кумира подобный сыночек…

 - Ближе к делу! – нетерпеливо гаркнул Гастон.

 - …А так же внук сенатора Луи Лероя. Стал затворником почти два года назад, получив эти шрамы после автомобильной аварии. Все это, в общем-то, не секрет. О чем мало кто знает, так это о том, что Мориса Боне в этой аварии пытались обвинить – именно его колымагу протаранил мажорчик на своем авто – но то ли доказать не сумели, то ли сами отозвали обвинения. Звучит довольно странно, ведь, с учетом всего богатства и влияния семьи Лерой, они могли бы обеспечить ему неприятности, если бы захотели. После разбирательства о причинах аварии никаких обвинений Морису Боне не выдвинули, он, в отличие от Адама Лероя, правил не нарушал, просто по рассеянности не сумел среагировать, когда ему вырулили наперерез, но он опасается, что сам Адам лично все же затаил на него злобу. Все-таки вся жизнь в семнадцать лет рухнула. Правда… на эту тему все туманно как-то. Морис охотно сетует, что, возможно, воспитал Белинду не лучшим образом, так, что она не то, чтобы смущается общества сверстников, а никак понять не может, зачем ей это общество нужно, что она недостаточно разбирается в людях, но сама считает иначе, поскольку судит о жизни по книгам…

 - Тут он чертовски прав!

 - В общем, то, что Лерой-младший не только объявился в нашей школе, но и общается с Белиндой, сильно тревожит господина Боне, но запретить им общаться он не имеет права, он сам так и сказал… И он не говорит напрямую, что именно его настолько тревожит. Я не рискнул расспрашивать настойчивее, чтобы это не выглядело странно.

 Гастону причины представлялись весьма очевидными, даже странно, что Лефу так сфокусировал на этом внимание. Но все-таки… У Белы и правда никогда не было интереса к общению с окружающими. С чего бы вдруг появляться исключению? Трио болельщиц, конечно, считало, будто тип вроде Адама-Тераса Лероя мог заинтересовать ее, как интересовали все эти отвратительные животные типа змей, а еще триллеры и ужасы в книгах – но версия это была слабенькая, да и сочиненная по большей части из злорадства. Когда стало известно, что «этот» из богатой семьи, Лоретта время от времени ядовито высказывалась на тему, что Белинда могла знать это раньше других, что и вовсе было, конечно, бредом. Вряд ли витающая в облаках девчонка была способна хоть на какую-то прагматичность, не говоря уж о расчетливости! Однако… получается, знать «этого» до появления в школе Бела и правда могла, только вот дело было совсем не в выгоде, а в страхе. Конечно же, даже конфисковав дом и все имущество семьи Боне, не вышло бы компенсировать даже стоимости разбитого Адамом пижонского авто – в этом и сомневаться не имело смысла! – так что тогда Мориса оставили в покое, решив, что взять с него все равно нечего. Оставили, но не забыли…

 - Гастон, мы пока знаем недостаточно, чтобы делать какие-то выводы, – принялся нудить Лефруа, словно бы и не сам поднял эту тему.

 - А на что еще это, по-твоему, похоже? – вспылил Гастон. Приятель стыдливо помалкивал, но это распалило только сильнее. – Недостаточно знаем, говоришь?! Так и спросим у них напрямую!

 Лефу идею не одобрил и даже несколько раз еще принимался обеспокоенно бурчать, даже уже в школе на следующий учебный день, но Гастон только с нарастающим раздражением отмахивался. Все это, конечно, было весьма в духе Лефруа еще с младшей школы: дотошно копаться в мелочах, иногда обращая внимание на что-то реально важное, что другие и не заметили, но из странной трусости избегать делать какие-то выводы. По предметам, на которые Гастон не считал нужным тратить впустую время, приятель делал за него самостоятельные работы и писал доклады, причем на весьма неплохом уровне, помогал с подготовкой к тестам, но если Гастон при помощи его материала отвечал хорошо или даже отлично, сам Лефу в ответственный момент принимался мяться, нервничать, рассеянно болтать какой-то вздор, а частенько из страха сделать ошибку вообще ничего в итоге не говорил или не писал. Некоторые учителя думали, будто недотепа сам у кого-то списывает, потому и объяснить ничего по собственной работе не может. Одно хорошо – смелости спорить с другими, а с Гастоном в особенности, Лефу тоже не находил, даже если ему совсем не нравилась намечающаяся авантюра или рискованная шуточка, мог обеспокоенно побухтеть, но не настаивал.

 Белинду на большой перемене, как это последнее время все чаще случалось, они обнаружили в компании «этого», на долю мгновения Гастон недовольно притормозил. Поговорить он собирался с ними обоими, но лучше бы по отдельности. Впрочем, это ничего не меняло! Приблизившись, он молча навис над сидящими за пустым крайним столиком чудиками: Бела отстраненно уткнулась в очередную книгу, ее жутковатый спутник что-то вычитывал в своих конспектах с чуть большим вниманием к окружающему миру, так что Гастона заметил первым и недовольно поднял хмурый взгляд из-под свисающих на лицо прядей.

 - Что на этот раз? – бросил он, заставив уже и девушку встрепенуться, отвлечься и опустить с челки на лицо очки. Гастон, постаравшись не раздражаться, сел за стол напротив.

 - Пара вопросов.

 - Гастон, ну о чем еще тебе с нами разговаривать? – с нервной усталостью воскликнула Белинда, бросив, однако, при этом короткий опасливый взгляд на своего спутника, решившего молча подождать продолжения.

 - Потому что именно мое общество настолько уж скучное? – прищурившись, уточнил Гастон. – Или потому что это не я тебя шантажирую тюремным сроком для твоего папаши из-за несчастного случая?!

 Лицо девушки стало почти до серости бледным и застыло, Лерой, напротив, в замешательстве распахнул глаза и бросил в сторону Белы такой ошеломленно-опасливый взгляд, что появились сомнения, знала ли вообще оторванная от реальности чудачка, в какую историю ее отец вляпался. Невольно это укрепило уверенность Гастона.

 - Или не тебя, а его самого? – мрачно продолжал он – Кто там виноват, а кто не виноват, наверное, не так уж важно, когда есть деньги на адвокатов и рычаги влияния!

 Вокруг стола уже принялись кучковаться любопытные. Испуганно ахнула успевшая откуда-то появиться возле притормозившего неподалеку Лефу Полетта – к счастью, ее сестра и подруга волосы так и не обрезали, так что хоть одну из болельщиц Гастон теперь без труда отличал.

 - Гастон, ты путаешь понятия «у моей семьи есть деньги» и «моя семья станет швырять деньги на ветер ради меня», – с нервозной иронией попытался отшутиться Лерой, но тут Белинда, очнувшись от ступора, шарахнула своей драгоценной книгой по столу так, что подносы подпрыгнули.

 - Даже не сомневаюсь, что ты сам именно так и поступил бы! – не хуже гадюки прошипела она слабо подрагивающими побелевшими губами. – Но не стоит всех судить по себе!

 - Я не прав насчет аварии? Или что твой отец боится твоего нового «друга» до нервной трясучки, но при этом считает себя не вправе что-то возражать, опасаясь, что ему еще могут предъявить обвинения за аварию? Серьезно, кто угодно заподозрил бы неладное, когда ты сперва с младшей школы сторонишься людей, а потом вдруг решаешь сблизиться с едва знакомым типом. Хотя я и представить себе не мог…

 - А по-моему, ты опять навоображал себе слишком много! Право слово… и это меня еще обвиняют в том, будто я живу фантазиями. Какого вообще черта ты полез к моему отцу? Какого дьявола ты лезешь не в свое дело, ты, самодовольный фазан?!

 - Он не успел подумать и понять, что даже окажись он прав, то ничем помочь не в его силах! – ядовито подсказал Лерой.

 - Помолчи! – коротко обернувшись к нему, оборвала Белинда, но Гастон, уже успевший порядком вскипеть, только рад был переключить внимание. Протянув через стол руку, он сгреб фрика за воротник и дернул на себя.

 - Хочешь проверить, что в моих силах, ты, жуткий нелюдь?

 Изуродованное лицо исказилось в кривой пародии на усмешку, хоть Лерой и успел с начала года слегка примелькаться и не шокировал уже одним только видом, от его безумного взгляда в этот момент содрогнуться. К счастью, лишь внутренне. Бела замахнулась, чтобы шлепнуть томиком Гастону по предплечью, но Лерой сам придержал ее руку.

 - А если хочу? – с нарочитой расслабленностью спросил он. – Что, изобьешь меня? Не побоишься, что уже у тебя будут неприятности, которые ты насочинял господину Боне? Валяй! Мне одним переломом носа больше, одним меньше – совершенно никакой разницы – и у нас тут толпа свидетелей, что я сам согласился.

 Желание брезгливо отдернуть руку нарастало, но этот тип определенно не на того нарвался, если надеялся запугать какими-то там проблемами. Вот только… о том, чем же он мог бы помочь Белинде, разоблачив шантаж, Гастон и впрямь заранее не подумал. Наверное, в чем-то Лефу был прав.

 Впрочем, теперь уже переигрывать что-то было поздно, Гастон медленно поднялся из-за стола, одновременно вынуждая подняться и не особо сопротивляющегося Лероя. Если тот рассчитывал запугать его последствиями, то очень зря!

 - Да что с вами, двумя баранами, сегодня не так! – позабыв свою библиотечную чопорность, взвизгнула Бела, со слегка комичной яростью схватив с подноса вилку и неловко выставив над столом перед собой. – Гастон, честно слово, если ты сейчас же от нас не отстанешь, я тебе самому физиономию исполосую не хуже, чем у Тераса!

 - Может быть, тогда он больше начнет твоим вкусам соответствовать! – прозвенел из толпы зрителей ядовитый голосок стервозной Флоретты, вызвав несколько смешков. Все это окончательно рассвирепевшего Гастона не остановило бы – Белинде бы очень повезло, получись у нее хоть руку ему оцарапать с ее-то отсутствием спортивной координации и ловкости, а в способность девушки воткнуть вилку в кого-то глубоко, как бы она ни была зла или напугана, ничуть не верилось. Однако тут толпа выплюнула поближе к «сцене» по-цыгански смуглого кучерявого паренька.

 - Вы совершаете большую ошибку! – мрачно заявил он. – Лучше бы вам всем сейчас успокоиться, иначе…

 - Бруно, смолкни! – вымученно крикнул кто-то, а толпа буквально на глазах начала редеть. Даже просто встретить в школьных коридорах «черного вестника» Мадригаль считалось крайне скверной приметой, даже если никаких важных игр, контрольных или тестов не планировалось, а уж когда тот заговаривал – даже некоторые из учителей спешили убраться подальше. Гастон невольно расслабил руку, позволив воротнику Лероя выскользнуть. С Бруно они были одногодками, однако тот, прекрасно осознавая производимое впечатление, напоминал о себе редко. И довольно-таки метко...

 - А ты чего заявился? Снова чего-то накаркать решил?

 - Почему сразу каркать? – насупился Мадригаль. – У всех вас определенно НЕ будет проблем со школьной администрацией, если вы сейчас прекратите валять дурака, все трое, может быть, никто и НЕ пострадает.

 Вот же развелось жутких чудил! Впрочем, волна бешенства, едва не заставившая Гастона пару-тройку раз приложить Лероя его омерзительной физиономией об стол, отхлынула. Столовая стремительно пустела.

 - Гастон, он прав, – снова принялся нудеть подскочивший Лефу. – Ты… тебе не стоит так себя вести. Лучше пойдем, пока кто-нибудь и правда не настучал учителям.

 - Я не больше боюсь пророчеств этого бесноватого, чем гримас, которыми фрик тут всех повадился запугивать! – уже без запала проворчал Гастон, чтобы все это не выглядело позорной капитуляцией. – Имейте в виду, я с вами еще не закончил!

 - Не бывает никаких пророчеств! – трагически раскинув руки в мешковатых рукавах толстовки, воскликнул Мадригаль. – Я что, единственный в мире знаю о причинно-следственных связях и последствиях поступков?!

 - Разумеется, кто бы спорил! – поддакнул Лефу, уже откровенно утягивая Гастона за руку прочь. Вернее, пытаясь утянуть: тот не сдвинулся с места, но и раздраженно стряхивать приятеля, высвобождая руку, не спешил.

 Никто не находил этому объяснения, но слова Мадригаля имели дурную склонность сбываться, причем вечно в самый неподходящий момент. Ломался автобус, начинался ливень прямо перед футбольным матчем, ссорились парочки и любые планы могли пойти наперекосяк. Гастон ни в какую мистику не верил, конечно, но неприятности от школьной администрации за возможную драку были бы отнюдь не мистическими. Вряд ли, конечно, ему рискнут занижать средний балл, рискуя в пятницу оставить команду без лучшего игрока…

 - Я беспокоился, не нужна ли тебе помощь! – встретившись взглядом с негодующей Белиндой, отчеканил Гастон. Может, он не продумал до конца, чем именно мог бы помочь… но даже она должна осознавать, как вся эта история дурно выглядит со стороны. Чего так беситься – да еще на него, меньше всех виноватого… да во всем! Неблагодарная высокомерная девка!

 - А теперь ты знаешь, что не нужна! Не смей больше никогда лезть к моему отцу! Хватит донимать других ради дурацкого самоутверждения!..

 - Особенно когда от тебя никакой пользы, – добавил с преувеличенным спокойствием усевшийся обратно Лерой, а у Гастона снова зачесались кулаки выколотить из этого мерзкого типа всю дурь.

 - Команде нелегко пришлось бы на пятничном матче, если тебя отстранили за драку! – зловеще забормотал Мадригаль.

 - Бруно, утихни, или я и тебе твои дурацкие прогнозы в глотку вобью! Не смей даже заикаться про матч в пятницу… или вообще когда-либо! Не школа, а цирк уродов и чокнутых…

 Уже сам перехватив руку Лефруа, Гастон мрачно поволок приятеля прочь из столовой. Позади Белинда звенящим от раздражения голосом что-то выговаривала уже своему жуткому дружку, а если бы Лефу посмел даже заикнуться о том, что предостерегал именно от таких необдуманных решений, словил бы сам пару затрещин.

 К счастью, у коротышки хватило ума помалкивать.