Действительно стало легче, когда Юрий сказал мне те слова. Не могу поверить, что они настолько на меня повлияли, но это так. Правда ведь, ничего особенного не услышано, однако я вижу в них прощение за те неловкие моменты. Да, я знаю, что это с 99% вероятности может оказаться неправдой, но я пытаюсь мыслить, как те люди, которые видят, что стакан наполовину полон. И это придает мне жизненной энергии.

Сказала ли я кому-то о Юрие? Нет. Есть ли у меня вообще друзья? Безусловно да! Люди, которые не умеют общаться сами роют себе могилу в обществе. Моих друзей не много, но они хорошие, а смысла иметь шаблонное стадо я не вижу, хотя контактировать с ними приходится, а даже если не приходилось бы, то для развития себя, как личности — все равно надо. Общение — это ведь не только дружба, мы общаемся, когда просто просим передать деньги за билет на автобус, а если бы не просили, то тогда пришлось бы перетискиваться через толпу, доставляя неприятности и себе, и другим.

В общем, спасибо тебе, Юрий Плисецкий. Во всех сложившихся ситуациях виновата я сама, ведь раньше не обращала на это внимания.

Мне поручено было купить продуктов к приходу прабабушки, но я заметила такую записку только сейчас. Времени было достаточно и я даже успела достать то самое голубое мороженое и попробовать его. Получилось вкусно, а ожидалось, что опять что-нибудь нахимичила. Хвала небесам, все прошло отлично и я даже взяла одно с собой, чтобы съесть по дороге за продуктами.

Обула кросовки, закрыла дверь на ключ и направилась к дверям моего любимого лифта. Надо тут будет что-нибудь красивое сделать, когда время будет и если другие соседи не возражают. Ой, что-то я совсем в хорошем настроении, раз хочу сделать другим приятно. Надо стать серьезнее, а то буду кружиться прямо посреди улицы, не хочу, чтобы обо мне еще вне школы думали, как о ненормальной и безумной.

Спокойно шла по улице, как вдруг почувствовала, как кто-то резко задел мое плечо своей рукой. Довольно неприятное ощущение. Вперед меня, переграждая путь, стала знакомая уже фигура в черной майке и накинутой сверху нее олимпийке.

Я не осмелилась двигаться. При виде людей рядом с собой я становлюсь робкой и неуклюжей из-за боязни сделать неправильное действие, вроде об этом уже когда-то упоминала.

      — Эй, ты че? — Юрий помахал рукой перед моим лицом, как обычно делают в фильмах, с остолбеневшими людьми.

Все-таки подняла глаза и взглянула на него. Он выше меня и если смотреть снизу, то на Плисецкого солнце падает с такого ракурса… Очень красиво смотрится, как будто он с небес спустился. Но этот парень далеко не ангел.

Не хотела повторять свои прошлые ошибки, поэтому быстро отвела взгляд, чтобы снова не услышать те самые, ставшие для меня уже почти родными, «чего пялишься?». От этой мысли уголки моих губ сами собой растянулись в легкой мимолетной улыбке.

Обычно, на этой ноте все заканчивается, однако…

Не успела понять, что происходит, как он схватил мою руку и приблизил к себе мороженое, которое под воздействием майского солнца начало таять и капельки сока спускались вниз по всей длине моего фруктового льда. Фигурист как-то странно улыбнулся и задал вопрос:

      — Хэй, что, ты ротик разрабатываешь?

Не нужно быть супер умной, чтобы понять, о чем он говорит. Агх, извращенец!

Я чувствовала, как начинаю краснеть, причем сильно и попыталась выдернуть руку, но он не давал. Еще несколько секунд смотрел на меня, а потом с ухмылкой отпустил меня, развернулся и пошел в сторону черной машины, подъехавшей к тротуару.

Теперь, из-за него, я не смогу спокойно есть это мороженое. И это совсем не смешно!..

***

Очередной день отправляюсь на тренировку. Черная дорогая машина подъехала к тротуару. Я открыл дверь и сел в автомобиль, который, после, на большой скорости помчался на давно уже знакомый мне каток.

Настроение было приподнятым еще с утра. Я заставил Машу краснеть и еще довольно долго глядел ей прямо в лицо, что еще больше смущало ее. Меня веселит ее реакция прям до мозга костей; такая невинная и наивная девчонка. Думает, наверное, что сам дьявол послал ей меня, но мне нравится над ней прикалываться, а поэтому я буду это продолжать, почему бы и нет? Это она так-то встает у меня на пути со своими трюками с телефоном и мороженым, а я просто не могу удержаться, вот и все. Интересно, а если я буду продолжать, то она сломится и накричит на меня, как типичная телка или настолько забита, что не посмеет сказать и слова? Интересно будет посмотреть на развитие событий с вариантом, где она окажется полной сучкой.

Я включил музыку в наушниках и стал настраиваться на тренировку под строгим руководством Барановкой.

Я все еще в обиде на Виктора, ведь он забыл про меня и уехал к этому япошке! Еще и строит из себя кого-то там. Я восхищаюсь им, как фигуристом, но как человек, он полный мудак. Пора бы уже сделать что-то со своей гребаной памятью, чертов старикан!

Чтоб тебя…

Машина резко остановилась, а за окном слвшался огромный гул. Все машины гудели друг другу, взрослые ругались, в общем, творился тотальный пиздец.

      — Эй, что за.? — уже хотел выругаться, но вспомнил, что таксисту поручено сообщать о моем поведении Барановской, поэтому воздержался.

      — Мы в пробку попали. — невозмутимо ответил человек в черных очках. — Позвоните госпоже Барановской и сообщите о произошедшей неприятности.

Меня, конечно, бесит, что он говорит, как человек из средневековья, но жаловаться было не время.

Быстро набрал номер, пошел телефонный гудок.

      — Лилия, мы, короче, в пробку попали, поэтому задержимся.

      — Ох, снова неприятности! Ладно, через сколько вы будете? — она определенно злилась.

      — Я в душе не… знаю.

      — Подожди, Юрий, звонок на второй линии. — Лилия удержала вызов.

Чуть погодя, почти в это же время появился звонок на второй линии у меня, от дедушки.

      — Алло, деда, мы в пробке.

Он торопился что-то сказать, проигнорировав мою новость:

      — Юрочка, мне звонила твоя учительница и сказала, что в предверие экзаменов тебе нужно сдать итоговое сочинение и принести готовое уже завтра!

      — Эй, что? Серьезно, завтра?! Ну, это, конечно ******… — надеюсь, шум моторов машин и звуки гудков заглушили мою нецензурную ругню.

      — Юрочка, после тренировки мы обсудим сложившуюся ситуацию, хорошо?

      — Да, деда, пока.

Я отключился.

Ну ахуеть, теперь еще и школа. А ведь все начиналось так хорошо. Погода отличная, настроение отличное и вот обязательно надо случится такому пиздецу. Учительница, походу, не понимает, что мне вообще сейчас не до этой дебильной школы. Я готовлюсь к соревнованиям, а это уж труднее, чем за этими пиздюками следить. Побыла бы на моем месте. Аргх, я зол!

Я пнул кресло спереди. Не сказать, что легонько… Но хоть не сломал, и на том спасибо. Водитель открыл рот и вздохнул, хотел сделать мне замечание, но не стал.

Прошло еще несколько минут, а проехали мы от силы метра два.

Лилия до сих пор на второй линии. Не стал отключаться, потому что она должна была хоть что-то предпринять. В московских пробках черт ногу сломит.

Снаружи обстановка еще не спала, а наоборот все накалялась и накалялась. Уже слышу, как кто-то начинает гнать матом.

Блин, Барановская до сих пор на удержании и из-за этого я даже не могу послушать музыку, чтобы расслабиться и отойти от всего того, что сейчас происходит!

Я сидел, опираясь рукой на щеку, и наблюдал за событиями внешнего мира, пока тренер не соизволила все-таки что-то предпринять.

Как только она начала говорить, сразу включил громкую связь, чтобы мой таксист тоже слышал требования бывшей прима-балерины:

      — Юрий, в общем, сегодня тренировка отменяется. — как только мои уши услышали долгожданные слова (хоть я и не надеялся, что это произойдет), сразу возликовал всей душой. — Мне надо ненадолго уехать, а ты будешь в это время под призренным руководством Якова, так что не расслабляйся, понял?

      — Понял, понял. — ответил сухим и безразличным голосом, чтобы Бараноская наконец отстала со своими нотациями, о том, как надо себя вести, говорить, думать.

      — Все, до свидания, Юрий.

Мой водитель все понял и пытался вытащить нас из пробки обходными путями, однако, все это бесполезно. Я нервничаю, боюсь не успеть написать это гребаное сочинение. Неужели нельзя отмазать или дать бабла? Ну реально, сейчас совсем не до нее. Один день отдыха, половину которого я провел в пробке, и я еще должен тратить его на какую-то там школу. Да одноклассники про меня и не вспомнят, если появлюсь где-нибудь на собрании. Лед — это мое все. А не гребаное сборище отбитых задротов и шлюховатого поведения телок, запертых в одной клетке. Ага, современное общество, будущее поколение… Охуенно вообще!

В итоге, в пробке простояли почти столько же, сколько и могла бы пройти тренировка, может чуть меньше.

Машина остановилась у дома дедушки. Немного заснул по дороге, не от того, что устал, а скорее от скукоты поездки. Не очень как-то весело каждую минуту обновлять Instagram и видеть фотки либо полуголого Криса, либо друга этой японской свиньи — Пхичита. Аж противно смотреть. И вспоминать.

Я собрал свои вещи и захлопнул дверь в машину, все так же с наушниками в ушах, поплелся к подъезду моего любимого деды, с безысходностью осознавая, что остальную часть дня я вынужден потратить на написание гребаного текста, а мог бы сделать массу дел пополезнее.

На пороге меня сразу встретил дедушка и сопроводил в комнату. Он выглядел напряженным, а в глазах читались спешка и переживание. Я даже не успел переодеться из тренировочной формы, потому что дедушка сразу усадил меня на заранее приготовленный стол. Передо мной лежали несколько листиков и ручка, а так же корректор и прочие канцелярские предметы, предназначенные для письма, естественно. Локтем случайно задел какую-то книгу, как дедушка придвинул ее к себе.

      — Юрочка, твоя учительница сказала написать сочинение на тему «выбор профессии». — он указал пальцем на место в книге. — нужно раскрыть эту тему, приводя примеры из данного текста. Объем: более 70 слов. Все понял?

      — Ага, только не думаю, что успею. — голос был все же недовольным и раздраженным, но, так как меня все это бесит, ничего не могу поделать.

      — Ну-ну, Юрочка, у нас все получится, мы вместе напишем хорошую работу. Без этого нельзя, иначе тебя не допустят к экаменам, хотя, там уже другой вопрос.

      — Э-эм, экзамены? — я еще и экзамены должен буду сдавать или что, я не понял…

      — Юрочка, давай начинать.

Мы прочитали текст — как всегда типичные произведения каких-то там неизвестных мне авторов.

Что-то сегодня переизбыток телефонных звонков. Из дедушкиного мобильного раздавалась старая песня, которая была модной еще в семидесятых.

      — Извини, Юра, ты пока подумай, а я отойду ненадолго. — сказал он, и, взяв трубку, направился в другую комнату, оставив меня наедине с этим странным, написанным в основном с использованием старомодных словечек, текстом.