В тот сентябрь, когда Намджуну исполнилось 8, по всем каналам, во всех газетах, соцсетях, да и в реальной жизни — везде только и говорили, что о первой пилотируемой научной экспедиции к поясу Койпера. Экспедиция отправлялась к окраинам Солнечной системы как раз в конце месяца. Весь сентябрь передавали бесконечные репортажи. Они были обо всём, что касалось полёта: от подготовки винтов для какого-либо отсека корабля до создания особой зубной пасты. Вишенкой на торте были интервью на темы от экзистенциальных до бытовых с членами экипажа, организаторами и координаторами миссии. Последних возглавлял кореец — впервые в истории. Именно поэтому про экспедицию и говорили без умолку. Обычно Корее не было дела до космоса, но Со Тхэджи изменил это.

Одним утром, завтракая перед выходом в школу, Намджун увидел, как Со Тхэджи выступает в одной из новостных программ, объясняя важность экспедиции. Он явно говорил на эту тему не в первый и даже не в десятый раз, но несмотря на это, в его голосе была слышна искренняя страсть, и даже в том маленьком окошке на экране — интервью было по видеосвязи — можно было увидеть, как у Тхэджи загораются глаза. И когда он говорил, что спустя 200 лет с открытия человек побывает на планете 134340, бывшем Плутоне, Намджун понял, нет ничего круче космоса.

Он бросил практически всё, что его тогда интересовало, и сиганул в космическую пустоту с головой. Намджун променял мультфильмы про роботов, кружок тхэквондо, игры с друзьями по сети на фантастические книжки и документалки о том, как устроен космос, как работает космический корабль, как живут космонавты. Ему снились сны, как он путешествует, рассекая пространство космоса на огромном корабле — почему-то в форме кита. Днём же, конечно, Намджун продолжал фантазировать. Смелых космонавтов-пионеров в серебряных костюмах, не пропускающих холод и радиацию, и шлемах с зеркальным забралами, отражающих бескрайние просторы. Огромные высокотехнологичные ракеты с кучей всяких крутых аппаратов. Причудливых роботов-помощников, выполняющих, казалось бы, невозможные задания. Последнее было его любимой темой, что было в общем-то неудивительно: до этой «космической эпидемии», как называла это мама, Намджун был без ума от мультфильмов про роботов и всевозможных трансформеров.

Медленно в нём зарождалась мечта побывать за пределами Земли, увидеть своими глазами всё то, о чём он столько читал и смотрел. Намджуна не пугало ни однообразие космических будней в дрейфующем корабле, ни оторванность от дома и друзей, ни вызванное этим одиночество. Тогда для него вся эта история была не более чем приключением.

К 12 дню рождения мечта окончательно оформилась: стать космонавтом.

И где-то через пару месяцев мечта превратилась в кошмар.

В сентябре, когда Намджуну исполнилось 12, экспедиция в пояс Койпера тоже отметила значимую дату — 5 лет с момента, как они покинули Землю.

Через пару месяцев после годовщины настала пора возвращаться домой. Через 3 дня, как корабль тронулся в обратный путь, в машинном отделении случилось замыкание. Корабль остановился.

Спустя 10 минут произошёл взрыв, убивший механиков, отправившихся выяснять причину поломки. Вспыхнул пожар. Огонь повредил корпус, образовав пробоины — вакуум сожрал всё, до чего успел дотянуться. Все, кто находился в той части, погибли на месте.

Треть корабля в мгновение превратилась в космический мусор. Запасы топлива, находившиеся в соседнем с машинным отсеке, сократились на 40%. Запасы кислорода — вдвое. Один из трёх двигателей был серьёзно повреждён.

Члены экспедиции оказались подвешены в пустоте у границы Солнечной системы, где-то на окраине орбиты той самой злосчастной планеты 134340.

На Земле собрали экстренное совещание, объединяясь всем миром ради спасения экспедиции. Первая межпланетная станция на Марсе, узнав о случившемся, уже выслала шатл со всеми запасами, которые могли помочь выиграть время — шанс на спасение был.

Через 37 часов 42 минуты со взрыва выжившие перестали выходить на связь.

Их объявили пропавшими без вести.

Миссия, начавшаяся так успешно, обернулась трагедией планетарного масштаба.

Когда в вечерних новостях сообщили об этом, Намджун почувствовал, будто весь его мир уходит из-под ног. Имя за именем, фамилия за фамилией — отдельно погибшие при взрыве, отдельно пропавшие без вести — а внутри Намджуна всё немело. Он сидел на диване и не мог и пальцем пошевелить.

Потом, после минуты молчания, что ощущалась как час, мама крепко обняла его и сказала:

— Вот так. Космос никогда не был приветлив.

Намджун думал об этом весь следующий год. Слишком долго, чем ему хотелось бы.

А действительно ли он не боится одиночества? Не будет ли бояться его семья и друзья? Стоит ли мечта всего того, чем придётся пожертвовать ради её исполнения?

Хватит ли ему смелости продолжать бежать за ней? Особенно теперь, когда Намджун знает, насколько холодной может быть первородная пустота.

Мама никак не отговаривала его. Намджун сам решил сдаться. Он сам решил вернуться к тому, что бросил, отправляясь вдогонку за звёздным зовом, и на этой старой дороге он нашёл нечто другое.

В старшей школе Намджун вступил в кружок робоинженеров, и там оказалось, что у него талант настоящего изобретателя и что создание роботов даже приносит ему удовольствие.

И он решил сосредоточиться на этом. Тогда будто отсутствующая шестерёнка вдруг встала на место, и всё заработало, как должно. Жизнь впервые ощущалась настолько правильно и легко, как наконец вставший на резьбу болт.

Намджун с отличием закончил универ, с друзьями-однокурсниками основал «К.О.Р.Е.» и начал воплощать собственные проекты в жизнь.

У него никогда больше не было мечты, только цели. Мечта была только одна, и теперь о ней даже страшно вспоминать. Намджун знал, что не увидит не то что Марса, даже обратную сторону Луны — самое популярное место в космическом туризме, потому что никогда не рискнёт шагнуть в чёрную бездну вслед за звёздным эхом. Потому что та трагедия экспедиции к поясу Койпера оставила в нём слишком глубокий след.

Огромный кит иногда всё ещё снится ему, он подбирает Намджуна с Земли и на своей спине несёт вглубь сверкающей фиолетовой галактики.

Каждое утро, когда он видит этот сон, Намджун просыпается с чувством светлой грусти.