— Документы о владении андроидом, пожалуйста, — попросил сотрудник аэропорта, просмотрев поданные ему посадочные и паспорта.

— При регистрации на рейс их не спрашивали, — сказал Чонгук, пока Юнги начал искать в своей сумке требуемое. — Почему они нужны сейчас?

— Поскольку вы летите международным рейсом, во избежание возможных претензий и/или недопониманий в будущем перед досмотром мы обязаны в том числе проверить, что андроид, сопровождающий вас, официально зарегистрирован как ваша собственность, — монотонным усталым тоном сотрудник проговорил заученную фразу. — После демонстрировать эти документы не понадобиться.

— Но разве нужная информация не указана в техпаспорте?

— Да, но очень кратко, сэр. Техпаспорт выступает достаточным документом лишь для перелётов внутри страны, для международных рейсов требуются бумаги о владении.

Юнги шлёпнул ламинированную карточку, заставив мужчину за стойкой переключить внимание на неё. Последний потратил полминуты на изучение, провернул какие-то манипуляции с рабочим терминалом и отдал им все документы. Сокджин заметил короткий сдавленный выдох, сделанный Юнги, пока тот убирал техпаспорт обратно в сумку. Интересно, с чего вдруг напарник так раздражён? Когда полчаса назад они встретились у входа в аэропорт, Юнги выглядел лишь немного взволнованным поездкой, не более.

На входе в зону досмотра их встретила табличка со стрелой, извещающая, что люди с автобронёй, бионическими протезами, полимерными или нейронными имплантатами проходят процедуру отдельно, вместе с андроидами и роботами. Сокджин помахал спутникам и проследовал в направлении на указателе.

Машины и люди стояли в очереди, заходя по одному в цилиндр из прозрачного тонированного в фиолетовый неопластика с разнообразными сканерами внутри. Когда подошёл черёд Сокджина, запиликала «тревога».

Он видел, как хмурится человек, сидящий за экраном, разглядывая результаты его сканирования, и как к их пункту досмотра подходит девушка в форме.

— Везёте что-то запрещённое? — Хмуро осведомилась она у Сокджина напрямую.

— Разве что моё обаяние, — попытался он развеять обстановку, но на девушку не подействовало.

— Внутри вашего корпуса обнаружен взрывоопасный газ, — закончив вглядываться в сканы, заключил наконец мужчина. — Вам придётся задержаться до выяснения обстоятельств с вашим владельцем.

Ждать пришлось недолго. Юнги, услышав в чём дело, сделал ещё один выдох, длиннее и менее сдержанный, чем предыдущий, и сложил на груди руки. Он многозначительно молчал, пока в этот раз уже Чонгук начал искать в своей сумке нужные документы. А после они на пару начали доказывать, тыкая в патент, чертежи и технические описания, что да, они в курсе ситуации, газ находится в Сокджине с их ведома и согласия, никто ничего никуда не подбрасывал; да, Сокджин — андроид, но крайне нестандартный, поэтому само по себе наличие в его конструкции вещества, способного к взрывчатому превращению, является необходимым для его функционала; нет, его концентрация крайне незначительна и оно надёжно изолировано от возможного контакта с воздухом, самолёту ничего не угрожает; нет, изъять капсулу на время полёта не получится; нет, повредить корпус в гипотетической попытке устроить теракт на борту не получится, нужны знания об этой конкретной конструкции, а они есть только у Чонгука, да и добраться до этих веществ невозможно без инструменты, пронос которых не допускается, ну, разве что вы подозреваете лётный экипаж в злом умысле.

Девушка хмурилась, продолжала спрашивать и колебалась, пропускать их дальше или нет, и через пять минут к ним подошла ещё одна женщина в форме, видимо, начальник смены — первая девушка заметно оробела в её присутствии. То же самое пришлось объяснять по второму кругу.

Начальница с задумчивым видом выслушала их доводы, а когда монолог Чонгука иссяк, попросила взглянуть на посадочные и обратилась к Юнги:

— Вы — владелец этого андроида?

— Да.

— Я обязана доложить о вашем особом случае экипажу рейса, чтобы они приглядывали за вами во время полёта. В связи с этим могут быть доставлены некоторые неудобства, но мы просим вашего понимания и сотрудничества.

— Конечно, — бесцветно отозвался Юнги. От внимания Сокджина не укрылось то, как он сжал ручки сумки.

— Вы можете проследовать в зал ожидания.

Так их, наконец, отпустили из зоны досмотра.

До начала посадки оставалось минут десять, Чонгук пообещал скоро вернуться и отошёл купить воды. Ещё где-то минуту они вдвоём сидели в тишине. Потом лицо Юнги едва заметно расслабилось, плечи поникли, он выпустил ручки и вновь полез в нутро сумки.

— Я знаю, что в твоей электронной книге скорее всего есть в том числе и эта, она довольно классическая, — Юнги достал небольшой прямоугольник. — Но я подумал, что эту историю надо читать в другом формате.

Он протянул предмет Сокджину — и тот понял, что это книга. Напечатанная на бумаге, настоящая. На бледно-фиолетовой обложке, над жёлтым астероидом, испещрённым кратерами, над мальчиком с развевающимся красным шарфом и алой розой в руке шрифтом с засечками значилось: «Маленький принц».

Юнги немного промахнулся, Сокджин прочитал эту короткую повесть как раз во время вынужденного отпуска в сезон дождей, но он знал концепт дружеских жестов и был более чем в состоянии правильно отреагировать на один такой.

— Спасибо, Юнги, — вкладывая в голос теплоту, он поблагодарил и провёл, подражая людским привычкам, кончиками пальцев по названию. — Я верну её как только закончу.

Юнги прочистил горло, отвернулся и потёр переносицу, будто бы смущённо. Но чему было тут смущаться?

— Я, наверное, неясно выразился. Это подарок, — и через секунду добавил, проясняя до конца. — Подарки не возвращают.

— О.

На короткий миг напряжение во внутренних контурах подскочило, и Сокджин пару раз моргнул. А потом на его лице появилась одна из самых ярких улыбок, на которые он был способен.

— Спасибо, Юнги.

И если чужие скулы стали на пару тонов розовее, он сделал вид, что не заметил. Что отделение его ИИ, ответственное за коммуникацию и язык, не выстроило ассоциацию со словом «мило».