У Бамблби потемнело в глазах, только голос откуда-то издалека продолжал кричать, чтобы тот не отрубался.
+++
Первое, что ощутил, не без труда пришедший в сознание, светловолосый — невыносимую боль в голове, из-за которой перед глазами весь мир, то плыл в туманной пелене, то становился на столько ярким, что хотелось закрыть глаза и никогда его больше не видеть.
На ровне с этим росло желание проткнуть голову отверткой, что бы хоть немного убавить давление на мозг, вот только он не то, что телодвижение — сказать ничего не мог. Мир был слишком громким и ярким, а любое прикосновение сразу вызывала табун холодных мурашек по всему телу, заставляя его, едва ли не дергаться в судорогах.
— Просто держи это, ладно? — Голос знакомы, но слишком оглушающий. Ладонь касается чего-то на ощупь напоминающего какую-то ткань. Она быстро намокает и пахнет металлом.
Со спазмами удавалось продохнуть. Густой, знакомый, запах крови настойчиво заполнял собой пространство. Разливался в воздухе солью. Он сочился ржавчиной из каждой клеточки тела, оседал на слизистой носа, концентрировался в тесном пространстве, как горючий газ. Поднеси спичку — и рванет. Да так, что даже основы не останется.
Парень не плакал, но чувствовал, как по лицу капля за каплей, текут теплые струйки.
От одного этого коктейля эмоций и ощущений хотелось кричать, но рот то и дело наполнялся железным привкусом, так что все сказанное, точнее его жалкие попытки, больше напоминали тихое бульканье, словно он тонул под толщей воды, захлебываясь без поворотно.
В глаза ударил яркий свет, в котором с трудом, но Бамблби смог различить зеленоватые пряди волос и белый халат, практически полностью слившийся с освещением. Правда, смотреть долго он не смог, чувствуя, как начинают слезится глаза.
У Би ничего не в порядке.
Как бы глубоко он не дышал — воздуха не хватало, было чувство, что вот еще чуть-чуть и он сможет надышаться, но нет. Больше было просто некуда. От острой боли хотелось свернуться калачиком, где-то в углу с надеждой, что это состояние скоро пройдет или биться головой о бетон, пока та окончательно не разобьется, тогда уже болеть будет нечему.
В нос ударил странный запах, тут же перебив ощутимый железный, а на лицо легла маска.
— Дыши, — потребовал хриплый голос, и когда ему подчинились, легко коснулся волос пятерней, проводя успокаивающим жестом ото лба к темени. — Дыши, вот так, давай. Сейчас все закончится.
Несколько вдохов и глаза закрылись окончательно. Его успели подхватить прежде, чем земля окончательно ушла из-под подогнувшихся ног.
+ + +
Мир перед глазами был до боли знакомым. Блондин шел вдоль пустой трассы, осматриваясь по сторонам, даже не пытаясь рассмотреть где там заканчивается усеянное поле, убегающее от его глаз далеко за горизонт.
Солнце приятно пригревало и только чуть слепило, заставляя беззаботно улыбаться. Напряжение преследовавшее его на протяжении многих месяцев отступило, уступая свое место безмятежности, тут же снимающей тяжелый груз с плеч.
Впереди показался обрыв со стоявшим на нем чёрным Фордом Мустангом шестого поколения. Машина знакомая на столько же, на сколько и ее обладатель, куривший оперившись поясницей о переднюю дверцу.
— Тебе, кажется, не нравятся такие выезды. — Задумчиво, но совершенно беззлобно, протянул Бамблби подходя к мужчине достаточно близко, чтобы нормально разговаривать.
Последний долго затянул и выпустив сигаретный дым, с улыбкой кивнул куда-то в сторону расстилающегося под их ногами поля:
— Зато твой маме нравятся. — Парень, действительно натолкнулся взглядом на улыбающуюся, такую же светловолосую женщину, приветливо ему помахавшую рукой, прежде чем вернуть свое внимание к цветам. — И, если так, то я готов потерпеть. Появятся свои отношения — поймешь, что я хочу тебе сказать.
Да, не девушка, а именно отношения. Его семья так спокойно относилась к подобному, что сам Бамбл часто удивлялся узнавая от своих приятелей, тогда еще в школе, что их, даже за намеки на «неправильность» могли, чуть ли не из дома выгнать и это в лучшем случае.
Он не видел смысла переживать, хоть шутки по типу: Внуков у меня не будет, да? Никуда не девались, зато были абсолютно беззлобными, с вполне понятным ему посылом.
— Какой-то, ты, неразговорчивый. Случилось что? — Выкидывая докуренную сигарету, Би мог поклясться, что та растворилась в воздухе не долетев до земли и пары сантиметров, спросил темноволосый, уже смотря на сына светло-синими глазами, обладателями которых был и сам блондин.
Случилось, но слишком много, чтобы вот так вываливать все в одну единственную кучу. Слишком перемешаны мысли между собой. Слишком сложные вопросы засели в голове. Слишком … не хотелось к ним возвращаться и искать ответы. Особенно на те, что связывали его с одним синеволосым Капитаном.
— У меня слишком много вопросов. Не только ко всему тому, что происходит в моей жизни, но и к самому себе. Я не понимаю, как остановить свалившуюся опасность, как защитить товарищей и разобраться во всем этом кошмаре. — Начиная ходить из стороны в сторону заговорил Бамблби. — Вот только недавно я все мог удержать в руках, но сейчас он словно уходит сквозь пальцы. Я уже ничего не в состоянии контролировать. Это заполняет мой мозг и не дает нормально жить. Я запутался в себе и в своем отношении к жизни. Правильные ли я принимаю решения? Правильный ли делаю выбор? Правильно ли поступаю? За что мне это? Что я сделал не так? — На последних словах парень уставился на брюнета, ощущая, как внутри все начинает дрожать от переполняющих эмоций.
Повисшая тишина прерывается порывами ветра, то и дело гоняющие отросшие за время волосы, в глаза, заставляя зачесывать их обратно к затылку раз за разом.
— Бамблби, послушай меня. — Твердо заговорил мужчина, наблюдая за душевными метаниями сына и продолжил только после того, как последний чуть успокоился. — Давай по порядку, как-то решать твои проблемы. Начнем с работы, точнее твоего беспокойства по поводу правильности решений и с какого перепуга тебя это вдруг начало волновать. Разве окружающие тебя люди говорят тебе, что-то по поводу твоих слов и выборов? — Отрицательный кивок стал ему ответом. — Вот и не парься. И не смотри на меня так, словно я фигню, какую-то говорю. Мои слова — правда жизни, к которой тебе нужно относиться немного проще, но, ты, этого, по какой-то непонятной мне причине, не понимаешь. Теперь поехали дальше. — Не давая Би и слова вставить, отец перескочил сразу на другую тему. — Личная жизнь или ее отсутствие. Да, не напоминай про Прайма, сам знаешь — я прекрасно осведомлен о ваших отношениях, но тем не менее тебя это волнует, даже, больше чем нераскрытое преступление, а это уже что-то да значит.
Добавлять хоть, что-то к высказанному монологу было бы излишним, так что подумав с несколько минут, светловолосый ограничился едва видимым кивком головы, переводя взгляд с собственных, чуть поношенных кед, на небо.
— Я не могу похвастаться опытом со своим полом, вот только будучи в традиционных, как выражаются люди, отношениях, могу понять, что у вас сейчас небольшой разлад. — Опираясь уже на обе ноги, а не на опору за спиной, начал говорить обладатель темной шевелюры. — Если пойдет такими темпами, вы, разойдетесь, как в море корабли и будете представлять из себя хороших приятелей, которых раньше связывало, что-то существеннее сухих отчетов.
— Умеешь поддержать, конечно. — Совсем безрадостно выдал Би, скрещивая руки на груди.
— Я бы мог завуалировать свой ответ, но это займет слишком много времени. Так что скажу по прямому: хватай быка за рога, ну или кота за яйца, как тебе удобнее и иди разговаривать на прямую. В конце-концов, я более чем уверен, что это пойдет и тебе и ему на пользу.
Прямолинейность отца немало поражала, но являлась правдой, которую следовало принять, ведь кто-то же должен был ему сказать это в глаза и, кто-то кто является ему достаточно близким человеком, потому что принять такое решение самостоятельно было тяжело и от части страшно.
Ответить от не успел. Неожиданно небо, которое, кажется, только сейчас было чистым, наводнилось тяжелыми грозовыми тучами, а над прежде сияющим полем поднялся сильный ветер, пригибающий растительность к земле все сильнее с каждым новым порывом.
— Наше время закончилось. — Поворачиваясь лицом к машине сказал мужчина, наблюдая за тем, как светловолосая женщина садиться на пассажирское сиденье. — Постарайся успеть до начала шторма. И, да, помни. Мы примем тебя любым и это я сейчас вовсе не о Оптимусе говорю.
+++
Парень резко распахнул глаза, сразу принимая сидячее положение, но тут же об это жалея.
Мир перед глазами поплым превращаясь в не разборчивую мешанину самых разных цветов, от чего хотелось просто помереть на месте, лишь бы не продолжать лицезреть, непонятное мозгу, сочетание того, что ранее было объектами комнаты.
В районе головы чувствовалась тяжесть, как буд-то что-то тяжёлое привязали к ней и теперь он был вынужден так существовать, по другому сопутствующие самочувствие, пробившиеся через пелену дремы, было не назвать. Это точно была не жизнь, а если и она, то такая, какую врагу не пожелаешь, потому что жалко его сразу станет.
Проморгавшись и кое-как придя в себя, на сколько это позволяло нынешнее положение вещей, Бамблби, прищурившись, осмотрел скромные апартаменты в, которых находился последние… часы? Дни? Недели?
Только сейчас он понял, что понятия не имеет, ни какое сейчас время, ни какое число от чего становилось, как-то не по себе. Сразу возникала какая-то нервозность под рёбрами, от которой хотелось избавиться точно так же, как он ранее хотел убавить головную боль. Но отвёрток под рукой, и на том спасибо, нет, так что пришлось придумывать, как действовать дальше.
Быстрый осмотр вокруг себя дал понять несколько максимально простых вещей:
Первое. На улице стояла ночь, а значит день прошёл это точно. Звучит максимально глупо, зато логично.
Второе. Он тут уже не первые сутки. Это показывала его старая спортивная сумка с некоторыми вещами, явно привезенная, потому что такие вещи он бы в больнице не оставил, как бы часто там не появлялся и на сколько бы не оставался.
Собственно все на данный момент, больше парень ни за что зацепиться не смог, с каким бы старание не осматривался снова и снова, в конце-концов признавая неё проигрыш самому себе, а может это было из-за препаратов, которые ему водила капельница. Как вариант можно было рассмотреть и этот, но никакой дополнительной информации он не давал, что немного расстраивало.
Желание склеить ласты здесь и сейчас не прошло полностью, но заметно по угасло, уступая свое место усталости, граничащей с, как обычно выражались люди: сейчас вырублюсь прямо здесь и, вы, меня не поднимете. Глаза то и дело сами закрывались, а мозг не желающий продолжать напряжённую работу, проваливался в дрёму, от которой парень избавлялся слегка потрясывая головой, благо сейчас та совсем не болела.
Опустив голову обратно на подушку, блондин уставился в однотонный потолок, тяжело выдыхая от ощущения расслабляющихся мышц, все еще отдающих легкой болью, тянущей, как после продолжительной тренировке, вот только сейчас очень хотелось, чтобы так оно и было. Что болят они после перегрузки, а не очередного ранения. Собственно об этом.
Воспоминания хоть и были затуманены непонятно белесой пеленой, но в общих чертах сомневаться не стоило.
— Перестрелка. — Тихий хриплый голос пробежался по стенам полу-пустого помещения с непривычной громкостью, едва различимым откликом возвращаясь обратно. — Меня сильно задело. — Размениваться на дополнительные слова не было, ни сил, ни желания, так что оставалось лишь констатировать имеющийся факт.
Не смотря на состояние — сон отказывался возвращаться в уставшее тело, определенно нуждающиеся в отдыхе, а простое лежание быстро переросло в скуку. Хотелось сделать, хоть что-нибудь, лишь бы не оставаться на одном место, но скорее всего, это закончиться не самым хорошим результатом учитывая, что что-то определенно, задело его голову и, как результат, травмировало.
« — Спасибо, что жив остался.» — Про себя поблагодарил Би пустату все же закрывая глаза.
Даже, если ему не удастся заснуть — лучше полежать, чем рыпаться куда-то в попытках, что-то сделать.
+++
Утро или день, «подъем» сам по себе, выдался не шуточно проблематичным. Словно он до этого находился, то ли в сладком сне, то ли под вполне определенными веществами, которые Би, как-то обсуждал с Рэтчетом в его импровизированном офисе. А, может, просто обезболивающие выветрились за то время, что он таки проспал. Последний вариант больше смотрелся к месту.
Свет, до этого нещадно палящий в глаза, куда-то делся, только после этого светловолосый их наконец-то открыл, наблюдая за, сначала, поплывшей фигурой, отвернувшейся от зашторенного окна и в несколько шагов оказавшейся рядом с его кроватью. В какой-то момент она, то ли уменьшилась, то ли ушла вниз, как персонаж провалившийся в текстурах игры.
— Голову обратно опусти. — Понемногу картина обрисовывалась. На том же месте, на котором размытое пятно ушло под землю, на стуле сидел уже знакомый Судмедэксперт, голова уложена на ладони, а локти уперлись в колени. Очки, раньше остававшиеся на переносице, устроились в чуть волнистых волосах.
Би понимал, говорить ему сейчас что-то было сверх сил имеющихся у медика, хотя это не исключало того факта, что вина теперь была куда более ощутима. Он ведь и не думал, что так все выйдет, не хотел заставлять волноваться. Вот только так же была масть на краю сознания:
«Они не стали бы так волноваться будь эта травма не серьезной.»
— На сколько все плохо? — На прямую уточнил полицейский, наклоняя голову так, что бы нормально смотреть на своего собеседника.
Тот молчал некоторое время, подбирая слова так, чтобы до пострадавшего дошло без долгих объяснений разных тонкостей, но слов таких не нашлось, пришлось идти немного другим путем:
— Выражаясь простым языком. Ты головой пулю поймал. Понятно, на что рассчитывал нападавший, но твоя черепушка оказалась намного крепче, чем был расчет.
+++
«Это для твоего же блага.» — Слова за которыми шло временное отстранение от дел и работы в целом.
Его, как бы это странно не звучало, не спрашивали. Просто поставили перед достаточно очевидным фактом, который следовало принять и жить дальше. Правда, опасения начальства и свое состояние Бамбл вполне себе оценивал и спорить не стал, просто кивнул и забрав некоторые подписанные документы вернулся домой.
Его ждал месяц полного безделья, разве что швы проверить и снять нужно было съездить, но даже так, следовало попросить кого-то об этом. Самому ему за руль садиться так же не позволялось на время реабилитации. Предлоги по типу: отключишься или в глазах потемнеет, а ты на полном ходу едешь, самому то не страшно, чем это может закончиться? — сработали на отлично. Лишних жертв из-за своей самоуверенности не хотелось, да и грозило это куда более серьезным удержанием, чем банальное «сиди дома, а то по шее получишь», грубо, но верно.
Через несколько часов после возвращения домой с работы, телефон уже разрывался от поступающих сообщений — одни смешнее других и все в разных чатах начиная от давнишнего, который они так и не переназвали с самой Академии: «Мы учимся на отъебись, как и все здесь», рабочего «Опять кто-то помер» и, созданного буквально пол часа назад: «Сливаем инфу для Би».
— Умные засранцы. — Улыбался Бамблби, читая каждое смс, дабы точно быть уверенным, что ничего не пропустил.
Да, по идее он должен был оставаться в больнице и проходить курс лечения о, котором ему уже говорили:
— Через 7-10 дней пациента выписывают из больницы.
— В течение трех следующих недель он сохраняет покой, лечащий врач составляет индивидуальную программу реабилитации.
— Через 3 недели необходимо приступить к активному восстановлению после сотрясения мозга: 3 месяца пациент ходит в реабилитационный центр на процедуры и самостоятельно выполняет несложные упражнения, которые ему показал инструктор ЛФК.
Но прошло все, как обычно, не как у нормальных людей, а как … получилось? В конце-концов держать его в больнице дело ненадежное — он знал, как выйти так, чтобы его не остановили, а так же не мешкая свалил попросту, из окна и плевать он хотел на не первый и не четвертый этаж.
Патрон, пусть и устроил ему небольшое сотрясение и потерю крови, но не на столько критичную (везунчик хренов…а ну да, я же Автор), чтобы беспокоиться о самостоятельной реабилитации. Но обещание о приезде в больницу с него все равно содрали, так на всякий случай, к тому же снятие швов никто не отменял, как и их проверку, на тот случай, если что-то пойдет не так, как планировалось.
Первые дни дались тяжелее всего, но дальше прошло на много легче. Мозг понемногу пришел в норму, начиная обрабатывать информацию его окружающую, правда, большую часть времени светловолосый только и делал, что спал, собственно, этого от него и хотели, а дома делать было просто нечего. От телевизора и компьютера болела голова, а физические нагрузки, так же временно, попали под запрет. А сон — дело не напряжное, можно постоянно им заниматься и ничего не будет.
Захлопнув за собой дверь, Би прошел вглубь квартиры на ходу снимая обувь и скидывая с плеч рюкзак, до этого висевший за спиной. Раскладка купленных продуктов заняла меньше десяти минут, прежде чем парень остановился посреди небольшой кухни и уставился на скинутую ранее вещь, так словно впервые ее увидел.
Секундная заминка и он уже быстрым шагом направился в гостиную тихо шаркая молнией. На низкий столик тут же прилетели конверты, те самые, переданные Саундвейвом не так давно.
Вскрыт первый конверт. В ладони тут же вылетело несколько листков с напечатанными на них адресами-именами-фамилиями. И только черной ручкой была короткая приписка, выведенная каллиграфическим почерком: «Основа.»
Вскрыт второй конверт: Фотография-карточка, на обратной стороне нанесены координаты места на ней изображенного, рядом такая же выведенная от руки подпись: «Возьмите с собой собак.»
Вскрыт третий конверт: Еще одна фото-карточка с указанными координатами. Такая же черная ручка с обратной стороны:
«Поторопитесь.»