Золотое солнце освещало зеркальную гладь реки Тёши. По отражению солнечного диска прыгали речные насекомые и Мстислав Ибрагимов, выбрасывая окурок беломор канала на колосящуюся траву, кинул горсть кукурузы в воду. Раздалось несколько хлюпающий звуков — морды карпов показались над водой, пожирая прикормку. И вдруг старый цыган увидел нечто невообразимое: блеснув своей глянцевой чешуёй, которая отражала свет солнца словно броня средневекового рыцаря, огромный десятикилограммовый карп выпрыгнул из воды, поражая старика свечением своих зеркальных чешуек.
Мстислав тут же насадил мотыля на крючок, не забыв и про кормушку с кашей, закинул удочку чуть левее того места, где играл карп, и сел в предвкушении на берег, выжидая своего подопечного.
Долго ждать не пришлось: тонкая леска натянулась, и цыганский барон, упираясь резиновыми сапогами в илистую почву, начал тянуть свой улов на берег. Рыба виляла своим огромным хвостом под водой, пытаясь уплыть из рук добытчика, но карп, уже в это время получивший кличку Бронич от Мстислава, даже не подозревал, как сильно изменится его жизнь после вызволения из реки.
***
Уже который год карп Бронич плавал в огромном просторном аквариуме в гостиной Ибрагимовых. И плавал далеко не в речной воде: он коротал свои будни в самом дорогом в мире пиве с завода «Виссарион», и жить ему было настолько в кайф, что иногда он даже пил это пиво. Чтобы питомцу не было скучно, Мстислав запустил в аквариум ещё двоих его собратьев: зеркальных карпов по имени Пивень и Чупр. Пивня поймали Федя с Мишей во время их активного водочного отдыха на реке Тёше, Чупр же был куплен в магазине.
Все карпы, как и полагалось в этом селе, были геями.
Иногда, когда самый маленький из рыбин, карп Чупр, спал, Бронич поёбывал Пивня, который мятежно глотал воздух во время брачных игр. Мстислав Ибрагимов сидел на красном кресле и наблюдал за питомцами, ненавязчиво потирая свою промежность. Это было настоящее живое порно, и как известный вуайерист, цыганский барон не мог удержаться от самоудовлетворения…
Но самым вопиющим в любви к карпам у цыганского авторитета было даже не это.
Однажды он выебал карпа сам.
Отправив сына и дочь спать, Мстислав отправился в гостиную, где аквариум тусклым золотистым светом подсвечивал комнату. Едва только мужчина спустился по лестнице и бросил взгляд на пивной резервуар, как его озарила внезапная идея. Глаза его странно блеснули, он подобрался к аквариуму. В тиши сельского поместья раздался плеск, а затем какие-то хлюпающие звуки. Это Бронич извивался в сжатой руке Мстислава. Он жадно хватал ртом воздух, черные бусины глаз чуть не вылетали из орбит в ошеломлении. Бедный карп не знал, что ему было уготовано.
Зато Мстислав себе это прекрасно представлял.
Воспользовавшись отчаянием рыбины, он расстегнул ширинку безупречных вискозных штанов и стремительно насадил карпа на член. Зубы и усики объекта вожделения царапали агрегат, однако страсть была настолько сильной, что цыгана было уже не остановить. Он толкался и толкался вглубь Бронича, что-то неистово нашептывая себе под нос, пока не почувствовал, что его любимый карп находится на последнем издыхании. Ибрагимов втиснулся в царапучую дудку в последний раз, наполнив ее вязкой спермой, и отправил рыбу обратно в аквариум, оправляться от пережитого шока. Затем Мстислав с чувством глубокого удовлетворения плюхнулся в кресло и дальше предался воспоминаниям, лицо его бледнело желтого цвета подсветкой хмельного аквариума.
Все это время в его мыслях был кровный отец Михаила.
Григорий Остроумов невероятно любил сына. Он воспитывал его по всем семейным традициям, готовя ему место в юридическом колледже в поселке городского типа. Сам Григорий был адвокатом и надеялся, что маленький Миша, повзрослев, пойдет по его стопам.
Никто не знал, куда деваются матери (или отцы) в этом селе, однако эта загадка была явно не для наших героев, даже не для Федора Правдина. Считалось, что дети приходят на свет чудом. И как и везде, Миша стал одним из таких чудес.
И все же, судьба дала ему сперва полную семью: у мальчика было два родителя, воспитывавших его, опять же по юридическим канонам. Григорий и Мстислав были прекрасной парой, многие односельчане завидовали им. Они действовали вместе даже в суде, хотя и были, что называется, по разные стороны баррикад. В тылу они оставались надёжными союзниками. Счастливым дням семьи Остроумовых, казалось, не будет конца.
И все же, их настигла трагедия. Этот проклятый лифт... Непоколебимый Мстислав каждый раз с дрожью вспоминал этот день. День смерти мужа.
Все было как обычно: заседание суда по делу; вынесение вердикта; взаимные поздравления защитой обвинения и наоборот. А затем... Затем Григорий решил поехать в свой кабинет на лифте. Мстислав всегда пользовался лестницей и оставлял удовольствие покататься на автоматике за любимым, предоставляя того самому себе. Но что за удовольствие то было?! Лифт и без того со дня на день мог отдать концы, так он решил, судя по всему, еще и унести с собой в могилу и своего постоянного гостя. Вот только по иронии старый лифт выжил, еще молодому Остроумову же что-то ударило в голову. И он прыгнул в лифте. И лифт остановился. Уже тогда у юриста закралось плохое предчувствие. Но быстрый ответ диспетчера, вновь включившийся лифт и пришедший веселый ремонтник успокоили его душу. Зря: монтёр осекся, и разводной ключ отскочил от детали лифта и полетел прямо в голову адвоката. Григория не удалось спасти.
Как только Мстислав умудрился тогда остаться в стороне? Почему он вовремя не узнал о произошедшем? Если бы только Мстислав вызволил его из лифта увел подальше от ремонтника... Но что прошло, уже не вернуть. Ибрагимов потер виски, тяжело оперся на трость и поднялся с места. Он не хотел вспоминать все это снова. Надо было поскорее уснуть.
И он отправился в свою спальню. На сей раз он был тем, кто не почуял опасности вовремя.
***
Прекрасное сельское утро. В окно Мишиной комнаты стучались синицы, шторы развевались от свежего утреннего ветерка. Цыганский сын проснулся из из своей роскошной кровати отправился прямиком на не менее роскошную кухню, достать чего пожрать на завтрак. Но едва он сошел с лестницы, как его глазам предстало абсолютно немыслимое зрелище.
- О боже мой...
Он бы хотел думать, что это все продолжался сон, перешедший, судя по всему, в кошмар. Но то была быль: крупные осколки стекла, запятнанный пивом азербайджанский ковер, дергающиеся в конвульсиях карпы на полу. Ибрагимов подбежал к распластанным рыбам. Пивень и Чупр были на месте, а вот Бронич куда-то пропал. Михаил зашел в комнату и, увидав разбросанную по шкафам чешую и оторванную карпову голову на разделочной доске, схватился за сердце.
Это же был самый любимый карп отца, самое дорогое, что у него было после гибели Григория! Что с ним будет, если он узнает про такое позорное надругательство над своим питомцем?!
Ну почему именно на семью Ибрагимовых обрушивается столько несчастий?!
***
Именно с этим вопросом Михаил ворвался в комнату Федора тем же утром. Рассказав адвокату, что случилось, он с жаром выпалил:
- Федя, прошу, ты должен взяться за это дело вместе со мной! Никто не смеет так измываться над моей семьей!
Ибрагимов носился по комнате, стучал кулаками по столу, готов был голову об стену разбить, настолько он сокрушался череде неудач. Наконец, Правдин подошел к прокурору, обнял его, крепко поцеловал и убедил его:
- Не беспокойся, Миша. Я буду защищать тебя и всех Ибрагимовых, если это понадобится. А пока - у тебя есть идеи, с чего начать расследование?
А у Михаила идеи были: первым делом он думал проверить всех криминальных авторитетов, с которыми общался отец. Мало кто знал об увлечении Мстислава карпами, следовательно, причинить рыбам вред мог только кто-то из ближайшего окружения Ибрагимова-старшего.
Так цыганский сын созвал свое первое собрание сельских мафий.
Это было нелегко: не всякий пока что был готов принять авторитет юного Ибрагимова, пускай он и был носителем столь значительной фамилии. Однако многие все же откликнулись, надеясь, по крайней мере, взглянуть на новое поколение криминальных авторитетов.
Парень в малиновом пиджаке разъяснил малиновым пиджакам причину, по которой вызвонил всех их.
- Добрый день, господа, - откашлявшись, неловко начал встречу за гаражами Михаил. - Сегодня я собрал вас ради чрезвычайно важного дела. Перед вами сейчас мой Шапиро. - и он отступил в сторону, являя всем своего спутника (для апелляции к аудитории наш оратор решил использовать воровской жаргон, который слышал от Мстислава). - При наихудшем раскладе он будет представлять меня в суде, а я подозреваю, что первым делом подозревать будут именно меня. Видите ли, у моего отца, который и без того угодил в Академию и тянет там лямку, - в общем, у него стянули кое-что чрезвычайно важное. И он будет очень недоволен, если не найдет этого на месте, когда откинется...
Федор, да вместе с ним и бандиты, покосились на прокурора. Тот уже понял, что слишком старается и поправил себя.
- Ну, в общем, он должен скоро из тюрьмы выйти, и до этого времени я должен узнать, кто украл у него это... это сокровище. Кто совершил это злодеяние, наверняка и без того знает, о чем я говорю, поэтому я непременно увижу, если это сделал кто-то из вас, так что лучше признавайтесь сразу!
По окончании этой нескладной речи - мешанины высокого слога пафосного прокурора и арго, авторитеты загудели. Кто-то прикурил в раздумии, кто-то просто отвернулся, кто-то, казалось был готов вот-вот нагрубить юнцу за такое общение. Наконец, посыпались признания. Чего только не узнал в тот день Михаил! Оказывается, у его отца успели накрасть сполна: вспомнилась и таинственная пропажа дорогих часов с руки Мстислава, и современнейший спиннинг ("но кроме спиннинга чего-то связанного с ним, не крали?" - вопрошал младший Ибрагимов. К сожалению, нет.), и даже горгульи с их по-цыгански вычурных ворот. Но ничто из этого не имело на данный момент ни малейшего значения. Миша не мог сдержать огорчения.
- Ну ты так не кипишуй, парень. Найдется этот ёрш, - попытался его успокоить кто-то из сердобольных бандитов.
- Так а что же скоммуниздили-то? - поинтересовался амбал с золотой цепью на шее. Ибрагимов печально поднял взгляд на него.
- Это... было дорогое сердцу отца существо.
Озадаченный, амбал что-то протянул себе под нос. Больше вопросов не было, как и новых признаний.
- Если больше никто не хочет высказаться, то я объявляю собрание оконченным. - мрачно объявил Михаил.
- Хотя вообще-то, - снова послышался голос амбала с цепью, - если это что-то живое, то могли запросто лавешники.
Похитители то бишь, перевел Федору Михаил.
- Я тут недавно видел машинку, - продолжал мужик, - черную такую, с тонировкой стекол, и номер блатной такой - П228ЫХ. Явно не из наших, но авторитетный. Попробуйте поищите владельца агрегата, думаю, вычислите вашего обидчика.
Глаза цыганского сына блеснули надеждой. Он горячо поблагодарил мужчину за полезные сведения и распустил собрание. В нем будто второе дыхание открылось. Он схватил Федю и заявил:
- Пошли пробивать номер. Быстро.
***
- Ну да. было дело. Один мороженщик в Хуево-Кукуево попросил машину . - почесав затылок, сообщил Федору простоватого вида мужик.
- Мороженщик? - недоверчиво переспросил адвокат. Если это и мороженщик, то, судя по всему, продает он замороженную рыбу. - Вы уверены?
- Конечно. Я знал его батю: у него целая фабрика мороженого была, "РСФСР", моя дочь любит его.
Мда, вот это новости. Получается, карпа украл обыкновенный продавец мороженого? Или, может они с Михаилом напали не на тот след? Правдин не знал, что и думать, но тут мужик продолжил:
- ...но сын его, конечно, совсем от рук отбился. Хрен пойми во что ввязался... его все Сракой зовут, а он и гордится.
А вот это был уже весомый кусок информации.
- Не могли бы вы дать его адрес?
И Федя, сжимая листок с записанными улицей и номером квартиры, направился по улицам поселка городского типа к своей цели. Торопливый шаг юриста не помешал ему получше рассмотреть пейзажи населенного пункта, в котором когда-то он получал свой диплом. С другой стороны, было бы на что смотреть: серые домишки, не поднимавшиеся от земли выше, чем на пять этажей. Общага, с которой калькировали здание, в котором Федор и сам жил в родном селе; скверики с алкашами, площадки, где гнездились мамочки с колясками, пыльные деревца, толпы бесхозных дворняжек и ряды таких же неприкаянных, спешащих куда-то автомобилей, по большей части, отечественной марки. В годы учебы Федя успел хорошенько познакомиться с этим поселком (хоть местные и настаивали всегда либо на аббревиатуре, либо на полном названии), пока учился юриспруденции, знал все самые интересные места, самые потаенные закоулки его. В те годы ПГТ обладал некоей своей эстетикой, своей магией, и потому Федор так понимал Клавдия, не хотевшего разрывать эту связь даже когда тот станет всемирно известным гастролером. Что-то тянуло возвращаться сюда и любить это место. Плевать, что глубинка. Это родная глубинка.
Кстати о Клавдии: кажется, навстречу Правдину идет именно он. Ну да, сейчас как раз в институтах заканчиваются пары, неудивительно. Пианинов шел один, и так как он мог располагать более свежими сведениями о нашем преступнике, Федор решил расспросить его.
- Клавдий, привет...
- О, здарова, Федук))) - ответил тому Клавдий. - Какими судьбами здесь?
- Я не могу слишком распространяться об этом, - начал Правдин, - однако я уверен, что ты сможешь мне помочь. Дело в том, что у Миши... кое-что украли. Кое-что очень ценное. Вроде как мы вышли на нужный след, но пока не уверены. Сказали, это мог быть некий человек по кличке Срака, ты такого знаешь?
- Да его весь институт тракторостроения знает, - усмехнулся блондин. - он нам тараканов травил в корпусах. Колян с Ракушкина это. Но, боюсь, он не слишком любит болтать с мало знакомыми людьми. Но я могу, пока домой не уехал, зайти к нему и поспрашивать его о том, что ты ищешь. А кстати, о чем мне спрашивать?
Это был вопрос, которого Федя опасался. Клавдий может засмеять Ибрагимовых, может, даже пустит слух об их пристрастиях к рыбам, а это очень опасно не только для их репутации. Могут начаться терки авторитетов в кругу Ибрагимова и сына. Трудно было принять решение.
- Любимый карп Мстислава Ибрагимова, - вымолвил, наконец, мужчина. - Его обезглавили, а все остальное похитили. Я хочу узнать, как поступили с мертвым телом жертвы, а главное, - кто стоит за всем этим.
Пианинов помолчал, видимо, обдумывая всю поступившую информацию. Затем спросил:
- Ну а ты мне что?
- Одолжу латексный костюм на вечерок)
- Договорились.
На том и порешили, и воодушевленный Клавдий развернулся и пошел вместе с Федором до перекрестка, где они разминулись.
- Клавдий, спасибо тебе за помощь. Я пока в село поеду, там надо еще кое-какие дела уладить. Да еще и дело Саля...
- Понимаю. Ну бывай, - попрощался музыкант. С этого момента его миссия началась.
На самом деле о Коляне с Ракушкина Клавдий знал несколько больше, чем того ожидал Федор, однако в тот момент пары по тракторостроению все еще заполоняли мозг и не позволили студенту сообщить Правдину всю правду. А правда эта была в том, что Колян убивал по заказу не только тараканов и мышей, он убивал на заказ в принципе кого угодно. Так уж он зарабатывал на жизнь.
Отец, вполне себе порядочный человек, не понимал кровожадности, которая зародилась в его сыне с самого рождения. Мальчуган рос не по годам жестоким, но с годами так отточил свои навыки заметания следов, что обычно любые попытки выяснить, кто был убийцей, в ПГТ сводились на нет. Люди просто говорили, "какая-то срака опять настигла нас", как только лишались своих самых близких. И были совершенно правы. О Сраке ходили жуткие истории, и тем не менее, никто не мог его поймать, никто не знал, кто это был. А был это обычный дезинсектор, ходивший по институтам да ПТУ поселка, собирал разные сведения и слухи, держался в курсе не только местных новостей, но и разных подковерных разборок и сделок. Это и делало его мастером своего дела.
Вот только один раз он себя выдал. Колян с Ракушкина никогда не общался с людьми близко, никогда не заводил тесной дружбы или страстных отношений. И только Клавдий чем-то привлек его. Этот студент Института имени Пупкина-Залупкина был для него загадкой, которую трудно разгадать, гораздо труднее, чем все подпольные предприятия, что за свою жизнь повидал Коля.
Это был его первый опыт дружбы. Первый и последний.
Когда он пришел травить тараканов в институт, первым, кто заговорил с ним со всем дружелюбием и приветливостью, был именно Клавдий Пианинов. Его обаяние, его открытость прельщали всех, от школьников и школьниц до хладнокровных убийц. И так Колян начал с ним общаться.
Но однажды Пианинов узнал его страшную тайну. Он видел, как Николай принимает заказ от очередного клиента. Ужаснувшись истинной сущности своего приятеля, он постепенно свел всякое общение с дезинсектором на нет. Удивленный Колян не понимал, что случилось с парнем, но возражать не стал. В конце концов, сколько людей в его жизни попросту приходили и уходили? Видимо, Клавдий уже получил, что хотел.
И вот Пианинов стучится к нему в дверь снова.
- Кто это? - глухо доносится голос из-за дощатой двери-обманки.
- Колян? Это Клавдий.
Деревянная, а позади нее - и железная двери открываются, показывается матерое лицо тараканьего убийцы. Он и сам слегка походил на таракана: от неухоженности усы и редкие волосы порыжели; вдоль всего лица посередине вглубь майки-алкашки уходил длиннющий шрам (возможно, от бутылки, которой его порезали во время пьянки в институте, думалось Клавдию), очки с цепочкой низко посажены на прямом носу. Из-за тонких линз глядели почти что черные глаза.
- Давно я тебя здесь не видел. - сказал угрюмо Колян.
- Ты уж прости, курсач не давал выбраться к тебе, - оправдывался Пианинов. - Вот только сейчас нашел время.
Колян окинул его суровым взглядом и после некоторых раздумий пригласил войти.
- Чаю? - спросил он. Несмотря на замызганную внешность, то было лишь прикрытие для истинного человека культуры.
- Давай.
Клавдий прошел в скромную гостиную и тут же начал смотреть по сторонам, не оставил ли случайно киллер какого-нибудь ноутбука или записной книжки, в которой была бы информация о заказных убийствах. Но, очевидно, прежде, чем подойти и открыть дверь мужчина припрятал все свои записи.
Но вот и показался Колян с двумя чашками чая и еле слышным (но уже с оттенком дружелюбия) вопросом "ну что как поживаешь".
- Все неплохо. Потихоньку на гитаре репетирую, вот парня себе нашел недавно. - сообщил Клавдий весело. - А ты?
- Ничего, - кратко отозвался киллер и грустно усмехнулся. - как видишь, не густо у меня сейчас с тараканами.
Пианинов улыбнулся в ответ. Да где же у него могут быть заметки?! Толком не отхлебнув чаю, он внезапно спросил:
- А конфет нет?
- Есть какие-то.
- А то неплохо было бы с конфетами, - в Клавдии вдруг проснулся ребенок. Но наивная просьба подействовала на Коляна и он вновь удалился в кухню.
Так, время он выиграл. Осталось только порыскать по соседним комнатам. Понятно, что если бы в гостиной что-то было, то гостя бы сюда не повели, а потому Клавдий пробрался в соседнюю комнату, совсем уж тесную спальню Николая. Не так много пространства для поиска. Что, впрочем, и хорошо. Недолго копошась, Пианинов извлек из недр надреза в матрасе кожаный блокнот, явно не сочетавшийся с местной обстановкой убожества. С тараканами, говорит, у него сейчас худо, зато с прочими живыми созданиями все цветет и пахнет. Страница за страницей, Клавдий изучал записи, пока за плечо его не схватила железная по ощущениям рука, пока другая попыталась отнять записную книжку. Но Пианинов был не так прост: он резко развернулся и бросил Коляна на кровать, и понесся вон из квартиры, запрятав блокнот под рубашку, матеря все, на чем свет стоит. Колян с Ракушкина вырвался из подъезда вслед за ним. Клавдий побежал в сторону ближайшего лесопарка. Тропинки - не выход, чтобы его еще потом в кустах искали. Выход Пианинова - людные улицы, где точно заметят, если его поймают и начнут бить. Затем через "Адскую Пятерню", через служебный выход он пытался сбить Ракушкина со следа. Но опытного убийцу так не проведешь: Клавдий чувствовал, что силы его вскоре будут на исходе, и тогда, все, конец. Колян почти его настиг, но студент вскочил в последний вагон электрички на Хуево-Кукуево, и последний, облегченно вытерев пот со лба, принялся читать записи Ракушкина. Жаль, теперь их с ним дружба окончательно разрушена.
***
После оглушительной тишины Михаил наконец слышит звяканье наручников. За Мстиславом закрывается дверь, он садится на стул. Отец и сын говорят через телефонные трубки. Ну то есть как говорят - перед тем они только лишь молчали, не зная, что друг другу сказать в подобных обстоятельствах. Кто бы знал, что такой влиятельный человек, как Мстислав Ибрагимов, в конце концов окажется за решеткой?
- Отец, - выдыхает тяжело Михаил, - у меня для тебя сегодня плохие новости.
- Я надеюсь, вы с Фатимой поддерживаете поместье в порядке? - строго спросил Ибрагимов-старший. Михаил н знал, что ответить. Но чем дольше длилась пауза, тем больше раздражался цыганский барон.
- Похоже, новости связаны как раз-таки с нашим домом? - в голове отца прибавилось железа. Даже в тюрьме он оставался таким же строгим, каким был на свободе.
- Прости, отец, - заговорил Михаил, - Это я виноват. Не уследил. Мне стоило поставить сигнализацию для аквариума.
- ДЛЯ АКВАРИУМА?! - тут же взвился Ибрагимов. - ЧТО СТАЛО С МОИМИ РЫБКАМИ?!
- Пивень и Чупр в порядке, - с каждым словом становилось все тяжелее говорить. - но карп Бронич... папа, прости...
Руки Михаила дрогнули, трубка упала на стол. Он видел, как лицо отца исказилось, перед тем, как закрыться от него ладонями. Прокурор был готов заплакать, его отец тоже, наверное, тоже едва сдерживался, чтобы не зарыдать. Но Михаил-то не мог позволить себе такой роскоши. Это бы значило показать себя полной размазней перед отцом. Говоря прямо, он уже сейчас сплоховал перед отцом тем, что закрылся от него, точно щитом, будто недостаточно силен, чтобы принять весь удар вины на себя. Михаил вновь взял трубку телефона, изо всех сил сжав ее. Он что-то лепетал, но сам не понимал чего: какие-то извинения, увещевания, оправдания. Он сказал, что расследование уже начато, что он почти нашел убийцу. И только тогда гнев отца иссяк.
- Уж если ты не можешь уследить, что папке дорого, так отомсти хотя бы, как мужчина! - только и сказал ему Мстислав. - А пока преступник остается безнаказан, пока я не увижу его по мою сторону решетки, можешь даже не возвращаться сюда!
Михаил его понял. Он молча кивнул, распрощался и вышел из блеклой тесной комнаты для свиданий. Теперь он просто обязан был найти убийцу. А там, в тюрьме, можно было быть уверенным, что он свое получит.
И тут телефон его зазвонил, и голос Феди громко сообщил ему:
- Миша, мы нашли его! Это Серый Красноармейцев!
И это был первый раз, когда Михаил не был удивлен личностью преступника. Серый был авторитетом, давно предавшим Мстислава. Очевидно, давние личные счеты с отцом заставили его сделать это. Ведь когда-то Красноармейцев лелеял мечту быть с Григорием Остроумовым, настоящим отцом Михаила, но тот предпочел Мстислава, и Серый обозлился на обоих.
Как выяснилось потом в суде, про карпов он узнал давно. Серый многие годы шпионил за Мстиславом, выискивая слабые места и планируя свою месть. Идеальный момент для преступления настал, когда Ибрагимов угодил в тюрьму за угон трактора. Самый сильный противник, то бишь жертва, был убран с пути, и Серый мог действовать безнаказанно. Безнаказанно но не безрассудно: рискованно было заявляться в цыганское поместье самому и убивать питомцев Мстислава. Поэтому он обратился к киллеру из ПГТ, известному в Мстиславовых кругах как Срака. Тот, в свою очередь, через борьбу бедного животного достал карпа, обезглавил его и лишил чешуи, а само мясо привез Красноармейцеву домой и пожарил с картошечкой. Это была самая соленая (но самая вкусная) месть в истории.
Но теперь-то Серому грозило энное количество лет в тюрьме за заказное убийство, а заодно и за некоторые другие его деяния, и дело его петушения теперь отдается в руки Мстислава Ибрагимова.
А дело петушения остальных персонажей достается в руки авторов этого фанфика.