Тобиас Снейп, когда бывал в состоянии разумно мыслить, любил вспоминать разнообразные магловские приметы и поговорки и вполне логично объяснять с их помощью те или иные события. Пожалуй, единственным, что мужчина за всю свою не слишком длинную жизнь не смог подвести ни под одну народную аксиому, осталась принадлежность собственной жены к чистокровному роду волшебников. У него оказалось достаточно гордости, чтобы не принять от Принцев и крохи помощи, но слишком мало здоровья и сил для обеспечения семьи. Довольно быстро после рождения Северуса Тобиас пристрастился к алкоголю, часто ссорился с друзьями-собутыльниками, неизменно причитая по возвращении домой: "Эйли, веришь? Словно черная кошка пробежала! Как Бог весть, черная кошка!". По мнению маленького Снейпа, Мерлин не имел к мяукающим созданиям никакого отношения. Мама же всегда соглашалась: "Верю", целовала мужа в висок и усыпляла его беспалочковым заклинанием.

Теперь директор Хогвартса сам виртуозно исполнял роль той самой кошки, буквально пролетая по коридорам Хогвартса между Гарри Поттером и Джинни Уизли в те дни, когда Победитель Волдеморта примерял на себя учительскую мантию. Этот маневр удавался далеко не всегда, но имел определенный успех. Вскоре Гарри научился дистанцироваться от учеников независимо от того, с какой долей обожания на него смотрели. Рыжеволосая гриффиндорка, к тщательно скрываемой радости Снейпа, перешла в категорию "учащиеся" да там и осталась, бросая на Поттера тоскливые взгляды. 

Ревность Северуса свернулась клубком у самого сердца, чтобы при случае царапать трепещущий орган когтистой лапой. Ситуация осложнялась одним простым и неоспоримым фактом - Гарри был популярен. Каждый житель магической Британии от сопливого малыша до умудренного опытом старца считал своим долгом прикоснуться к Герою. Снейп подобных вольностей себе не позволял.

***

Ингредиенты в котел терпения директора с завидной регулярностью подбрасывали Лавгуд и Грейнджер. 

Чудаковатость Луны била все возможные рекорды. Благодаря ее вмешательству, зельевар позабыл значение понятия "личное пространство". Без какой-либо определенной системы или повода девушка подходила непозволительно близко, накрывала его руку своей и мечтательно, но в разнообразных вариациях произносила что-то вроде: "Не переживайте. Всё будет просто замечательно". Снейп готов был согласиться с ученицей при условии, что его оставят в покое. 

  Мотивы возвращения в школу "Мисс Всезнайки" сводились к реализации возможностей получения новых знаний перед поступлением на работу в один из отделов Министерства Магии. Если бы при этом наблюдательная Гермиона не являлась подругой Гарри Поттера, Северус, возможно, относился бы к её понимающим улыбкам с меньшим показным безразличием. По доброте душевной он даже выписал официальное разрешение на посещение запретной секции библиотеки для представительницы "Золотого Трио" (лишь бы не чувствовать себя объектом её научного интереса). Благодарность за это - как ни странно - последовала от Поттера.

***

Переговариваться за преподавательским столом в Большом зале приходилось шепотом, если собеседники не желали, чтобы темы их бесед становились общеизвестны. Гарри сложившееся положение вещей устраивало, несмотря на соседство директора с одной стороны и Малфоя - с другой.

- Спасибо, сэр, - обратился он к Снейпу. - Я бы сам вряд ли нашел такой действенный способ отвлечь Гермиону от обустройства моей личной жизни.

Северус задержал дыхание, чтобы не наградить Грейнджер нелестными эпитетами - Гарри болезненно переносил любые нападки на друзей.

- Неужели вам необходима помощь в этом вопросе, мистер Поттер? - удивление в голосе Люциуса Малфоя звучало вполне естественно. - К вашим ногам еще не пал весь магический мир?

Поттер изучающе взглянул на вмешавшегося в разговор мага. Снейп не мог со стопроцентной уверенностью утверждать, какого чувства в зелени глаз было больше: неприязни или детского любопытства.

- Вы, к примеру, даже не попытались преклонить колени, лорд Малфой, - игривый тон в исполнении Героя превращался в подобие оскорбления.

- Не замечал, что вам нравятся блондины, юноша, - изящно пожал плечами мужчина. - В этом случае у Драко, пожалуй, больше шансов.

Напоминать о помолвке Драко с Асторией Гринграсс не имело смысла. Словесная баталия не нуждалась в реальном обосновании. Правда, судя по выражению лица Поттера, с таким же успехом Люциус мог предложить ему в партнеры самого Тома Риддла в его лучшие годы.

- Не стоит благодарности, Гарри, - безэмоционально отозвался Снейп, намеренно прерывая разговор двух новых преподавателей. - Полагаю, с выбором вы определитесь и без вмешательства нашего уважаемого лорда.

"Уважаемый лорд" хмыкнул и вернулся к поглощению пищи с присущим ему энтузиазмом, то есть с полным отсутствием такового. 

- Я бы предпочел обходиться вашими советами, если уж на то пошло, директор, - вздохнул юный волшебник. - Владея легименцией, проще понять, что у кого на уме.

- Вы нерадивый ученик, мистер Поттер, - беззлобно констатировал Снейп. - Не думали же вы и в самом деле приобщить меня к этому балагану?

Гарри опустил взгляд в тарелку, красноречивее дать положительный ответ он бы, вероятно, не смог. Северус спрятал улыбку за чашкой обжигающе горячего чая.

- Помнится, за мной долг жизни, Гарри, - задумчиво произнес директор. 

- Вы ничего мне не должны, - твердо возразил тот, сверкая глазами, словно рассерженный кот.

- По гриффиндорским меркам, разумеется, - кивнул мужчина. - Я же учился на Слизерине. Примите помощь в уплату долга. Полагаю, могу гарантировать вам счастливое будущее.

- Пока на горизонте не появится новый Волдеморт, - буркнул Поттер, не слишком довольный тем фактом, что Снейп считает себя обязанным, и тут же спохватился: - Простите, сэр. Вам не больно?

- Метки больше нет, если вы об этом, Гарри, - мужчина решил отложить демонстрацию украшенного едва различимым шрамом предплечья до более подходящего момента. - Согласны?

- Согласен, - выдохнул гриффиндорец, будто перед прыжком в воды Чёрного озера.

Северус мысленно поздравил себя с тем, что придется искать партнершу или партнера для своей второй половинки. С одной стороны, это помогло бы окончательно наладить общение с Гарри, лучше узнать его предпочтения. С другой - добавляло поводов проверки самоконтроля на прочность. Не мог же он заявить: "Я провел ритуал. Ты - моя судьба. Давай будем счастливы вместе". В таком случае палата в Мунго и звание сумасшедшего стали бы его единственным своеобразным утешением. Конечно, можно было использовать в качестве доказательства воспоминания (в очередной раз, к слову). Поттер бы поверил, сомнений не оставалось. Только в гриффиндорской жалости бывший двойной агент не нуждался абсолютно.

***

Гарри Поттер опустил тяжелый фолиант на гладкую столешницу черного дерева, показал язык собственному отражению в зеркале и попытался перелистать потрепанные на вид страницы. На первой из них появились с трудом читаемые символы, которые спустя мгновение сложились в форме золотого сердца. Что нужно делать с этим нарисованным органом, новоявленный читатель не имел понятия. Его опыт распространялся только на обычные книги и зубастые учебники по УЗМС. Ласкающие прикосновения к темно-коричневому корешку к ожидаемым результатам не привели. Тогда Гарри погладил сердце - оно сменило оттенок на бледно-розовый. Методом проб и ошибок он пришел к выводу, что рисунок необходимо поцеловать. На следующей странице обнаружилась колдография незнакомой волшебницы, коих в этом труде неизвестного автора оказалось не менее пятисот. К сожалению, ни одна из представительниц прекрасного пола не пробудила в нем и капли заинтересованности, о чем он и сообщил Снейпу на следующий день.

- Не волнуйтесь. Это был только первый том, Гарри.

Поттер явной радости зельевара и свахи в одном лице по этому поводу не разделял. Но и отступать от задуманного не собирался.