Всё оставшееся время до начала съёмок Арсений с Антоном провели вместе. Шаст больше не мог врать Ире о том, что ещё в Воронеже, и потому вместе с Арсом придумал какое-то совершенно глупое оправдание о внезапных проектах в Питере, что проводил некий старый знакомый, коего она точно не знает. С шоу, в которых его по легенде попросили принять участие, она также не была знакома. Скрепя сердце девушка поверила, хотя невозможно было не заметить, насколько была при этом недовольна.

Однако когда-нибудь Антон всё-таки вернётся в Москву и они будут вместе, несмотря на какие-то поездки по работе. А вот через сколько они с Арсом смогут свободно провести время — неизвестно… Кажется, эти дни, проведённые вдвоём в квартире Арсения, были самыми лучшими за всё последнее время для обоих. Попов перестал волноваться, как-то скрывать свои эмоции. Смог шутить так, как пожелает. Иногда над Антохой. Иногда пошло, и тогда они могли целоваться, пока губы не начнут болеть. Актёр даже пустил коллегу в свою постель. Хоть та и казалась для них двоих достаточно маленькой, у мужчин получилось на ней уместиться.

Их «постельные» утехи больше не заходили дальше поцелуев и откровенного петтинга. Они могли прижиматься и всячески трогать друг друга, но всё равно держались в определённых рамках. Хотя, Арс несколько раз ловил себя на мысли, что хотел бы отсосать Антону. Возможно, если бы они даже раз решили снова выпить, это бы и случилось, однако оба решили, что пора делать перерыв от алкоголя, из-за чего оставшиеся дни прошли в рамках сухого закона.

Всё было спокойно. Антон всё также записывал кружочки в телеграм, однако Арс просил его выбирать как можно более нейтральный фон, чтобы никто не догадался о том, где они сделаны. И всё же один раз подписчики вычислили подозрительно похожий кухонный гарнитур… Повезло, что дальше теорий — впрочем, как обычно — это не пошло. Но, вопреки тому, Арсений в итоге всё равно ругался на Шаста за столь безответственное поведение. <i>«Ах да, а я и успел позабыть, какой ты, на самом деле, зануда, Арс, » </i>— отвечал Антон и ещё минут десять бегал от коллеги по квартире, отбиваясь подушками и вообще всем, что попадалось под руку.

К сожалению, всё хорошее когда-нибудь заканчивается — вот и выходные подошли к концу. Пора было ехать в Москву на съёмки. Оба собрали вещи заранее, чтобы не тратить время с утра пораньше. Нужно было успеть на «Сапсан». Удивительно, что им удавалось скрывать настоящее местоположение Антона на протяжении всего этого времени. Кроме Иры, никто даже не знал, что он в Питере. Тем более — что с Поповым. Никто, даже Серёга, который сотню раз был у Арса, не догадался, где Антон делал свои сторис. От этого парни чувствовали себя настоящими конспираторами. Оксана позвонила рано утром каждому отдельно, напоминая не забывать паспорта и приехать на «Главкино» заранее, дабы успеть подготовиться. А Арсу с Антоном нужно было прибыть ещё раньше, чтобы первый добрался до Серёги, который обещал подвезти друга, а второму — домой, со всеми из того вытекающими.

Уже когда Шаст стоял в дверях, Арсений завершал последний забег по квартире, проверяя не забыл ли выключить чайник, утюг, закрыть воду, окна и всё такое. Оба убедились в наличии паспортов, телефонов, зарядок, наличных. В общем, все стандартные процедуры были произведены. И, когда такси уже подъезжало к жилому комплексу, вышли с вещами вниз.

Наконец сидя в «Сапсане», мужчины достали наушники, словно по скрипту, надевая их. Накинули капюшоны, поправили очки, а Антон ещё и опустил козырек кепки. Процедура совершенно знакомая. Иначе им никак было не добраться спокойно до столицы.

Арс увлёкся очередной книгой, заранее скачанной на телефон, когда почувствовал руку Шаста на своём колене. Как же печально было осознавать, что их маленький вояж окончен и этот жест — полный романтики и печали — будет последним. Мужчина медленно накрыл руку коллеги своей, переплетая их пальцы.

Уже в Москве они попрощались, просто пожав друг другу руки, и разъехались: каждый на своём такси. Антон — к Ире, Арс — к Серёге.

Дома у друга Попов провёл совсем немного времени: чисто закинул очередную порцию вещей, совершенно игнорируя слова Матвиенко о том, что его используют, как гардероб. Чернявому нужно было ещё забежать по делам, поэтому, захватив вещи на съёмку, они направились к машине, оставшееся время проведя в дороге. Скучая в машине, Арс запустил стрим, где они обсуждали какие-то насущные темы, пока мотались по городу.

Когда машина Серёги проехала КПП «Главкино» и припарковалась у входа, позвонила Оксана.

— Да, милая, — ответил Арс, цепляя свой рюкзак с заднего сидения.

— «Вы там скоро доберётесь?» — девушка была немного взволнована, но не более, чем обычно перед съемками.

— Мы с Серёгой уже здесь, из машины выходим, — мужчина перехватил телефон, перекидывая рюкзак в другую руку.

— «Хорошо, тогда сразу в гримёрку идите. Я ещё до Шаста дозвониться не могу. Он не с вами?»

Попов чуть заметно поджал губы, захлопнув дверь машины и направляясь в сторону входа.

— Вообще без понятия. В дороге, наверное, поэтому не отвечает. Расслабься, время ещё есть, успеет.

— «Ладно, давайте там, жду»

Парни дошли до гримёрки, где их ждали Оксана, Стас и Поз, с которым уже работали визажисты.

— О-о-о, какие люди и без охраны! — Шеминов подошёл, протягивая руку для приветствия сначала Арсу, потом — Серёге, шедшему следом.

— Так вот, я с охраной, — улыбнулся Попов, кивая в сторону друга с пучком.

— Арс, как обычно, — заметил Поз, когда тот приблизился к нему, трижды целуя в обе щеки.

— Оксаночка! — мужчина обнял девушку, приподнимая над полом. — Сколько лет прошло, а ты всё такая же маленькая!

— Ну блин, ребят, — она обняла сперва Арсения, следом — Серёгу.

— А длинный где? — Матвиенко передал пакет с кроссовками девочке-костюмерше, которой нужно было быстренько привести их в божеский вид.

— А длинный без понятия где, — грустно выдала помощница Окси, снова уставившись в телефон и набирая номер Шаста. — Я уже раз десять звонила — он не отвечает.

***

— Я дома, — громким голосом информирует о своём присутствии Шастун, стягивая с себя ботинки. Он наспех скидывает на трюмо куртку и с вещами проходит в спальню.

Ира встречает в дверях. Сонная, взъерошенная и одетая в его футболку. Она с улыбкой обнимает Антона, целуя его в пухлые губы. Тот крепко её обнимает, утыкаясь лицом в волосы, скидывая к ногам рюкзак с вещами. Как же сильно он соскучился по ней, несмотря ни на что! Шаст старается не думать о том, что всего несколько часов назад точно так же обнимал совершенно другого человека. Всё это могло привести к просто ужаснейшим последствиям и, если честно, он сам ещё не определился в своих чувствах.

— Я так сильно по тебе скучала, — её голос, такой нежный и родной. Умеет же укутывать одними только словами! Конечно, и сердце кромсать своим голосом она способна просто прекрасно, но именно сейчас это была настоящая услада. — Антошенька, прости меня, пожалуйста, — Ира поднимает лицо, глядя на парня самым тёплым взглядом из возможных. Кажется, всё то время, пока его не было дома, она тщательнейшим образом продумывала свои слова.

Кудрявый крепче стиснул девушку в объятиях, смазанно целуя в губы. Как бы он хотел, чтобы эти чувства не кончались. Чтобы между ними больше никогда не было никаких ссор и скандалов, чтобы именно так Ира встречала его из тура. И тогда Шаст был бы готов на всё. В том числе и на свадьбу, которую девушка так сильно хотела и ждала уже долгое время… Возможно, если бы не было в ней той стервозности, что просыпалась время от времени, не было бы и Петербурга…

— И ты прости меня, зай. Я очень сильно устал за последнее время, мне нужно было немного отдохнуть, — Антон не замечает, как поднимает девушку над полом, идя вместе с ней к их большой кровати. Та цепляется за его шею, вновь впиваясь в губы крепким поцелуем.

— Антош… — Ирина послушно рухнула на постель, прижатая тяжёлым телом Шастуна. Его руки крепко сжимают тонкую талию, проникая под свободную футболку, и касаются большой упругой груди. Сладкий стон сразу сносит крышу. Антон опускается к изящной шее, припадая к ней властным поцелуем.

Ира извивается под ним, словно змея. Соблазнительно стонет, крепко прижимая стройными ногами за бедра. Они ловят губами каждый вздох друг друга. Антон двигается резко, ритмично, крепко сжимая запястья над головой девушки. Сердце бьётся как сумасшедшее. Антону приятно как никогда. Кажется, что у них лет сто не было секса, и сейчас наконец-то появился шанс всё исправить. Тело Ирины безумно сексуальное, её просто невозможно не хотеть. Особенно, когда она выходит в его футболке… Голова просто в отрыв. Именно в этот момент он любит её нереально сильно.

Антон отстранился от партнёрши, при этом оставаясь глубоко в ней. Девушка смотрела на него поплывшим взглядом, одаривая нереально обольстительной улыбкой.

— Ложись… — тихо простонала она, вылезая из-под парня, заставляя того рухнуть на постель.

В следующее мгновение она уже была сверху, двигая своими округлыми бедрами. Шаст вцепился в её талию, помогая ритмичным движениям. Потребовалось не так много времени, чтобы дойти до финала. Антон чувствовал, как сильно сжимается лоно, просто напрочь теряя голову.

Девушка накрыла его губы поцелуем, не слезая с бёдер. Кажется, это был лучший вариант того, как пара могла отпраздновать возвращение Антона. Парень сладко, хоть и малость устало, отвечал ей, поглаживая упругую попку.

— Ир… Выходи за меня…

Минутное молчание воцарилось в квартире, пока до девушки доходил смысл сказанных слов.

— Блять, Шастун. Ты серьёзно? Именно так ты делаешь мне предложение?

Кажется, только сейчас до него самого дошёл смысл произнесённого. И он вновь закусил губу, выдавив из себя что-то вроде улыбки.

— А хули нет?

Ещё некоторое время Кузнецова сверлила его взглядом, видимо, ожидая какой-то подставы. Но, не получив ничего такого, резко изменилась в лице, буквально обрушаясь на Антона сверху, крепко обнимая за шею.

— Конечно, я согласна!

***

— Не нужно меня нигде искать: я уже тут.

Шаст улыбнулся, заходя в гримёрку. Процедура приветствия вновь повторилась, снова начались разговоры из серии «кто как отдохнул», но это продолжалось недолго — далее понеслась только рабочая информация. Замечая, что нет одного только Арса, Шаст скорее занял пустое кресло перед зеркалом, залипая в телефон. К нему сразу подлетела девочка-гримёр с целым набором кисточек и тональных основ.

— Марусь, — среди всеобщих разговоров обратилась к своей коллеге визажистка. — У тебя есть основа поплотнее, чтобы синяк замазать?

Шаст почувствовал, как у него покраснели уши. Баклан: надеялся, что никто не заметит. В принципе, никто и не заметил… Антон старался не отрывать взгляд от телефона, делая самое невозмутимое лицо, одновременно с этим молясь всем богам мира, чтобы в этот момент в гримёрку не вернулся Арс. Но, к великому сожалению, его голос, который Антон способен узнать из тысячи, и тяжёлый взгляд можно было почувствовать даже физически.

Буквально через пару секунд, одолжив плотный грим, девушка вновь продолжила делать свою работу, не задавая никаких вопросов, замазывая небольшой, но весьма яркий синяк на шее импровизатора. Антон волновался, но надеялся на благоразумие любовника. В конце концов, тот должен прекрасно понимать, что, несмотря на то, что между ними было, у него всё ещё есть девушка, у которой, кстати, в отличии от Антона… Секса не было намного дольше!

Актёр улыбнулся, поправляя очки, и подошёл к Антону, совершенно по-дружески похлопывая по плечу и откровенно глядя на оставленный девушкой засос.

— Так, ребят, у нас не так много времени осталось. Мне тут Серёжа пишет, что он уже на месте практически. Арс, включи кофемашину, пожалуйста, — Оксана снова заметалась по комнате, ища что-то в телефоне.

— Хорошо, — буркнул Попов, с какой-то радостью отпрыгивая от коллеги и направляясь к небольшой импровизированной кухоньке, где стояла техника для подготовки перекуса.

В гримёрку вошли несколько человек из комнаты «Камеди».

— Ребят, у нас всё. Кто готов — на площадку.

Все закопошились: Оксана побежала встречать Орлова, Стас ушёл вместе с организаторами съёмки, Позов убежал курить, Серёга и Шаст ещё прихорашивались, Арс ждал кофе. До начала оставалось минут пятнадцать, и за это время визажисты должны были «доделать» парней и подготовить одежду приглашенному комику. А тот должен успеть переодеться и выпить кофе. В принципе, всё как обычно: все в панике, жопа в мыле, Арсений пьёт кофе.

Шасту как раз докручивали последние кудряшки, когда в помещение вошёл Сергей Орлов. Арсений встал, пожимая ему руку.

— Здорова, ребят. Ссоре, дикие пробки. Еле добрался, — он поздоровался с гримёршей и сел в свободное кресло. — Кажется, на метро было бы быстрее.

— Серёж, тебе в кофе добавить чего? — Попов уже наслаждался своим напитком, ставя под краник новый стаканчик.

— Кинь сахарку, пожалуйста, — ловя в зеркале взгляд мужчины, ответил комик.

Кофе был готов, послащен, размешан и передан владельцу. Все оставшиеся в комнате парни болтали между собой (естественно, ожидая готовности гостя, а вовсе не прохлаждаясь), когда в дверь постучалась злая Оксана — подготовка к съёмкам очень быстро завершилась, и вот уже все пятеро сидели на местах, с наушниками на голове.

— Это шоу «Громкий вопрос»! — прокричали хором, когда прекратила звучать знакомая музыка.

Каждый выпуск занимал от одного до полутора часа чистого хронометража. Уже потом, сидя за маком, Стас совершенно безжалостно кромсал его, чтобы уместиться в 50-60 минут. А жаль, ведь многие весьма забавные моменты просто вырезались в никуда.

После съёмок была, уже ставшая традицией, лёгкая фотосессия. Обычно парни вместе с приглашенным гостем дурачились и позировали на фоне декораций. Этот раз не стал исключением.

Сегодня всё прошло просто отлично: парни смогли отвлечься от всех переживаний, посмеяться от души и снова возненавидеть друг друга за дикий тупёж. А Арсений, помимо всего прочего, дико кайфовал от одежды, которую ему подобрали костюмеры. После того, как прозвучал заветный «стоп, снято», он ещё минут пятнадцать крутился перед камерой, делая миллион фотографий.

— Да что ты с ума сходишь, просто выкупи, — подал идею подкравшийся незаметно Матвиенко.

— Действительно, — тут же воспрянул духом актёр, озираясь по сторонам в поиске Оксаны.

— Поговори с Марго, это она собирала луки, — ответила на ещё не заданный вопрос девушка, на секунду отвлекаясь от разговора со Стасом.

— Ну штош… Мы всё отсняли, Стас? — Попов подошёл к менеджеру, неспокойно ожидая его ответа и теребя того за рукав.

— Что? Ах, да-да, с вас на сегодня хватит. А Шастун нам ещё нужен! — Шеминов обернулся, ища взглядом самого высокого, который сейчас отдыхал на диване. — Небольшой отдых и через два часа съёмки «Контактов». Надеюсь, ты не забыл.

Лишь только после того, как продюсер получил в ответ утвердительный кивок, он вернулся к разговору с Оксаной.

Арс, пользуясь тем, что больше не нужен, юркнул из гримёрки в поиске Марго, которая отвечает за их одежду.

Как только за ним закрылась дверь, Арсений тут же изменился в лице. Всё-таки ему было не так просто, как он надеялся. За время, проведённое вместе с Антоном, ему начало казаться, что теперь всё будет по-другому. Что теперь между ними появится что-то особенное, чего не было раньше. И в какой-то мере это «что-то» появилось. Вот только, вопреки ожиданиям актёра, данное чувство звалось <i>ревностью.</i>

Какого чёрта Шастун вернулся из дома с откровенным засосом? Дал бы тот хотя бы один день на «передохнуть», Попов бы успокоился. Так сказать, забылся. Но, чёрт возьми, не так просто забыть, как человек держал тебя за руку, а спустя несколько часов сидит в кресле, маскируя следы жаркого секса. Ах да, Арсений, секса со своей д-е-в-у-ш-к-о-й. И эта роль не принадлежит тебе никаким образом. Запомни это.

За своими мыслями Арс даже не заметил, как дошёл до офиса, где отдыхали все организаторы.

— Ребят, здрасти, — сказал мужчина, просачиваясь в дверь помещения. — А мне Марго нужна.

Молодая женщина с ярко-рыжими волосами обернулась к нему, отставляя кружку с горячим чаем и надкусанное печенье.

— Что такое, Арс?

— Хотел про шмотки спросить.

Девушка поднялась со своего места и вышла за ним в коридор.

— Этот лонгслив<footnote>Лонгслив — это хлопковый джемпер или тонкая футболка с длинными рукавами и без воротника.</footnote>? Да, без проблем. Только я Никите сообщу, и мы его спишем. Он убежал уже, так что смогу только завтра. Но ты можешь забрать, в принципе, я тогда себе запишу.

— Спасибо большое! — мужчина на радостях обнял Марго. Та улыбнулась в ответ и, махнув рукой, убежала обратно к отставленному перекусу.

Обратно в гримёрку Арсений шёл уже в лучшем настроении.

***

Антон ходил курить вместе с Позом. Они постояли, поболтали. Шаст много думал над тем, что произошло дома. Он попросил Иру пока ни о чем никому не говорить. Пусть думает, что у него есть какой-то план. Разумеется, на самом деле его не было. И даже более того: когда прошло чувство эйфории, Антон очень сильно пожалел о своих словах. В действительности он был не готов… Сильно не готов. Тем более, после того, что он ощутил за последние дни, это казалось совершенно неправильным.

Поз заметил, что с другом что-то не так. Даже попытался выведать информацию, но у ничего не получилось. Извини, дружище, но есть вещи, о которых Антон должен подумать в одиночестве. А ещё кое-кому не помешало бы научиться сперва думать, а потом уже говорить. Учитывая, что общие съёмки для ребят закончились, все разъехались по домам. Антон проводил Димана, а сам направился обратно в офис, чтобы привести себя в порядок, немного перекусить и всё такое.

Антон шёл по бесчисленным коридорам «Главкино». Ему нужно было добраться из одной части павильонов в другую, где снимались «Контакты». Огромное количество неиспользуемых помещений, помещений, забитых под завязку всевозможным реквизитом, офисов съёмочных площадок — чего здесь только не было. И пока он не встретил еще ни одного человека на своём пути. Вот они — московские размеры. Однако когда перед ним мелькает чья-то тень, Антон узнает её сразу. Сегодня в фиолетовом был только один человек, и этот человек всего за несколько дней успел стать причиной всех его переживаний.

Арс не успевает ничего сказать, прежде чем оказывается прижатым к бетонной стене. Губы Антона шепчут в самое ухо, вызывая у обоих мурашки.

— Т-с-с-с-с… — кудрявый чуть отстраняется, с улыбкой прикладывая палец к чужим губам. — А я думал, что ты уже уехал.

Шастун вновь утыкается в самую шею своего коллеги. Господи, запах его одеколона просто сводит с ума. Антон не понимает, зачем вытворяет всё это, но руки сами сжимают запястья Арсения.

— Прости… Прости меня за всё, пожалуйста…

Неизвестно, за что на самом деле извинялся Шаст. Возможно, за то, о чём Арсению пока знать не стоит. А может… Он властно накрывает чужие губы, прижав руки Попова к стене. Исследует его рот, словно в последний раз. Очень нежно проводит языком по нижней губе, цепляясь за уже прилично отросшую щетину.

— Какой же ты охуенный…

Антон чувствовал, что он нереально заводится. Вид растерянного Арса, шанс быть застуканными в любой момент и кем угодно, запах знакомого тела и воспоминания. И всё это подкрепляло чувство безысходности, которое спровоцировал он сам. Почему именно сейчас, когда самые страшные слова в его жизни уже сказаны, Антон понимает, что влюбился…? Кудрявый резко отстраняется от мужчины, хватая собственный ворот джинсовой кофты, оттягивая. Он чувствует, как задыхается.

— Арс… Я… я не знаю, что на меня нашло. Извини.

Но никакие извинения сейчас уже ничем не помогут. Здесь, в тусклом свете, в коридоре «Главкино», за горой какого-то неубранного реквизита было легко спрятать даже жирафа. А по факту спрятался тигр. Да что уж, Арс не ожидал, что Шаст вообще позволит себе посмотреть на него, будучи где-то на нейтральной территории, где их могут застукать. Однако мужчина тут же «поплыл», когда крепкие руки прижали его к стене. Он успел запомнить на себе это ощущение за время, проведённое вместе, и начать в нём нуждаться. Поцелуи Антона были обрывочными, будто тот боялся, что кто-то лишний появится в этом же коридоре. Но от этого становилось как-то жарче.

— Не хочу останавливаться… — хриплый голос Арсения прозвучал у самого уха, и мужчина сам впился в губы Шаста. Но его поцелуй был слишком коротким. — Чёрт возьми, идем.

Попов схватил Шастуна за руку и быстрым шагом потянул за собой дальше по коридору, пока перед ними не оказалась неприметная дверь. Не давая возможности коллеге сказать что-то против, Арс буквально втолкнул его в небольшое помещение, закрывая за собой дверь.

Когда Антон осмотрелся, он увидел небольшую комнату вроде гардеробной. По всем стенам, на специально выстроенных вешалках, висели убранные в долгий ящик костюмы. Судя по внешнему виду упаковок, сюда заходили нечасто. Единственным источником света было небольшое окно в конце комнаты, прикрытое жалюзи.

Арсений упёрся в грудь Шастуна ладонями, толкая, пока тот не вжался в стену. Руки мужчины ловко юркнули под джинсовую кофту, прикасаясь к горячему торсу. Он вновь потянулся за поцелуем, более крепким и настойчивым, с удовольствием получая желаемое. Арс с наслаждением покусывал пухлые губы. Мужчины то и дело цеплялись щетиной, и от того поцелуи становились только пикантнее.

За пеленой страсти парень не заметил, как руки партнёра опускались всё ниже. Вдруг, неожиданно для Антона прервав все поцелуи, Арсений опустился перед ним на колени, спуская его спортивные штаны и открывая великолепный вид на внушающих размеров бугор под тонкой тканью белья. Мужчина подался вперёд, губами обхватывая затвердевший орган, чувствуя, как тот пульсирует в нетерпении. Влажный язык оставляет на тёмной ткани боксеров влажные отпечатки.

Голова кружилась от дикого возбуждения. Тонкие пальцы обхватили ткань, спуская её с бёдер, обнажая голое тело. За всё время, проведенное дома у Арсения, он не позволял это себе. Лишь в голове, пока Арс принимал душ. О да, он фантазировал о том, как тот будет стоять перед ним, Шастом, на коленях и что, собственно, будет дальше…

Горячие губы обхватили крепкий ствол, головка тут же проскользнула в полость рта. Арс не мог отделаться от мысли, что всё происходящее просто нереально… Вот только член в его рту был весьма натуральным. Арсений старался брать его как можно глубже, чтобы доставить своему любовнику максимальное удовольствие. Когда орган упёрся в горло, Арс невольно взглянул наверх, смотря на возбужденное лицо Антона. Этот взгляд был бесценен. Мужчина выпустил член изо рта, обхватывая его пальцами и вылизывая по всей длине, сладко причмокивая и засасывая головку.

Ловкость, с которой Арсений делает ему минет, заставляет Антона проваливаться в ещё более дальние глубины сознания. В первую очередь, он ловит настоящий кайф от этих тонких губ. А во вторую, как-то ревниво вздрагивает, опасаясь, что это далеко не первый минет Арсения. Мысль о том, что Арс делал минет кому-то ещё, въедается куда-то в подкорку, и Шаст не уверен, что хочет знать ответ на этот вопрос.

Антон точно пропускает тот момент, когда сам начинает откровенно трахать Попова в рот. Он старается сдерживать собственные стоны, крепко сжимая коллегу за волосы. Чёрт, как же будет тяжело выбить у себя из головы этот кадр… Эта близость теперь — что-то новое. И однозначно серьёзное. Шаст чувствует, как Арс сжимает горло и скулит с «набитым» ртом. И после такого Шастун не выдерживает. Он кончает прямо в рот Арсения.

Ему требуется пара минут, чтобы восстановить дыхание. В это время Попов всё ещё сидит на коленях, откровенно вылизывая член любовника. Антон ловит его взгляд, резко дёргая на себя, заставляя подняться, и крепко обхватывает за спину, чтобы тот не потерял равновесие. Раздумывая всего секунду, Шаст притягивает актёра к себе, обжигая его губы своим дыханием.

— Господи… Арс, я… Ты самый охуенный…

Брюнет улыбается покрасневшими губами и крепко целует уже-не-просто-коллегу.

***

Весь оставшийся день после их «развлечения» в реквизиторской Арс промотался в «Главкино» в ожидании завершения съёмок Шастуна. Ребята договорились, что потом вместе отправятся к Димке, и остальные двое уже давно уехали. Пока Шаст снимался в «Контактах», Попов прохлаждался в гримёрке вместе с Оксаной. Та была занята какими-то рабочими делами и почти не вылезала из компьютера. Попов несколько раз приносил ей кофе и даже сбегал в ближайший магазин за булочкой. В остальном Арс залипал в социальных сетях, просматривая новые фотки, которые как раз накануне ему скинул фотограф.

Уже когда всё закончилось и Шаста переодели в его обычные вещи, чёрные мешки от «Гуччи», парни направились к машине Антона. О да, эту тачку он любил больше, чем все свои «игрушки». Арс помнил, как сильно тот радовался покупке и разве что за хлебом в соседний магазин на ней не гонял. Приятно, что с того момента одержимость Антона чуть поубавилась и с ним стало достаточно комфортно ездить.

Попов устроился на пассажирском сидении, закинув рюкзак назад. На улице ещё было весьма прохладно, и благо, что первым делом, прогревая тачку, Шаст включил печку: Арс с удовольствием грел о неё свои руки.

Дорога до Позовых достаточно длинная, потому Попов приготовился к долгому прослушиванию музыки и уже выбирал трек, который через минуту включит. Он был максимально расслаблен и, можно сказать, даже доволен жизнью. Вот только Антон с самого момента, как вышел со съёмочной площадки, был словно на иголках. Арс чувствовал это, но думал, что дело в его «небольшой шутке» в реквизиторской. Возможно, он хотел бы поговорить об этом, но дальше мыслей дело не ушло.

Шаст приоткрыл окно, запуская прохладный воздух, и закурил, стараясь выдыхать дым из машины. Получилось у него это просто отвратительно. И Арс только хотел сделать тому замечание, как вдруг его словно обдало ведром ледяной воды.

***

Антона терзало ужасное чувство: он ощущал себя просто отвратительно. И сожалел сейчас не о том, что Попов отсосал ему в «Главкино», а о том, что так глупо и необдуманно сделал Ире предложение. Он был точно уверен, что девушка не сохранит в тайне его слова. Он даже точно уже знал, что она обзвонила всех своих и его родственников. Возможно, уже выпила бутылку шампанского со своей подружкой. А всё это приведет к неисправимому… Либо он сам скажет Попову, что сделал, либо это случится завтра в каком-нибудь рабочем чате и точно приведёт к неизвестным последствиям. Единственное, что грело душу — после предложения может пройти не один год, когда они решатся сыграть свадьбу. Возможно, у Антона получится спустить всё на тормоза и, чёрт его знает как, всё повернётся даже через неделю…

— Арс, я хотел кое-что рассказать… — аккуратно начал парень, стряхивая пепел в маленькую щёлку окна. — Лучше ты узнаешь это от меня, чем от кого-то ещё…

Шаст крепче сжал одной рукой руль, стараясь ни на миллиметр не отвлекаться от дороги. Краем глаза он видел руки Арсения, хотя сейчас было бы куда приятнее потерять возможность вообще смотреть направо.

— Я сделал Ире предложение, — он сильно закусил губу, чуть ли не до крови, ожидая ответ. — Арс, ну скажи хоть что-то…

***

Попов резко обернулся на водителя и так и замер с телефоном в руках. Можно было поклясться: машина вильнула по дороге. И лучше бы врезалась в самосвал. Да-да, Антон, тот самый самосвал, который ты сейчас пустил прямо на человека, чувства которого так много для тебя значили.

Мужчина в непонимании свёл брови, ожидая продолжения в виде <i>«Шутка, дурак, ну как ты повелся, придурок»</i>. Но вместо весёлого смеха прозвучало горькое <i> «Арс, ну скажи хоть что-то». </i>

А говорить не хотелось. Горло мгновенно пересохло, воздух перестал попадать в лёгкие, глаза защипало. Чёрт возьми, за что? В голове мгновенно всплыли последние события. Шаст, но ведь не прошло даже суток! Арс невольно вспомнил, как зудели колени и…

— Машину останови, — вдруг выпалил мужчина, резко поворачиваясь назад, трясущимися руками забирая рюкзак, лямки которого совершенно не желали быть пойманными.

В ответ тишина.

— Машину, блять, останови, сука!

В одно мгновение голос Попова налился яростью и горечью. Окаменел, охрип. Он вцепился в ручку двери и, кажется, только это подействовало на водителя. Антон, подрезая какую-то тачку, перестроился в крайний правый ряд, сбавляя скорость. Арс был готов выпрыгнуть из машины на полном ходу и, как только Антон затормозил, тут же вылетел из салона, крепко сжимая в руках рюкзак и телефон. За ним с грохотом захлопнулась дверь.

Как только ноги коснулись асфальта, Арсений быстрым шагом, больше напоминающим бег, помчался во тьму неосвещённых дворов.

Он хотел сбежать как можно быстрее и как можно дальше. Хотелось, чтобы Антон даже не знал, в какую сторону он ушёл. Хотел кричать, выть, валяться на земле. Хотелось въебать Антону за его глупость. Себе — за то, что повёлся на этот тупой развод. За то, что позволил себе открыться. Ну и что по факту? По факту, проведя лучшую, как он думал, неделю в своей жизни, Арсений ощущал себя, как дешёвая шлюха. Хотя, говорить о том, что Арс не знал, на что идёт, было бы глупо. Он прекрасно понимал, что, вопреки всему, в его с Шастом судьбе была и будет Ирина. Вот только актёр даже представить себе не мог, что после того, как он впервые отсосет Шасту, тот позовёт его на свою свадьбу! Нет, ну Попов понимал, что, скорее всего, для Антона все их отношения — что-то вроде шутки или забавы, но не до такой же степени!

Телефон загудел. На экране высветилось «Антоня». Мужчина с яростью сдвинул значок звонка в красную точку, отклоняя вызов. Ну конечно, вот так просто взял и ответил. Нахуй!

План на ночь нарисовался сам собой: вызвать такси, поехать в отель, снять номер (благо, паспорт с собой) и остаться там до утра. И дальше что-нибудь решится. Шаст уж придумает, как выкрутиться из ситуации, в которой он должен был приехать вместе с Поповым, а по факту появился один.

Отвратительное ощущение на сердце. Давно этого чувства не было.

Арсений остановился около круглосуточной палатки. Ровно такая же, как в Омске много лет назад. Мужчина подошёл к окошку и осторожно постучал. Маленькая дверка с надписью <i>«стучите»</i> открылась, и из неё выглянула усталая женщина средних лет, но очень утомленная жизнью.

— Чего надо?

— Пачку «Мальборо», пожалуйста.

— Какие? — на долю секунды Арс завис. Он слишком давно не покупал сигареты, чтобы помнить, что нынче с ними понаделали.

— Обычные какие-нибудь.

— Красные?

— Давайте красные.

— Двести рублей, — мужчина протянул телефон для оплаты.

— У нас только наличные, — недовольный голос женщины уже откровенно начинал раздражать. Собственно, как и её раздражал сам Арсений.

Ему пришлось покопаться по карманам, но, на удачу, в рюкзаке нашлось две помятые бумажки. Мужчина взял пачку и, не отходя от палатки, чиркнул зажигалкой (она-то у него всегда была в кармане на всякий случай) и глубоко затянулся. Тяжёлый дым впервые за несколько лет окутал лёгкие. Просто отвратительное ощущение, но как же это успокаивает! Арс в рекордное для себя время скурил сигарету, тут же поджигая вторую. И, уже докуривая её, ожидал такси до отеля.

Не хватало ещё вновь начать курить. Ты ведь так был рад, что бросил, Арсений.

***

Машина Антона стояла на обочине дороги, мигая аварийными огнями. Он ни на метр не сдвинулся с того места, где его покинул Арсений. Идиот, какой же он идиот! Нужно было забить на тачку и бежать за ним, но в тот момент руки словно приросли к рулю, а язык прилип к нёбу. Он не мог ни двигаться, ни даже думать. Только тяжёлым взглядом провожал устремившийся во тьму силуэт. До сих пор он был окутан состоянием кромешного ужаса, которое просто не желало отпускать. Из этого ужасного чувства его выдернул стук в водительское окно. Шаст испуганно дёрнулся, обернувшись на звук. За окном стоял мужчина лет за пятьдесят и жестом просил опустить стекло.

— Парень, помощь нужна какая? — спросил водитель, кивая на капот.

— Н…нет, всё в порядке, спасибо, — кое-как Шаст смог побороть ступор, двумя пальцами потирая переносицу.

— А то стоишь на дороге, думал, может что случилось… Точно всё в норме?

— Да-да, всё нормально, спасибо. Показалось, что стучит что-то, но вроде прошло.

— Ну ладно, — пожал плечами мужчина, возвращаясь обратно к своей машине.

Шаст вновь вцепился в руль, хлопая глазами куда-то вдаль. Мимо него проехала та самая машина, водитель которой остановился прямо за ним и минуту назад предлагал помощь. Кажется, видок у Шаста что надо, раз даже незнакомые люди волнуются. Но в чём-то мужик был прав: стоять здесь было нельзя, и потому, пока мимо не проехал наряд ДПС, нужно было сваливать.

Антон завёл машину, отгоняя её в ближайший двор, до которого было около пятисот метров. Он припарковался и, открыв водительскую дверь нараспашку, достал пачку сигарет. Только сейчас он заметил, как трясло руки и зуб на зуб не попадал. О чём он только думал? Какой ещё могла быть реакция Арса? Вряд ли он бы поздравил его с решением и пожелал счастливой семейной жизни. Парень потянулся за телефоном, быстро набирая номер коллеги. Долгие гудки отдавались в каждом биении сердца, пока не сменились короткими, предательски мерзкими: звонок сброшен. Шаст стряхнул пепел на асфальт, заходя в «вотсап» и набирая сообщение абоненту «Арс».

<b><i>Вы:</i></b>

<right>

<i>«Арс, ответь. Прошу тебя, давай поговорим»</i>

</right>

Ответа не последовало ни через минуту, ни через пять, ни через пятнадцать. Антон, меняя сигарету за сигаретой, не выпускал телефон из рук, надеясь, что в следующее мгновение рядом с сообщением появится вторая галочка, информирующая о том, что текст нашёл своего адресата. Но, вместо неё, телефон в руке завибрировал от звонка Позова.

— «Антох, привет», — раздался голос на том конце, смешанный с голосами других людей и звуком телевизора. — «Ну что, вы там с Арсом когда будете?»

Антон тяжело вздохнул перед тем, как ответить. Он старался сделать тон максимально спокойным, дабы не выдать другу настоящего состояния. А оно сейчас было такое, что хотелось выть и скрести землю ногтями.

— Поз, я не приеду. Мы с Арсом разошлись, и где он, не знаю. А я… Чё-то устал пиздец как. Домой уже еду.

— «Бля, ну ты бы хоть предупредил. Мы тут сидим только вас ждём»

— Сорян, мужики.

— «Ладно, давай в себя приходи. До завтра»

— Пока.

Антон дождался, пока товарищ положит трубку, затем снова уставился в диалог с Поповым — никаких изменений. Ну почему, когда всё только начало налаживаться, Антон вновь делает так, чтобы всё испортить?!

Выбрасывая недокуренную сигарету на асфальт, Шаст закрывает дверь, заводит машину и, выезжая из придомовой территории, направляется в сторону дома, где его наверняка ждёт радостная Ирина.

Ира действительно была безумно рада его возвращению. Кажется, в отличии от него, ей эта брошенная необдуманно фраза <i>«выходи за меня»</i> была просто необходима. Девушка впервые за долгое время встречала его с улыбкой, красиво одетая и, что удивительно, даже дома было чисто, несмотря на то, что сегодня не был день прихода клининга. Антон поцеловал её в щеку, проходя на кухню, с удивлением обнаружив на плите только что приготовленный ужин.

— Как твой день, котик? — девушка уже накладывала ему порцию пасты, крутясь по кухне как заведённая. На столе, идеально прозрачные, стояли два винных бокала.

Антон тяжело вздохнул, с досадой глядя на то, как счастлива была Ирина. Неужели ей действительно всё это время было нужно лишь предложение? Неужели какая-то печать в паспорте может полностью поменять отношение человека к жизни?

— Устал пиздец как, — ответил Антон, беря в руки бутылку вина и ища глазами штопор. — На самом деле, я тебе сегодня компанию особенно не создам… Не обидишься…?

Девушка легко пропорхнула к нему, ставя на стол посуду и подавая штопор, который лежал на кухонной тумбе.

— Всё в порядке, солнце, понимаю, — с улыбкой протянула она, накладывая порцию и для себя. — Я вообще на многое и не рассчитывала. Думала, ты даже позже приедешь. Просто хотела приятное сделать, — она поставила вторую тарелку для себя, подошла к парню и ласково погладила его по волосам, перебирая небрежные кудри. — Приятного аппетита.

— Спасибо, и тебе.

Антон открыл вино, разливая немного по обоим бокалам. По правде говоря, ему не хватало таких спокойных совместных вечеров. Чтобы поужинать вместе, выпить вина, поболтать о чём-нибудь — пусть даже о работе. Но именно сегодня Антону больше хотелось умереть. Он еле сдерживал себя, чтобы не психануть «на ровном месте» и не уйти в ванную. Всё-таки старание Иры тронуло его. Антон очень сильно не хотел обижать её, и потому даже смог заставить себя поужинать. И, хоть свою порцию он доесть не смог, бокал вина осушил в два счёта.

— Всё было очень вкусно, Ир. Но я пойду ванную приму и спать.

— Конечно, зай, — девушка ещё сидела на месте, разбираясь с ужином.

А Антон сбегает от неё в ванную. Стоя под горячим душем, он буквально сдирает с себя кожу. Антону кажется, что смыть касания Арса уже невозможно. Но он, если честно, и не хочет. В голове миллион вопросов: где он, как он, стоит ли начинать переживать? Может, Арс всё-таки поехал к Позовым, но звонить Серёге и проверять не хотелось. Такой жест точно даст парням повод задуматься о том, на какой ноте закончился разговор между коллегами.

Шаст выходит минут через пять, когда Ира ещё сидит на кухне. Судя по звукам, она снова залипает в «ТикТоке». Антон забирается под одеяло и пытается уснуть. Даже в телефон не заглядывает: незачем ещё раз убеждаться в том, что Арсений его игнорирует.

***

В отличие от достаточно мирного завершения дня у Антона, для Арсения всё было просто отвратительно. Дорога до отеля казалась просто нереально долгой. Таксист, как назло, запутался в навигаторе и чуть не привёз его на соседнюю улицу. А соседняя улица по меркам Москвы — чуть ли не другой её конец. Но ему всё-таки повезло, и теперь Арс стоял на ресепшене, оплачивая ночь в отеле. Выглядел он, мягко говоря, не очень. Повезло, что женщина-администратор его не узнала, ведь, как Арс обнаружил уже глубоко позже, он забыл свои солнцезащитные очки в машине у Шаста…

Как только мужчина переступил порог номера, снова начало накатывать ужаснейшее чувство. Саднило под рёбрами и глубоко в горле, вновь щипало глаза, и Арс даже не заметил, как сполз по стенке, заливаясь слезами. Он всё не мог забыть то ощущение, эмоцию, которую испытал, когда Антон так легко сказал о женитьбе. Какой же ты слабак, оказывается-то, Арсений! Всю жизнь непробивной стеной притворяешься, а потом из-за какого-то тупого парня валяешься на полу в отеле и воешь. Звук полученного сообщения словно вытащил его за волосы из-подо льда. Попов потянулся к телефону, измученными глазами пытаясь прочесть сообщение от абонента «Антоня».

<b><i>Антоня:</i></b>

<i> «Арс, ответь. Прошу тебя, давай поговорим»</i>

 <i>«Спасибо за плевок в лицо,»</i> — хотелось ответить, но Арсений промолчал, просто удалив диалог.

Ночь прошла просто ужасно. Арс не мог уснуть, постоянно курил и не вылезал из телефона. Накануне вечером, как только приехал в отель, он сразу написал Серёге, что не приедет и переночует отдельно. Рассказывать подробности не хотелось, и Попов был очень благодарен другу, что тот ничего не стал уточнять. Мужчина старался отвлечься как только возможно. Но стоило только убрать телефон, отвратное состояние снова возвращалось и подступали слезы. А что самое страшное — вновь появилась головная боль, от которой Арсений уже успел отвыкнуть. Пришлось спускаться на ресепшен и просить у администратора хоть какие-то обезболивающие. Кое-как удалось вырубиться только часам к пяти.

Проснулся Попов только с последнего будильника. Принял душ, привёл себя в порядок (насколько это было вообще возможно). Сегодня он планировал побриться, но настроение совершенно к этому не располагало. Мужчина стоял перед большим зеркалом в ванной, глядя на себя. Просто отвратительно: глаза были слишком красными. Намного сильнее, чем обычно, даже сильнее, чем в разгар аллергии. И, как назло, нет вторых очков. Значит, по пути на «Главкино» придётся заехать в магазин и взять что-нибудь для отвлечения внимания. А там, в гримёрке, у него есть прекрасная Аля, которая хранит специально для него целую дюжину всевозможных очков с затемнёнными в разной степени стеклами.

Арс быстро оделся во вчерашнюю одежду, собрал все свои вещи и вышел из отеля. Стоя у входа, открыл карту в поиске любых магазинов аксессуаров поблизости. К счастью, совсем рядом был какой-то простенький магазин, и, выкуривая по пути последнюю сигарету из пачки, мужчина отправился туда. Быстро взял, что попало (ему снова повезло быть неузнанным: видимо, его краснющие глаза спрятали от мира привычного Арсения Попова), натянул очки и зашёл в соседний магазин с яркой табличкой «Табак».

Сегодняшний съёмочный день обещал быть очень насыщенным. По плану стояли три мотора, а это значит, что освободятся они не раньше девяти вечера. Ну ничего, не в первый раз.

Арс быстро шёл по коридору, когда увидел далеко впереди себя идущего Антона. Мужчина резко остановился, юркнув в какой-то угол. Больше всего не хотелось видеться с ним именно сейчас. Вообще оставаться наедине не хотелось: это обязывает к разговорам, которые могут закончиться дракой. Ибо что-что, а Арс был бы не против врезать по этой кудрявой башке. Как только Шаст вступил в гримёрку, Арс продвинулся дальше. Он прекрасно слышал, как тот со всеми здоровается, а значит, что никаких разговоров не будет.

— Привет, Антон! — раздался радостный голос Матвиенко из-за стены.

— Привет, Серый, — ответил невыспавшийся Шастун.

— Всем здорова, — улыбнулся Попов, заходя сразу следом за Антоном, пряча глаза под отвратительно безвкусными тёмными очками. Пожал руку Серёге, Диману, кивнул Антону, мило обнял Оксану. — Дим, сорян, что вчера не приехал: дикая аллергия накрыла, глаза чуть не вытекли. Где наша милая Аля? Мне нужен её ящик Пандоры.

— Боже, Арс, только не говори, что у тебя глаза все красные, — Оксана разволновалась, сильно хмуря брови.

— Хорошо, не скажу.

Девушка расстроено взвыла, доставая телефон и набирая чей-то номер. Она подошла к Арсению, снимая с него чёрные очки.

— Ну чёрт возьми… Аль, привет дорогая, куда ты коробку с очками убрала? У Арсения опять аллергия, нужны те жёлтенькие, ага… — девушка чуть отодвинула от уха телефон, обращаясь к актёру. — Сейчас гримёров позову, а ты пока не уходи никуда, — она вышла куда-то в другое помещение.

Мужчина подошёл к кофемашине, выставляя на ней нужные параметры.

— Да какая аллергия, Арс, — подал голос Диман, которому гримировали блестящую голову. — Так прямо и скажи, что плакал.

В ответ заржал Серёга, улыбнулись визажистки, а Антон, кажется, напрягся. Только Арсений с улыбкой легко пожал плечами.

— Чёрт, ты такой проницательный, Диман. Признаюсь! — его голос даже не дрогнул, а лишь приобрел нотки уверенности. — Всю ночь рыдал! — он рассмеялся. Лучшая защитная реакция — нападение.

Арс налил себе кофе и уже почти допил стаканчик, когда в комнату вошла Аля с несколькими парами очков и косметичкой.

— Где наш больной? — девушка улыбнулась, ожидая, пока Попов займёт место перед зеркалом. — О господи, какой ужас.

— Это его лицо, — добавил Серёга и все вновь заржали. В том числе и Арс. Всё-таки хорошо у него получалось отключать мозги, когда это требовалось. А шутка была действительно в тему.

Красные глаза замаскировали, насколько это было возможно. Вкупе с очками с жёлтыми стеклами он даже неплохо выглядел.

Сегодня снимали два мотора «Импровизация: Истории» и один — «Громкого вопроса». Арс чертовски любил именно истории, потому что больше всего ему нравилось отыгрывать долгие роли. Было в этом что-то более серьёзное, чем просто выдавать несколько шуток на определенную тему. И все две истории он держался на максимально возможном расстоянии от Антона. Даже в те моменты, когда им приходилось взаимодействовать персонажами на сцене, Арс делал всё, чтобы это занимало как можно меньше времени и не давало Шасту ни одного намека на реальность происходящего. Удивительно, что до сих пор никто из команды ничего не заметил. Видимо, Арсений действительно прекрасный актёр.

Съёмки проходили очень хорошо: зрители были в диком восторге, и даже Попов искренне смеялся над многими моментами, которые они с ребятами воплощали в реальность. Больше всего было смешно от того, что по факту все эти истории были дико абсурдными, но то, как парни играли своих персонажей, просто восхищало.

Попов несколько раз замечал, что Антон пытался подойти к нему. В перерывах, в моментах, когда проверяли звук или настраивали что-то ещё. Но Арс всегда успевал сбежать. То прятался за других ребят, то команда сообщала о готовности выполненных работ. Вот только вечно скрываться не получилось. Антон поймал Арсения за руку сразу после окончания шоу. В прямом смысле того слова: просто схватил за запястье и потянул за собой в сторону, лишая мужчину возможности убежать.

— Арс, давай после съёмочного дня поговорим. Пожалуйста.

«<i>Смотри внимательно, дебил, это из-за тебя он сейчас выглядит именно так,</i>» — металось в голове Шаста, когда он смотрел в усталые глаза товарища.

Мужчина тяжело вздохнул и весьма грозно посмотрел на Антона, буквально вырвав запястье из его рук. Несколько секунд молчал, обдумывая ответ.

— Хорошо, — ответил так холодно, как только мог. И, не дожидаясь ответа, пошёл дальше, к следующей площадке, где должны проходить съёмки «Громкого вопроса».

***

Не твоё твоим не будет, а твоё от тебя не уйдет… Так вот, нихрена. Уйдёт, убежит, уедет, улетит. Будет избегать, прятаться и никогда не простит. И всё это случится, как только ты проебёшься. Это Антон понимает только сейчас, когда слышит это короткое и такое холодное «хорошо…»

День тянулся очень долго. На протяжение всех съёмок Антон пытался уловить в голосе и фразах Арсения хоть какие-то намеки. Обычно мужчина любил «поиздеваться» над соигроком, выдавая шутки и слова, значения которых мог понять только Антон. Это был их маленький секрет. Но в этот раз — пустота. Напрасно Шастун считал, что его «веселуха» будет длиться вечно. Вот, пожалуйста — самый явный тому пример. И в этом виноват только он один.

Съёмки «ГВ» продлились дольше, чем на то рассчитывал Антон. Если честно, он весь извёлся за это время. И с каждой минутой, подходящей к концу, всё сильнее волновался. Это заметил даже Поз, который несколько раз переспрашивал, всё ли у друга в порядке. Приходилось врать, что хорошо и он просто устал.

Когда наконец прозвучало заветное «стоп, снято», Антон вылетел с площадки, как пробка от шампанского. Он планировал не выпускать Арсения из вида, чтобы тот точно не смог от него скрыться, но все планы нарушила Аня, его личный агент, которая позвонила, когда он шёл в гримерку.

«<i>Блять,</i>» — мысленно простонал парень, останавливаясь по пути и сворачивая куда-то в соседний коридор, где стоял небольшой диванчик.

— Да, Ань, — девушка в телефоне что-то быстро затараторила, выясняя какую-то важную информацию по контракту.

Антон пытался отвечать как можно быстрее, держа себя в руках и при этом желая освободиться побыстрее, чтобы успеть забрать Арса. Когда наконец-то все вопросы были решены, он быстрым шагом добрался до нужного кабинета, где ещё тусили Серый и Поз. Арсения нигде не было.

— Ребят, а вы Попова не видели? — как можно более равнодушно спросил Антон, стремительно переодеваясь за ширмой в повседневную одежду.

— Курить, вроде, вышел, — отвечает Позов, собирая свои вещи в большой рюкзак.

— Курить? Бля… — куда-то себе под нос процедил Шастун, стараясь двигаться ещё активнее.

Шаст прощается с ребятами и выходит на парковку. Он видит Арсения, уже одетого в свою обычную одежду, с накинутым капюшоном и в очках, взятых у Али. Было чертовски странно смотреть на то, как тот курил. Казалось, что в его руках сигарета была чем-то слишком невообразимым. Нет, ну Антон знал, что когда-то давно Попов баловался куревом, но это было много лет назад, в юности… Шаст подошёл со спины, осторожно прикасаясь к плечу коллеги и разворачивая того к себе лицом. Он спокойно берёт сигарету из зажатых пальцев Арсения и тушит её о мусорку, выбрасывая окурок.

— Оно тебе не нужно. Пойдём ко мне в машину, не будем стоять тут.

И они действительно идут к машине. Антон также, как и вчера, заводит автомобиль и включает печку. В этот раз не курит. Садится боком и начинает первым. Он весь день думал над тем, что скажет, но по итогу решил довериться чувствам и просто импровизировать…

— Арс, я хочу попросить у тебя прощения… Хочу, чтобы ты знал, что я облажался и дико виноват перед тобой. Но это не моё осознанное решение, я просто… — Антон никак не мог признаться Арсению в том, что просто трахал свою девушку в тот момент и всё вырвалось совершенно случайно. Это было бы настоящее фиаско. — Ира в любом случае растреплет всё за пару дней. Я действительно не хотел, чтобы ты узнал об этом из слухов.

Антон старался держаться особняком, но ему до сих пор было страшно смотреть в глаза коллеги. Он знал, что там будет лишь осуждение, абсолютно справедливое…

— Я знаю, что причинил тебе боль… Но… Но ты же понимаешь, что Ира… Ира — это что-то неизбежное в моей жизни. Я не могу вычеркнуть её в одно мгновение. Как бы сильно мы ни ругались и всё прочее, мы сейчас действительно сильно зависим друг от друга. Я жалею, что не остановил тебя вчера, что не закрыл эти грёбанные двери и отпустил… — Антон осторожно касается руки мужчины и всё-таки смотрит прямо в глаза. — Арс. Пожалуйста. Прости, что я не могу сделать по-другому.

И хотя Антон понимал, что от него в этом случае мало что зависит, ответственность была на нём. Пусть и не его волей было влюбиться в этого прекрасного мужчину.

***

Арс позволил Антону вырвать сигарету, позволил увести с собой. Проблема ли в том, что он постоянно что-то позволяет Шастуну?

Сидя в машине, Арсений чувствовал себя максимально неуютно. Он даже не обращал внимания на Шаста, глядя исключительно в боковое окно машины. На удивление, Антон начал разговор сам. Впрочем, это ведь он сам позвал актёра поговорить.

Мужчина спокойно выслушал коллегу. В какой-то момент даже кивнул: что-то себе на уме.

— Антох, секундочку, — он резко обернулся, вырывая руку из чужих пальцев, в привычной себе манере взмахнул запястьем. — Ты передо мной извиняешься, а перед Ирой — не хочешь? Говоришь, что она для тебя что-то значит, что не можешь просто так от неё отделаться… Скажи, а ты сделал ей предложение до или после того, как я тебе отсосал?

На его лице застыла неприятная токсичная улыбка. Мужчина вновь отвернулся, кусая губы. Он боролся с желанием прямо сейчас выйти из машины и больше никогда в неё не садиться.

— Шаст, я прекрасно понимал, что у тебя есть девушка, когда позволил себе дотронуться до тебя, — он обернулся, вновь активно жестикулируя своими изящными руками. — Но понимаешь, есть небольшая такая разница между просто девушкой, — он установил руками воображаемые рамки, — и женой, — сдвинул руки в другую сторону.

Тяжело вздохнул, вновь отворачиваясь.

— Ты думаешь, что это очень легко. Думаешь, что после вашей свадьбы ничего не изменится, но это не так… Ира рано или поздно захочет детей. Или даже ты сам этого захочешь. Антон, я знаю, я был в этой ситуации! — на долю секунды голос мужчины дрогнул, но он сдержался, замолчав лишь на мгновение, давая себе возможность успокоиться. — И потом из этого не выбраться… Если ты думаешь, что мы дальше сможем… Я смогу… Антон, я не хочу быть тем человеком, кто будет рушить твою семью. Я не хочу видеть, как она счастлива, и при этом страдать сам. А ты, словно нарочито, хочешь этой двойной жизни. Почему?

Они смотрели друг другу в глаза. Глаза вновь щипало. Но не от подступающих слез, а скорее от сильно исстрадавшейся тонкой кожи.

— Я сделал всё, чтобы дать себе возможность быть с тобой. А ты об этом даже не догадываешься.

***

Антон смотрел на Арса, а мысли в голове вновь превращались в настоящую кашу. Шаст и так не очень хорошо умел выражать мысли, а сейчас, когда каждое слово могло привести к фатальным последствиям…

— Я не заставлял тебя сосать мне, если тебя это так сильно задело, — выпалил парень, поджимая губы. Шаст теребит край куртки, ощущая себя абсолютно потерянным. Этот разговор был самым сложным из тех, что был у него с этим человеком. — Прости пожалуйста, что вот такой я неправильный… И, наверное, как ты считаешь, с прогнившими моральными устоями. Я делаю, как чувствую, и Ира… ну, есть она. И я никуда её не дену, понимаешь? Ты говоришь только о своих чувствах, а о моих хоть подумал? — Антон смотрит на коллегу с горечью, в который раз искусывая свои губы почти до крови.

— Если ты придумал, что между нами могут быть какие-то серьёзные отношения, то мне придётся тебя огорчить. Мы, во первых, Попов, коллеги. Потом — друзья. Потом… — он чуть повременил, произнося последнее слово чуть тише. — Любовники. И ты не можешь винить меня в том, что мои приоритеты стоят немного иначе, чем ты расставил свои. Между нами не может быть ничего в первую очередь и потому, что мы оба мужчины.

Арсений внимательно слушал ответ Шаста. Было просто безумно паршиво от всего, что происходило. Он сунул руку в карман куртки, достал пачку сигарет и закурил, приоткрыв окно машины.

Антон вновь облизывает измученные губы. Совершенно отвратительно сейчас сидеть так близко к Попову и не иметь возможности даже коснуться его. Шаст словно сам пытался убедить себя в том, что те чувства, которые он испытывает, — пустышка. Он врал Попову, говоря о том, что сам расставил свои приоритеты и что считает их правильными, хотя на самом деле с каждым днем всё сильнее думал о том, что эти чувства настоящие.

— И всё-таки ты прав, наверное. Я всё равно когда-нибудь женюсь, возможно, действительно захочу детей, но… Это никак не… — «отразится на моих чувствах к тебе…» хотел бы сказать Антон, но единственное, что осилил, значило совершенно иное. — И ты прав… У наших отношений нет будущего.

Шаст сильно прикусывает губы и закрывает глаза.

— Я не хочу мешать тебе.

— Тох, мне-то ты ничем не мешаешь. Я человек свободный, ничем не обремененный, — Попов глубоко затянулся, посмотрев в глаза Антону. — И мне страшно от того, что, кажется, я готов играть по твоим правилам.

Мужчина просунул сигарету в окно, стряхивая пепел. Вновь затянулся, выдохнул дым. Протянув руку с сигаретой Антону, Арс вновь повернулся к нему.

— Докуришь? Давай… поедем куда-нибудь, что ли. Не хочу сидеть на парковке.

***

Антон берёт сигарету из пальцев Попова и подносит к губам. Как-то Шаст пил из его кружки, отдав свою, уже начатую бутылку воды; однажды пару раз лизнул мороженое Арсения. Вот только кудрявый никак не мог даже подумать, что когда-нибудь будет докуривать за мужчиной сигареты. Это, наверное, самое интимное, что только может быть. Как любят говорить поклонники авангарда, интимнее интима.

Антон в пару затяжек добивает и выбрасывает окурок в окно. Арс просит его куда-нибудь отвезти. И он отвезёт. Машина выезжает за пределы парковки, и Шаст ведет её в только ему известном направлении: он уже знал, куда они поедут.

Стараясь не отвлекаться от управления, Антон достаёт из кармана телефон, набирая сообщение Ире. Короткое «сегодня не жди» даже его самого режет по сердцу. Но иначе нельзя. Антон отключает звук на телефоне. Сегодня между ним и Арсом был самый тяжёлый разговор. И, кажется, у них получилось вывести его в мирное русло. Во всяком случае, парень очень на это надеялся. Чтобы заглушить тишину, Антон подключил музыку, которая тут же заиграла с его телефона на весь салон. Он выровнял громкость, вновь уставившись вперёд.

Минут через тридцать машина остановилась на заправке. Арс проводил удаляющегося Антона уставшим взглядом, прижавшись лбом к пассажирскому стеклу. Тот вернулся через пару минут с двумя картонными стаканчиками кофе и, передав их пассажиру, принялся за заправку своего «Тахо».

Антон сделал музыку немного тише, когда они въехали на территорию базы отдыха. Человек, сидящий в будке охранника, удивился ночным гостям. Несмотря на то, что они работали «24 часа», после «22:00» новые посетители приезжали достаточно редко. Антон вышел из машины, говоря о чём-то с мужчиной и, судя по всему, оплачивая проезд. Арс следил за ним из-под тяжёлых век, стараясь понять, куда именно они приехали, так как указатель пропустил.

Вернувшись в машину, Антон снова добавил газу, проезжая по аккуратно заасфальтированной дороге. Теперь уже Арс не отвлекался ни на что, неотрывно разглядывая всё вокруг, на что только попадал свет фар и редких фонарей. Попов только открыл рот, чтобы задать вопрос, как водитель его тут же остановил:

— Ничего не спрашивай.

Они проехали еще около километра, пока наконец-то не остановились на большой поляне, где практически не было освещения. Единственными источниками света являлись маленькие фонарики, расставленные по периметру. Некоторые из них уже полностью показались из-под растаявшего снега, а некоторые ещё были скрыты почти на половину — весна плавно вступала в свои владения.

Антон выходит из автомобиля и, подойдя к багажнику, выуживает оттуда плед. Он ждёт, пока Арс освободит своё кресло, с теми самыми купленными заранее стаканами с кофеём, после чего блокирует машину и ведёт Попова за собой.

Луна на небе невероятно белая и яркая, её свет отлично проникает сквозь листву, освещая протоптанную тропинку. Шаст бы никогда не подумал, что приедет сюда с Арсом. Но, видимо, у всех свои планы, в том числе и у жизни.

Наконец-то они на месте. Антон останавливается, дожидаясь, пока за ним выйдет Арсений. И, хоть в холодное время года здесь было не так прекрасно, шарм «особенности» этого места покорял.

Перед ними открылся вид на большое облагороженное водохранилище. Специально выложенные дорожки доходили до самой воды, повсюду располагались удобные лавочки и столики. Летом здесь было просто великолепное место для рыбной ловли и отдыха. Впервые Антон был здесь с Макаром, когда они ещё играли дуэтом — как же давно это было? И вот, сколько уже лет прошло, Антон каждый год ездил сюда отдыхать летом, даже Позова с собой брал с его семьей, а Попова — ни разу.

— Ты решил привести меня сюда, чтобы убить? — мужчина ухмыльнулся, протягивая ему стакан с кофе, на крышечке которого было написано «сладкий». — Тогда тебе следовало сделать это ещё в лесу, малыш.

Шастун улыбнулся, перехватывая стаканчик и сразу делая небольшой глоток — повезло: ещё не успел остыть.

— Я очень люблю это место. Летом тут ещё лучше, но и зимой неплохо. Спокойно. Можно спокойно попить кофе.

Антон направляется к одной из лавочек, что стояла почти у самого берега, и устилает её тёплым пледом. Садится с одной стороны, хлопая по месту рядом с собой. Арс сразу понимает намёк и приземляется поблизости — Антон придвигается ближе.

Они молча вглядываются в холодную пустоту, на поверхности которой уже начал трескаться лёд и медленно, словно к нему привязана вся тяжесть этого мира, ползти к дамбе. Антон делает ещё один глоток кофе, тяжко вздыхает, кладя руку на колено Попова. Он волнуется, но старается быть увереннее. На удивление, Арс перехватывает стакан в правую руку, опускаю свою, левую, на запястье Шастуна, прикасаясь к холодному металлу его колец.

— Мы с тобой идиоты, — тяжело выдыхает Антон, переплетая свои пальцы с пальцами коллеги.

— Здесь очень красиво, Тох, — прошептал Арсений, облизывая губы от горького кофе.

Кажется, у них было первое свидание. Во всяком случае, всё выглядело именно так. Они были в особенном месте, в особенное время, говорили об особенных вещах, сидя особенно близко. Этот момент волновал. Попов рассматривал огоньки на том берегу водохранилища. Из-за ухудшившегося за последнее время зрения они казались не такими чёткими, какими были, скорее всего, на самом деле, но от этого становилось лишь ещё красивее. Словно эффект «боке» на фотографиях.

— У нас в Омске было подобное место. Когда-то мальчишками ездили туда на рыбалку. Да… Наверное, теперь там всё уже давно застроили дорогущими коттеджами и эксклюзивными пляжами. А здесь, что удивительно, всё ещё целое, — мужчина обернулся к Антону. Его лицо было совсем близко, и на холодном воздухе Арс чувствовал его тёплое дыхание, обжигающее щёки.

Кажется, все звуки затихли. Остались только плеск открывшейся воды и тихий голос Шаста.

О да, они идиоты. Они ужасные идиоты, если не сказать жёстче. Оба не понимают, в какой момент оказываются совсем близко и их губы соприкасаются. Они целуются, словно впервые: с осторожностью, нежностью, скромностью. В своей огромной и тёплой куртке Шастун казался ещё шире, чем был на самом деле. В такие моменты Арс чувствовал себя совершенно мелким, несмотря на то, что сам был далеко не маленьких габаритов.

Как же. Это. Было. Сильно.

Арсений развернулся на лавке, садясь боком и спустив ноги по обе её стороны, отставил стаканчик, запуская руки под объёмную одежду Шаста, крепко обхватив того за спину. На сердце всё ещё скреблись кошки, но Попов старался засунуть эти мысли как можно дальше, думая лишь о том, что сейчас они вдвоём и никто не может им помешать.

Сейчас, глубокой ночью, на берегу водохранилища, где из света — всего несколько умирающих фонариков, никто не мог их видеть. Кажется, именно этой камерности<footnote>Камерность — это душевность, особое отношение друг к другу, трепетное, бережное.</footnote> и не хватало Арсению, чтобы окончательно прийти в себя.

— Я не знаю, честно, не знаю, что будет дальше. Но я хочу быть рядом с тобой не только как коллега по цеху, — тихо шепчет Антон, сильнее прижимая к себе мужчину.

В тишине ночи раздалась мелодия звонка.

— Блять, — громко ругнулся Арс, доставая руки из-под куртки Шастуна и ища по карманам телефон. — Да-да.

— «Арсюх, я, конечно, всё понимаю, ты мальчик большой, но ты бы хоть меня в курсе держал, ждать тебя на ночь или нет, » — Матвиенко на том конце провода явно был недоволен. Это было четко слышно по его голову. — «А то вчера не пришёл, и сегодня тебя нет. Тебе твои манатки не нужны уже?»

Арс потер переносицу, отстраняясь от Шаста и поднимаясь с их удобной лавочки.

— Да-да, Серёг, прости. Я тут шляюсь чёрти где — через пару часов приеду.

— «Пару часов?! Ты время видел?»

— Прости, раньше никак не успею, солнышко.

— «Ты меня используешь!» — нарочито истерично ответил старый друг. — «Ладно, иди к чёрту. Я спать ложусь, телефон на беззвучный не ставлю. Приедешь — звони, впущу тебя»

— Спасибо. Целую.

Мужчина положил трубку, взглянув на время на экране. «00:24». Понятно всё. Он вновь обернулся на Антона, разглядывая в лунном свете его кудрявые волосы.

— Пора заканчивать наше свидание. Серёга звонил. Мне нужно к нему ехать: там все мои вещи.

Антон пожал плечами, собирая плед. Вместе они вернулись к машине. Арс подключился к магнитоле, пуская недавно открытую для себя музыку. По пути в Москву они почти не разговаривали, так, обсуждали какие-то мелочи. Антон рассказывал, как отдыхал здесь летом и как выловил больше рыбы, чем Макар.

Через некоторое время машина Антона остановилась около дома Матвиенко. Арс даже немного задремал, но успел проснуться минут за двадцать до конечной точки. Поэтому был относительно не такой уж и сонный.

Арс повернулся к водителю, следя за его взглядом. Какой же Шаст был красивый. Арсений не мог не отметить тот факт, что с каждым годом он становился всё лучше и теперь в этом взрослом бородатом мужчине уже не угадывался тот худой испуганный мальчик. И это Попову, честно говоря, нравилось.

— Ну, мне пора. Папочка будет ругаться, — с улыбкой произнес мужчина.

— Ну, я бы ещё поспорил, кто тут папочка.

Антон тянется через весь салон и коротко целует Арса в уголок губ. Шаст чувствует себя влюблённым студентом, который прогулял с любимой девчонкой всю ночь и привез её к грозным родителям, когда самому стало пора отправляться в общежитие. Арс открыто улыбается в ответ, доставая с заднего сидения свой рюкзак.

— Ты завтра с Серёгой поедешь?

— Именно.

Антон улыбается и провожает взглядом выходящего из машины Арсения.

До своего дома он добирается с нереальной скоростью. Втопил педаль в пол и мчит «двести по встречной». Ладно, не совсем двести и не по встречной, но всё равно очень спешит. Только стоя у подъезда и выкуривая ночную сигарету, залезает в телефон, обнаружив десять пропущенных от девушки и очередную тонну неприятных сообщений.

Когда он оказывается в квартире, Ира уже спит. Антон быстро переодевается в домашнее, ныряет в постель и засыпает нереально быстро, перед этим успев выложить в «телеграм» пост о ночном чатике.

***

А дома у Матвиенко Арсений действительно чувствовал себя, как блудная дочь. Было достаточно просто догадаться, что Серёга был крайне недоволен своим пробуждением. Мужчина смотрел то на часы, то на Арса, когда тот разувался в коридоре.

— Мог бы уже не приходить, чё ты, — недовольно бубнил Матвиенко, скрестив руки на груди. — В гардероб обычно спать не приходят.

— Ну Серёг, — улыбнулся Попов, вешая куртку на крючок и по пути в ванную обнимая старого друга. — Ты мне куда больше, чем гардероб.

В ответ тот недоверчиво прищурился, провожая взглядом буквально пролетающего на крыльях товарища.

— Мне лучше не знать, где ты был?

Арс остановился в дверях ванной комнаты, держась за ручку, с улыбкой глядя на хозяина квартиры.

— Думаю, не стоит.

— Я спать. Постельное найдёшь.

Серёжа вновь посмотрел на часы, недовольно побурчал и пошёл обратно в спальню досматривать свои сны. Арс же быстро скинул с себя одежду, сразу закидывая её в стиралку, и встал под тёплые струи воды. В голове словно порхали бабочки: он не мог отделаться от ощущения Шаста рядом с ним.

С принятием душа было решено не затягивать, и уже минут через пять Арсений вылез из кабины, вытираясь большим ярко-жёлтым полотенцем. Он остановился, увидев себя в отражении высокого зеркала. В свои тридцать восемь мужчина выглядел просто превосходно. Сказались постоянные тренировки в молодости и поддержание формы после тридцати. Арс разглядывал себя, словно впервые. Он думал над тем, как однажды будет стоять в таком виде перед Антоном. Чёрт! Почему он решил, что обязательно будет перед ним обнажённым?! Об этом было слишком рано задумываться: Арсений точно ещё не был готов.

Актёр вышел из ванной, завернувшись в полотенце. Он открыл шкаф-купе, стоящий в коридоре. Достал оттуда комплект спального белья и свои домашние вещи. И нет, Матвиенко не был прав, говоря, что Арс использует его квартиру, как шкаф!

Арс уснул достаточно быстро. Сказалась вчерашняя бессонная ночь и огромное количество стресса.