Антон смотрел в маленькое круглое окошко иллюминатора, когда в облаках появился образ российского туманного Альбиона. Парень уже не выглядел таким, каким покидал съёмную квартиру в Калининграде. Тот Антон был импульсивным, дерзким, напуганным и очень злым. Теперь от всех его чувств осталась только печаль и сожаление. Лишь в зале ожидания полётов до Шастуна начало доходить всё, что он сделал за такое короткое время: он буквально бросил Иру одну в чужом городе, сорвался в аэропорт и совсем скоро полетит в Питер, где у него на данный момент совершенно никого нет. Вернее, никто его не ожидает. Антон не знал, где находился Арсений. А тот, к слову, мог быть где угодно — благодаря отпуску Шастуна, почти у всех импровизаторов, кроме Поза, сейчас были выходные, и ничего не мешало Арсу собраться и уехать куда-нибудь на море или в тот же Омск. Или на какие-нибудь внезапные съёмки, которые проходят чёрт знает где. Ну, на самом деле, Питер не так далёк от Москвы, и потому кудрявый решил, что если не застанет Попова, то просто поедет домой и сделает вид, что именно так он и планировал. Одним словом — улыбаемся и машем, как обычно.

Шастун вышел из самолёта и направился вглубь аэропорта за своими вещами. Всё-таки повезло, что он по приезде в Калининград так и не разобрал вещи — удалось забрать почти всё, что он вёз с собой. А с тем набором можно было спокойно жить всю неделю вдали от дома. Антон очень сильно заставлял себя не думать о том, что сейчас происходило с Ирой. Он, конечно, понимал, что девушка наверняка не находит себе места, но ни звонка, ни сообщения от неё не поступало, поэтому волноваться было не о чем. А ещё на часах было всего пять пятнадцать, поэтому парень очень надеялся, что Ира мирно спит в большой двуспальной кровати, предназначенной для них.

Выйдя из здания аэропорта, Антон отошёл подальше от входа и достал пачку сигарет. Очень сильно хотелось курить и спать, ведь сегодняшняя ночь для Шастуна прошла в пути, а спать в таком состоянии просто невозможно, тем более беря в расчёт особенности его комплекции. Листая телефон, парень выбрал такси до дома Попова и, с минуту потупив перед экраном, не решаясь нажать на вызов, всё-таки поддался глупому порыву. Машина нашлась достаточно быстро, хоть и пришлось побегать за ней между ярусами дороги.

В такое время Петербург казался самым настоящим вымершим городом — только редкие автомобили на перекрестках напоминали о том, что, помимо Антона и его водителя, есть ещё кто-то, существующий в этой реальности. В голове комик уже перекручивал, наверное, сотый вариант того, что будет говорить и как будет вести себя с Арсением. Но больше пугала одна маленькая деталь — Антон смог протянуть без Арса всего два дня. Когда-то этот срок вообще не имел граней, потом сократился до месяцев, позже— до недели, и вот… всего два дня.

— Приехали, — вырвал Антона из его мыслей таксист.

— Сколько с меня? — закопошился парень, ища по карманам кошелёк.

— У вас стоит картой.

— А, спасибо… — он потёр глаза, выходя из машины.

Мужчина учтиво помог открыть багажник и достать сумку с вещами. Антон поблагодарил его и остановился у самого входа во двор на углу дома. Идти дальше было ужасно страшно, хоть и нереально желанно. Однако, кажется, Антон очень боялся застать Арсения в… неудобном положении. Чёрт знает, вдруг у него там оргия, и тут Шастун: «Здравствуйте, я ваша тётя!»

<i>«Блять, Антон…»</i> — парень дал сам себе по лбу и направился в сторону парадной.

Раннее утро. Ещё прохладно и всё так же нелюдимо. Антон Шастун стоит во дворе дома на двадцать шестой линии Васильевского острова, курит уже вторую сигарету подряд, склоняя голову в раздумьях, и совершенно не знает, что ему делать дальше. Подниматься в квартиру Арсения, когда на часах ещё нет и семи утра — явно не лучшая идея. Парень даже начинает думать о том, что стоило поехать куда-нибудь в отель на пару часиков и потом, может быть, если не пропадёт желание, добраться до Попова. А сейчас… а что делать сейчас…?

Во двор дома въехала жёлтая машина такси и остановилась около самой парадной, напротив которой стоял Антон. Комик даже выронил из пальцев сигарету, когда с пассажирского сидения вышел никто иной, как сам Арсений… Двое мужчин смотрели друг на друга, находясь в ступоре, и совершенно не верили своим глазам. Шастун выглядел невероятно помятым: огромный чёрный худак, спортивные штаны с лампасами, яркие объёмные кроссовки и тёмные очки — всё говорило о бессонной ночи. А перед ним Арсений — в элегантном пиджаке, зауженных джинсах и очках в тонкой оправе. У него в руках — только телефон, у Антона — целая сумка вещей.

— Как… неожиданно… — с лёгкой улыбкой первым начал Арсений.

— Мне тоже… — чуть помедлив, ответил Антон, снова оглядывая мужчину с ног до головы.

Внешний вид Арсения давал понять, что он был явно не на пробежке. Лёгкий же шлейф каких-то цветочных духов и терпкого алкоголя лишь подтверждал это. Антон сглотнул, сильнее сжимая сумку. Стоило Попову подойти к парадной, как такси тронулось с места и уехало восвояси — актёр точно был в нём один.

— Что ты делаешь здесь? Я думал, ты поехал в Калининград отдыхать, — как можно спокойнее попытался продолжить мужчина.

— Мы поругались с Ирой, и я приехал к тебе. Ты ведь говорил, что хочешь, чтобы я поехал в Питер с тобой. Вот я и здесь, — Антон говорил как можно увереннее, стараясь скрыть дрожащее нутро.

— Я даже не думал…

— Что? — прервал Шастун, закусывая щёку изнутри.

— Что такое правда возможно. Пойдём, я сварю тебе кофе.

Тёплая улыбка украсила лицо актёра, и они вместе вошли в парадную, здороваясь с консьержкой и проходя напрямую к лифтам. Поднимались до квартиры в полной тишине, словно до сих пор не веря в то, что Антон это всё-таки сделал.

<center><i>Антон.</i></center>

<center><i>Приехал.</i></center>

<center><i>К Арсению.</i></center>

<center><i>В Питер. </i></center>

***

Антон оставил свою сумку в коридоре, а сам зашёл в ванную, чтобы умыться. Арсений не стал дожидаться его и сразу направился на кухню, включая кофемашину. От нажатия кнопки она сразу загудела, начиная нагревать воду. Попов развернулся, облокачиваясь спиной о кухонный гарнитур, и нервно закусил губу. То, что сейчас здесь происходит, просто не могло быть на самом деле. Это действительно самый настоящий сон. Сладкий сон, который никогда не хотелось заканчивать. Но где-то под ложечкой всё равно саднило мерзкое чувство тревоги.

Антон вышел из ванной, снимая на ходу кофту и сбрасывая её на диван в гостиной. Арс повернул на звук голову и тут же столкнулся с телом, совершенно бестактно прижимающим его к столешнице. Руки Антона легли на скулы актёра, а губы жадно впились поцелуем. Мужчина отвечал так нежно, как только мог себе сейчас позволить. Его чуть хмельной мозг выбрасывал какие-то до ужаса сумасшедшие мысли, которые приходилось гнать прочь поганой метлой.

— Арсений… — чуть слышно, одними губами прошептал Антон, ощущая, как холодные руки сжимают его.

— Ты просто сумасшедший… — ответил Попов, зарываясь пальцами в кудрявые волосы. — Расскажи мне, что случилось?

Руки парня отпустили чужое лицо, и Антон отошёл к столу, садясь на один из высоких барных стульев. Арсений развернулся к кофемашине, меняя заполненную чашку на пустую. Открыл один из ящиков, доставая полупустую сахарницу, и засыпал в чашку сразу три ложки, размешал и подошёл к столу, ставя напиток прямо перед своим коллегой, который, в свою очередь, как-то немного печально смотрел на стол, не поднимая взгляда. Арсений дождался второй чашки кофе, поставил её на тот же стол, напротив своего гостя, и залез на своё место.

— Тох? — ещё раз, более осторожно, спросил актёр. — Ты меня слышишь?

— Слышу, — хмыкнул в ответ Шастун, помешивая и без того растаявший сахар в чашке. — Я просто не знаю, что тебе сказать. Арс, — он поднял грустный взгляд, который вызывал только сочувствие. — Давай сейчас не будем об этом, пожалуйста. Может, лучше расскажешь, где был?

Попов напрягся, беря чашку и делая небольшой глоток.

— Меня пригласили на закрытую вечеринку. Нужно было идти.

— Кто там был? — осторожно поинтересовался Антон.

— Кинотусовка. Актёры, режиссёры, продюсеры.

— И ты был там один?

— Не один, — честно признался Попов, поднимая взгляд и встречаясь с глазами Антона. — Пригласил девушку, чтобы не скучать.

— И не скучал?

— Скучал.

— Это её духами от тебя пахнет?

— Её.

— Понятно. Ты мог бы сейчас и соврать, чёрт возьми, — Антон фыркнул, тряхнув головой, и отстранился от стола. В его голове мысли бегали по кругу, как загнанные лошади.

— Ты бы определился, Антон. Вру — плохо, говорю правду — тоже плохо, — пожал плечами Арсений, крутя в руках чашку. — Я просто пригласил её. У нас ничего не было.

«Сейчас», — стоило бы добавить Попову, но он не стал.

— Знаешь, Арс… Я чувствую себя каким-то идиотом рядом с тобой. А потом вижу, как себя ведёшь ты, и уже не понимаю, кто более идиотский.

— Наша проблема в том, что мы бросились в пучину, не обсудив все тонкости на берегу, — печально сумничал актёр и ожидаемо получил в свою сторону недовольный взгляд. — Или ты считаешь, что совершенно нормально жениться, а потом изменять жене с мужчиной?

— Ты говоришь так, словно, если бы я изменял с женщиной, это было бы нормально, — съязвил Антон.

— Нет, это всё ужасно, — спокойно ответил Арсений, делая следующий глоток кофе.

— Это ты втянул меня в этот пиздец, — сглотнул Шастун, сжимая пальцами, вновь увенчанными кольцами, несчастную чашку, словно тыкая не ими, а взглядом прямо в опущенные глаза Арсения.

— Я лишь открылся тебе, — насупился Попов, исподлобья глядя на своего неожиданного гостя. — Я же не думал, что ты, вместо того, чтобы… Что ты будешь делать Ире это чёртово предложение! — мужчина чуть повысил голос, сжимая кулаки до побеления костяшек пальцев. — Из-за твоего необдуманного поступка мы сейчас всё это расхлёбываем.

— Ты говоришь так, словно тебе больше жалко Иру.

— Да, мне жалко Иру! — вспылил до этого старающийся говорить как можно спокойнее Попов, даже резко выпрямившись, будто натянутая струна. — Я никогда не испытывал к ней никакой ненависти и как должное принимал тот факт, что она твоя девушка! Но сейчас, когда между нами есть куда большее, чем просто работа, я просто не могу нормально жить! — мужчина вскочил со стула, яро жестикулируя руками. — Я думаю, что заслужил немного счастья в этой ебаной жизни! <i>Я никогда не был счастлив на все сто процентов</i> и действовал по указке других, и сейчас, когда мне выпал шанс любить и быть любимым, мой избранник творит такую лютую хуету, что у меня в который раз челюсть выпадает!

Антон старался молча слушать, заглушая дикое желание ответить. Но парень понимал, что Арсений полностью прав, и у него нет ни единой причины его останавливать.

— Я бросил жену, маленького ребёнка. Я понимал, что не смогу дать им всего себя, потому что перед моими глазами маячил ты! Я стольким рисковал, когда открывался тебе! Ведь ты мог просто полностью обрубить наше общение, рассказать Стасу правду, и всё — шоу конец. Мне конец! — Попов дёргано схватился за голову, зачёсывая назад длинную чёлку и открывая широкий лоб, обычно спрятанный волосами. — Но нет, ты идёшь у меня на поводу, а потом… Потом мы доходим до такой точки, от которой невозможно повернуть назад. А потом твоя свадьба. Антон, я до сих пор не могу поверить в это! — кажется, в глазах актёра мелькнули слёзы, но он быстро смахнул их, чтобы парень не заметил. — Тебе чисто по приколу мотаться то ко мне, то к Ире? Давай уже решим всё, потому что совершенно неправильно было бросать её хер пойми где и лететь ко мне только потому, что тебе пришло это в голову. Думаешь, мне ахуенно знать, что вы сначала там резвитесь, а потом ты приходишь ко мне зализывать раны?!

— Арс! — Антон вскочил следом, подлетая к изнеможённому Попову. — Арс, я не сплю с ней! — Шастун пытается поймать руки Арсения, но тот ловко выкручивается и уходит с кухни.

— Я… — мужчина запнулся, секунду обдумывая слова Антона. — Я понимаю, что уже поздно о таком говорить, но я не хочу терпеть Иру рядом с тобой. Мне казалось, что я смогу, выдержу… Но я собственник, и мне очень тяжело выносить, как ты пляшешь на моей шее.

— Арсений, — Шастун идёт за ним следом, ловит за изящные руки и тянет на себя. Как же у него болит сердце от слов мужчины. Антон понимает, что он полностью прав, но не может вытянуть из себя и слова. — Арс, мне так <i>жаль, что я еблан</i>! Я настолько сильно нуждаюсь в тебе, а ты нуждаешься во мне — я это знаю!

— Да, я нуждаюсь в тебе, до безумия! — выпалил актёр, стараясь вырваться из цепких пальцев. — Но это не значит, что можно вести себя, как малолетние долбоёбы, когда вам под сорок!

Шастун лишь на мгновение отпускает руки Арсения, чтобы перехватить узкие плечи, прижать к себе так крепко, как только это возможно. Он шепчет на ухо какую-то чушь, сам не понимая и половины сказанных слов. По его щекам текут слёзы, и Антон старается держать так крепко, чтобы Попов не сбежал. А тот пытался — выкручивался, как мог, отстраняя от себя кудрявого мальчишку, из-за которого его жизнь падает на самое дно Ада.

— Арсений, я клянусь тебе! — сквозь слёзы шепчет Шастун. — Я клянусь, что я разведусь с Ирой. Я расстанусь с ней, и мы с тобой будем вместе. Правда, Арс, это чистая правда. Я умоляю! Дай мне время сделать это правильно. Я… Я просто не могу развестись с ней сразу после свадьбы. Пусть пройдет какое-то время, прошу! Иначе меня Стас с говном сожрёт…

Арсений слушал его, вытирая собственное лицо и уже не вырываясь с прежней силой.

— И что ты планируешь дальше…? — после тихого всхлипа, закусывая губы, спрашивает актёр.

— Переезжай ко мне в Москву, Арс… — одними губами шепчет Шастун. — Будем жить вместе, работать, отдыхать. Мы что-нибудь придумаем, и никто не узнает…

— Антон, о нас знают уже почти все! Позовы в курсе, Матвиенко и подавно. Мне кажется, Оксана и Марина<footnote>Одна из администраторов «Импровизации»</footnote> тоже догадались. Один Стас сейчас в неведении, но я не знаю, как долго это может продолжаться.

— А мы ничего никому не скажем, — пытается на ходу выкрутиться Антон. — Или хочешь, заработаем кучу денег и уедем куда-нибудь? Хочешь — в Америку? Там всем вообще похую будет на то, встречаемся мы или нет. Не хочешь Америку, поедем в Европу — у нас на двоих с тобой все деньги мира…

— Тох, разве в этом дело…

— Арс… — чуть громче ответил Антон, обхватывая руками лицо Арсения. — Я обещаю тебе, что всё будет хорошо. Просто прошу, дай мне время… Я люблю тебя.

***

— Антоха, вставай!

По спутавшимся кудрявым волосам на голове, спокойно лежавшей на простыне и чуть похрапывающей, прилетел удар мягкой, но всё-таки подушкой. Антон заёрзал, захрипел, застонал и укрылся одеялом с головой. Возможно, если бы боец, пытавшийся разбудить его, был кем-то другим, а не Арсением, у парня бы даже получилось выкроить себе ещё полчасика. Но из-за того, что его мучителем был Арсений… Сразу следом за подушкой на спящего Шастуна упало огромное стадевяностосантиметровое тело.

— А-а-а! Да ты ахринел! — закричал мгновенно проснувшийся от неожиданности Шастун, пытаясь выбраться из цепких рук, которые уже начали бой, и сейчас парень извивался, чтобы скрыться от назойливой щекотки.

— Вставай, говорю! — звонкий смех Попова заливал всю спальню. — У нас сегодня очень важный день!

— <i>Ты придурок, что ли?!</i> — подавляя дикий ржач вперемешку с недовольством, Антон пытался свалить с себя здорового мужика, но тот слишком хорошо держался и явно был готов к подобному сопротивлению. — Ты отдавишь меня, слезай!

Арсений на секунду остановился, наклоняясь к Шастуну и тихо говоря куда-то в одеяло, где в теории должны были находиться его уши.

— …а ночью ты был совсем не против того, чтобы я на тебе сидел…

— Арсений, блять!

Шастун всё-таки смог свалить с себя Попова, и тот с заразительным смехом рухнул на пол. Антон сел на край кровати, убирая с лица свои длинные волосы, которые уже можно было спокойно завязывать резинкой. Арсений лежал под ним, глядя на сонное и опухшее после недолгого сна лицо.

— Почему ты выглядишь так, словно уже нюхнул с утра?

— А ты выглядишь так, словно только что поставился по вене, — также с улыбкой ответил Попов, поджимая под голову свои руки и запрокидывая голову настолько, насколько это возможно, ухмыляясь.

— Не может быть, что ты выспался. Сколько мы спали? — Шастун поднялся, кое-как разминая кости, и в одних трусах пошёл в сторону ванны, зевая и пытаясь до конца разлепить веки. Арсений тут же вскочил с пола, направляясь за ним.

— Судя по моим часам, — актёр взглянул на пустую руку, словно на ней были часы. — Сейчас около пяти-шести.

— Пиздец, — буркнул Антон, глядя на свое отражение в зеркале ванной.

— А в чём именно пиздец? Ты, помнится мне, и по четыре часа спал, — кокетливо прижимаясь спиной к дверному косяку, парировал Арсений.

— Я даже не всегда и спал, — ухмыльнулся Антон, снимая с себя трусы, оставив их прямо на полу и заходя в душевую кабинку. — Давай со мной.

— Если пойду с тобой, то мы точно опоздаем везде, где только можно, — улыбнулся Попов, облизываясь, глядя на обнажённого Антона, который пытался разобраться с включением воды. — Постарайся побыстрее. И кстати, у тебя есть что-нибудь приличное с собой из одежды?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Шастун, наконец-то включая воду и даже не обваривая себя кипятком.

— Ну типа, рубашки-брюки.

— Ни-ху-я, — по слогам произнес кудрявый, подставляя сонное лицо под струи воды.

— Ладненько, что-нибудь придумаю, — задумался актёр, выходя из ванной, чуть прикрывая за собой дверь.

— Эй, Арс! — позвал его Антон. — А куда мы идём?

— У меня встреча с режиссёром одной ленты, — крикнул в ответ из спальни мужчина, открывая свой большой шкаф в поиске чего-то, что может подойти его парню.

— И ты берёшь меня с собой, как щенка? Чтобы я не грустил дома один? — со смехом выкрикнул Шастун, намыливая шампунем кудряшки.

— Скорее, чтобы ты не обоссал мне всю мебель… — тихо себе под нос ухмыльнулся Попов, доставая из шкафа тёмные в меру зауженные джинсы, которые, в теории, могли бы подойти Антону по длине ног.

Пока Шастун принимал душ, Арсений привёл в порядок себя. Оделся в меру элегантно, чтобы не сильно палиться о важности сего разговора для себя. Тем более, с режиссёром, а вернее сказать, с режиссёршей, он был уже знаком с предыдущих проб. Сегодня же им было необходимо встретиться, чтобы наконец-то подписать контракт и взять на прочтение сценарий. Процесс создания кино достаточно долгий, и, чёрт возьми, как же сильно Попову это нравилось! Мужчина стоял уже как раз перед зеркалом, причёсывая слишком давно не стриженные волосы, когда в комнату вошёл Шастун в одном полотенце, завязанном на бёдрах.

— Выбрал, что мне надеть, дизайнер?

— Джинсы на кровати, сверху подойдут твои худак и тёмная майка, — не отрываясь от зеркала, ответил Арсений.

— Чтоб я не отсвечивал? — ухмыльнулся Антон, доставая из шкафа, где на полке аккуратными стопками уже были разложены его вещи, чистые трусы.

Парень скинул полотенце, быстро надевая бельё, и рухнул на кровать, натягивая арсеньевские джинсы. Повезло, что за счёт складок штаны были длиннее, и на ногах Шастуна, которые были явно длиннее ног хозяина гардероба, смотрелись достаточно аккуратно. Антон быстро натянул чистую футболку и залез в огромный худи.

— Не верится, что ты не взял с собой в поездку ни одних нормальных штанов, — заметил Попов, оглядывая себя в зеркале, проверяя, всё ли в полном порядке.

— Ну, я не планировал ходить по каким-то официальным мероприятиям, — фыркнул Шастун, подходя к Арсу и открывая один из ящиков шкафа, где стопкой аккуратно были разложены всевозможные очки. Парень выбрал одну из моделей и, даже не спрашивая, натянул на себя.

— У меня даже спрашивать не планируешь? — недовольный взгляд остановился на стекле очков, где уже появился отпечаток пальца. — Они стоят дороже, чем все твои худаки вместе взятые, — Арсений снял очки с чужого носа, протёр подолом своей футболки и надел обратно. — Если поцарапаешь, будешь искать новые.

— Какой же ты зануда, правда, — цокнул языком Антон, выходя в коридор. — Так куда мы?

— Здесь недалеко, рядом с Исаакием.

— А что там?

— Хорошая кафешка.

— Ты встречаешься с режиссёрами по кафешкам? — приподнял одну бровь Антон, уже из коридора глядя за тем, как Попов бегает по квартире в поисках телефона.

— Когда планирую ещё и хорошо позавтракать — да. Да и, в конце концов, она очень милая девушка, мне бы хотелось угостить её завтраком.

— Она? — ещё более вопросительно спрашивал Антон, даже перестав обуваться.

— А ты думал, что режиссёрами могут быть только мужчины? Никогда бы не подумал, что ты сексист, — парировал Арсений, находя телефон и суя его в карман. Мужчина вышел в коридор, заставляя Антона подвинуться и наконец обуваясь.

— Да нет, просто удивлён, что ты готов угостить кого-то завтраком за свои деньги, — закатил глаза парень, засовывая руки в карман худи.

— Эй, я не такой жадный, как ты думаешь! — наигранно обиделся актёр, надевая очки, ждущие его на комоде в коридоре, и забирая там же ключи от машины. — И, в конце концов, что плохого в том, чтобы подмазаться к новому начальству? — хитро, словно лис, улыбнулся Попов.

— А, ну вот теперь всё становится ясно, — хмыкнул Шастун, выходя из квартиры и направляясь к лифту вслед за мужчиной.

***

Машина Попова осторожно выехала с подземной парковки и после того, как водитель проконтролировал Шастуна на наличие ремня безопасности, выбралась на большую дорогу. Как обычно, Попов двигался вдоль Невы в редком потоке. От дома актёра до места, куда они собирались, было совсем недолго добираться, но Антон всё-таки подключился к магнитоле, чтобы хоть немного, но послушать свою музыку. Арсений был не против. Когда они проезжали по Благовещенскому мосту, Антон неотрывно наблюдал за тёмной водой, плавно растекающейся под ними. Было в этом зрелище что-то завораживающее, таинственное, такое, от чего чуть ли не мурашки по спине бежали.

Машина повернула сразу следом за Николаевским дворцом, выезжая на Конногвардейский бульвар. Шастун не мог не отметить, насколько отлажены движения машины Попова. Он, судя по всему, уже наизусть знал каждый изъян асфальта этих улиц и плавно объезжал даже малые препятствия.

До Исаакия они добрались достаточно быстро, и Шастун с печалью отметил про себя, что, в принципе, мог бы он и подольше поспать, раз дорога занимает так мало времени. Спорить с Арсением было просто невозможно: это гиблое дело, которое ни к чему хорошему не никогда не приводило, но зато он смог спокойно принять с утра душ, а не бежать сломя голову. Хотя актёр мог просто оставить его дома досматривать сны… Но, если бы Шастун об этом попросил, то ора точно не обобрался бы.

***

Арсений и Антон сидели в кафешке, которая оказалась самым настоящим рестораном, и разглядывали меню. Вернее, меню разглядывал Антон, а вот Арсений уже попивал чашку кофе, которую заказал сразу, как только они вошли в заведение. Шастун напрочь игнорировал все попытки спутника предложить ему что-то, что <i>«точно тебе понравится, дай сюда меню, покажу»</i>, и тупо вчитывался в названия, которые никак не мог запомнить.

— А что такое «пиде», Арс? — не вынимая носа от меню, задавал очередной вопрос Шаст.

— Пирог такой с начинкой сверху. Типа хачапури, — спокойно отвечал Попов, листая ленту новостей.

— А почему бы тогда не назвать его просто «хачапури»? Почему тогда «пиде»? — почти по буквам произнёс странное название парень, как маленький мальчик, глядя на Арсения с любопытством в зелёных глазах.

— Потому что хачапури — это грузинская кухня, и обычно внутри там сыр и снаружи яйцо, а пиде — турецкая кухня, и начинка там бывает совершенно разная.

— А… — протянул кудрявый, будто на самом деле понял разницу. — О, смотри! — мгновенно развеселился Антон, тыкая пальцем в меню. — Тар-тар из <i>воронежского</i> бычка!

Арсений сразу выкупил шутку и чуть не рассмеялся в голос от реакции Шастуна.

— Это из тебя, что ли? — прыснул от смеха актёр, чуть не разлив свой кофе.

— Походу, — попытался успокоиться комик, но у него в голове уже сгенерировалось несколько шуток, которые пришлось поскорее забыть, так как именно в это мгновение к их столику подошёл официант.

— Ещё раз здравствуйте, вы уже готовы сделать заказ?

— Мы ждём даму, — учтиво ответил Попов, когда Шастун уже хотел было открыть рот.

— Понял, — с улыбкой кивнул официант и удалился восвояси.

— А я бы заказал, — недовольно насупив брови, вмешался Антон.

— Знаю. Поэтому и одёрнул тебя. Это неприлично— нужно сперва дождаться Катю, — мужчина посмотрел куда-то за спину Антона и улыбнулся, поднимаясь со стула. — Твоё счастье, вот и она.

Антон обернулся, когда до их стоила девушке оставалось всего пару метров. Антон встал, встречая её улыбкой. Катя оказалась на вид куда приятнее, чем он успел себе представить, и это, несомненно, было огромным плюсом. Арсений, как только она подошла ближе, вынырнул из-за стола, осторожно приобнимая её за плечи и пожимая руку.

— Здравствуй, Катюш, — с искренней улыбкой протянул Попов.

— Доброе утро, Арсений. О, Антон Шастун, как приятно вас видеть, — девушка обернулась к нему, пожимая руку.

— Антон на некоторое время в Петербурге, — вмешался актёр. — Не мог оставить его одного: вдруг потеряется? Пришлось брать с собой. Надеюсь, ты не против?

— Вы не переживайте, я мешать не буду, — парень показательно достал из кармана наушники, и режиссёр улыбнулась. — Даже не обращайте на меня внимания.

— Всё в порядке, — снова улыбнулась девушка. Кажется, она чувствовала себя совершенно свободно, и это очень сильно помогало разбавить обстановку.

— Перед тем, как мы начнём, — вновь вмешался Попов. — Давай сделаем заказ. Ужасно хочу есть — надеюсь, ты тоже.

Девушка погрузилась в меню, а Антон уже был наготове. Именно поэтому, когда официант вновь подошёл к их столику, он был готов выпалить всё, что недавно прочитал. Вернее, то, что смог запомнить и что ему хоть как-то понравилось даже на слух.

— Повторю ваш заказ, — приятным голосом ответил молодой юноша в чёрном переднике и кипельно-белой рубашке. — Два капучино, базиликовый суп с митболами, копчёная утка с соусом Вителло и твёрдым сыром, кюфте с сыром, картофельным пюре и соусом из клюквы и стакан воды, верно?

— Да, — кивнул актёр, и официант наконец-то покинул их столик.

— И как он это только произносит… — тихо вздохнул Антон, почесывая затылок.

— Я бы язык ещё на «митболах» сломала, — улыбнулась Катя. — Так, ну что ж, пока есть время, давайте работать.

— Давайте, — довольно протянул Попов, и девушка достала из сумки папку бумаг.

Катя рассказывала о их проекте больше, чем, возможно, того следовало. Но Арсений слушал её с неподдельным интересом и время от времени задавал какие-то уточняющие вопросы. Несколько раз она заглядывала в бумаги, ища какие-то моменты, о которых забывала, и снова возвращалась к обсуждению. Антон наблюдал за тем, с каким трепетом общается с режиссёром мужчина, и ещё раз убеждался в том, что ему на самом деле безумно была интересная работа. Давно Арс не бывал в таком радостном расположении духа в офисе. Наоборот, всё чаще, даже когда шло достаточно важное обсуждение, Попов скучал и выкладывался ровно настолько, насколько от него требовал Стас, и ни долей больше. А сейчас его глаза горели, как у ребёнка. Антон почти не слышал, что они говорят из-за громкой музыки в наушниках, но зато отчётливо видел счастливые глаза Попова, и это вселяло в него какое-то особенное чувство, которого он никогда не испытывал раньше.

— Я могу отпустить бороду для роли Глеба. Думаю, это будет крутая идея. Знаешь, я вот прям представляю его таким… Хладнокровным, расчётливым и…

— …брутальным! — с улыбкой подхватила Катя, уже доедая свою порцию базиликового супа.

— Именно!

— Мы ещё хотим сделать ему татуировки. Пока не могу сказать, какие и где именно, но, мне кажется, это великолепная мысль.

Арсений неотрывно смотрел на девушку. Он уже закончил свой приём пиши и потому просто медленно пил воду из любезно предоставленного ему стакана.

— А что думаешь по поводу украшений? У меня цепь есть вот такая, здоровенная, — Попов показал толщину пальцами, и девушка снова загорелась, открывая небольшой блокнот и сразу делая какие-то заметки.

— Это вообще нереально. Боже, Арсений, мы с тобой такого краша придумали! — актёр рассмеялся, а девушка отстранила от себя пустую тарелку и наконец сделала глоток кофе. — Так, смотри, что у нас по контракту. Мы вроде как уже это обсуждали, но нужно повторить ещё раз: подписываем пока только на пилот, а дальше, если выиграем, продлеваем.

— «Когда» выиграем, — поправил её мужчина, подмигивая и перехватывая в руки контракт, ещё раз пробегая по тексту глазами. Он взял ручку и поставил внизу листа свою аккуратную подпись. Пролистал несколько страниц и расписался ещё раз.

Девушка взяла бумаги, выбрала нужное количество страниц и отдала экземпляр Арсению.

— Это было просто нереально. Я так рада, что мы тебя нашли. По поводу дат свяжется менеджер, но это уже точно потом.

— Конечно, — согласился мужчина.

— А теперь мне прям очень сильно пора, — Катя посмотрела на часы, явно отсчитывая про себя минуты. Она вскинула руку, чтобы позвать официанта.

— Я оплачу, — учтиво перебил её мужчина, и девушка с благодарностью кивнула.

Когда она встала из-за стола, Антон вытащил наушники, встал с места, прощаясь с ней, и вместе с Арсением сел обратно. К ним тут же подошёл официант, забирая грязную посуду и интересуясь, нужно ли гостям что-то ещё.

— Судя по вашим лицам, всё прошло просто отлично.

— Именно так, — с блаженной улыбкой на лице ответил Попов. — Ты наелся?

— Да, наелся, — парень убрал наушники в карман джинсов и сложил руки на груди. — Что дальше? Куда меня поведёшь?

— А что ты хочешь? — игриво парировал Попов.

— Покажи мне такой Питер, который я никогда не видел, — задумчиво протянул Шастун.

— Будьте добры, счёт! — Попов позвал официанта, резко подняв руку.

***

Арсений и Антон сидели на гранитных ступенях, выходящих к самой воде, на набережной Мойки, недалеко от Синего моста. Там же, метрах в двадцати, был припаркован чёрный «BMW». Антон курил, периодически кидая в реку мелкие камешки, что попадались под руку, и разглядывая толпы туристов по другую сторону Мойки. Удивительно, что в самом центре города их до сих пор никто не узнал. Неужели солнечные очки настолько сильно помогают? Либо у Арсения аура такая, что с ним здесь, как под плащом из Даров Смерти. Пока Шастун глазел по сторонам, Арсений что-то усердно искал в телефоне, прикрывая экран, и ничего не отвечал на вопросы Антона о том, что он там всё-таки делает.

— Напомни, пожалуйста, где ты в Питере уже бывал? — спросил мужчина, не поднимая глаз от экрана. Антон затянулся сигаретой, выпуская густой дым.

— В кафешках всяких, ресторанах, в кинотеатре, в «ДК» … Ещё на «Этажах» и в «Эрарте». В «Севкабель» вместе с Димкой в прошлый раз ходили на какую-то выставку. Ещё в Океанариуме… На стадионе на футбол ходил… По «ТЦ» гулял каким-то, уже не помню.

— Серьёзно? — наконец-то посмотрел на него Арсений, приспуская тёмные очки. — И это всё?

— Ну ещё где-то был… На экскурсии какой-то, — парень потупил взгляд в пол. — Ну вот не помню уже…

— Так получается, что ты был здесь хренову тучу раз и толком никуда не сходил?

— Да меня если водили, то чисто от места до места и по работе! Вот если именно гулять, то это, наверное, только когда ты устраивал нам всем прогулку. А ещё, чёрт знает, когда… Как-то надобности не было.

— М-да… — протянул Попов и поднялся со ступеней, убирая телефон в карман. — Пойдём давай. Я кое-что придумал, — Арсений уже приблизился к машине, пока Антон спешно тушил окурок об ограду набережной.

— А что ты придумал?

— Это секрет, — загадочно улыбнулся актёр.

Они проехали канал Грибоедова, Фонтанку и наконец-то оказались на Обводном канале. Антон с интересом пялился в окно, про себя пытаясь угадать, куда именно везёт его Арсений. В голову приходили только какие-то банальные вещи, вроде парка или ресторана… Но второй как-то отпадал, ибо они и так только что поели, да и вряд ли после столь однозначного диалога Арсений не придумал что-то особенное. Поэтому, когда Попов остановил машину у обочины, напротив огромного газгольдера из красного кирпича, парень заворожённо прочитал высокую белую надпись на нём.

— Планетарий номер один… Офигеть, ты привёл меня в планетарий? — Шастун следил за коварной улыбкой Арсения, которая не сходила с его лица всю поездку.

— Да, а что?

— Да просто… Планетарий — это что-то на научном для пездюков, — Антон прищурился, глядя на толпу, ожидающую на улице. — Это что, все туда?

— Все туда, — кивнул Арсений, прямо в машине снимая пиджак, аккуратно складывая его на заднем сидении. Оттуда же достал чёрную кофту, которая всегда лежала «на всякий случай», и надел солнечные очки. — Тох, не только у вас в Москве есть что-то классное и современное. Этот планетарий, во-первых, один из самых больших в России — но это мелочи -, а во-вторых, у него великолепная история, о которой тебе, невежде, расскажут на сеансе. Ты вообще был когда-нибудь в планетариях?

— В Воронеже был в детстве…

— Пффф, — закатил глаза актёр и вышел из машины. — Пойдём.

Двое мужчин подошли ко входу в старое здание, которое служило административным центром. Арс быстро показал девушке за стойкой два электронных билета, и она надела на их с Антоном запястья по бумажному яркому браслетику. Площадка перед входом в сам планетарий представляла собой красивый сад в стиле лофт со множеством лавочек и других мест для сидения. Арсений не мог не заметить огромные трубы, ведущие под газгольдер, огороженные со всех сторон и при этом открытые для посетителей. Шастун сам не заметил, как начал оглядываться вокруг, цепляясь взглядом практически за всё. Место оказалось на самом деле интересным даже с улицы. А когда они наконец-то вошли в сам зал и перед Антоном открылось огромное звёздное небо, у него по коже даже пробежали мурашки.

— Иди сюда, — тихо позвал его Арсений, падая на один из стоящих в самом центре пуфиков-мешков, что выполняли роль сидений.

Антон рухнул с высоты своего роста и лёг в направлении, которое указал Попов. В этом месте ещё до того, как начался показ, уже складывалось впечатление, что над ними открытый космос. Арсений подтянул свой пуфик чуть ближе к Антону и тоже удобно устроился, наконец-то сняв чёрные очки. В тусклом свете никто из посетителей точно не узнал бы их, поэтому можно было не волноваться.

Показ начался через пару минут. Как только из огромных динамиков зазвучал приятный женский голос, Антона напрочь поглотила вселенная. Он неотрывно следил за всем, что происходило на огромном экране планетария. Для Арсения это казалось уже чуть менее завораживающим, ведь он бывал в этом месте каждые пару месяцев: иногда водил Кьяру, иногда сам приезжал отдохнуть, ведь пуфики здесь безумно удобные и можно было просто расслабиться под картой звёздного неба. Рука Антона опустилась на тонкое запястье, лежащее рядом. Арс чуть вздрогнул, но через мгновение вновь расслабился, чуть ближе прижимаясь к Антону, прикрывая глаза. Лежать с ним рядом, вместе смотреть на скопления звёзд и ни о чём не думать — вот, что на самом деле было счастьем.

***

— Это было нереально! — жестикулировал руками Антон, чуть ли не пища от восторга, когда они садились в машину. — Почему я раньше не ходил сюда?

— Ты много куда не ходил, как мы выяснили, — ухмыльнулся Попов, пристёгивая ремень безопасности.

— Да я думал, что космос — это не прикольно, — виновато ответил парень, хватаясь за ремень и, словно делал так всегда, вставляя его в крепление. — А оказывается, у меня просто планетариев нормальных не было.

— Похоже, — засмеялся в ответ Арсений и завёл машину.

— Куда поедем дальше?

Антон обернулся на него, и мужчины встретились глазами. Арсений не смог бы передать чувство, которое испытывал в тот момент, но взгляд Антона… Такой воодушевлённый, радостный и даже какой-то детский, напрочь выбивал из колеи.

— А куда ты хочешь? — голос Попова стал мягче и тише. Шастун задумался, глядя в потолок машины.

— Хочу туда, — голова парня медленно наклонилась в сторону актёра, и они снова встретились взглядами. — Где я смогу целовать тебя, не беспокоясь о том, что кто-то может нас увидеть.

— Я тебя понял, — коротко ответил Арсений и нажал на газ.

Тёмно-оранжевое солнце медленно катилось в сторону горизонта. Тонкие слоистые облака кучковались вокруг, предавая ещё больше нежности и теплоты. Сейчас было так тепло, что казалось, будто лето уже в самом разгаре. Арсений остановил машину у жилого дома на Воскресенской набережной.

— Пойдём, — скомандовал Попов, вылезая из автомобиля.

Антон поспешил следом. Арсений подошёл к двери, расположенной на фасаде дома и, легко набрав на домофоне какой-то код, вошёл в открывшуюся дверь. Шастун скользнул за ним, входя в тёмную парадную и двигаясь по лестнице вверх.

— Откуда ты знаешь код? — недоумевал парень, стараясь говорить потише, дабы не привлекать внимания жильцов.

— Когда-то ухаживал за девчонкой из этого дома, — непринуждённо ответил Попов, пробираясь всё выше и выше по лестнице. — С ней ничего не получилось, но код решил запомнить на будущее. Вот, как раз и пригодилось, — мужчина улыбнулся, встретившись взглядом с немного смущённым Антоном, рассматривающим лестницу, по которой они поднимались, так, будто от этого что-то зависело.

Они добрались до самого верхнего этажа, и Попов легко открыл дверцу, ведущую на крышу. Они оба залезли туда, тихо прикрывая за собой дверь. Светя фонариком телефона, пригибаясь, чтобы не удариться головой и не врезаться в какой-нибудь гвоздь, они добрались до ещё одной маленькой дверцы, сквозь мелкие щели которой сочился солнечный свет. Дверь, к несчастью, оказалась закрыта, но Арс, видимо, точно уверенный в своём намерении попасть на крышу, просто вытолкнул её с ноги. Та с небольшим грохотом, но всё-таки поддалась, заливая чердак ярким светом.

Антон сделал последний шаг, поднимаясь по хлипкой деревянной лестнице, и оказался на пустынной тёмно-бардовой крыше. Парень сперва даже не поверил своим глазам, оглядывая шикарный вид, который открылся перед ним. Те самые питерские крыши, о которых слагают легенды, пишут песни, говорят туристы. Арсений стоял чуть впереди, устремив взгляд к закату и скрестив руки на груди.

— Арс… — тихо позвал Шаст, и мужчина обернулся. Антон не мог разглядеть лица, но чётко видел золотой нимб вокруг его головы. — А это безопасно?

— Да, вполне, — кивнул Попов, разворачиваясь к парню всем корпусом, делая несколько шагов навстречу и протягивая руку для устойчивости.

— А законно? — поинтересовался Антон, крепко вцепившись в чужую руку и наконец полностью выходя на железное покрытие.

— Не думаю.

— То есть, в теории, сюда сейчас могут менты приехать и нас повязать?

— В теории — да, — засмеялся Попов, садясь прямо на крышу. — Но никто не будет этим заниматься. На самом деле, всем похуй — лишь бы не шумели.

Антон сел рядом, упираясь ногами в парапет. Впереди разливалась широкая Нева, а у них были места в самом первом ряду. Вдалеке слева, чуть не на пути к закату, возвышался Литейный мост. Что это за мост, Антон, естественно, не знал. Но Арсений рассказывал обо всём, что можно было увидеть с того места, где они сидели. Почти под ними находится памятник кораблю Полтава — далеко не самый лучший в Питере, но сейчас неимоверно красивый. Где-то перед ними, через Неву — Калининский район — Финляндский вокзал, Кресты, Арсенальная набережная. Арсений рассказывал обо всём, о чём только знал. Ему очень хотелось показать Антону этот город таким, каким он его видел. И этот вид с такой, казалось бы — особенно для Москвича — невысокой крыши, сейчас представлялся самым лучшим из всех, что только наблюдал Шастун.

Руки Антона крепко сжимали чужие запястья. Губы что было страсти ласкали тонкую шею. Под ним, на этой не самой чистой крыше, лежал Арсений, крепко прижимающий к себе и отвечающий на каждый, даже самый мимолётный поцелуй. Этот день отпечатается у них обоих в подкорке, навсегда останется самым важным и беззаботным воспоминанием. Антон даже не вспоминал о том, что не выспался, что ел всего раз за день, ведь сейчас мог думать только об Арсе, о близости с ним, о нежности, которая разливается вокруг. Хотелось забыть обо всём, остаться с ним в Питере, разорвать все контракты и каждое утро просто наслаждаться тем, как этот мужчина, такой сонный и взъерошенный, пьёт горький кофе, листая в телефоне последние новости. Чтобы иметь возможность каждую ночь спать с ним, принимать вместе душ, курить на балконе. Антон даже был готов ради него начать бегать по утрам и привести себя в форму, лишь бы Попов тренировал его.

Было в этих чувствах что-то настолько нежное и жизненно необходимое… От одних лишь мыслей переставало хватать воздуха.

***

Но то, что сказке пора заканчиваться, Антон понял, когда ощутил, как больно <i>жизнь бьёт ключом по мягкому затылку.</i> Звонок от Стаса застал его уже в кровати, когда рядом лежал залипающий в телефон Арсений. Пришлось быстро подниматься, накидывать на себя арсов халат и выходить на лоджию, чтобы разговор остался максимально конфиденциальным. Антон сел на плетёный пуфик, стоящий у самой двери, и нервно затянулся сигаретой.

— Слушаю, Стас. Случилось что? — протянул парень, стараясь никак не выдавать в голосе искреннего разочарования от самого факта существования этого звонка.

— «Привет, Антон», — голос продюсера звучал отстранённо, словно это не он сам, а Антон звонил ему. — «Ну чего ты там, как?»

— Нормально, — ещё более напряжённо ответил Антон.

— «М-м-м, понятно… Слушай, Антох. Я не знаю, что у вас там случилось с Ирой, но Дарина сейчас готова сорваться и лететь к вам в Калининград».

Антон сделал ещё одну затяжку, чуть более глубокую. На сердце мгновенно стало тяжело. Этот звонок изначально не сулил ничего хорошего, но теперь Антон был убеждён, что его прекрасный отпуск с Арсом подходит к концу.

— Так, и?

— «Ты у меня спрашиваешь?» — искренне удивился продюсер. — «Антох, я звоню тебе сейчас не потому, что я твой продюсер, а потому, что я твой друг и друг твоей жены. Что у вас случилось?»

— Ничего особенного. Просто поругались, — как можно спокойнее попытался ответить комик.

— «И поэтому ты собрал манатки и уехал из квартиры?» — он сделал небольшую паузу и продолжил. — «Ира в истерике весь день. Ты сам где?»

— Я в Воронеже.

Антон сам не понимал, почему соврал. Зачем придумал Воронеж, когда даже не думал ехать туда. По тишине на том конце провода было ясно, что Стас просто ахуел. Тишина тянулась чуть ли не минуту, пока Шеминов наконец смог выпалить хоть что-то.

— «А ты хули там забыл?»

— Хотел свалить, — коротко ответил Антон.

— «Понятно…»

Стасу явно ничего не было понятно. Да и Антон не горел желанием что-то объяснять. Этот звонок был самым неприятным, что только можно было ожидать. Ира попросила вызвонить Антона и узнать, где он… Это выглядело настолько низко с её стороны, что Шастун лишь сильнее сжал сигарету в зубах.

— Это всё? Я могу быть свободен, Станислав Владимирович?

— «Да Антох, блять», — недовольно буркнул Шеминов. — «Я хочу помочь вам».

— Я это понял. Не надо вмешиваться, ок? Мы со своей жизнью как-нибудь сами разберёмся.

— «Ира плачет, Антон, весь грёбанный день. А ты свалил в Воронеж и даже ничего не сказал ей».

— Давай не будем это продолжать, хорошо? Ничего хорошего не выйдет, а ругаться с тобой я очень сильно не хочу. Давай, Стас, ночи спокойной, всё такое. И мне дайте отдохнуть: я так заебался…

Стас ничего не ответил, а просто положил трубку. Антон убрал телефон в карман халата, быстро докурил сигарету и вернулся обратно в квартиру, прикрывая за собой дверь.

Арсений лежал в постели, укутавшись в мягкое, почти невесомое одеяло. Стоило Антону показаться в дверях, как актёр поднял голову, и Шастун, снимая халат и складывая его на кресло, залез к нему в постель. Под одеялом у Арсения тепло, безопасно. Там его мягкая кожа, которая чуть ли не к душе прикасается. Антон прижимался к нему всем телом, стараясь выкинуть из головы разговор со Стасом. Но Арсений всё равно почувствовал его состояние.

— Кто звонил?

— Стас, — еле слышно выпалил Антон.

— Что хотел?

— Да там по работе, — соврал парень, утыкаясь в шею, на которой красовался небольшой, но заметный синячок.

***

Такси подъехало к подъезду пятиэтажного дома. Из машины вышла светловолосая девушка в тёмных очках. Водитель выбежал сразу после неё, метнувшись к багажнику, и достал чемодан с леопардовым принтом.

— Спасибо большое, — поблагодарила его красотка, поправляя и без того аккуратно лежащие мягкие кудри.

Некоторое время она постояла у двери, переминаясь с ноги на ногу и покуривая электронную сигарету с ядрёным запахом ананаса. От её прежней уверенности не осталось и следа. Телефон громко запиликал, и Ира быстро взяла его своими длинными пальчиками с идеальным маникюром.

<b><i>Дариша <3:</i></b>

<i>«Малышка моя, ты как там?»</i>

<right><b><i>Вы:</i></b>

<i>«Только приехала к дому. Сейчас покурю и пойду»</i></right><b><i>Дариша <3:</i></b>

<i>«Ты звонила этому долбоёбу?»</i>

<right><b>Вы:</b>

«<i>Нет ещё. Да ему негде больше быть. Он в Воронеже только у</i>

<i>мамы остаётся. А она меня любит, поэтому</i>

<i>впустит вообще без вопросо</i>в»</right><b>Дариша <3:</b>

«Отзвонись мне сразу, как будет возможность»

«Хорошо, зайка?»

<right><b>Вы:</b>

«<i>Конечно, дорогая <3»</i></right>

<b>Дариша <3:</b>

<i>«Я люблю тя:</i> *»

<right><b>Вы:</b>

«<i>И я</i>)»</right>

Ещё минуты через две, снова набравшись храбрости вперемешку с никотином и пробежавшись по сотне вариантов развития разговора с Антоном, девушка подошла к двери подъезда и набрала код домофона, который знала наизусть. С характерной мелодией дверь открылась, и блондинка вошла внутрь. Несколько раз Кузнецова ещё думала над тем, чтобы сбежать, сохранив тем хоть толику своей и без того растоптанной гордости, но сердце взяло над ней верх.

Звонок на двери семьи Шастунов остался тем же — Ирина помнила эту мелодию ещё с давних пор. Она стояла как по струнке, хотя и очень надеялась на то, что выглядит непринуждённо. За дверью послышались шаги, и она напряглась ещё сильнее, цепляя заусенцы на наманикюренных пальчиках. Девушка натянула улыбку и… встретилась взглядом с удивлённой Майей Олеговной.

— Ирочка? — её голос мгновенно обрёл взволнованные нотки. — Что ты здесь делаешь?

— Здравствуйте, — мягко произнесла Ира. — Не знаю, говорил ли вам Антон, но мы чутка повздорили, и вот, я приехала мириться.

С каждым мгновением, в которое менялось выражение лица свекрови, девушка начинала осознавать самые страшные вещи…

— А Антона здесь нет, Ириш… Заходи скорее.

Женщина буквально втянула в квартиру ошарашенную невестку, вместе с её чемоданом. Ира не могла поверить чужим словам. Уже в коридоре, когда тётя Майя (а именно так мама Антона просила девушку её называть) поставила тапочки прямо перед ней и попыталась убрать в сторону чемодан, девушка наконец отмерла.

— В смысле, «Антона здесь нет»? — повторила она услышанные ранее слова. — Он уже уехал?

Ира медленно снимала с себя кроссовки, обувая мягкие тапочки и неотрывно глядя на женщину.

— Ирочка, ты проходи в кухню, сейчас разберёмся, — завуалированно ответила женщина, тут же убегая из поля зрения.

Девушка разделась, вешая джинсовую куртку на вешалку и проходя следом за хозяйкой. Майя Олеговна уже ставила чайник, и Ира устроилась за кухонным столом, всё так же неотрывно наблюдая за ней.

— Антон не был у вас? — почти неслышно спрашивала она, сверля спину.

— Может быть, он хотел сделать сюрприз, а ты приехала чуть раньше? Антоша нам не звонил, не предупреждал, — женщина гремела чашками, насыпая в них сахар.

— Он уехал вчера вечером, — прошептала Ира, сглатывая образовавшийся в горле комок. — Он сказал Стасу, что в Воронеже… А в Воронеже он может остаться только здесь… — она постепенно начинала тараторить, и свекровь, не на шутку испугавшись за невестку, мгновенно подошла к ней, обнимая за плечи. — Если он не был у вас… То где он?

На глазах Иры заискрились слёзы, а плечи мгновенно задрожали. Девушка заплакала навзрыд и, кажется, все эти слёзы копились в ней не один день. Женщина что было сил пыталась успокоить несчастную, но на это потребовалось чуть ли не полчаса.

Наконец-то, придя в себя, попивая крепкий сладкий чай, периодически хлюпая носом, Ира рассказала всё, что случилось в Калининграде. Почти всё. Обошла некоторые интимные моменты, но с точностью передала, как Антон схватил свои вещи и выбежал из дома. Как не звонил ей всё это время, как она переживала и плакала, пока не написала Дарине. И как та упросила своего мужа связаться с Шастуном, а он солгал про Воронеж. В какой-то момент на кухне плакали уже двое.

***

Звонок от мамы на следующее утро не сулил Антону ничего хорошего. Парень проснулся от него, как от будильника, но с удивлением обнаружил, что Арсения уже нет в постели. Однако звуки льющейся воды в ванной сразу дали понять, где тот прохлаждается.

— Да, мам? — сонным хриплым голосом протянул Антон.

— «Здравствуй, Антош. Всё в порядке?»

— Да, а почему ты спрашиваешь? — не открывая глаз, мурчал Шастун, всё ещё давя подушку.

— «Просто интересно, как дела у моего сына. Ты дома сейчас?»

— Ага… — беззаботно зевнул комик, но в одно мгновение чужой голос в трубке заставил его вскочить с кровати.

— «Какого чёрта, Антон?!»

— Ира?!

Сон сняло как рукой. Шастун проморгался, как-то на автомате глядя по сторонам, убеждаясь в том, что он в Петербурге. В голове спросонья была лютая каша, но даже сейчас он понимал, что дальше не будет ничего хорошего.

— «Антон, почему ты соврал мне?» — голос у Иры был такой, словно она сейчас заплачет… — «Ты не был в Воронеже! Так где ты сейчас?! Я знаю, что ты не в Москве!»

У него перехватило дыхание. Его совершенно глупая ложь была раскрыта, и это случилось настолько глупо, что было бы очень опрометчиво вообще задумывать что-то такое.

— «Антон, умоляю, не молчи!» — вновь раздался её жалобный крик в трубку. — «Я всё-таки была права, да? У тебя есть кто-то другой? Не будь жесток, скажи мне, кто она!»

— Я… Блять, Ира! — Шастун закусил губу до крови, пытаясь придумать хоть что-то. И какой он, к чёрту, импровизатор, когда не может даже такую простую мелочь придумать с ходу? — Ладно, ты права, я не в Москве. Я в Питере, у Арса, — он словно отпустил тяжесть, говоря эти слова.

Рыдания на том конце прекратились, и наконец-то в трубке настала тишина.

— «Ты дуру из меня строишь?..» — жалобно тянет девушка, и от её голоса сердце сжимается ещё сильнее.

— Нет, Ир, правда! Я правда у Арса, — он снова кусает губу.

— «А какого хера ты там?»

— Просто… Хотел сбежать, а он оказался рядом… Здесь нет никаких баб, я тебе клянусь! У нас просто мужские посиделки!

— «А зачем ты наврал Стасу?» — не унималась девушка.

— Я не знаю, правда. Ир, я просто спизданул, не подумав, — пытался оправдаться Шастун.

— «Я боюсь снова верить тебе, Антон» — честно призналась в своих чувствах Кузнецова.

— Я правда у Арса, — протянул Шаст, сгладывая комок в горле. Прямо перед ним, с завязанным полотенцем на бёдрах, стоял Попов. Его взгляд сейчас стоял тысячи звёзд… Самый печальный взгляд во всём мире. — Арс…

Антон смотрел на Арсения самым стыдливым взглядом, собрав внутри всю боль и горечь, которую только возможно. Актёр сидел на подлокотнике кресла в гостиной, закинув ногу на ногу и внимательно слушал рыдания на том конце провода. Девушка то что-то сильно тараторила, то начинала плакать, то успокаивалась, то снова очень много говорила. Лишь только покрасневшие глаза мужчины могли сообщить о том, что он в данный момент испытывал ровно такие же чувства, что и она.

— «…Арс, ты ведь взрослый мужчина, ты старше Антона, мудрее… Прошу тебя, повлияй на него хоть как-то!..»

— Ир… — пытался вставить хоть куда-то слово брюнет, но у него это получалось неважно. — Ир, послушай, пожалуйста… — в телефоне наконец-то замолчали. — Антон не врёт тебе, тут на самом деле нет никаких девушек и не было. Он приехал позавчера вечером, сказал, что вы поругались и попросил составить компанию. Я не мог отказать. Мы смотрели футбол и пили пиво у меня дома. Ты можешь ни о чём не переживать…

Антон обгрызал ногти, глядя на мужчину с дивана. Он всё ещё разговаривал по телефону Антона.

— «Арсений, ты говоришь это не потому, что вы друзья?»

— Нет, — тяжело выдохнул Попов, крепко потирая измученные глаза. — Потому что это правда.

Арсению врать приходилось не впервые. Но впервые ему приходилось столь откровенно врать человеку, который не сделал ему ничего плохого. Ему действительно было безумно жаль Кузнецову, но у него не было никакого выбора, кроме как согласиться на ложь во благо. Во благо его и Антона.

— «Арс, я хочу приехать за ним».

— Зачем?

— «Это будет очень глупо, но мне правда нужно увидеть, что он с тобой».

— Этот план так себе. Зачем тебе это нужно? Езжай в Москву, Антон приедет сам на Сапсане.

— «Хочу. И если я для него ещё что-то значу, он встретит меня в аэропорту».

— Ну хорошо, — прошептал Арсений, когда в трубке уже раздались гудки.

Мужчина смотрел в испуганные зелёные глаза напротив. Он протянул хозяину его телефон и плотно сжал губы. Шаст не мог оторваться от Арсения, застав в безмолвном вопросе.

— Ира едет за тобой в Питер.

— Да блять, — резко выругался Шастун, вскакивая с места и размахивая длинными руками. — Нахера? Сейчас я ей позвоню… — он уже было снова дёрнулся за телефоном, но Арсений быстро схватил его за руку.

— Стой. Не надо. Лучше, и правда, встреть её в аэропорту, а потом вместе езжайте в Москву. Проще всего будет на «Сапсане».

— Проще? Не будет проще, Арс, — удивлённо процедил Антон, вырывая руку из цепкой хватки. — Она сказала, нахрена ей это? — Попов в ответ лишь пожал плечами.

Весь оставшийся день прошёл в ожидании прилёта Иры. Антон и Арсений больше не смеялись, не болтали вместе, не залипали в социальных сетях и в принципе практически не шевелились. Просто лежали одетые на заправленной кровати, прижавшись друг к другу головами, и молчали. Время от времени обсуждали какую-то глупость. Самый лучший момент жизни сократился до одного дня — до вчерашнего. И оба, естественно, это понимали. Хотя и совершенно не хотели верить. Тот факт, что Ира на самом деле прилетает, казался чем-то нереальным, чем-то совершенно неправильным, но никто не мог на это никаким образом повлиять.

Неожиданно для обоих на телефоне Антона раздался короткий звонок — будильник. Знак того, что самолёт скоро прибудет и пора вызывать такси, чтобы успеть встретить Иру в Пулково.

— Поехали со мной, — жалобно попросил Антон, собирая последние вещи.

— Зачем? — ответил Попов с балкона, где как раз докуривал очередную сигарету.

— Пожалуйста, — чуть ли не слёзно попросил Шастун. И Попов не смог отказать ему. Плюнул с балкона, затушил сигарету и пошёл в спальню за кофтой.

До аэропорта они добрались минут за сорок. Припарковались, а потом слишком долго сидели в машине, держась за руки и не говоря ни слова. Из горького молчания выдернул звонок Иры.

— «Я прилетела. Ты на месте?»

— Да, иду с парковки, — как можно спокойнее процедил Антон, лишь крепче сжимая чужие пальцы. — Со мной Арс, он отвезёт на вокзал.

— «Хорошо».

— Арс… — позвал Шастун сразу после того, как положил трубку. — Арс, я люблю тебя.

— И я люблю тебя, — тихо ответил мужчина, и оба улыбнулись. Чуть печально, но очень нежно.

Антон мгновенно вылетел из машины, громко хлопнув дверью, и быстрым шагом побежал в зону встречающих. Там, под огромным куполом, он уже издалека увидел её: Ира шла медленным шагом, везя за собой свой яркий чемодан. Парень пошёл навстречу, чтобы помочь с багажом. Сблизившись, молодожёны коротко поздоровались, не выражая особых эмоций — без объятий, признаний, слёз… Хотя нет, слёзы всё-таки были. Они застыли на глазах Иры тёмными пятнами, которые невозможно было смыть ни одной жидкостью для снятия макияжа. Шастун перехватил чемодан, везя его в сторону машины. Арсений ждал там, отстукивая по рулю только одному ему известный ритм какой-то старой песни.

— Привет, Арс, — чуть улыбнулась девушка, садясь на заднее сидение.

— Привет, Ириш, — улыбнулся Попов, включая радио на первой попавшейся волне. — Такси заказывали? Довезу за пятихатку! — Антон коротко ухмыльнулся, убирая вещи жены в багажник и садясь рядом с ней на заднее сидение, прямо за водителем.

Они ехали в гробовой тишине. Ира почти всю дорогу смотрела в окно, а Антон не отрывался от зеркала дальнего вида, в котором встречался взглядом с Арсением. Водитель пытался несколько раз завести какой-то глупый разговор, в основном обсуждая радио, но это, кажется, не волновало никого, и вскоре Попов оставил свои попытки.

— Ты билеты заказал? — таки подала голос девушка, когда машина подъезжала к Московскому вокзалу.

— Да, — коротко ответил Шаст, быстро кивнув.

Они остановились на парковке, Антон достал свои вещи и вещи Иры из багажника. Арсений вылез из машины сразу следом за ним, по пути надевая солнечные очки.

— Давайте я помогу, — вызвался он, перехватывая сумку Антона, которая почти ничего не весила.

— Да я сам…

— Ой ладно тебе, — улыбнулся актёр, вешая её на своё плечо, и уже через мгновение все трое шли к перрону.

И как же это было отвратительно! Антон, Арсений и Ира… Антону было стыдно. Неимоверно стыдно даже перед самим собой. Как же хотелось верить в то, что вокруг них нет ни одного человека, способного читать мысли. Они остановились около нужного вагона. Оставив Попова на перроне, Антон сразу вошёл, раскладывая их вещи на багажные полки. Девушка устроилась на своём месте, надевая наушники.

— Я покурю с Арсом?

— Ага, — коротко ответила она, даже не вникая в суть вопроса.

Антон молча вышел из вагона, доставая из кармана пачку. Они отошли подальше от вагона, закуривая.

— Ты как? — поинтересовался Попов, делая небольшую затяжку.

— Уезжать не хочу. Очень не хочу, — тихо, почти шёпотом, твердил Шастун.

— Надо, — печально улыбнулся актёр, глядя на Иру через стекло большого окна «Сапсана».

Арсений чуть закашлялся, переводя взгляд на коллегу. Антона словно прошибла молния от печальных покрасневших глаз перед ним. <i>Эти бездонные глаза… А в них печаль, размером с море… Он в рот ебал этот вокзал… Этих людей и этот поезд… </i>

<i>— Всем провожающим выйти из вагона. Скорый поезд «Сапсан», направлением Санкт-Петербург — Москва, отправляется через две минуты… </i>