Отсмеявшись и откашлявшись, Чед выпрямился, прошествовал с напыщенным видом к столу, нелепо переложил три чертежа в другие стороны, переместив их слегка вперед и налево, оперся руками на стол, сжав пальцы, и уставился на Митча. Лицо его было серьезным и источало суровость. Дело запахло керосином. Буквально, потому как в помещении была керосинка. Но зачем?

      Молчание затянулось. Стоило Митчу об этом подумать, как Чед медленно спросил:

— Что ты знаешь о «Пожирателях деда»?

Глаза Чеда не мигали. Беснующийся ранее в них огонь безумия был усмирен, но Митч отчаянно не хотел это замечать, потому как такой серьезный настрой механика говорил о том, что дело действительно серьезное, раз уж там замешаны фанатики, поклоняющиеся древнему и непостижимому человеческим умом существу.

— Не уверен, — медленно протянул наездник, перетаскивая к столу стул и усаживаясь на него верхом. Его металлические ножки противно прошлись по полимердревесине, оставляя затейливые беловатые следы, которые быстро рассасывались. — Я весь внимание.

      Тем временем Джонни в неизменной компании своего верного друга Престо спешно двигался в направлении заданной координаты. Сломанная нога немного саднила, большое спасибо торговой марке «Atsukau» за их прекрасно справляющиеся с лечением новейшие инъекции, созданные ради скорейшей регенерации тканей. Остался только огромный синяк, но и он через несколько часов сойдет на нет.

Джонни уже приноровился смотреть в наруч и периодически поглядывать вперед, не полагаясь на своего ездового паука, не потому что у того тоже шило в жопе, а потому что, да, у него тоже шило в жопе и он может без всякого зазрения совести свернуть с пути и броситься галопом за очередной скальфой, потом ищи-свищи потерянную тропу. Будем честны, не так уж сложно вернуться на тропу, тем более, когда карта со встроенным распознавателем целей имеется в ближайшем доступе, куда сложнее отучить паука охотиться на тварей. В такие секунды Джонни завидовал напарнику, потому как Палладио был просто образцом дрессировки, хотя Митчелл утверждал, что паучара невероятно ленивый и всё делает лишь бы от него поскорее отстали.

      Обдурить Митча не составило труда, достаточно было привязать маячок к случайно залетевшему в окно насекомому, да покопаться в настройках системы слежки, делов-то. Самое простое, на что был способен Джонни, и самое гениальное, по его мнению. Не то чтобы он часто это использовал, но это был первый раз, когда он решился поиграться с напарником наперегонки. Парня мало волновала опасность или даже возможная смерть, потому что он был наглухо отбитым, с абсолютно атрофированным инстинктом самосохранения. Единственное, что его волновало это деньги. В этом они с Митчем были солидарны до мозга костей.

      Задумался ли Джонни хоть на секунду, что ему выскажет Митч? Да, но ему было совершенно без разницы, потому что Джонни был уверен, что весь гнев напарника сойдет на нет, когда тот вернется и увидит увесистый мешок денег или несколько лишних нулей на счете. Кстати, у них осталось меньше пяти тысяч мультиен, а за квартиру так никто и не успел заплатить. Осталось чуть больше двух дней.

— Я уже вижу, как его лицо краснеет, губы сжимаются в тонкую полоску, а глаза наливаются кровью, хах, — промурлыкал себе под нос парень и выцепил взглядом здоровый валун, что красовался впереди. Обойти его уже не удастся. Вовремя среагировав, он отправил паука карабкаться вверх, а сам лишь поудобней уместился в седле. Немного качало из стороны в сторону, но так даже интересней. Изменения в перспективе всегда будоражили кровь мальчишки. Напевая незатейливую песенку, в которой фигурировали слова «взрыв» и «огонь», наездник и паук добрались до места назначения. Грот выглядел точно так же, как и вчерашний, только больше, и плавно перетекал в скалистые горные глыбы, изредка украшенные людскими черепами, факелами, кровавыми рисунками и жесткой серой травой. Джонни остановился и скептически окинул вход взглядом. У входа красовалось два копья и два же факела.

— Значит, грот обитаем и, скорее всего, в нем живут либо наёмники, что мало вероятно, такие не занимаются наскальной живописью и живут скрытно, — Джонни скорчил задумчивую рожу, — логично, на то они и наёмники; — сам же и согласился со своим утверждением, кивнув головой, — либо обезумевшие и одичавшие неудачники, которых некогда выперли их же согильдийцы. Это потрачено, пацаны. — Констатировал сам себе Кроуфорд и спешившись, потопал ко входу. Буквально всё кричало о том, что одному там нечего делать в компании одичавших людей, скорее всего увлекающихся каннибализмом. Смутило ли это юного охотника за приключениями? Сладчайший Иисусе, конечно нет!

      Так как Кроуфорд был любимцем удачи, ему крупно повезло и, поблуждав по заботливо подсвеченным коридорам, он наткнулся на пещеру, в которой в самом центре стоял алтарь с нужной побрякушкой. Вещица выглядела…странно. Сделанная аккуратно, из местного аналога драгоценного металла с золотыми и платиновыми вставками, напоминала по виду креветку.

— Да детка, вот мы и встретились, — Джонни быстрым движением сорвал артефакт с места и быстро направился к выходу из пещеры. Престо что-то кряхтя ползал по потолку. Ворчание, звенящие колечки седла и походной сумки действовало на нервы.

— Не волнуйся, щас мы быстренько со всем закончим и похаваем. Возможно даж на открытом воздухе, не сцы.

      Дорога до выхода была слишком простой, а Джонни был слишком отбитым, чтобы в порыве радости от скорой наживы, услышать легкие шаги из глубин чернеющей пасти пещерных коридоров.

      В сарае Чеда висела гробовая тишина, прерываемая трещанием керосинки и редкими воплями лерс — летающих хищных тварей, что так полюбились ученым за их уникальное и ни на что не похожее строение. Чед не двигался, вперив немигающий взгляд в стол, разглядывая какие-то каракули, что были разбросаны там. Расс вскочил со стула и сделал пару кругов по комнатушке. Взглянул на часы, снова сел обратно, выжидая. Так прошло еще пять минут.

Митч уже стоя скрестил руки на груди и недовольно уставился на друга. Тот молчал. Митч снял маску и бросил ее на стол, к шляпе, и помассировал переносицу. Глубоко вздохнул, провел рукой по волосам, сделал жест в сторону Чеда и недовольно шикнул:

— Ты понимаешь, что ты уже не иронично полчаса молчишь стоя за столом? Я для тебя какая-то шутка? Ты же сам сказал мне как можно быстрее добраться до тебя, найти какую-то хреновину и вернуться. Не могу поверить, что я опять повелся на твои бредни и трачу свое время, стоя в твоей вонючей халупе! — Расс опять завел свою шарманку о чистоте. Нос всё ещё страдал и нещадно хотелось чихать. — Ты когда в последний раз тут убирался? И вообще…

— Не начинай, я просто собирался с мыслями. — Резко оборвал его Чед.

— Полчаса? Серьезно? — Срываясь на крик спросил Митч, и опять потер переносицу. Надо просто успокоиться. Но, отчего-то не получалось. В животе четко сформировался комок плохих предчувствий.

— Не бесись, то что я хочу тебе рассказать — довольно специфично, надеюсь, ты не уйдешь, недослушав меня и, не откажешься от задания, после того как все узнаешь.

— У меня ощущение какой-то хуйнины. — Серьезно проговорил Митч, глядя Чеду прямо в глаза.

— Э, то самое знаменитое ощущение грядущих проблем? Не думал, что стану очевидцем такого действа. То-то мне показалось, что ты больно ядреный сегодня. — Чед почесал подбородок и нахмурился. Не нравился ему такой расклад дел. Митч просто прекрасно справляется с работой любой сложности на холодную голову, а сейчас его состояние ставит под угрозу все задание.

— Не томи уже, а? Я заколебался сидеть здесь в тишине и, между прочим, хочу жрать как стая лерс, а ты, как не самый радушный хозяин, даже не предложил мне стаканчик виски.

— Так ты же не пьешь? — Удивился механик, и неглядя нашарил в ящике заныканную бутылку спиртного.

— Ну и что? Сам факт, что ты даже не предложил уже о многом говорит.

— И о чем же? — Чед нарыл в другом ящике два стакана и принялся разливать искрящийся в тусклом свете лампы напиток.

— О том, что ты так и не удосужился посвятить меня в курс дела о «Пожирателях деда»! — Митч окончательно потерял самообладание и выхватив бутылку из рук мужчины принялся залпом пить алкоголь. — Почему, блять, именно дед? Кому вообще пришло в голову есть деда?

— Ну ты и алкаш конечно, — с полуулыбкой присвистнул Чед, завороженно глядя на Митча, — Всему своё время, ты же знаешь. Не думал, что малец доведет тебя до такого состояния.

Митч опять вздохнул и грузно опустил опустошенную бутылку на стол. Со стола что-то упало.

— Ближе к телу, рассказывай про дедов. Чем быстрее мы начнем это дело, тем быстрее мы его закончим.

— Как ты относишься к каннибализму? — Спросил Росси, отпивая из своего стакана остатки виски и протягивая другу пачку сигарет.

— К чему такой вопрос? — Митч принял сигарету и закурил. В условиях повышенной огнеопасности помещения это было рискованно, но и два мужика не пальцем деланы.

— А вот к чему: «Пожиратели деда» это алогичная секта, поклоняющаяся гигантской небесной креветке и сжирающая еретиков без майонеза на завтрак, обед и ужин. Довольно опасное местечко, поэтому одному я бы не советовал тебе туда идти. Я все же надеялся, что ты и мальца захватишь.

— Ты же сейчас просто угараешь надо мной, я прав? — Митч опять скорчил одну из своих любимых гримас с поджатыми губами и потухшим серьезным взглядом полным недоверия.

— Ни в одном глазу, я совершенно серьезно. Эти типчики готовы буквально с говном сожрать любого, кто посягнет на их великолепную реликвию. Вот, взгляни вот на это, — Чезаре протянул те самые три листка, на которых были изображены страшные вещи. На первой красовался референс реликвии, обычная скрюченная креветка, на второй — изображение гигантского небесного левиафана, которому поклоняются люди в смешных одеждах, на третьей — красочный в своем черно-белом исполнении ритуал жертвоприношения, от которого в самом деле становилось тошно.

— Это ты рисовал? — С нескрываемым, но всё же театральным ужасом поинтересовался Митч.

— Неа, один знакомый, Сэмми, правда это последнее, что от него осталось, в скором времени он оказался на точно таком же алтарике. Бедняга, ему было всего пятнадцать. — Чед сгрёб каракули и стопкой сложил на край стола. После секундного молчания по усопшему, Чед чихнул. Митч это проигнорировал, зарывшись в свои мысли и наруч, изучая карту и предполагаемые пути к цели на карте.

— Итак, ты предлагаешь мне войти в пещеру полную фанатиков и украсть у них безделушку? — Подводя итоги поинтересовался Митч, сбрасывая пепел от второй сигареты на пол.

— Не просто безделушки, а довольно ценной штучки, которую можно продать или использовать в кое-каких модификациях. Твой «Гольдер 19» всё ещё при тебе? — Передвигая импровизированную пепельницу из консервной банки от килек ближе к Митчу, поинтересовался механик. — Я могу его улучшить.

— Звучит заманчиво, — щурясь протянул паучий наездник, закуривая третью сигарету, — но ещё заманчивее звучит «лишние сто тысяч мультиен». — Хитренько усмехнулся Митч и стиснул в зубах цигарку. Сначала поправил свой порядком распустившийся хвост, затем натянул на себя маску, не выпуска из пальцев дымящуюся папиросу, трижды перепроверил как она сидит на лице и затылке и только после этого водрузил свою модную шляпу с прорезями и направился к выходу. Чед следил за мужчиной как завороженный. «Его бы пальцы да в нужную степь отправить, такой криминальный талант пропадает» — подумал про себя механик.

— Хэ, твоя правда, от лишней стопки красненьких и я бы не отказался. Кстати, вот тебе в догонку ещё задание — облутай трупы фанатиков, если такие окажутся. Вдруг, у них тоже что-то ценное есть.

— Ну это само собой разумеющееся. Бывай друг, меня ждут прекрасные перестрелки! — На этой ноте Митч бросил в банку бычок и двинулся к выходу.

— Надеюсь, что с тобой не произойдет какой-нибудь казус, — хихикнул рыжий черт вдогонку искателю и помахал ручкой. — И я бы на твоем месте поторопился.

Последнего Митч не услышал, потому как дверь в сарай захлопнулась.

      Снаружи Палладио топил морду в песок и гальку, изредка косясь на сарай. Завидев хозяина Паучара внушительно встал на все восемь лап, и затрясся, стряхивая налипшие на брюшко песчинки. Запрыгнув седло Митч как обычно перепроверил наличие ножа за спиной, затем достал из кобуры свой «Гольдер 19», проверил заряд, полюбовался им, любовно проводя большим пальцем по редким царапинкам и водрузил обратно.

— Ну что, мой лохматый жоподав, — Расс с улыбкой погладил паука по его лохматой макушке, тот подставлял свою огромную голову под ласки и жмурил глаза, — погнали расхищать гробницы каннибалистических фанатиков! — Устраиваясь поудобней и схватившись за поводья, бодрым голосом с легкой алкогольной хрипотцой пробормотал Митч. Паук тронулся с места, а наездник решил проверить, как там Джонни на квартире. Иконка беспорядочно перемещалась кругами по комнате. Неужели малец окончательно поправился, чтоб так от скуки быстро шататься по комнате? Да и траектория была довольно странной…

— Чёто не нравится мне это всё… — Митч решил связаться по БС, напряженно смотря на всё ещё хаотично двигающуюся зеленую точку, на той стороне стояла звенящая тишина. В глазах появилась раскаленная сталь, а на лице заиграли желваки. Сложив полтора и десять, Митч отчетливо почувствовал, как ему по лицу поводил залупой.

      Джонни всё еще считал себя любимчиком Фортуны, а потому стремительно заканчивающие запасы патронов его любимого дробовика его ничуть не огорчили, а даже совсем наоборот. Это значит, что в ход можно пустить «Малютку Сэнди», которая раздробит всю пещеру в мелкий щебень, но ради такого веселья даже помереть не жалко. В самом сердце каменного склепа шла ожесточенная борьба за жизнь, в которой Джонни проигрывал бы по всем фронтам, если бы не его ручная зверушка. «Убийственная Энн» крошила вражеские черепушки направо и налево, но вражин наступало всё больше и больше, пока вконец обессиленного, но зажженного адреналином мальца не взяли в круг. Царапины на руках и ногах болели, истекая кровью, благо были не такими уж глубокими — малец оказался той ещё верткой паскудой.

      Стая голодных и злющих уродцев неминуемо и верно наступала всё ближе и ближе. То, как они медленно наступали, стягивая опасное кольцо копьями к жертве, невероятно сильно нервировало. Очередная струйка пота скатилась под маской. Джонни облизал губы, с каждой секундой становилось сложнее и сложнее контролировать ситуацию. Опасность близкой и мучительной смерти щекотала нутро. Медленно потянувшись к мачете, что болталось у левой ноги, Джонни не помня себя с громким криком выхватил его и бросился прямо на впереди стоящего урода, лавирую между копьями, но услышал пронзительный визг — это Престо! Его тоже взяли в кольцо и уже начали выламывать палками и веревками лапы. Жгучая злость охватила мальчишку. Но внезапный удар по затылку охладил его пыл.

      Очнулся Кроуфорд от того, что его кто-то грубо тащил, связанного по рукам и ногам, по песку. Сопровождение о чем-то грубо перекрикивалось, не обращая внимания на мальчишку. Эти сраные фанатики были настолько отбиты, что ходили в условиях Аррарии без масок с защитными фильтрами, от чего их голоса, сожженные ветром и солнцем, больше походили на громкий, каркающий скрип, раздражающий музыкальный слух Джонни своей мерзкой какофонией. Слабые попытки вырваться закончились избиением палками и потерей сознания. Залитый кровью, полузадушенный, в скором времени он очнулся и понял, в какой заднице оказался: привязан к какому-то куску камня, вокруг люди с безумными глазами и ножами, какой-то полуголый чел, обмотанный грязными тряпками что-то громко объявлял своим сородичам. Пылкая речь, что, очевидно, зажгла сердца этой сотни чокнуых ребят, заканчивалась громкими повторяющимися «КхаЭр’ра! РоарХ’са тоор!».

— Ёбаный рот… — Всё что смог выдавить из себя Джонни, хотелось пить. Это единственное, о чем он подумал. Принял скорую смерть с философской рожей, а потом горько усмехнулся. — Уж лучше бы меня Митч по хребтине сапогом отпинал, чем это.

      Ритуал представлял собой кровавое жертвоприношение, где жертву раздевают донага и усаживают на алтарь, связанные руки за спиной закрепляют к здоровенному валуну, а потом, вспоров живот, начинают жрать по живому. Пока агнец конвульсивно трепыхается на камне, а вождь жадно обгладывает его кости, стайка жрецов распевает свои заунывные и цепляющие за душу мантры на непонятном языке. После чего с небес спускается гигантская креветка и одаривает всех благодатью, касаясь своими отвратительно длинными усами. Это просто какой-то сюрреализм. Как об этом узнал Джонни? Всё было нарисовано на стенах. Не известно, наступило ли утро, потому как помещение освещалось парочкой факелов, а с множества тоннелей дуло холодным ветром. Джонни поймал себя на мысли, что сидит он только в одних штанах да ботинках. Кажется, рассудок его помутнился ещё сильнее и он тихонько захихикал, напевая «O jirre God se Jesus*», прерывая гул голосов своим внезапным смехом. Две сотни глаз уставилась на него, от чего ему стало ещё смешнее, глаза наполнились слезами, в голове была каша из мыслей, пытаясь вырваться, в лапах паники, его сердце бешено стучало, Джонни начал рваться из крепких веревок, получалось хорошо, но опять же, до того момента, пока ему по голове опять не прилетело и он не отключился. Последующее пробуждение было не из приятных. Кто-то облил его чем-то теплым. Жидкость стекала на слипшиеся губы, во рту чувствовался отчетливый химический привкус. Вода из фляги.

— Открывай глаза. — Не просьба, приказ, звучал немного глухо, с рычащими нотками. Джонни с трудом открыл слипшиеся глаза и обомлел на месте. Если бы он мог, он бы точно обосрался от ужаса, благо нечем было — он с утра не завтракал. Джонни скривил губы в подобии улыбки и сразу же получил сапогом по роже. — Ты совсем что ли ебанутый? — Риторический вопрос, от которого начинали трястись поджилки. Голос Митча звучал как сталь, по которой неумолимо стучал молоток, высекая в мозгу Кроуфорда искры. Челюсть свело, а во рту помимо химозы примешался ещё и вкус крови. Будь удар сильнее, Митч выбил бы Джонни парочку зубов.

— Кроуфорд, я с тобой разговариваю или со стеной? — Парень не видел лица напарника, но буквально кожей чувствовал, как сильно тот хочет перемолоть всё его тело в кровавую кашу от злости. Внезапное чувство вины укололо прямо в сердце и Джонни поднял на Митча глаза полные слёз. Жалкий вид парня злил Митча ещё сильнее и он опять вмазал сапогом тому по роже. — Ты не воспринял мои слова всерьёз и очень зря, Джон.

— Не бей! — Взмолился мальчишка, глаза его наполнились ужасом. Он был готов сдохнуть без сожалений от рук культистов в погоне за сокровищами, но при виде напарника в таком состоянии испытал почти животный страх, — Я о-объясню… — Но ему опять прилетело сапогом, только уже в живот.

— Когда ты уже научишься думать головой а не задницей, еблана кусок? — Удары сыпались один за другим, пока Джонни не обмяк в крепких узлах и не начал плеваться кровью. Митч тяжело дышал. Затем нагнулся, выхватил припасенный некогда шприц «Atsukau» и воткнул Джонни в бедро. Розоватая люминесцентная жидкость быстро просочилась под кожу, и мелкие ссадины заживали буквально на глазах. Резким и точным движением разрезал сковывающие мальчонку путы, наспех втянул его в свою куртку, и поволок за шкирку к выходу. Мутный взгляд Кроуфорда выцепил кучку обезглавленных и изуродованных трупов. Стало жутко и его стошнило желчью.

— Ну ёбана-отхлебано, — процедил Митч, — да чтоб я ещё хоть раз за тобой куда-то пошел.

Джонни начал икать от страха. После утомительного волочения по мрачным лабиринтам и холодному песку, Митч бросил парня на землю, близ его ездового паука. Забрезжил робкий рассвет. Два солнца потихоньку раскаляли небосвод своими горячими лучами. Джонни мало соображал, что происходит. Ему очень хотелось свернуться калачиком и упасть в спасительное забвение, лишь бы подальше от напарника. Престо зашуганно жался к своему хозяину. Ноги его были целы и Джонни не хотел даже думать какими силами. Расс же в это время копошился в своей битком набитой сумке. Выхватив маску, он натянул ее на Джонни, рывком поставил его на ноги, дал смачный отцовский подзатыльник, такой силы, что у Джонни аж искры из глаз посыпались, усадил в седло, заботливо привязав к нему, чтоб тот не шлепнулся по пути, а сам же обмотался тряпками и тоже прыгнул в седло.

— Значит так, — отчеканил наездник, — сейчас мы едем к Чеду, а потом я устрою тебе допрос с пристрастием.

Джонни сглотнул комок, если бы не бодрящий дух подзатыльник, он бы снова упал в обморок.