Границы реальности стерлись. Ей казалось, она провалилась в кроличью нору, бесконечно падая и падая вниз, а мимо проносилась вся жизнь, воспоминания, хорошие и плохие, незначительные и самые важные. Голова кружилась. Чувство гравитации покинуло разум окончательно. Слезы стекали по щекам. Она прекрасно сознавала, что происходит вокруг, но тело не слушалось. Сознанием она наблюдала за всем происходящим словно с экрана телевизора, сидя на глубине всё той же норы, из которой она никак не могла выбраться.

      Гвэн думала, что рехнулась. Сошла с ума, когда вокруг стали происходить параллели с «Алисой в Стране Чудес». Однако потом успокоила себя тем, что сказывалось недавнее прочтение книжки из-за перевода на работе. Видимо, оно очень сильно повлияло на нее, ведь сейчас в самый неподходящий момент подсознание выкидывало ей образы, прямо пропорционально связанные со сказкой про девочку. Когда удалось отогнать кролика с красными глазами в крохотном костюмчике и с карманными часами, как у Кроули, Гвэн очутилась за столом, где во главе сидел мистик.

      Он всё так же коварно улыбался и водил ложкой по горячему чаю в чашке. Совсем, как героиня из фильма ужасов «Прочь». Это всего лишь отголоски подсознания, которое всячески издевалось над Мэнсон, подкидывая ей образы из недавних впечатлений и увиденного, прочитанного немного раньше. Но, благо, и от этого она смогла избавиться. Девушка совершенно не хотела поддаваться манипуляциям.

      Доктора в белых халатах отвели ее, держа под руки, в темную комнату с жесткой кроватью. Усадили, как будто она сама была не в силах это сделать. Нет, не в силах, потому что она не могла контролировать то, что происходило. Только слезы без конца медленно стекали по лицу. Гвэн словно очутилась в самом жутком кошмаре, будучи полностью парализованной, не способной пошевелить ни единым пальцем на руках.

      Что этот мерзавец с ней сделал? Что подсыпал в еду или в чай? Последнее воспоминание ее было о том, как Кроули размахивает перед ней веткой полыни, и сознание полностью потерялось где-то за пределами комнаты, за пределами мира, не позволяя вернуться в момент и сопротивляться. Сколько времени прошло с того дня? Как долго он собирался еще контролировать ее разум? Что он хотел еще сделать? Гвэн боялась себе представить.

      Однажды дверь в палату открылась. Девушка медленно перевела взгляд на вошедшего человека в черном костюме. Крик никак не мог сорваться с губ. Голос предательски осип и пропал. Все мышцы тела затекли. Она безумно устала лежать, безумно устала от невозможности подняться, походить, покричать и попросить о помощи. Даже заснуть не было возможности. Беспокойство переполняло каждую клеточку тела, и это изнуряло до невыносимости.

      Покрасневшие глаза Мэнсон остановились на присевшем на корточки возле кровати Алистера Кроули, который с искренним любопытством изучал ее лицо, в своей голове решая, что еще можно сотворить, чтобы сделать ей хуже, окончательно лишить рассудка. Гвэн ненавидела его всеми фибрами своей души, хотела врезать со всей силы, но тело не слушалось. Сумасшедший оккультист. Ненормальный. Одержимый. Само его существование бесило. Была бы она ассасином, то точно попыталась бы убить. Сделать всё, чтобы этот человек никогда и никому больше не смог причинить вреда.

— Вы не собираетесь со мной разговаривать, мисс Мэнсон? — спросил Алистер невинным тоном.

      Гвэн ничего не могла ответить. Карие глаза наполнились слезами. Она умоляла его остановить пытку. Кроули ехидно ухмыльнулся, явно довольный собственным результатом. Щелчок пальцами раздался эхом по пустому помещению комнаты, где не было ничего, кроме кровати, на которой лежала девушка. Мэнсон почувствовала прилив сил. Оцепенение пропало. Сознание вернулось.

— Скажите мне, где сейчас ассасины?

— Я не знаю, — покачала головой Гвэн, зарыдав с новой силой. — Я уже несколько раз вам сказала, что не знаю.

— Я вам не верю, мисс Мэнсон, — нахмурился Кроули.

— Правда, не знаю! Я говорю правду! — с надрывом закричала девушка. — Отпустите меня. Я ничего не знаю.

      Мужчина промолчал. Второго щелчка не случилось. Со всем великодушием, на которое вообще был способен, Кроули посмотрел на нее и, наконец оставив в покое, вышел из комнаты. Дверь с тихим автоматическим стуком закрылась. Гвэн осталась лежать на постели, чувствуя, невероятное облегчение. Как же приятно ощущать всё тело: каждый мускул, каждый палец на руках, каждый палец на ногах, сами ноги. Ничего лучше этого ощущения нет.

      Мэнсон хотела было подняться с постели, чтобы размять кости, но ничего не вышло. С глухим стуком она упала на пол. Тело слишком ослабло. Непонятно, сколько они морили ее голодом, давая только воду. Сейчас она поняла, что, возможно, весь остаток своей никчемной жизни проведет вот так, сидя взаперти, каждый день дожидаясь, что смерть соблаговолит снизойти до нее и забрать. Но, с другой стороны, Гвэн могла сказать, как рада, что ассасинам удалось сбежать от этих жестоких, по-настоящему безумных людей.

      Страшно представить, что бы они могли сделать с теми, кто обладал информацией о частицах Эдема, за которыми они так рьяно охотились.

      Гвэн судорожно вздохнула. Соленые капли падали на серый каменный пол. Может быть, она найдет в себе силы подняться и лечь обратно на жесткую перину, но только не сейчас. Сейчас хотелось вздремнуть пару-тройку минуток. После обязательно всё получится. Всё будет куда лучше. Она, убеждая себя в этом, провалилась в очередной беспокойный сон.

***

      Время тянулось медленно. Минуты превратились в бесконечные часы. Серые стены сдавливали. Тонкая полоска света, льющаяся из окна, которое находилось под самым потолком, давала ей понять, сколько примерно времени прошло. Стоял солнечный день, что никак не заканчивался, и в голову закралась мысль. Возможно, ученые Абстерго или кто ни было другой придумал весьма хитроумный способ обмануть заключенных, находившихся в камерах. Сделал так, чтобы им казалось, что из окна льется солнечный свет, а за пределами здание уже глубокая ночь. Всякий потеряет счет времени и окончательно забудет о реальности.

      Гвэн лежала на постели, сложив руки на груди. Пустой взгляд устремился в потолок. В голове изредка проскальзывали разные мысли, но с каждой минутой, проведенной в полной тишине (даже шагов за дверью не было слышно, не то, что чьих-то криков о помощи), мыслей становилось всё меньше. Она успела уже подумать обо всём на свете несколько раз, переосмыслила что-то, вспомнила некоторые моменты из детства, как видела свою сестру, как уехала в университет, а затем переезд в Лондон. О чем еще думать? О родителях? О попытках выбраться на свободу? Об ассасинах? Она не видела уже ни в чем никакого смысла.

      Девушка повернулась на бок и стала пялиться на дверь, надеясь, что та вскоре сама собой откроется, и представится возможность сбежать. Никто не станет ее останавливать. Складывалось впечатление, что про нее забыли или просто-напросто не знали, что еще сделать с ней. Тяжелый и судорожный вздох сорвался с губ. Гвэн закрыла глаза, опять проваливаясь в сон.

      Подсознание выстроило перед ней длинный, бесконечно тянущийся коридор куда-то в неизвестность. Она обернулась назад, понимая, что оказалась за пределами своего изолятора или камеры заключения, над дверью которой горел кроваво-красный свет. Не теряя больше ни минуты, девушка стремительно побежала вперед, надеясь, в конце коридора обнаружить выход.

      Яркий свет ударил в лицо. Гвэн поморщилась и вскинула руку, пытаясь привыкнуть и рассмотреть, что было впереди. Кажется, открылась еще одна дверь, и чей-то силуэт преградил путь. Человек стоял в самом проходе, в контражуре, отчего лицо рассмотреть Мэнсон не могла, не понимая до конца, сон это или нет.

      Он уверенно ступил в комнату, сократил расстояние до Гвэн, лежавшей на боку на постели. Черты лица расплывались перед глазами, но, сфокусировав взгляд, она узнала человека. Слабая улыбка коснулась губ. Хорошо, что хотя бы во сне он к ней приходит.

— Джейкоб… — осипшим голосом выдохнула Гвэн.

— Я здесь, Гвэнни, — его голос раздался так ясно, казалось, ассасин действительно находится здесь. Руки мужчины коснулись ее плеч. Перевернули на спину, а затем подняли с постели. — Держись крепче, моя девочка, — Мэнсон, не до конца сознавая, реальность это или нет, обвила слабые руки вокруг его шеи, устроив голову на плече. Глаза предательски слипались. Она снова провалилась в сон, думая, что под влиянием Кроули ей приснился ассасин, который спас ее и вытащил из ужасной темницы. Правда, она не скоро поймет, что всё происходило на самом деле.

***

      Джейкоб был в ярости. Современные ассасины сумели выяснить, что Гвэн отвезли в Эйлсбери, и Епископ, добавляя масла в огонь, сообщила, что там раньше находилась психиатрическая больница, в которую сейчас не так-то просто пробраться. Эцио и Арно вызвались помогать Фраю, но тот отказался от любой помощи. Ребекка с Шоном временно собирались уехать в графство Бедфордшир, располагавшееся в шестидесяти милях от Лондона. Там находился чей-то особняк из современных ассасинов, кто их так любезно пригласил к себе в гости. Было решено, что Эцио и Арно поедут с ними, а Джейкоб с Епископ отправятся в Эйлсбери вытаскивать Гвэн из лап Абстерго.

      Всю дорогу до нужного места Джейкоб едва сдерживал эмоции. Хотелось поскорее добраться, но утешал себя тем, что, если бы подобное случилось в прошлом, в его времени, он бы на лошадях добирался куда медленнее. Епископ вела маленький фургон красного цвета, замаскированный под службу доставки, быстро, но осторожно. Она изредка поглядывала на ассасина, который сидел рядом и внимательно изучал пистолет, явно сильно отличавшийся от тех револьверов, что он использовал в девятнадцатом веке. Этот казался достаточно простым в обращении. Отсутствовал барабан для патронов, вместо него был вместительный магазин. Джейкоб прикрутил цилиндрический черный глушитель и вытянул руку, закрывая один глаз и пробуя прицелиться.

— Эй, ты же не будешь сейчас проверять, как он стреляет? — нервно поинтересовалась Епископ, и Джейкоб, хмуро прыснув, опустил руку с пистолетом на колени. — Запомни, там могут быть везде камеры, а забор, вероятнее всего, под высоким напряжением. Мы заедем на территорию, и я припаркуюсь, по возможности, на заднем дворе. Если не получится, постарайся незаметно вырубить охрану на главных воротах. И, пожалуйста, Джейкоб, не поднимай шум.

— Ты говоришь, как моя сестра, — заметил Фрай, нахмурившись. — Я справлюсь.

      Охрану на главных воротах обмануть удалось. Фургон подъехал к главному входу, и Джейкоб, поправив кепку и предварительно спрятав пистолет за пояс джинс, с пустой коробкой направился в здание. Оценивая обстановку, он искал в орлином зрении крыло, в котором могли держать Гвэн. Врачи в регистратуре или ученые, Фрай не знал, встретили его удивленными взглядами. Он протянул клипборд с распечатанной формой курьерской доставки и басом попросил их расписаться.

      Пришлось отойти к главному ходу, чтобы дымовая бомба с усыпляющим газом не подействовала и на него. Стоило мужчине в белом халате раскрыть коробку, механизм мгновенно сработал. Холл заполнился дымом, и Джейкоб, сбросив дурацкую кепку с головы и натянув капюшон кофты, мгновенно ринулся в правое крыло. След вел именно туда.

      Несколько охранников патрулировали коридоры. Он вырубил сначала ближайшего, посвистев из-за угла, тем самым привлекая внимание. Радовало то, что даже такие старые методы заманивания работали безотказно в современности. Люди здесь отличались такой же глупой наивностью, как и раньше, несмотря на то, как технический прогресс сильно отделял их от ассасинов из прошлого.

      Джейкоб прокрался дальше. Убрал с пути еще одного охранника. Вылез из окна и по выступам поднялся к окну, ведущему в коридор третьего этажа, где уже в одной из боковых камер он смог четко рассмотреть лежащую на койке Гвэн. Скрытый клинок помог взломать нехитрый механизм. Ассасин поднял оконную раму и проскользнул в коридор, быстрым бесшумным шагом приближаясь к нужной двери.

— Поторопись. Осталось две минуты, пока камеры не заработают снова, — шепнула Епископ в его наушнике. — Ты нашел ее?

— Да. Дверь автоматическая. Можешь взломать? — Джейкоб несколько раз подергал за ручку, думая, что механизм поддастся. — Номер: три «с», сорок семь «b».

      В наушнике раздалось клацанье клавиш клавиатуры. После нехитрых манипуляций Епископ, над дверью загорелся зеленый свет, и ассасин ворвался вовнутрь, на короткое мгновение замирая в полном оцепенении. Он не мог поверить собственным глазам, что перед ним действительно была Гвэн, которая лениво разлепила покрасневшие карие глаза, блестевшие от усталости и слез.

      Ассасин быстро подскочил к кровати, приходя в ужас от физического состояния девушки. Они всё это время морили ее голодом? Почему она такая худая? Под глазами виднелись черные круги, а щеки впали. Джейкоб едва удержался, чтобы не выбежать из камеры и не убить каждого, кто приложил руку к тому, что с ней сделали. Сиплый голос Мэнсон вернул затуманенному от злости рассудку ясность. Пришлось сказать, что он действительно здесь и пришел спасти, но, кажется, девушка мало понимала его слова.

      Аккуратно взяв ослабевшее тело Гвэн на руки, он вышел из камеры. Взглядом окинул пустой коридор. Возвращаться через главный холл нельзя, потому что охрана могла его остановить, а драться с девушкой на руках он никак не мог. Оставался только один выход — открытое окно.

— Епископ, мы возвращаемся, — и ровно в этот же момент с его словами на всё здание заверещала тревога. Охрана всполошилась. Джейкоб крепче ухватил девушку, побежал к окну и резко остановился. — Гвэнни, обхвати меня ногами, — он постарался переменить ее положение, крепко обхватил за талию, и она кое-как последовала его совету. Фрай разломил раму. Осколки полетели в разные стороны.

— Эй! Остановись! — возмущенно послышалось за спиной.

      Ассасин, вскочив на подоконник, вытянул левую руку. Гарпун выстрелил в ближайшую ветку дуба, и он с девушкой на руках выскользнул из окна. Кто-то из охраны выстрелил вслед, но пули ни в кого не попали. Приземлившись на землю, Джейкоб крепче ухватил девушку и быстро, насколько это было возможно, сократил расстояние до фургона, мотор которого уже был заведен.

      Он уложил девушку на заднее сиденье. Вовремя пригнул голову, когда совсем рядом просвистела еще одна пуля.

— Гони! — закричал Джейкоб, и Епископ вдавила педаль в пол. Машина сорвалась со свистом колес с места. Охрана объекта Абстерго пыталась палить по колесам. На выезде поднимались металлические балки прямо из-под земли, перегораживая путь. Однако Епископ поддала газу, и фургон без проблем выехал за пределы лечебницы Абстерго.

Фрай перевел дух, снова взглянув на Гвэн, которая никак не могла прийти в себя.

— Гвэн, — тихо позвал он, устроив ее голову у себя на коленях. — Что они сделали с тобой? — тяжелый вздох сорвался с губ, и глаза предательски заслезились. Рука скользнула в спутавшиеся, потемневшие волосы от грязи, начиная осторожно поглаживать. — Теперь всё будет в порядке. Я обещаю.

      Епископ бросила короткий взгляд в зеркало заднего вида.

— В Бедфордшире мы найдем доктора. Её быстро восстановят, Джейкоб.

— Надеюсь, — пробормотал он, устремив взгляд в окно. Дорога до Бедфорда пройдет быстро, несмотря на час пути, потому что теперь Фрай не находился в неопределенности, не переживал за безопасность Гвэн. Сейчас только мысли о ее здоровье не покидали голову. Однако тут уже нет никаких сомнений, что современная медицина поставит ее на ноги за короткое время.

      Больше он не отойдет от Мэнсон ни на шаг до тех пор, пока не убедится в полной ее безопасности. Даже возвращаться назад желание совсем отпало. Но, возможно, на Джейкоба так действовало пережитое волнение. Ведь раньше не приходилось так сходить с ума от безызвестности и неясности происходящего. Наверное, если бы с Иви случилось что-то подобное, он бы точно так же не находил себе места.

— Джейкоб… — снова сорвалось с губ Гвэн, которая слабо улыбнулась, поймав теплый взгляд зеленых глаз.

— Я здесь, Гвэнни, — повторил он, ласково коснувшись пальцем родинки на ее щеке. Мэнсон расслабленно выдохнула и наконец провалилась в черную бездну, не томимая больше никакими кошмарами.