Лучи солнца начали слепить глаза, но эта незначительная помеха не так сильно отвлекала от сна, как нежные, почти невесомые прикосновения к руке, вызывающие шквал мурашек по всему телу. Гвэн шумно вздохнула и повернулась на спину, наконец отгоняя остатки сна. Поначалу перед ней расплывался потолок комнаты, взгляд сфокусировался и остановился на Джейкобе, чьи угольные волосы растрепались. Он ласково улыбался, и в свете теплого солнца казалось, что его кожа сияла. Девушка не смогла не улыбнуться в ответ. Как бы ей хотелось просыпаться так каждое утро и видеть его...

      Джейкоб наклонился к ней, оставляя поцелуй на лбу, на обеих щеках, в местах, где были родинки, на кончике носа, а затем на губах. Поцелуй в губы заставил утонуть в блаженном забвении. И останавливаться ассасин явно был не намерен, потому что он взял ее руку в свою, начиная так же увлеченно покрывать поцелуями каждый сантиметр кожи. Гвэн спросонья не совсем понимала, что на него вдруг нашло, а потом вдруг хриплым голосом возмутилась:

— Наверное, мои глаза опухли, как и лицо после вчерашних рыданий.

— Ты всё равно прекрасна, — шепнул Джейкоб, притягивая девушку ближе в объятья и нависая над ней. Гвэн смущенно покраснела и прикусила нижнюю губу, куда снова угодил поцелуй. Удержаться от ответа становилось всё сложнее. И под его напором Мэнсон окончательно сдалась, уже отвечая на новый медленный и нежный поцелуй, который вскружил голову так, что мурашки волной скользнули по всему телу. Пальцы зарылись Джейкобу в волосы, слегка сжимая и оттягивая. Свет солнца ласкал кожу. Постепенно мир вокруг терял свое значение, растворяясь в дымке сладкого блаженства.

      Джейкоб, почувствовав, как она буквально таяла от каждого касания, уверенно углубил поцелуй и коснулся своим языком ее, сплетая в страстном танце, который разгорячил их обоих, накалил до предела и безумной головокружительной истомы. Гвэн выгнулась навстречу, и его рука скользнула с талии, спускаясь на бедро и заставляя ее закинуть ногу на него. С каждым касанием ей становилось отчетливо ясно, чего Джейкоб Фрай хотел прямо сейчас, и, Боже, она бы с удовольствием отдалась в его власть, но здравый рассудок заставил отстраниться, когда в легких начало саднить от нехватки кислорода, а на щеках выступил румянец.

— Джейкоб, что ты делаешь? — задала Гвэн совершенно глупый вопрос, от которого он лишь усмехнулся, давая понять, что не намерен останавливаться. — А если нас кто-нибудь услышит? — Фрай уже наклонился к ее шее, увлеченно оставляя влажные поцелуи и изредка легонько прикусывая тонкую кожу. Девушка закрыла глаза, не скрывая того, какое наслаждение получала от такой незначительной ласки. Тихий стон невольно сорвался с губ, отчего Джейкоб самодовольно ухмыльнулся, отмечая, как же красив ее голос.

— Даже если нас услышат, тебе не все равно? — его глубокий хриплый баритон сладко обжег ухо, возбуждая, и Гвэн, повернув голову, заглянула в зеленые, потемневшие от страстного желания глаза Джейкоба. Нет, тут бы никто не устоял. Ему невозможно отказать. — Я очень хочу, чтобы ты насладилась этим утром, Гвэнни, — прошептал он прямо в губы, и она не смогла сдержать улыбку, погладив его по широким плечам. Столько раз Гвэн представляла, как они будут заниматься любовью первый раз под покровом ночи, столько раз воображала, когда он подойдет со спины и начнет целовать, но никак не думала, что ночь сменится на яркое солнечное утро, а он станет пробуждать ее ласковыми поцелуями. Каждое прикосновение, каждое движение так соблазняло в лучах света, лившегося из окна, будоража сознание до глубины души.

      Его руки смело скользнули под футболку, медленно стягивая мешающую ткань. Гвэн окончательно сдалась и помогла ему, и футболка была отброшена куда-то в сторону, на пол. Жадный взгляд Джейкоба окинул каждый сантиметр обнаженного тела девушки, которая почувствовала, как щек снова коснулся румянец. Правда, черный бюстгальтер мешал целиком оценить ее, как и джинсы. Джейкоб, вновь наклонившись, оставил дорожку из поцелуев от ткани бюстгальтера до пупка. Мэнсон хихикнула от легкой щекотки, поймав довольный взгляд ассасина, пальцы которого уверенно схватились за пуговицу на поясе штанов и расстегнули.

      Гвэн предприняла последнюю шутливую попытку остановить его. Села на постели и под непонимающим взглядом зеленых глаз завела руки за спину. Фрай замер в ожидании ее следующих действий, и каково же было удивление, когда девушка расстегнула крючки, уже уверенно стянув лямки черной ткани. Она ожидала, что он что-нибудь скажет, что она недостаточно хороша собой, что у нее что-то не так, однако глаза, опьяненные желанием и настоящей любовью, говорили, как Джейкоб Фрай абсолютно всем доволен. Ассасин в следующее мгновение набросился на нее почти как дикий волк в прыжке на добычу, и Гвэн смущенно рассмеялась, уже утопая в сладкой истоме от посыпавшихся на нее многочисленных поцелуев.

      Вскоре вся ее одежда оказалась наконец на полу. Ее лицо приобрело алый оттенок под напором страсти и любви, которой он ее одарял. Джейкоб едва держал себя в руках от последнего рывка, что наполнит их головокружительным чувством единения, но не торопился, потому что желал осыпать поцелуями каждый сантиметр ее кожи, показать, как сильно он ее полюбил, и тихие стоны наслаждения Гвэн были для него высшей наградой.

      Расплавленный янтарь нежности в ее глазах заставил окончательно забыть о существовании мира за пределами этой комнаты. Джейкоб поцеловал раскрасневшиеся и опухшие губы Гвэн, плавным движением войдя в нее. Мэнсон, сдавленно застонав, не сразу подалась бедрами навстречу, потому что от давно забытого ощущения голова по-настоящему пошла кругом, и очертания комнаты стали расплываться в истоме перед глазами. Ее руки скользнули вверх по плечам Джейкоба, давая понять, что она готова продолжать. Их взгляды снова встретились, и Гвэн могла поклясться, что никогда никого так бесконечно не любила, как любила ассасина, отдававшего всего себя ей без остатка.

***

      Эцио постарался как можно быстрее ретироваться из номера к другим ассасинам, как только Ребекка около восьми утра позвала его и Джейкоба обсуждать дальнейшие их действия. Конечно, Аудиторе мог громче включить телевизор, чтобы не слышать изредка доносившиеся стоны со стороны спальни, где были Гвэн и Джейкоб. Пожалуй, только идиот не догадался бы, чем они там занимались. Чувство такта не позволяло задерживаться в номере больше ни секунды.

— А где Джейкоб? — последовал закономерный вопрос, стоило Аудиторе переступить порог соседнего номера. Итальянец на пару мгновений растерялся, в голове подбирая подходящее оправдание для влюбленных пташек в их маленькой компании. — Я же просила всех вас прийти.

      Крейн хотела повторно пойти в номер, но Эцио преградил путь, вежливо улыбнувшись.

— Я уверен, он придет немного позже.

      Арно, сидевший на диване и наблюдавший эту сцену, тихо прыснул и мгновенно догадался, в чем дело. Оставалось только порадоваться, что у Гвэн и Джейкоба выпала возможность по-настоящему провести время вдвоем и сполна им насладиться. Дориан едва заметно дернул головой, отгоняя неприличные образы из головы и вспоминая, как сам сильно соскучился по той, что ждала его в далеком прошлом.

      Шон что-то увлеченно печатал на ноутбуке, поэтому не вслушивался в разговоры. Ребекка, прищурив глаза, бросила свою затею и вернулась к журнальному столу, где лежали распечатанные планы Абстерго. Эцио прошел следом за ней и, сев на диван, обменялся коротким взглядом с Дорианом.

— Рано или поздно это всё равно произошло, — пробормотал ему Эцио по-французски, благо сейчас двое современных ассасинов не пользовались переводчиком и не могли знать, о чем у них разговор. — Хорошо, что произошло не в Уэльсе, в том ужасном захолустье.

— Думаешь, это бы остановило Джейкоба? Я сильно сомневаюсь, — прыснул Арно. — В любом случае, он перестал беситься, а это уже огромное достижение. Как хорошо, что нас разделяет целый век, и мы с ним никогда больше не будем работать вместе.

— Неужели он настолько тебе не нравится? — искренне удивился Аудиторе.

      Французский ассасин покачал головой, даже не желая объяснять, что именно его не устраивало в Джейкобе. Он напоминал ему самого себя в юности: такой же взбалмошный, импульсивный, вечно делающий всё наперекор другим, потому что уверен, что это единственный правильный способ. Даже несмотря на то, что Джейкоб далеко уже был не пятнадцатилетний юноша, но порой он вел себя именно так. Это раздражало Арно. И, конечно, все эти дурацкие прозвища, как же они его бесили! Если бы Дориану пришлось жить в одном веке с ним, то в братстве он всячески избегал бы их совместных миссий. Как выяснилось, работать сообща они едва ли могут, потому что и тот, и другой в критических ситуациях отдавали приказы, и никто друг друга не слушал. Глупо получалось.

— Мне абсолютно все равно, — пожал плечами Эцио. — Вы оба друг друга стоите. Возможно, если бы провели друг с другом больше времени, то спелись бы получше, чем он с Гвэн.

— Еще чего! — возмутился Арно, скрестив руки на груди. — Моя гордость подобного не позволит допустить.

      Аудиторе уже подобрал ответ, но Шон, негромко откашлявшись, привлек внимание обоих ассасинов, и те сразу умолкли. Кажется, им удалось выяснить что-то, что помогло бы помешать тамплиерам в дальнейших планах, чем бы они не занимались в Колизее. Ребекка что-то выписала на бумагу, глядя на экран ноутбука, а Гастингс, сложив руки шпилем, серьезно посмотрел на Арно и Эцио.

— Что вы выяснили?

— Тамплиеры, похоже, строят машину времени или ее подобие. Углубляться в научные хитрости квантовой механики и физики не буду, потому что вы вряд ли что-либо поймете, — важно заговорил Шон. — Это будет что-то вроде тоннеля, по которому можно бесконечно путешествовать. В некоторых фильмах даже показывали принцип работы такой штуки, но, думаю, с помощью частиц Эдема можно будет не только управлять самой машиной, но и временем, в которое ты попадаешь.

      Эцио, ничего не поняв, лишь похлопал глазами. Арно в свою очередь состроил серьезное лицо, изображая понимание, которого в карих глазах совсем не наблюдалось. Гастингс чертыхнулся. Идея с объяснениями с самого начала была провальной.

— Короче говоря, Шон хочет сказать, что машина времени будет находиться под храмом Ису, и, возможно, тамплиеры наполовину закончили постройку, — вмешалась Ребекка, отвлекаясь от экрана своего телефона. — Мы не знаем, как давно они туда перебрались, но ассасины из братства Рима говорят, что Кроули уже здесь несколько дней. У них точно есть посох и яблоко Эдема. Ближе к обеду выяснится, когда у них запланирован ритуал, который мы с вами сорвем.

— То есть перемещение сегодня отменяется? — разочарованно спросил Дориан, откидываясь на спинку дивана.

      Шон, виновато улыбнувшись, кивнул в ответ.

— Зато у нас есть прекрасная возможность прогуляться по Риму и Ватикану, — воскликнул Эцио и хлопнул в ладони, как будто только и ждал момента, чтобы оказаться за пределами номера и вновь увидеть современный Рим собственными глазами. Кроме того, погода за окном стояла отличная: солнце медленно поднималось всё выше в небе, предвещая жаркий день, а легкий ветер, прокрадывавшийся сквозь открытые окна, так и звал на улицу.

— Стоит, наверное, сказать о наших планах Джейкобу и Гвэн, — осторожно заметила Ребекка прежде, чем они все вчетвером готовы были отправиться на продолжительную прогулку по столице Италии.

***

      Лениво улыбаясь и буквально светясь от счастья, Гвэн пальцами касалась щетины на лице Джейкоба, пока лежала на нем и наслаждалась этим мгновением. Мужчина не сводил с нее такого же, не менее довольного взгляда, свободной рукой выводя на обнаженной спине Мэнсон какие-то незамысловатые узоры. Вставать из постели не было никакого желания и сил. Всё утро и весь остаток дня хотелось провести в мягкой уютной кровати в объятьях друг друга.

— Джей, — ласково позвала она, проведя указательным пальцем по шраму на его щеке, — откуда у тебя этот шрам?

— Не помню. В драке получил ножом, — нахмурившись, попытался Фрай упорядочить воспоминания в голове, но всё спуталось и сейчас совершенно не имело значения. Он всмотрелся в карие глаза, зрачки которых были расширены. Гвэн, улыбнувшись, прикусила нижнюю губу. — Если ты спросишь про шрам на брови, я отвечу точно так же.

      Гвэн устроила голову у него на груди, вслушиваясь в размеренный стук сердца, а задумчивый взгляд устремился прямо в окно, за незакрытыми белыми занавесками которого виднелся утренний пейзаж Рима. Как бы ей хотелось просыпаться так каждое утро и наслаждаться объятьями любимого человека до бесконечности, чтобы всё всегда было хорошо и никуда не надо спешить, жить своей спокойной и тихой жизнью, любуясь красотами Рима или любого другого теплого городка Италии, Испании или же Франции. Но ее мечты, к сожалению, были не осуществимы.

      На глаза снова стали наворачиваться слезы. Рука ассасина легла на затылок, зарываясь в спутавшиеся русые волосы и начиная ласково перебирать, правда, такое незначительное ласковое прикосновение ничуть не успокаивало Гвэн и ее мрачные размышления. Она закрыла глаза, крепче обняла Джейкоба, вдыхая в легкие его терпкий аромат и стараясь запечатлеть это мгновение в голове как можно отчетливее, ярче.

Как будто назло (но, конечно, в этом не было ничего подобного со стороны Фрая) он задал вопрос, который вывел из душевного равновесия Гвэн.

— Что ты будешь делать потом, Гвэнни?

— Вернусь в Лондон, — стараясь говорить как можно спокойнее, ответила Мэнсон, не отводя взгляда от окна, — попытаюсь вернуть себе работу, с которой, скорее всего, меня выгнали со всеми вашими погонями от тамплиеров и прочими штуками, — нервно усмехнулась она. — Начну жить, как и прежде. Словно ничего не произошло. — Ее глаза вновь наполнились слезами, и Гвэн готова была отругать саму себя за чрезмерную ранимость. Тяжкий вздох сорвался с губ. Чтобы совладать с эмоциями окончательно, девушка резко села на Джейкобе и уже хотела отправиться в ванную, но он не отпустил ее, молниеносно среагировав и сев тоже. — Джейкоб, отпусти меня.

— Не могу, — лукаво улыбнулся мужчина, и его руки крепче обняли ее за талию. Затем самым серьезным, отчасти строгим тоном без всякого лукавства сказал: — Гвэнни, пообещай мне не плакать, когда придет время.

      Девушка отвела взгляд в сторону, потому что еще чуть-чуть, и она действительно расплачется. Как будто Фрай намеренно доводил ее до этого состояния, хотя сам говорил час назад, чтобы она наслаждалась этим утром. Мэнсон едва заметно дернула головой, отгоняя все упреки в сторону ассасина, который уже оставил несколько коротких, но чувственных поцелуев на ее щеке и шее.

— Хорошо. Я обещаю, — твердо ответила Гвэн, всматриваясь в зеленые глаза. Джейкоб ласково погладил ее по спине. — Ради тебя я сделаю всё, что угодно, Джейкоб.

      Он был польщен, даже не хотел ничего говорить, дабы не портить момент, но он бы не был собой, если бы действительно промолчал. Никто, конечно, за язык Джейкоба Фрая не тянул, поэтому дурацкие шутки то и дело едва ли сходили ему с рук.

— Какие громкие заявления, моя дорогая!

      Гвэн обиженно надула губы и, кое-как сдерживая улыбку, ударила его в плечо. Заливистый смех заполонил комнату, а потом утонул в страстном поцелуе, который Джейкоб с удовольствием подарил девушке. Ее ладони скользнули вверх по его спине, ногтями вцепляясь и заставляя его прижаться ближе. Намек был мгновенно понят и усвоен. Однако воспользоваться им Джейкоб не успел из-за раздавшегося стука в дверь спальни.

— Гвэн, я и остальные отправляемся в город на прогулку. Ты не пойдешь с нами? — спросил Эцио по-итальянски, и Гвэн, переглянувшись с Джейкобом, лишь несколько коротких секунд раздумывала над ответом.

— Нет. Я и Джейкоб, может быть, чуть позже к вам присоединимся.

— Va bene.

      Его шаги отдалились от двери спальни, и раздался стук входной двери, давая им понять, что в огромном номере они остались на несколько часов, а, может, и на весь день в гордом одиночестве. Джейкоб хитро блеснул глазами, давая понять, что покоя Гвэн он точно не даст. Во всяком случае, точно не в ближайшие полчаса. Она смущенно рассмеялась, и бесконечное счастье волшебным теплом заполонило каждую клеточку тела, заставляя забыть обо всём на свете, кроме Джейкоба Фрая, который уже увлеченно целовал ее в губы.