Жизнь шла неспешным чередом, пусть поначалу это все казалось диким безумием.

   В основном, все первое время пролетело, как один сплошной кошмарный день.

   Самым сложным было решить, что делать с семейством Штенберг. Юй в тот момент почти успел погрязнуть в бесконечном гневе на себя и всё остальное, происходящее вокруг.

   Последнее, что он помнил на протяжении года, после того как они уехали - стук колес поезда.

   Для него этот поезд стал чем-то символичным, Шрайер даже посмеялся, когда понял, что билет был буквально в один конец. Да, все было рискованно, слишком рискованно, чтобы он согласился сразу же поддаться этому безумству, но выбора просто не было. В этой ситуации - не было.

   Словно какое-то благословение помогало во всем пути - все было настолько спокойно, что зеленоглазый, сидя в потрёпанном купе, стал сомневаться, что эти восемь лет были реальностью. Даже больше.

   Мюнхен никогда не был изначальной точкой назначения, да и менять документы было глупым решением - тогда шанс попасться еще больше. Идея "что делать дальше" всегда приходила Леоноре. Не ему. Юй был очень благодарен девушке, но в подсознании продолжал винить себя в проблемах. Может быть, она действительно хотела жить нормальной жизнью, обзавестись семьей, выйти замуж, а не вот это вот все. Сейчас же - была вынуждена мотаться с ним, и... Подвергать себя опасности. Хотя, ни о какой опасности не было и речи, когда они пересекли границу. Первое время пришлось пересидеть в Бристоле, у каких-то дальних родственников Лео, а после... После Юй все же смог разобраться сам.

   Отчасти, помогли знания о прошлом его матери - Мейли Шрайер, Чжао - в девичестве.

   В Шанхай Юй не хотел никогда в жизни, а в Лондоне было достаточно людей из группы некоего Эша, о чем парень знал не понаслышке. Вариант с Мюнхеном был выигрышным. Теперь доктор Шрайер был штатным фельдшером в одной из больниц, и его знали как господина Юичи Шэо. Материнская линия вновь напомнила о себе. В действительности, инициалы Ю.Ш. люди трактовали по разному, но это не особо мешало, ведь куча его нынешних знакомых были Юджинами, Юсуфами и даже Юриями. За прошедшие года Юй вырос еще немного, теперь это был действительно мужчина, почти что состоявшийся в жизни, если опустить мелочные проблемы. Шрайер постригся, самую малость раздался в плечах, все еще не курил и не посещал корпоративы, отказываясь от предложения коллег выпить. Пример здорового образа жизни, если бы не еда в бистропитах.

   Леонора так же работала, только уже не по своему профилю. Девушка стала просто консультантом в магазине техники, и, внезапно, ей это очень нравилось. Она отстригла свои длинные волосы, оставив лишь удлиненное каре, перекрасилась в темный, и вообще не была похожа на ту "порядочную" себя, что покинула родительский дом и прежнюю жизнь пять лет назад. Конечно, у нее и тогда была своя квартира, но постоянное "переживающая мама против" иногда напрягало.

   Теперь Штенберг могла часами рассказывать о той, или иной разработке, и принципе их действий, пока Юй просто старался понять, что делать с очередным пациентом. И пока Лео изучала машиностроение и прочую науку подобного рода, Юичи изучал влияние настойки боярышника на сердце мнимого Петровича.

   О мафии Шрайер почти не вспоминал. Все прошло в одночасье, как страшный сон, хотя порой казалось, что Орион способен достать его из-под земли, и убрать в нее же. Он был очень нехорошим человеком. Но за все эти пять лет о Митгарде ничего не было известно. Словно и не было никогда такого профессора. Но... Этот человек все же оставил на памяти зеленоглазого свой отпечаток.

- Ты знаешь, кто такие восприимчивые?

    Еще года три назад, когда в жизни присутствовала череда постоянных переездов и проблем, Юй бы послал любого, кто задал бы ему этот вопрос. Однако сейчас все изменилось. Шрайер сам начал замечать некоторые странности. Безусловно - поначалу верить в это просто не хотелось. Это не выходило за рамки понимания, но сам факт того, что почти всю жизнь пришлось существовать бок о бок с такими людьми, и ничего не знать об этом, напрягал. Так же русоволосый понял, что если были так называемые "восприимчивые", то были и "улучшенные" версии. Как все это работало оставалось только догадываться. Лео лишь подтверждала его мысли. Даже своим присутствием.

   Если Юй говорил, что будет дождь - дождь обязательно шел. У Штенберг же никаких талантов, в виде подобного предчувствия, не наблюдалось. Девушка предпочитала не гадать, а просто читать новости, и пытаться согласовать их с ним, спрашивая, не умеет ли русоволосый видеть будущее или прошлое.

- То есть ты ничего подобного за собой не замечала? - У них была скромная квартирка почти что в центре. Жили здесь долгое время, и обоих все устраивало. Ни размер жилплощади, ни ее расположение от работы не смущали. Квартира являлась обычной однушкой, с большим залом и кухней. Кладовку переделали под кабинет, а немногочисленные вещи складировали либо в очень удачно расположенную нишу в стене, либо на балкон. Пара зачастую встречалась, чтобы пообщаться, только по вечерам, когда Шрайер, работающий 5 на 2, не был слишком уставшим.

- Вообще нет. - Лео задумчиво пожевала свои губы, а затем отпила из кружки. - Но... Знаешь, теперь... Я обращаю внимание на других, и...

   Девушка вздохнула, заправив непослушную прядь за ухо, бросив короткий взгляд в окно. Отсюда всегда был прекрасный вид на закат, что достаточно удивительно для этого района. Небо, затянутое багряной дымкой, слабо переливалось золотом в свете солнца, исчезающего на горизонте, за крышами других домов.

   Темноволосая все чаще замечала, что некоторые люди как будто выделялись. А другие были просто ведомыми. И если не знать, на что смотреть, то и не поймешь, что не так.

   Юй долгое время пытался разузнать что-то, и только получив свободу от своего клейма прислуги мафиози понял, что теперь информация стала крайне ограниченной. Но, если подумать логически, то... Теперь мафия не казалась группой озабоченных людей, в интересах которых стояло нарушение закона и следование собственным целям. Если там были такие же, как Митгард, такие же, как он сам... Шрайер, даже спустя почти два года принятия этой информации, не смог разобраться до конца. В отличие от одной его коллеги, пропавшей без вести, и теперь какой то придурковатый санитар шутил про ее расчленение. Хотя все надеялись на лучшее. Все, кроме Юя, которого эти разборки просто не касались. Потому что если они и были, то... только у пропавшей коллеги.

   Вот и сегодня, мужчина шел с дежурства, дождавшись, наконец то, заслуженного двухнедельного отпуска, в который планировал чуть больше узнать о происходящем сейчас. С полицией зеленоглазый дел предпочитал не иметь, хотя о матери следовало узнать побольше. После того, как Штенберг предположила, что вся "эта ерунда" передается по наследству, Юй всерьез задумался. С отцом все становилось предельно ясно - тот сам ни слухом, ни духом не знал о подобном. В конце концов - Роберт был слишком интересующимся человеком, и стал бы конкретно копать на эту тему. Думать о том, что он узнал, и именно поэтому его убрали, не хотелось. Но вот насчет Мейли узнать стоило. Все-таки мать была китаянкой, а у них всегда были какие-то духи, по типу Баку и Шакко. Шрайер иногда даже злился, стоило в компании знакомых Мейли представиться как "Я - Юй". Дети начинали хохотать, а мама слабо улыбаться, посмеиваясь. В те моменты зеленоглазый готов был проклясть свое неудачное имя.

   Путь был не очень близким, но Шрайер больше предпочитал ходить пешком, а не пользоваться общественным транспортом и такси. Водить он умел, машину не хотелось ни ему, ни Леоноре, которая так же, как и Юй, сдавала на права. В автомобиле просто не было необходимости. Зачем, если есть метро, автобус и свои ноги?

   Этот день не могло бы испортить ничего, если бы не один человек. Шрайеру казалось, что прошлое осталось в прошлом.

- Прошу проще... - Взгляд ярких зеленых глаз, направленный на него, внезапно замирает. Зрачки расширяются, пока Юй видит кошмары наяву. - Шр... Шрайер?!

   Зачем так громко?

   Мужчина готов поклясться - на них обернулось несколько человек. Меланхолию и сонливость, не покидающие его с самого утра- как рукой сняло. Шрайер сконфуженно пожал плечами, и, понимая, что Кёрнивалл - кажется, такая у него была фамилия - встал сам, поспешил удалиться, прибавив шаг.

   Лишь бы здесь не было... В груди вновь оседает тревога, своим холодом пронзая насквозь, и вновь принеся с собой ощущение пустоты в области грудной клетки.

   Пульс яростно начинает стучать даже в висках, отчего становится только хуже. Юю впервые неподдельно страшно. Даже не от того, что он встретил бывшего соседа по комнате, а от того, что этот самый сосед сейчас активно следует за ним, постоянно окрикивая. И можно было бы остановиться, поговорить с ним, лишь бы сумасшедший рыжий перестал голосить на всю улицу, но Шрайер понимал, что если он сейчас развернется... Случится что-то плохое.

- Господи, заткни-ись... - Обреченно пробормотал русоволосый, обращаясь, скорее, не к господу, а к своему преследователю. Куда бежать и что делать? Вопрос был актуален, как никогда раньше, ведь сбежать не получится. Юя слишком хорошо видно в толпе.

   Теперь, когда Чицу неумолимо приближался, Шрайер очень жалел, что детей у него нет. Отговорки не придумать. "Беременная жена?" - Лео его убьет. Пока у всех "утюг не выключен" у него "беременная жена", на что он может получить разве что непонимающий взгляд и сконфуженное "Ну и?..".

- Эй, Шрайер, да постой же ты, пожалуйста!

   Юй все-таки был прав. Лучший спортивный тренажер - это ребенок. Если бы он не работал одно время в детском отделении - не научился бы так быстро перемещаться. Рыжий был ничем не лучше ребенка. Вероятно - из приюта. Уж слишком настойчиво он своего мнимого "отца" пытался поймать. Со стороны, для прохожих, это выглядело именно так.

   "Он вообще не вырос за эти годы... Что он здесь делает?". Хотя, кто знает. Работа, личное, отпуск - причин много. И Шрайер хотел провести отпуск со своей девушкой, а не с левым парнем, с которым жил какое-то время. Нет, соседи, это просто прекрасно, но не когда и них есть перфоратор, или личные счеты с вами. "Ребенка от меня у него точно нет, мы не спали даже, бежит он явно не за тем, чтобы стребовать алименты..." - Юй тут же затряс головой, проклиная загоревшийся красным светофор, и вынужденно останавливаясь. Бежать некуда. Добегался. "О чем я, черт возьми, думаю?". Вероятно, эти мысли появились, потому что Чицу сейчас выглядел так, как будто чего-то от него хотел. А, возможно, хотел он самого Шрайера. О чем-то спросить, стало быть.

   Юй замер, сложив руки за спиной, и делая вид, что облака на небе очень красивые. Как будто он не слышал загнанного дыхания за спиной, и не видел краем глаза запыхавшегося парнишку, согнувшегося пополам, и уперевшегося ладонями в колени.

- Ф-фух... Ух... - Чицу жадно хватал ртом воздух, пытаясь утереть слезящиеся глаза рукавом своей водолазки. - Ну ты... Ты... Фух... - Он поднял руку, даже не обратил внимания, что мужчина пытается отвести взгляд. - Ну ты и бегать, конечно... С высоты своего роста вообще не слышишь?

   Протиснувшись между другими стоящими, Кёрнивалл подошел ближе, замерев рядом с Юем, и смотря на него снизу вверх. Тот все же опустил голову, хмуро его разглядывая, будто пытался вспомнить, кто это.

- Ну а... - Шрайер неловко кашлянул. Это, конечно, не в его характере, но... - Ну, я просто знаю, что рост влияет на голос, и... - Глядя на помрачневшего Чицу, поджавшего губы, хотелось просто расплакаться от смеха. - И... Я просто спешил. Не думал, что встреча одноклассников такое важное событие...

- Это где это рост влияет на голос? - Насупившись, поинтересовался рыжий.

- Ну... Интонация... Высот... - Шрайер поспешно прикусил язык, подавив улыбку. Светофор последний раз мелькнул красным человечком, и пешеходы, наконец, двинулись. Теперь, почему то, было не так страшно. Они хотя бы двигались. Кёрнивалл вышагивал рядом, почти вприпрыжку, не поспевая за собеседником. "Может, все не так уж и плохо...". Юй выдохнул спокойно, только когда они оказались на другой стороне, а новый красный человечек перекрыл возможность там выйти кому-то новому. Переход стал пересекать сплошной поток машин, скрывая его противоположную сторону.

- Какого черта ты убегал? - Как бы невзначай поинтересовался юноша, сложив руки на груди.

- Я же сказал, что спешил.

- М... - Чицу сделал вид, что поверил. Он был низким, но не безбожно тупым. Да, возможно чуть навязчивым. Но не тупым же? - Ну и...   Как... Жизнь молодая?

   Шрайер немного завис на этом вопросе, не понимая подвоха. Ему тридцать три, это, конечно, не возраст, но о какой молодости речь, с его то образом жизни не выспавшейся совы? "Ах точно...". Кёрнивалл был в чём-то прав. Он убегал. Но на данный момент времени - от ответа. "Чицу все еще думает, что мне... двадцать... м...". Стоит вспомнить легенды АВИБ. Двадцать девять? Двадцать восемь?

   Юй невесело усмехнулся, качая головой.

- Могло быть и получше.

- А из-за чего тебя тогда отчислили? - Кёрнивалл решил зайти сразу с козырей. - Старик Тайлер потом чуть ли не два года подряд этот день отмечал, прежде чем его инфаркт не схватил.

   Юй вскинул брови, хмыкнув.

- Ректор-таки слег?

- Ага. - Парень кивнул. - Вместо него потом Яна поставили. Ну, профессора с кафедры биохимии. Фамилию уже не помню.

   Неужели? Мужчина напрягся. А как же Митгард? Тот самый Митгард, который был чуть ли не первым уважаемым лицом, пока Тайлер отсутствовал?

- А господин Митгард? - Локация переменилась. Они вошли на чуть менее оживленную улицу. Юй понимал, что вести рыжего прямиком по дороге, которой он ходит домой, идея не лучшая. Поэтому, пришлось срочно вспоминать адрес какого-нибудь местного бара, где можно отметить неожиданную встречу и распрощаться. "Надеюсь, теперь уже навсегда".

   Чицу на секунду задумался.

- Митгард... Митгард сильно сдал после весны две тысячи девятого. - Что? Шрайер не верил своим ушам. Ориона невозможно было свалить ничем. Тот пережил грипп, шизу ректора, и их первую повариху в столовой. Фамилия была созвучна с каким-то деревом, и Юй очень надеялся, что не Дубина. - Потом проблемы с сердцем тоже, или что-то подобное. Уволился.

   Русоволосому казалось, что его обманывали, но нет. Чицу звучал искренне, и явно сам переживал за бывшего профессора.

- Он, конечно, подменял Тайлера какое-то время...

- То есть старик не умер?

- Нет конечно! - Кёрнивалл шокировано уставился на вздохнувшего Юя.

- Жал... - Парень скривился. - Жалею, что не застал более этого замечательно человека... - Поспешил замять тему мужчина, убрав руки в карманы.

- Тебе дать его номер?

- Не надо...

   Теперь скривился уже сам Шрайер.

- Позволь спросить, а куда мы идем? - Зеленоглазый оглядывал новый для него район. Да, для конца лета здесь достаточно "зеленое" окружение. Искусственный газон?

- Я знаю здесь одно место...

- Ты же вроде спешил? - Ехидно замечает юноша. Юй тихо выругался.

   У Чицу все еще было достаточно вопросов. Во-первых - Юй как-то осунулся, и даже постарел. Нельзя было сказать, что повзрослел - для своего возраста тот выглядел слишком уж... Побитым жизнью человеком. Чем он таким занимался - не было понятно ни пять лет назад, ни сейчас. Во-вторых - что-то прошлое, очень далекое, всколыхнулось в сознании, напоминая о себе. А масла в огонь подливало происходящее после ухода Митгарда. На тот момент Кёрнивалл был уже выпускником, но именно по этой причине был вынужден переезжать в очень быстром темпе. Что-то произошло. Некогда нормальные районы становились преступными. Не было ни одной недели, чтобы не случалось чего-то противоестественного. Лишь однажды было убийство. В основном - просто разбой и странное поведение людей. И в-третьих - Чицу понимал, что происходит что-то странное. Что-то, с чем следует разобраться. Пусть это было и не в его компетенции, жопа требовала приключений. И отнюдь не тех, на которые постоянно намекал Ади со своими шутками про заднеприводность.

   С ректором то действительно какая-то ерунда случилось, и в плане "ебнулся" было неясно - сошел с ума или свалился с лестницы, не удержав трость. В том, что этот мир был Тайлеру абсолютно понятен, Чицу не сомневался.

   А теперь... Теперь Юй. Тот самый "нелюдимый" парнишка, с пожизненным лозунгом "у меня мало друзей", абсолютно нормально общается с ним, и ведет в какое-то местное заведение. Хотя вряд ли Кёрнивалл придавал значение тому, что он первый буквально навязался русоволосому.

- М... Я не думаю, что пара минут моего времени что-то изменят. - Юй пожимает плечами, испытывая двоякое ощущение приближающегося "нечто". Лишь бы этому человеку хватило ума не просить потом его номер, адрес, и фото паспорта. "А еще ведь в гости напросится...". Подобные мысли пугали. Но узнать о Митгарде хотелось. Все-таки не один год были знакомы. Можно сказать, что профессор заменил юному, на тот момент, парню, отца. Шрайер младший влез в "странную работу" когда ему было семнадцать. Тогда это были просто попытки удержаться на плаву, чтобы лишний раз не грузить Роберта. Юй точно помнил тот день, когда пошел устраиваться в доставку. Именно там, на одном из заказов, его и выцепил странный человек. Попросил задержаться, вызвав подозрения, пусть на улице и был дождь. Но сразу перешел к сути - предложил нечто выгодное. Лишь бы ошарашенный таким напором и приветливостью курьер не убежал вниз по лестнице. А потом... Потом человек пригласил его зайти, предложил чай, мило улыбался, стараясь сгладить гнетущую атмосферу своего темного жилища - все как в тех самых историях про педофилов. Только конфетки Шрайеру не предлагали.

   Именно эта ситуация из далекого прошлого сейчас позволила мужчине понять, что изначально что-то было не так. Ну с какой балды предлагать обычному доставщику работать в фирме? Потому что он особенный? Очевидно, да. С осознанием этого стало еще более тревожно. То есть все подобные люди как-то связаны между собой. И если его - Шрайера - смогли выцепить из общей массы, чтобы позже начать постепенно заманивать его к себе... Могли ли они видеть таких как он?

   "Что это вообще такое?". Именно мысли о Орионе возвращали русоволосого в размышления на эту тему. Да, если так посудить - Митгард был действительно особенным. Юй все так же не понимал, мог ли тот стрелять лазерами из глаз, или же поджигать свои сигары щелчком пальцев, но точно знал одно - если он "восприимчивый", то профессор этим еще и управлять мог.

   Безусловно, пять лет прошли не зря, и по крупицам, по ничтожным обрывкам информации - зеленоглазый смог накопать не так много, но фактов. Как будто это все скрывали настолько тщательно, что любому знающему просто стирали бы память. "А могут ли эти люди стирать память?". Юй осторожно покосился на своего рыжего спутника, который в процессе движения продолжал рассказывать странные истории, в которых мелькали имена их общих знакомых, да и просто людей из академии. "А ему память стереть можно?". Мужчина задумчиво пожевал свои губы, сконцентрировавшись на одной мысли, и даже попробовал пощелкать пальцами, чтобы привести свою задумку в действие. Кажется, воздействие на мозг не было его коньком, или уровень восприимчивых этого просто не позволял. Ничего не вышло. Чицу по-прежнему спешно шагал рядом, даже не сбившись с мыслей.

   Русоволосый его даже не слушал - так, в пол-уха. Чтобы тот потом не пристал с очередными расспросами. "Если у этих странных людей..." - в том, что их было достаточно много, Шрайер уже не сомневался - "...есть, так называемая, сверхсила... Насколько она распространяется?". Стоит поблагодарить Штенберг, что в свое время заставляла его смотреть японскую анимацию. Теперь было, от чего отталкиваться.

   Вскоре впереди появилось небольшое здание с темной вывеской. Мужчина кивнул на него, силясь скрыть тревогу на лице. Почему теперь стало не по себе?

   Кёрнивалл повертел головой, осматривая очередной новый район, и прошел внутрь, перед этим придержав дверь какой-то паре выходящий подруг. Одна из них ему даже улыбнулась, затем взглянула на Юя, кивнув головой, и бросив короткое:

- Guter Sohn

   Зеленоглазый просто постарался не согнуться пополам от хохота, притворившись, что зевает. Чицу непонимающе смотрел на него, явно не понимая немецкого. Русоволосый покачал головой, вздыхая. "Бар" оказался небольшой кафешкой, в которой было малолюдно. А рыжеволосый парень все еще пытался узнать, что та шатенка сказала Шрайеру

***

Город Л. 2013 год. Сентябрь.

   Чистое небо было затянуто серыми, темными облаками. По проезжей части неслись машины, заглушая разговоры пешеходов, спешащих по своим делам. Сама атмосфера вокруг напоминала о предстоящем дожде. Кто-то слишком предусмотрительный уже шел под зонтиком, уткнувшись в телефон, или сосредоточенно смотря прямо перед собой.

   Рев моторов сменялся писком светофора, и тогда перекрестки занимали люди, все так же спешно шествуя по своим делам. С неба уже моросило, тучи сгущались все сильнее, ветер выбрался из переулков, теперь свободно путешествуя по сырым осенним улицам.

   Вот маленький светловолосый мальчик, придерживая за поводок огромного, косматого пса, шел неподалеку от отца, который, в свою очередь, двигался чуть быстрее, и негромко говорил по телефону, периодически бросая взгляд на ребенка и животное. Великан сенбернар был послушен, и не тянул, даже когда в поле зрения появлялись кошки и другие внешние раздражители. Когда звонок был окончен, мужчина чуть замедлился, позволив сыну поравняться с ним, прежде чем взять того за руку, предварительно натянув на его голову капюшон.

   Группа подростков, спешащая с учебы домой, слишком шумная, активная. Ребятам явно все равно на собирающийся ливень. Пока его нет - все хорошо. Можно успеть добраться до дома.

   Зеленый свет для пешеходов затухает, и машины вновь начинают свое движение.

   Сидящий в офисе человек сонно смотрит на все происходящее с высоты девятого этажа. На столе повсюду разбросаны бумаги, разные выписки, отчеты, прочие документы. Что-то уже аккуратно сложено в папки, расставлено на полки длинного стеллажа возле стены, но большая часть все равно лежит чуть поодаль этого вселенского бардака. Мужчина сжимает переносицу, со вздохом покачав головой, и откинувшись на спинку кожаного рабочего кресла. Большой палец слегка трет уголок единственного - правого - глаза. Прежде чем Кеннет садится ровно, он понимает, что зверски устал. Устал впервые за три дня, проведенные здесь. На краю стола стоит кружка с уже остывшим, недопитым кофе. Кеннет Кроули уже третий день пытается не уснуть, и получается у него весьма неплохо. Излюбленный моноклю покоится в нагрудном кармане серой рубашки, которая аккуратно заправлена в рабочие брюки. Сюртук пепельного цвета с четверга висит на крючке возле входной двери. Кеннет не отлучался даже на перекур.

   Мужчина просто знал, что если он решит вернуться в царство Морфея, то вся работа пойдет насмарку. Теперь он поднялся не только по обычной лестнице, переехав с пятого этажа. Седоволосый поднялся еще и по карьерной, заняв место одного из исполнителей. Кроули всегда знал, что время штука крайне быстротечная. Еще пару лет назад это место принадлежало Ориону Митгарду.

   А теперь, уже два года - все дела ведет он. Несколько ребят, которых он получил, если мягко выражаться - "в наследство", быстро погибли в неизвестных обстоятельствах, однако теперь Кеннет знал, что могло произойти. Очередная папка, с аккуратно вложенными в нее файлами, была отодвинута в сторону.

- Давайте-ка еще раз... - Мужчина чуть хрипло кашляет, извлекая монокль из кармана, и возвращая его на законное место перед своим правым глазом. Опирается локтем о столешницу, укладывая подбородок на кулак, и смотрит. Смотрит в панорамное окно прямо перед собой. На сверкающую молнию, после которой, с задержкой в несколько секунд, слышится раскат грома. На капли, стекающие по стеклу с обратной стороны. На текст, пробегающий в памяти, и фантомно проносящийся перед единственным глазом. Кеннету нужно сопоставлять очень много фактов. Теперь у него готово лишь сорок процентов нужного, и этого все еще мало. Все еще чертовски мало, чтобы сохранить чужие жизни.

   После смерти Митгарда, Кроули к своему несчастью осознал ценность каждой. На шестом исполнителе юга лежала действительно огромная ответственность, длительностью в целых пятнадцать лет. Все-таки пожилой мужчина до сих пор считал, что умереть в свой юбилей - слишком символично. Для Ориона, по крайней мере. Тот всегда был перфекционистом. Профессору можно было отдать должное. Он достаточно сделал для мафии в свое время, выдержав даже новый век, когда в начале двухтысячных ситуация и вовсе пошатнулась. Не понимал Кеннет только одного. Кто такой Юй Шрайер, и с чем его едят?

   Помимо места Митгарда, Кроули достались и "заскоки" его ультимы. Впрочем, как и у всех, в чьих силах играться с человеческим разумом. В свое время седовласый думал, что ему своих сил хватит, ведь брали его только на важные переговоры, когда требовалось внушить ту или иную "правильную" истину. Мужчина всегда умел убеждать, но теперь сомневался, что в его силах сделать что-то с людьми такого уровня.

   Кеннет задавался только одним вопросом. Знал ли Орион? И ответ не заставлял себя долго ждать - конечно же, Орион знал. Вероятно - именно поэтому и ушел. Ушел из мафии, из академии, из жизни Юя и из своей тоже. Именно поэтому, вероятно, и не искал. Митгард всегда был себе на уме. Не зря при его упоминании содрогались даже высшие ранги. Но происходящее сейчас, кажется, тревожило всех. Особенно это касалось восприимчивых людей, способных осознавать происходящие выбросы. Наемников катастрофически не хватало, многие люди ушли на север, отделившись от всех. Оставалось только благодарить небеса, что Кэлерм остался здесь, с ними. Ведь всех посланцев в дальние районы буквально рвали на части, возвращая в организации по кусочкам, и только его, как выходца оттуда пока не трогали. Из линчевателей осталось так же мало людей, и многим пришлось шифроваться перед крупными шишками власти. Троим вообще пришлось уехать в другую сторону, и на время остаться в тени. Такие люди как Лич ситуацию и спасали, но сейчас ничего сделать не могли, потому что верхушки сами прибрали их к себе, и местоположение данных ультимейтов было неизвестно.

   Впрочем, мужчина и не сомневался, что оппоненты страдают точно так же. Кеннет быстро извлек новый чистый лист из стопки с бумагой, беря в руки чернильное перо. На белом полотне стали появляться идеальные, летящие буквы, изредка наезжающие друг на друга из-за слишком быстрого письма.

   Эш каким-то чудом все еще умудрялся поддерживать отношения с полицейской конторой под командованием Кента, хотя сам капитан вообще преступников не переваривал. Вероятно, здесь дело касалось чести и чего-то личного, но здесь Кроули не наскреб бы даже на жалкие пять процентов - настолько все было запрятано между двумя сторонами. Информации не хватало. Но, насколько мужчина знал, Ньют не был ни восприимчивым, ни, тем более - ультимейтом. Как эти люди вообще сошлись, седоволосый представить не мог. Капитан не был особенным для таких, как они, но, судя по всему, его мозгов хватало, чтобы без особых усилий сопротивляться подобным. Это удивляло, ведь Кроули, видевший его всего пару раз, не смог воздействовать на него никоим образом. Именно тогда у главы возникли подозрения, что теперь законы были нарушены. Теперь, помимо восприимчивых, кажется, были еще и те, на кого никоим образом "колдунства" не влияют. Эш предпочитал называть таких "невменяемыми", но кроме Кента их, кажется, просто не существовало.

   На чистом листе Кеннет сделал себе пометку. Все-таки, жалкий довод его заинтересовал. Отсюда можно плясать в разные стороны, и попробовать узнать чуть больше. Черновик отправился в ящик, закрывающийся на замок.

   Кроули отвлекается только тогда, когда в дверь коротко стучат.

- Господин Роу? - В проеме появляется парнишка с покрашенными волосами. Эта белизна может потягаться с натуральной сединой Кеннета. Мужчина оборачивается к нему, откладывая лист в сторону, и кивком головы приглашая стажера войти. Юноша легко заваливается внутрь. Его движения, пусть и резковаты, но крайне слажены и отточены. Мужчине становится немного печально. Вероятно в Кирни разглядели будущего выходца из линчевателей. Или из киллеров - кто знает?

- Что-то срочное? - Кроули вновь убирает моноклю в карман, уже кулаком растирая высохший глаз. Старается подавить зевоту, но глядя на -по иронии судьбы – молодого бариста, прикрывает рот ладонью.

   Кеннет тоже выделялся среди прочих товарищей, схожих с ним по званию. То ли возраст влиял, то ли мировоззрение - Роу спокойно мог общаться с подчиненными почти на равных. Порой это удивляло даже непоколебимого Томаса, который сейчас был в отъезде на северную территорию. Сам Кирпич болтался где-то в средних кругах, но из-за его стертой границы "значимости положения" и признания только грубой силы - его боялись. Брюнет спокойно и без разговоров мог разорвать даже человека с сильной ультимой. Бедный Саймон.

   Стажер как-то виновато окинул мужчину взглядом, заметил отставленную кружку, и пожал плечами, перед донесением главной информации осторожно поинтересовавшись:

- Может... Вам чай? - Кеннет задумчиво сложил пальцы под подбородком, и коротко кивнул, намекая, чтобы парень продолжил. Тот уже без слов понимал жесты начальства, поэтому лишь слабо улыбнулся. - Вас хотел видеть глава Хайд.

- Хайд? - Лицо мужчины слегка вытягивается, он изумлен. Даже достает монокль, параллельно извлекая из кармана брюк салфетку, и, протерев тонкое стекло, пристраивает тот перед глазом. Кирни кивает, получив еще один согласный кивок на свою попытку забрать кружку. - Он в коридоре?

- Нет сэр. - Юноша сжимает емкость в руках, передернув плечами, тем самым поправив бордовую рубашку. - Он хотел видеть вас внизу. Просил передать приглашение выпить с ним кофе в близлежащем заведении.

   Мужчина обреченно застонал, заслонив лицо руками, и вытягивая ноги. О кофе он уже слышать не мог. Кеннет благодарил небеса и всех известных ему богов, что тактичный секретарь его понимал. Беловолосый просто сохранял бесстрастное лицо. Это было необходимостью, ведь не все здесь были такими, как человек перед ним. Даже эмоции здесь зачастую были запрещены. Отчасти - Кирни даже разделял подобное убеждение. Бариста вообще был человеком неконфликтным, и как здесь оказался - никому неизвестно. Он явно не просто восприимчивый. Кроули знал, что у того есть ультима, но парень сам не осознавал, что умеет. Либо был слишком находчивым, чтобы не выдавать всех своих умений. Но в том, что тот был мастером приготовления напитков различного рода - Роу не сомневался.

- Что-ж... - Кеннет сокрушенно качает головой, принимая свою судьбу, и поднимается на ноги. - Думаю, не стоит заставлять нашего восточника ждать... - И задумчиво добавляет. - Все же... Я сделал, все что мог.

- Мне стоит предупредить мистера Кея о вашем уходе?

   "Ах да, Кил должен выйти на связь..."

   Мужчина качает головой.

- Нет, не думаю. - И косо ухмыляется, фыркнув. - Можешь даже не отвечать.

   Когда-нибудь, Томас обязательно поблагодарит такого доброго, бескорыстного и замечательного человека, как Кеннет Кроули, который удачно притворяется порядочным. На самом деле - седовласый действительно просто устал. Но подвести людей в такое время он просто не может.

- Сегодня разрешаю уйти пораньше. - Кирни вскидывает брови. - Свободен. Я с тобой свяжусь.

   "Долго рассусоливать, боже...". Возможно, когда-нибудь, Адольф будет стоять в одном ряду с ними, если не выше - приблизившись к верхушке, и тогда они действительно смогут общаться так же, как с Килом. Но сейчас... Сейчас мозг Кеннета обрабатывает другую информацию, и старается не сбиться. Первоочередной проблемой являлся доктор Хайд, ошарашивший мужчину своим визитом.

   Кирни послушно кивает, и скрывается за дверью, не смея больше отвлекать босса.

   Кроули осматривается вокруг, впервые за три дня поднимаясь с кресла, чтобы просто размять спину. Он не верит, что еще не прирос к нему. Он ел в этом кабинете, он пил в этом кабинете, он почти переехал в этот кабинет, но еще ни разу здесь не спал. Кеннет был уверен, что если бы не возраст - он бы еще и в интимную близость с кем-нибудь вступил. И все это - в этом же чертовом кабинете. Пока что, активная любовь у него была только с находящимися здесь документами. Не в силах больше терпеть подобных партнеров, и понимая, что Хайд явился за информацией, Кеннет вздыхает, подходя к вешалке. Снимает сюртук, перекинув его через руку, чтобы потом, внизу, одеться. Выходит из кабинета, закрывая тот на ключ, еще раз оглядывается, замечая немногочисленных людей. Где-то чуть дальше по коридору - за стойкой - мелькает беловолосая макушка. Кроули направляется к лестнице, чтобы получить чуть больше времени на составление целой картины.

***

- Грендер?

   Высокий мужчина салютует ему кружкой, отчего Кеннет морщится. В кофейне шумно, и никто не обращает внимание на двоих общающихся людей. Средневековый внешний вид Кроули и его одежда здесь никого не смущают. Все знают его, как работника в агентстве ритуальных услуг. Спасибо, что он не носит цилиндр и фрак. Пока он не носит гроб - все относительно неплохо.

- Ох, Кеннет, знал бы ты, как я скучал по твоему общ...

- Да тебя тошнит от одного вида моего лица, Хайд. - Седоволосый поджимает губы, присаживаясь за столик, а собеседник скромно улыбается, отводя глаза. Кроули знал, что доктора раздражает все, кроме мертвецов. Как никак, а все же Грендер был не только участковым терапевтом. Господин Хайд в определенных кругах прослыл черным трансплантологом. Пусть этот человек и был недопонятым гением, у него были некоторые проблемы с психикой. Если когда-нибудь вы проснетесь со скальпелем в горле и без селезенки и почек... Вы не проснетесь. Просто не следует испытывать его нервы. - Давай ближе к делу.

- Ты хотел сказать "ближе к телу"? - Кареглазый улыбнулся, недвусмысленно поиграв бровями. "Ах да, чувство юмора у него как всегда на высоте...".

- Тц... - Кеннет хотел было сказать, что он сказал то, что хотел, но воздержался. Нельзя начинать спорить с Хайдом. Это было табу. Это сразу бы активировало его нездоровые способности, а доверять сейчас нельзя вообще никому. Вдруг полученная информация утечет на сторону? Что-что, а уж развязывать язык эта медийная личность могла лихо. - Продолжай...

   Грендер разочарованно вздохнул, пожимая плечами, но все же подался ближе, переходя на тихий гул. Словно ультразвук, который услышит лишь один единственный человек. Хайд даже не шевелил губами.

- Сколько всего у нас готово? Сроки, Кроу. Сроки...

   Мужчина отвел взгляд, понимая, что вновь не смог сделать больше положенного. Будь на его месте Митгард... Вероятно, смог бы... Но теперь это он на его месте. И ничего уже нельзя изменить.

- Шестьдесят один процент из общей суммы того, что мне было известно...

   Это максимум. Максимум, который он смог перескочить. В этом одном проценте заключалось чуть ли ни половина тех папок, которые он перебирал. Этого все равно мало.

   Грендер понимающе кивнул, отпивая из кружки горький напиток.

- Тройной эспрессо. - Поясняет он, не без удовольствия глядя на меняющееся лицо коллеги. Благоговейный ужас и отвращение, лучше не бывает для такой сволочи, как Хайд. - Здесь повышенная доза кофеина, не хотел бы ты...

- Да пошел ты к черту со своей дозой...

   Кеннет не упустил случая сострить. Нейролептики и Грендер состояли в таких же отношениях, как он с бумагами.

***

- И все-таки я не понимаю. - Ричард Шотет был владельцем собственного небольшого бизнеса. Что-то связанное с техникой, а именно - с автомобилями. Точнее никто сказать не мог. Но человеком в своем районе он был уважаемым. Мужчина шел достаточно быстро, широкими шагами, беседуя с кем-то по телефону. - Какую, мать его, пельменницу нужно достать?

   Случайные прохожие, явно были так же заинтересованы в этом вопросе, недоуменно оборачиваясь ему вслед. Шотет не обращал внимания. Беременная жена дома пугала его куда больше, чем чужое мнение. Сейчас почти одиннадцать вечера, он идет через парк, где люди, наслаждающиеся последними теплыми днями, просто прогуливаются, а он уже битый час не понимает, чего хочет его супруга. Последний раз в такой апатии мужчина был шестнадцать лет назад. Тогда у него появился сын. Но те девять месяцев были самым настоящим кошмаром, хотя во все остальное время его благоверная была чуть ли не святым человеком.

- Я не знаю, какую пельменницу она хочет... - Юношеский голос на том конце провода был слегка потерянным и уставшим. - Я пока хочу только сборник задач по профильной математике...

- Куплю я этот несчастный сборник... - "Если, конечно, доживу...". Ричард утешал себя мыслью, что пельменницу он все-таки найдет, пусть и понятия не имел, что это такое. - Только спроси, пожалуйста, како...

- Она молоток взяла... - Скучающе и протянул вздохнувший сын, явно сидящий за уроками. У Шотета старшего упало сердце. Он грозился словит первый инфаркт в свои сорок три.

- К-какой молоток...? - Зачем беременной молоток?"Зачем беременной пельменница на ночь глядя?!". Ричард понимал, что Элла просто хочет до него докопаться, потому что он слишком идеальный, и она не может трахнуть его мозг, а она женщина и ей это просто необходимо, но... - Что у вас там вообще... - "Беги оттуда...". Мать с молотком, которая судьей не являлась, это, наверное, страшно... Но для парня в последний учебный год, не было ничего страшнее, чем профильная математика.

- Не знаю. - Все так же отстраненно вторил Намир, где-то на фоне слышался шелест страниц и короткие стуки. - Она часы пошла перевешивать.

- Зачем..?

- Сейчас спрошу... - Ричард уловил отдаленное "Ма-ам", когда сын прикрыл динамик рукой. Кажется, женщина подошла к нему, ведь помимо звука страниц стал слышен еще один голос. - Чем тебе часы теперь не угодили?

- Они кривые. - Элла Шотет сокрушенно вздохнула, а мужчина, замерший посреди дороги, готов был расплакаться. "Еще пара месяцев и все... пара месяцев...". И за начало сентября он словил уже четыре панические атаки. Сейчас только двадцатое число. Раньше подобных проблем у Ричарда никогда не было.

- Хочешь сходим купим новые? - И Намир, и его отец знали, что круг тоже может быть кривым, и висеть неровно. Теперь знали.

- Все магазины закрыты... - Почти с надеждой протянул шатен, ожидая, что его позовут домой с этой чертовой улицы, и простят ненайденную непонятную штуковину.

   Намир печально вздохнул, вновь раздался треск и шорох. Телефон отдали Элле.

- Алло.

   "Блять...". Шотет обреченно закатил глаза, даже на расстоянии натягивая улыбку. Женщины уже с первой беременности жены казались ему жуткими, а теперь он их вообще бояться начинал.

- Да. Это я.

- Ты купил?

- Ч-что? - Упавшим голосом уточнил мужчина.

- Часы. - Он готов был поверить в бога, чуть не заорав от облегчения.

- Да. Да, конечно, я их купил. - "Почему она не хочет соленых огурцов и селёдки?...". Эллу всегда бросало из крайности в крайность уже месяца два. Самым первым шокирующим требованием была очень... настойчивая просьба. Элла сказала, что она скоро умрет, и поэтому они обязаны полететь на Аляску, к ее родителям. Намир в тот день просто заперся в своей комнате, отказываясь в подобном участвовать, пока Ричард с тихой паникой собирал чемоданы. К вечеру жена передумала, и разбирать их пришлось уже сыну, который так неудачно вышел, чтобы взять ужин. В комнате закрылся уже Ричард.

   "Хотя бы не пе...пре...". Он уже и забыл, как называется эта штука, почти напевая что-то себе под нос, и счастливо прыгая по улице, размахивая дипломатом. Шотет направлялся к самой первой увиденной барахолке, которые в этом районе работали круглосуточно. Сейчас будет проще купит десять несчастных будильников, разного размера и формы, лишь бы его не разбудили в четыре утра с предложением полезть на крышу.

   Ричард все еще не мог забыть, что с женой познакомился на курсах стрельбы.

   И очень радовался, что дома огнестрел не хранится.

***

   Лич был человеком весьма странным. Пусть он и был главным в этом подразделении, но его никто, никогда не видел. А когда новенькие понимали, что их босс - вот этот вот парнишка дэд инсайд, который ходит в маске и ничего не видит из-за своих волос - вообще впадали в ступор. В своей мешковатой одежде он словно пытался закрыться от мира, на улицах на него не обращали внимания, потому что люди просто не могли его запомнить, а неряшливый вид собранных на затылке светло-каштановых волос и вовсе напоминал студента, а не высокопоставленного мафиози. Однако, среди работников шестого отдела ходило мнение, что ультимой Лича является вечная молодость. Никак иначе его "неизменную" внешность назвать нельзя. Старшие говорили, то он даже не вырос за эти года.

   Именно это и делало главу одним из ультимейтов так называемого "красного" ранга. Из-за того, что его просто не могли нормально узнать или запомнить, а может - он сам этого не хотел, люди не воспринимали его всерьез. Это их и губило.

   Кажется, если природа решила отыграться на ком-то, осуществив свою извращенную мутацию - она выбрала этого человека. Лич был воистину ужасным и жестоким, но, почему то, его не боялись. Просто не могли понять, зачем.

   Если вздумается - без труда он может убрать небольшую группу наемников меньше, чем за десять минут. Они просто не смогут ничего сделать. Их не будет. Когда они будут умирать - тоже не поймут.

- Позволь поинтересоваться, что ты делаешь? - Эш недоверчиво скривился, наблюдая за происходящим. Лич. Одна из самых ужасающих персон в истории этого века. Один из верхушек мира мафиози, растянувшегося на несколько стран, которые были расположены на двух разных континентах….

   …сейчас просто сидел, и заплетал хвостики йоркширскому терьеру, который явно был не против. Пес лишь радостно вилял хвостиком, на котором тоже красовалась резиночка с желтым бантиком, и подставлялся под движения расчески.

   Юноша сосредоточенно пыхтел, единственный видимый глаз хмурился, а маска ходила ходуном из-за ослабшего крепления.

- А зрение тебе на что? - Внезапно холодный тон, принадлежащий явно взрослому человеку по интонации, но такой же высокий, как и несколько лет назад, голос. Такая же мешковатая одежда, и наигранное поведение подростка. Эш даже не знал, есть ли у парня щетина. И сколько тому лет. Это все было известно кому-то. Но кому - так же неизвестно.

- М... Извините. - Едко отмечает мужчина, складывая руки на груди.

- На коленях потом извиняться будешь... - Странно слышать подобное от человека, который сейчас возится с дамской собачкой. Темноволосого бесило то, что он не понимал, сколько Личу лет.

   Если ему пять лет назад было девятнадцать - то сейчас ему двадцать четыре. Это все еще юноша. Но чисто физически не могло ему быть девятнадцать в то время, это ни в какие рамки не лезло. А если ему сейчас уже тридцать - это какой то бред сумасшедшего. А может и все сорок, потому что этот проныра корешится с Кроули, которому, на секундочку, уже почти шестьдесят. Пятьдесят два там, или пятьдесят восемь... "Да твою ж мать!". Эш уже не выдерживал. Его психика - стабильная психика сорокалетнего мужчины, который вполне состоялся в этой жизни - не выдерживала. Когда парень только появился - это уже наталкивало на определенные мысли. И вот - они знакомы чуть ли не пятнадцать лет(именно поэтому ему не могло быть девятнадцать, и вряд ли мужчина в тридцать четыре будет выглядеть... так), а Эш каждый раз сходит с ума.

   А стоит задуматься, что Лич еще старше, чем тот же самый Кэлерм, зависший в возрасте тридцати восьми лет - главе становилось еще хуже. Впрочем, он забывал это почти сразу же.

- Ты не можешь отвлечься от своего занятия на минутку?

   Вопросительный взгляд серого глаза обратился на него. Йорк, уже ухоженный и заплетенный, поспешно ретировался в сторону своей лежанки, находящейся в стороне. Эш действительно почти забыл, что пригласил своего замечательного коллегу, с которым вот уже двадцать лет находился в дружеских отношениях, к себе домой. Мужчина задумчиво почесал голову, вздыхая, и понимая, что поведение шатена понять можно.

   Никто толком его не помнил. И наверняка это сильно задевало за живое, как и любого другого человека. Наверняка именно поэтому, что с маской, что без нее - Лич не боялся появляться на людях. Просто любой, кто пытался сосредоточить на нем внимание, попросту не мог его вспомнить. Да даже понять, что он здесь делает. И кто это, собственно, вообще такой?

   Масочник поднялся с пола, потягиваясь, и приподнимаясь на мыски. Кажется, под маской, он даже открыл рот, зевая.

   "А где мы познакомились?.. К чертям это все!" Эш затряс головой. Ему то Лич рассказывал, как с этой амнезией бороться. Только делать это возможно лишь тогда, когда этот тип отсутствует.

- В любом случае, - Начал шатен. - Восточники уже явно... разделились.

- Не удивительно, что там Хайд.

- Да иди ты... - Вздох. Лич так же просто устал. - Если Грендер так любит играться в конструкторы, это уже не мое дело. После первой Теслы особенно.

   "Да... Тесла...". Весьма знаменательное событие для мафии. Именно тогда и произошло глобальное разделение.

   И то, что сейчас с почти что первым лицом всей этой группировки беседует какой-то сомнительный шкет - напрягло бы большую часть людей.

   Именно в этом был и плюс главы шестого отдела.

   Влияние на восприятие. Его не запомнят, или "выпадут", как называли это другие. Человек просто не сможет осознавать происходящее. О полноте способностей этого ультимейта знали немногие, да и было как-то проще заставить других думать, что Лич действует лишь в конкретный момент времени, влияя на память. Нет. Это было удачной легендой для глупцов. Только цена, которую приходилось платить за этот откат...

- Мн... Да. - Эш закрыл глаза ладонью, устало опускаясь в одно из кресел гостиной. Гость последовал его примеру. - Лукас, а ты никогда не задумываешься о чем-то великом?

   Поднятую бровь он заметил даже из-под свисающей челки.

- Например?

- Например о том, что будет, если... - Мужчина нахмурился и замолчал.

- О том, что времена меняются? - Мягкий голос юноши успокаивал. - Ты своих справедливых дружков имеешь ввиду?

- Никого я не имею, заткнись уже. - Эш покачал головой, все еще прижав руку к лицу. В загородный особняк проникало мало света, особенно в эту комнату. Шторы, и правильное расположение окон. Здесь все было освещено лишь камином, и люстрой со свечами. По мнению босса, в таких местах легче думалось. Все-таки, его голова была слишком загружена.

   Эш позвал Лича не просто так. В общем - как обычно.

   Как обычно, преследуя свою цель, такую корыстную и эгоистичную.

   Лукас сейчас просто товарищ. И человек, с которым можно поговорить. Подобных можно было пересчитать по пальцам, особенно после того, как на плечи Эша легла ответственность за группировку. Всю группировку, которую он, каким-то образом, до сих пор старался держать в узде.

   Мужчина просто хотел с кем-то посоветоваться. Пусть он и прослыл "железным" человеком, с постоянным расчетом в голове, знающим, что делать, но... Это угнетало. Нервы у него были отнюдь не железные, а в груди билось живое сердце, а не вращались шестеренки.

- Будет еще один раздрай?

- Будет еще один раздрай.

   Собеседники замолчали, на пару секунд взглянув друг на друга. Эш не выдержал первым, удрученно закатывая глаза и хватаясь за уложенные волосы.

- Завтра мне понадобится помощь Жанны. - Секретарша вообще прекрасно справлялась со своими делами. Потрясающая женщина, жаль только, что у нее никогда не было времени. Работа-дом-работа. Больше ее нигде не видели.

   Лукас вновь вопросительно смотрит на мужчину.

- А что так? Не хватает женской любви и понимания? - Серый глаз лукаво блестит, а сам собеседник самодовольно усмехается.

- Не хватает свежей головы и понимания ситуации. - Тянет темноволосый.

- Пожалуй. - Кивает Лич. - Я тебе здесь точно не помощник.

   Какое-то время они еще молчат. Оба думают об одном и том же, только рассматривая все с разных сторон. Все прекрасно помнят такого человека, как Ньют Кент. "Жалкий капитанишка" - как прозвали его остальные - и был третьим звеном конфликта, благодаря котором восстановилось хрупкое равновесие. Но... Продержалось это все недолго. Когда не смогли враждовать группировки, стали враждовать группы внутри них. И теперь - свои с легкостью могли броситься на своих. Точно так же, как и на чужих. Людей уже не пугало ничего. Все внезапно стали думать, чей же ультимейт сильнее, чей лучше, а чей вообще можно перегнать в мутацию. Восприимчивых либо отлавливали, либо старались изничтожить, как уличных собак, которые так невовремя расплодились. Везло еще тем, кого не было заметно на фоне остальных. Но были и определенные личности, которые, по мнению многих "старых" мафиози, следовало сразу же прибрать к рукам.

   Старшины определенно знали что-то, для них - нового поколения - неясное. Или когда-то была ультима, способная предвидеть будущее?

   Но все, кто так или иначе сталкивался с этим понятием, знали ряд ограничений. Как, например, они не могли летать, как в комиксах, или, боже упаси, стрелять лазерами из глаз. Хотя многие, должно быть, мечтали о чем-то подобном.

   Босс в свое время был прав. Со временем, люди захотят большего, устав довольствоваться малым.

   В итоге - результат эксперимента "Ультима" стал плачевным. Не стал - только становится. Медленно, но верно - все катится по наклонной, стремясь свалиться на самое дно. Что будет, когда перестанет хватать того, что у них уже есть.

- Получил ты эту восприимчивость, чтоб ее... - Эш нервно курил, выйдя на балкон. Уже был поздний вечер, и все это время Лич просидел с ним, великодушно позволяя наслаждаться своим обществом. Темноволосый мужчина тушил очередной окурок в стеклянной пепельнице, стоящей прямо на перилах, и тут же доставал новую сигарету, прикуривая ее от горящей под футляром свечи. Тень второго присутствующего можно было увидеть где-то в стороне. Лич сидел на этих же перилах, чуть дальше, с подветренной стороны, чтобы на него не попадал табачный дым. - Ну радуйся! Довольствуйся! Но нет... - Голос Эша болезненно осип уже на пятой сигарете. Недокуренный бычок остался тлеть, положенный в пепельницу. Мужчина оперся о деревянную преграду, разделяющую его и два этажа вниз. Почти до побелевших костяшек сжал пальцы на гладком, полированном дереве. - Как думаешь... - Он перевел взгляд на молчавшего до этого собеседника. - Это когда-нибудь закончится?

   Лич внезапно беспечно пожал плечами, разглядывая темное осеннее небо, уже усеянное звездами, так хорошо видными в этом районе.

- Да. - Пожал плечами, но в голосе, за маской, прослеживалась печальная улыбка. - Когда умрут все в мире люди, тогда, возможно... Все конфликты будут исчерпаны.

   Эш понуро опустил голову и прикрыл глаза. В чем-то Лукас действительно не ошибается.

***

- Лео спаси меня... - Юй обреченно свалился на кровать, закрывая голову руками, а девушка непонимающе уставилась на него, вставая из-за стола, и подходя ближе.

- Что произошло? - Да, она еще час назад поняла, что Шрайер задерживается, и знала, что переживать не стоит, ведь он написал, что его выцепил какой-то старый товарищ из академии, но... - "Товарищем из академии" был Митгард?

- Хуже... - Юй повернулся на бок, глядя на Леонору и подперев щеку рукой. Та слегка растерялась. - Мой бывший сосед по комнате.

- Ты никогда не говорил о своих бывших, самое время, тринадцать то лет спустя...

- Леонора, блять...

***

   Поправив ступку бумаг, Шрайер с молчаливой холодной вежливостью продолжал выслушивать одного из пациентов. Да, такие люди, как сидящая сейчас перед ним особь мужского пола, существовали. И отправить их хотелось отнюдь не в аптеку, а вверх по лестнице направо, в кабинет психотерапевта и невролога. Еще бы какой-то чокнутый дед заваливался к нему со своими судорогами под вечер последнего рабочего дня. Со стороны начальства было очень мило - позвать его для "соблюдения некоторых формальностей", а потом, почти с деланно извиняющимся видом, припрячь его к делу. С одной стороны - Юй не был против. Работа помогала отвлекаться от ненужных мыслей. В том числе о прошедших днях.

   Но с другой стороны... Разговор с Леонорой тоже тревожил. Все эти пять лет русоволосый не переставал думать, что его, рано или поздно найдут. Шрайер не мнил себя крупной шишкой или важным человеком для таких людей, как Митгард, но... Вероятно, у мафии были свои секреты, которые стоило хранить. И выгодно было бы найти "утечку информации", которая в лице Юя поспешно скрылась из виду. Вряд ли бы то-то стал верить ему на слово, да и фраза "я никому ничего не скажу" этих деспотов не впечатлила бы. Не поверили.

   Пока этот нудный старикашка, явно успевший продезинфицироваться изнутри медицинским спиртом(естественно для пользы) увел разговор в сторону, и теперь начал вспоминать странные истории из своей жизни, а врач хотел просто выставить его за дверь, указав направление на три веселые буквы, именуемые "ПНД", за окном вновь собирались тучи.

   Чицу начал ошиваться где-то поблизости, а в судьбу и шутки своей девушки Шрайер не верил. Уже был сентябрь, а парень исправно, раз или два в неделю, попадался ему на глаза.

   Однако, его было, за что благодарить. Именно появление этого рыжего сумасшествия заставило мужчину начать действовать. Приходилось нелегко, но все же... ОН стал все чаще понимать, что такие, как он иногда приходили к нему в кабинет. И, кажется, многие даже не подозревали, кто-они такие. Самым обидным и сложным для зеленоглазого являлось то, что ни в библиотеках, ни на просторах интернета, он не находил практически ничего на эти темы. Так - пара фанатских подростковых статей в соцсетях, несколько выпусков битвы экстрасенсов. И этот дедушка, сейчас находящийся у него.

   Юй частично понял, как все это работало. Да, опытным путем, пройдя через отрицание, гнев, депрессию и торг, но понял. Теперь он был, можно сказать, единственным независимым человеком, который в чем-либо разбирался. Более таких людей Шрайер не знал, хотя, определенно, они могли как-то опознавать друг друга. Орион же каким-то образом его нашел?

   Под монотонную речь пациента с явными психическими отклонениями в бреду хотелось спать, но Юй упрямо продолжал улавливать смысл слов, присутствующий в его нечленораздельном бормотании. Только основную мысль потерял.

- Извините... - Старика пришлось прервать. Тот действительно замолк, часто моргая и вопросительно смотря на доктора. Шрайер устало потер глаза, затем сжал виски пальцами, и посмотрел в принесенную пожилым мужчиной карту. Тоненький журнальчик, где значилось только что-то критическое. Словно все проблемы этот господин исправлял народными средствами. Водка с одноименным названием идеально подошла бы в выписанный рецепт. - А я вам чем могу помочь?

   Насколько русоволосый понимал, у деда явно воспаление наглости, обострение синдрома говора и нехватка внимания. Хотя, поначалу –тот создал впечатление больного насморком. Из-за своего покрасневшего лица. Прописать ему анальгин, или ногой в лицо - Шрайер не знал. Первое слишком банально, второе не в его компетенции. Жизнь ветеринара была куда проще. Животные просто молчали, и не вводили его в заблуждение.

- Ну так... - Пациент задумался, бегло осмотревшись. - Жену... найти.

- Какую жену?

- Третью...

- Ах, их еще и несколько было... - Закатил глаза мужчина, вздыхая, и откидываясь на спинку рабочего кресла. Деду перед ним явно было за шестьдесят. У Юя к тридцати годам еще ни одной жены не было, у этого уже третья... - Вы... не хотите с этой проблемой обратиться... м-м-м... в соответствующие органы?

- Соответствующие органы для обращения с женой у меня есть! - Дед заявил это слишком серьезно, и Шрайер кое-как сдержал смех и вопрос "вместе бухаете, да?". Он уже заведомо понял, что у старика не убиваемый желудок, и печень, способная к регенерации. - А вот помощь нужна ваша.

   С еле слышимым "господи", Юй закатил глаза, натянуто улыбаясь, когда этот юродивый вновь завел пластинку о вреде и пользе настойки боярышника. Чего именно дед хотел добиться от него - зеленоглазый не знал. Нет, конечно, за эти три года в его практике были разные люди: шизофреники, жертвы сотрясения мозга, приходившие подлечить ангину, а не голову, ведь у психбольных тоже бывает кашель; желающие получить направление к неврологу\лору\кардиологу(нужное подчеркнуть) и так далее, ведь в очереди стоять желания не было, а его, кажется, за спокойное отношение, стали принимать за личного психолога. И Шрайер бы с радостью, если бы ему за это еще и доплачивали, но... Видимо, не судьба. Пока в его компетенции было лишь лечение легких, проблем с почками и прочим, но... Большей половине его клиентуры помощь нужна была непосредственно с головой. А если сейчас он пошлет деда на сдачу крови, тот определенно пошлет его чуть дальше. Наверняка нахуй - зеленоглазый не сомневался.

   К счастью, рабочее время подошло к концу, но выпроваживать назойливого пенсионера было легко. Тот как будто действительно приходил просто пообщаться. Удивительно, что у него вообще была назначена запись. "Только перед этим он решил выпить... Для храбрости, наверное" - подумал Юй. Не наклюкался в хлам, конечно, но... Самого факта опьянения это не отменяло. Хотя нет - вон, как резво побежал по коридорчику. Наверняка очередь в аптеке занимать.

   На смену рабочей одежды на повседневную ушло не так много времени, и Шрайер уже даже жалел, что не отправил мужичка к своим коллегам. Те бы ему точно помогли, а сам русоволосый знал хорошего нарколога.

   Только вот теперь, когда он вышел на улицу, мысли вновь вернулись в тревожное русло. Дед, кажется, был таким же, как и он. Юй уже не знал, доверять предчувствию или нет, но пациент отличался. Каждый человек теперь воспринимался им не как отдельная особь представителя рода "люди", а как набор(отнюдь не суповой, хотя про каннибалов Шрайер знал) странной энергии, находящейся вокруг. У кого то ее не было вовсе, кто-то просто умел ей пользоваться, от третьих вообще хотелось держаться подальше, потому что ее тонкие щупальца били по коже проходящих рядом людей.

   Шрайер выписывал все свои наблюдения в различные блокноты, которых было уже более трех штук, и ни в одном из них он не повторился. К чему мужчина только не пытался отнести так называемую "восприимчивость". К проблемам мозга, к той или иной группе крови, к возможности заболеть ветрянкой - но ничего из этого не было обосновано. Кроме, пожалуй, одного. Мозг.

   Люди с психическими отклонениями, даже если и отличались от "восприимчивых", каким-то образом становились похожи на них. Юй все больше напоминал себе безумного ученого, и тешил себя странной идеей ставить эксперименты над людьми с лишней хромосомой. Из подобных он мог привести в пример только своего обожаемого бывшего соседа, который занимался ответвленным расследованием, и черта с два Шрайер бы об этом не узнал. Почему парнишке не сиделось на заднице ровно - он не знал.

   Тот не был ни восприимчивым, ни этой "совершенной формой" данного вида, но теперь насчет синдрома Дауна у зеленоглазого была куча сомнений. Еще немного, и он сам выведет синдром Идиота, как человек, заставший представителя этого заболевания.

   Теперь важных проблем было две - мафия и бывший сосед по комнате. Соседей Юй никогда не любил.

   И если с первыми было хотя бы понятно, что делать, то Чицу Кёрнивалл был штукой непредсказуемой, и практически полностью неконтролируемой.

- Чицу Кёрнивалл... - Тихо пробормотал Юй, вышагивая по улице, на которой зажигались первые фонари. Еще немного параной, и это имя будет ассоциироваться у него с проблемами.

***

   Едва не вышибая пинком дверь, мужчина вламывается в кабинет капитана, бросая свою сумку на пол, и тяжело опускаясь на стоящий сбоку стул.

   Платиновые волосы сидящего за столом человека были аккуратно уложены, в отличие от его собственных - длинных, выбившихся из-под завязки, неряшливо торчащими в разные стороны.

- Кодо? - Не отрываясь от письма, произнес блондин, прекрасно понимая, кто оказался в его кабинете.

- Сэр... - Хрипло бросил вошедший Кодо, пытаясь отдышаться. Ньют был человеком слишком спокойным и собранным для своей работы в детективном бюро, и тридцатисемилетнего возраста. С работой просто не повезло. Но начальство Кента было крайне щедрым. Терять такого сотрудника не хотелось, однако, работая в департаменте, тот мог всех подставить. Соответственно, будучи с верхним составом в хороших отношениях, он был просто спихнут сюда, а это загибающееся заведение. Пары лет ему хватило, чтобы поднять здесь все на региональный уровень. Никто из работников, кроме пофигистичного детектива Шиньи, все еще не мог поверить. - У нас... небольшие сложности...

   Каэра все же заметил короткий задумчивый взгляд, брошенный в его сторону, прежде чем капитан вновь углубился в работу, пытаясь собрать очередное дело в правильном хронологическом порядке. Пусть кабинет у Кента был не очень большим, но здесь было все, что может пригодиться как в работе, так и в жизни. Платиновый блондин был действительно человеком, женатым на работе. Он ночевал здесь, оставался подолгу, питался, кажется, тут же. А может, у него просто не было квартиры. Или денег. Или всего вместе. Ньют вообще был загадочной персоной.

   Капитан поднялся из-за стола, потирая затекшую шею, морщась от нового угла обзора. Около десяти часов он просидел практически неподвижно, разбирая новые материалы, всплывшие в одном из дел.

- Что-то серьезное? - "Небольшие" у Кодо понятие растяжимое. Когда к Ньюту ввалились пятеро мафиози, наставив на него оружие, и ему пришлось продолжать печатать в такой обстановке, потому что отчеты не могли ждать, это тоже были "небольшие" сложности.

   Чем таким вкидывался Кент, чтобы быть спокойным, никто не знал. Но все очень хотели так же. "Небольшие" проблемы были и тогда, когда старший работник во время допроса почти запытал бедного дилера насмерть. Конечно, вряд ли кто-то мог подумать, что какой-то мальчишка с проколотым ухом, ядреными крашеными волосами и кучей фенечек окажется бывшим майором полиции. Каэра подозревал, что и в органах, и здесь его держали только из-за того, что он был ультимейтом. Впрочем, как и сам Кодо. Если, конечно, опустить тот факт, что тот тип был старше несчастного лейтенанта, то...

- Да. - Длинноволосый обреченно вздохнул, сидя под испытующим взглядом капитана. - Тео хочет в Диснейленд.

   Он может поклясться, что Кент побледнел.

- Что?

   Тогда Кодо повторил еще раз. И Ньют все-таки так же напряженно опустился рядом с ним, сцепив пальцы в замок.

   Капитан был твердо уверен - уж лучше еще раз провести время в прекрасной компании группы Кила, нежели так.

- А где Нейтан? - Невзначай поинтересовался Кент, стараясь сгладить ситуацию.

   Каэра поджал губы, еще больше ссутулился, и уставился на свои рабочие берцы.

- Уехал.

- Куда?

   Нейтан Крит был стажером некоторое время назад. Теперь же он являлся младшим сотрудником. Что-то сродни сержанту. У юноши было весьма перспективное будущее в этом плане, он буквально горел работой в полиции, но сложилось все неудачно. Надежды он не потерял, и теперь обосновался здесь.

- В Калифорнию...

- Что?.. - В очередной раз потерянно повторил Ньют, чувствуя, как пульс ритмично стучит в горле, а виски начинают нестерпимо болеть.

   Нейтан Крит обосновался здесь, да... Но, к всеобщему сожалению...

- Да, это... Это был приказ...

...попал в рабство к бывшему майору.

   Дело о восприимчивых придется отложить на некоторое время. Кент не знал, шутил Шинья, или пытался о чем-то предупредить.

***

   У Чицу было слишком много домыслов. Начиная от далекого две тысячи восьмого, заканчивая настоящим временем. Нет, он не хотел играть в детектива, не был фанатом "Скуби-Ду", но все же, эта странная ситуация целиком и полностью его смущала.

   Хотя он сам не понимал, что именно толкнуло его на эту тропу. Самовнушение? Желание разобраться?(Для последнего он не был знаком с доктором Хайдом).

   Только вот изначально он понимал, что что-то не так. Кёрнивалл с самого детства был каким-то исключением из правил.

   После ухода - "исключения" - Юя он места себе не находил. Да любой здравомыслящий человек понял бы, что что-то здесь не так. Конечно, Чицу стал наблюдать. В первую очередь - за вернувшимся профессором Митгардом. Тот даже как-то осунулся, стал слишком строг ко всему, а также - слишком рассеянным.

   Нет, Кёрнивалл, конечно, знал, что есть служебные романы, но в странные сплетни не верил. Тем более - Шрайер был студентом, и не был похож на гея. Да он вообще был похож на адекватного человека, чтоб его! Больше вопросов в те моменты возникало к Ориону.

   Потом слег ректор, что тоже показалось очень странным. Всегда ответственный Митгард, как-то слишком неохотно стал пользоваться новыми полномочиями. А после - он и сам пропал. Не без вести, конечно, но, скинув все на своего зама, решил с академией распрощаться. Да и нездоровилось ему уже на тот момент. То ли сердце шалило, то ли еще что-то. В общем, ни Чицу, ни кто-либо другой не верил, что мужчина долго задержится на этом свете. Студенты первых курсов не понимали, почему многие старшие этого "старика" так боятся. Их можно понять - к две тысячи десятому они не застали того устрашающего, собранного профессора Ориона, который мог бы найти выход из любой ситуации.

   В узких кругах было известно, что тот нашел другую работу. Или она у него уже была?

   Таким образом, все пути от Митгарда вели Чицу к его бывшему соседу по комнате. Больше не было ничего примечательного, отчего можно было бы оттолкнуться.

   Возможно, именно эта зацикленности парню и помогала долгое время удерживаться на плаву в своих теориях и мыслях, потому что даже года не прошло - у него уже последний курс - а все словно и забыли, что когда-то существовали такие люди как Шрайер и профессор. Про Юя понять Кёрнивалл еще мог - тот не был слишком общительным, и к выпуску рыжего его вспоминали от силы четверо. Помимо него самого - Уильямс, его старый друг, и трое профессоров, которые знали чуть больше, чем выпускник АВИБ.

   Но Митгард? Как можно было просто так спустить учителя - нет, не с лестницы(это было бы справедливо), - на тормозах? Буквально - ну вот был, а сейчас его нет. Зачем, собственно, о нем вспоминать?

   Даже о Тайлере ходили мифы и легенды.

   Потом Чицу стал вдаваться в местную политическую ситуацию, новости, и еще больше не понимал происходящее.

   Поиск работы не был трудностью, но все это время парня буквально преследовали навязчивые мысли. О Юе Шрайере. Как будто кто-то принципиально ночами нашептывал на ухо, что этот человек будет являться ключевым звеном в происходящем. Да пусть таких как он достаточно много, но... Он. На утро Кёрнивалл не понимал, что за странные сны, отнюдь не эротического содержания, ему снились. Их он вспомнить просто не мог.

   Все казалось таким бредом, что парень отгораживал себя от подобной ерунды, и какое-то время это было даже успешно.

   Какое-то короткое время, пока рыжеволосый не врезался в Шрайера на улице.

   Но Чицу тоже не верил в судьбу. Именно в тот день он вспомнил все, что преследовало его короткое время, после пропажи соседа, и достаточно продолжительное - уже после выпуска.

   Нечистая сила или цыгане - все еще непонятно. На колдуна Юй не был похож. Навязчивое ощущение появлялось очень редко. Кёрнивалл не знал, что им движет, ведь все было слишком абсурдным. До одного дня он даже хотел оставит всё в покое. Ровно до одного дня. С тем самым переломным моментом. С тем вскрытым конвертом, который оказался лежащим в его почтовом ящике. Гостиница, к счастью, была приличной, и по почте никто не лазил, так что ошибся либо сам отправитель, что было бы крайне глупо, ведь конверт был уже вскрыт, либо... Либо адресат самостоятельно избивался от нежеланной информации.

   Именно тогда Чицу понял, что случайности не случайны. Именно тогда он увидел слово "преступность", слишком сильно выделяющуюся из общего текста. И как любой уважающий себя законопослушный гражданин - первым делом решил идти в полицию. Но быстро передумал, погрязнув в навязчивом липком страхе. А вдруг там тоже они? А вдруг, рано или поздно, его убьют? Как нежеланного свидетеля?

   Парня знатно подкосила та ситуация. Все могло показаться глупым розыгрышем или очередным бредом, если бы не ситуация пятилетней давности и "нечаянно" встреченный Шрайер на улице. Стоит опасаться самого Юя? Стоит опасаться его криминальных дружков, если таковые были?

   О да, Чицу помнил свой переезд. Он случился как раз из-за подобного. Слишком большая опасность, которая грозила всем, пусть даже и случайным, очевидцам. Именно в тот момент ему показалось, что наваждение отпустило.

   Жаль только, что это было ненадолго.

   Посоветоваться так-же было не с кем, а адреса отправителя он не смог узнать. Конверт был полностью чист, и единственное, что в нем осталось от адресанта - почерк.

   Вероятно, те двое, кому предназначалось все то, во что по чистой случайности влип Кёрнивалл, доверяли друг другу. Текст был не печатным. Хотя, если так подумать, если бы Чицу хотел, он бы забил это, как очередной страшный сон.

   Вероятно - не хотел. Или не мог.

   Сейчас парень стоял у небольшого трехэтажного здания, выискав его в интернете, и несколько раз заблудившись в этих районах. Слава всему, что выходные у него были достаточно большие, а зарплата позволяла купить билет на самолет, поезд, и даже такси.

- Детективное бюро... - Чицу неуверенно потоптался на месте, поправив ворот пальто. Посмотрел на блеклое, серое небо, затянутое тяжелыми тучами, похожими на вату. Времени было около полудня, но юноше казалось, что он опоздал везде и всюду. Хотя нет. Не так уж и холодно было в октябре, а он успел пробежаться до сюда от автобусной остановки, и потеряться пару раз, спрашивая дорогу у первых встречных. Какой-то "Дырявый котел", честное слово! Трехэтажный дом не может не привлекать к себе внимание. Порадовавшись, что его хотя бы видно, Кёрнивалл поспешил ко входу, уже заранее зная, что его ждут.

***

- Давайте еще раз, мистер...

- Кё-р-ни-валл, сэр... - Неловко улыбнулся молодой человек, понимая, что господин Кент явно путает людей, пришедших к нему за сегодня. Он сам простоял в очереди три часа, но капитан потом даже извинился, что не получилось по времени. Чицу ни о чем не жалел, ведь он стал свидетелем потрясающей комедии о том, как абсолютно спокойный платиновый блондин очень вежливо выпроваживал из своего кабинета истерящую, чрезмерно громкую особу. У мужчины потрясающая выдержка, если он не метался из крайности "пошутить" в крайность "послать".

- Мистер Кёрнивалл... - Ньют кивает, рассматривая свои записи. Телефон не звонил, что было очень странно. Обычно, либо Шинье либо Каэре что-то нужно в такой загруженный день. Первый, как обычно, куда-то слинял, и отлынивает от работы, чтобы потом разобраться со всем буквально за последние пару дней, что у него выходило успешно.

   Кодо просто завален документацией из министерства, и пытается понять, какой сейчас год. Кент старался радоваться мелочным вещам. Например, теперь не было никаких серийный убийц, так себе шутников и конченных мужиков. Но когда-нибудь они обязательно появятся. - Давайте говорить начистоту...

   Капитан понял все достаточно быстро. Светловолосый всегда полагался на свое дедуктивное мышление, и оно ни разу его не подводило.

   Все было точно так, как и сказал Эш. Юноша пришел к нему. С письмом. Остается только догадываться, знал ли об этом Кроули, и это было наилучшим исходом, или сам босс был основоположником этой затеи. Но такая персона, как Юй Шрайер действительно поражала. Кент даже подумывал, что тот все-таки ультимейт, который просто сам этого не понял. Но этого не могло быть часто логически. Тогда бы мужчину быстро захапала одна из сторон. Все подобные люди так или иначе были лишены нейтралитета. Если резерв не восполнять время от времени, он иссякнет полностью, а "емкость" повредится. Ньют хорошо разбирался в этом вопросе. Безусловно, когда-то мужчина жалел, что ему не повезло с отцом, но это уже совсем другая история, и сейчас он - состоявшийся человек. Уважаемая личность, которую могут слушать и слышать. И теперь, частью его работы является то, во что снобы из полиции отказываются вникать. Хотя и в участках восприимчивых, так или иначе, можно было найти. Как и на улице, в потоке проходящих людей. Просто у каждого такого человека был свой предел. Вероятно, Эшу нужен был именно предел Юя. Хотя... не ему. В свое время - Шрайер нужен был Ориону. Тот с боссом не состоял в дружеских отношениях, и был отдельной единицей в этой большой среде. Но с приходом этого рыжего парнишки, сидящего сейчас напротив, все более-менее, прояснилось.

   Ни мафии, ни Эшу, ни любому другому главе - Юй был не нужен. Таких как он действительно было много. Возможно, в то время парень чем-то заинтересовал Митгарда. Тогда зачем он понадобился сейчас, почти два года спустя, после смерти последнего?

- Вам известно что-нибудь о восприимчивости?

- К чему? - Юноша непонимающе хлопнул ресницами, а Кент устало вздохнул, прикрыв лицо руками.

   "Тут будет вернее спросить "к какой?"". Но это было уже не важно. Парень был самым обычным человеком, и, можно сказать, ему даже повезло. В какой-то степени.

- Из всех ваших показаний... - Теперь Ньюту казалось, что Эш о чем-то умалчивал. И умалчивает до сих пор. Капитан не был ни на чьей стороне, соблюдая равноправный нейтралитет, который являлся частью его работы, и пытался не сойти с ума. - Становится понятно, что... Господин Шрайер с самого начала... Был участником некой криминальной группы. Вы подтверждаете свои догадки?

- Н... да. - Чицу задумался, рассматривая бумаги на столе, кусая свои губы. - Еще во времена учебы я думал о чём-то подобном.

- Вы же были студентом АВИБ? - Кент вопросительно смотрит на кивнувшего собеседника. - И такой человек, как Орион Феодос Митгард был вам знаком?

- Да, он был профессором, а после этого заменял ректора. Сейчас... сейчас он где-то пропадает. Возможно, новая работа... Или вышел на пенсию, кто знает...

   Ньют достал из кармана мобильник, устало потирая висок свободной рукой, пока вводил пароль.

- До вашего прихода, естественно, нам так же было известно о мистере Шрайере... - Чицу напрягся, но виду не подал, что-то прикинув в своей голове. Капитан перевернул телефон к нему, показывая изображение на экране. Какой-то мужчина, сфотографированный явно с камер видеонаблюдения на непонятной улице. - Но сейчас нас интересует не он...

- А как же...

- Но это не значит, что я брошу размышления об этом деле. - Светловолосый кивает в сторону мобильника. - Вам знаком некий человек, по имени Норт Кэлерм?

- Впервые слышу... - Пробормотал Чицу, глядя на фотографию.

   Ньюту было известно не так много, но он пытался. Мужчина подался вперед, глядя на рыжеволосого, и убрал телефон обратно в карман классических брюк.

- Выходец с северной части. Вы наверняка должны...

- Да-да, я... понимаю... - Угрюмо пробормотал парень. Кент читал его, как открытую книгу. И о "расследовании" как-то узнал.

   Капитан удовлетворенно кивнул, складывая ладони лодочкой, и возвращаясь в прежнее положение, внимательно рассматривая Кёрнивалла. В светлой голове было достаточно мыслей, многие из которых не были верными или подтверждёнными, но именно они и давали толчок к тому, чтобы искать подходящие варианты. Узнать чуть больше, копнуть немного глубже - все это было просто необходимо, потому что играть не удавалось лишь с сознанием Ньюта. И сейчас ему было абсолютно понятно, что перед ним человек, на которого когда-то воздействовали. Только вот что-то не вышло... Или наоборот - вышло из-под контроля.

   "Юй Шрайер...". Началось ли все с Митгарда, или было ясно уже намного раньше?

- Что ж... В таком случае... Могу попросить вас только о дальнейшем сотрудничестве. И не совершать глупостей.

   Рыжий кивнул, поспешно собирая то, что принадлежало ему. Кент протянул парню визитку со своим личным номером, и в момент, когда юноша перехватил ее, чтобы забрать, пристально вгляделся в его глаза, заставив в непонимании замереть.

- Я надеюсь, мистер Кёрнивалл, что вы понимаете, что делаете.

   Чицу не совершал ничего противозаконного или мешающего расследованию. Не в силах капитана было что-то ему запрещать.

- Да, сэр. - Выдавил из себя растерянный зеленоглазый. - Я понимаю.

***

   Леонора устало вздохнула, подходя к стойке информации. До конца ее смены осталось совсем немного - пара часов. За это время девушка уже успела несколько раз написать Шрайеру, спрашивая, все ли у него нормально. Мужчина стал параноить на постоянной основе. Темноволосой казалось, что это обоснованно.

   Люди расхаживали по залу, что-то смотрели, и прекрасно справились без ее помощи, что иногда даже радовало, ведь было чуть больше времени подумать о происходящем.

- Извините, девушка? - "Нет, парень". Лео подняла взгляд, вставая с места. Высокий человек, со странного оттенка глазами, волосами, цвета темного шоколада, внимательно смотрел на нее, убрав руки в карманы. Очередной посетитель, которому нужно подсказать что-то по компьютерам. Штенберг узнавала таких достаточно быстро.

- Вам для игр?

- М... Почти... - Уклончиво ответил собеседник, слабо улыбаясь. - Для работы. В старом умер блок полностью. Монитор проще новый купить...

   Брюнетка моментально заинтересовалась, подходя ближе, и кивком головы указывая на один из рядов.

- У вас раньше какой был? И зачем монитор менять, если он хороший?

- Ну просто старый, я думал...

- А фотографии есть?

   В этой девушке многие приходящие души не чаяли, не понимая, почему она пошла не в IT. Скольким людям Лео помогла перенастроить "умершую" технику - все еще сложно посчитать. У нее были даже постоянные клиенты, хоть раньше в магазине никто подобным не занимался. "Это прибыльно" - значит начальству уже нравится.

   Пришедший мужчина явно знал, как заинтересовать нужного ему человека.