Он, безусловно, любил свою работу. Юноше было плевать на постоянное давление со стороны, госпожа удача затесалась в его спутницы, игнорируя один небольшой нюанс. В основном, предъявляли ему профессора, чаще всего - декан, который особой любви к парню не питал с самого начала. А потом и вовсе возненавидел, когда, благодаря договору, светловолосый перешел на заочку, мать его! В медицинском! Немыслимо.

Адольф продолжал являться в универ каждое утро, исправно улыбался самой искренней улыбкой в начале недели, и при все своей "занятости", не отставал от других студентов. Пару раз его грозились отчислить, но все никак не выходило.

Да еще и эта проклятая заочка... Парень просто учился, порой, как и все, прогуливая пары, а в свободное время неясным никому образом... работал в кофейне. Иногда в баре, в ночную смену. Ничего поделать было нельзя, Кирни уже девятнадцать, и он только с Божьей помощью не вылетел с четвертого курса. Первые два года кое-как умудрялся оплачивать обучение, потом перевелся на бюджет. Декана знатно вымотало то время, но... это было даже плюсом. Казалось, что Адольф возьмется за голову, перестанет выкидывать каждую неделю очередной свой фокус, или вообще себя из окна, и станет нормальным человеком. Но это были лишь бессмысленные надежды, которые не оправдались.

Свои бесцельные хождения-приключения юноша не оставил. Родителей не вызовешь, у него, вроде как, никого не было, кроме деда.

- Поэтому... я не очень люблю говорить об этом. - Вздыхает Адольф, в полусогнутой позе наблюдая, как шар падает в лузу. Ному пожимает плечами, отставляя кий в сторону. Он уже понял, что Кирни играет неплохо, и шанс у него появится минимум удара через три. Идея прийти в бильярд была спонтанной, но очень неплохой. Здесь было спокойно, и зал был практически пустым. Мешало только одно. Намиру семнадцать, заведение придется покинуть до девяти. Ему - точно. Друг просто выиграл билет в лучшую жизнь.

- Но дед у тебя... своеобразный. - Осторожно заметил Ному, когда Адольф обреченно закатил глаза из-за очередного "недобива". Время меняться.

Грегори... Был персонажем... Очень колоритным. Обладатель пса по имени Мурзик выделялся многим, начиная от поведения, заканчивая ростом. Заметный человек, возразить нечего. Адольф упоминал, что раньше дед беспросветно пил и ударялся в разбои, но из-за чего-то все сошло на нет. Теперь - примерный гражданин со своими тараканами в голове.

- А у тебя, что ли, нет бабок-дедок? - С некой иронией в голосе спросил Кирни, когда партия закончилась.

- Тебя... уже долгое время не тревожит то, что моя фамилия Шотет?

- А моя - Кирни, и что дальше? - Прыснул юноша, возвращая кий на место. - Батиной фамилии нет, как и самого отца.

А вот о семье Адольфа Намир услышал впервые за пару месяцев их знакомства. Даже не верилось, что скоро сентябрь. Единственное, о чем Шотет знал, так это то, что у парня была сестра, с которой разделались уже давно. Кто и как - непонятно. Ному надеялся, что доктор Хайд в процессе не участвовал. Сестра Кирни была то ли мудачкой, то ли просто больной на голову девушкой. Еще, вроде бы, был брат, связь с которым не поддерживал никто. И еще один брат, но в этом Ному уже сомневался.

- Отец ушел за хлебом?

- Нет. - Адольф спокойно пожал плечами, поманив друга рукой в сторону свободного места за одним из столиков, которые располагались чуть дальше в тускло освещенном помещении. Здесь было приятно находиться, но с непривычки могли начать болеть глаза. - Он... Ушел, пришел, потом они что-то не поделили с остальной семьей, возможно - сестру... - Ному скривился. - Ну и больше я ничего о нем не знаю.

- Ты его не искал?

- Нет, зачем? - Спокойно пожал плечами Адольф, забираясь на диван и вытягивая ноги под столом. - Я живу достаточно неплохо, на семью не претендую... Вряд ли она когда нибудь обновится.

- А твоя девушка?

Теперь скривился Кирни, складывая руки на груди.

- Ты про Кейт? Не девушка она мне, я даже встречаться ей не предлагал. Не в моем вкусе. А я, как раз, в ее. Надумала себе непойми что, а я просто был слишком вежливым. Теперь никак не отцепится...

Шотет изумленно вскинул брови, садясь напротив.

- И вы что, не говорили?

- Ну... Говорили, конечно, но я воспринимаю ее только как подругу, о чем постоянно повторяю. - Он вздохнул, потирая переносицу. - Она в ответ только "угу-угу" и постоянно намекает на чай. А мне этого чая на работе хватает.

Учитывая, что приглашение на чай" Ному воспринял в другом понимании, он прыснул.

- Чё ты ржешь? - Адольф зевает, прикрыв рот ладонью, после чего коротко извиняется. Воспоминания о работе, кажется, его уже утомляют. - Я правду говорю. То Кроули, то какой-нибудь еще извраще... Намир... - Кирни мрачнеет, пнув согнувшегося от хохота парня под столом. - Кто еще придет в кофейню попить чай, а?

- А, ой...

Лицо беловолосого внезапно вытянулось, словно от осознания. На губы наползла странная ухмылка.

- Подожди-ка, а ты о чем подумал?

В ответ Шотет только качает головой, растирая глаза кулаками. Зачастую он сдержан, и никто из его круга знакомых не выражается так двусмысленно, чтобы вводить в неловкость или в легкую истерию. А вот Кирни делает это либо неосознанно, либо специально, хотя сам со своих высказываний смеется редко.

С Адольфом они, возможно, и не такие уж закадычные друзья, но это не мешает им вот так просто собираться и проводить время вместе. Бариста - интересный собеседник, и просто неплохой человек, готовый выслушать или просто помочь. Ному мог лишь догадываться, что привело такого, как он, в мафию.

- Слу-у-ушай, - протянул Адольф, вновь сменив тему. - Ты ж вроде местного решалы сынок, так какими судьбами оказался у нас? - Парень со смешком вздернул бровь, а Намир бесстрастно выдержал странный взгляд, направленный на него.

У нас - значит в мафии. "Точно, он же наверняка не знает, что...". Это было вполне очевидно. Шотет в который раз укорил себя за глупость. Наверняка Кирни узнал о его причастности благодаря Кеннету.

Сложно порой объяснить людям, что ты и не мафиози толком, а так, просто случайно - сын Эша. Ничего страшного, всякое в жизни бывает, люди разные.

- Решалы?

- Все наслышаны о Шотете. - Пожимает плечами собедник. - Не лезу не в свое дело, просто стало интересно. Я то в агентство пришел за легкими деньгами, но знаю, что бесплатный сыр достается второй мыши, и зачастую отравлен. - Под изумленным взглядом Ному юноша обреченно закатывает глаза. - Просто понять не могу, с какого перепою ты в курсе оказался. Я почти тебя не видел.

- То есть тебя почти никогда не смущало то, что сын бизнесмена часто появляется в кофейне? - Шотет фыркает.

- Вообще нет. - Серьезно заявляет Адольф. - Ты не твой отец, и тебя его слава или провалы никак не касаются. Хотя, признаю, некоторые посетители тебя замечали. Такие личности сродни кому-то, вроде знаменитых певцов или актеров, вышедших в свет.

Намир старался выглядеть невозмутимо, но позиция Кирни удивила его впервые за долгое время.

Блондин, несмотря на все "послабления" со стороны родителей, учился в частной школе, и общался с людьми из соответствующего круга. С возрастом он и сам понял, что с нынешними сверстниками порой просто не о чем говорить. Близких друзей у него не было, а прошлые либо переехали, либо с возрастом переосмыслили свои взгляды, и остались в стадии "обычный знакомый".

Да, Ному пару раз засветился в новостной ленте вместе со старшим Шотетом, но не думал, что после этого инцидента пару недель не сможет нормально ходить в магазин и вообще по улице. Его узнавали везде. Стоило поблагодарить небеса, что через время суматоха утихла.

Адольф, по факту, был первым человеком "не из высшего сословия", с которым общался Намир впервые за три года. Раньше такие люди тоже были, но они давно стерлись из памяти, как незначимые. Дети соседей, просто ребята из секций, который посещал парень - к пятнадцати годам общение само собой сошло на нет.

- Ну а все-таки? - Кирни ждал хоть какой-тро ответ, даже если это будет отказ или нежелание говорить.

- Я... не работаю в агентстве. - Кашлянул Ному, удрученно качая головой. Главное не сказать лишнего и не запутаться в словах. - А мистер Кроули наш хороший знакомый. Ты наверняка знаешь Сару Санлайт. На ее попечении здание, где находится офис. У нее с Кеннетом тоже свои дела, он все-таки похоронный агент, а у нее страховой бизнес... В общем знакомы мы благодаря одному честному слову. А еще он друг доктора Хайда, у которого... - "Про мать, наверное, будет лишнее...". - ...мы часто получаем медицинские услуги.

- Тот самый Хайд? Офигеть он популярный. - Присвистнул Кирни. Грендера он знал как замечательного позитивного человека, от позитива которого хочется держаться подальше, ведь искренний посыл проявляется лишь во время служебных разборок. А еще стоило отметить, что Хайд все же отличный врач, пусть и со своим странным сдвигом в голове. Пораскинуть мозгами - это как раз к нему. Но в ход пойдут, увы, чужие. - Я у него как-то медотвод брал. Прикольный дядька, если его не злить.

- Медотвод? Как ты еще жив?

- Я пришел вовремя и по записи, плюс ко всему - по причине. - Пояснил Адольф, опять зевая. - Зверски болела голова в те дни, а мой, на тот момент - педиатр, вообще не знал, в чем причина. Посоветовал меньше в компьютер играть, побольше спать, не волноваться и пропить курс каких-то таблеток. - Он хихикнул. - Диплом, очевидно, покупал в метро, очень жалею, что не могу сделать то же самое. Но я на досуге подумал, что уж лучше к кому то проверенному сходить, чем выкинуть деньги на очередного платного врача без знаний.

- Ты уже был знаком с Хайдом?

- Нет. Уже работал на Кроули. Слышал разговоры, оттуда и узнал, что Грендер - врач. В интернете нашел информацию, а дальше дело техники.

- И что в итоге? - Ному всерьез заинтересовался. Даже подался ближе, сложив руки перед собой, чтобы лучше слышать чужой негромкий голос.

Адольф вздохнул, указывая пальцем на свой висок.

- Хайд сразу провел какие-то свои странные тесты. Я еще очень удивился, что он меня вспомнил - видел как-то с Кроули. Ну и в результате послал на сдачу крови сразу, пока я ходил, он кому-то звонил, кажется. Удивительная клиника, где он обосновался, чистая, хорошая... - Парень горестно вздохнул, вспоминая свою шарагу и некоторые больницы. - Ну вот и он сам попросил мой номер, а вечером просто написал, что все очень плохо и я умру. - Адольф улыбнулся, когда Намир вытаращил глаза. - У меня реакция была чуть поспокойнее, я написал "ладно". Тогда Хайд уже позвонил, сказав, что умру я, если этой ерундой не займусь.

- Офигеть... Что-то серьезное?

- Нет, вовсе нет. Простая трещина, как оказалось. - Адольф скривился. - Хайд и сам вначале толком не понял, но как раз и предложил на МРТ переться, потому что мои анализы для армии годность показали.

- Трещина?

- Или ударился обо что, или... - Юноша резко запнулся, закашлявшись. - Ну, сейчас все нормально, но именно поэтому я Грендера и запомнил, собственно.

- А что с головой все-таки?

- Беды...

- Адольф...

Он виновато улыбнулся, отводя взгляд.

- Спасибо гениям медицины - уже ничего. Иммунка у меня сильная, как и организм, все заживает, как на собаке. Но зато чувствую дожди и прочие беды с погодой.

- Подожди, а ты не... - Намир неуверенно поджал губы, хмурясь. - Ты не ультимейт?

Сидели они далеко от остальных людей, которых и так было немного. Да и кто обратит внимание на двух молодых людей, коих можно встретить везде?

Кирни пожал плечами.

- А я беспонятия если честно. Вроде как, дед говорит, что есть что-то, а что не знаю.

Ному знал, что такие случаи есть. Редко, но есть. Люди порой умирают, так и не поняв, в чем заключалась их особенность. В своем большинстве ультимейтом были два понятия: носитель и его "мутация". Отец редко вдавался в подробности, основываясь на том, что Намиру не нужно знать все досконально, перегружать мозг. В будущем разберется.

"Если он ультимейт, то точно не сознательный..."... Любимый тип младшего Шотета, он же самый противный из всех. Нельзя сказать, что это наилучший из вариантов, но и плохим назвать нельзя. Скорее - он самый распространенный в разных формах, а вот его сила никакому объяснению не подлежала. Кто-то, как Кеннет, мог просто с легкостью убеждать человека, усыпляя его бдительность. Чем то напоминает гипноз, но человек этого даже не осознает, ведь в итоге считает это своим исходным мнением. А вот Митгард, царствие ему небесное, превосходил многих, ведь ультимейт его был крайне ограничен собой, но губителен для других и полезен организации. Орион, которого Ному помнил смутно, мог видеть различные исходы будущего, в зависимости от сложившихся ситуаций. Однажды именно этому человеку маленький Намир пожал руку. Были и такие, как парень. Чьи способности проецировались на физический уровень восприятия.

"Но кто такой Адольф?". Вряд ли такой, как Томас или Элла. Первый - ходячее непредсказуемое бедствие, мать - чуть щадящая версия. Да и свойственно таким людям "грызться" между собой. Кирни вообще спокойный и неконфликтный, или так только кажется на первый взгляд.

"Но... если окажется, что он из... удачных...". Это... будет потрясающе. Лично Ному не был знаком ни с кем из представителей такого вида силы, ведь отец говорил, что такая встреча может закончится катастрофой, но всегда интересовался, как получались такие, как, например, Лич. На памяти юноши, загадочный исполнитель был из тех, кто не получал отката или какого-то физического вреда, когда использовал ультиму. О происхождении последней догадаться сложно, но она имела множество ответвлений, что делало мафиози серьезной проблемой и опасным противником. Но, вполне вероятно, что маска, которую он носит - скрывает следы неудачных использований. Его лица никто толком не видел. Ричард парня(мужчины?) опасается, что тщательно скрывает. А вот его заместитель - кажется, корешится с этим деспотом.

- Может, ты просто восприимчивый? - Задумчиво тянет Ному, рассматривая столешницу.

- А ты, выходит, ультимейт?

- Тц... Я сейчас не об этом. - Шотет разочарованно вздыхает. "Каков хитрец, чтоб его...". - Даже представить не могу, к какому типу тебя можно отнести, если ты... Нет, а в детстве вообще ничего странного не было? Ты не манипулировал сверстниками, не внушал им чувство ложного страха? Тебя не теряли, когда ты был на вид, или...

- Ой, меня столько раз потеряли, просто потому что могли... - Кирни хмыкнул, но спросить Намиру не дал, продолжив: - Даже если это что-то, схожее с Кеннетом, оно менее значимое, как и у большинства обычных работников. Может я и правда просто гидрометцентр, или могу регенерировать?

- В последнем случае - Грендер будет очень рад в этом разобраться...

- Да он меня скорее разберет, чем это. - Кривится Адольф, а Шотет тихо фыркает, прикрыв рот рукавом. Юноша и правда забавный тип.

***

Темнота в помещении совершенно не давила и не угнетала мужчину, сидящего за небольшим столом. Здесь - в полуподвальном помещении, где всегда был прохладно, гуляли сквозняки, и очень редко было жарко даже в летний сезон.

Глаза седоволосого закрыты, а голова покоится на подставленных руках, являющихся точкой опоры. Кеннет вовсе не спит.

Голова ужасно раскалывается после пары бессонных ночей, проведенных за работой. На него свалилась не только основная бумажная волокита, теперь Эш сделал его своим личным временным секретарем, пусть и на короткое время. Кроули понимал, что когда это закончится, все вернется на круги своя, и он вновь станет обычным стратегом и будет вести архивы, полагаясь на свою память. Работа в мафии требовала куда больше усилий, нежели дела похоронного бюро.

Перед мужчиной на столе лежат пара свидетельств о смерти, а также увесистая черная папка. В закрытом ящике слева от него - несколько фотографий. Это всё - умершие люди. Это - погибшие в результате заказных убийств. И ведь не скажешь никому, что это был не просто сердечный приступ или удушье. Мастер - опытный убийца, один из оставшихся серийников после первого трехстороннего конфликта.

Кроули было сложно вспоминать конец девяностых. Много проблем было: волнения в правительстве, смена руководства, раздрай среди ультимейтов, гибель многих специалистов, чьи знания могли бы помочь в данный момент времени. Некоторые мафиози были либо расстреляны своими, либо убиты федералами. Мужчину до сих пор преследовали кошмары, касаемые прошлого.

Серийных убийц казнили, истребляя почти полностью, хотя мало кто попался, и в основном многие такие люди переквалифицировались в обычных наемников, сумев утихомирить свой "психологический голод". Одним из них и оказался Мастер, который сейчас залег на дно, но его почерк остался неизменным - человек умирал естественной смертью от проблем с сердцем или легкими.

И лишь узкий круг знал об этом человеке, но ничего за свои пределы вынести не мог, лишь осторожно намекнуть. Маэстро в свое время установил некий закон о неразглашении, повинуясь предыдущему боссу. Кеннет не знал, в какие времена было лучше. Тогда, когда была диктатура пра-начальника, но преступность жила вольготно и контролировала свои аппетиты, а правительство целиком и полностью боялось даже приближаться к мафии, или теперь, когда все в городе стабильно, а жизнь течет равномерно, но конфликты возникают на постоянной основе между правящими людьми?

Единственное, что Кроули мог делать - смотреть и рассчитывать вероятность исхода. Напрасных смертей он терпеть не мог.

- Эх, Вассер-Вассер, на кого ты нас оставил? - Устало спросил мужчина у пустоты, подперев щеку рукой и, наконец, открыв глаза. Вассер и Череп были почти что легендарным дуэтом, переродить который Эш хотел в Кэлерме и Данте, пусть те были и старше, но... ничего не вышло. Кил вообще непонятный никому пацифист-чистоплюй, но многие его боятся, а Норт... Норт теперь мертв, и с этим ничего не поделаешь. Так же мертв и Череп, чья способность пропала безвозвратно. В двухтысячном году он погиб от собственного ультимейта и чужой оплошности, пару часов мечась в агонии от необратимого процесса. Мужчину просто оставили на том же месте, и помочь ему никто не мог. Замедляло все только рабочее условие силы, которая не могла действовать на носителя, но... Нет. Это удалось обойти. Человек чувствовал, как рассыпается на кусочки каждая его кость.

Позже нашли лишь истлевшие, почерневшие останки, отдаленно напоминающие силуэт. Все они были в запекшейся крови, с порванной местами кожей. От одежды ничего не осталось. Внутренних органов и некоторых костей - тоже. Вместо ног еще при жизни были всего лишь обрубки: когда поражение попало на конечности, Череп, сжав в зубах рукоять одного из своих ножей, превозмогая себя, вторым стал пытаться остановить этот ужас. Можно было спастись, если быстрее подобия катаклизма уничтожить распадающуюся часть. Не помогло. Порча была не на конечностях, а в крови мафиози. Ему не суждено было выжить

Грендер в тот день подсел на нейролептики, потому что его психика, пережившая много потрясений, не выдержала еще одного, и Хайд мог бы стать причиной еще одного конфликта, уже из-за убийства виновного.

Вассер же пропал без вести, и единственное, что удалось узнать, так это то, что задержала полиция. Может быть, сбежал, или уже встретился с партнером на небесах.

Кроули вздыхает, доставая из кармана телефон-раскладушку, и набирает один из номеров, которые хранятся не в записной книжке, а в его собственной голове. Мужчина не доверяет бумагам в качестве носителя информации. Лучше и куда больше известно самим людям, но не всегда эти знания могут помочь. Приходится ограничиваться обычным запоминанием номеров и паролей.

- Алло. - Негромко начинает он, сняв монокль и убрав его в карман. - Да, шеф, приветствую. - Он знает, что Эш негативно воспримет информацию, но поделать ничего не может. - Вам... все же придется смириться, сэр. Благополучного исхода... нет.

***

- Все готово, мам! - Голубоглазая девушка, чьи волосы обладали ярким пшеничным оттенком, сжимая в руках увесистую стопку бумаг, открыла ногой дверь кабинета, заходя внутрь. Хорошо, что Сара никогда не закрывает ее полностью, иначе было бы проблематично.

Женщина сидела за столом, глядя в монитор компьютера, и задумчиво кусала кончик карандаша, покивав на заявление.

- Да, Ив, оставь здесь, пожалуйста. Садись.

Ивета послушно подошла к столу, оставляя бумаги с краю, и села на один из офисных стульев, внимательно глядя на шатенку. Та принялась что-то быстро печатать, убрав карандаш за ухо.

У Сары Санлайт были пышные длинные волосы, сейчас собранные в высокий хвост, и внимательный, почти "мужской" деловой взгляд. Цвет глаз - единственное, что передалось от нее дочерям, а в остальном они были точной копией ее покойного мужа. Мягкий характер, веселый нрав, та же задорность, что и у него при жизни. Девушки были двойняшками, очень похожими друг на друга на первый взгляд, но не близнецами. Но по поведению просто - огонь и вода. Ивета - душа компании, общительная девушка, способная найти подход к любому человеку, и постоянно ищущая приключения, от чего Сара старательно пыталась ее отучить, припрягая к работе в офисе. Ив и самой это доставляло определенное удовольствие. Она знала, что с большей вероятностью станет наследницей материнского бизнеса, ведь Изольда - младшая дочь - была чуть поскромнее и менее хваткой. Сейчас она училась в педагогическом и, предположительно, в будущем вообще не собиралась заниматься делами страхования.

- О чем ты хотела спросить? - Сара лишь покачала головой, не отрываясь от набора текста.

- Не спросить. Сказать. Ты же помнишь, что твой отец был ультимейтом, верно?

- Отец? - Ив озадаченно склонила голову. О отце они не разговаривали достаточно давно, наверное, с тех самых пор, как девочкам исполнилось четырнадцать. - Да, ты что-то упоминала об этом, но ни я, ни Иза ничего не умеем, и тебе ли об этом не знать? - Хмыкнула блондинка, поправив волосы.

- Я не об этом. - Сара повернулась к ней, чуть нахмурившись. Она и дома больше напоминала предпринимателя, чем родную мать, но все-таки с теплотой относилась к детям. - Это теперь даже хорошо.

- Теперь? - Уточнила Ивета.

- Да. Теперь - это когда все кругом обезумели, и доверяю я только своему коллеге, который не доверяет уже никому. - Женщина впервые изменилась в лице, но только на пару секунд на нем промелькнула усталость. - Просто хочу попросить с осторожностью относиться к любым деятелям безопасности, и уж точно... не вступать ни с кем из них в романтическую связь.

- Да я...

- Ивета. - Строгим тоном оборвала Сара попытку оправдаться, а девушка пристыженно замолчала. - Мы обе помним, что прецеденты были, но Намир Шотет - прекрасный юноша, который, вроде как, тебе нравился.

- О-ох... - Ив закатила глаза, бессильно откидываясь на спинку стула. Намир... Не признаваться же матери, что тот тоже просто "прецедент" и мимолетное увлечение, которое вызывает симпатию, только пока недоступно? - Ну... да, есть такое...

Симпатичный, обходительный и чаще всего молчаливый - этот галантный молодой человек, насколько было известно, нравился многим в школе, а теперь, вероятно, в ВУЗе это повторится. Вот только с отношениями в таких семьях все достаточно строго.

С одной стороны Ивета Шотета даже жалела - у того была прекрасная мать, но отец порой требовал невозможного, и ограничивал в обычных человеческих потребностях, а парень этого просто не замечал. "Ты можешь дружить, гулять, любить, но вот отношения? Какие отношения, Намир, не нужны тебе отношения, вот есть И. Санлайт, вот посмотри..." - изредка передразнивала по вечерам у зеркала Ивета Ричарда. Намир был действительно свободен в юности, в отличии от них, воспитывающихся в строгости, но теперь... теперь все шло абсолютно в обратном порядке.

Насколько она знала, Шотет старший сейчас хотел вылепить из него будущего босса мафии, что девушка в принципе считала невозможным - может, Ному этого и хочет, но если он сам не совершит ошибок, от которых отец якобы "оберегает" его, он никогда не поймет, чего ему нужно от этой жизни. Намир вырос обычным парнем, не излюбленным домашними, просто слишком воспитанным и деловитым, но не в той мере, которая, вероятно, была нужна Ричарду.

Ивета же по своему примеру знала, что уж лучше в детстве перемучиться, понять, что такое работа в сфере бизнеса, и как и Изольда устать от этой мути, чтобы свалить в педагогический. Мать, на удивление, не особо огорчилась. Принимала, конечно, ужасно долго, но в итоге, когда первичный шок прошел, поддержала, и помогла выбрать "нормальный ВУЗ, а не какой-то бездипломный бред из курсов".

- Вот и отлично. - Кивнула Сара, вновь возвращаясь к работе.

Были и минусы во всей этой ерунде, например - дружба семьями. Но вот только мать дружила только с Ричардом, обе Санлайт младшие - с Эллой(Изольда так вообще в ней души не чаяла, и могла растаять при виде маленькой Анны), а с Намиром не общался почти никто. Он либо был занят в своей комнате, выходя поздороваться или попить воды, либо вообще отсутствовал. Точно так же общение проходило и за столом. Сара и Ричард даже в такой обстановке начинали обсуждать работу, Анна спала в своей коляске, Изольда и Ному могли начать болтать по поводу наук или обычной подростковой ерунды, когда сходились в интересах, а Ивета и Элла сидели рядом, и трагично вздыхали, тихо переговариваясь на самые разные темы.

Ив даже думала, что уж лучше Изольде тогда "вступать в крепкий, а самое главное - надежный выгодный брак" с младшим Шотетом, чем ей. Девушка планировала в будущем перекроить материнский бизнес от и до, убирая всю эту муторную бумажную волокиту, и сокращая штат, а потом, годам к тридцати пяти, найти себе хорошего зама и посвятить жизнь путешествиям. Может быть, открыть что-то заграницей.

Единственное расхождение мнения в поколениях происходило только из-за того, что Сара - жуткий консерватор, возможно такая же, как и Ричард. А все остальные жили просто в моменте.

- А как же мистер Франц?

- Ой, не вспоминай при мне этого чудика, пожалуйста.

- А как же Ленц?

Ленц Франц был старшим сыном Марка, ставшим жертвой далекого две тысячи третьего года. Тот период с девяносто девятого по две тысячи четвертый был первым двусторонним конфликтом, достаточно жутким, чтобы его могли осознать две маленькие девочки. Ивета помнила только Ленца, который периодически приходил играть с ними. Вроде как, он был приближенным Сары, и сторожем в какой-то конторе. Мафиози он, кажется, не являлся, и вообще о них не знал, поэтому женщина и допускала его до детей. Франц неплохо следил за ними, когда ей приходилось отсутствовать.

Только в шестнадцать лет Ив узнала, что Ленц вовсе не "переехал", а очень давно умер. До этого мать старалась оберегать детскую психику, на все вопросы говоря, что Франц просто живет в другом месте, немного повыше.

Ято Франца - младшего сына - она не знала лично, но тот, вроде бы, погиб первым после аварии. Марк уже тогда начал чудить, и перестал нормально соображать, зацикливаясь на странных мыслях по типу "эфира" из космоса. Но в те моменты он мог это нормально отрицать, и сам считал бредом. А сейчас достаточно крупный бизнесмен... глубоко в душе был немного с приветом.

- Ленц... - Сара вздохнула. Парня она помнила, и никогда не желала ему такой печальной судьбы. Ричард тогда сказал, что ничего не знает, и это было правдой. Возможно, что Франц оказался просто не в том месте и не в то время. - Ленц не его отец, а Марк... Марк мог бы уже сто раз восстановиться. Давай не будем об этом. - Покачала головой шатенка.

- Если бы Ленц был жив, ему было бы... тридцать четыре?

- Да. - Сара поджала губы, покачав головой. - Младшему было бы тридцать. Но ни он, ни его брат уже... Ивета к чему ты вообще про это спросила?

Девушка пожала плечами, мол, "просто к слову пришлось".

- Тогда можешь идти.

- Я понадоблюсь тебе еще?

- Нет, на сегодня ты свободна. - Бизнесвумен качнула головой, вновь погружаясь в чтение документов на экране. - Увидишь сестру - передавай ей привет от мистера Хайда.

- Они сами разберутся. - Коротко ответила Ивета, пряча усмешку. Младшая восстанавливалась у него после автокатастрофы. Перелом руки, но она, благодаря стараниям Грендера и его коллег, осталась цела. "Спасибо, что не по кусочкам". Блондинка покинула кабинет, что-то весело насвистывая себе под нос.

***

Первое и последнее, что интересовало Карэ, так это у кого бы скоммуниздить обезбол. Хедлер не даст - он никогда и никому не дает, это молодой человек понял уже давно. Да и вряд ли у него в камере есть таблетки, этой сволочи своя шкура слишком дорога.

Голова раскалывалась, в нее словно забивали гвоздь обухом топора.

Из коллег никто не оценит такой посыл, здесь нельзя подойти к корешу со словами "дай анальгин". Не только не даст, но и швырнется чем-нибудь вдогонку.

"Впрочем, Сейю делает то же самое" - печально вздохнул Карэ, подперев щеку рукой сидя за столом. В этом корпусе ему никогда не нравилось. Лаборатория, несколько жилых комнат, напоминающих квартиру-студию. В них было абсолютно все: от личного сортира до двухместной металлической койки. И эта мразь с фамилией Хедлер уже несколько лет отказывается заглянуть в гости! Что этому человеку было нужно - неясно. Точно не секс, либо точно не секс с ним. Чем Карнелиан не угодил мужчине, он понять не мог. Может не стоило резко хватать его в коридоре, возвращаясь с улицы, закрывать рот ладонью, и затаскивать в первый попавшийся угол, вжимая в стену со всей силы. Сейю это, кажется, не очень испугало, даже не смутило, но он сразу начал брыкаться. "Интересно, почему?". Карэ не думал, что его рост два и пять может вызвать такую реакцию. Но ни в тот день, ни когда либо потом... ничего не вышло. Только однажды, когда брюнета удалось застать врасплох в жральне. И то, когда все практически вышли, поцеловаться с ним нормально не получилось: брюнет сильно укусил его за язык, после чего задом уполз куда то под стол, отказываясь говорить. Он просто сверкал глазами из-под металлического каркаса, напоминая зашуганное животное, и отшатывался каждый раз, когда Карнелиан пытался протянуть руку, чтобы вытащить его.

Другие местные стражники подобного должным образом не оценили, и лишь косо поглядывали в сторону высоченного коллеги, не смея сказать что-то против. Некоторые вынужденно были такими же из-за нехватки женщин, которые здесь надолго не задерживались. Только почему то не самого уродливого эпилептика-проповедника с острым бредом никто даже упоминать не хотел, будто мужчина был противен всему здешнему составу. А, может быть, слова Хедлера были правдой, и те, кто не скидывался на храм, находясь рядом с ним были подвержены несчастьям.

- Да что ж такое?.. - Карнелиан вливает в себя уже третью бутылку минералки, но лучше не становится. Поднявшись с места, Уилсон умудряется не потерять равновесие, и хватается за голову, понимая, что мир вокруг него закрутился. "Нужно к профам...". Местные алхимики-лаборанты точно помогут. Главное дойти целым и невредимым.

Уилсон много не курил, не выпивал слишком часто, а в этом месяце - ничего из вышеперечисленного. Но голова болела жутко. Возможно, причиной этому было обычное переутомление, но оно для Карэ было редкостью. Тем более, что спал он хорошо.

Лаборатория была местом жутким, не щадящим никого: ни стражников, ни заключенных. Людей здесь интересовало лишь одно - возможности человеческого ультимейта. Карнелиан коротко кивнул доктору в белом халате, дремавшему в приемной. Вряд ли тот заметил приветствие.

Этот корпус никоим образом не был связан с другими, принадлежа исключительно персоналу. О том, чтобы сюда чисто случайно, а может и специально, забрел зэк - не могло быть и речи. Это просто невозможно, в первую очередь из-за ограничителей. А так же следует отметить пропуска, за которыми тщательно следили.

"Сколько бы Хедлер не жрал ключи..." Карэ ядовито усмехнулся, шествуя по белому коридору, который казался бесконечным. В этих помещениях легко запутаться или сойти с ума из-за одного лишь давления стен. Все напоминает одну большую коробку, из которой нет выхода. Зацикленный лабиринт для хомяка.

Уилсон уже много раз сталкивался с проворством Сейю, который на раз-два мог спереть любую маленькую вещь у кого-нибудь прямо из-под носа. Таким образом Хедлер воровал ключи, из которых потом немыслимым образом выдергивал микрочип; ручки от ложек, оставшуюся часть передавая кому-либо из соседей по этажу; спичечные коробки... Мужчина отковыривал от них серные полоски, а картон рвал на волокна и заворачивал в обрывки бумаг или салфеток в первое время.

Карэ оставалось только дивиться проворству этого человека. Многие заключенные были сильнее, некоторые могли пользоваться даже затухшими силами, как, например, двести восьмой, но никто не выделялся настолько сильно. Сейю привлекал к себе внимание, одновременно с этим отталкивая всех от себя - никто не хотел неприятностей. Могли бросить в карцер или избить до полуобморочного состояния. Сам надзиратель не знал, что лучше.

Многие побоев просто не переносили, у отдавали душу Богу уже на третий или четвертый раз после подобных зверств. От трупов здесь никогда не избавлялись: что-то скармливали Итэру, чтобы он окончательно не съехал с катушек, останки сжигали в печах. От костей порой не оставалось даже мелких частиц - все превращалось в кучку пепла.

Об Итэре Карнелиан был не самого лучшего мнения. Одно лишь упоминание заставляло напрячься. Это была... палка о двух концах, если можно так назвать. С одной стороны, чисто по человечески Уилсону было жаль Сейю, которого просто швырнули на верную смерть. С другой - переживал он и по поводу Итэра. Не его конкретно, а возможности пробуждения ультимейта, как только каннибал отведает живой плоти. Был шанс, что он вернется в сознание, как только начнет получать необходимое мозгу питание, но тогда он представлял бы еще большую опасность, нежели сейчас.

Ультимейт Итэра мог действовать в пределах Шперцона. Как и силы самого Карэ, не ограничивающиеся ни здесь, ни на пустоши.

До нужного кабинета он доходит достаточно быстро. На входе приходится по обыкновению согнуться, ведь дверной проем не рассчитан на его рост от слова "совсем". Хорошо, что потолки здесь высокие. "В старом корпусе хуже" с тоской вспоминает Карнелиан, когда на ум приходят узкие, тесные помещения, для него являющиеся самой настоящей пыточной.

Эта комната напоминает обычный медицинский кабинет. Обычный стол, шкафы, в которых находится множество папок и бумаг, склянок...

- Какая тактичность. - Вместо приветствия язвительно произносит невысокий мужчина, находящийся за ширмой. Виден лишь его силуэт.

- Я просто подумал, что... - Начинает было Карэ, но договорить ему не дает очередной нелестный отзыв.

- Подумал? Еще одна неожиданность.

- Мистер Макаров, я по делу пришел.

Раздается тяжелый, обреченный вздох. Силуэт исчезает - лампа за преградой гаснет. Перед Карэ появляется низкий(не только на его фоне) человек с заметной проседью в кудрявых волосах.

Роман Макаров - здесь самый чудаковатый специалист. И, по совместительству - самый умелый. Сам мужчина ультимейтом не являлся, но ему подобное было лишь в радость - иначе стал бы исследовать сам себя. Фанатик, что с него взять. Эксперт по прожиганию времени и бабок. Вот последние у него никогда не убывали, и речь сейчас не о дамах в преклонном возрасте.

Но состояние Романа беспокоило в последнюю очередь. Куда интереснее ему было находиться здесь, в безжизненной, замершей в пространстве зоне отчуждения. Спутницами мужчины стали бесконечные пробирки, исследования и опыты. А так же он был здесь практически единственным медиком, из-за чего считался незаменимым. Все остальные работники лаборатории мало разбирались в обычном лечении людей. Так, как самолечение - посоветуют таблетки, и все. Макаров был просто незаменим. Даже того самоубийцу-недоучку, который соседствует с Хедлером - зашивал он.

- По делу, говоришь? - Роман вздыхает, потирая переносицу. - Виагру не дам, в твоем возрасте все нормально функционировать должно.

Обычно, Карэ вообще не смущали подобные высказывания. Обычно - это когда он слышал их от кого угодно, кроме Романа.

- Да я же не за этим... - Сероволосый отвел взгляд, неловко потирая шею.

- Презервативов тоже нет. - Отрезал Макаров, складывая руки на груди. - А мне почти шестой десяток стукнул по плешине, так что со своими потребностями не ко мне.

Макаров был редкостной, необщительной язвой, но когда он начинал говорить, всем становилось максимально неуютно.

Карнелиан покачал головой.

- Не в моем вкусе...

- Ну вот и иди отсель, "подельный" ты мой, от работы отвлекаешь.

- Кто на этот раз? - Устало спросил Уилсон. Головная боль по прежнему являлась причиной его нахождения здесь.

- Триста пятьдесят первый.

- Конечный?

- Да, конченый. - Угрюмо сообщил Роман, подходя к столу. - Это ж надо! Вскрыться... да чем он там?.. А да плевать уже, тьфу-ты. - Нервно сплюнул он, перебирая бумаги. - Никакой способности к регенерации, клетки крови человеческие, не мутирующие, инфекций нет. За каким макаром его сюда сунули - не понима...

- Ну так за вами. - Невинно улыбнулся Карэ, опустив глаза в пол.

Мужчина поджал губы, сурово смотря на шутника, но ничего не ответил, продолжая что-то искать.

- Ты зачем все-таки пришел?

Карнелиан вздыхает, проходя к стулу, и садится на него, поправляя обмундирование. Даже когда он не там, ему по прежнему приходится носить тяжелый жилет с кучей потайных карманов, эластичные перевязки на руках и перчатки с вшитыми вставками на костяшках. Иногда было очень обидно, что Хедлер, будь он неладен, распускает свои руки только в том случае, когда нужно найти что-то среди уплотнений и пластин, которые находятся на своеобразном бронике. Уилсон все эти ненавязчивые жесты уже знает, и не особо верит, хотя удержаться порой сложно. Он не верит, что у Сейю и правда эпилепсия. Может быть, проблемы с головой и есть, как и биполярное расстройство или шизофрения. Но эпилепсия - вряд ли. Карэ не понаслышке знает, что это такое. Брат был болен, так и не встретил свое восемнадцатилетие. Младший был единственным в семье, кто нормально отнесся к предпочтениям Уилсона, и часто подшучивал над этим, но...

- Голова раскалывается.

Макаров скептически посмотрел на Карэ.

- Да нет, череп то целый...

- Не в буквальном смысле. - Скривился Уилсон. - Вы врач, или кто?

- Ты симптоматику мне нормально опиши, тогда и поговорим. - Заключил довольный собой Роман.

Карнелиан обреченно закатил глаза, скатываясь чуть вниз по спинке стула.

- Болит. Голова. - Разделяя слова, начал он. - Сильно. С самого утра. Крови не было. Боль везде, сильнее всего в висках, давящая. Но не на мозг, а будто наоборот, изнутри. Такое чувство, что череп треснет.

- Вот это я уже не зашью. - Вздохнул врач.

У Романа были карие, почти безжизненные глаза и желтоватая кожа. Это неудивительно, ведь большую часть времени он проводит взаперти, почти не видя солнечного света. Принимает, вроде как, витамины, но они мало помогают. А ведь дядька то гений, отрицать не стоит. Жаль, что умные люди долго не живут.

Сейчас сложно было прочесть что-то в его темном взгляде. Карэ пожал плечами.

- Может анальгин выпить?

- Ты ко мне за ним пришел?

- Желательно бы...

Но Роман почему-то был серьезен, и сейчас стоял, скрестив руки на груди, внимательно смотря на Карэ.

- Тебе бы сначала кровь сдать, и только потом таблетки хлебать. - Сказал он. - Я что тебе всегда говорил? Головные боли - это са...

- ...самая первая предпосылка того, что мутация в крови прогрессирует. - Протянул Карэ, закрывая лицо ладонями. - Знаю я, знаю...

- А тут ты делаешь что?

- Ощущаю каждый угол Шперцона. - Кисло сообщил Уилсон, исподлобья глядя на Романа.

- Хоть раз бы член в своей заднице ощутил, не выделывался бы так. - Безразлично отметил Макаров, на что надзиратель криво улыбнулся.

- Какой вы опытный, однако, человек, мистер Макаров.

- Вот на тебя смотрю, сразу воспоминания навевает...

- О первом неудачном опыте?

- По-моему, его звали Андре... - Слишком уж задумчивый вид был у Романа, когда он произнес это вслух. - До изнасилования такой же заводной был, прям как ты. Неугомонный.

- Вами?

- Нет. Я снимал.

Карэ почему-то побледнел, отвернув голову к стене, заставленной стеллажами.

- Вот сначала ты мне проблемы создаешь со своим этим Хедлером, а потом приходишь, гаденыш, за помощью. - Проворчал Макаров, отходя обратно за ширму. - Сломал мужику психику и сидишь радуешься, а у него, может быть, было, что сказать, до того как он решил уйти в себя и поверить в бога.

Единственным разочарованием Макарова в этой жизни были такие люди, как Сейю. Ультимейты, которые, вроде как, и имеют хорошие способности, но без них не поймешь, как они работают. И сколько бы Хедлер не проходил полиграф или своеобразный допрос с подобием сыворотки правды... Толкового ничего не сказал. Но уж очень Роман хотел узнать, что кроется за этой эпилептической конфузией.

Таких, как Хедлер было не так много. Из всех заключенных - человек десять-одиннадцать. Пара из них быстро раскололась, а остальные, в числе которых был и Сейю, либо и правда не знали, как работает собственная ультима, либо слишком хорошо скрывали свои возможности. И не подкопаешься ведь, все результаты - пустышки.

- Нечего у него там ломать. - Сухо произнес Карэ, закинув ногу на ногу. - К чему вы вообще его вспомнили?

- Да сидишь с таким видом, как будто кого то, прости Господи, ебешь. - Усмехнулся мужчина, ища что-то на полке с небольшими баночками. - Не меня - это точно. Не в твоем вкусе. - Едко процитировал Карнелиана Макаров. - А больше тебя, вроде, здесь никто так не привлекает, чтобы думать день и ночь.

- Да, только вы и Хедлер остались. - Печально качает головой Карэ, мысленно проклиная язвительного доктора.

- Ну вот и оставь Хедлера в покое. - Внезапно сокрушенно выдохнул Роман. - Проблемы у него уже не только с желудком начались.

Найдя необходимую колбу с зеленоватой наклейкой сбоку, мужчина повертел ее в руках, после чего подошел к Карнелиану, начиная рыться во внутренних карманах своего халата. Жгут и спирт всегда стояли на краю стола, потому что некоторые приходили нему колоть инсулин или успокоительное. Работа, да и просто нахождение здесь, требуют крепких нервов.

- Руку давай. - Коротко и ясно. Расщелкивая замок, удерживающий рукав на запястье, Карнелиан нахмурился.

- Проблемы? Вы это к чему?

- Ну так сезон, мальчик мой, сезон... - Хмыкнул Роман, распаковывая извлеченный из кармана новый шприц. - Если бы ты не только о Хедлере думал, заметил бы, что у многих начинается осенняя хандра, а Итэр стал более... буйным. Транквилизаторы воздействуют не так, как раньше. Он теперь слишком бодрый, и реагирует на любого вошедшего. Вырваться, хвала небесам, еще не пытается, но, очевидно, голод он ощущает, и помнит, что это такое.

Каннибал сидел в одиночной камере, большую часть времени прикованный к стене.

Благодаря тому, что он постоянно находился под капельницей, его данные можно было свободно использовать, как расходный материал. У Итэра было все, что было нужно этим сектантам-ученым. В крови мужчины были различного рода мутации, которые можно было развивать даже извлеченные из организма. На самого же Итэра не действовала его регенерация, возможно, из-за того, что он не ел. История появления маски на его лице весьма необычная. Когда брюнет оказался здесь - в Шперцоне - он был даже слегка вменяем. Карэ об этом, конечно, не знал, ведь появился позже, но зато вездесущий Роман застал те славные времена. Итэр мог не есть обычную пищу. Ему от нее было ни тепло, ни холодно - она представляла собой лишь обычную потребность, чтобы не худеть, а в животе не появлялось голодное урчание. Именно то, что есть у всех обычных людей. Но чтобы утолить именно голод... Получить энергию и силы... Итэру нужно было человеческое мясо. Даже не кровь, как предполагали ученые ранее. Ее мужчине давали и пить, взятую из живого донора, и вводили непосредственно в вены, не переживая о несовместимости... Нет. Только плоть. Только ей он мог нормально наесться, и перестать буйствовать.

Однажды, когда мужчина в очередной раз перестал себя контролировать... Он стал жрать себя. Зубами вырвал из левой руки, чуть ближе к локтю, кусок мяса, который долго жевал, будто это доставляло ему определенное удовольствие. Сработала сигналка, так же, как и с некоторыми заключенными, которые пытались наложить на себя руки в камерах. Каннибала вовремя остановили, но на том месте даже спустя столько лет остался след, и все еще виднелась кость. Возможно, если позволить ему питаться, через какое-то время организм сможет восстановиться? Роман гнал эти мысли прочь, стараясь не перегибать палку, хотя был честен перед собой - была бы его воля...

Постепенно, когда эксперименты сошли на нет, а Итэр перестал быть объектом исследования, его сделали просто местным... донором. Человека просто разбирали по частям, чтобы создавать из них различные вакцины и препараты.

- Ауч... - Карэ болезненно поморщился, когда в вену вошла игла, а Макаров начал медленно вводить в кровь ту самую жижу. - Это разве не...?

- Нет. Это обычный антиген. - Спокойно отозвался Роман. - Мутация начнет пожирать его, и твоя голова пройдет. Это просто очередное перенасыщение.

- Понятно... - Уилсон поджал губы. Да, его ультимейт относился к категории пространственных, и имел серьезный откат, но разве должен он был страдать из за этого? Вероятно, должен. - Так что по поводу заключенных? Последнего?

- Юй Шрайер... - Протянул мужчина, расслабляя жгут. Он помнил больше половины заключенных поименно. - Ничего необычного. Вероятно, поэтому и упаковали к Хедлеру. На минус пятом он единственный неопределёнец, и по тяжести деяния ему подходит... - Роман задумчиво покусал свои губы извлекая иглу и приложив к месту прокола вату. - Руку согни.

Когда дело касалось обсуждения работы - Макаров был самым комфортным человеком. Сразу видно, в какой сфере у него нет проблем с общением.

Шприц полетел в мусорное ведро, а Роман продолжил.

- Хотя, знаешь, ты и сам должен понимать, что и Хедлер, и Шрайер - спорная клиентура... - Макаров не верил ничему, написанному в картах заключенных. Листал дела - но они никак не вязались с приговором. Вот зачем Сейю здесь задаром кормить, если он, по факту, бесполезен для опытов? Только если как развлечение для охранников. Бесплатная пиналка.

На минус пятом - тем более сложно представить этих двоих.

Итэр - каннибал. Ультимейт, число жертв которого переваливает за сотню. Сожрать сто людей, обглодав даже кости... Макарова пробирал ужас только в первое время. Вначале Итэр, вроде как, убивал, просто чтобы искать себе пропитание. Со временем, насколько мог судить Роман, мужчина стал... немного теряться. Потом из-за неизвестных факторов у него что-то произошло с рассудком. Убийства ради настоящей нужды стали зависимостью, сродни алкогольной. "Только чтобы протрезветь" превращалось в самую настоящую бойню, и из обычного серийника, убийства которого имели схожий почерк - тела находили лишь в обличии скелетов раз в месяц или два - стал настоящим маньком, сокращая сроки. Кости находили в мусорках, их откапывали собаки во время прогулок, таскали по городу, и только после экспертизы становилось понятно, что это не баранья нога, на которой варили бульон в огромной кастрюле, а самая настоящая человеческая кость. Все это - с перерывом, составляющим меньше недели. Итэр постепенно стал обладателем синдрома Вендиго. Ну или же Виндиго, как того требовала терминология. Роману было все равно - он считал это настоящим превращением в монстра, да и первое более детально описывало картину.

Из простого каннибала, на становление которым, скорее всего, повлияла очередная мутация или патогенез, Итэр стал неуправляемым пожирателем, испытывая голод уже на постоянной основе. Благодаря этому его и нашли - мужчина бросался на людей уже без планов и страховки. Одна из последних жертв - убита среди бела дня, в окружении людей. На нее набросились просто так, подкараулив в тени парка, наплевав на осторожность. Итэр перегрыз несчастной горло, после чего отвлекся на поедание плоти. Самая последняя жертва - один из полицейских, который участвовал в задержании. Его точно так же загрызли. У мужчины были потрясающие физические данные, которым способствовало употребление человечины. По изначальным опытам - брюнет спокойно рвал цепи наручников и перекусывал их зубами. Резцы у него были обычные, незаметные, как и у всех людей, а вот премоляры и моляры - дальние зубы... заостренные, еще опаснее звериных клыков, работающие по принципу пилы или ножа. Самое то, чтобы рвать или откусывать, совершая головой движения из стороны в сторону.

Если брать остальных заключенных - это были либо ультимейты с большим потенциалом, которые, может, и не сбежали бы, но обычный первый или минус первый этаж с легкостью разгромили.

А Хедлер... Хедлер для Романа был восьмым чудом света. В карте значился, как ультимейт, но ничем выдающимся не блистал.

- Я могу... зажигать спички.

- Спички?

- Спички.

Роман, тогда еще не такой седой, сидел напротив спокойного молодого человека, с ухоженными волосами чуть ниже плеч. Заколку у него, вероятно, забрали вместе с вещами, хотя Макаров считал такое бредом. Ну чем ему будет опасна резинка? Тем более, что сейчас Сейю постоянно поправлял челку, спадающую на глаза.

Мужчине его стало даже жаль. И впоследствии, после этого странного разговора, не понесшего за собой ровным счетом ничего, Роман несколько раз предлагал брюнету постричься, хотя бы немного. Тот вежливо отказывался, порой зависая во время разговора. Это было неудивительно. В карте было заключение из суда, а в нем - вклеенная справка - бредовое расстройство.

Вероятно, Хедлер был сектантом, помешанным на религии. Это его и сгубило.

- Лучше?

Карэ прислушался к ощущениям. Макаров позволил остаться на некоторое время, пока сам отошел обратно за ширму - к своим пробиркам. Его голос сопровождался слабым звоном стекла, ударяющегося друг о друга.

- Да... Вроде да.

"Был бы он всегда таким... спокойным?". Разница большая. Вероятно, Макарова просто следует задабривать разговорами или пищей для размышлений.

- Ну тогда скатертью дорожка. - Бросил Роман, не отвлекаясь от перемешивания жидкости в колбе. - Зайди потом, вечером, если не умрешь.

"Ну да, конечно...". А ведь Карнелиан только понадеялся, что Роман - нормальный человек...

Уже выходя из лаборатории, Уилсон посмотрел на часы, встроенные в темную перчатку без пальцев. Квадратное сенсорное окошко. Многофункциональное: даже рация есть.

Эта же штука была и пропуском. Бедные заключенные, которые считали, что основной вещью для свободного перемещения является та жалкая именная карта, которую все надзиратели скрывали в потайном кармашке рукава... Это не она заставляла решетки открываться, а лифт - ездить. И уж тем более не этой картой открывались камеры.

На улице, несмотря на пасмурность и привычное уныние, Карэ вприпрыжку пошел к одному из корпусов, чтобы привести себя в порядок, поздороваться с коллегами, и выйти, наконец, на смену. Тем более, что Сейю наверняка по нему очень соскучился. А если не по нему, то по сигаретам уж точно.

На лицо наползла предательская улыбка. Да, все содержимое редких передачек обычно ломают или мочат, чтобы наслаждаться страданиями заключенных, и жалкими попытками пользоваться испорченным куревом, но никто не запрещал самим надзирателям покупать сигареты для себя.

"Отдастся ли Хедлер за пачку?..". Хорошая тема для размышлений, но Карэ пробовал это уже в течение семи лет. Не помогало. Мужчину удавалось лишь на чуть-чуть задобрить, и он не пытался вырваться или укусить, когда его начинали трогать, но не более того.

Уилсон обреченно вздохнул. Сейю был здесь единственным подобием неприступной снежной королевы с ледяным сердцем, которое растопить не удавалось даже обольстительному Карнелиану. Обычно это срабатывало со всеми. Но, вероятно, любовью всей жизни Сейю были и правда только сигареты.

***

- У вас всегда такая бессонница, лейтенант?

- Только перед каким-то важным событием или при стрессе. - Каэра вздыхает, пустая кружка из-под кофе опускается на стол.

Сегодняшнее дежурство выпало вместе с Нейтаном, который, в свою очередь, сейчас подметал полы. "Уборщиков оплачивать не надо" сказал как-то раз Тео. С тех пор за еду у нах работали стажеры. Против воли, естественно, добровольно принудительно. А когда тех не было на месте - у майора всегда под рукой был личный раб.

- И я же говорил, что ты можешь звать меня Кодо. - Тихо пробормотал мужчина, потирая глаза кулаками. Он чувствовал сонливость, но при всем желании вряд ли бы смог уснуть. Бумажные дела платиновый блондин закончил уже около часа назад, и сейчас бесцельно сидел, втыкая в монитор, на котором был открыт то ли рабочий сайт, то ли почта.

Здесь было тихо. Даже мерное шуршание швабры не нарушало царящего покоя. Нейтан давно оказался в их скромном коллективе, и с легкостью вписался в него. Только Шинья периодически любил высказывать что-то острое в адрес парня, просто потому что тот "еще зеленый". Каэра помнил, как все начиналось. Сам он пришел в агентство из полиции: на бывшей работе не фортануло. Сейчас ему тридцать пять, и вот уже как семь лет он находится здесь в роли заместителя Тео. Насколько мужчина знал, раньше начальником бюро был не Ньют, и это заведение являлось достаточно гиблым. Кент пришел сюда в двадцать восемь. Кодо знал его еще со времен работы в ментуре: Ньют однажды оказался с ним командировке.

Обычный младший лейтенант и федерал... Ох черт, как же Каэре в тот день было не по себе. Двухтысячный год. Четыре звезды на темных форменных погонах, немого угрюмый взгляд, направленный в иллюминатор, расслабленная поза... Именно таким Ньюта и запомнил парнишка, который был младше на четыре года, и еще даже не знал, каким боком он вообще попал в дела правительства, которые ведут такие высокопоставленные люди. Поначалу Кодо казалось, что Кент из тех самых, которые чаще всего попадались ему на глаза: в прессе, по телевидению, в реальной жизни... Последнее было редкостью, но именно тогда у Каэры в голове раздался первый звоночек. Он не хотел туда. Сам не мог объяснить, почему. Знал, что придется, ведь от отличался от обычных ментов хотя бы тем, что был носителем ультимейта, и начальство об этом знало. А так же у Кодо был хороший аналитический ум и потрясающая память. Он буквально мог быть живой флешкой.

Но нет, опасения не оправдались - Ньют Кент оказался... обычным человеком. Он умел улыбаться, шутить в своей манере, поддерживать беседу в "нерабочее" время, и кардинально отличался от того, что довелось видеть Кодо прежде. Обычно все федералы были мрачными, несговорчивыми и жесткими. Может быть, сказались суровые девяностые. Кент же... не искал себе выгоды, как зачастую это делали его коллеги. Работал за интерес, а не ради денег. Был открыт, насколько это было возможно. Каэра в той же командировке узнал, что Ньют просто доброволец, и возможно ему даже не заплатят нормально. Хотя зарплаты у членов высшего федеративного сыска были ого-го.

Сейчас Кодо очень четко помнил, что это было за дело. Какой-то примитивный маньяк, наверняка с детской травмой. Тем более в северной области. Такое не было редкостью - в то время в дальних районах было невозможно жить. Постоянно творилось черт знает что. Убийство на убийстве, насилие вокруг и море крови. Зачем Кент поехал с этим разбираться, хотя дело никак не касалось его учреждения - неясно. Если так подумать...

Губы лейтенанта тронула слабая улыбка. Ньют за эти годы сильно изменился, но что-то по прежнему осталось при нем. Например все та же бескорыстность в своих деяниях. И трудоголизм. Может быть, он давно не тот молодой человек, который готов был бросаться налево и направо, чтобы помочь каждому первому встречному, зато...

- Ох чёрт! - Раздался глухой удар, а Крит испуганно отскочил назад, не успев поймать на лету пару папок. Стоит отдать должное - он и так умудрился схватить три штуки. - Сэр, извините, я...

Кодо покачал головой, вздыхая. Нейтан врезался спиной в "тот самый стеллаж". Тео всегда говорил, что не нужно выбрасывать старые добротные вещи, но эта полка-убийца у них слишком задержалась. Все давно доказывали майору, что в их силах купить новую, которая будет крепко стоять, а не шататься от каждого вздоха, норовясь свалиться на близко стоящего человека, но Шинья был непоколебим. Может быть, просто хранил в застенке свою заначку...

- Он стоит с одной божьей помощью, Нейтан. Просто поставь все, как было. Главное, что ты жив. - Удивительно, как эта штуковина, ходящая ходуном, пока парень возвращал папки на место, не рухнула на него.

- Может... пока майора нет, просто купим новый? Я тоже скинусь на него.

Каэра тихо рассмеялся, что-то вспомнив.

- Поверь мне, Крит, если что-то произойдет без ведома майора, мы не проснемся на завтрашнее утро. Тем более, если этот шкаф кто-то тронет.

- А мистер Кент?

- Вот он точно не проснется. Ньют предпочтет сразу умереть, вместо того, чтобы слушать истерики Тео.

Было только две вещи, которые нельзя было сделать с Шиньей. Его нельзя перепить и нельзя переспорить. В лучшем исходе - капитана заставят возвращать стеллаж на место, и не важно, заберет его Кент с помойки сам, или заставит кого-то из них. В худшем... В худшем Тео сам принесет эту дуру обратно, но тогда... тогда все будет гораздо хуже.

Нейтан устало вздохнул, поправляя документы, и с опаской отошел от стеллажа на пару шагов, держа согнутые руки перед собой.

- Кстати, все-таки что то важное, или стресс? - Поинтересовался он, подходя к лейтенанту. Каэра задумался, отслонившись на спинку кресла.

- Вроде как из важного только новые стажеры, которых скинут на наши шеи, но обычно это любимое дело майора, так что... Даже не знаю. У меня просто предчувствие. Не скажу, что нехорошее, но если я не могу уснуть... Наверное, что-то серьезное.

- Понятно. - Нейтан слегка улыбнулся, кивнув, и пошел к своему столу, после чего устало шмякнулся на выдвинутый стул. - Здорово быть пространственным ультимейтом, да?

Кодо на вопрос только пожал плечами, решившись все же пролистать сайт. С этим ультимизмом, по мнению мужчины, проблем не оберешься. Очередная человеческая дурость, вновь распространившаяся как можно дальше, уходя корням далеко в прошлое. Каэра и здесь удивлялся Ньюту. Тот был совершенно обычным человеком, даже не восприимчивым, и, тем не менее, всего этого не боялся. Не отрицал, не пытался исследовать... Для него ультимейты просто были и все. И капитан еще ни разу не допускал ошибок в делах, связанных с ними.

- Я не знаю.

- Просто всегда интересно, как работает чужая ультима. - Вздохнул Нейтан, глядя в потолок. Сам он относился к категории, именуемой в некоторых кругах "сознательные". Но толком не мог понять, как его способности влияют на окружающих. Телепатией он не обладал, будущее не видел... Врачи говорили что-то о генах, но Крит так до конца и не понял, что ему суждено. Жил, как обычный человек, и не рыпался. Хотя, возможно, его ультимейт мог бы помочь бюро. Если бы еще знать, как именно использовать неопределенную силу...

- Понимаю. - Лейтенант кивнул, посмотрев на юношу. У него были причины интересоваться этим. Нейтан был таким же, как он и Шинья, но... Парень не знал, в чем его потенциал.

Тео повезло чуть больше, чем Кодо. Ему не передалось этой пространственно-временной дурости. Может, просто хорошая наследственность. А вот Каэра, пусть и должен был быть благодарен ультиме за свой нескончаемый объем памяти, но иногда... иногда становилось по настоящему жутко. Лейтенант понимал, в чем заключается его способность.

Но порой было просто невыносимо смотреть... на происходящее глазами других людей. Особенно, когда доходило до момента смерти. Кодо не своей волей рассматривая особо сложные инциденты, прибегал к этому ужасу. Пару раз он сбрасывался с крыши, приходя в себя уже в холодном поту, изредка его душили или разбивали голову. Намного чаще - простые огнестрелы и ножевые.

Каэра благодарил небеса, что ни разу не смотрел на жизнь жертвы маньяка, а уж тем более - на последние ее минуты. Мужчина бы просто этого не вынес. Учитывая, что своеобразной платой за неограниченный лимит были полные ощущения, которые могли довести до седых волос...

Кодо шумно выдохнул, мотая головой, дабы отогнать непрошенные мысли. Нейтан тут же понял, в чем дело.

- П-простите...

- Нет, все нормально. Просто сложно сказать, кому повезло больше.

До сих пор эта проблема была исследована не до конца. Единственное, что Каэра понял за свою жизнь - федералы существуют именно для этого. Мафия в подобном участвует намного реже, но свою роль тоже играет.

Информацию об ультимейтах можно было найти, но это было проблематично. Обычные люди вряд ли догадывались, что среди них есть вот такие вот существа. Федералы следили именно за этим. Раскрытие правды бы повлекло за собой необратимые последствия, а учитывая человеческую натуру... последовали бы исследования, опыты, людей бы стали разбирать по кусочкам... Обычные тоже захотели бы стать "сверхлюдьми". Кодо считал это полнейшим бредом. "Это же не дар, это самое настоящее проклятие..." только жаль, что многие этого просто не понимают.

Не было никаких волшебников, никаких супергероев, которым силы даровали свыше. Были только чужие ошибки и пробы, когда-то там - очень давно. Теперь из-за этого временного разрыва было намного сложнее выяснять что-либо. Но Кодо был очень рад, что не участвует в конфликте между мафиози и федералами.

- Но да, если вдруг ты умрешь на рабочем месте, я обязательно удостоверюсь, чтобы убийцей был не шкаф. - Улыбнулся лейтенант, прикрыв рот рукой и зевая. Обычно на дежурствах он мог хотя бы вздремнуть.

***

В помещении стоял неприятный запах медикаментов. Таблетки, странные отвары в открытых колбах и пробирках из которых медленно выходил пар, куча небольших закупоренных тюбиков. Голова непроизвольно начинала кружиться, сознание - дурманиться. Мышцы почти не чувствовались, в кожу рук словно были воткнуты сотни мелких иголок. Свои кисти мужчина почти не чувствовал, фаланги гнулись плохо. Такое ощущение что пальцы полностью переломаны. Ориентироваться сейчас приходилось полагаясь исключительно на ощущения, потому что зрение расфокусировалось, отчего все вокруг казалось размытым в единую плоскую картинку. Звуки были слишком смазанными, переходили друг в друга и сливались воедино, образуя неприятный гул.

Что он вообще помнит? Ровным счетом - ничего. В голове сплошной туман, в котором не видно даже собственных мыслей. Очень хотелось пить.

- Где..? - Голос показался совсем чужим, надорванным, как будто губами шевелил вовсе не Юй Шрайер. С трудом разомкнув веки, мужчина понял, что ничего не видит. Темнота. Но теперь, когда первостепенный шок отпустил, стало понятно, что он в положении лежа. Шрайер попытался подняться на локтях, но его тут же остановили.

- Лежи спокойно. - Тихий голос, который он уже слышал раньше. "Если бы еще хоть что-то помнить...". В конце концов чьи-то крепкие руки уложили его обратно.

- Где я? - Все-таки договорил мужчина, вертя головой. Самым жутким было понимать, что глаза открыты. Почему он не видит?

- Тебе не стоит напрягать связки. - Пояснил кто-то, похлопав его по плечу.

Юй знал, что он в Шперцоне. Знал, что его камера на минус пятом этаже, а соседом является Сейю Хедлер. Но голос принадлежал не ему. Карнелиан? Да нет, бред. Этого странного парня вообще Шрайер не интересовал. Он бы даже сидеть с ним не стал. И вообще говорит Уилсон намного громче и звонче. Этот же мужчина был обладателем сухого, почти безжизненного тона. Но определенно беспокоился.

- Ты в лаборатории. Это... немного дальше, чем лазарет. - Рука с плеча пропала, Юй невольно повернул голову в сторону, надеясь, что увидит ее обладателя. Только темнота.

- Что... с моим зрением? Кто вы? - Вероятно, человек настроен не враждебно. И у Шрайера четкое ощущение дежавю.

Незнакомец вздыхает, тихо скрипит стул на котором он, вероятно, сидит.

Голос раздается совсем над ухом.

- У нас не так много времени, парень. Ты не ультимейт, верно же? - Это сказано одновременно и с долей сочувствия, и с явным интересом. - Но... знаешь, если ты позволишь, я мог бы... использовать свою силу. Сможешь смотреть моими глазами...

Юю почему-то стало не по себе. Что значит "позволишь"? Это согласие на что-то влияет? Что нужно делать? Это удел восприимчивых?

- А что с моими глазами то? - Негромко, почти паникуя спрашивает он, но на лице по прежнему нет ни единой эмоции, а интонацию вообще разнится с внутренним ощущением тревоги, поселившимся в груди.

Мужчина цыкает.

- Если я не ошибаюсь, тебе все-равно нечего терять... А ты такой же, как и я. Почему бы тебе не согласиться? - Словно прочитав на безразличном лице Юя недоверчивое "нет", незнакомец фыркнул. - Нет, я уже не восприимчивый, но если после моей недолгой истории ты поверишь, то, пожалуй, поймешь, чего я хочу. Наш обмен будет взаимовыгодным...

- Как я могу доверять тому, кого не вижу?

- Мы уже виделись.

- Легко говорить. Во время прогулок можно обратить внимание на сотни людей... Хотя, обычно... Я насчитываю около шестидесяти... Где остальные?

- Выходят в другое время и чаще. - Внезапно честно отвечает собеседник. - Этажи "минус" всегда намного ограниченнее. - Кто этот человек? Откуда он столько всего знает, а еще - почему говорит об этом так спокойно? Врет ли? - Я тоже заключенный, если тебе будет так спокойнее.

- Еще лучше... - Тихо бормочет Шрайер, ерзая на месте. Но, если его еще не покалечили и не съели... - Что вы здесь делаете?

- Если честно, это и есть та причина, по которой у нас мало времени. - Пояснил голос над ухом. Скорее всего, человек наклонился, чтобы их кто-то не услышал. - С одной стороны хорошо, что здесь все действует четко по расписанию, и даже со стороны служащих резкие проверки - редкость. Около пятнадцати минут, вероятно, здесь не будет врачей. Но если услышат шум...

- Камеры?

- Хех...

"Что это за смешок такой?". Юй пытался проморгаться, но попытки были тщетными.

С одной стороны, человек был прав - терять ему нечего. Но с другой... Довериться непонятно кому? Использовать силу? Это вообще здесь возможно? А что за сила?

У Шрайера слишком много вопросов, чтобы задать их все. "А вдруг я больше не проснусь, если он эту силу использует? Или не увижу? Видеть его глазами?". Мужчина был в растерянности. Шок, незнание, беспомощность из-за потери зрения... Интересно, если он умрет, Сейю ему это простит? Все-таки, Хедлер был каким-никаким, но другом... Пусть и со своими завихрениями. В тюрьме выбора особо нет.

Взаимовыгодно?

- Прежде чем я соглашусь... - Хрипло начал Юй, повернув голову туда, где, предположительно, сидел собеседник. - Вы говорили что-то про историю.

- Ах да... - Тот сипло рассмеялся вполголоса. - Историю... - Тяжкий вздох и снова скрип стула. - Я, если можно так сказать, удачный ультимейт.

- Удачный?

- На самом деле такое звание нечестное, ведь раньше... Раньше я был просто восприимчивым. Как и ты.

- Я догадывался, что "восприимчивые" это что-то типа копилок...

- Да. Отчасти ты прав. - Довольный голос Юя успокоил. Значит, он не настолько беспросветно туп. Но мужчина ловко увильнул от вопроса про "удачных". - Но я всего лишь носитель. У нас это принято называть "ренегат".

- Отступник? - Шрайер задумался.

- Нет. Это скорее, вообще не несет за собой изначального смысла. Но от наследников значительно отличается.

- Вы получили силу...

- Ультимейт...

- Неважн... - Юй внезапно запнулся. - А почему это называется ультимейт?

- О Господи...

"А он точно с Хедлером не имеет ничего общего?". Тот тоже любил вспоминать Бога, была на то причина или нет. И собеседник все-таки ответил.

- Если не вдаваться в подробности, то это просто означает "конечный" в переводе. Итог. Вас, восприимчивых, иногда называют рецептивы. Но это редкий термин. Если бы его использовали чаще, тогда все было бы понятно.

- Так что все-таки значит "удачный"?

- Парень, у нас мало времени...

- Но я не собираюсь заключать сомнительных сделок, после которых останусь должен даже при нулевом балансе. - Возразил Юй. - Какая вам от происходящего выгода?

- Я смогу на короткое время использовать свою силу под тем "зарядом", который получу от тебя. Восприимчивость для нас это своеобразный якорь и батарейка. А ты, как я уже сказал, сможешь видеть моими глазами, и я объясню, что тебе делать.

"Батарейка?" Шрайер тут же вспомнил Митгарда. "Так вот зачем он меня держал...". Незнакомец, очевидно, знал о ультимизме куда больше Хедлера.

- Что мне нужно делать? - Поинтересовался мужчина, трогая свое лицо. Глаза и правда были открыты. Вроде как, даже не пустовали. Значит, он просто не видит.

- Ничего особенного. - Вновь вздох со стороны. - Вспомни, какие ты... необычные ощущения порой испытываешь. Может, ты слышишь чужие мысли или эмоции, способен выследить человека, или...

- Я погоду могу определять... - Немного зажато отозвался Шрайер, отведя невидящий взгляд. - Ну и... так, по мелочи...

- Вот как... - Задумчиво пробормотал собеседник, пошевелившись. - Я раньше мог ощущать чужое присутствие, только и всего...

- Это как-то связано с тем, что восприимчивые - начальная форма ультимейтов?

- А ловко ты это догадался... - Усмехнулся мужчина, а Юй постарался перевернуться. - Но на самом деле нет. Можно сказать, что всегда есть причина и следствие. Вот ультимейты и рецептивы как раз следствие. Вроде схожи, но общего имеют мало. А теперь... подумай о том, кто сидит перед тобой. Ты меня видишь?

- Издеваетесь? - Шрайер скорчил кислую мину. Вернее - постарался. Не вышло. Но все-таки он выполнил просьбу незнакомца, попытавшись представить его силуэт. Сделать это было сложно. - И вообще, почему вы все это мне рассказываете?

- Сам подумай. Ты батарейка. В Шперцоне не действуют ничьи силы, они максимально ограничены. Но надзиратели, почему то, свои использовать могут. Это еще одна лазейка. Значит, каким то образом использовать ультимейт все же можно... И мне очень нужно использовать свой. Хотя бы попробовать. Безусловно, это заберет часть твоей энергии, но, сразу скажу, что... Ты слишком хороший восприимчивый. Если тебе вдруг посчастливиться стать ренегатом... Страшно представить, на что бы расщепилась ультима.

- Я не совсем понимаю... - Кивнул Юй, все еще тщетно пытаясь следовать указаниям собеседника. - Но звучит... достаточно логично.

Внезапно он вспомнил все то, что происходило с ним до Шперцона. Сны, те самые предчувствия. Это происходило само по себе, словно данность. Точно так же, как когда он узнал о "восприимчивых", и стал замечать подобных людей. Они просто выделяются. Друг для друга - выделяются.

- Поразительно... - Вполголоса заметил сидящий на стуле человек, ощущая, что что-то давно забытое шевельнулось в подсознании.

Он просто знал, какая у него способность. Именно поэтому чувствовать ее после стольких лет "комы" было необычно. Но поразительным мужчина назвал не это, а то, насколько четко всплыло в голове понимание происходящего. К нему будто вновь вернулись силы, и часть воспоминаний.

- Н-не могу, простите. - Выдохнул Юй, прижав пальцы к виску. Голова закружилась. - Очевидно, это все таки... не мое. Но... какая у вас тогда сил...

Договорить Шрайер опять не успел, почувствовав, как человек поднялся с места. Не человек. Он сам. Вернее... Юй Шрайер продолжал лежать на койке, не прикованный браслетами. Его глаза были на месте и открыты, но мужчина почему то смотрел на себя со стороны. Русоволосый подозрительно покосился вбок, и чуть не завопил от ужаса. Снова.

Двести восьмой. Тот самый безглазый мужчина со шрамом на затылке, безгубым ртом, и пугающей энергетикой. Все это было обманом. А точнее - самовнушением. Юй не ощущал никакой опасности, пока его не видел. Более того, заключенный даже не причинил ему вреда, как предполагал Шрайер ранее.

- Что происходит? - Спросил он, но сам словно не услышал своего голоса, испуганно пытаясь осмотреть "свое" тело. Его тоже не было. А двести восьмой удовлетворенно смотрел в его сторону, привычно жутко улыбаясь.

- Вот мой ультимейт.

- Вы... меня видите?!

Юй понял, что задыхается, но это был всего лишь обычный испуг, который теперь ощущался слишком живо в отличие от того, как проявился бы в теле. "Я призрак? Дух?!".

Заключенный понуро покачал головой, поворачиваясь в его сторону.

- Да, у меня нет глаз. Но это не значит, что я слеп. Это и есть мои возможности. - Юй ошарашенно таращился на его подшитую кожу вокруг десен. Рот шевелился, но корочки стали отходить, кровоточить. - Скажем так. Ты не призрак. Но когда я сказал, что ты будешь видеть моими глазами - я не соврал. Ты видишь. Точно так же, как и я. Сознанием.

- Простите?

- "Как я". Возможно, это странное название должно что-то значить. У всех ультимейтов есть кодировочное имя, которое обозначает их ультиму. - Пояснил двести восьмой, закинув ногу на ногу. - И я... вижу так же. Принцип действия заключен в том, что я могу видеть все, что видят другие люди, находящиеся вокруг, но смотрю на это, как бы, со стороны. Точнее мое тело действительно абсолютно слепо, а я - всего лишь сознание.

- Но как же так? - Юй чувствовал и руки, и ноги. Даже примерное телосложение, которое не отличалось от тела на койке. Но себя не видел. - Разве...

- Ты не привидение. - Усмехнулся собеседник, а Шрайер ошарашенно отпрянул. Его губы... восстанавливались. Медленно, но верно. Не было уже тех резанных ссадин, даже хирургические нити, которые мужчина сейчас извлекал пальцами, не оставляли следов. - Всего лишь... что-то наподобие своей "восприимчивости". А не видел ты, потому что... на тебе использовали излучение. - Он внезапно печально вздохнул, указывая на свои глаза. - Но не волнуйся.

"Не волнуйся твою мать?!".

- Да, просто не волнуйся. - Спокойно повторил заключенный. - В тот день я подошел к тебе именно за этим. - Он моргнул, но выглядело это настолько ужасно, что Шрайера затошнило. У него же раньше не было век... Сейчас... они были. Тонкие, почти прозрачные, белесые, чем-то напоминающие птичьи. Они только слабо прикрыли ужасающие черные впадины глазниц. - Ты отличался от тех, кого я видел раньше. - Мужчина со смешком скопировал жест Шрайера, трогая свое лицо. - Но, знаешь, до заключения я был достаточно привлекательным. А здесь меня просто разобрали по кускам. Мои глаза наверняка хранятся где-то в банке.

Юю и правда поплохело, но потерять сознание он не мог. По факту - он им и был.

- И что мне делать теперь? - Он беспомощно огляделся вокруг, не понимая, что происходит. Конечно не поймешь, это все слишком жутко. Напоминает страшный сон. Но двести восьмой вновь пришел ему на выручку, проясняя ситуацию.

- Теперь, когда я могу чуточку "зажить...".

- Как вообще вы можете зажить?!

- То есть то, что ты сейчас просто никто и никак, а я со стороны выгляжу как смотрящий в одну точку кретин тебя не смущает?

- Но ваш рот двигается.

- Для тебя. Для других же я просто смотрю в одну точку, и мое лицо медленно приходит в божеский вид. Можно сказать, что ты тоже видишь только мой фантом. Обличие, а не тело. Я не знаю, как это объяснять. Слишком сложно. - Мужчина потянулся, глядя на тело Шрайера, который словно спал на койке. - И все-таки... Объясняю. Это работает практически как... у ящериц. Знаешь, если им оторвать хвост, они могут отрастить новый. Или же человеческие клетки, которые затягивают ранки, и отвечают за свертываемость крови. Ну, или борются с вирусами...

- Это вообще то называется тромбоциты и лимфоциты... И у ящерицы хвост будет не первородным, а несовершенным.

- Откуда же ты такой умный?.. - Риторический вопрос, который следует оставить без ответа. Сколько времени прошло из тех пятнадцати минут? - Нет. С одной стороны, это действительно так, но... - Подобие губ, окропленных свежей кров, растянулось в улыбке. - Но знаешь... Люди всегда стремятся к совершенству. Так что считай это... Улучшенной формой регенерации ящериц.

- Постойте-постойте... - Шрайер нахмурился. - Как это "люди"? А магия?

- Какая магия? - Улыбка теперь выглядела намного более естественной, нежели тот безгубый оскал.

Юй вновь растерялся.

- "Люди" и "магия" несовместимы, мой друг. - Мужчина поднялся со стула, отходя от койки, на которой мирно дремало тело Шрайера. "Спасибо Лео, что объясняла мне что-то про аниме... Блять, о чем я вообще думаю?".

- Это моя душа отдельно от тела?

- Нет. Тело без души уже не человек, а труп, точно так же как и душа без тела не человек, а дух.

У двести восьмого слишком заумные речи.

- Но как мне тогда... обратно? - Юй оглядывался на свое тело, невесомо следуя за мужчиной. Кажется, он не шагал, даже не парил. Просто был, и все. Как что-то нужное.

- Так же, как тебя вырвало сюда. - Собеседник пожал плечами, опускаясь на отдаленную койку. - Не обращай внимания, что все таблетки и жидкости здесь в свободном доступе. Они никак не подействуют без катализатора. Можно сказать, что это просто цветная, дурнопахнущая вода разной плотности. Как раз то, чем кормится ваш с Хедлером дружок Итэр.

"Он и об этом знает?".

- Как это понять... "так же"? - Когда непонимание и испуг отступили, мыслить стало намного легче. Теперь Шрайера интересовало все, но он понимал, что перед ним, возможно, опасный преступник. Он не знал, с какого этажа этот фрик. Точно не с минус пятого. Там он всех знал из-за посещений столовой и душевой. - Хотя нет, нет, стойте, не отвечайте. - Он поспешно замахал руками, по крайней мере ассоциировался жест именно с этим. - Лучше... скажите, что мне сейчас делать?

- Ну... - Мужчина лениво растянулся на кровати, закинув руки за голову. - Это лаборатория, как ты уже понял. Я оказался здесь по счастливому стечению обстоятельств. Счастливому для тебя. - Пояснил он, хихикнув. - Потому что такое же излучение повлияло на мои глаза. Только я не ослеп, вопреки мнению здешних деятелей науки. Это раззадорило их еще больше, и они стали пытаться вернуть их на место, обкалывая меня своими вакцинами. Некоторые из них были ужасными, некоторые - хорошими. В крови все эти годы происходила мутация, но ты и сам уже должен понять, что ничего не произойдет, пока не вступит в контакт с ультимейтом. И вот теперь...

- Но вы сами только что говорили, что способности здесь не действуют. Как вы видели все это время? И как давно вы лишились глаз?

- Да, не действуют. - Двести восьмой слишком странно усмехнулся. - Но в Шперцон я попал только из-за того, что игрался с человеческим сознанием, сводил людей с ума, проецируя галлюцинации, заставлял убивать, пытаясь воздействовать извне... - С каждым произнесенным словом даже сознание Юя холодело, и пятилось назад. - Мне было интересно, насколько обширна сила моего наставника. Но очень печально, что хоть я и сознательный, я не могу воздействовать на окружающих. Могу просто быть голосом в голове, мимолетной мыслью... От этого играть было интереснее. - Говорил он теперь как-то маниакально, со странным предвкушением. - Ты знаешь, что происходит с больными шизофренией? Если они слышат голоса, находясь в одном помещении с теми, кто их не слышит, это не значит, что этих звуков не существует. Они есть, но только в сознании человека. Никто толком не может объяснить это явление до сих пор, и, кажется, было подобное испокон веков, но... - Мужчина захихикал, и тут же качнул головой, отгоняя от себя эту ауру безумия. - Это и навело меня на мысли, что люди не сотворили что-то ужасное, а просто... доработали чьи-то исследования, усовершенствовав их.

Перед ним психопат. Сомнений у Шрайера не осталось. Этого следовало ожидать от заключенного Шперцона, но Юй даже не предполагал, что все настолько плохо. Все сказанное было слишком ужасным и пугающим, а этот человек сидел даже не на минус пятом. Сейю точно попал сюда по ошибке? Кем вообще тогда являются его соэтажники, если такой маньяк находится на...

- А с какого вы этажа? - Осторожно поинтересовался Шрайер, прерывая тихий хохот ренегата.

- С минус первого.

- Кошар...

- Согласен, жуткое место.

"Кошмар" относилось к мыслям Юя, связанным с жителями минус пятого. Он думал, что чем глубже, тем хуже, но что может быть хуже такого? Хедлер что, сектант? Мужчина просто не мог понять, какой сволочью нужно быть, чтобы оказаться на самом дне. Хотя, если это отчасти психушка, то вполне вероятно, что чем ниже запихали человека, тем сильнее его ультимейт.

"А если я сижу с Сейю в одной камере... Он может... использовать меня, как батарейку?". Вероятно, Хедлер и правда молчал о многом. Но, с одной стороны, именно он сказал ему не выдавать себя среди других, чем одновременно обезопасил и... это еще раз доказывало его осведомленность о возможностях восприимчивых. Впрочем, не Юю его судить. Здесь все пытаются спасти себя и не сойти с ума. Шрайер стал таким же.

- Но, как я уже сказал раньше... - Отвлекся двести восьмой от своего веселья, глядя на Шрайера пустым черным взглядом. - Я могу видеть происходящее со стороны, если рядом нет ограничений в виде отсутствия людей. - Он загадочно усмехнулся, и это было уже куда более приемлемо, нежели оскал монстра со срезанным мясом и кожей вокруг рта. - А ты теперь... тоже можешь. Чуть с большими ограничениями, правда...

- Что? - Юй насторожился. - К чему вы это говорите?

- Тебя не видно, по факту - ты здесь. - Он указал на тело. - Людей вокруг... полно. А пока твое зрение придет в норму, как и все остальное...

- Я не умру? - Резко спросил Юй, который не так давно, около полугода назад, а может, чуть больше, пытался покончить с собой.

- Нет. - Пожал плечами собеседник. - Но, может быть, если решишь со мной сотрудничать, я позволю тебе узнать чуть больше. - Улыбка становилась все более обаятельной, что доказало правдивость слов зэка о бывшей привлекательности. - Знаешь, мое время, скорее всего, на исходе... Как и у многих здесь...

- На что вы намекаете?..

- Когда игрушка использована полностью и наскучивает, про нее забывают. А выкидывать жалко. - Это прозвучало слишком мрачно и пугающе. Да и сам двести восьмой уже не выглядел спокойным, и все больше напоминал маньяка. - Но здесь игрушки только люди. И их не жалко, ведь внутри находится ценная батарейка, которую можно вставить в другую схожую технику, которая будет более полезной. Если аллегория тебе понятн... - Его резко перебил отдаленный писк. - В любом случае, выбор за тобой. - Уже совсем хриплым шепотом сообщил он, глядя в потолок своими пугающими черными впадинами.

Но Юй еще больше удивился, когда в поле его зрения оказался мужчина в белом халате. Теперь он осознал, что говорил двести восьмой о "видении". Шрайер как будто благодаря одному лишь желанию оказался за спиной врача, медленно идущего у бывшему собеседнику, и понял, что за стеной есть еще кто-то. Кто-то, кто мыслит. Кто-то, чьи мысли отдаленно звучат в голове Юя, превращаясь не в противный гул, а в странную симфонию. Кто-то, рядом с кем можно оказаться.

- Что ж, мистер Фирс, что на... - Лицо доктора вытянулось, а сам он побледнел.

"Его зовут Фирс...". Отметил для себя Шрайер, все еще не решаясь на необдуманный ход в никуда.

- Ох, Карл, ваши чудесные вакцины все-таки подействовали. - Беззлобно, почти сонно отозвался названный, криво лыбясь. - Но, знаете, я понимаю, что вы вновь срежете мне лицо, чтобы смотреть, как все заживает на ваших глазах... - Шрайер понял, что даже по его сознанию вышагивают толпы мурашек. Это ощущалось бесконечным морозом глубоко внутри, в самом ядре сущности, было одной сплошной дикостью и навевало безысходность.

- Невероятно... невероятно! - Названный Карлом стал что-то переключать на своих... то ли часах, то ли браслете. Юю не было особо видно. Он смотрел на Фирса. Фирса, который глядел на врача, но Шрайер знал, что этот пустой, но пронзительный взгляд откуда-то изнутри предназначался ему. - Черт возьми, это просто невозможно! Сколько лет прошло?! Неужели это заслуга концентрата крови, которую тебе влили?! Я знал, что она улучшена, но представить не мог...

Шрайер внимательно, и вновь безэмоционально, но уже в сознании, посмотрел на Фирса, и кивнул, отворачиваясь и сосредотачиваясь на происходящем вне. Теперь он понял, что эмоции покинули не только его лицо. Есть только разочарование. Уже даже не страх. Теперь поломалось и его естество.

- Позвольте хотя бы до конца восстановиться... Хочу последний раз увидеть себя в зеркале человеком.

Юй против воли резко стиснул зубы. Почему последнее, что он услышал, это простое человеческое желание озабоченного? Но это даже к лучшему.

Шрайер понял, зачем существует Шперцон. Это вовсе не обычная тюрьма, где ты исправляешься и страдаешь. Здесь свои маньяки. Маньяки, которые дожмут ультимейт до максимума в первичном носителе, доведя того до белого каления или сумасшествия, создадут нечто более мощное, одновременно с этим пригодное для жизни и безвредное телу, а потом... Потом просто вырвут из человека свое идеальное создание, чтобы отдать кому-то другому. От этих мыслей стало дурственно.

Фирс был прав. В погоне за совершенством люди превратились в монстров. Им мало того, что у них уже есть. Даже если у них этого нет, они все равно найдут способ отобрать. Развить, усовершенствовать, наплевав на окружающих, движимые лишь жаждой наживы.

Здесь просто делают тех самых "сверхлюдей". Без магии. Только с жестокостью, присущей человеку.

***

Утро у Шиньи начиналось как обычно: он детектив от бога, и его хотят все. Стрелка на часах еще не дошла и до двух, а Тео уже пытались поделить. Однако, майор лишь тешил себя подобными мыслями. Куда больше, чем он, в этом прекрасном заведении востребован Ньют. Капитану в прошлом месяце отказались платить, а он все равно продолжает работать.

- Ты чертова машина, Кент. Просто робот. - Шинья ввалился в его кабинет, наблюдая стандартную картину. Ньют сидел за столом, что-то печатая на ноутбуке, и изредка заглядывал в бумаги, лежащие сбоку от него.

На слова Тео мужчина лишь кивнул, даже не придав должного значения, полностью поглощенный работой.

- Ты умрешь в едрёне-фене в этих.. угх! - Майор все же подошел ближе, беря со стола первый попавшийся лист, и гневно потряс им в воздухе. - ...бумажках!

- Да...

Прикусив язык, дабы не выдать очередную рифму, Тео обреченно запрокинул голову. Он сам - закоренелый тридцативосьмилетний холостяк, атеист, но очень хочет поверить в чудо и помолиться какому-нибудь богу, в надежде, что Кент одумается, и перестанет превращаться в идеальное подобие "Андроида".

- Ты хотя бы пил побольше, что ли...

- Я достаточно пью, Тео, спасибо за беспокойство... - Качнул головой Ньют, протягивая руку, и забирая у майора нужную бумагу, после чего опять вернулся к набору текста.

- Н-дэ? - Шинья изогнул брови, складывая руки на груди. - Не похоже.

- Можешь не переживать, полтора литра в сутки точно... - Спокойно произнес Кент, не уловив подвоха

- Пива?

- Что? - Слишком долго прожав "пробел" из-за неожиданности, Ньют отвлекся, недоуменно смотря на коллегу. - Какое пиво, Тео? Середина рабочего дня...

Шинья сдался первым, с тихим стоном, полным отчаяния, шлепаясь на стул. Он даже замер, прикрыв глаза, после чего тоскливо покосился на босса.

- Ну ты дурачок, или да?

Кент все еще был озадачен.

- Извини?

- Пи-и-и-и-ить, говорю, тебе больше надо. - Протянул Тео, стиснув в пальцах свои штаны, и отслоняясь на задние ножки стула. - На человека похож буде-е-ешь.

Ньют вздохнул, понимая, о чем талдычит майор. Как обычно - пытается "наставить на путь истинный". Кент прекрасно понимает, как выглядит со стороны для близких знакомых, но поделать ничего не может. Он и правда просто машина для работы.

- Тео, ты же знаешь, что я не пойду с тобой вечером в бар.

- Но пятница же?

- Нет.

Тео насупился.

- А тот твой красавчик из охра... - Шинья не был бы собой, если бы упустил странную реакцию со стороны друга. Ньют редко проявлял свои эмоции, но, тем не менее, майор практически видел его насквозь. И дело было не в ультимейте, а в простом понимании и долгих годах, которые длилась их странная дружба. Пусть капитан внешне и выглядел спокойно, да и внутри это вряд ли его тронуло, но... У него слишком нетипично опускался взгляд. Со стороны могло показаться, что Ньют в очередной раз перечитывает бумаги, ведь те так удачно расположены прямо у него под носом. Только Тео этот своеобразный жест знал во всех его видах: от смущения до растерянности. На лицо майора наползала какая-то слишком садистская, маниакальная улыбка. - А что это за вид, Ньют?

- А? - Капитан непонимающе повернул голову в его сторону, закрывая ноутбук. Текст отредактировать можно потом, и лучше это сделать без вездесущего Шиньи. - Ты о чем? Я всегда так выгляжу... - Ньют с сомнением осмотрел себя. Серая рубашка, черные брюки... Да, очередной однотипный прикид человека, которому сорок через три года.

- Что за лицо только что сейчас было? - Тео бы улыбнулся шире, если бы не непробиваемый вид блондина. - Агх, господи... Кент, все мы знаем, что ты гей! Успокойся уже!

Названный распахнул глаза, услышав о себе то, чего сам никогда и не знал, и даже огляделся округ, пытаясь понять, точно ли обращаются именно к нему. Тео, в принципе, соблюдал субординацию, и черты не переходил. Тем более, что у него обед, а майор в это время, если голодный, предпочитает домогаться его.

- Ты хочешь заказать пиццу? - Спокойно поинтересовался Кент, не понимая, в чем проблема. Шинья мог заказать сюда абсолютно все, даже стриптизера, если бы захотел. "Главное не подавать ему такой гениальной иде... Черт возьми...". Почему Ньюту на ум пришла не стриптизерша, он не знал. Тео действительно любил все выводить в комедию и сбивать его с толку.

- Я хочу..! - Начал было противиться майор, решив, что от него как обычно пытаются отделаться. - Пиццу?

- Да, пиццу.

Тео поджал губы, тяжело вздохнув.

- Две.

- Хорошо.

- Две и вечером мы пойдем в бар.

- Нет.

- Что у тебя с тем мужиком?

- Ладно.

Шинье показалось, что он ослышался. "Капитан согласился пойти в бар как нормальный человек, чтобы пропустить пару стаканов, перетереть за жизнь и вернуться домой под утро?". На всякий случай Тео решил уточнить, на что Ньют лишь горестно вздохнул, отведя взгляд. Он думал, что согласился только на "пойдем". Оказывается, этот тариф включал в себя ряд дополнительных услуг. Впрочем, как обычно.

- Кент, ты понимаешь, что это твое "ладно" только что обозначило, что ты не хочешь об этом говорить, так что я имею полное право всерьез задуматься над тем, что ты что то скрываешь? - Шинья пытливо подался ближе, соскочив с места, и уперся руками в стол.

- Скрываю что? - Ньют все-таки обреченно вжался в спинку кресла, сохраняя бесстрастное лицо.

- Служебный роман! - Радостно воскликнул Тео, подпрыгивая, а капитан вообще не понимал, какая муха покусала этого человека.

""Не хочешь говорить" значит...". Если бы он мог, он бы сказал. Но что Шинья услышит? Что это Том Кил, тот самый наемник, который однажды преследуя Кента оказался дома у майора? "Нет, так еще хуже...". Ньют не знал, известно ли скачущему сейчас по кабинету Тео о профессии Томаса, но... "Уже "Томас", замечательно...".

И никто не зажимался. Кэлерм ясно дал понять, что знает о странности капитана, на которого ничего не действует, и, наложив эту "штуку" на себя, просто прикрыл его от посторонних глаз. "И каким таким боком майор оказался на улице?".

- Тео, ты несешь какой-то бред... - Ньют устало потер виски, ища Тео взглядом. Но того и след простыл. "Неужели успел выбежать?".

- А кто сверху? - Негромкое бормотание над ухом заставило шумно выдохнуть и подскочить в кресле, откатываясь в сторону.

- Господи...

- Это я знаю... - Кисло сообщил Шинья, опершись на столешницу одной рукой, и сейчас стоя напротив Ньюта уже с его стороны, пока капитан приходил в себя после неожиданности.

Тео еще повезло, что его голос мужчине знаком, иначе бы вместо отката в сторону Кент бы перекинул майора через стол, расценив как угрозу. Подготовка и реакция у него хорошие, но всегда нужно активировать мозг чуть больше, чем на максимум, ведь таких "шутливых" коллег, как Шинья, у капитана было много, а когда ситуация напряженная - своего от чужого отличить нужно уметь.

- Но я сейчас не про бога. - Тео внезапно нахмурился, растеряв весь тот свой беспечный вид стандартного работника ранга "распиздяй". - Ньют, ты думаешь я и правда не понял, что это тот самый стремный доставщик, который тебя весной искал?

- Водолазка?

- Нет, твое поведение после. - Поджал губы Шинья. - Я не понимаю, ебетесь вы, или деретесь, но ты меняешься кардинально, выпадаешь из мира, не важно: трезвый или слегка подвыпивший. Точно не воздействие, с тобой такое не прокатит. Что происходит вообще?

"Этого следовало ожидать". Тео хоть и маленький, но чуйка у него хорошая. Намного больше, чем должно помещаться в человеке его комплектации. Хотя о чем вообще речь, если в майора и еды поместится больше, чем в самого Кента?

Беловолосый мужчина устало посмотрел на собеседника, понимая, что их глаза сейчас на одном уровне, и Шинье довольно-таки удобно говорить.

Он не может сказать майору правду. Как бы это не было прискорбно - не сейчас. Тот сам рано или поздно все поймет, но... Это, все же, не его тайна. Поэтому и выдавать особо нечего.

- Нет, все нормально. - Пожал плечами Ньют, тоскливо смотря на закрытый ноутбук с недоделанной работой. - Просто мы уже встречались раньше, можно сказать по работе. И он знает о моем прошлом, в связи с чем некоторый раз бывали разногласия...

- Так вы еще и встречались...

- Тео, не цепляйся к словам. - Кент поднялся с места, вынуждая коллегу отойти, и стал собирать документы, разложенные на столе. - Так что да. Ты можешь не переживать, он не из департамента.

- Точно?

- Точно.

- А что он делал в клубе?

- Работал.

- Вот как... - Тео понимает, что ему не врут. Но все это как-то слишком странно. - Ладно, прости. Но все равно ты на него слишком странно смотрел.

"А как я еще должен смотреть на мафиози, который может меня ножом проткнуть насквозь?".

- Разве? - Ньют задумался. - Нет, на самом деле я просто не ожидал его там увидеть...

- А обжимались у стены зачем?

"Вот черт...". Этого Кент объяснить не сможет. Придется надеяться только на удачу. Конечно, в бюро было полное доверие друг другу, но... Кэлерм голову ему открутит, если...

- У него просто... Привычка такая.

- Зажимать тебя у стены? - На удивление, Тео звучит не насмешливо, а недоуменно, о чем свидетельствует ошарашенное выражение лица.

- Нет... Он хотел меня напугать.

- Выглядело так, как будто наоборот. - Теперь непонимающе выглядел Ньют. - Ну, то есть... Обычно так у стены зажимают, когда...

- Тео, пожалуйста, давай без этих зажиманий у стен и обсуждения подобной ерунды? - Капитан сжал лоб пальцами, относя собранные бумаги к шкафу, чтобы убрать на место.

- Ну... - Шинья неуверенно обхватил левое плечо правой рукой, отводя взгляд. - Как скажешь. Но я пришел сюда и правда за другим.

- Удивительно. - Коротко отозвался Кент, без тени иронии. Просто Тео и правда захаживал в его обитель довольно редко.

- Ты все еще помнишь Юя Шрайера?

- Занимаешься этим делом?

- Угу... - Шинья кашлянул, подходя к Ньюту поближе. - И... это все очень странно. Половину обвинений я ему, считай, снял... Но...

- Но?

- Я не понял только одного. Суд накинул ему... чужие дела.

- Это неудивительно, ведь...

- Нет-нет-нет, Ньют, послушай. - Затряс руками майор, вздыхая, и внезапно очень серьезно заявил. - Ему... навесили уже закрытые дела. Этого просто не могли не заметить.

Теперь нахмурился и Кент, закрыв стеклянную дверцу, и повернувшись к Тео.

- Думаешь... Что это все-таки... попытка "заловить" ультимейт?

- Я не знаю, ультимейт или не ультимейт, но Шрайер - восприимчивый. - Лицо Ньюта изумленно вытянулось. - Ты должен был это знать.

- Догадывался.

- Обычный восприимчивый, оказавшийся в Шперцоне... - Продолжал Шинья, следуя за Ньютом, который поспешно направился к столу, и теперь искал что-то в ящике.

- Сейчас сходим в архив, подожди, все равно обед...

- ...и сидит там уже продолжительное время... - Продолжил Тео, говоря словно сам с собой. - Оказался осужден за дела прошлых лет... - Майор обреченно покачал головой. - И не абы каких... Ты знаешь Хедлера?

Раздался короткий стук, а Ньют замер на месте, глядя на выскользнувший из пальцев брелок.

- Кого? Хедлера? - Вот уж с кем в жизни не повезло встретиться, так это...

- Да, вроде как тот сомнительный чувак с шизой. - Кивнул Тео. - Еще на суде его приступом накрыло, он все про Бога причитал, про церковь... И вот, что удивительно... - Ньют бы так и продолжил дальше стоять в замершей позе, но поспешно потряс головой, отгоняя ненужные мысли. - ...оба "загремели" по идентичному делу. Просто поменяли имена, а с цифрами даже не утруждались... Я осознал это только недавно, когда получил разрешение официально от...

- Что ты хочешь этим сказать? - Мрачно поинтересовался Ньют.

Майор удрученно склонил голову, покачивая ей из стороны в сторону.

- Наши опасения, Кент, были не напрасны. - Бледные розовые глаза уставились на него слишком ожесточенно. - И теперь у меня есть все основания, чтобы пытаться доказать, что там находятся как минимум два человека, ни к чему серьезному не причастных.

- Два?

- Хедлера, вероятно, тоже подставили в дела мафии. Они с Юем чем то похожи. Оба лишились девушки, оба странные-полубольные с острым бредом... - Шинья покусал нижнюю губу, размышляя. - Но только Хедлер, насколько я понимаю из прошлых дел, числился как ультимейт, но неопределенный. В этом тоже сходство. Шрайер наверняка не знал, что такое восприимчивость, а этот... как его... ну короче второй безымянный шизоид мог вообще не догадываться, что он...

- Тео, ты серьезно? - Ньют выглядел потерянно. - Хедлер... Шрайер... - Он и сам был сторонником теории, что Шперцон - просто огромный опытный центр для правительства.

Это было еще одной причиной ухода Кента из высших органов.

Ну конечно - у федералов было все. Лучшее вооружение, хорошие зарплаты, прекрасная медицина для работников и силы. Ньют жалел только об одном - в свое время не придал последнему должного значения, не покопался глубже. А, может, просто потому что не замечал... Сейчас время упущено, и уже не до этого, но...

- Мне кажется, мафия кого-то покрывает. Кого-то... удачного. - Невесело усмехнулся Шинья. - Но мы оба знаем, что наемник Череп мертв, а...

- Да... да, я...

Тео, глядя на отрешенный вид Ньюта, растерялся.

- Я что-то не то сказал?

- Нет, все нормально. Ты и сам понимаешь, почему я себя так веду. Хотя бы в этой ситуации...

- Ох, Ньют... - Шинья потупился. - Но это не ты создал Шперцон, и не ты гребешь туда людей, поэтому...

Кент слабо улыбнулся, благодарно кивнув, но промолчал, приподняв ключи на уровень своего лица.

- Документы о Шрайере в архиве, в запечатанном конверте. У тебя уже есть разрешение, получается?

Мужчины покинули кабинет, направляясь на другой этаж, и тихо переговариваясь по пути. Все это время капитан сдерживал себя, но в этот раз было намного сложнее, ведь что-то давнее и забытое вновь всколыхнулось в памяти.

Виктор Смит. Интересно, он тоже в Шперцоне, или же?..

На пути попался только Нейтан, который поспешно сообщил о стажерах. Шинья прогнал парня одним своим взглядом и тихим "не мешайся".

Уходя от взбудораженного майора и мрачного капитана, Крит не понимал, что происходит. Злосчастный стеллаж, вроде как, на месте.

***

Хотелось просто провалиться сквозь землю. Это уже слишком. Двое мужчин, сидящих в комнате, не знают, что ответить третьему, лицо которого с помехами отображается на старом, разбитом экране. Нечеткое, искаженное постоянными бегущими горизонтальными линиями, постоянно дергающееся изображение шипит слишком жутко, напоминая фильм ужасов.

- Итак? - Голос принадлежит совсем не говорящему с экрана. Он чужой, негромкий, и больше похож на бота.

- Все ужасно? - Один из сидящих в полумраке поджимает губы, отводя взгляд от призрака-силуэта. Даже с картинки его присутствие угнетает.

В ответ - молчание. Кажется, собеседник ожидал услышать это от них. На выручку приходит молчавший до этого партнер.

- Я... хочу сказать, что все не так плохо. - Он делает неопределенный жест рукой, чуть касаясь лица, словно поправляет очки, и задумчиво трет правый висок. - Только нужно... Больше времени. Гораздо больше, чем пара месяцев.

- Ты же понимаешь, что он нам нужен уже сейчас?

- В любом случае, босс, это не так то и просто.

- Неужели так сложно опровергнуть все, чтобы...

Очередные шипящие помехи не позволяют расслышать дальнейшее высказывание, а человек вздыхает, глядя на товарища по несчастью.

- В том то и дело. Нам не нужно даже прилагать усилий.

Мужчина понимает, что собеседник на экране вопросительно склонил голову. Он решил продолжить, беря со стола мышку, подключенную к системному блоку, и стал искать что-то в одной из папок на экране, свернув разговорное окно вбок.

Наконец то показалось нужное изображение. Досье.

- Тео Шинья? - Механический голос из динамика чуть изменился. Кажется, у собеседника теперь другая интонация.

- Да, сэр. Тридцать восемь лет, работает в частном детективном бюро, и... Именно он вытащит того, кого нужно.

- Да неужели? - Даже сквозь помехи слышится ироничный смешок с нотками недоверия.

- Я все рассчитал, оплошности быть не может.

- Проклятый.... черт с его условиями... - Наконец то молвил второй мужчина, до этого нервно кусающий свои губы.

- Ты уверен, Роу?

Сидящий за клавиатурой утвердительно кивает, что очень плохо заметно в тусклом освещении от мониторов.

- Это... самый безопасный для нас способ. Пусть и долгий. Тогда... рисков минимум.

- Тогда сколько еще мне ждать?

Роу отводит взгляд, его плечи дергаются. Он не может сказать точных цифр.

- Роу. - Звучит слишком раздраженно, с тихой, но явной угрозой. - У тебя... был катализатор, Роу. Неужели ты хочешь сказать, что и этой моей уступки было мало?

- Прошу извинить, сэр. Я ультимейт, но не совершен...

- У тебя пророк, Роу. Ты... - Вновь шипение. Негромкий вздох на том конце. - Впрочем, ладно. Это не критично. - Скорее всего, мелькающий силуэт пытался успокоить сам себя, окончательно размываясь, будто человек отошел дальше. - Четырнадцать лет, в конце концов, не такой уж и большой срок.

Игнорируя бормотание своих коллег, мужчина сидел в кабинете, в полной темноте, и хмурился, разглядывая досье детектива. Бывший майор, среди федералов не числился, известно мало, действует... непредсказуемо и радикально. Рост метр шестьдесят три. Потрясающе.

С изображения, явно снятого сканированием, на него смотрел молодой юноша с каштановыми волосами "ежиком" и неясного цвета светлыми глазами. На лице застыло хмурое выражение, которое даже через экран источало полнейшее неудовольствие и желание поскорее закончить со всем, что происходит. Вроде как, на нем была белая форменная рубашка и галстук. У сканирования отвратительное качество.

- Какого года досье?

- Это единственное, что удалось достать, босс. - А вот он, в отличие от собеседников, видел и слышал все четко. - Вроде как не позднее две тысячи пятого.

Сейчас майор, вероятно, чуть выше, и наверняка щеголяет со щетиной покруче, чем у самого мафиози. Уж слишком она бы подошла к его хмурому лицу. "Частное агентство... Кент?". Невменяемого он помнил хорошо. А вот всех остальных... как-то не очень. Раньше бюро руководил какой-то чокнутый старик, и то, что сейчас боссом оказался капитан мент даже к лучшему.

- Ладно. Будем ждать. И... пошлите туда кого нибудь, что ли... чтобы просто не мешался, но все было на виду.

- Но...

- Никаких "но", мой дорогой зам. - Оба мужчины замолкли, в кабинете повисла тишина, прерываемая лишь редкими звуками оповещений. - На этом все?

- Да, сэр...

- Отлично.

Со стороны двоих мафиози экран погас достаточно быстро. В темноте раздался лишь угрюмый вздох Роу, который поднялся с места и, ориентируясь в пространстве не хуже летучей мыши, пошел в сторону выключателя.

- Ты как вообще в темноте перемещаешься?

- Я наполовину слепой, Эш. - Кеннет щелкнул кнопкой, отчего сидящий на стуле шатен зашипел и сощурился, ослепленный резким светом.

Кроули недвусмысленно дернул бровью на левой части лица, где за столько лет раньше сильный шрам был бледен и почти сливался с кожей.

- А, ну да, точно...

- И раньше, прошу заметить, был слепой полностью. Если бы не твой нелюбимый Грендер, сумевший вовремя остановить потерю зрения на уцелевшем глазу...

- Да-да-да, все мы поняли, что Хайд у нас почти святой... - Едко отозвался Эш, которого последние полчаса казнили на расстоянии. Только с Кроули он мог нормально расслабиться в рабочей обстановке, и частично выйти из роли. - Давай не будем говорить о нем...

- Это из-за того, что он однажды чуть не вырезал теб.... - Кеннета прервал чужой громкий кашель, и мужчина поспешил замолчать. - Ладно, хорошо, но...

Эш прекратил корчиться в имитации спазма, и посмотрел на стратега, встречаясь взглядом с единственным мутным глазом на лице того.

- Знаешь... С каждым годом этот кавардак с федералами...

- Знаю, Эш, знаю. - Понуро бросил Кеннет, подходя к компьютеру и выключая системник, последний раз прокручивая в своей голове один единственный нормальный исход. - Пророк, не пророк, но... Митгард бы пользовался этой силой лучше. И как удивительно, что именно вокруг его подопечного вертится вся эта дурь.

- Подопечного? - Брови Эша недоверчиво поднялись.

- Вместе с ультимейтом переходит частичная память. Сложно не сойти с ума, но пора признать, что люди заигрались, Эрнест. - По имени заместителя босса Кеннет звал редко. Но сейчас именно такой случай. - Это все-таки... уже не только мозг. Теперь и этого мало.

Но что-то у Кроули все же не сходилось. Он, почему то, не мог нормально видеть участие некоего "Шиньи". Кто, зачем и как - непонятно. У него опять слишком мало информации.

***

Юй готов был признать - в Сейю умер великий актер. Таланту недо-проповедника не было предела, и именно по этой причине мужчина умудрился собрать вокруг себя толпу, стоя на одном из блочных нагромождений.

Шрайер особо не удивился тому, что надзиратели никак на это не отреагировали. Их, почему то, просто не было рядом. В противном случае - Хедлера бы уже давно приложили головой об землю, чтобы не выпендривался, толкая свои пламенный речи.

Организатор этого небольшого собрания, сейчас расхаживающий из стороны в сторону по возвышению, заложил руки за спину, не обращая внимания на восторженно-испуганные взгляды в свою сторону. Здесь боялись не самого Хедлера. А того, что он может вытворять. Спроси любого - никто в здравом уме не будет так подставляться. Учитывая, что в неположенное время простой разговор может стать последним...

Исправно выполняющий роль старца-проповедника, Хедлер уже минут пятнадцать ввел свой доклад на непонятные Юю темы.

- ....достойны этого! - Активно жестикулируя руками, тихо надрывался Сейю, заходясь редкими приступами кашля. - Справедливость, товарищи, присуща не каждому! А значит, что есть среди обычных людей избранные, отмеченные свыше...

Дальше Юй уже окончательно потерялся в его убедительных речах. На собрание ритуальной общины не похоже, но многие заключенные почему-то смотрели на эти артистичные выпады Хедлера с открытым ртом, вникая в каждое сказанное слово. Может быть, виной тому отсутствие абсолютно любых развлечений и бесконечное уныние, но... Шрайер бы предпочел конкретику: какому богу молиться и с какой целью? Судя по реакции людей - богом признали Сейю, и молились на него.

Хедлер затирал еще что-то про грехи, искушение, слабость человеческой воли и приспешников Сатаны, но Юй уже не обращал на это внимания, хоть и звучало достаточно интересно. Внутренее мужчина постоянно содрогался от страха. Вдруг он больше никогда не увидит сокамерника? Вдруг Сейю когда-нибудь перестанет преследовать удача, и... все? Конец всему, он опять останется один, сойдет с ума окончательно и будет растерзан местными психопатами?

По стене скользнула длинная, изломанная тень, Шрайер обернулся, заметив перемену в окружении боковым зрением. Рядом с ним остановился один из заключенных, кутающийся в телогрейку, и заинтересованно смотрящий на триста пятьдесят первого.

В мужчине теперь сложно было узнать того самого Фирса, который пугал лишь одним своим присутствием. Этот, несомненно, тоже вводил в ступор странной энергетикой, витающей вокруг, но теперь... Теперь Юй увидел настоящие черты лица двести восьмого, хотя раньше и поверить не мог, что такое бывает.

Доверять Фирсу - себе дороже. Тот не предупредил сразу, и Шрайер чуть не пропал по собственной глупости. В способностях Фирса был... один нюанс. Как только рядом не остается людей, чтобы "контактировать" через них... Ты просто можешь исчезнуть. И появишься даже не в своем теле, а... Вот этого новоявленный товарищ уже не знал и сам. Но с мужчиной было не так уж и плохо общаться. Он был сумасшедшим - это правда. Тем не менее, это всяко лучше Итэра или того же странноватого Сола Брейра. Юй поклялся себе больше никогда не знакомиться с людьми в душе. Так умел только Хедлер, судя по всему.

- Курить будешь?

- Давай.

В пальцах Фирса появилась одна из самокруток, которую он поспешно протянул Юю. Тот задумчиво повертел ее в пальцах, и сунул куда-то за воротник, встречаясь взглядом с недоуменным мужчиной.

- Я же не сказал, когда буду.

На самом деле Юй все еще отрицал потребление никотина. Сигареты и окурки различного рода он носил Хедлеру. Бескорыстно, чисто по дружески, он закрывал глаза на своеобразную "зависимость" сокамерника, хотя подозревал, что у того уже и правда что-то с легкими. Врачебную чуйку не пропьешь, а Шрайер даже и не пил.

А Фирс тем временем с усмешкой на тонких бледных губах повел подбородком в сторону Сейю, все еще о чем-то разглагольствующего.

- Ты посмотри. И не боится, что опять в карцер запихают. Хотя... - Он огляделся. - Надзирателей и в помине нет. Обычно один два всегда где-то поблизости...

- Твоя правда. Может они....того? На своем собрании? - Шайер тоже взглянул на Сейю.

Фирс тихонько хихикнул, затягиваясь. Как эти люди от ногтя искру высекали, Юй так и не понял. Хедлер не рассказывал, хотя его он спрашивал неоднократно, и избегал темы с коротким "просто". Этот... недолицый ренегат так вообще чудо юдо без перьев.

Вместо того пугающего стриженного мужика на Шрайера смотрел... обычный человек с чуть отросшими колючими, словно проволока, волосами медного цвета. Глаза у него были темные, и их настоящий цвет Юй не мог толком заметить. Точно не черные. Возможно темно-карие или темно-синие. Фирс был чуть более сговорчив в этих "тайнах мироздания", но все же вещал совсем не о том, что было нужно Шрайеру. Так, например, он рассказал, что здесь люди и правда выступают в роли подопытных кроликов, и что медицина здесь... на куда более развитом уровне. Ультимейты, в свою очередь - вовсе не чертовщина, а очередная человеческая корысть. Фирс знал не так много, но Юю определенную пищу для размышлений дал. Сидит он здесь, как оказалось, чуть ли не с восьмидесятого года. За это время, которое для него пролетело внезапно слишком быстро, успел ознакомиться со многим. Так, самым "опасным" человеком здесь был Рома. То ли Бабкин, то ли Макаров. Любитель поджогов и исследований. Юй пытался вспомнить, видел ли он сам этого легендарного Романа, но, увы, память его подводила.

- Я крещенный, вообще то, у меня духовник есть! - Внезапный голос Сейю привлек внимание странной парочки у стены, и не только ее. Многие не участвующие в "собрании" обернулись. - Да ты знаешь, сколько я на храм скидывался? Я в бога верю!

Фирс зажал рот ладонью, свободной рукой держа сигарету отставленной в сторону.

- А я потомственный колдун в седьмом колене! - Парировал какой-то мужчина, убегая от него вокруг того самого блока.

- Тогда если я у тебя два сломаю, ты не огорчишься? - Со спокойной улыбкой поинтересовался Хедлер, быстрым шагом преследуя неизвестного.

Тот тихо выругался, линяя куда-то в расступающуюся толпу. Сейю не был здесь самым высоким, и заметить его среди людей удавалось только благодаря его "гриве". А тот человек...

- Кто это? И куда подевались все надзиратели? - С безразличным видом поинтересовался у Фирса Шрайер, повернув голову, чтобы лучше видеть собеседника. Тот пожал плечами.

- Может, твой друг и их заставил скидываться на храм? А это... - Мужчина еще долго всматривался в растекающуюся по территории толпу. Ни Сейю, ни того человека не было видно. - Разве ты его не знаешь? Мне казалось, вы на одном этаже?

- Да бред...

С минус пятого за это время Шрайер познакомился со всеми, кроме Итэра. Тот, в целом, не говорил. Только хрипел, и иногда тихо выл, когда появлялся с другими в столовой. Там его не кормили, а приводили либо чтобы попугать заключенных, либо чтобы вкачать какие-то витамины. Катетер на шее каннибала был почти всегда.

Кто вообще сидит на минус пятом, если такой человек, как Фирс на... минус первом? Юя и правда стала подводить память. Вместе с этим он вообще утратил интерес к обычной людской жизни и потребностям. Просто мог часами смотреть в стену, очистив голову от мыслей, и... все.

Возможно, вместе с лицевыми мышцами ему повредили и голову целиком, так что теперь психика окончательно поссорилась со своим владельцем, решив съехать вместе с крышей.

"Но... сосед? Кто?". Лишь бы не... Кёрнивалл. Фамилия проклятая, въевшаяся в мозг, и лишь она заставляла сломанное лицо искривляться в брезгливую гримасу. Вроде как, нужно учиться отпускать прошлое, но... Если бы его не было... Ничего бы этого не было.

Шрайер с тихим рычанием потер глаза кулаками, пытаясь вспомнить контингент минус пятого. Первым на ум вновь пришел Брейр. Сол был самым обычным человеком, только вместо костей у него были протезы. Его кости постоянно крошились, о чем мужчина жалел на свободе, испытывая из-за этого дичайшую боль, и так же быстро восстанавливались. Это касалось только костей и зубов. Крошка, остающаяся от переломов, спокойно могла повреждать ткани. Но, как Шрайер узнал, у Сола был достаточно... сильный ультимейт. Звериный. Как это делилось он пока понимал плохо. На Брейра воздействовали излучением, после чего проводили кучу проб и операций... Ультима работать перестала от слова совсем, но мужчина, вроде как, был рад этому. Оставалось лишь догадываться, что это было что-то, связанное с оборотничеством. Иначе что еще заставляет кости деформироваться? А еще у Сола были какие-то клетки в крови, которые мутировали и регенерировали... Кажется, именно из таких конечных клеток здесь и делали сыворотки.

"Интересно, а Сейю... утаскивают за этим же? Чтобы разобрать его на лоскуты?". Юю стало тошно. Он сам не знал, как объяснить свое состояние, но когда он представлял, как человека разбирают на части, чтобы докопаться до какой-то мнимой истины... Хотелось предложить Кёрнивала в качестве материала. В остальных случаях мужчина считал подобное зверством. Ну, только если маньяка какого...

Еще были Уильям Варминский и Ян Лоран. Тоже, как понимал Юй, сокамерники. Только со слов более разговорчивого Яна - их камера отличалась от той, в которой Шрайер сидел с Хедлером. У них она напоминала обычную тюремную, с нарами и решеткой, за которой были стены. Эта решетка была электрической, потому что Варминский в свое время числился хорошим вором. "Призраком". Юй предполагал, что тот способен как-то... растворяться? Для него это все еще звучало нереально. Гораздо охотнее он поверил, что Ян обладает своеобразным даром к левитации. Если от него на расстоянии метра есть хоть какая-то поверхность - он без проблем по ней заберется, даже если она будет гладкой и вертикальной. Лоран был достаточно молодым парнем, лет двадцати пяти. Попал сюда, со слов Хедлера, года три назад. Мафиози. Киллер. На счету мальчишки около пятидесяти убийств за два года. Цифра, вроде как, и небольшая, но... Если понимать, что с таким ультимейтом Ян обладает неплохими качествами скрытого убийцы...

Варминский не заводил разговор первым, был хмур, и в целом не очень доволен всем происходящим. Кроме Яна он почти ни с кем не разговаривал нормально, предпочитая произносить лишь пару базовых фраз и отвечать односложно. Уильям являлся ровесником Юя, но был не медиком, а музыкантом. Педиком в их небольшой "семье" был только Рихтер.

Гриша Коваль был всеобщей легендой зоны после Хедлера.

- Точно... - Пробормотал Юй, когда голос из динамика сообщил о десяти минутах. Надзирателей все еще не было видно, что немного напрягало. - Это же Коваль?

- Да, трехсотый. Он же юбилейный.

- Как вы всегда запоминаете номера заключенных?

Фирс отбросил докуренную самокрутку, оставив лишь жалкий сантиметр, который уже не мог нормально обхватить губами.

- Не запоминаем. Здесь как и в любой тюрьме есть свои прозвища и другое. Коваль это фамилия, трехсотый - и цифра, и прозвище. Да я ж тебе уже сказал, что он юбилейный. Так и запомнил. Был бы ты триста пятидесятым, тоже был бы юбилейный, но чуть менее известный, чем этот.

Юй пожал плечами, протянув понятливое "а-а-а". Вроде как, он здесь... уже больше полугода. Но мало что менялось. Только то, что его раз или два в месяц таскали в лабораторию, впаривали какой-то укол в вену, и оставляли в покое. Еще реже - брали кровь. "Здесь вскрылось, что я восприимчивый?". Или вскрылся только сам мужчина? Вроде как, то, что он восприимчивый, уже мог узнать много кто.

На Хедлера Юй уже не обижался, это было бессмысленно. Оказалось, что тот, пусть и не брал его "силу", как это делал Фирс, но обо всем сразу догадался, и тем самым облегчил себе существование. Сейю не стал ничего отрицать, но сказал, что так было надо, потому что иначе Шрайера бы закатали в банку и сохранили для будущих поколений. А теперь Юй хоть и с некоторой опаской, но сотрудничал с Фирсом. Тому больше не отрезали лицо, которое все еще не приобрело здорового вида и было покрыто редкими шрамами, но зато... зато теперь он судя по всему, подвергался чему-то другому. И что за странный шрам на затылке Юй не мог понять до сих пор.

О надзирателях, как оказалось, беспокоится не следует. Все явились ровно по времени.

Уже в камере, до которой добрались без проблем и истерик со стороны психованного брюнета проповедника, Шрайер заметил, что тот выглядит слишком мрачно. Сейю вновь был на цепи, поэтому мужчине пришлось подойти к нему самостоятельно. Попутно он достал из-за воротника припасенную никотиновую палочку, и теперь протягивал ее Хедлеру.

Тот слабо кивнул, принимая из рук сокамерника сигарету, и убрал ее куда-то за матрас, чем вызвал еще большее недоумение со стороны Юя.

- Что произошло?

- Сегодня, судя по всему... была казнь.

Шрайеру из-за чего то вновь стало нехорошо.

- Казнь? - Тихо переспросил он. Сейю кивнул.

- Либо заключенный, либо кто-то из служащих... Я не знаю. Но у меня плохое предчувствие.

- А что сегодня было за странное... выступление? - Неуверенно поинтересовался Юй, вспоминая это становление секты.

- Да, ты прав. Это секта "елочки".

- Чт... Что?

- Ну потому что на всех тут... - На губы Хедлера наползла странная улыбка.

- Обрубили?...

- Посадили...

Кажется, над ироничными высказываниями Сейю мог смеяться только он сам. Шраейра же только перекосило.

***

Ничего необычного, очередной скучный день. Никаких дел, способных заинтересовать врача, и куча раздражающих пациентов, которым Хайд почти искренне улыбался, изредка кивая или качая головой. Главное что это всё наконец-то закончилось.

Мужчина спустился на первый этаж, предварительно проверив, закрыл ли свой кабинет, быстро сменил одежду в комнате для персонала, ни разу не удивившись отсутствию работников, и пошел к выходу, по пути кивнув стажерке на прощание.

На улице некоторые сотрудник курили, отойдя чуть дальше от здания клиники, или же просто болтали, наслаждаясь своим нерабочим временем.

Всю дорогу до дома Грендер предпочел наслаждаться спокойным одиночеством и звуками улицы. Он никогда не понимал, для чего многие суют в ухо странную затычку на шнурке, чтобы по пути слушать различного рода попсу. Свои наушники Хайд использовал только для одного - чтобы доставать ключи из-за тумбы, если они все-таки туда падали.

Добирался до жилища Хайд чаще всего пешком, реже - вызывал такси. Автобусы его раздражали из-за перебора людей, которых мужчине хватало и на работе, а водители, попадающиеся ему зачастую, были вполне адекватными, а иногда - интересными собеседниками. Все ошибались, считая Грендера социопатом. Просто он слишком нервный, и лишний раз его лучше не трогать.

Уже дома доктор просто скинул в общий чат пару фотографий старых карт пациентов, потому что делать новые снимки было как-то лень, а проверять никто не будет, и поспешил свалить на кухню, чтобы покормить своего вечно голодного котяру. Огромная серая гора из меха сидела на диване, сверкая желтыми глазами-лунами из под действительно густых бровей. Рак был существом умным и покладистым, несмотря на свой раздраженный и злобный вид. Хотя это и был кот.

Грендера всегда забавляли странные клички. А еще ему нравилось видеть лица новых знакомых и случайных собеседников, когда на вопрос "есть ли у вас кто нибудь", он спокойно мог заявить "да, у меня Рак". Когда мужчина только-только собирался забрать это чудо из приюта, чтобы подлечить и привести в порядок, он подумывал назвать животное СПИД, но быстро передумал. Вариант Туберкулез тоже отпал достаточно быстро.

Кот, заметив, что хозяин копошится над его миской, спрыгнул с насиженного места, с хриплым утробным мяуканьем подходя ближе. Он никогда не терся о ноги, зная, что Хайд не перенесет шерсти на своих брюках, хоть ничего и не скажет. Рак шестым чувством улавливал настроения человека, и старался не делать того, что ему не нравилось.

- У тебя есть еда? - Немного удивленно. Карие глаза мужчины чуть просветлели, словно загоревшись интересом. Грендер недоверчиво покосился на питомца. - Ты же только и делаешь, что ешь целыми днями... Ну да ладно, ты и правда просто пушистый.

Кот недовольно фыркнул, махнув хвостом. Комментарии в адрес своего веса он не любил точно так же, как хозяин не любил людей и мусор. Рак просто считал, что он в меру упитанный, презентабельный представитель своего кошачьего рода. Тем более, о чем вообще говорит Хайд, если утром сам в спешке удрал на работу, забыв о постоянном ритуале, и кормить несчастное животное пришлось...

- Уже вернулся?

Грендер поднялся на ноги, отряхнув штанины на коленях от невидимой пыли, и обернулся на звук. Он уже давно услышал характерный стук костыля, но решил подождать, пока Айденшрауд сам явится в зал.

- Прости, не ждал. - С полуулыбкой ответил Хайд, пожав плечами, и наблюдая, как Рак начинает вопросительно таращиться на вошедшего. Обычно коты якобы "видят" что-то потустороннее. И Грендер сам стал замечать некоторые странности, исследуя этого мужчину.

Изменить Зиру удалось, но стоило это больших трудов. Кости полу-призрака все еще крошились, Айденшрауд был бледен и нездоров, но вот его рассудок словно просветлел за все это прошедшее время. Хайд упустил тот момент, когда в его доме стал обитать самый настоящий фантом. Имей врач больше знаний в этой области - написал бы диссертацию.

Зира не был ультимейтом. Теперь не был. Грендер порой все еще не до конца осознавал, как тот находится здесь. Айденшрауд умер в тридцать шесть, и теперь уже несколько лет был постоянным пациентом доктора Хайда. Догадки последнего оказались верны - Зира не зомби, а простая спонтанная мутация. Как он "воскрес" Грендер так и не узнал, но сама ситуация была ему крайне интересна. Где-то в рабочем столе все еще валялся дневник с исследованиями.

Зира не старел, не нуждался в еде и воде, как живой человек, но спокойно мог выполнять все функции, присущие таковому. Он спал и ел, по крайней мере. Внутренние органы работали лишь частично, и как такое получилось - все еще загадка. Зубы... зубы к него отрастали новые. Ну, как отрастали... Просто появлялись в определенный момент времени, как и предполагал Грендер. Так стало понятно, что время смерти Айденшрауда было где-то в районе полуночи. Иногда мужчину так и подмывало назвать того золушкой, но он упорно игнорировал это желание.

Нынешний "постоянный пациент" сейчас с усталой улыбкой сидел на полу, положив костыль рядом, и просто гладил кота, который развалился у него на коленях. Хайд фыркнул, качая головой. Он не мог понять, за что держится Айденшрауд в этом мире, но если он все еще здесь, значит... это что-то неосязаемое. Может, чья то мысль, или воспоминание живого человека... Но разве не должен тогда сам Зира быть где то поблизости с этим объектом? Грендер одно время думал, что причина в нем самом, но Зира зачастую пропадал в северных районах, куда ни один здравомыслящий человек носа не сунет, так что вариант отпал почти сразу же. И дело было точно не в Норте, который умер несколько лет назад. Оставалось только догадываться, каким образом в ту злополучную ночь Айденшрауда выловили и притащили к трансплантологу. Этого Зира тоже не помнил.

- Будешь есть?

- Неужели ты готовил?

Это Хайда уже не удивляло. Зира спокойно готовил, стирал, убирал - если это было не в ущерб его костям.

Обычные препараты и сыворотки, которые в редких случаях применяли к ультимейтам, на мужчину не действовали. Около года у Грендера ушло, чтобы разработать подобие, созданное из клеток самого Айденшрауда. И если кровь и клетки того вполне себе подходили живым людям(за неоценимую многомиллиардную помощь Хайда Зира добровольно принудительно стал донором), то наоборот это не работало.

Беловолосому не подходило ничего. Но и болезней у него практически не было, а всю боль, которую Зира мог испытать, вероятно, он когда то ощутил при жизни. Так, например, Грендер понял, что тот никогда ничем не обжигался. Это поражало. "Неужели все ощущения у него остались только из прошлого, и ничему новому обучить не получится?". С этим Хайд все еще разбирался.

- Да. Рак сказал, что ты вообще ничего не ешь.

- У тебя уже животные говорят...

- А ты прямо сейчас говоришь с мертвецом. - Грустно улыбнулся Зира, почесывая кота за ухом. Он давно понял, чем отличается от других, и что за странности с ним происходят. Но с ума его это, почему то, не свело. Как будто Айденшрауд еще перед смертью знал, что так и будет.

- Не мертвецом, а фантомом. Я не знаю, как такого черта еще обозвать. - прыснул Хайд, качая головой. Он все-таки пошел к плите, чтобы проверить сковороду на наличие содержимого, пригодного для еды.

Грендер вообще не знал, какой от Зиры может быть прок помимо разнообразия досуга, но упекать того в клинику или оставлять в больнице - себе дороже. Мужчине лишь немного удалось приблизиться к подобного рода проблеме, но он уже знал, к чему такое может привести. Лучшим вариантом было оставить его жить у себя, точно так же, как и Рака когда то. Хотя от Айденшрауда и правда было много пользы. Хайду не нужно было тратиться на пылесос, стиралку и посудомойку - все это у него уже было в лице своеобразного домоработника.

Зира был даже лучше покойной жены. Во всяком случае - для Грендера. Не напрягал, не лез в дела, не пытался домогаться ночью, хотя Хайд уже явно не в том возрасте, когда подобное заинтересует. Да и в молодости куда больше удовольствия он получал, расчленяя людей, а не от обычных плотских утех.

Ночью Грендера домогался только Рак, который постоянно претендовал на хозяйскую подушку или место на груди, за что получал недовольное ворчание и тычки в пушистые бока. Хайд изредка думал, что у него начнется аллергия, но пока что мужчине везло.

Спокойный вечер в компании кота и фантома был испорчен неожиданным звонком. Врачу пришлось извиниться, и раздраженно смотря на экран уйти в другую комнату.

- Алло. - Хайд никого не ожидал услышать, кроме спама, рекламы, и мошенников. "Кто так поздно такой умный?". Негодование сменилось изумленной усталостью, когда в трубке раздался знакомый женский голос.

- Мистер Хайд?

- Элла?

- Прошу прощения, что поздно... - Шотет никогда не отвлекала его по пустякам в отличии от своего горе-мужа. Ричард пусть и был хорошим лидером и боссом, но Грендер только диву давался, как тот суетится из-за мелочных проблем. Политика его волновала, экономика волновала, нечаянный чих супруги вообще вгонял в депрессию... Была у Эша проблема - всех близких хоронил заранее. Обоснованно. - Тут... Намир немного... не в себе...

"Весь в батю..." грешным делом подумал врач, хмыкая.

- То есть он просто покинул свое тело, или?...

- Я понятия не имею. - Потерянно отозвалась Элла. - Но мне кажется, что он... кого то потрогал, и...

- В его возрасте это нормально.

- Грендер. - Элла то ли оценила шутку, то ли просто хохотнула от неожиданности.

- А что? Пусть осознает свою ориентацию, пока время есть, что уж там... Я уже боюсь спрашивать в ком он, если не в се... Кхм... А теперь серьезно. - Мужчина потер глаза пальцами, облокачиваясь спиной о стену. - Что произошло?

- Он каталист. - На том конце провода женщина удрученно вздохнула. - И если кто-то вдруг... об этом узнал... Могли ли как то без телесного контакта попытаться...

- Постой. - Хайд резко прервал ее, хмурясь. "Ричард?..". Он знал о делах главы лишь мельком, так как ему было просто не интересно. Точно так же, как знал и о участии в этих делах Шотета младшего. "Если Эш серьезно заставил сына усиливать чей-то ультимейт...". Кроули. Догадка пришла быстрее, чем мужчина успел ее осознать. - Я... понял, что ты имеешь ввиду. Завтра могу приехать. Думаю, ничего серьезного, но... если к утру все не образумится, значит, буду разбираться. Ежели пронесет, тогда я просто вправлю ему мозги.

Хайд имел ввиду Ричарда, но Элла и без этого благодарно высказалась в трубку. Грендер вежливо попрощался, все еще пребывая в мрачном расположении духа.

Причиной тому был не столько внезапный звонок, сколько собирающийся пазл в своей голове. Помотав ей из стороны в сторону чтобы придти в себя, Хайд поправил ворот рубашки, вновь идя на кухню. Айденшрауда там уже не было, зато кот весьма собственнически расправлялся с остатками пищи в его тарелке.

- Мохнатый упырь. - Беззлобно шикнул Грендер, на что животное никак не отреагировало. Теперь понятно, почему Рак не ест свой корм.

Он просто и правда слишком умный.

***

- Мистер Хейсон, вы должны понимать, что это дело не в моей компетенции... - Устало, но собранно замечает Ньют, упершись подбородком в свои сцепленные кисти.

Перед ним - очередной недовольный жизнью клиент. Сильвер Хейсон, если быть уж совсем точным, и полностью соответствующий своему имени. Мужчина не был высокомерным богатеньким человеком, но это не отменяло того факта, что бизнесмен сейчас сидит напротив, и уже полчаса добавляет в стопку на столе купюры, зная, что в кабинете отсутствуют камеры.

Хейсон был крайне удивлен, когда счетчик перевалил за сто тысяч, а детектив остался непреклонен.

- Сколько мне добавить?

- Нисколько. - Сдержанно и вежливо отвечает Кент, вздохнув. "Он и правда носит с собой такие суммы наличными?".

- За прошлые дела вы брались охотно, господин Кент. - Чуть разочарованно замечает Сильвер.

Детектив кивает.

- Верно. Но сейчас есть несколько пунтов, которые позволяют мне ответить отказом, и... - Он морщится почти незаметно, скрыв это за вымученной улыбкой, прежде чем указать на деньги, не прикасаясь к ним, и жестом намекнуть убрать обратно в дипломат. - Заберите. Пожалуйста. У меня приемлемая зарплата, сэр.

- Но хоть что-то можно сделать, так ведь? - Холодный, внезапно слишком пронзительный взгляд глаз цвета льда Ньюта озадачивает. Во-первых, он не очень любит голубые. И вообще все оттенки, с ними схожие.

- Нет. - Он вскидывает брови. - Я же уже все объяснил. В случае чего, вы можете обратиться в другое агентство, или...

- Но мистер Кент. - Хейсон слишком обаятельно улыбается, действительно убирает деньги, и вздыхает. - Я бы... хотел рассчитывать на вашу помощь.

- Лично мою? - Звучит уже более скептично. - Я работаю только исходя из условий контракта, относительно клиент-исполнитель, как и многие другие здесь. В это же входит правило о несокрытии...

- Да, да, да, конечно. - Мужчина поспешно отмахивается, поправляя волосы. Пшеничного цвета, но не такие, как у некоторых знакомых Ньюта. Среди них было много блондинов, однако ни у кого из них не было такого оттенка. - Я все понимаю. Именно поэтому, с вашего позволения... - Хейсон со смешком извлекает из дипломата... нет, не деньги. Стопку бумаг, которые запакованы в файлы. Кент непонимающе смотрит на документы. - ...мне бы очень хотелось узнать о некоем... Юе Шрайере...

А вот теперь детектив и правда ошарашен.

- Прошу прощения? - "Это уже слишком подозрительно, и не похоже на совпадения".

Сильвер их давний клиент. В основном без лишнего шума он обращался, чтобы разгрести дела, связанные с конкурентами. Или проблемы с денежными подставными махинациями - на крайний случай. Сейчас же все было похоже, но в условия обновленного договора, который вошел в силу еще летом, вошел один пунктик. Никакой мафии. Никаких федералов. Частные дела, гражданские или уголовные. Майор, безусловно, немного повопил для образа низкорослого мудилы-истерика, посетовал на сокращение прибыли, но, в целом, был согласен. А Хейсон... Хейсона сейчас интересовали конкуренты с обоих сторон. Потрясающе соблюденные тайминги.

Сильвер обладал всеми качествами неоспоримого лидера. Помимо недурной внешности был наделен расчетливым умом, своеобразной харизмой и... деньгами. Кент понимал, что от отца Хейсон ушел недалеко - все особенности словно передавались из поколения в поколение. Помимо них мужчина был достаточно неплохим дипломатом, но... Ньюта, как говорил частенько Шинья, никакой соплей не перешибешь, ежели тот уже принял окончательное решение. Даже майору это редко удавалось, если быть точным - никогда.

Повисла пауза. Тишину нарушал лишь шелест бумаг в руках Хейсона.

- Ох, я не так выразился... - Абсолютно невинно рассмеялся Сильвер, весело сверкнув глазами. - Кажется, это вас интересовал данный человек. Вот я и решил, так сказать, воспользоваться связями, разузнать, что да как... - Хейсон предлагающе протянул руку в сторону детектива. Документы... Если это именно то, о чем говорит блондин... Серебряные глаза Кента застыли, пытаясь разобрать еле заметный текст. - Не желаете ознакомиться?

"Если я сейчас потянусь, он просто их уберет с заискивающем "не-не-не", и начнет качать свои права...". Ньют был далеко не самым глупым человеком в подобном, и за столько лет научился разбираться в очевидных провокациях. Он вопросительно склонил голову.

- Но сэр, у нас уже есть весь перечень этих документов... - Теперь, кажется, посерел Сильвер. Такого он явно не ожидал. Кент понимал, что сейчас тычет пальцем в небо, ориентируясь исключительно по фактам, и полагаясь на собственный опыт, но решил все же доиграть эту незамысловатую партию до конца. - Федеративные сотрудники, так же заинтересованные в делах криминального рода еще до вступления нового свода условий в силу приняли решение выйти с нами на контакт... - О да, о Адамсе, явившемся сюда, наверняка все знают. - После чего мы... пришли к компромиссу. Вы понимаете, что тогда я не мог отказать. - Мужчина виновато хмыкнул, откидываясь на спинку стула, пока Хейсон выглядел все бледнее и бледнее. - И, в целом, если у вас в руках то, о чем я думаю, то спешу разочаровать...

- А о чем вы думаете? - Уверенным голосом уточнил Хейсон, внимательно глядя в глаза собеседника.

- Это документация из департамента, верно?

Кенту почудилась непроизнесенная ругань со стороны Сильвера. На самом деле, детектив старался просто аргументировать свои слова единственным разумным предположением. К архивам федерации их бы никто не подпустил, тем более - к тем, что содержали хоть какую-то информацию о Шперцоне. Ближе всего был департамент. Возможно - ведомство. Это уже не точно. А уж тем более в дела ФБР не посвятили бы Хейсона. Но вот купить часть информации у департамента он вполне себе мог бы. Тем деньги нужны всегда, а учитывая возможности мужчины, который сейчас буквально предлагал ему две месячные зарплаты, не учитывая премиальных вручений и налоговых затрат... Это было им выгодно.

- Мда... - Хейсон тихо усмехнулся, качнув головой. - Вы опять быстрее, мистер Кент. Но неужели договориться не получится абсолютно никак?

Ньют просто развел руками, нацепив на себя маску сожаления.

- Ничем не можем помочь.

- Что ж... - Сильвер поднялся с места, попутно доставая из кармана свою визитку, и кладя ее перед капитаном. - В любом случае, если вы передумаете, я всегда открыт для сотрудничества.

Мужчина откланялся достаточно быстро, в дверях столкнувшись с ошарашенным Тео, который направлялся к начальнику.

- Это еще кто такой? - Поинтересовался Шинья, когда Хейсон, по его мнению, был уже достаточно далеко, и не мог ничего услышать даже сквозь закрытую дверь.

Ньют тихо вздохнул, понимая, что отвечать не обязательно, ведь майор и так все знает, и просто показательно тупит, чтобы отсрочить очередную свою речь.

- Тео, ближе к делу, пожалуйста.

- Этот хмырь опять у тебя рабочее время забрал просто так? - Кент безразлично кивнул, смотря куда-то на стеллаж с папками. - Понимаю. Я по поводу стажеров...

- Кого ты опять съел?

- Никого, они все старые. - Капитан изогнул одну бровь. - Ну типа... твои ровесники.

- И твои тоже.

- Ой, иди ты... - Тео сморщился, словно получил самое страшное оскорбление в своей жизни. - Я не к этому. Забери кого нибудь, а? Я думал, я только на курсантах и студентах умом тронусь, а тут эти чувырлики меня ни во что не ставят, а поорать я на них должным образом не могу. Один придурошный меня вообще "мальчиком" назвал и спросил, что я здесь делаю. Очень хотелось на ужин жареного прапорщика, но я воздержался. - Мужчина поджал губы. Ньют сочувствующе посмотрел на него. Майору и правда было сложно. - Там только двое от силы нормальные. Один просто сидел молча и слушал, даже вопросов не задавал, второй спал. Оставим, короче, их, а остальных...

- Тео, не облизывайся, ты можешь уже пойти обедать. - Слабо улыбнулся капитан, поднимаясь из-за стола. Шинья скептически хмыкнул и пожал плечами. - Я этим займусь.

- Большое тебе человеческое спасибо, начальник. Ты не представляешь, сколько бонусов в твою карму при...

- Нет, я не пойду в бар за твой счет.

- Зараза.

Можно только повеселиться, понимая, как мало времени нужно Тео, чтобы изменить свое мнение. Тем не менее, майор все же поспешил выйти вслед за Кентом, но вместо зала он направился вниз, чтобы добежать до ближайшего ларька с шаурмой. На самом же деле, причина такого поведения Шиньи была не только в нерадивых стажерах...

***

Рихтер сегодня угощал. Этот странноватый с виду мужичок всегда умел удивить, и имел пару козырей в запасе. В стороне сидели только Ян и Юй, изредка переглядываясь друг с другом. Они не совсем понимали, откуда заключенному пришла посылка. Даже Варминский, зачастую нелюдимый, получил из передачки какой-то крекер, и теперь сидел в этой душевной компании маньяков, мило улыбаясь, и чаще обычного вбрасывая между делом свои шутки и фразочки.

От кого Рихтер что-то получил - неясно. Не подверглись всеобщему безумию из-за нормального чифира только Хедлер и Сол, сидя почти рядом слегка поодаль от основного бухающего трио. Мужчины выглядели вполне себе вменяемыми, пока Гриша вновь втолковывал что-то о Мариуполе. Уильям предпочел лишь немного поговорить дне всех святых, и особо не доставать Сейю, поддевая нелестными комментариями о национальности того.

Надзиратели, как бы не были недовольны этими обеденными посиделками, сделать ничего не могли. Во-первых, здесь был Карнелиан. Во-вторых - у Рихтера разрешение от Романа. Макаров же, на любой вопрос вроде "Рома, ты понимаешь, что у тебя проблемы?" превращался в раздраженный клубок нервов, и прятался в своем кабинете, показательно громко хлопая дверью.

- Ну... - Лоран лениво потыкал ложкой свою порцию черт-знает-чего. В этом заведении знаменитое блюдо "жричёдали" входит в постоянный рацион. Скрасил сегодняшний день лишь кусок копченой колбасы, от все того же Рихтера, который был вручен Яну. Тот в свою очередь решил разделить его с нелюдимым Шрайером, который выглядел всегда так, словно умер неделю назад. - Это всяко веселее обычных будней... Понятия не имею, кто Рихтеру это притащил, но...

- Хей, Стилтон, а парень дело говорит. От кого снисхождение? - Усмехнулся Сол, который постоянно слышал то, что не нужно.

- Стивен. - Внезапно огрызнулся Рихтер, ткнув в сторону Брейра ложкой. - Стефан, Стенли, Стафорд... Да кто угодно, только не...

- Почему тебя ущемляет то, что тебя родители назвали в честь сыра? - Мимолетом поинтересовался Варминский, попивая горькую кофейную бодягу из своего стакана. Рихтер обреченно застонал, уронив голову на руки.

- Да тут у всех нормальные имена, кроме этих двух... - Он неопределенно махнул рукой в строну отдельно сидящей парочки. - ...китайцев.

- Вообще-то я Петербуржец. - Спокойно заметил Ян, отодвигая от себя тарелку. Об этом вообще, знал только Варминский, ну да и ладно. С психикой у Лорана проблемы были с детства, и здесь было не так плохо, как в далекой молодости, так что Шперцон ему был симпатичен в какой-то степени. Жаль только, мечта юности так и не сбылась. Парень однажды увидел, как по ТВ крутили какой-то документальный фильм. Сейчас он не мог толком вспомнить, как называлась кинолента, но в памяти плотно осела одна мысль: в тот день он решил, что увидит Камчатку. Вулканы, гейзеры, нетронутые дикие местности, горные хребты куда ни посмотри... Все копил, устроился на сомнительную работу, стал омывать руки кровью, мечась между двух огней. Впервые влюбился уже когда вовсю промышлял работой на мафию, той девчонке едва исполнилось восемнадцать, а он отмечал двадцатилетний юбилей. Не получилось, а пацан к успеху шел. Он - простой уличный художник, учащийся в не самом престижном колледже, а у той на уме лишь карьера, хотя натура сама по себе была романтичная. Все было как в лучших фильмах: прогулки под луной, стихи, подарки... Но только вот выбрали не Лорана. Впрочем, парень особо долго не убивался, хотя и было достаточно сложно вначале. Сердце грела мысль о Камчатке. И о бабушке с дедушкой, которых он всенепременно заберет собой. Старики не знали о темных делах внука, он не хотел их этим огорчать, но... Да. Наверное, было лучше сразу раскрыть все карты, а не пропасть без вести. Уже в суде Ян осознал это, но было уже поздно. Юноша ни о чем не жалел, продолжая надеяться на лучшее в своих отдаленных мыслях, которые не доносил до окружающих. С Варминским ему просто повезло. Поэт-художник и музыкант в одной камере. Редко, но живо они обсуждали возможное будущее, в котором смогли бы работать дуэтом. Такая странная и трагичная история, ведь будущее по факту так и будет здесь. В Шперцоне. Пока их окончательно не сожрут с потрохами, оставив только совершенную силу.

- Ой, да все мы такие Петербуржцы... - Отмахнулся Рихтер, который попутно о чем то ожесточенно спорил с Солом, пока Ян ушел в свои мысли. - Хедлер вообще с Дойчленда, Гитлермании своей, а по нашему шпарит вон как хорошо. - Стилтон-который-не-любит-свое-имя-Стивен неохотно кивнул в сторону невозмутимого Сейю.

- Прошу простить, но я поляк... - Между делом вмешался Уильям. - И даже на моей родине Германию так не на...

- Ты вообще помолчи, Варминский, ешь свой хлеб.

Надзирателям было не особо интересно слушать подобного рода препирательства по сто раз, но поделать ничего нельзя - если Макаров дал согласие на послабление своеобразного режима - спорить бесполезно. Всего стражей было трое. Больше и не нужно, Итэра все равно нет.

Коваль и Хедлер были единственными проблемными после него. Коваль - так вообще бешеный. Хедлер - просто тихий маньяк, который не укусит, пока не обзаведется страховкой. Пес и подколодная змея, по годам, вроде как, совпадало.

Сейю, вроде как, семьдесят седьмой, Гриша - восемьдесят второго.

Но дольше всех здесь сидел Рихтер. Ему было сорок, в Шперцоне провел пятнадцать лет и уже смирился со своей участью. Ему приписывали разные связи с Макаровым, но все было тщетно - Рома ничем, кроме ультимейта как такового не интересуется. В такие моменты все с сомнением смотрели на Карнелиана, который бесстрастно таращился в книгу, и делал вид, что читает. Если бы он не держал словарик вверх тормашками - ему бы поверили.

Сразу же после Рихтера шел Сол, задержавшийся здесь чуть больше, чем на двенадцать лет. Сразу после него - Хедлер. Не вспомнишь - десять, или уже все-таки одиннадцать. Следом пытались поделить место Коваль и Варминский. Ян с Юем, можно сказать - самые "молодые", несмотря на свою разницу в возрасте.

- Шрайер?

- М?

Ян уже давно заметил безразличную реакцию на все. Однако, поговорить нормально получалось редко. На прогулках Юй был не слишком общителен, а во время душа Лоран пытался отжать у кого-нибудь новое мыло. В лаборатории они ни разу не пересекались, да и юноша чаще всего общался только по нужде. Обычно ему хватало общества сокамерника.

- А ты, кстати, за что загремел то? Какой у тебя ультимейт? Никогда не говоришь просто, вот я и думаю...

Лорана никогда не пугали чужие болезни, а в туберкулез Юя ему не особо верилось. Если он ультимейт, его определенно бы вылечили здесь. А обычный человек в Шперцоне - редкость. Так, крыска для опытов по пересадке мутаций. Или расходный материал.

- Я... Ну... Как тебе сказать... - Несмотря на безразличный вид, Юй вздохнул как-то слишком уныло. "Точно не ренегат, вряд ли поймут, да я и сам толком не объясню...". В записях числился, как "неопределенный" плюс "со способностью к регенерации", как было у многих. - Даже не знаю, к кому я отношусь, а на минус пятый...

Шрайер знал, что подобная дружеская атмосфера здесь - показательная. Чтобы надзиратели особо не бесились. На самом деле каждый третий болен на голову. Не важно, на прогулке или сейчас. Юя тоже интересовало, почему Ян такой спокойный, и притворяется ли он на самом деле. Спрашивать как-то глупо. А Хедлер... Хедлер знал все обо всех, но сам говорил, что даже ему верить не стоит в таком случае.

"Если я скажу, что не виноват, он просто рассмеется и все... Тем более мы только около месяца-двух назад стали общаться... Черт...".

- Долгая история...

- Понятно.

Как хорошо, что Лоран не навязчивый. Единственные, кто мог напрягать Юя - Карэ и Рихтер. Последний вообще конченый, хоть с виду и не скажешь. Только вот почему гееватый надзиратель уделял внимание Сейю вместо своего товарища "по несчастью" - Шрайер не мог понять до сих пор. Наверное, потому что Хедлер... привлекательный? Сложно сказать. Если так подумать - Ян тоже неплохо выглядит, и тем не менее, на него по большей части плевать всем, кроме сокамерника и местных исследователей.

- Через десять минут расходимся. - Все же вклинился в беседу за основным столом один из служащих, складывая руки на груди и подходя ближе. - Время.

Гомон внезапно стих. Перечить никто не хотел, понимая, чем это может быть чревато.

И так, по факту, им позволили больше обычного. Заключенные переглянулись между собой, чуть понуро покивали, и беседа стала намного тише и отстраненнее. Только Юй с Яном в тишине закончили трапезу, и последние минуты негромко переговаривались по поводу анатомии: Шрайер с медицинской стороны, Лоран - с художественной.

В камере было по прежнему напряжно, но Юй уже не задумывался о том, что просидит здесь, скорее всего, до старости, пока время будет тянуться мучительно медленно. Он признал, что уже сошел с ума, и терять ему больше нечего. Хедлер как обычно сидел на цепи, забравшись с ногами на койку, и таращился в потолок. За прошедшее время они уже достаточно раз сыграли в города, чтобы перебрать все, что помнили.

***

В очередное утро Сейю понял лишь одну вещь - никакой чифирь, ничего не бодрит так, как вот такое внезапное дерьмо. А именно Юй, который зачем то стоял, склонившись над его койкой, и немигающим зеленым взглядом изучал спящего мужчину. Подобное пробуждение Хедлер запомнит надолго, ведь именно в этот день он научился подпрыгивать из положения лежа.

- Господи, Шрайер! - Сейю опешил, отползая к спине койки, и пытаясь отдышаться. Его сердце, кажется, готово было завершить свое путешествие, и хотело остановиться на следующей такой остановке-выходке.

Зеленоглазый мужчина склонил голову вбок, внимательно наблюдая за брюнетом.

- Сейю... - Тихо произнес он заинтересованным тоном, что никак не вязалось с его обыденной бесстрастностью. - Я... не чувствую двести восьмого...

- Не... не что? - Яркие глаза Хедлера непонимающе округлились. Он все еще пытался отойти от странного ощущения, которое испытал при виде утренней картины. Последний раз он так пугался, когда проснулся напротив зеркала, это было еще в далекой молодости в академии. Тогда еще был Фред, который любил деньги больше, чем все остальное существующее в этом мире, тогда не было Шперцона и даже мыслей о нем... Вот тогда было хорошо. А теперь какой-то пиздец. Грешным делом мужчина вспоминал голубоглазого блондина, который так над ним наклонялся, только чтобы попытаться "одолжить" его бумажник, который молодой Хедлер всегда носил в заднем кармане брюк. Каких только отговорок только не было, от "я просто штаны тебе поправил" до "я пытаюсь понять, какой я ориентации". Но лапать Фред его предпочитал не за задницу, а преимущественно за содержимое карманов. Еще лучше - если этим содержимым был кошелек. "Его ориентация просто евре...". Додумать вновь не дал Юй.

- Раньше я как-то... ощущал связь с теми, с кем знаком... А сегодня... - Шрайер сел на край койки, о чем-то задумавшись. Сейю за эти несколько секунд умудрился вспомнить всех: начиная деканом Борисом Митяевичем, заканчивая уборщицей Фаридой в конторе, где он работал.

- И ты думаешь?...

- Не знаю, что стоит думать. - Качнул головой собеседник. - Но... у тебя когда нибудь было что-то такое, вот... как впервые? И чтобы с одним человеком... То есть я не имею ввиду сейчас что-то сложное, а просто такую странную связь, когда тебе начинает казаться, что вы одинаковые...

Сейю непонимающе сощурился, подумал, но кивнул с максимально серьезным видом.

- Вообще, наверное... да. Примитивно достаточно... Первая драка, первая совместная охота, первый выбитый дверью зуб... - С каждым высказыванием Юй все больше косел. - ...первый секс... Знаешь, да. Ты прав. Все, как одно...

- Сейю, я...

- ...все с одним человеком.

Теперь Юю показалось, что он выпал из реальности.

- Ты... Вы с бывшей что-то не поделили на охотел, подрались, и она выбила тебе зуб?..

Нахмурился уже Хедлер.

- В смысле с бывшей...

- А... так это был он?

- Ну да, отец.

Юй вначале подавился слюной, а потом просто понял, что Сейю опять решил придуриваться. Зависимый сигаретный наркоман. "Хотя... тогда он прикалывается...". Шрайер встал с насиженного места, и не оборачиваясь удалился к своей койке, а сокамерник издавал тихие хриплые звуки, похожие на умирающего больного шакала.

- Вот уйду я в другую камеру, не любишь ты меня здесь... - Бросил Юй, отворачиваясь лицом к стене, пока Сейю пытался отсмеяться.

***

Ньюту ничего не оставалось, кроме как сидеть в этой скромной компании и делать вид, что все хорошо. Транжирят хотя бы не его. Но мужчина с удовольствием бы вложился в прирост килограммов Тео, лишь бы не было всего этого.

А начиналось ведь довольно неплохо... В тот день он чуть не проклял вездесущего Шинью, но, к счастью, не сорвался. "Я пришел по другому поводу, ну конечно"... Капитан обреченно переводит взгляд, уставившись в окно. Тома заставили проставиться. Какая ирония. Тео благополучно лип к новичку, чуть ли не окрестив своим сыном, и после каждой беседы с Кентом не упускал возможности заметить, какой Кэлерм все-таки хороший человек. Еще постоянно спрашивал, почему Ньют не удосужился познакомить их раньше.

Том Кэлерм. Один из стажеров. Кент вначале не поверил своим глазам, но брюнет, тоскливо сидящий в стороне, почти засыпающий под монотонную речь одного из секретарей, привлек его внимание больше, чем кто либо иной, находящийся в комнате. Капитан просто остановился в дверном проеме, смотря в одну сторону. В его сторону. Сначала показалось, что слова Тео о том, что мужчине следует больше спать, были весьма обоснованны.

- Кент, ты там уснул что ли? - Недовольно поинтересовался секретарь. Пожилой мужичок, но именно он имеет право так разговаривать с капитаном. Давно здесь, еще со времен прошлого начальника, да и Ньют его уважал. Блондин непонимающе моргнул, вновь становясь серьезным. "Нет, это не Кил, это какой-то бред... Это просто...". Кент кашлянул, прижав кулак ко рту, и покачал головой.

- Просто отвлекся. - Вздохнул Ньют, подходя к старику. Тот хмыкнул, кажется, расценив ответ по своему.

- Это... - Продолжил секретарь свою речь, указывая на вошедшего. - ...Ваш нынешний босс на эти несколько месяцев. Сразу стоит сказать, что испытательный срок меня не волнует, как и все остальное. Общую информацию вы уже слышали от майора Шиньи. ЦРУшников я не люблю, такие сразу свободны...

Ньют толком и не понял, чего хотел добиться Тео. Чтобы он вот так стоял, и смотрел куда угодно, но не на сидящего у стены мафиози? Потрясающе... "А ведь Тео может не знать... Да о чем я вообще? Точно не знает...".

Это был один сплошной кошмар, от которого хотелось проснуться как можно скорее. К концу рабочего дня у них остались лишь пара ребят из участка, которым нужно было "забить карту допами" для перевода на другую должность, несколько человек на практике и... Том. Кажется, когда Шинья говорил о человеке слушающем, он имел ввиду его.

Перед капитаном лично Кэлерм строить невинную овечку не стал. Но его поведение... отличалось и от того, что видел Кент в первую встречу, и от того, что было после нее. Если бы не память Ньюта, мужчина бы решил, что перед ним абсолютно другой человек. Во-первых, Том Кэлерм, который каким-то дьяволом оказался младшим лейтенантом, был гладко выбрит. "То есть как?" - почему некоторые люди просто избавившись от еле заметной щетины и усов скидывают... лет пять? Восемь? Во-вторых... Вроде как, странность замечал только сам Ньют. Ну да, конечно, интересно почему?

А если бы он прямо там заявил, что перед ними сидит наемник Кил, на счету которого достаточно убийств и других темных дел, чтобы упечь его, куда подальше? Конечно же бы он так не сказал. Кент только ждал конца тому собранию, и впервые ждал конца рабочего дня. Тео, на удивление, он больше не увидел, хотя тот, по словам Кодо - вернулся.

В тот же день, под вечер, вместо привычной дороги домой... Ньют просто стоял около выхода, поджидая новоявленного младшего лейтенанта. Не такая заметная персона, но и не низкая должность. Что вообще происходило тогда?

Том ждать себя не заставил, и появился достаточно быстро, в одиночестве, что только сыграло детективу на руку. И сам брюнет наверняка знал, что его не оставят в покое.

- Какая неожиданность, мистер Кент. - Звучит слишком искренне для сарказма, будто он действительно обескуражен. - Кого то ждете?

Если бы не характер Ньюта и его крепкие нервы, он бы обессиленно завыл в темнеющее перед дождем небо.

- Ты серьезно следишь за мной?

- Нет. - Спокойно заявил Том, вопросительно вскидывая брови. - Я просто выполняю свою работу.

Если бы не странное мерцание янтарных глаз, если бы не куда более глубокие знания Ньюта и его осведомленность... Это не прозвучало бы так... пугающе. "Работу...". Значит, на мафию. Уж точно не охраннику в клубе прикидываться сотрудником правоохранительных органов. Но что за чертовщина? Зачем?

Светловолосый мужчина устало выдохнул, прикрыв глаза рукой. Кэлерм прекрасно понимал причину такого поведения.

- Вас подвезти до дома?

Вот это было зря. Теперь Кент таращился на него, и если бы не хорошая выдержка, он бы уже давно схватил пистолет, и просто покончил бы со всем на месте.

- Спасибо, но нет. - Сухо, но вежливо ответил капитан, глядя на Тома с некоторым сомнением. - Предпочитаю добираться самостоятельно.

Как так оказалось, что они пошли в одном направлении - Ньют не понял. Возможно из-за того, что остановка рядом с парковкой.

- Но я бы не стал пытаться что-то сделать, это слишком глупо. - Пожал плечами Том, когда они были уже на расстоянии от бюро. Кент не озирался по сторонам, но готов был в любой момент парировать неожиданный удар и тому подобное. - Просто теперь слишком иронично, что ты мой босс тоже.

- Я не... твой босс. - Негромко уточнил Ньют. - Лично на меня никто не работает. Вас разберут к себе другие занятые люди. Мое же пр...

Когда Кил... вернее сказать - Кэлерм - закатил глаза с тяжким вздохом, капитан непонимающе сдвинул брови, чуть не растеряв всю свою уверенность и осторожность. Брюнет же поспешил пояснить.

- Вот такое чувство, что когда ты пьешь, ты как то более по людски выглядишь. - С кривой усмешкой заметил Томас, напоминая тем самым прежнего себя, которого капитан видел как мафиози. "Пью?".

- Я н...

- Не пьешь, знаю. - Отмахнулся Том. - Просто к слову. Не похож... на машину с алгоритмом. Даже говоришь так же сейчас, как по заданной схеме.

- Наглости тебе не занимать...

- Ого, ты и не ругаешься... не врали слухи...

Кент не знал, из-за чего ему волноваться больше: от того, что судьба вновь свела его с Томом, и опять почти через три месяца, или же из-за того, что с этим самым Томом он сейчас спокойно идет по улице, направляясь на автобус? "У него точно с собой сейчас нет никакого ножа?". В том то и проблема, что у Ньюта с собой оружия не было, и как отбиваться в критической ситуации он не знал.

Но ни тогда, ни через неделю Том не проявлял никаких признаков агрессии или желания навредить. Зато сразу же приглянулся Каэре, с которым часто оставался на смены в течение прошедшего месяца, и нашел общий язык с Тео. Вроде как, все началось с того, что Шинья по прежнему занимался черт знает чем, а ошарашенный подобным поведением Кэлерм спросил что то наподобие "мужик, ты чего творишь?". Ньют помнил только крики счастья майора, который в тот же миг стал бросаться на Томаса и душить его в объятиях, пока бедный брюнет вообще не понимал, что происходит. На самом же деле все было просто - Том первый, кто подобным образом обратился к Шинье сразу, пусть, возможно, и случайно. Младший лейтенант теперь занимал тот самый свободный стол, был предупрежден о стеллаже-убийце, и неплохо вписался в коллектив. На нервах ходил только Кент, который продолжал употреблять корвалол, валерьянку, и капать в глаза, чтобы те не сохли слишком сильно. Сердце больше не выдавало таких странностей, как тогда, и все попытки коллег спровадить капитана ко врачу мужчина игнорировал. Это ни к чему не приведет, неужели они думают, что он не был у кардиолога ни разу?

А сейчас все дружно собрались в каком-то очередном быстропите, конечно же по инициативе Тео, чтобы отметить... Что-то. У Кента уже вылетел из головы повод, придуманный майором. О чем тот думал, оставалось только догадываться.

Раньше ходили вчетвером, а теперь Томас получил повышение лично от Шиньи, став тому одновременно замом, братом, сватом и чуть ли не мужем. Эти двое, вопреки опасениям капитана, достаточно хорошо поладили. И Ньюту казалось, что Кэлерм, как и майор, старается избегать бумажной работы. А, может, и правда просто казалось, ведь в отличии от Тео брюнет ее исправно выполнял.

Но теперь Кент не мог расслабиться в компании привычных рож. Аргумент "я устал и ухожу" Шинья просто не воспринимал. В планы Ньюта же не входило пьянствовать всю ночь напролет. Мужчина вообще не хотел пить. А вечер обязательно закончится этим, если ты связываешься с майором. Ньют мог хоть сто раз сказать железобетонное "нет", но кто будет его слушать? Тео пойдет в наступление, скидывая карты "сегодня пятница" и все в том духе, пока у блондина не начнет дергать глаз, и он не заменит валерьянку самогонкой. А бросать Шинью "пить в одиночестве" Кент не мог себе позволить: и в силу странной дружбы, и по другим причинам. Выхода было три: терпеть в баре, и потом терпеть обидчивые взгляды, когда Тео протрезвеет; сдаться и выпить с ним, после чего чувствовать себя некомфортно из-за случайных событий; и просто не допускать майора до алкоголя, или же не устраивать масштабной пьянки. До последнего доходило редко, так что переживать особо не за что. И все же сам факт того, что Шинья постоянно убеждает капитана "выпить и расслабиться" Кента уже пугал.

"Неужели у меня и правда проблемы?..". Тео все же был не глупым человеком, и далеко не таким идиотом-истериком, коим хочет казаться.

От тяжких мыслей отвлекает все тот же майор.

Под негодующим взглядом Кодо и Нейтана, Шинья хватает Кэлерма за запястье, утаскивая к витрине-кассе, и предлагая купить еще чего-нибудь. У Ньюта все же замирает сердце, но Том со слишком серьезным видом возвышается над что-то щебечущим майором, выслушивая все его пересказы позиций меню по памяти. Потом усмехается, складывая руки на груди, что-то коротко спрашивает, и Тео тут же начинает тыкать во все, что только его душе приспичит сожрать.

- Неужели Тео нашел себе новую банковскую карту? - Качает головой Кодо, чуть трагично вздыхая. - И как Томас его еще терпит?.. Знает же, что ему не шестнадцать, а...

- Тридцать восемь, да... - Договаривает за него Кент, подпирая щеку кулаком, и смотря на эту идиллию. Кэлерма будто абсолютно не беспокоит то, что он буквально оплачивает Шинье... обед? Ужин? - Который час?

Свои часы пришлось оставить дома. Ньют второпях забыл про них после душа.

- Почти семь.

"Значит все-таки ужин...". Нет, Том и правда выглядит слишком заинтересованно.

Кент не из тех людей, которые судят о человеке по внешности, или зная о его профессии. Но о поступках ему было известно достаточно. Пусть это и был какие-то незаконченные дела и сплошные тычки пальцем в небо... О Киле ходили не самые лучшие слухи. Жесток, беспринципен, расчетлив. Не идет ни у кого на поводу, провоцируя внутренние конфликты...

Сейчас этот человек спокойно относится к бегающему вокруг него Тео, с ироничной улыбкой проводя картой по терминалу оплаты. "В мафии, наверное, действительно неплохо платят...". Только одного Ньют не смог избежать - он постоянно ждет подвоха, удара, и думает о Томе только как о мафиози. Тем более теперь. Тем более - после Виктора.

- Капец, а почему майору никто никогда не скажет, что он содержанец? - Неуверенно интересуется Крит. В ответе он не нуждается, так как сам добровольно отдался Шинье в прислуги. Но, все же, вопрос резонный.

- Он не содержанец... - Прыскает Кодо, перемешивая чай. - Он просто... Знает, как пользоваться людьми, средствами, и знакомствами...

Конечно, Тео никто и ничем не обязан... Но это уже традиция в бюро. Майор и правда был достаточно выдающейся личностью.

- И средствами людей, которыми он знаком... - Отчего то добавляет Ньют, а Каэра булькает напитком, стараясь не подавиться. - И я думаю, что мне стоит уйти раньше, ведь сейчас...

- Ребят, а как насчет пойти отметить успешно завершенную рабочую неделю в клуб? - Довольная рожа Тео пугает Кента больше, чем возможность умереть. "Что опять отметить?".

Нейтан и Кодо переглядываются, понимая, что они то не против. Том все еще невозмутимо стоит поодаль от Шиньи, который держит в руках упаковку с китайской лапшой.

- Я пас, у меня...

- Впереди це-е-е-елые выходные! - Тео шлепается рядом с кисло улыбнувшимся капитаном. - Представляешь, как здорово! Может, наконец то найдешь себе девушку, и перестанешь ходить, как умершая стена.

- Какую девушку?.. - Ньют непонимающе хлопает ресницами, вообще не представляя, что выдаст Шинья в следующую секунду. - Откуда? Зачем?..

- Познакомитесь где нибудь, сходите на свидание, ты ей будешь втирать опять что-то про свои теории заговора, которые так любишь, она, конечно, охренеет, но до первого секса подождет, а там дальше как бы любовь, ненависть, битая посуда, романтика, сон до полудня, прогуляешь работу...

На последнем пункте Кент все же изменился в лице, как будто Тео предложил ему ограбить чей-то дом. Хотя... Ньют действительно с большей вероятностью обнесет чужую хату, нежели опоздает, а уж тем более - прогуляет. Если он не берет отпуск - он будет на работе, как штык. С восьми до четырех включительно. И еще пару часов просто посидит в офисе, занимаясь бумагами. Если будут выезды - можно размять спину.

- Да брось ты, все нормально будет, я ж не заставляю. - Исправился Шинья, пока Кодо отводил глаза, а Нейтан давил смешки. Том просто изредка посматривал в экран смартфона, понимая, что майор ведет себя странно не только в рабочее время.

- Тео, ты же знаешь, что Ньют не ценитель... - Все-таки пытается вступиться за капитана Каэра, но в ответ ему прилетает лишь порицательный взгляд майора.

- Нет, нам надо. Тем более, что... - Улыбка Шиньи становится шире. - Ньют, ну ты сам сказал, что по тому делу мы отметим...

"Какому? Что? А, Шрайер... Шрайер?!". Ему, походу, в самом деле нужно напиться, ведь Тео предлагал отметить "то дело" только в том случае, если ему удастся подать ходатайство о пересмотре дела. Кент вначале не поверил своим ушам, зато майору, сидящему рядом с ним, и быстро уплетающим лапшу, он верил безоговорочно.

- То есть ты...

- Да, на этот раз у нас повод официальный.

- В смысле "на этот раз"...

- На этот раз?

Ньют встречается глазами с Томом. Спросили мужчины это почти одновременно, только капитан с настороженностью, а Кэлерм - с искренним недоумением.

- Ой, да ладно вам, ну я ж не в стельку накидаться предлагаю...

Том пожимает плечами, внутренне допуская мысль, что Тео неплохо бы сошелся во мнениях с Юрием. Вот кого сейчас вспоминать не особо хотелось. У брюнета все еще болела голова, стоило только представить тот день.

- Тео, просто ешь аккуратнее...

- А че, там мы есть не будем?

Ньют обреченно закатывает глаза, вздыхая, а Том со слабой улыбкой пытается убедить, что может еще раз заплатить за Шинью, пока Каэра недоверчиво таращится на радостного майора.

***

- Хедлер, тащи свой тощий зад сюда!

"Мой тощий зад должен интересовать тебя в последнюю очередь..." мужчина уныло плетется к надзирателю, щурясь от яркого света, такого непривычного после ледяного карцера. В одиночку Карэ еще терпимый, но когда его окружают коллеги, тот вынужденно становится вредной, язвительной занозой. Сейю не помнит, как он заснул. Помнит только, как побаливали ранения и новые увечья. А еще холод. Стоит сказать спасибо Шрайеру, который уже... много раз отдавал свою еду ему. Хедлер потерял счет этим порциям, но разница была заметна. А Юй будто и не худел вовсе. Либо у него много мышц, которые расходует организм.

Брюнет попытался вспомнить себя. Да, он сам сдал только на третий-четвертый год пребывания здесь.

Теперь об аккуратности не было и речи, и его просто грубо развернули, сцепив руки за спиной в металлические браслеты. Мужчине оставалось лишь тихо зашипеть сквозь зубы, когда затекшие мышцы пришли в движение.

- Надеюсь, тобой больше не движет желание выделываться? - Спрашивает Карнелиан, после чего тихо, почти не разжимая губ, добавляет. - Пожалуйста, только не...

- Нет, на самом деле я все еще хочу покурить, напиться, поплакаться Шрайеру в тельняшку, прекратить эти избиения и снова поплакать... - Пожав плечами замечает Сейю, переводя обреченный вздох Карэ за своей спиной как "идиот". На себе брюнет ловит только ненавидящие взгляды нескольких людей. - Или же вы можете убить меня, забрав силу, о которой никто толком ничего не знает...

- Может просто пустить его по кругу, чтобы он наконец заткнулся?

- А потом скинуть каннибалу... Как раз очередной круг. Побегает, разомнется.

Сейю уже некуда бледнеть, но эти предложения даже закоренелому маньяку кажутся дикими. Он знает, что в аду кругов девять, а предложили сейчас только два - один хуже другого.

Карнелиан слишком внезапно толкает его в спину, попутно качая головой.

- Руководство не оценит. И так уже... - По нему видно, что он всерьез задумался над чем-то сложным. - Завалитесь в общем. Иди.

Хедлер краем уха слышит очередной нелестный комментарий о том, что Уилсон собственник, и им ни с кем просто делиться не хочет.

На самом же деле, Карэ немного шокирован информацией извне.

Сейю в очередной раз вжимают в стену перед камерой, зная, что внутри ничего не услышат, а в смену караула здесь нет людей. Да и зачем сторожить то, откуда сбежать невозможно? Хедлер щурит глаза, чуть не выплюнув грубое оскорбление, но вовремя прикусывает язык, спокойно улыбаясь. Только вот теперь его напрягает еще и выражение лица надзирателя. Не очень похоже на обычного Карэ.

- Решил все же послушать своих дружков, и изнасиловать меня прямо здесь? - Немного иронично, но он все же интересуется подобным, глядя в зеленые глаза.

- Ты... Правда невиновен?

Сейю кажется, что только что из него вырвали душу, и перетряхнули целиком и полностью.

- Что прости?.. - Впервые в его голосе нет той уверенности, которую мужчина старательно репетировал долгие годы до заключения. Впервые он ни в чем не уверен. Хорошо, что наваждение спадает достаточно быстро. - А, то есть раньше мои слова о невиновности тебя не задева...

- Сейю. - Брюнет вновь теряется. Карэ либо слишком давно, либо вообще ни разу не звал его по имени. Тем более так... жалостливо? Это не звучит даже оскорбительно. - Ты... ты правда не врал, когда...

- Вспомни Яна. - Внезапно произносит мужчина холодным, жестким тоном. Так когда то говорил с ним один человек. Карэ дергается, как от удара, но все еще держит Хедлера за плечи. Этот человек... Должен был бы быть здесь вместо него. - Думаешь, мальчика сидит здесь, потому что псих, людоед и одержимый? Думаешь, Варминский серийный убийца, и именно поэтому ведет себя спокойно и чуть отстраненно? Уилсон, ты и правда идиот, или просто трясешься за свое место под солнцем? Ты и правда думаешь, что я убил триста человек? Кому это вообще надо? - Сейю пытается брезгливо стряхнуть с себя чужие руки. Впервые ему позволяют это сделать и отходят на шаг. - Не знаю, какое озарение на тебя напало, молодец, если решил молиться. Но все мы, даже учитывая тяжесть содеянного, должны были оказаться в какой-нибудь колонии строгого режима, лет на десять-двенадцать. Но никак не торчать здесь всю свою жизнь, пускаемые на опыты. Думаешь, это кого то исправит? - Хедлер впервые был по настоящему раздражен в присутствии молчащего сероволосого. - А Шрайер? По твоему он тоже серийный убийца? Да он, знаешь ли, сам глубоко ошарашен происходящим с собой! А я о своей ультиме узнал, когда жена на тот свет отошла! Да я, черт тебя побери, даже не знал, как это называется, и чуть не спился! А теперь ты спрашиваешь, виновен ли я? - Мужчина обреченно вплетает пальцы в свои волосы. - Господи, наконец то! Нет бы в суде спросили мое мнение, но нет! Нет-нет-нет! Двадцать, мать его, годочков посидишь в дурдоме, выйдешь! Слава небесам, что закон вошел в силу в двухтысячных, а то куковал бы тут как... как Фирс, полвека... - Хедлер хмурится, складывая руки на груди, и вжимаясь спиной в гладкую холодную стену. - Но неужели я бы дожил здесь еще девять лет? Это же... просто время на изучение, так ведь? - Карэ дергается. - И нет бы опускать неопределенцев, сразу счерпав ультимейт, как у Сола, так нет... - Губы заключенного искривляются в подобии улыбки. - Здесь все вынуждены сидеть до конца жизни не потому что это тюрьма, а потому что... Жизнь здесь слишком короткая. Я прав, Карнелиан?

В ответ он ничего не получает, даже спустя пару минут прямого зрительного контакта. Молодой человек лишь кладет руку на его плечо, подводя к двери уверенным жестом.

- Вы всегда правы, мистер Хедлер. - Отвечает он, когда металлический браслет кандалов защелкивается на запястье ошарашенного брюнета. Карэ тихо фыркает, потрепав мужчину, сейчас больше похожего на насупившегося кота, по голове, и кивнув просыпающемуся Шрайеру. - Только не все с вашей правдой согласны. Не лезьте больше в неприятности, потерпите, иначе и правда для вас все кончится слишком скоро.

И просто ушел. Ушел, оставив Сейю с кучей вопросов. Юй очухался первым, потирая глаза кулаками и зевая.

- Как... как себя чувствуешь? - Обычный вопрос, чтобы оценить степень вменяемости Хедлера.

Тот с сомнением смотрит на него, потом переводит взгляд на пристегнутую руку, после чего серьезно отвечает:

- Знаешь, весьма... скованно.

Юй с обреченным воем падает обратно на матрас.