— Сереж, а ты… — Поля, вломившийся в кабинет математики как к себе домой, обрывается на полуслове. — О, Миш, а ты чего здесь?

Поля удивленно смотрит на Мишеля, и Мишель как-то странно тушуется и мнется на месте, не отвечая. Поля переводит требовательный взгляд на Сережу, говорящий что-то вроде «только посмей сказать, что ты его обидел, я обижусь на тебя, и ты следующий месяц будешь с самым покаянным видом приносить под дверь моей комнаты швейцарские шоколадки и новые книги, надеясь снискать моей милости и прощения». Сережа отводит взгляд, и Поля фыркает.

— Вы выглядите как нашкодившие коты, — заявляет он. — Или выкладывайте, что натворили, или я начну строить версии, а они вам вряд ли понравятся.

Сережа смотрит на Мишеля, будто хочет спросить разрешения, а Мишель, с этой же целью поднявший на него взгляд, испуганно отворачивается, краснея и бледнея сразу, и вцепляется дрожащими пальцами в персиковую ткань толстовки так, что костяшки белеют. Поля наблюдает за ними обоими и снова требовательно, почти сердито сверлит Сережу взглядом, обещающим адские муки за нервозность и испуг Мишеля.

Сережа вздыхает и сознается.

— Мы соулмейты.

— А, — выдает Поля так, будто это хоть что-то ему объясняет, а после, когда до него доходит смысл сказанного, пораженно тянет: — Стой, чего?! В смысле?! Ахере-еть. Вы сегодня типа это выяснили?

— Да, — отвечает Мишель отстраненно, будто в состоянии глубокого шока. — Сегодня на контрольной.

Поле требуется мгновение, чтобы вспомнить контрольную, Мишеля, берущего у него ответы и катающего их себе на запястье, и Сережу, совсем задолбавшегося с бумажной волокитой и жалующегося, что он похоронит себя заживо в бумажках.

— И как это случилось? — спрашивает Поля серьезно, хотя горло щекотят белыми перышками зародыши смеха, потому что он, кажется, и без их рассказа понимает.

Мишель глухо краснеет, смотря исключительно на радужную шнуровку кед, пока Сережа мягко усмехается, косясь на Мишеля и осторожно скользя взглядом по его горящим щекам, прикрытым карамельно-белыми кудрями. Поля очень удивлен, что отвечает ему именно Мишель.

— Переписал я, значит, твои ответы, — выдавливает Мишель из себя сквозь «не хочу», скрип, боль и пять тонн жуткого стыда. — Нормально, блин, скатал все до седьмого, хочу скатать седьмое, а там, сука, красные чернила. Все перечеркнуто и ответ рядом.

— Ага, седьмое все-таки неправильно, — говорит сам себе Поля. — Но ты не отвлекайся, че дальше было?

— Я в полнейшем ахере от этой жизни поднимаю взгляд, — продолжает Мишель, и его стыд бесследно исчезает, сменяясь возмущением. — А этот, — он указывает на «этого» до блеска и белизны костей вымытыми руками с нервно измятыми персиковыми рукавами, и Сережа тихо фыркает себе под нос. — Сидит и ухмыляется, довольный как черт, пока я сгораю со стыда. Ну вот какого хера, Сергей Иванович?!

Поля прыскает в ладонь, получая за это косой взгляд Мишеля, пылающий праведным гневом.

— Ну уж извините, — разводит руками Сережа, пока Мишель бесстыдно и яростно сверлит его взглядом. — Не каждый день такое происходит.

— Не каждый день над учениками изымаетесь, да?! — язвит Мишель, но Поля понимает, что он не искренне, скорее просто ядовито шутит, выпуская пар. Этим двоим есть, о чем поговорить, и они явно собирались это сделать, когда к ним ворвался Поля, и Поля чувствует себя здесь третьим лишним.

Сережа улыбается Мишелю тепло и ни капли не обиженно, и Поля точно понимает, что да, он третий лишний здесь, а этих двоих надо оставить наедине. На всю следующую вечность. Вывести только на недельку свадьбу отыграть и когда-нибудь потом еще на недельку, чтобы познакомить «дядю Полю» и «дядю Матю» с их маленькой дочкой.

— А что делать, если я математик, и изыматься над бедными лингвистами-французами вроде вас двоих моя работа? — усмехается Сережа, и Мишель показательно закатывает глаза, впрочем, уже ни капли не выглядя, как зашуганный сгоревший со стыда воробей, и Поля рад этому.

— Сереж, — зовет он. — Я попрошу Матвея отвезти меня домой, окей? Он все равно обещал мне пиццу, хоть долг с него стребую.

Сережа, конечно, понимает, зачем Поля решает аккуратно свалить и зачем просить Матвея забрать Полю, если Полю домой всегда возит Сережа, и благодарно ему улыбается, когда прощается. Поля обнимает их обоих, потому что может себе позволить и потому что он искренне рад за них, нашедших друг друга, и вылетает из кабинета, давя эмоциональный взвизг и быстро набирая номер Матвея, чтобы проораться ему.