Дети пересматривают свои записи об алфавите и словах, которые Кэйл научил их писать на кровати. Раон снова стал невидимым в присутствии наследного принца.
Четверо парней сидят перед камином.
Всё кажется настолько реалистичным, что Кэйл иногда забывает, что он в отоме-игре. Но вид их, сидящих в кругу… цвет их волос, конечно, очень яркий. Черный, красный, жёлтый, синий… Если бы он пригласил Эрика, к ним добавился бы и серый.
Если подумать, ему, вероятно, не следовало приглашать Эрика. У него такое чувство, что этот парень может упасть в обморок, если увидит огромное количество алкоголя в комнате.
Альберу держит в руках бутылку вина, изучая этикетку и её содержимое. Выражение его лица настороженное. Ясно, что у него есть своя цель пребывания здесь. Кэйл практически видит, как крутятся шестерёнки в голове Альберу.
Кэйл видит мысли Альберу насквозь, потому что у него точно такой же план. Алкоголь – это старомодная сыворотка правды. Это будет хорошая возможность заставить друг друга оступиться.
Пасетон, похоже, чувствует себя неловко в присутствии Альберу, поскольку он теребит свои волосы, в то время как его пальцы второй руки бесцельно извиваются на ковре. Чхве Хан, кажется, погружен в свои мысли, и его лицо немного покраснело, несмотря на то, что он выпил всего лишь бокал вина. Он, должно быть, легковес.*
(прим. переводчика: каюсь, мне было лень искать синоним, но в общем, чхве хан легко напивается)
Поскольку Кэйл был тем, кто пригласил их всех сюда, в свою комнату, он несёт ответственность за создание атмосферы. Как мальчики-подростки обычно тусуются? У Кэйла не так много опыта, но он полагает, что может по умолчанию использовать то, что знает лучше всего. Алкогольные игры.
Он хлопает в ладоши, чтобы привлечь их внимание.
– Просто пить самому по себе не очень весело, поэтому я предлагаю сыграть в игру, – ухмыляется Кэйл.
– Хорошо, – нерешительно соглашается Пасетон.
– Конечно, Кэйл-ним! – Чхве Хан тоже соглашается, с гораздо большим энтузиазмом.
– В какую? – спрашивает Альберу, наполняя свой бокал. Он также наполняет бокалы всех остальных, и они спешат принять свой двумя руками и словами благодарности. Кроме Кэйла, конечно. Кэйлу наплевать на этикет, нет необходимости притворяться, что он и делает прямо сейчас.
– Правда или действие.
Все выглядят сбитыми с толку, поэтому Кэйл пускается в объяснения. Они поставят бутылку в центр своего круга, и один человек будет вращать её. Бутылка укажет на человека. Человек, который вращал бутылку, спросит второго человека: «Правда или действие?». Если второй выбирает правду, он должны честно ответить на вопрос. Если это действие, он должен совершить действие, которое ему скажут сделать. Если это слишком интенсивно или он не хочет этого делать, он может просто выпить глоток вина вместо этого.
– Давайте приведём пример. Если я раскручу бутылку, и она укажет на президента нашего студенческого совета, он выберет правду или действие. Что это будет, сонбэ?
Альберу улыбается и говорит:
– Правда.
Кэйл извлекает выгоду из возможности получить ответ на один из своих вопросов.
– Как Вы узнали, что записка была от меня?
Альберу постукивает по краю своего стакана и напевает.
– А если я не хочу отвечать, я могу просто выпить?
– Правильно, – спокойно соглашается Кэйл. – Но было бы не очень весело, если бы Вы пили каждый раз, не так ли, сонбэ? Если Вы не ответите на вопросы, другие тоже не ответят на твои.
В каком-то смысле это игра на доверии. Игра в обмен.
Альберу быстро понимает. Он смягчается и отвечает:
– В конце коридора есть скрытая камера. Мы часто проверяем записи с камер наблюдения.
Что? Скрытая камера? Кэйл не заметил ничего подобного, когда он положил открытку в ящик для предложений за пределами комнаты студенческого совета.
– Ты такой извращенец, сонбэ.
– Из!.. – идеальная маска Альберу на мгновение сползает при неожиданном комментарии Кэйла, но он быстро берёт себя в руки. – Это исключительно из соображений безопасности.
Кэйл не может не находить это забавным, поэтому он хихикает над Альберу.
Может быть, это из-за алкоголя, или потому, что они тусуются как друзья, играя в игру, которую он знает. Весь этот стресс из-за рейтингов привязанности, из-за плохих концовок в данный момент не кажется таким уж важным.
– Какая почтовая записка, Кэйл-ним? – спрашивает Чхве Хан. Он выглядит обеспокоенным. Его взгляд мечется между Альберу и Кэйлом. Пасетон тоже смотрит на них с любопытством.
– Сейчас не твоя очередь, Чхве Хан, – с ухмылкой поддразнивает Кэйл, крутя в руке бокал с вином.
Чхве Хан моргает и кивает, отступая.
– Ничего страшного, если ты не хочешь говорить мне, Кэйл-ним.
Чхве Хан на удивление легко разрешил этот вопрос. Может быть, это потому, что он видит, что Кэйл расслаблен, и думает, что это не так уж важно. В любом случае, это хорошо для Кэйла, потому что ему не придётся ничего объяснять.
– Хорошо. Теперь, когда все знакомы с правилами, давайте начнем игру. Чхве Хан, ты можешь покрутить первым.
– Хорошо! – Чхве Хан наклоняется вперёд и хватает бутылку. Он крутит её слишком сильно, так что они ещё долго пялятся на быстро вращающуюся бутылку, пока она, наконец, не замедляется и не указывает на Кэйла.
– О, э-э, правда или действие? – спрашивает Чхве Хан, как будто он не уверен.
Кэйл ободряюще улыбается и говорит:
– Правда.
Он уверен, что у Чхве Хана есть к нему слишком много вопросов, чтобы выбирать "действие".
– Хорошо, – говорит Чхве Хан, сразу выбирая вопрос. С понимающей улыбкой он спрашивает: – Кэйл-ним, это ты оставил сэндвичи у моей двери?
– Ага.
На это достаточно легко ответить. Кэйл не уклоняется от ответа, хотя ему не терпится сделать ещё глоток алкоголя. Если он продолжит пить вместо того, чтобы отвечать на вопросы, другие участники в конечном итоге тоже пропустят больше вопросов.
Улыбка Чхве Хана становится шире. Его рот открывается, собираясь произнести слово «почему», но он ловко закрывает рот, потому что знает, что получил только один вопрос. Рейтинг привязанности над его головой сверкает, сдвигаясь на 1% выше и оставаясь на уровне 44%.
После того, как Кэйл решил подружиться с Чхве Ханом, рейтинг привязанности Чхве Хана перестал его так сильно беспокоить. Он лениво вращает бутылку.
Бутылка указывает на Пасетона, который слегка вздрагивает от удивления.
– Правда или действие? – подсказывает Кэйл.
– ...Правда.
Кэйл задумчиво хмыкает. Какой хороший вопрос можно задать? О чём обычно спрашивают люди во время подобных игр?
Кейл выбирает что-то простое.
– У тебя был первый поцелуй?
Вопрос удивляет всех, и все они смотрят на Кэйла.
Лицо Пасетона мгновенно краснеет. Он заикается, когда отвечает:
– Н-нет, ещё нет.
После его ответа все теперь смотрят на него, заставляя Пасетона опустить голову и в смущении прикрыть лицо руками. Почему-то Кэйл чувствует себя немного виноватым за то, что задал этот вопрос.
– Вращай бутылку, – мягко напоминает Кэйл.
– Ох. Верно.
Пасетон убирает одну руку, чтобы покрутить бутылку. Его лицо всё ещё очень красное.
Бутылка направлена на Чхве Хана.
– Я выберу правду, – говорит Чхве Хан. Его улыбка добрая. Своеобразная попытка помочь Пасетону успокоиться.
Пасетон ненадолго задумывается. Затем он спрашивает:
– ...Ты, эм, хочешь подружиться со мной?
Чхве Хан удивленно моргает и тут же соглашается с тёплой улыбкой.
– Конечно! Друг Кэйл-нима – мой друг.
Пока что эта игра на удивление милая и полезная. Кэйл планирует изменить это, как только сможет задать вопрос Альберу.
Чхве Хан вращает бутылку, и она указывает на Альберу.
– Вы можете выбрать правду? – спрашивает Чхве Хан.
Альберу хихикает. Он почти уверен, что игра ведётся не так, но, тем не менее, он смягчается.
– Конечно. Что бы ты хотел знать?
Выражение лица Чхве Хана серьёзное, когда он спрашивает:
– Вы защитите Кэйл-нима, если он присоединится к школьному совету?
– Я не присоединюсь, – протестует Кэйл, но ни один из двух парней не смотрит на него.
– Конечно, – уверенно заверяет Альберу. – Даже если он не войдёт в студенческий совет, я всё равно сделаю всё возможное, чтобы обеспечить его безопасность, поскольку он один из студентов академии.
Чхве Хан кивает, удовлетворённый ответом Альберу.
Альберу крутит бутылку.
Она показывает на Кэйла.
– Правда.
Кэйл корчит гримасу, и его лицо становится ещё хуже, когда он слышит вопрос Альберу.
– Расскажи мне о своей силе.
– У меня ранг F.
– Ты знаешь, что это не то, что я имею в виду.
– Я могу разжечь пламя размером со свечу.
– Нет, я имею в виду силу, которую ты использовал, чтобы узнать о пожаре, который должен был произойти.
Разъяснение заставляет Пасетона и Чхве Хана с тревогой посмотреть на Кэйла. Пожар? Какой пожар?
– ... – Кэйл признаёт поражение и делает выпад. Он не хочет быть первым, кто проиграет в этой информационной войне.
Взгляд Альберу перемещается, когда Кэйл делает глоток алкоголя. Этот взгляд заставляет Кэйла взглянуть на рейтинг привязанности, ожидая, что он упадет, но...
Но ничего.
0%
«Этот ублюдок, несомненно, стойкий».
(прим. переводчика: здесь было слово consistent, без понятия, что это значит в данном контексте)
Кэйл делает вид, что ничего не случилось, и крутит бутылку. На этот раз она направлена на Чхве Хана.
– Эм... что мне выбрать?
– Это зависит от тебя, – говорит Кэйл. У него действительно есть вопросы, которые он хочет задать Чхве Хану, но лучше позволить именно ему выбирать.
Чхве Хан на мгновение задумывается, затем решает выбрать правду.
– Откуда ты знаешь Мэри? – прямо спрашивает Кэйл.
Чхве Хан вздрагивает, и алкоголь в его стакане расплескивается. Капли вина скатываются по его загорелым и покрытым шрамами пальцам, смачивая рукав. Он открывает и закрывает рот, затем выпивает, морщась от ощущения, как вино скользит по его горлу.
Этот ответ сам по себе дает Кэйлу много информации. В конце концов, Чхве Хан действительно знает Мэри.
Альберу, возможно, и не знает Мэри, но он выглядит очень заинтересованным в их разговоре.
Почти отчаявшись сменить тему, Чхве Хан быстро раскручивает бутылку. Она показывает на Альберу.
– Сразу спрашивай.
Чхве Хан колеблется, глядя на улыбающееся лицо президента. Вместо этого он поворачивается к Кэйлу.
– Эм, что я должен спросить, Кэйл-ним?
Кэйл улыбается.
Как мило. Чхве Хан дает Кэйлу шанс задать вопрос.
– Спроси о его силе.
Чхве Хан кивает и поворачивается к Альберу.
– Расскажите нам о своей силе.
Выражение лица Альберу недоверчивое, его взгляд мечется между Кэйлом и Чхве Ханом.
– Задаёшь вопрос, который я задал? Как оригинально, Кэйл Хэнитьюз. Что ж, у меня много сил...
Кэйл немедленно вмешивается.
– Сила, о которой ты говорил, когда спросил, есть ли у меня сила, подобная твоей.
– Ты уверен, что хочешь знать? Если я скажу тебе, то это значит, что ты будешь на моей стороне.
Кэйл улыбается и отвечает:
– Мне больше не любопытно.
– Ха-ха, ты, неуважительный панк.
Альберу улыбается, отказываясь от ответа, чтобы вместо этого выпить вино. Кэйл усмехается, но он ожидал такой реакции.
Бутылка снова вращается и указывает на Кэйла.
– Действие, – немедленно подхватывает Кэйл. Он не хочет отвечать ни на один из вопросов президента студенческого совета.
Альберу хихикает.
– Хорошо. Я позволю тебе называть меня хёном.
Кэйл делает очень неуважительное выражение лица, полное нежелания. Он не хочет, но он знает, что если он продолжит избегать всех вопросов и просьб Альберу, президент студенческого совета тоже начнет отказываться от сотрудничества. И что ещё хуже, этот проклятый рейтинг привязанности 0% может опуститься до отрицательных значений, подвергая его жизнь в академии опасности.
Он решает пойти на компромисс.
– Только до тех пор, пока игра не закончится.
– Что-что? – Альберу дразнит.
Кэйл закатывает глаза, но сдаётся.
– Только пока игра не закончится, хён.
Это слово кажется странным и щекочущим на его языке. Кэйл хмурится и откидывает волосы назад. Он не знает, почему президент студенческого совета так озабочен тем, чтобы его называли хёном, но Альберу определённо выглядит довольным.
И даже тогда рейтинг привязанности по-прежнему находится на уровне 0%.
Кэйл этого не понимает. Что, чёрт возьми, происходит в голове президента студенческого совета?
Он снова раскручивает бутылку (ему кажется, что слишком часто крутит её), и она теперь направлена на Пасетона.
– Действие, – на этот раз говорит Пасетон. В его голубых глазах тревога, как будто он боится того, что Кэйл придумает на этот раз.
– О, – хмыкает Кэйл, размышляя и делая глоток вина. Он жуёт кусочек крекера, пока все ждут, когда он придумает действие. Они всё ещё не совсем уверены, как далеко они могут зайти с помощью действий, поскольку являются новичками в этой игре.
– Хорошо. Я понял, – Кэйл щёлкает пальцами. Затем он небрежно говорит: – открой окно и крикни, что ты любишь свою нуну.
– А??? – Пасетон ахает, роняя свой стакан. Быстрые рефлексы Чхве Хана успевают поймать его до того, как вино пачкает ковёр.
Пасетон снова начинает краснеть. Кэйл чувствует легчайший оттенок вины. Не слишком ли неловкое действие? Однако такие варианты были действительно обычным делом в Южной Корее.
– Ты можешь выпить вместо этого, если не хочешь, – мягко напоминает Чхве Хан Пасетону, возвращая стакан ему в руки.
Пасетон качает головой, и его великолепные голубые локоны колышутся.
– Нет, – тихо говорит он. Затем, гораздо громче: – Я… Я действительно люблю свою нуну! – верно, если он откажется это сделать, будет казаться, что он не любит свою нуну, а это слишком далеко от истины. Он решительно вскакивает на ноги, и это кажется более драматичным, чем следовало бы, когда он распахивает окна.
Врывается холодный воздух, заставляя его волосы дико развеваться у него за спиной. Случайная снежинка приземляется на кончик носа Чхве Хана и заставляет его чихнуть, но это никого не отвлекает от момента, когда Пасетон кричит во всю силу своих легких:
– Я люблю тебя, нуна!!!
Чего никто не ожидал, так это ответного крика:
– Я люблю тебя ещё больше, мой донсэн!!!
Красивый альтовый голос явно принадлежал Витире.
Пасетон недоверчиво оглядывается по сторонам, но, как ни старается, не может увидеть свою сестру. Он знает, что Витира сегодня должна быть на патрулировании, но каковы шансы, что она поблизости и услышит это?
– Закрой окно, холодно, – жалуется Кэйл.
– А... точно! – Пасетон поспешно закрывает окно и снова садится на ковёр, его лицо такое же тёплое, как и сердце.
– Как мило. Вы, ребята, кажетесь очень близкими, – говорит Чхве Хан с улыбкой. Пасетон улыбается ему в ответ, застенчиво и счастливо одновременно.
– Думаю, теперь я знаю, что должен загадать тебе в следущий раз, – дразнит Альберу Кэйла, который игнорирует его. В следующий раз Кэйл просто выберет правду.
Собравшись с духом, Пасетон раскручивает бутылку, и она указывает на Альберу. Он моргает и запинается. Это президент студенческого совета, человек, с которым он никогда бы не подумал играть в алкогольные игры. Он очень уважает Альберу, как и все остальные студенты, и ему немного любопытно посмотреть, на кого похож Альберу не как студент. Он уже сильно отличается от идеального образа, который он обычно изображает, от того, как он шутит с Кэйлом.
– Правда. Ты можешь спросить меня о чем угодно, – говорит Альберу, дружелюбно улыбаясь. Он пытается выглядеть доступным, чтобы сделать ситуацию менее неловкой для Пасетона, и это работает. Пасетон улыбается в ответ.
– Какой тип людей Вам нравится? – Пасетон заканчивает тем, что спрашивает. Хотел бы идеальный президент студенческого совета кого-то такого же идеального, как он сам?
Альберу явно удивлен этим вопросом. Он напевает и постукивает по уголку губ, размышляя с лёгкой улыбкой, когда его взгляд перемещается в сторону, не глядя ни на что конкретно.
Кэйлу тоже очень любопытно.
Романтика, вероятно, последнее, о чём думает занятой президент студенческого совета, который также является Наследным принцем королевства, но, тем не менее, он является романтической мишенью в игре. В конце концов он влюбится в Мэри. И если Кэйл получит некоторое представление о типе людей, которые нравятся Альберу, он, возможно, наконец сможет поднять проклятый рейтинг привязанности 0%, который упорно отказывается сдвинуться с места. Конечно, ему придётся действовать осторожно, поскольку Альберу, скорее всего, раскусит все притворства и чушь собачью, которую он ему подсунет.
– Мне нравится... – Альберу затягивает свои слова. Его улыбка становится шире, и он оглядывается на них всех. – Кто-то, кто уникален.
Это очень неожиданный критерий. Все парни удивлены.
– Уникальный?
– Да. Кто-то, кто выделяется из толпы, – объясняет Альберу. – Честный человек с очень сильным самоощущением, мыслит творчески и решительно добивается того, чего хочет. Я думаю, будет весело быть с кем-то вроде этого.
Вероятно, среди дворян найдётся масса подхалимов, которые восхваляют и подлизываются к Альберу. Не только мужчины, которые стремятся к его политической власти, но и женщины, которые хотят выйти за него замуж из-за его положения и красивой внешности. Он, должно быть, устал от того, как люди потворствуют ему, но скрывают свою истинную сущность за маской.
Если это так, Кэйлу, возможно, придется переосмыслить способ поднять рейтинг привязанности Альберу до безопасного уровня.
...Уникален ли плохой студент, который прогуливает занятия и злоупотребляет алкоголем?
Рейтинг привязанности Альберу долгое время держался на уровне 0%, даже когда они были настолько близки, что могли обмениваться случайными разговорами. Если бы это была какая-то другая романтическая цель, рейтинг привязанности к настоящему времени уже вырос бы.
Или Альберу из тех, кто всем сердцем посвящает себя одному человеку и только ему, не заботясь ни о ком другом?
Альберу крутит бутылку, пока Кэйл думает. К счастью, на этот раз она направлена на Чхве Хана, а не на Кэйла.
– ...Правда.
Взгляд, который Чхве Хан бросает на Альберу, слегка настороженный. Это приводит Кэйла в замешательство. У них двоих, казалось, была хорошая дружба на всех этапах игры, так в чём же дело? Неужели между ними что-то произошло?
Альберу улыбается. А потом он неожиданно спрашивает:
– Ты закончил свою домашнюю работу на зиму?
Кэйл удивленно моргает. Затем он протестует:
– Почему ты задаешь ему такие простые вопросы?
– В конце концов, это наш первый раз, когда мы проводим время вместе, – объясняет Альберу. Он снова улыбается Чхве Хану. – Разве это не так?
– ... Да, – Чхве Хан выдавливает улыбку, а затем отвечает: – я закончил свою домашнюю работу на зиму.
– Быстро, – удивлённо говорит Кэйл, потому что он ничего из домашнего задания не делал.
– Ты хочешь списать, Кэйл-ним?
Кэйл недоверчиво смотрит на Чхве Хана. Что делает Чхве Хан, спрашивая об этом перед президентом студенческого совета? Для всего есть время и место.
– Спроси меня позже.
Альберу многозначительно кашляет, но Кэйл и Чхве Хан оба игнорируют его.
Бутылка вращается и на этот раз показывает на Кэйла, как бы наказывая его за списывание домашнего задания.
– Правда, – говорит Кейл, ожидая, что Чхве Хан спросит что-нибудь о Мэри или о сорванном инциденте с пожаром.
Вместо этого Чхве Хан спрашивает:
– Есть ли кто-то, кто тебе нравится?
Внезапно все взгляды устремляются на него с застенчивым вопросом Чхве Хана. У Кэйла уже готов ответ, но он останавливается, чтобы поразмыслить — это событие? Повысит ли произнесение чьего-либо имени рейтинг привязанности? Его глаза скользят к 0% над головой Альберу, и он пропускает то, как улыбка Альберу становится чуть шире. Кэйл быстро отказывается от этой идеи. Он может быть бесстыдным человеком, но не настолько бесстыдным.
– Я сам, – заявляет Кэйл. – Я люблю себя больше всего.
Пасетон посмеивается над смелым ответом, и Чхве Хан выглядит странно успокоенным. Альберу просто выглядит так, будто он действительно хорошо проводит время.
Кэйл снова хватается за бутылку, но на этот раз у него в голове план получше.
«Раон, ты меня слышишь?»
«Да! Раон Миру тебя слышит!»
Раон, должно быть, тренируется писать свое имя. Кэйлу приходится сдержать лукавую улыбку.
«Раон, сделай так, чтобы бутылка остановилась на кронпринце».
«Конечно! Это легко для такого дракона, как я!»
И действительно, бутылка оказывается направленной на Альберу.
– Правда или действие, хён? – спрашивает Кэйл, его глаза блестят.
Альберу некоторое время смотрит на бутылку, не говоря ни слова, и Кэйлу почему-то кажется, что Альберу знает о нечестной игре.
– Ты уверен, что это не подстроено? – спрашивает Альберу.
Сердце Кэйла на мгновение замирает. Чёрт, президент студенческого совета слишком умён.
– Конечно, хён. Неужели ты думаешь, что у меня есть способность сделать что-то подобное? – у него ранг F, ясно? Он слаб. Слишком слаб, чтобы подстроить игру.
Альберу усмехается и принимает результат, поднимая взгляд, чтобы встретиться с Кэйлом.
– Хорошо, загадай мне действие.
Кэйл знает идеальный грязный способ использовать "действие".
– Используй свою силу.
– Я уже использовал её на тебе, – спокойно отвечает Альберу.
Что это был за подлый способ игры? Президент студенческого совета ещё хуже, чем он.
Кэйла это не убедило.
– Сделай это снова.
Ухмылка Альберу становится шире.
– Я так и сделал.
– Нет никаких доказательств, что ты это сделал.
– Нет никаких доказательств, что я этого не делал, – Альберу выглядит очень удивлённым разочарованием Кэйла. – Клянусь честью, я использовал его, Кэйл.
– Как долго ты её использовал? – требует Кэйл.
По сравнению с серьезным поведением Кэйла, Альберу только беззаботно смеётся.
«Что это было?»
Это немного снимает напряжение, потому что кажется, что это не тот навык, который был использован плохим образом.
– Как долго ты её использовал, хён?
Альберу подумывает отказаться отвечать, поскольку это "действие", но в конце концов он сдаётся.
– Несколько минут сегодня.
Ни в коем случае, является ли способность Альберу способностью читать мысли? Кэйл пытается придумать множество красочных способов оскорбить президента студенческого совета, но выражение лица Альберу не меняется.
Подождите. Сегодня?
– А в другие дни?
– Ты использовал свой шанс.
– Хён-ним.
Альберу смеётся, его голос искрится весельем.
– Нет, со мной это не сработает.
Чёрт. Это стоило хотя бы попытаться.
Ему нужно заставить Альберу пить больше. Если это просто как в игре, то все главные герои мужского пола слабы к алкоголю. Ему просто нужно найти способ заставить Альберу и Чхве Хана пить больше и быстрее.
К счастью, он знает несколько игр с выпивкой из того времени, которое он провёл с Чхве Чжон Су и Ли Су Хёком на корпоративных ужинах.
– Давайте изменим правила игры, – заявляет Кэйл. – Мы играем 3-6-9.
Игра очень проста. Каждый человек по очереди произносит число по часовой стрелке, начиная с 1 и поднимаясь как можно выше. Однако, когда это число 3, 6 или 9, они должны хлопать в ладоши вместо того, чтобы произносить число. Если это число вроде 33, они должны хлопнуть дважды. Если они ошибаются, им нужно выпить.
В первом раунде, который они играют, Пасетон случайно проигрывает со счётом 13.
Во втором раунде Чхве Хан заканчивает тем, что говорит 40 вместо того, чтобы дважды хлопнуть в ладоши при 39.
После того, как они привыкнут к игре, скорость увеличивается, что очень быстро приводит к большим потерям. Бокалы для вина быстро наполняются и опорожняются. Поскольку Кэйл знаком с этой игрой, он не проигрывает ни разу. Альберу проигрывает один раз, но он отлично умеет следить за цифрами. В результате Пасетон или Чхве Хан всегда проигрывают и пьют, и они начинают проигрывать всё больше и больше по мере того, как становятся всё более пьяными.
Кэйл пытается изменить ситуацию, изменив правила игры. У него большой опыт игр с выпивкой, но Альберу всегда быстро учится и перестаёт проигрывать.
Глупый президент студенческого совета и его глупый умный мозг.
Кэйл собирается снова изменить ход игры, когда Пасетон заговаривает.
– Я… Я не думаю, что могу больше думать... – Пасетон что-то бормочет, когда перед глазами всё плывёт.
Кэйл улыбается и забирает у Пасетона стакан.
– Я удивлён, что ты не можешь хорошо пить, Пасетон. Разве ты не искусен в магии воды?
– Алкоголь… и вода разные, – говорит Пасетон с запинкой в голосе.
– Так и есть? – Кэйл думает об этом. Правда, алкоголь состоит из разных элементов.
– Молодой мастер Кэйл... Может быть, ваша склонность к алкоголю...
Лицо Кэйла раскраснелось от алкоголя, но ему всё ещё удается говорить связно. Несмотря на то, что он не проигрывает ни в одной игре, он все равно пьёт для развлечения.
– Возможно ли это? – волнение проскальзывает в голосе Кэйла при этой мысли. – Означает ли это, что я смогу производить бесконечное количество выпивки, как вы создаёте воду?
Все улыбаются при виде шутящего Кэйла.
– Может быть, – соглашается Пасетон. Он закрывает глаза и ложится на ковёр, у него слишком кружится голова, чтобы продолжать сидеть. – Мм… Меня тошнит.
– Давайте… давай остановимся – говорит Чхве Хан едва внятным голосом. Он тоже ложится, его глаза красные и расфокусированные. – О, подождите… Мне всё ещё нужно выпить.
Чхве Хан снова проиграл последнюю игру.
Но, похоже, он в довольно плохом состоянии. Чхве Хан тянется за своим бокалом, но Кэйл останавливает его руку.
– Нет, тебе нужно бросить пить. Я буду белым рыцарем для тебя. Не вставай, – Кэйл выпивает вино вместо Чхве Хана и протягивает ему стакан воды.
– О... большое тебе спасибо, Кэйл-ним...
Рейтинг привязанности Чхве Хана повышается, поднимаясь до 47%, он находится выше его растрепанных чёрных волос.
На этот раз подъём процентов имеет смысл для Кэйла. Он ведёт себя как хороший друг.
Чхве Чжон Су тоже понравился ему немного больше, когда Чжон Су так заботился о нём на их первом корпоративном ужине.
Кэйл пользуется случаем, чтобы попытаться вытянуть информацию из Чхве Хана. Он сохраняет свой голос небрежным, когда спрашивает:
– Итак, Чхве Хан. Как давно ты знаешь Мэри?
Неожиданно Чхве Хан начинает плакать.
– Я… Я такой бесполезный и слабый, – говорит Чхве Хан дрожащим голосом, и слёзы наворачиваются на его глаза.
Кэйл удивлен.
– Ах, эй, почему ты плачешь? Ты не слабак.
Никто не слаб по сравнению с Кэйлом.
– Как бы я ни старался защитить всех, я... Каждый раз, я!.. – губы Чхве Хана дрожат. Кэйл прикладывает носовой платок к лицу Чхве Хана после того, как тот не берет его. Он лежит там, впитывая слёзы. Это немного забавное зрелище.
В этот момент Кэйл думает о характере Чхве Хана. Согласно описанию персонажа Чхве Хана, он единственный выживший из сгоревшей дотла деревни. Его магические силы активизировались после того, как он увидел разрушения, но было слишком поздно что-либо предпринимать.
... Думает ли Чхве Хан о тех моментах?
– Я собираюсь защитить тебя, Кэйл-ним... – Чхве Хан что-то бормочет сквозь ткань на лице.
Нехорошо выпытывать информацию у Чхве Хана, раз он ведёт себя так, поэтому Кэйл быстро отказывается от расспросов о Мэри.
– Да, да. Просто иди спать. Всё будет хорошо...
–Хорошо...
Кэйл еще мгновение наблюдает за Чхве Ханом, чтобы убедиться, что парень снова не начнёт плакать.
Вскоре дыхание Чхве Хана выровнялось.
Кэйл поворачивается к Альберу, который смотрит на потрескивающий огонь в камине. Альберу, кажется, глубоко задумался. Он не может сказать, пьян Альберу или нет, но попробовать всё равно стоит.
– С чем твоё магическое сродство,* сонбэ? – может быть, это как-то объяснит интеллект Альберу.
(прим. переводчика: она же «магическая близость», но я выбирала по принципу «круче звучит»)
– Сонбэ? – спрашивает Альберу, поворачиваясь лицом к Кэйлу, уголок его губ приподнимается в ухмылке.
– Игра закончилась, – Кэйлу больше не нужно называть его хёном.
– Игра закончилась, – со смешком отвечает Альберу. Он также не обязан отвечать на вопросы Кэйла. Его глаза слегка остекленели от вина, но он всё ещё в полном сознании, так как выпил намного меньше остальных.
– Хорошо.
Если он не может вытянуть информацию из студенческого совета, как бы он ни старался, он может только играть грязно.
«Раон, мне нужна твоя помощь».
«В чём?» – голос Раона звучит очень сонно. В конце концов, уже довольно поздно.
«Помоги мне удержать президента студенческого совета своими силами».
Кэйл подползает к Альберу с бутылкой вина в руке.
– Что ты д... тьфу!
Таинственная сила прижимает Альберу к стене. Как бы он ни старался, ему не удаётся освободиться.
Кэйл с привычной легкостью открывает пробку и садится верхом на Альберу. Глаза Альберу расширяются.
– Ты!...
Кэйл быстро засовывает горлышко бутылки в рот Альберу и заставляет его выпить, игнорируя приглушённые протесты президента студенческого совета. Несколько капель вина срываются с его губ, скатываются по подбородку и пропитывают чёрную водолазку.
Кэйл вынимает бутылку только тогда, когда она пуста.
«Надеюсь, завтра утром Альберу ничего из этого не вспомнит».
– Ты не хочешь сейчас поговорить, сонбэ? – спрашивает Кэйл с улыбкой, которая выглядит немного злой.
– Фух...
– Какая у тебя сила?
Альберу затуманенно качает головой. Он обнаруживает, что снова может двигаться, поэтому вытирает губы тыльной стороной ладони.
– ...Я должен остановить это, – решает Альберу. Он кивает сам себе. Его глаза расфокусированы, когда он поднимает руку, прижимая большой палец к среднему, чтобы...
Кэйл тут же хватает его за руку и останавливает. Альберу моргает, поднимает другую руку, и Кэйл поспешно хватает и её. Теперь они сидят там, держа друг друга за руки, их лица покраснели — одно полное замешательства, а другое – паники.
Кэйл кричит Пасетону и Чхве Хану:
– Быстро, засуньте бутылку вина ему в рот и заставьте его выпить!
Чхве Хан полностью вышел из строя, но Пасетон встаёт. Пасетон сильно спотыкается, когда подбегает, уже очень пьяный, но ему удается схватить бутылку и прижать её к губам Альберу. Сначала он немного промахивается, и вино расплескивается повсюду. Зрелище не из приятных, и Кэйл на мгновение задумывается, получат ли они наказание за такое неуважение. Альберу слабо сопротивляется, отчего струйка алкоголя вытекает и стекает по его острому подбородку, но в итоге он выпивает большую часть алкоголя.
Пасетон падает на землю рядом с ними после того, как закончил, постанывая, когда он погружается в туманное состояние, когда он больше спит, чем бодрствует.
Альберу слегка кашляет, когда бутылка, наконец, пуста, и её отрывают от его влажных губ. Его глаза остекленели от алкогольного опьянения, а щёки сильно покраснели.
Эта сцена действительно выглядит довольно неправильно.
– Почему… Почему ты меня останавливаешь?
– Потому что ты собирался использовать свои силы.
– Ты знаешь… какие они?
– Да, поскольку у меня есть сила, подобная твоей, – лжёт Кэйл. Он надеялся, Альберу не вспомнит об этом, когда проснётся. И что Альберу наконец раскроет, в чём, чёрт возьми, заключается его сила.
– А? Ты помнишь, как я ею пользовался? – Альберу с сомнением прищуривает глаза. Его слова звучат невнятно, но, похоже, он всё ещё сохраняет часть своей острой рациональности. – Но ты не должен был помнить об этом? Ты никогда не подавал никаких признаков того, что помнишь об этом.
– Я помню, – спокойно лжёт Кэйл. – Вот почему я останавливаю тебя, разве нет?
Пьяный Альберу, похоже, находит его слова приемлемыми. Он кивает. Однако через несколько секунд он снова начинает допрашивать Кэйла.
– А? Но ты никогда не останавливал меня до этого.
Альберу Кроссман, несомненно, крепкий орешек. Почему его защита так высока, даже когда он пьян?
– Упс, – лжёт Кэйл с невозмутимым лицом. – Наверное, я слишком пьян и забыл, что не должен говорить тебе, что я знаю.
– Хм...
Кэйл решает рискнуть и сделать вывод, основанный на словах Альберу.
– Я знал это давным-давно. Нет смысла использовать свои силы, чтобы стереть мою память.
Альберу ничего не говорит, погруженный в свои одурманенные алкоголем мысли.
– Ты сказал, что использовал это на мне, – настаивает Кэйл, – когда?
– Раньше. Во время игры.
– А до этого?
Альберу прищуривается, пытаясь вспомнить.
– В ночь перед твоим отъездом. Я задал тебе несколько вопросов.
В ту ночь? Кэйл не помнит, чтобы видел Альберу. Он помнит, как открыл дверь, услышав стук, и никого не увидел в дверном проёме. Это сила невидимости? Но это не распространяется на ту часть, которая касается вопросов.
– Я не понимаю, – Альберу в замешательстве наклоняет голову, слегка нахмурившись. – Ты не должен ничего помнить после того, как я поверну время вспять.
«Повернёт время вспять?»
В шоке Кэйл ослабляет хватку на руках Альберу.
Альберу тут же щёлкает пальцами. Но ничего не происходит.
– А? – Альберу пытается снова, тихонько щёлкая пальцами. Он хмурится, когда ничего не происходит. – Ах, я думаю, у меня нет времени.
Это и есть механизм, лежащий в основе силы Альберу? Кэйл тоже пытается щёлкнуть пальцами, но у него нет никаких видений. Может быть, его отсутствие контроля над своей силой связано с его низкими магическими способностями?
– Я думаю, у тебя тоже нет времени, – смеётся Альберу. Он смотрит на часы на прикроватном столике Кэйла. Они показывают 11:50 вечера. – Сколько у тебя есть времени?
– Я скажу тебе, если ты скажешь мне.
Альберу смотрит на вырубившихся пьяниц вокруг них и соглашается.
– Конечно. У меня есть десять минут.
– Ты можешь каждый день поворачивать время вспять на десять минут?
– Мгм. А как насчёт тебя? У тебя должно быть больше, если ты смог предупредить нас о пожаре.
– Ноль.
– А?
– Я не могу поворачивать время вспять.
– А?
Ошарашенное выражение лица Альберу довольно забавно. Это редкое выражение, учитывая, что Альберу всегда казался на несколько шагов впереди всех остальных. Самодовольная улыбка расползается по губам Кэйла. Наконец-то он одержал верх в этой информационной войне.
– Тогда в чём твоя сила? – озадаченно спрашивает Альберу.
– Сила в том, чтобы нести чушь? – Кэйл хихикает, делая победный глоток. Он слезает с Альберу, довольный тем, что достиг своей цели на ночь.
– Ты лживый ублюдок... – Альберу стонет. Он ложится в поражении, закрывая лицо рукой и прикрывая глаза. – Розалин будет так сильно ругать меня...
– О, так Розалин знает, – радостно говорит Кэйл, запоминая всю информацию, которую Альберу рассказал в момент своей слабости. Альберу издаёт ещё один слабый стон. Сжалившись над бедным президентом студенческого совета, Кэйл предлагает: – ну, если ты всё ещё помнишь, как рассказывал мне об этом, когда проснёшься, ты можешь просто скрыть тот факт, что я знаю, не так ли?
– Нет, нет, – Альберу качает головой. Кажется, он сожалеет об этом, потому что выглядит отвратительно. – Сокрытие слишком большого количества информации от союзников приводит к потере доверия.
Кэйл тоже убирает этот лакомый кусочек подальше. Похоже, Альберу делится большим количеством информации с теми, кто на его стороне. Он открывает новую бутылку вина и поднимает её в воздух.
– Выпьем за твой предстоящий выговор.
– Я больше не могу пить… Либо меня сейчас вырвет, либо я потеряю сознание, либо всё вместе.
– Только не на моем ковре, пожалуйста.
– Ты, сопляк...
Альберу теряет сознание вместо того, чтобы блевать.
Чувствуя приятное опьянение, Кэйл решает лечь спать.