Звонок прозвенел давным давно, однако это неважно из-за важности этого долгого разговора. Кэйл решает, что им лучше просто пропустить занятия и сразу пойти в церковь.
– Давай сначала зайдём в лазарет, – говорит Кэйл, в ответ Чхве Хан хмурится.
– Ты ранен, Кэйл-ним?
– Нет, мы идём туда ради тебя, – отвечает Кэйл. Он разводит руки, когда Раон подлетает к нему, и нежно обнимает улыбающегося ребенка. Раон такой же тёплый, как обычно. Именно эта температура лучше всего согревает его замерзающие руки.
Чхве Хан сбит с толку, но его на мгновение отвлекает подбегающий Лок. Он опускается на колени и треплет мех своего фамильяра, натягивая улыбку, чтобы успокоить встревоженного волка.
– Лок. Ты можешь сегодня остаться рядом с Мэри и защитить её? Нам нужно кое-куда сходить, но я боюсь, что над ней будут издеваться.
Лок тихо гавкает в знак согласия и лижет щеку Чхве Хана.
Увидев возможность отправить кошек к Мэри, Кэйл говорит котятам:
– Оставайтесь с Локом и позаботьтесь о Мэри.
Но кошек не так легко убедить. Они мяукают и хватают его за штанины, беспокоясь и не желая оставлять слабого Кэйла одного.
– Со мной Раон и Чхве Хан, так что со мной все будет в порядке. Вы старшие, так что у вас получится позаботиться о Локе, верно?
Кошки переглядываются, а затем мяукают, успокоенные. После этих слов, они, видимо, почувствовали ответственность, ведь они защищают Лока, несмотря на то, что они намного меньше его.
(прим. переводчика: я опустила здесь «защищают Лока с флангов», поскольку не придумала подходящего аналога:с)
Кэйл улыбается милому образу, который создаёт это трио.
– Буду надеяться на вас двоих.
Когда все дорожки в академии расчистили от снега, идти к лазарету было заметно легче. Как только они оказались там, Кэйл с грохотом распахивает дверь. Ганс взвизгивает и бросается прятать то, чем он занимался, лёжа на столе.
– М-молодой господин?! Почему вы здесь?
– Я видел и похуже, – вежливо говорит Кэйл, уверенный, что это будут фотографии кошек или кошко-девушек. Он тычет большим пальцем в сторону Чхве Хана. – Мне нужна справка, чтобы освободить его от остальных занятий сегодня. Придумай правдоподобную причину.
– Э-э... н-но... – Ганс смотрит на Чхве Хана, который не улыбается, как обычно. Чхве Хан не обращает на Ганса никакого внимания, он смотрит только на Кэйла. – Что-то не так?
– Тебе не о чем беспокоиться, – отвечает Кэйл, бросая Гансу золотую монету. Тот ловко ловит её, но когда он отходит, на столе хорошо видны разбросанные фотографии девушек-кошек.
– Кхм, – Ганс прочищает горло и собирает все фото в стопку, засовывая их в карман пальто вместе с своеобразной взяткой. Его лицо краснеет. – Вы ничего не видели, молодой господин.
– Ничего, если ты дашь справку.
Гансу не нужно еще одно напоминание. Он быстро начинает писать.
– А как насчёт вас, молодой господин?
– Мне не нужно. Ему же нужно поддерживать 95% посещаемость, а не мне. – Он поворачивается к Чхве Хану, чувствуя, что тот всё ещё пялится на него. – Будет плохо, если тебя исключат из академии или лишат стипендии, верно? Мы не можем допустить, чтобы всё пошло наперекосяк так рано.
После объяснения Чхве Хан улыбается.
– Спасибо тебе, Кэйл-ним.
Рейтинг привязанности выше головы Чхве Хана растет до 81% .
Возможно, это связано с предыдущим испугом из-за стремительного падения рейтинга или знанием того, что Чхве Хан, как и он, тоже из Южной Кореи, но Кэйла больше не беспокоит такой высокий рейтинг у Чхве Хана. Чем больше Чхве Хан доверяет ему, тем лучше, поскольку им нужно полное доверие и делиться всеми добытыми знаниями друг с другом, чтобы повысить шансы на выживание.
***
Деньги это, конечно, здорово. Со справкой в руках Кэйл и Чхве Хан направляются в комнату студенческого совета. В коридоре никого нет, потому что идут занятия, поэтому Кэйл пишет Альберу записку левой рукой, чтобы сообщить ему, чтобы он получил медицинское освобождение. Благодаря этому почерку неглупый Альберу поймёт, что это связано с их безопасностью и всем происходящими в академии, что может угрожать им.
Также, он берёт три зелья из ящиков на всякий случай, поскольку ему разрешено это делать на основании подписанного контракта.
– Возьми это. Лучше быть готовым.
Кто знает, не нападут ли на них по дороге в церковь? Кэйл вручает зелье Чхве Хану, который с благодарностью принимает его.
– Спасибо тебе, Кэйл-ним.
Неожиданно в этот момент открывается дверь, и в комнату студенческого совета входят Альберу и Розалин. Взгляд Альберу останавливается на зельях, которые Кэйл держал а руках.
– Кэйл? Ты в порядке?
Первое занятие после обеда, должно быть, уже закончилось. Они должны двигаться осторожно, чтобы их не заметили другие ключевые герои "Рождения героини", особенно Адин или Клопе.
– Да. Сонбэ, мы уходим, поэтому, пожалуйста, прикрой Чхве Хана, если кто-нибудь спросит.
Ничего страшного, если Кэйл Хэнитьюз прогуливает занятия и пропускает комендантский час, но если заметят отсутствие Чхве Хана, могут возникнуть проблемы.
– Вы не можете просто уйти из академии, когда тебе хочется, молодой господин, – вздыхает Розалин, проводя рукой по лбу. – Существуют определённые процедуры, и ты должен подать заявление об отпуске как минимум за неделю, обосновав причину должным образом, – она смотрит на Чхве Хана с выражением, полным сочувствия, как будто она беспокоится о том, что Чхве Хан, выдающийся студент, будет втянут в выходки Кэйла.
Хотя то, что она говорит, разумно, у Кэйла обширный послужной список игр не по правилам. Кроме того, время имеет решающее значение, если у них есть всего около двух лет, чтобы разобраться во всём и убедиться, что они не пострадают от рук безликого кукловода, стоящим за их проблемами. Каждый кусочек времени должен быть использован по максимуму.
– Мы уйдём сейчас. С разрешением или без.
Альберу хмурится.
– Мне нетрудно дать тебе разрешение, Кэйл. Но тебе нужно сказать мне, что происходит.
Согласно их контракту, он не должен лгать Альберу, но можно недоговаривать.
– Безопасность академии под угрозой.
Выражение лица президента студенческого совета становится ещё хуже.
– Теперь мне тем более нужно понять, что происходит. Я не могу позволить вам двоим выходить наружу, пока там небезопасно. Что, если с вами что-то случится?
Кэйл внимательно наблюдает за обеспокоенным выражением лица Альберу. Сможет ли он сказать Альберу правду, когда Чхве Хан сказал, что ранее ни с кем не мог поговорить о своих регрессиях? Что происходит, когда игровой персонаж понимает, что он игровой персонаж? Нет, можно ли это вообще называть игровым миром?
Его взгляд перемещается выше.
0%.
Альберу до сих пор был подозрительно мил с ним, хотя рейтинг привязанности по-прежнему равен нулю. Что, если всё это притворство? Что, если он на самом деле тот самый кукловод, и понял, что Кэйл – аномалия? Но после всех слов и действий Альберу… Кэйл хочет доверять ему. Он не думает, что эта сторона Альберу – притворство.
– Со мной всё будет в порядке, сонбэ. В конце концов, у меня есть это, – с бойкой улыбкой Кэйл поправляет серьгу в ухе, которую ему подарил Альберу. – Я всё тебе объясню, когда мы вернёмся.
«А ещё у тебя есть я, слабый человек!» – Вмешивается Раон.
«Да, со мной великий и могучий дракон».
Довольный Раон хихикает.
Однако Альберу это не успокоило. Он всё ещё хмурится и спрашивает:
– Тебе сейчас ничего не угрожает, да? Нужно, чтобы я пошёл с тобой?
Розалин выглядит недовольной при мысли о том, что Альберу снова нарушает правила ради Кэйла, но придерживает язык.
Кэйл бросает взгляд на Чхве Хана, у которого нечитаемое выражение лица. Он не совсем уверен, но отвечает:
– Нет. У нас всё будет в порядке.
– Пожалуйста, позаботьтесь о Мэри, – наконец говорит Чхве Хан, глядя на Розалин.
– Почему ты говоришь о переведённой студентке? – Розалин спрашивает в замешательстве.
Чхве Хан открывает и закрывает рот, затем смотрит на Кэйла в поисках помощи. Кэйл быстро соображает, подыскивая правдоподобное оправдание.
– Поскольку она простолюдинка, над ней могут издеваться. И не только на словах, но и на действиях.
Полная недоверия, Розалин косится на Кэйла.
– Я тоже через это прошёл. Я знаю, как далеко они могут зайти. Ты хочешь, чтобы эта бедная девушка оказалась в лазарете или, что ещё хуже, умерла?
Потенциальная угроза нанесения телесных повреждений искажает выражение лица Розалин. Она вздыхает и крепче прижимает свои книги к груди, обещая:
– Я буду присматривать за ней.
– Тогда надеемся на тебя.
– Будь в безопасности, Кэйл, – тихо говорит Альберу, протягивая руку, чтобы зажать серьгу между большим и указательным пальцами. Тёплый прилив магии щекочет кожу Кэйла, перезаряжая подаренный артефакт.
– Ладно.
***
Они садятся в комфортабельный экипаж на деньги Кэйла. Учитывая предстоящее им время в пути, Кэйл вручает Чхве Хану контракт от студенческого совета, чтобы тот ознакомился с условиями. Это предложение для Чхве Хана стать представителем первого года обучения.
– Если тебя устраивает контракт, можешь подписать его.
Чхве Хан берёт бумаги и внимательно их читает.
Хотя Кэйл переселился сюда в тело с уже имеющимися знаниями языка этого мира, Чхве Хану, должно быть, было намного сложнее, раз ему пришлось изучать язык с нуля у жителей деревни Харрис. Он молчит, погружённый в свои мысли, пока Чхве Хан изучает контракт.
Он продолжает думать о ситуации с Чхве Ханом и церковью Смерти. Если Чхве Хан регрессировал... причастен ли к этому Бог Смерти? Это предупреждение от него… Что у него есть что-то, принадлежащее Богу... нет, ни в коем случае, это не Чхве Хан, верно же?
– Кэйл-ним? – спрашивает Чхве Хан, отрывая взгляд от контракта.
Выражение лица Кэйла смягчается.
– Прочитал?
– Да. Спасибо, что помог мне с этим, Кэйл-ним.
Чхве Хан вступал в студенческий совет в предыдущих регрессиях, но это был первый раз, когда у него был контракт с благоприятными условиями, например с доступом к зельям и оружию, а также чёткий рабочий день с ясными границами.
– Это ерунда. – Чем лучше условия Чхве Хана, тем лучше и для Кэйла, которому нужно, чтобы Чхве Хан был достаточно хорош в выживании в нынешних условиях. Кстати о хороших результатах.… – Отдохни немного. Поездка долгая, и ты выглядишь ужасно.
Возможно, Чхве Хан не спал всю ночь, думая о разном, раз у него темные круги под глазами. Кэйлу и самому очень хочется спать.
– Хорошо, – тихо отвечает Чхве Хан, прислоняясь головой к стенке кареты. Его глаза смотрят на пейзаж, с которым он знаком — мир, в который его однажды забросили, мир, в котором он проживает свою жизнь снова и снова. Когда он снова смотрит на Кэйла, тот уже спит, скрестив руки на груди и опустив голову.
Новый Кэйл Хэнитьюз.
Человек, который тоже из Южной Кореи.
Тот, кто выслушал и пообещал помочь.
– Ты в порядке? – раздаётся милый голос в карете, а в поле зрения появляется Раон. Он кладёт голову и лапы на колени Чхве Хана, глядя на него круглыми голубыми глазами. – Почему ты плачешь?
В мгновение ока из глаз Чхве Хана вытекает ещё больше слез, капая ему на колени. Чхве Хан поднимает руку, чтобы вытереть капли. Он прикусывает нижнюю губу, чтобы сдержать рыдание.
Он не хочет умирать снова. Он не хочет больше никого терять.
– Только сегодня ты можешь обнять меня! – щедро предлагает Раон, забираясь на колени к Чхве Хану. Он принимает предложение маленького дракона и обнимает его, чувствуя тепло ребёнка. Малыш не понимает, почему Чхве Хан плачет, однако всё равно пытается утешить его. – Всё будет хорошо. Я и слабый человек рядом! А ты сильный, Чхве Хан! Тебе нечего бояться!
Чхве Хан не отвечает. Он просто крепко обнимает Раона и продолжает смотреть из кареты затуманенными глазами на мир, в котором он вновь хочет жить.
***
Когда они приезжают, на улице уже царит ночь.
Кэйл выходит из экипажа первым и хмуро смотрит на Чхве Хана. Похоже, что Хан вообще не спал, так как его глаза красные и опухшие. Он всё ещё очень переживает из-за всего навалившегося? Он остаётся рядом, когда Чхве Хан выходит из высокой кареты, на случай, если парень споткнётся.
– Не хочешь сначала перекусить?
Чхве Хан молча качает головой, и они идут в церковь Смерти, чтобы закончить свой разговор.
Церковь Смерти – это высокое здание, почти как маленький замок. Его белоснежные стены выглядят довольно устрашающе в лунном свете, и это похоже на жуткое место, где обитают духи и привидения. Честно говоря, это выглядит как место с различными парономальными явлениями.
Кэйл чувствует, как когти Раона крепче сжимаются на его плече. Он похлопывает невидимого дракона, чтобы успокоить его.
– Пойдём.
Перед церковью слишком пусто, будто все держались подальше от неё из страха. Кэйл без колебаний входит, и в тот момент, когда двери распахиваются…
Куча людей, одетых в чёрные мантии с капюшонами, оборачиваются к нему, словно сороки, увидевшие что-то блестящее.
– ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!!!
– О Боже, гости!
– Да будет благословен ваш мирный отдых!
– Да сопутствует вам милость Смерти!
– Чем мы можем вам помочь?!
В одно мгновение его окружает группа восторженных священников. Посетители действительно здесь редкость? Он прочищает горло и заявляет:
– Я хотел бы воспользоваться комнатой Смерти.
– Он знает об этой комнате! – Ахает один, за которым следует хор: – Он знает!
Никто из жрецов Смерти не кажется адекватным. Не только Кейдж, но и вся эта толпа людей. Кэйлу трудно взаимодействовать с ними. Тем не менее, они явно не желают ему зла, поэтому Кэйл спокойно продолжает спрашивать:
– Есть ли свободная комната?
– Конечно!
– Да!
– Следуйте за нами!
– Но Вы должны заплатить!
Чхве Хан следует вплотную за Кэйлом, пока тот протягивает небольшой мешочек с золотыми монетами. Он настороженно смотрит на священников.
– Не только это!
– Чья жизнь будет на кону?
– Кто шагнет в объятия Смерти?
– Я, – отвечает Кэйл, пока их ведут всё дальше и дальше в Церковь.
«Слабый человек, что происходит? Почему на кону твоя жизнь?!»
Кэйл пытается успокоить паникующего ребёнка.
«Не волнуйся. Это просто означает, что я обещаю говорить правду Чхве Хану. Ничего опасного не будет».
«Ты должен сказать мне, опасно ли это! Я защищу тебя и человека-плаксу!»
Человек-плакса? Чхве Хан получил довольно странное прозвище. Кэйл не может решить, чьё прозвище лучше. "Слабый человек" или "человек-плакса"? Хм...
«Конечно».
«Я убью всех этих ублюдков в чёрном, если понадобится!»
«Пожалуйста, не надо», – Кэйл сомневается, что сын графа сможет избежать последствий убийства священников церкви, независимо от того, насколько богат его отец.
Они спускаются по винтовой лестнице, настолько долго, что естественный свет уже не доходит до их глаз. Священники зажигают лампы, спускаясь всё ниже, идя и впереди, и позади гостей.
– Ты уверен в этом, Кэйл-ним? – Раздаётся шёпот Чхве Хана.
Кэйл оборачивается и видит тревогу на его лице. Кажется, он боится потерять Кэйла – единственную зацепку, которая может помочь избежать этих бесконечных перерождений. – Я всё равно буду доверять тебе, даже без этой клятвы, – добавляет он.
Но Кэйл не думает, что это правда. В конце концов, цифры над головой Чхве Хана не указывают на абсолютную веру, даже при том высоком уровне доброй воли, который продемонстрировал Чхве Хан. Учитывая, что в прошлый раз рейтинг упал на 40%, кто знает, может какие-то сомнения в будущем снизят его ещё больше??
– Нет. Мы не должны оставлять какие-либо сомнения или недопонимания.
Кем бы ни был человек, организовавший все инциденты в академии, он должен был быть невероятно сильным и умным, раз его не поймали после стольких регрессий. Они должны работать вместе и наращивать свои силы бок о бок с теми, кому можно доверять, чтобы иметь шанс на победу.
Они наконец достигают подножия белой лестницы. Группа священников собирается у двери и кладёт на неё ладони, что-то бормоча себе под нос. Мягкое чёрное свечение начинает исходить из-под их рук, и вскоре тяжёлые двери распахиваются внутрь.
– Человек, который ставит на кон свою жизнь, должен войти первым и встать справа.
– Вам нужно прочитать табличку перед собой и не говорить исключительно правду.
– Пока Вы излагаете истину, Бог Смерти дарует милосердие.
– После того, как вы закончите, вы должны встать перед дверью и поблагодарить Бога Смерти.
– Мы вернёмся за вами!
В этой группе священников, несомненно, была хорошая атмосфера. Каждый говорил, не перебивая другого и не сбиваясь с ритма.
– Конечно, спасибо.
После того, как они входят, дверь с торжественным хлопком захлопывается. Кэйл и Чхве Хан в тишине стоят по разные стороны длинного белого стола, освещённого лишь мерцающими свечами. Они пристально смотрят друг на друга. Чхве Хан, с его черными волосами и глазами, с чертами лица, явно корейскими, и Кэйл Хэнитьюз, рыжеволосый, по слухам, главная проблема в семье графа.
Они оба не должны существовать в этом мире.
– Человек, который лжёт перед лицом смерти, утрачивает право на жизнь, – торжественно читает Кэйл надпись на табличке. – В этой комнате я не буду говорить ничего, кроме правды. Если я солгу, Бог Смерти может сразу же забрать мою жизнь.
В воздухе клубится слабый чёрный дымок, доказывающий, что контракт заключён.
Как человек, который также специализируется на силе тьмы, Чхве Хан распознает энергию в чистом виде. Его лицо застывает, когда он чувствует тяжёлое присутствие смерти.
– Прежде чем я поделючь всем известным мне, я обещаю тебе три вещи, – заявляет Кэйл. – Во-первых, я не собираюсь причинять тебе вред. Я бы никогда не причинил тебе вреда, если ты не сделал этого первым или не пригрозил. Честно говоря, я хотел помочь тебе добиться "хорошей концовки", чтобы ты закончил школу вместе с Мэри и прочими. Я думал, что таким образом смогу обеспечить себе безопасность и вести бездельническую жизнь.
Чхве Хан серьезно смотрит на Кэйла, пока тот продолжает:
– Во-вторых. Я не тот, кто переселил тебя сюда. Я понятия не имею, почему мы оба оказались в этом мире.
– Третье. Я не знаю, кто стоит за инцидентами в академии и всеми регрессиями.
Однако у Кэйла действительно было на примете несколько подозреваемых, которые могли быть замешаны. Он не хотел делиться прямо сейчас, на случай, если его предположения окажутся неверными, или если это заранее встревожит их врагов. При том, насколько плоха актёрская игра Чхве Хана, он не смог бы скрыть свои подозрения. Это могло бы подставить их.
– ...Я понимаю, – признаёт Чхве Хан, смотря на всё ещё живого и невредимого Кэйла.
С чего вообще Кэйлу начать всё объяснять? Немного подумав, он говорит:
– То, что ты прочитал в блокноте, это события из игры, в которую играл. Я собираюсь рассказать тебе всё, что знаю о ней.
Ничего не происходит, доказывая истинность его слов. Кэйл начинает рассказывать о мобильном игровом приложении под названием "Рождение героини", где игроки играют за главную героиню Мэри и проходят через множество сцен и сюжетных ветвей, и в результате их выбора в конечном итоге получается "хороший", "плохой" или "нейтральный" финал. Он рассказывает о главных мужских героях и некоторых их концовках, но его знания ограничены, поскольку он получил концовку лишь однажды, а спойлеры от других фанатов и вовсе могут быть ложью.
Многое отличается от игры. Такие ситуации, как инцидент с диким кабаном или пожар в общежитиях. Силы, которых не должно быть в игре, появились неясно откуда и почему.
– Мы не должны слишком полагаться на то, что здесь написано, – объясняет Кэйл, поднимая блокнот. – Или мы можем поддаться ложному чувству безопасности, попасть в ловушку и умереть. Мы должны оставаться начеку, собирать силы и информацию и быть уверенными, что переживём любую неожиданную ситуацию, которая однажды произойдёт.
Он пережил инцидент с диким кабаном и нападение бандитов. Он собирается убедиться, что выживут и он, и Чхве Хан, и люди, о которых они заботятся.
– Я хочу, чтобы это был последний цикл. Для нас обоих. И я сделаю всё, чтобы мы выжили.
Чхве Хан смотрит на него со смесью отчаяния и решимости. Воздух между ними неподвижен и тих, доказывая, что слова Кэйла правдивы.
– Кэйл-ним. Пожалуйста, пообещай мне ещё одну вещь. Тогда я буду полностью доверять тебе.
Что бы это могло быть? Кэйл не знал, сможет ли он пообещать это. Разумеется, было бы лучше, если бы Чхве Хан попросил то, что Кэйлу по силам.
– Сначала я хочу услышать, чего ты хочешь.
– Кэйл-ним. Я хочу отомстить тому человеку. Я ещё никогда не испытывал такой сильной ненависти к кому-то.
Даже если они выжили на этот раз, это не избавило Чхве Хана от всей боли и страха, через которые он прошёл в своих предыдущих восьми жизнях. Он терял своих друзей и семью снова и снова; некоторые из них никогда не вернутся. Жители деревни Харрис и предыдущие Мэри…
Желание Чхве Хана отомстить имело смысл. Но что он хотел, чтобы Кэйл пообещал ему?
Он продолжает:
– Пожалуйста, пообещай, что несмотря ни на что ты узнаешь, кто это, и мы вместе справимся с ним.
– Обещаю.
Кто бы это ни был, он представлял большую угрозу для бездельной жизни Кэйла и его друзей. Он хотел закончить школу вместе с Чхве Ханом и достичь жизни, выходящей за рамки "хорошего конца", чтобы он мог уйти в отпуск и спокойно отдыхать.
Чхве Хан наконец начинает улыбаться. На его лице сияет облегчение.
Рейтинг привязанности выше головы Чхве Хана быстро растёт.
Наконец, он вспыхивает и останавливается на 100%. Свет невероятно яркий, гораздо ярче свеч, отражавшихся в тёмных глазах Чхве Хана, словно море ярких звёзд.
– Я верю тебе, Кэйл-ним.
Кэйл не может не думать о тех днях, когда он думал о том, что раньше значили для него 100%. Для человека, попавшего в тело второстепенного персонажа, умирающего в каждой концовке. Возможно, эти 100% являются платоническими. Может, это знак дружбы и доверия, особенно учитывая эту ситуацию, когда Кэйл рассказал абсолютно всё, рискуя своей жизнью.
– Хорошо. Тогда с этого момента мы в одной команде, – Кэйл протягивает руку для рукопожатия. – За наше выживание и мою бездельную жизнь.
Улыбка Чхве Хана. Она яркая и искренняя, очень похожа на те улыбки, которые он дарил Кэйлу до обнаружения блокнота.
– За наше выживание, – соглашается он.
Закончив разговор, двое парней встают перед большими дверями и читают надпись на двери.
– Мы выражаем нашу глубочайшую благодарность правителю самых тёмных ночей, Богу Смерти.
По лестнице раздаются быстрые шаги. Жрецы Смерти спешат сопроводить их обратно на первый этаж.
– Осторожно!
– Извините, у нас такая длинная лестница!
– Может, нам понести Вас?
Кэйл не может удержаться от гримасы, когда думает об ужасной поездке, которую ему устроил Чхве Хан.
– Нет, спасибо, я могу дойти сам.
«Слабый человек, о чем ты говорил с человеком-плаксой? Я ничего не слышал!»
Как странно. Это ограничения мира помешали Чхве Хану рассказать о своих регрессиях другим персонажам?
«Мы говорили о том, как добиться моей счастливой бездельной жизни».
«Бездельной жизни?»
«Мгм. Я собираюсь уйти на пенсию с кучей денег, чтобы просто спать, читать книги, бездельничать и вкусно есть».
Голос Раона звучит немного приглушенно, когда он спрашивает:
«А как же я?»
«Ты можешь бездельничать со мной, если хочешь. Или делать то, что тебе нравится. Я помогу, если смогу».
У него будет много денег. И раз он взял к себе четырёхлетнего дракона, он должен вести себя как достойный опекун, чтобы ребёнок ни в чём не нуждался.
«Хехе!» – Кэйл чувствует, как крылья и хвосты Раона шевелятся, создавая лёгкий ветерок на душной лестничной площадке. Ему приятны слова Кэйла.
Через несколько минут они поднимаются на первый этаж, священники продолжают сопровождать их, не замолкая:
– Вы можете оставаться здесь столько, сколько захотите!
– Спасибо, что воспользовались нашими услугами!
– Пусть ваши жизни продолжаются в мире до назначенного времени!
– Пожалуйста, приходите к нам снова!
Какая дружелюбная компания священников. Кэйл ожидал, что священники смерти будут мрачными и напыщеннымм, но они больше похожи на кучку взволнованных щенков.
Дверь в церковь открывается в момент, когда Кэйл уже уходит, и знакомая женщина входит с громким криком.
– Кэйл! Ты здесь!
...А теперь вот кто-то, кто больше похож на чёрную пантеру.