1 июля 1937 года — 2 июля 1937 года
Портключ сработал штатно, переместив меня на новое место. Удержать равновесие… удалось. В последнее время я слишком часто перемещался таким способом. Хоть и не по своей, конечно, воле.
Я оказался на площадке для трансгрессий, размещённой, видимо, во дворе. В первую очередь порадовала погода. Она была солнечной и просто-напросто приятной! Ведь в Лондоне, в поместье Кеннарда, откуда я даже не уезжал, в это время снова начался дождь.
Такой рассинхрон ударил по мозгам даже сильнее, чем сам факт трансгрессии. А ведь буквально двадцать минут назад я сидел на диване, попивая лёгкий безалкогольный коктейль. Рядом были Том, Йоксал, Доллар и несколько наиболее полезных ребят из «Бритв», рассказывающих о ситуации в городе, а также перспективах наших дальнейших действий. Мы обсуждали пути развития, чтобы наш маленький «передел власти» не прошёл в минус, а лишь закрепил положение и влияние преступной организации.
У Кеннарда были планы, у остальных бригадиров были планы, у Салли были планы, у лондонских «бизнесменов» тоже были планы… И, конечно же, они были у меня с Реддлом.
Я сыпал современными вариантами, почерпнутыми из прошлого мира, о которых, за долгую жизнь, узнал крайне много. Предлагал даже готовые идеи, благо что окклюменция позволяла мгновенно осознавать их перспективность. Другие озвучивали свои варианты, пользуясь собственным обширным опытом, и мы активно спорили, пытаясь найти наиболее подходящие или объединить уже озвученное, конечно же, с учётом применения магии и волшебства.
Вокруг ходили практически обнажённые девушки из слуг, свет был приглушён, играла музыка, мужики периодически стучали стаканами, постепенно накачиваясь алкоголем…
Да… атмосфера «светского раута» была немного доработана, хе-хе. Но «современный» вариант многим показался интересным, так что мои «доработки» оставили без изменений.
Честно скажу, такое «собрание» было для меня новым и очень интересными опытом.
Трупы магов уже были изучены и скормлены Мерзости. Кеннард рассказал, что других волшебников в его банде нет, но он подумывал подтянуть ещё друзей, когда погиб Мэттью.
Теперь этого делать не нужно. Во всяком случае, пока. Может, в дальнейшем это будет неплохим вариантом, но только под крепкую и надёжную клятву.
Лишь оповещение в голове напомнило, что нужно подготовиться к отбытию.
Коротко попрощавшись с Томом, я со смехом попросил «передать привет» Макфи, после чего вышел во двор, где на крыльце стояло несколько курящих человек — как мужчин, так и женщин.
А после этого сработал портключ.
Такое мгновенное изменение обстановки, когда из тёмного, холодного и пасмурного Лондона, из подвала элитного поместья Йоксала, от компании натуральных бандитов, ужирающихся алкоголем и наркотиками, приглушённого света, обнажённых красавиц и музыки переходишь на залитую солнцем площадку с цветущей зеленью вокруг… Это умудряется дезориентировать безо всякой там магии!
А на шее уже сомкнулись руки Мелинды.
— Вольф! — громко воскликнула она, — наконец-то! Я так ждала!
Обнимаю её в ответ, едва заметно сморщившись от громких звуков.
— Я тоже, Лин, — улыбаюсь ей, подавляя лёгкий негатив, — всю ночь ждал этого момента, даже не спал, ха-ха-ха!
Ещё бы… впрочем, сон мне не критичен, проверено неоднократно.
— Эт-то… — она отвела взгляд, — я тоже…
— Так-так, — раздался новый голос, отчего девочка тут же отпрыгнула от меня, — раз никто не спал, то что, мне вас в кровать надо загонять? — открыто засмеялась молодая женщина, очень похожая на саму Мелинду. У неё были такие же тёмные волосы и те же черты лица.
Она была красивой. Это было сложно не признать. Я не дал бы миссис Хоукинс больше двадцати пяти лет. Её легко можно было бы назвать старшей сестрой гриффиндорки, если бы я точно не знал, что Мелинда — единственный ребёнок в их семье.
Одета женщина была в достаточно открытое, по местным меркам, платье, без всяких там мантий, лишь так называемый «домашний стиль», что сразу позволило мне накинуть этому чистокровному семейству несколько баллов. У женщины (или скорее девушки?) была заметна упругая грудь, между вторым и третьим размером, а также точёные ровные ноги.
Перспективненько! В первую очередь тем, что они не снобы. Предчувствую, что те же Малфои и в сортир ходят нарядные, как на королевский бал.
К слову, сама Мелинда также была одета в приталенное светлое платье и босоножки. Чем создавала удивительно домашний и милый образ.
Кажется, мои переглядывания с матери на дочь были заметны, отчего женщина улыбнулась.
— Доброе утро, — киваю ей, следуя этикету, — меня зовут Вольфганг Вейбер, я…
— Дочь уже все уши про тебя прожужжала, — подмигивает мне она, — так что можешь не продолжать, Вольф. Можно же так называть?..
Скромно киваю.
— Меня зовут Деметрия. А теперь… — слегка нагнетает паузу, посмотрев на Мелинду, — не буду вас отвлекать. Развлекайтесь, дети!
Эффектно развернувшись, махнув гривой длинных волос, уходит в сторону дома. Ловлю себя на мысли, что провожаю её взглядом, по инерции сместив его на пятую точку.
— Лин, — произношу я в сторону девочки, — у тебя чудесная матушка. Но ты всё равно красивее.
— Т-ты!.. — аж потеряла она дар речи, — что вообще такое говоришь?! И кстати, помню я твоё последнее письмо, ты в курсе, что его прочитал отец?!
— Это то, где я предлагал ненадолго сбежать в мир маглов, не ставя твоих родителей в известность, или летать на одной метле, тесно прижимаясь друг к другу?
— Второе, — едва заметно отвела она взгляд, — и на следующий день он принёс метлу! А я так-то не очень люблю полёты, что очевидно означает…
— Тонкий намёк! — прерываю её и посмеиваюсь. — Ауч! — получаю удар локтем.
— А ведь верно Макфи говорила, что иногда это единственный способ на тебя повлиять, — довольно улыбается девочка.
Посмеиваясь и шутливо препираясь, мы… просто пошли по большой и светлой территории поместья, и Лин показывала мне обширнейшие земли Хоукинсов, огороженные защитными и скрывающими чарами.
— Вот тут пруд. Сейчас почти пусто, но чуть позже собираются утки, я подкармливаю их время от времени, а мама ругается, что они потом всё разбрасывают. Но для этого домовики и есть, верно?
— Интересно, а как настроены чары? — сразу загрузился я, — что, если вместо одной из уток прилетит анимаг?
— Чары от анимагов здесь есть, — ткнула она пальцем в небо, — к тому же анимагу не обязательно прилетать именно в форме утки, он мог бы подойти в форме любого животного.
— Верно, — киваю в ответ, — ты права. Но что если волшебник отправит сюда трансфигурированную утку с меткой для того же портключа?
— Сюда нельзя трансгрессировать, — сразу задирает гриффиндорка нос, — кроме площадки, куда переместился ты. Но даже так идёт сверка магии и… — она подзависла, — в общем, есть специальные ограничения. Защита местности должна быть настроена на пропуск определённого портключа, иначе он просто не сработает, вот.
— Интересно! — про портключи и трансгрессию я знал прискорбно мало, ведь банально не дошёл до этой отрасли волшебства. Крайне перспективной, между прочим!
Дальше мы прошли по небольшому парку с широкой беседкой и фруктовыми деревьями вокруг, прогулялись по великолепному зелёному травяному ковру и по всей остальной территории. Что уж тут могу сказать — хорошо жить не запретишь. Поместье Кеннарда не сравнится с этим, здесь всё гораздо симпатичнее, и тут просто-напросто приятнее находиться. Хотя места, конечно, на порядок меньше. Но как я понимаю, чем больше территория, тем сложнее защищать её чарами, что очень логично. Вон у тех же Блэков, на Гриммо 12, вообще защищён лишь один дом, без территории вокруг.
Экскурсия немного напомнила мне мою последнюю прогулку с Иви. Ещё прежней. Когда мы смеялись и улыбались, просто держась за руки. Это заставило грустно улыбнуться, после чего перевести взгляд на прервавшуюся посреди фразы девочку.
— Лин, спасибо тебе. Это приглашение многое для меня значит. Ты настоящий друг.
— Брось, — смущённо отворачивается она, — не после всего того, что между нами было!
— О да, — ехидно улыбаюсь ей, — не после тех часов, когда мне приходилось объяснять тебе чуть ли не каждый момент той же трансфигурации и отвечать на вопросы…
— Вот только попробуй снова задвинуть ту свою речь!..
Гуляли мы почти два часа, и я успел полностью погрузиться в местную спокойную атмосферу, наконец отделавшись от того буйства и энергии, что царила в предыдущем месте.
Всё, Вольфганг. Можно расслабиться, с «Бритвами» покончено. Теперь перед тобой только приятные, хе-хе, дела! Разумеется, я про эксперименты с химерами, разделку ещё живых и дышащих объектов, скрещивания их друг с другом и подробное изучение строения тел. Можно будет отдаться этим событиям сразу, после этой небольшой смены обстановки. Всё-таки мне интересно посмотреть на бытовую жизнь чистокровных магических аристократов, да и девочку «пощупать».
— Пойдём в дом? — немного неуверенно спросила Хоукинс.
— Ты хозяйка, — киваю ей, — я лишь гость. Веди туда, куда считаешь нужным.
— Хорошо, — тряхнула она головой, и мы направились в сторону поместья, где я познакомился уже с отцом Мелинды, который сидел в большом зале на первом этаже с «Ежедневным Пророком» в руках.
— Оттилд Хоукинс. — Рукопожатие было сухим и крепким.
Он также не выглядел на свои годы. Я успел навести справки — этим волшебникам было уже слегка за сорок, но внешне они выглядели как старшие брат и сестра Лин. Логично, с их уровнем жизни, медицины и денег. Да и сами по себе маги стареют намного медленнее.
Мужчина был одет в лёгкую рубашку и шорты. Также он носил очки, но не такие, как у Дамблдора, а нечто, что можно было бы назвать более современным вариантом. Как и остальные представители этой семьи, в своей одежде он не был похож на колдуна и больше напоминал отдыхающего дачника.
— Вот ты какой, Вольфганг Вейбер, — задумчиво проговорил Оттилд, поправляя очки, — ну-с, наслышаны. Проходите сюда, дети, скоро будем обедать.
За столом меня стали забрасывать разными вопросами что по школе, что по жизни. Будто бы знакомлюсь с родителями собственной девушки, — невольно пришла ассоциация, заставившая интуитивно напрячься, но тут же выбрасываю подобное из головы. Какая разница? Просто расслабься и отдыхай, Вольф. От тебя уже ничего не зависит.
Да и о чём ещё спрашивать её родителям, когда встречают, хорошо — не «парня» дочери, а пусть будет простого «одноклассника»? Да точно так же! Где живёшь, работаешь, учишься? Чем увлекаешься, какие хобби, что нравится и не нравится, и так далее и тому подобное.
Плавали — знаем.
В целом негатива от этого семейства я не заметил. Более того, ясно чувствовал открытую доброжелательность, изо всех сил генерируя такую же в ответ.
— Значит, хочешь быть колдомедиком? Отличная и крайне востребованная специальность, — благодушно кивает Деметрия, — хорошо, что ты, по примеру многих других, не рвёшься в авроры или ДМП. Хоть я и признаю, что это очень хорошие и нужные профессии, но… — усмехнулась женщина, — не для развитых умом, будем откровенны…
— Ты слишком строга, — посмотрел в её сторону супруг, — среди этих людей хватает более чем компетентных и знающих.
— Тем более! — довольно улыбается она, — зачем им ещё Вольф? Вполне хватит гриффиндорцев и разных любителей что-нибудь повзрывать.
— Вообще-то Гриффиндор — мой факультет, — бурчит моя подруга, — и ваш тоже.
— Поэтому мы отлично представляем, о чём говорим, — громогласно хохочет Оттлилд.
— Я рада, — через некоторое время произносит Деметрия, — что у Мелинды появился друг. Она… была достаточно замкнутой, — волшебница нежно посмотрела на девочку и задумалась, — мы и в Италию ездили во многом из-за того, чтобы наша дочь попробовала найти там друзей…
— Мама! — смущенно выкрикнула Мелинда, — зачем ты это рассказываешь?
— Чтобы Вольфганг лучше понимал, какое чудо мы ему доверили, — смеётся она.
Мелинда надулась, сложив руки на груди. С непроницаемым лицом толкаю её под столом ногой. Она тут же оборачивается на меня, не понимая смысла действия. Эх… А вот её родители всё поняли, переглянувшись с отчётливо заметными ухмылками.
Вскоре я смог частично перехватить инициативу.
— Вообще, — откладываю я столовые приборы, завершая приём пищи, — мне всегда было интересно, чем занимается ваш род? Я смог узнать только о нескольких магазинах в Косом переулке.
— Это не секрет, — едва уловимо улыбнулся Оттилд, — и, кстати говоря, магазины — лишь побочная деятельность. Там продаются рунные заготовки и некоторые простые артефакты, хоть их и с трудом можно так назвать…
— Дорогой, — с некоторым давлением произнесла Деметрия, — ты так мальчику всё желание породниться с нами отобьёшь, что значит «с трудом можно так назвать»?
— Породниться?! — возмущённо пискнула Мелинда, а я продолжал сидеть с по-прежнему заинтересованным выражением лица, не позволяя сбить себя с темы.
— В первую очередь, — перехватила женщина разговор, — род Хоукинс — это талант к магии Пространства и Огня. Об этом тебе уже известно, не так ли?
— Верно, мэм, — киваю я.
На что женщина театрально отворачивается и подносит руки к лицу.
— «Мэм»… Мерлин, как же это звучит…
— Солнце моё, дети не поймут, — наклоняется к ней мужчина.
— И плевать, мне нужно это, для души, — вздыхает она, после чего обращается ко мне, — прости за это, Вольф, пожалуйста, называй меня просто по имени, хорошо?
— Конечно, Деметрия, — вежливо произношу я, переводя взгляд на главу семейства, который хмыкает, посмотрев направо, в сторону жены, и потом бросает взгляд уже на свою дочь.
— Тогда и меня тоже просто по имени, — выдаёт он, на что я лишь улыбаюсь и понимающе киваю.
— Может, мы уже пойдём тогда? — подскакивает девочка, — я Вольфу ещё даже дом не показывала, а тут целых четыре этажа и подвал!
— Сядьте, юная леди, — деланно строго смотрит на неё женщина, — и вообще, ещё будет чай. Нинси!
Тут же с негромким хлопком — гораздо тише, чем при трансгрессии волшебников, — появляется домовик, что лишь молча ожидает приказа.
— Чаю, пирожных и… что у нас есть ещё? На свой вкус.
Домовик кланяется и исчезает.
— Прошу простить назойливость, — вклиниваюсь в тему, — вы доверяете выбор домовому эльфу? Не слишком ли это много даёт ему власти? К тому же я не понаслышке знаю, сколь странной может быть логика и сознание этих существ. Всё же они представляют собой отдельную расу, не похожую на волшебников и даже маглов. Не доставляет ли это… проблем?
— Очень интересно поставленный вопрос, — довольно хмыкает Оттилд, — ты абсолютно прав. Вот только для этого у нас есть опытные и проверенные домовики, умеющие и разбирающиеся как в правилах поведения семьи и рода, так и при работе с некоторыми нашими привычками.
— И откуда такие сведения о домовиках? — уточняет Деметрия, — неужели уже дошёл и до них? Насколько же велики твои знания уже на первом курсе! — Она бросает взгляд на Мелинду и ехидно щурится.
Подруга в ответ притворяется, что не поняла шпильку своей матери, но покрасневшие кончики ушей дают остальным понять, что это не так.
— Всё просто, — пожимаю плечами, — со своим наставником мы изучаем возможность брать домовых эльфов под контроль при помощи магии Разума, как и заниматься чтением их мыслей.
Мой талант к Менталистике, к сожалению, не секрет. Ведь сведения так или иначе засветились в Министерстве, где я получал ранг. Значит, об этом узнают все, кто будет наводить справки. Лучше сообщу сам и немного повышу лимит доверия.
— Интересно, — медленно проговаривает мужчина, — легилименция? Какой ранг?
— Официально — «Новичок», — позволяю себе лёгкую ухмылку, — но профессор Дамблдор считает, что сможет довести меня и Тома до «Адепта»… к третьему курсу.
Волшебники переглядываются.
— Традиционно этим занимаются на пятом курсе или позже, — пояснила Деметрия для Мелинды, что с некоторым удивлением посмотрела на родителей и на меня.
— Чтение мыслей, — улыбается Оттилд, отвечая на невысказанный вопрос, — именно от этого у тебя висит на шее амулет.
— А, точно, — обхватывает она его руками, — значит, без него, Вольф, ты сможешь прочесть все мои мысли?
— Очень… грубое сравнение, — с некоторым вздохом произношу я, — мало того что я не так давно встал на этот путь, поэтому не слишком умел, так ещё и у каждого волшебника есть так называемый «врождённый барьер». Он не позволяет проникнуть в голову слабому легилименту, а если у того всё же получается, то у волшебника будто бы звенит колокольчик, сразу дающий ему знать о происходящем. Поэтому можешь не волноваться, твои мысли, даже без амулета, ещё долго будут для меня тайной. — Широко улыбаюсь под конец.
— Проверим! — быстро произносит гриффиндорка, снимая свой артефакт.
Замечаю, как родители девочки переглядываются, но обеспокоенными не выглядят. Либо поверили, что я крайне слабый легилимент, что в принципе логично, с учётом возраста, либо просто понимают, что я не причиню их дочери вред. Что тоже абсолютная правда. Точно не сейчас, да и смысла в этом пока не вижу.
— Не уверен, что это хорошая идея, — демонстративно посмотрел я на Деметрию и Оттилда, но они так же демонстративно не заметили этого взгляда. Гады.
— Вольф! — чуть ли не притопнула Мелинда. Вздыхаю. Вот и так бывает, когда тебя заставляют лезть кому-то в голову.
— А не боишься, что я увижу там что-нибудь, что мне не следовало? — ехидно улыбаюсь, вытаскивая козырь. Так-то я ещё в школе хорошо так полазил по твоим мыслям…
— Эм-м... — Взгляд забегал: видимо, она припоминала все свои косяки, которые не хотелось бы показывать. Её рука автоматом дёрнулась за амулетом, но тут же решительно отодвинула его подальше.
— Нечего скрывать, — уверенно смотрит на меня, — пробуй.
Коротко хмыкаю и проникаю в её разум, ощущая просто невероятную неуверенность и сомнения, скрытые за демонстрируемой бравадой. В принципе, ничего нового в мыслях не появилось. Из интересного, имею в виду. Так-то она была права, когда описывала свои каникулы как скучные.
Хм, уже и забыл, каково это — «попадаться». Даже Реддл не всегда способен меня обнаружить, хоть его разум и «заточен» на поиск «скрытников». К тому же глубоко у него я тоже проникнуть не могу, вскоре начинается глобальная защита, без малейших слабых мест и дыр. Всё было перекрыто за долгие годы наших ментальных поединков.
Демонстративно «дёргаю колокольчик», оповещая Мелинду о проникновении, отчего она вздрагивает и мотает головой.
— Действительно, звенит, — довольно произносит девочка.
Замечаю в глазах Деметрии беспокойство, но лишь ободряюще улыбаюсь и киваю, что «всё хорошо». Эх… в чём-то понимаю этих людей: они отличные родители и психологи. Поняли, что дочь заинтересовалась темой, и сразу осознали, что лучше уж «сейчас и под контролем», чем потом, в школе или на какой-нибудь нашей прогулке, когда останемся наедине. Хах, надеюсь, такого не повторится во время первой «брачной ночи»?
Если, конечно, она вообще будет. Но подкалывать этим свою подругу я просто обязан! В конце-то концов, что это за «приглашение в гости», если о таких вещах даже речь не будет заходить?! Зачем тогда вообще меня было приглашать? Посидеть вместе в библиотеке и помочь сделать уроки, заданные на лето? Аха-ха-ха! Не-ет, Лин отлично понимает, чего именно «хочет». Это, кстати говоря, проскакивало и в её мыслях.
Я сразу прекращаю легилиментить и демонстративно отворачиваюсь, разрывая зрительный контакт.
— Как ощущения? — интересуется Оттилд, с интересом посматривая на Мелинду.
— Щекотка и звон, — кивает девочка, — я будто бы ощутила, что «что-то не так».
В этот момент вернулся Нинси с большим подносом, ловко пролевитировав всем по чашке чая, а также расставив сладости на столе.
— И ничего не напутал, — толкнула меня Мелинда, — это только новенький может что-то не то сотворить, я тебе об этом писала, но он ещё глупый…
— Дочь, — укоризненно смотрит на неё глава рода, — не при гостях же…
— Ничего страшного, — хихикает его супруга, — девочка уже готовится к тому, что скоро и скрывать будет нечего. Даже мысли открыто демонстрирует…
— Мама! — нахохлилась она.
Я же тем временем нахожу чем занять руки и уже сам «не замечаю» трёх взглядов, направленных на меня после окончания новой шутливой перепалки.
— Вольфганг, — хитро блестят глаза у женщины, — и что же ты увидел в мыслях нашей девочки?
Всё же пошли напрямую, впрочем, будто бы я ожидал иного… Что там можно вытащить из недавнего и безобидного?
— Просто прошлую ночь, перед встречей, — говорю я, приподнимая голову и «вспоминая», — ничего такого там не было, Мелинда просто легла спать, потом крутилась, пытаясь уснуть и…
Получаю сильный удар по ноге под столом, но уже и сам осознаю, что я начал рассказывать, не проверив воспоминание до конца!
Ох уж это более быстрое взросление девочек… я и не ожидал, что ты такая… — моментально перевожу взгляд на бордово-красную девчонку, прикрывающую лицо.
— …и по итогу уснула, — договариваю я, резко отпив чаю.
Я ведь тоже не железный, а по сути получил прямое воспоминание, как она опускала свою тонкую ладонь в штанишки и…
Тряхнул головой.
— Всё нормально, — говорю я, поясняя своё неожиданное движение, — иногда бывает сложно переключиться с чужой памяти на свою, хе-хе, — выбрал, мать вашу, самый «безобидный момент». А ведь чисто по инерции даже не обратил внимание на такие «мелочи», проверяя в первую очередь новые знания, тренировки, заклинания и прочее…
— Что же, — прежним радостным и довольным тоном произносит Деметрия, явно заподозрив, что всё было не так просто, — возвращаясь к прежней теме, хоть наш род и специализируется на Пространстве и Огне, но зарабатывать на последнем достаточно сложно — разве что идти в Боевые маги, чем лично мы никогда не интересовались. Хотя в роду такие и бывали, — кивает она. — Пространство, кроме более лёгкой трансгрессии, позволяет быстро и качественно проводить зачарование «бездонных» сумок и портключей, на продажу которых у нас есть разрешение Министерства. Мы также являемся одним из двенадцати официальных поставщиков этих товаров для массовой продажи. И конечно же — создание летучего пороха.
— Звучит перспективно, — с радостью поддерживаю я новую тему. Да и знания эти мне будут не лишними, раз уж настолько плотно стал общаться с семейством Хоукинсов.
А денег в этой сфере, судя по всему, крутится прямо-таки целые горы!
— Рада, что ты это понимаешь!
Женщина довольно поглядывает на Мелинду.
— Видишь, хоть кто-то осознаёт важность этого момента. Теперь могу быть спокойна, что ты не разоришь нашу семью, когда возьмёшь дело в свои руки, с таким-то помощником…
— Ну вас, с этими намёками! — раскрасневшаяся гриффиндорка, ещё не отошедшая после «вытаскивания наружу» такого интимного момента своей памяти, залпом допивает чай и выбегает из-за стола. — Вольф, я буду в комнате!
Кхм. Это что, меня бросили?
Кажется, по моему выражению лица родители девочки что-то поняли. Оттилд даже сочувственно вздохнул.
— Не обижайся на неё, — отпила Деметрия маленький глоток из своей чашки, — она ещё… неопытна в таких вопросах.
— Хм, — немного прищурился, — просто вы ведёте себя так, будто бы мы уже как минимум обручены. Не слишком ли это рано?
— Ты — состоявшийся волшебник, Вольфганг, — серьёзно произносит женщина, — маг Разума не может считаться «маленьким». И по тебе это отлично видно. Да и вы уже достаточно близки, — она хитро щурится, — что бы ты там ни видел, в её памяти, знай, что не раньше пятого курса. Хотя бы четвёртого…
— Деметрия, — медленно произносит её супруг.
— Кхм, — притворно смутилась она, — конечно, может, и тебе что-то найдётся сказать, — она оглядывается на мужа, — дорогой?
Тот поправляет очки и откашливается.
— Твой резерв, Вольфганг, не уступает взрослым и тренированным колдунам, — просто и откровенно озвучивает тот, глядя на меня. — Я это вижу благодаря этим зачарованным стёклам, — усмехнулся мужчина.
— Мы немного разузнали о тебе, — вновь включается его супруга, — когда Мелинда захотела пригласить гостя к нам в поместье, хоть и не копали всерьёз. Поэтому сейчас ты открываешься с новой стороны. И… мне нравится, что я вижу. Можно сказать, — коротко оглядывается на мужа, — у тебя есть наше разрешение на общение с дочерью.
Достаточно откровенно.
— Передавила, — засмеялся Оттилд, — причём ещё с самого начала. А я так и знал, что этим всё закончится.
— Пф-ф, — фыркает женщина, — мужики! Что молодой, что старый. Все боятся ответственности, — всплеснула она рукам, — не свадьбу же предлагаю! Ладно. Расскажи мальчику про остальные наши направления, а я помолчу.
— Ну-с, — почёсывает он висок, — Деметрия верно рассказала: магазины занимаются продажей пространственных артефактов. Но это не основная задача. По большей части мы магические архитекторы. Стройка и одновременное зачарование домов по самому максимуму, то есть всё, кроме защитных чар и барьеров, которыми мы не занимаемся. А вот чары комфорта и расширения — пожалуйста, полный комплект.
— Вы справляетесь с этим вдвоём? — Удивление было очевидным.
— Нет, — улыбается он, — наша семья — это далеко не весь род Хоукинсов. У меня есть двое братьев, которые женаты и имеют своих детей, причём уже взрослых. Плюс ещё более дальние родственники, уже без нашей фамилии…
— Вассалы, — всё-таки подключается Деметрия, — говори своим языком. Да, у нас есть с ними родство, — переводит она внимание на меня, — но это наши подчинённые. За торговлю в магазинах отвечают они, как и за поддержку договоров с Министерством и разные бюрократические тонкости. Мы, — указывает на себя рукой, — то есть именно наша семья и остальные Хоукинсы на данный момент плотно оккупировали нишу строительства. Примерно пятая часть всех создаваемых за деньги объектов выходит из-под наших палочек.
— Это очень внушительно. — Пробую один из кексов. М-м, вкуснятина!
— Рада, что ты это осознаёшь, — улыбается волшебница, — наш род не стремится в политику, но мы крепко и уверенно стоим на ногах. Людям всегда будут нужны хорошие дома, всегда нужен будет ремонт, который не выйдет сделать одним Репаро, особенно если здание серьёзно зачаровано.
По сути, мне открыто говорят, что они богаты. Ещё один крючок?
— А ваши дома разве требуется регулярно ремонтировать? — едва успел убрать ехидство из голоса, — разве это не показатель некачественной работы? Уж простите за такой вопрос.
— Это стоящий вопрос, — пожимает плечами глава рода, — нам часто задают его, поэтому не вижу причин на это обижаться.
— Вообще забудь про извинения, Вольфганг, — берёт Деметрия круассан, — извиняются лишь те, кто неправ, или тот, кто оскорбил. Неужели ты считаешь, что наш род может оскорбить такой вопрос?
— Вы провоцируете меня на повторное извинение? — с ухмылкой откидываюсь я на спинку стула.
— Во-от! — вытянула она палец, — уже лучше!
Оттилд прикрыл глаза и завис на пару секунд. После чего открыл и продолжил как ни в чём не бывало.
— Смотря как эксплуатировать недвижимость. Например, дуэльные залы. При некачественном защитном барьере он легко может пропустить пару сильных атак, которые превратят помещение в руины. А так как на нём висят иные зачарования, то простое Репаро уже не восстановит всё как должно. Либо это приведёт к дефектам наложенных заклинаний, что ещё хуже, ведь может привести к полному разрушению всего заклинательного каркаса и даже обрушению здания. Поэтому приходится заново звать специалистов, которые всё грамотно восстановят — что с чарами, что со зданием.
— И это лишь один пример, — довольно качает головой женщина. — Бывает, что хозяин дома решает «улучшить» созданные нами чары своими силами и создаёт множество мешающих друг другу заклинаний, которые практически сразу начинают выдавать ошибки либо наслаиваться, создавая ужаснейшие эффекты. А ещё частый случай — это когда создают пристройки либо новые комнаты. Например — доработка подвала…
Мне ещё долго рассказывали специфику строительства и зачарования домов, окончательно убедив обратиться к профессионалам, если решу отстроить что-то своё. Даже поинтересовался ценами, но мне просто сказали, что «сочтёмся, свои же люди».
Ох, давно меня так не обхаживали!
Заодно Оттилд предложил дать пару уроков по Трансфигурации и Рунам, чтобы «был какой-то толк от посещения поместья». Поддержал двумя руками!
До комнаты Мелинды меня довёл домовик, иначе бы банально заблудился по дороге. Или кто-то сомневается, что маги, занимающиеся архитектурой, не сделают себе самое крутое из возможного?
Здание внутри было большим и объёмным, словно дворец. А также здесь на каждом шагу ощущалась магия. До Хогвартса, конечно, не дотягивает, причём солидно, но тем не менее. Создаётся ощущение, что каждое встреченное мною помещение было значительно расширено, поражая своим убранством. Одновременно всё было светлым и приятным, умудряясь создавать уют.
Деметрия с Оттилдом явно постарались, сотворив свой маленький шедевр.
Честно сказать, сама семья Хоукинсов произвела положительное впечатление. Открытость я лишь приветствую, ведь нет смысла строить долгосрочные отношения на вранье, если, конечно, не в этом состоит их цель. А здесь всё достаточно просто. Я ощущаю, что понравился магам, а потому «был благословлён». Дальше всё в моих руках.
Доведя меня до нужного места, домовик поклонился и исчез.
Коротко постучал, перед тем как войти, а то мало ли. Мысленно усмехаюсь, прокручивая в голове то воспоминание.
Мелинда стояла у большого холста, где можно было узнать лес, хоть и с некоторым трудом.
— Вольф! — отложила она кисточку и краски, — я уже и не надеялась тебя дождаться. Чего так долго-то?
— Обсуждали условия помолвки, — с серьёзным видом произношу я, — договорились на конец следующей недели.
— Чего?! — аж подпрыгнула она, — к-как? — едва не упала в кресло, — я думала, они шутят…
— Какие уж тут шутки, — фыркаю на это, подходя ближе, — всё было жёстко. В принципе условия приемлемы, но я всё равно взял время подумать…
— Подумать?! — а вот и возмущение. Едва сдерживаю смех.
Девочка также сокращает дистанцию и тыкает меня пальцем.
— Над чем это ты тут думать собрался, а? Я что, некрасивая?!
— Подумать над условиями, — говорю гриффиндорке, перехватывая её ладонь, — а своё согласие я озвучил сразу же.
Она опять дёрнулась, попытавшись выдернуть руку. Не позволил, мягко удерживая её.
Нет, ну мне прямо нравится её провоцировать.
— То есть… — отворачивается, — мы… это самое?
— Нет, — качаю головой, подходя буквально впритык и наклоняясь к ушку, — до «этого самого» ещё будет пара лет. Твоя матушка разрешила лишь на четвёртом курсе. А вот потом — уже да. И «это самое», и «вот это вот самое», и даже «совсем не…»
— Дурак! — отскочила она подальше, всё-таки вывернувшись из цепкого захвата, — я же не это имела в виду!..
Не выдержав, начинаю заразительно ржать, отчего Лин тоже пробивает. Отсмеявшись, сажусь прямо на мягкий широкий ковёр, закрывающий весь пол комнаты. и опираюсь спиной о стену. Девочка подсаживается рядом и кладёт голову мне на плечо.
— Знаешь, — говорю ей через пару минут, заметив, в какой позиции мы лежим, прижимаясь друг к другу, — если нас застанут в такой ситуации, то явно не будут ждать две недели.
После этого, противореча словам, приобнимаю её и прижимаю ближе.
— Так ты серьёзно или всё-таки пошутил? — с напряжённым видом спрашивает она, даже не думая отодвинуться.
— А как бы тебе хотелось? — усмехаюсь на это, чем сильно загружаю её.
— Ну-у… подумать над условиями? — неуверенно и тихо проговорила она куда-то мне в грудь.
— Ага, — поглаживаю её мягкие волосы, — именно так.
***
Поместье Хоукинс, уличная беседка возле дома
— Душа моя, как тебе мальчик? — перевёл Оттилд взгляд на свою супругу.
— Понравился, — едва уловимо прикусила она губу, — эта его аура — такая сильная, мощная. А привкус магии? Будто бы сам собой тонизирует и наполняет энергией.
— Ого, а тебя проняло, — улыбается её муж, поправляя очки, — у него действительно очень развитый источник, причём конкретику сложно рассмотреть из-за потоков силы, что зациклены внутри. Он будто бы закольцевал их, насыщая каждую клетку тела.
— А я вот не удивлюсь, если так оно и есть! — кладёт Деметрия ногу на ногу, усмехнувшись, когда взгляд мужчины сам собой вильнул на её оголившееся бедро.
— Да… кхм, — вернулся глава рода к прерванной теме, — был бы ещё чистокровным…
— Не вижу в этом чего-то действительно нам мешающего, — пожимает его жена плечами. — Вольф станет могущественнейшим магом, точно возьмёт себе «Мастерство», а таких людей мало. Вдобавок он ученик Дабмлдора, который уже «Мастер» Трансфигурации. В нашем бизнесе такое будет очень полезно, сразу подскочим в рейтинге…
— Тут, конечно, с тобой соглашусь, вот только я видел нашу дочь немного в ином свете. — Маг задумался, а его взгляд устремился к горизонту.
Подул ветер, заставив заколыхаться драпировку интерьера и платье на его супруге.
— Другой свет, пф-ф, — фыркнула Деметрия, покачав ногой, — нас вспомни в этом возрасте. — Она хмыкает. — К тому же мальчик симпатичный, сильный, обходительный и умный. Как по мне — полный карт-бланш. Недаром за него борются столько сил: Дамблдор, Кауфилд, Селвин, а теперь ещё и мы.
— А разве боремся? — удивлённо приподнял брови Оттилд.
— Ещё как, — улыбается Деметрия , поправив волосы, которые растрепал ветер, — и кого бы ты хотел вместо него? Лонгботтома? Так там бабник, что меняет девушек как перчатки, да и сфера магии нам откровенно не подходит. Поттер? У них сейчас лишь девочка, а сам наследник ещё юн, и пока неясно, что будет из себя представлять. Или ты рассматриваешь другое крыло?
— Не то чтобы… — задумался он, — но чистокровных хватает, и многие из них были бы не прочь затянуть нас в свою паутину. В этом-то и проблема. Нам не хватает нейтральных семей, что, с учётом текущих и тем более будущих событий…
— Гриндевальд, — нахмурилась Деметрия. — Считаешь, что Дамблдор прав?
— Это уже неважно, — скрещивает мужчина руки, — если не будет войны, Германия всё равно, как центр силы, уже сильно перетянула одеяло на себя. Это изменило международную политику, и эти последствия уже ощущаются. У простецов начинается кризис, который также ударит и по нам. Кроме того, сейчас начинается перевод производства товаров массового спроса на военные рельсы. Все крупные мастерские артефакторов уже перегружены заказами на боевые артефакты. Вот только заказчиков установить не получается! Далеко не везде это наше Министерство, хоть за ним и львиная доля…
— И это если войны не будет, — вздохнула волшебница, внезапно ощутившая, что тёплый летний ветерок стал гораздо холоднее, отчего вздрогнула, — если же будет…
Они замолчали.
Но по прошествии десяти минут обстановка и чудесная погода всё же смогли сгладить негативные ощущения. Отчего Деметрия вновь заговорила на прежнюю тему.
— А что ещё я думаю, — вытягивается в кресле, — юный Вольфганг явно не так прост. Уж точно не маглорождённый! Чувствуются корни чего-то сильного. Нашего мира. Да и внешность! Красавчик же, — она облизывает губы, — будь я одинокой вдовушкой, явно бы задумалась… — переводит взгляд на мужа и начинает хохотать.
— Ну тебя, — отмахивается Оттилд.
— Ладно-ладно, — Деметрия целует его в щёку, — я же шучу. А если серьёзно, — легонько касается пальцами губ, — кого-то он мне всё же напоминает… помнишь, в Италии, когда мы пару лет назад были на праздновании Феррагосто в Министерстве, там был приглашённый немец? Такой статный блондин, от которого, наверное, протекли все эти расфуфыренные сучки?
— Милая… — прикрывает мужчина глаза, — да, помню его. Барон… эм-м, что-то там с «фон».
— Неважно, — быстро продолжает его супруга, — тебе не кажется, что их черты лица буквально один в один?
— Хм, — задумался Оттилд, — какое-то сходство, безусловно, есть… Но так можно много кого приплести.
— Нельзя, — резко произносит она, — я практически уверена, что они родственники. Тот немец также был сильным магом, а ещё у него было четверо детей, которые — вот так поворот — не жили в Германии!
— Откуда ты всё это знаешь? — хмурится мужчина, — ты же говорила, что даже не общалась с ним? А потом… мы не дождались конца праздника, ведь ты заволокла меня в гостевые комнаты на шестом этаже, и…
— Всё не так! — громко воскликнула женщина, — а про барона мне потом подруги рассказывали. И вообще, не переводи тему.
— И это я её, оказывается, перевожу, — приподнимает он голову, рассматривая облака.
Супруга мягко улыбается и кладёт на его колени свои ноги, разувшись под столиком. Мужчина сразу обхватывает их сильными пальцами, начиная поглаживать и сжимать.
— Да, — довольно улыбается она, — вот так…
— Так что там с четырьмя детьми этого немца? — уточняет Оттилд через пару минут.
— М-м? — приоткрывает глаза расслабившаяся женщина, — ах да, тот барончик. Поговаривали, что он, из-за тяжёлой и неопределённой ситуации на родине, отправил их по разным странам: США, СССР, Англия и Испания. Чтобы род не прервался и кто-то точно смог выжить.
— Что за глупость?! — аж прервался мужчина, — как можно так безответственно поступать с собственными детьми?
— Право сильного и всё в таком духе, — слегка разочарованно убрала волшебница свои ножки с колен мужа, который отвлёкся и перестал уделять им внимание, — вроде бы они должны сами всё отыскать. Либо там будут какие-то подсказки, — она протяжно зевнула, — какая разница? В общем, если это его родственник, то мальчик, вдобавок к остальным своим качествам, ещё и крайне перспективен. И чистокровен. Давай его захомутаем!
— Аха-ха-ха! — рассмеялся Оттилд, да так, что аж слёзы брызнули из глаз.
— Душа моя, — наконец смог выговорить он, — как ты себе это представляешь? Я не спорю, что наша дочка явно испытывает к нему чувства, но сам парень может относиться к ней как к простому другу. К тому же в этом возрасте девочки не всегда воспринимаются… по-другому.
— А сам-то во сколько ко мне полез, а? — усмехнулась женщина, — впрочем, ладно. Может, мы немного поспособствуем их… сближению? Атмосфера, романтичные прогулки под луной, а ещё и знание о том, что, кроме домовиков, никого нет во всём доме…
— Ты же сама говорила, что для «этого самого» ещё рано, — хмыкает мужчина.
— Пошляк, — стреляет в него глазами, — всё бы о «том самом» думать. Я же про другое!
— Ну хорошо, — сдаётся Оттилд, наблюдая, как ветер вновь подхватывает разную мелочёвку на столе, включая волосы его супруги, что красиво заколыхались. — Тогда ты… — улыбается он, — обеспечь им правильную, — делает акцент на последнее слово, — обстановку.
***
Я рисовал картину. Точнее — портрет. Рисовал впервые в жизни, действуя наобум, смешивая краски так, как подсказывает мой тренированный разум, но… магия. Магия щедро насыщала всё полотно, заставляя его приобретать немного лучший, чем я делаю это вручную, вид.
— Как получается? — взволнованно спрашивает моя модель.
— Говорил же тебе, — цокаю на девочку, — что портреты рисуются с обнажённой натуры…
— Я тебе дам обнажённую! — кинули в меня подушкой.
— Эй-эй! Художника обижать нельзя, — притворно строго грожу пальцем, — рано ещё смотреть, только начал же. Ведь меньше часа прошло…
— Ну я уже устала стоять, — надула она губки, — пошли на улицу?
— Вот голова бедовая, — хмыкаю на это, — ты говорила, отец метлу принёс?
— Э-э, — загрузилась, — да… Правда, я не очень хороша в воздухе…
— Не беда, — пожимаю плечами, — подстрахую. Пойдём?
— А картина? — упирает руки в бока.
— Не убежит, — подмигиваю ей, убирая принадлежности.
Мы побежали вниз, а я по дороге напомнил слегка смутившейся Мелинде, что так и не получил свою «экскурсию по дому».
— Потом покажу, — высовывает она язык, открывая дверь в подвал, — где-то тут должно быть, точно сюда убирала…
Через десять минут мы уже стояли на улице, а я рассматривал достаточно новенький «Чистомёт», стоивший порядка пяти сотен галеонов. Прилично, чего уж тут сказать?
Навыки, полученные ещё с урока Полётов, не были забыты, ведь хранились в отдельной папочке внутреннего мира.
Ловко забравшись на метлу и подождав, пока меня сзади обхватят тёплые ладони, взлетаю в небо под повизгивания девочки, не ожидавшей такого резкого старта.
Разумеется, я придерживал её и себя телекинезом, не давая метле выскользнуть из рук. К тому же, с двойным весом, она не могла разогнаться на свой максимум.
— Во-ольф! Мы умрё-ём! — кричали мне прямо в ухо, когда была сделана мёртвая петля.
— Я тебя держу! — выкрикиваю ей в ответ — правда, не уверен, что Лин хоть что-то услышала.
Впрочем, было весело.
На землю мы тем не менее опустились быстро. Я же не изверг, потому строго контролировал чувства и эмоции своей спутницы. Как только веселье и адреналин стали отходить, а вместо них подступать тошнота, то сразу и пошёл на посадку.
— Фух, — опирается она руками в колени, — это было… ужасно. Просто ужасно!
— Именно! — довольно улыбаюсь я, — зато развеялись! И вообще, ты говорила, что тут нечего делать? Значит, нужно развлекать самим себя.
— Это было слишком, — плаксиво выдала она, — теперь нужно что-то спокойное и умиротворяющее.
Сажусь на мягкую и густую траву. Мы приземлились около озера, на который начали слетаться утки.
— Как ты и говорила, — киваю на них, — действительно красиво.
— Ага, — подсаживается ближе, — кстати говоря, не знала, что тебе нравится летать.
— Терпеть не могу, — улыбаюсь ей, — но иногда можно.
— До чего же ты странный человек, Вольфганг Вейбер.
***
Лондон, дом Томаса Реддла и Вольфганга Вейбера, подвал
Взгляд со стороны
— Это… удивительное чудо! — глаза девочки горели огнём, а руки не находили себе места. — «Ангел», какое… верное название… — она тяжело дышала, не в силах оторвать взгляд, — Том, оно может двигаться, как та тварь?!
— Пока ещё нет, — довольно усмехается Реддл, ощупывая химеру рукой. Ведь Вольф передал ему полный доступ ко всем существам.
— Но будет?! — Его спутница отдёрнула ладонь, когда химера шевельнулась и зашипела, не в силах сделать что-то ещё.
— Однозначно, — хмыкает Том, — Вейбер всегда старается доделывать свои творения до конца. А нам с тобой, — он странно скалится, — «Иви», нужно сделать кое-что иное. Не зря ведь я тащился сюда через весь город?
— Душа, — кивает Макфи, поворачиваясь к клетке, где спали погружённые в стазис бродяги, благо хоть очищенные чарами.
Реддл пробуждает одного из них, и тот быстро выходит наружу, становясь прямо перед волшебниками.
— Не знаю, как это будет работать, — наклоняет Том голову, — но попробуем стандартно. Секо, — указывает он на мужчину, чья голова просто была снесена мощью применённого заклинания.
Стоящая рядом с ним девочка прикрывает глаза, пытаясь что-то уловить. Даже подходит ближе к трупу и кладёт руки на его тело.
— Ничего, — грустно произносит она, — может быть, мне нужно касаться тела, пока оно ещё живо?
— Попробуем, — пожимает мальчик плечами, вытаскивая нового бродягу.
Через полтора часа
— Ещё бы я тебя кровью не поливал, Макфи! — возмущённо шипит Реддл, — каким образом это вообще будет сочетаться с магией Смерти?! Мы даже обнулили твой источник, но от погибающих рядом людей он не наполняется, поэтому и в крови нет смысла!
— Это старые и больные люди, — размышляла девочка, сидевшая на трупе, — может, стоит взять юных и здоровых? А лучше пойти от обратного, — её пальчик указывает на труп Хлои, находящийся под стазисом, — она была беременна. Может, стоит убить такую же?
Том задумался.
— Ну-у, — почесал он лоб, — шанс, конечно, есть, но не верю, что от этого будет толк. Да и зачем тебе память младенца? Не, — качает головой, — херня. Но вот попробовать не просто убить, а принести в жертву? Хм, правда, тут нужно знать ритуалы, а мы пока до них ещё не добрались.
— Жаль, — поднимается вся перемазанная кровью девочка, — как мне тебе отплатить? Хочешь полазить в моей голове? В памяти, про пытки того психа, которые тебе понравились.
Реддл махнул рукой.
— Там уже всё посмотрел. Да и не то чтобы сильно понравилось, — отвёл от взгляд, — просто там использовалась интересная техника, через снятие кожи и…
— Не нужно стесняться, — подошла Иви ближе, — если тебе это нравится, то это нормально. Если хочешь, можешь снять кожу с меня, — протягивает ему руку, — а я буду смотреть.
Его взгляд впился в её запястье, перебираясь от ладони до плеча, и парень завис, а потом фыркнул.
— Не неси чушь, Макфи. И вообще, ты хотела заняться окклюменцией? Вот от этого наверняка будет больше проку, чем от остального.
Он накинул на девочку чары чистки, а потом прибрал тела, погрузив их в стазис, дабы не протухли.
— Эх, бессмысленно потратили мясо. Лучше бы на артефакты перевели, — посмотрел Том на полку с разложенными там амулетами, — ладно, потом всё вместе к артефактору отнесу. А вот с новыми людьми…
Пару секунд Реддл подумал, а потом перевёл взгляд на Иви, которая преданно на него смотрела, прилежно сидя на одной из операционных кушеток.
— Да какая разница? — пробормотал он сам себе, а потом трансфигурировал бумажку с заранее написанным текстом. Делать таким образом письма ему подсказал Вольф, что очень сильно порадовало будущего Тёмного Лорда. Создав письмо, тот подозвал Цимбелина.
— Передай Дабману, — погладил мальчик филина и отправил в полёт.
— Мне нужно знать? — спросил его «новая Макфи», которая с каждым днём всё больше радовала Тома. Он любил, когда к нему относились не просто с уважением, но и благоговением, чего девочка давала ему с избытком. И хоть он ощущал от той корыстную нотку, но…
«Она переступает через свою корысть, чтобы доставить удовольствие мне!» — горела в его голове мысль.
Том был крайне доволен такой игрушкой. Ведь «эта Иви» разделяла все его желания и наклонности.
«Вольф не всё может принять, он слишком рационален, — вздыхал Реддл, — иногда ведь нужно просто развлекаться. Как, например, сейчас», — перевёл парень взгляд на кучу замученного мёртвого мяса.
Если поначалу мальчик ещё пробовал проводить эксперименты, то ближе к концу просто убивал их наиболее жестоким образом, пытаясь «выделить энергию смерти».
«Может, это потому, что они простые болванки с напрочь промытыми мозгами?» — задумался Том.
Мысль, что нужны более молодые и «в своём уме», нашла свой отклик в разуме юного слизеринца.
«Однозначно нужно попробовать!» — радостно кивнул он самому себе.
— Отправил Дабману записку, чтобы тот организовал отлов человеческого мусора. Будет заменой для Вольфа, — хмыкает Том. — А как встречусь с Салли, попрошу также подобрать нескольких бродяжек помоложе. Вдруг в этом действительно будет какой-то смысл?
Макфи радостно закивала.
Реддл трансфигурировал большое кресло, где с комфортом и уселся.
— Окклюменция, — довольно оскалился юный маг, — начинается со следующего…
Через два часа
— Вот, — улыбнулся Реддл, — что-то начало получаться. Всё же у тебя уже есть некоторые задатки окклюментной защиты, поэтому продвигается достаточно быстро. К тому же я наполнил твой разум ментальной магией, что должно немного ускорить процесс наработки…
Иви дёргается, прикладывая руку к виску.
— Что случилось? — хмурится Том, тут же читая её мысли, — очнулась? — с некоторым недоумением и скрытым глубоко в душе страхом.
— Да, — кивает Макфи, — она бьётся, там, внутри… пробует вырываться.
— Ничего не предпринимай! — Реддл мгновенно проваливается в разум девочки, оказавшись в её комнате, по-прежнему яркой и светлой. Вот только сейчас из-под крайнего шкафа лилась кровь, а внутри раздавался ощутимый звон цепей.
Том молниеносно подходит к шкафу и открывает дверь, легко залетая внутрь. Он не обращает внимание на кровь, что начала выливаться и на «новую Макфи», которая в реальном мире стала биться в судорогах.
Реддл долетел до настоящего куска сознания «изначальной» Иви.
Вытянув руки, он заставляет её уснуть, после чего создаёт ещё больше цепей, окружает её барьерами, постаравшись максимально обездвижить.
— Или лучше сделать всё сразу? — задумался он, — просто вырезать эту опухоль из её сознания?
Том улыбается, глядя на получившийся результат. Действительно, зачем мучиться и бессмысленно строить «стенку», если можно просто взять и срезать лишнее?
***
Англия, поместье Ноттов, взгляд со стороны
Джереми Нотт, глава рода и по совместительству отец Алана, стоял в родовом склепе, в очередной раз навещая свою мёртвую супругу.
Он молчал, лишь время от времени проводя рукой по искусно и точно трансфигурированной каменной статуе, до мелочей повторяющей красивую молодую девушку.
Мужчина искренне любил её, а потому, хоть и прошло уже больше десяти лет, никак не решался на повторный брак. Все его силы уходили на развитие семейного бизнеса и воспитание наследника.
Последняя мысль заставила его гордо улыбнуться.
Хотя бы за это можно не переживать. Здесь у рода растёт достойный будущий глава. Алан умён и умел, а этим летом он начнёт обучать сына родовым приёмам.
В последний раз проведя рукой по статуе, Джереми развернулся и покинул склеп.
На улице стояла жаркая и солнечная погода, быстро развеявшая его хандру. Но ближе к вечеру его побеспокоили. Плохие новости принес легилимент рода, который также являлся его родным братом.
— Ты уверен, Саймон? — Джереми обеспокоенно нарезал круги по кабинету. — А что сам Алан?
— Он ничего не знает, а я не стал говорить. Каких-то закладок не нашёл, но факт проникновения в разум точно был. Причём амулет не был взломан, либо взломан столь искусно, что неизвестный не оставил никаких следов. Это очень высокий уровень, очень! Не ниже «Эксперта» Менталиста. Есть… косвенные признаки…
Мысли самого волшебника, сообщающего такие новости, также были далеки от спокойствия. Ведь его собственные планы были под непосредственной угрозой!
Ещё перед отправкой племянника в Хогвартс Саймон провёл над ним сложный ритуал «очищения мыслей», как он представил его для своего брата, который хоть и был сильным магом, но в Менталистике откровенно «ни в зуб ногой».
«Пожиратели разума» — вот как назывался истинный ритуал. И неспроста он так назывался, хоть и не передавал этим свою суть, которая была достаточно проста и легка — полное подчинение.
Пауки и паутина, которые были подселены Саймоном, должны постепенно вырасти и напитаться силами. Правда, для этого им нужно от пяти до десяти лет. Они одновременно являлись хорошей защитой от вторженцев, но основное их направление — служить инструментами контроля для настоящего «хозяина паутины».
Их плюс был в том, что такая вещь не определялась как закладки или подчинение разума, ведь, по сути, играла роль защиты, тем самым здорово маскируясь. И Саймон был очень рад, что владел столь редким ритуалом, книгу с которым купил уже давным-давно, во времена своей молодости, где-то в Индии.
Причём изначально всё шло хорошо. После выматывающего ритуала с тратой редких и дорогих ингредиентов в голову наследника рода были помещены маленькие паучки, помаленьку подпитывающиеся ментальной энергией самого Алана, постепенно вырастая и оплетая весь его разум. Эта многоходовка планировалась мужчиной уже давно. Он хотел оставить род на своего собственного сына, который уже успел закончить Хогвартс и сейчас набирался опыта в Министерстве.
Мужчину с детства раздражал факт того, что он лишь «номер два». Причём всегда и для всех. А всё лучшее доставалось его брату — Джереми — всего лишь из-за факта его рождения первым!
«А ведь он даже не тренируется уже! Ведь ушёл в бизнес, целыми днями ковыряясь в бумажках да считая кнаты. Разве так должен действовать настоящий глава рода? Посмотрите на того же Арктуруса Блэка! Вот это глава! И пусть у их рода бывают некоторые проблемы, а сейчас вообще идёт чёрная полоса, но это не отменяет того факта, что как волшебник он на голову выше того же Джереми, который до сих пор льёт слёзы над погибшей женой».
Саймон долго думал над этой ситуацией, постепенно всё больше и больше расходясь с братом во мнении, пока в конце концов не задумал этот тихий и незаметный переворот. Своего сына он уже растил именно в таком ключе, с детства готовя его «принять род», тем более что Джереми долго оставался бездетным.
Но потом у него всё-таки появился свой сын — Алан.
Племянник не особо радовал Саймона, хоть и казался образцовым магом. Но каждый раз, сравнивая своего сына и сына брата, он понимал, что первенство должно было достаться именно его мальчику. И плевать, что «мальчику» уже двадцать пять.
А когда он наконец-таки окончательно решился на такое действие, то просто почувствовал, что может это провернуть, причем без серьёзного для себя риска.
И ведь всё сработало! До определённого этапа…
«Алан будет жить, нет смысла проливать родную кровь, — думал Саймон, — просто добровольно передаст главенство более умелому магу. Это нормальная практика. А сам будет продолжать считать кнаты, как и его отец. Самое-то для будущей побочной ветви рода».
Однако план нужно будет как минимум пересмотреть. Кто-то умудрился влить свою ментальную силу, к которой паучки на начальном этапе очень чувствительны. Это привело к их смерти, просто разрушая весь ритуал «Пожирателей разума» на корню!
Да, в этом был их минус. Высокая уязвимость на этом этапе. Нужно хотя бы несколько лет, чтобы паразиты успели набраться сил и укрепиться. После этого избавиться от них практически невозможно, ведь по сути они сплетаются с ядром личности самого мага.
И всё пошло насмарку. Год времени, что ещё куда ни шло, но особенно жалко было денег, которые придётся отдать за новые ингредиенты для повторения ритуала. Саймон был в бешенстве, но он являлся искусным менталистом, поэтому ни единым жестом, ни мимикой не показал своего состояния брату.
— И кто бы это мог быть? — Джереми остановился и сел за свой стол, вытащив толстую папку, содержащую досье на всех преподавателей Хогвартса, — кто там является легилиментом?
— Я подозреваю Дамблдора, — сказал Саймон, который действительно считал, что его технику мог обнаружить только столь же профессиональный коллега. А Дамблдор являлся таким же «Экспертом» Менталистики. Очевидно, что это был он, ведь никаких изменений или закладок в голове Алана не было. Значит, это точно не были враги рода. Уж они бы смогли придумать, какие программы загрузить в мозги юного наследника. Тогда для каких целей нужно было проникать в голову мальчика? Просто так? Вряд ли, тут следует думать шире.
Скорее всего, такой чистоплюй, как Дамблдор, каким-то образом вычислил появление паразитов в сознании мальчишки, после чего ловко, буквально одним движением, разрушил всю систему.
«Как он узнал?!» — билась в голове Саймона мысль, заставляя раз за разом перебирать все варианты, но не находить ответа.
«Может быть, просто проверял разум всех учеников, либо действовал точечно, наугад, но попал именно на «Пожирателей разума»? Выходит, из-за дурацкой случайности я потерял такие ресурсы, деньги и время?!»
Конечно, Саймон пробовал поразмышлять об альтернативах «скромному профессору Трансфигурации», но их не было! Только Дамблдор является известным менталистом в школе. Другие преподаватели не владеют данной сферой в должной мере, хоть окклюменция, так или иначе, изучена у всех. Правда, кто-то дополнительно страхуется артефактом, не слишком рассчитывая на свои силы, но большинство всё-таки углубились достаточно.
Саймон поделился своими соображениями с братом.
— А это не мог быть ученик? Просто, — Джереми задумался, — для каких целей это нужно Дамблдору? Как по мне, это крайне глупо, с какой стороны ни посмотреть — наугад вскрывать ученикам головы! Либо проверять мысли вообще всех. Что он с этого получит? Узнает, кто списал домашку?! И вообще, учителя дают целый ряд клятв на непричинение вреда…
— А самого вреда и не было, — принялся убеждать его Саймон, — простое проникновение и чтение мыслей. Но сам факт подобного крайне непригляден. Таким образом он может изучить все наши секреты, а ты, дорогой брат, собирался этим летом начать обучать Алана по нашему методу тренировок.
Убедившись, что завладел вниманием главы рода и достаточно его загрузил, мужчина продолжил.
— Школьник — очень вряд ли. Легилимент смог обойти амулет, а ты знаешь, что я сам выбирал его для своего племянника. Это очень качественный артефакт, хоть и не шедевр. Неизвестный менталист должен быть как минимум «Адептом» в этом искусстве. И хоть у того же Дамблдора есть ученики, но они всего лишь на уровне «Новичок», что полностью исключает их из уравнения.
— Хорошо… Значит? — Джереми сложил руки домиком, пристально посмотрев на Саймона.
— Только взрослый и опытный волшебник. Я ведь специально проверил Алана, подумал, может кто-то силой отобрал амулет, а потом стёр об этом память? Но нет! Ничего подобного в его голове я не обнаружил. А значит, либо это крайне искусный менталист, либо столь же искусный обливиэйтер, что опять-таки означает взрослого и опытного волшебника!
— Ты проверил вообще всю его память? — нахмурился глава рода. Хоть он и признавал полезность этой науки, но считал… мерзкой. Словно кто-то копается в твоём нижнем белье! Он бы убил на месте человека, попробовавшего сделать подобное что в его сторону, что в сторону сына.
— Не совсем, — заюлил Саймон, заставив Джереми нахмуриться. Его нутро мага явно ощущало, что собеседник недоговаривает, — я просто проверил его на сам факт стирания памяти. Подобного не было.
— Я тебя понял, брат, — Джереми прикрыл глаза, крепко задумавшись, — «бритва Оккама», как говорят у маглов. Не следует множить сущее без необходимости. Если самый правдоподобный вариант — это Дамблдор, значит, это он и есть — до тех пор, пока мы не получим иные сведения. Что ты можешь рассказать про профессора, кроме того, что у нас уже есть?
Братья до конца дня обсуждали детали, после чего Саймон отправился к себе и достаточно долго, в течение всего июня, занимался подготовкой ловушки для вторженца, чтобы в дальнейшем поместить её в разум племянника. Такие серьёзные действия требовали дополнительных ритуалов, но глава рода лично выделил тридцать тысяч галеонов для подобного. Часть средств хитрый легилимент смог сохранить для приобретения новых ингредиентов и повторения создания «Пожирателей разума». Саймон по-прежнему не хотел работать с обычными закладками, ведь их можно сломать или снять. Также с ними может помочь справиться другой легилимент. Да и заметны они, как ни крути.
А вот против хитрого индийского ритуала уже мало кто устоит. «Теперь главное — убрать Дамблдора, а там уже никто не сможет помешать мне захватить власть», — думал волшебник, отправляя заказ на новые ингредиенты.
***
Алан Нотт ПОВ
Дядя опять проводит ритуал. Уже второй за эти каникулы. Терпения едва хватает. Мало того, что после прошлого голова весь день болела, так ещё и память ощутимо ухудшилась.
— Это для твоего же блага, Алан, — сказал мне отец, когда я всё же не выдержал и пожаловался. — Дядя Саймон хочет тебе лишь добра.
Угу. Добра. Поэтому я тут мучаюсь.
Я уже успел подслушать, используя домовика, что кто-то залазил мне в голову во время учёбы в Хогвартсе. Но они же и сами признали, что вторженец ничего не сделал. Так дайте мне просто новый, более сильный амулет, и всё! Либо давайте займёмся окклюменцией, но о подобном даже речи не заходило!
Да и был ли этот легилимент вообще? Может, дядя что-то банально путает, что за ним частенько водится. Вот как сейчас, например. Провели один ритуал в июне, а сейчас проводим ещё один, так как он посчитал, что прежний недостаточно хорош!
Нет, само собой, я не хочу, чтобы кто-то шарился в моей голове! Но из-за такой активности в моей голове постоянно лазает дядя, что тоже не очень.
Не считая этого, отдыхалось вполне себе хорошо. Учёба успела надоесть, я ведь не Вейбер, что готов, наверное, и по ночам учиться. Отец хотел свозить меня к родственникам в Португалию, но из-за нестабильной политической обстановки решили отложить. Я этому даже рад был. Там у меня нет знакомых, а тут мы часто гостим друг у друга. Я заглядываю к Лестрейнджам, Роули, Малфоям. У них, кстати, сын — почти мой ровесник, Абраксас. В этом году пойдёт в Хогвартс вместе со мной. Да в этом году много кто ещё пойдёт: Крэбб, Яксли, Селвин, Макнейр. У Гойлов девочка идёт через год, у Гринграссов брат и сестра… возраст… не помню! Всё из-за этого проклятого ритуала!
— Нет, с этим точно нужно что-то решать. Пора заглянуть к дяде, — встаю из-за стола, где я сидел, раздумывая над только что прочитанной книгой. Вот только сейчас понимаю, что какая-то часть информации успела банально… утечь, как песок сквозь пальцы.
Дневник, что ли, завести?
Позвав домовика, заставляю его телепортировать меня в комнату дяди Саймона, который в этот момент находился у нас в поместье. Так как здание было большим, то частенько трансгрессировал таким способом, ведь это быстрее и проще. К тому же где-то читал, что такое перемещение позволит лучше подготовиться к будущим урокам трансгрессий. Опять это «где-то»! Я не помню, где именно!
— Упс, — кажется, я не обо всём подумал, отдавая такой приказ домовому эльфу. Впрочем, дядя тоже забыл об этой возможности и наложил закрывающие и заглушающие чары только на дверь, не учитывая трансгрессию домовых эльфов.
Саймон… был не один. И это была не его жена. М-да. Резко развернувшись, быстро подхожу к двери, которая, конечно же, была закрыта.
— Мерлин и Моргана! Алан! — мужчина подскакивает с кровати, его дама тонко пищит, прикрываясь простынёй. Я чувствую, как краснею. Поспешно отворачиваюсь, чтобы не смущать женщину и не смотреть на дядю. Только голых мужиков перед глазами мне не хватало! Тем более махающих своим… достоинством.
— Меня перенёс Никси, я… э-э…
— Ният Аксус, — взяв с прикроватной тумбочки палочку, бросает он чары на дверь, моментально открывшуюся. Не оборачиваясь, выбегаю за неё и останавливаюсь, лишь оказавшись на улице.
— Хух, сбежал, — вытираю пот рукой, — это же надо так сглупить, хе-хе.
Вечером, во время семейного ужина, на котором дяди, к счастью, не было, поведал отцу о своей проблеме.
— Послушай, сын, — он вытер рот салфеткой, отложив столовые приборы, — Саймон рассказал мне об этой ситуации. Дело в том, что защита, установленная в твоем разуме, чужая. Она конфликтует с твоей врождённой.
Заметив, как я открыл рот, собираясь уточнить, он продолжает, не давая даже начать.
— У каждого мага есть природная защита сознания. У кого-то сильнее, у кого-то слабее. Даже у некоторых маглов и сквибов такое есть! Конечно, это не защитит от легилимента, особенно опытного, но всё равно. Когда ты сам начинаешь изучать окклюменцию, то постепенно улучшаешь и развиваешь эту защиту. А когда тебе настраивает её кто-то другой, то это почти всегда приводит к так называемой «путанице мыслей». Это пройдет. Впрочем, именно из-за этого защиту мыслей почти не ставят на маглов, даже занимающих важный политический пост. Наше Министерство, как и большинство прогрессивных магических стран, использует ментальный оповещатель — чары, которые подают сигнал, если кто-то пытается использовать на подзащитнм магле менталистику.
— Значит, моя проблема пройдёт, я правильно понял?
— Конечно, сын. — Отец спокойно улыбнулся, возвращаясь к ужину. Это несколько успокоило меня, но…
— А если я сам начну изучать менталистику? Или хотя бы окклюменцию?
— У нашего рода нет таланта к этой магии, — Джереми пожимает плечами, — так что особого смысла этим заниматься нет. Твой дядя начал изучать Менталистику, когда ему пошёл третий десяток. И только сейчас достиг более-менее серьёзных успехов. Выше он уже вряд ли прыгнет, — покачал отец головой, — но уровень «Эксперт» — это тоже очень достойный результат…
— Я рад, что ты это оценил, — раздается резкий и саркастичный голос со стороны входа.
— Саймон, — кивок отца, — я думал, сегодня ты у Аделины…
— Нет, — он с усмешкой посмотрел прямо на меня. Чувствую, как запылали уши, — сегодня я дал своей ученице отгул. Да и давно я уже не навещал моих родственников и свою супругу.
— Понимаю, — улыбка отца вышла довольно ехидной.
— Да что ты там понимаешь… — махнул рукой дядя, возвращаясь к прерванной теме, — а тебе, Алан, пока рано заниматься окклюменцией. Потерпи пару лет. А к тому времени защита полностью приживется и уже не будет мешать и напрягать память. Можешь считать это тренировкой, ведь чем лучше ты освоишься при подобном, м-м… назовем это «неудобством», тем легче тебе будет жить после!
— Два года жить дурачком, чтобы потом быть «самым умным», да? — скепсис в голосе уловил бы и глухой.
— Не перечь, мальчишка, — прошипел дядя, — мы с братом заботимся, чтобы ты вырос сильным и умным, чтобы мог сберечь наш род и привести его к процветанию, когда нас не станет…
— Хватит, Саймон, — устало прервал его отец, — и ты тоже, Алан. Прими это. А с памятью — заведи себе ежедневник. Привычка записывать умные мысли или важные детали никогда не будет лишней.
— Да, отец, — уныло пробормотал я. Как бы теперь не стать на факультете парией, наравне с полукровками? Репутация рухнет ниже, чем у Хаффарда, когда он сбежал из школы! Будут ли со мной так же дружить, если я стану забывчивым простофилей? Ох, надеюсь, до этого не дойдет!
***
На самом деле мне очень нравилось проводить так время. Неспешно, спокойно, расслабленно. Родители Лин оказались чудесными людьми, хоть и со своими тараканами в голове. Но кто не без них?
В первую же ночь я не спал, а продолжил рисовать картину по памяти. Окклюмент я или как?
Напитка Жизнью позволила продолжать ощущать бодрость, а также снимать любую усталость с мышц.
Поселили меня в комнате неподалёку от спальни девочки. Впрочем, забираться к ней ночью не имел никакого желания. Честно скажу, я устал от неё.
Нет, она была интересной и красивой, но я не люблю тратить время на чьи-то бессмысленные развлечения. Если не считать этого, то мне нравится абсолютно всё.
Признаться, я даже готов, хоть и на определённых условиях, вступить с ней в брак. Но мне нужна свобода, так что — никаких ограничений. А ещё — я не собираюсь входить в их род, ведь у меня есть свой.
Впрочем, — глянул я на ночное небо, а также внутренний двор поместья через широкое панорамное окно, — спешить тоже некуда. Мне всего двенадцать, а меня уже склоняют к браку. Здесь ведь это не просто слова. Я привяжу себя к фракции… А хочу фракцию к себе!
Давлю улыбку.
Верно. А потому, несмотря на всё это будоражащее воображение давление, эти намёки, румянец щёк, нежные касания и остальное — я останусь твёрд как… кремень. Хоть кое-что другое тоже временами становится чрезмерно твёрдым.
Но ничего… Поглядим на ситуацию через пару лет. На четвёртом… а лучше — пятом курсе. Тогда разбираться в подобном вопросе я буду немного лучше. Да и война уже будет в разгаре. Вот и посмотрим, кто кого будет поддерживать, кто выживет, а кто сгинет.
Может быть, род Хоукинсов будет банально вырезан немцами? А что? Один из стратегических поставщиков порталов и летучего порошка для Министерства Магии Англии! Если уж Гриндевальд будет наносить точечные удары, то это — хорошая цель.
Поэтому дождаться итога будет очень даже правильно.
Тут главное — создать иллюзию контроля у этих хитрецов. Что «да», я полностью на всё готов. Но немного позже.
Хе-хе, главное — правильно это разыграть.
Поэтому я сейчас продолжаю рисовать. Честно скажу — получается неплохо. Во всяком случае, тут чётко прослеживаются черты Мелинды. Уже не перепутать с кем-то другим.
Это будет очень… романтично? Пожалуй. А раз так, то я пройду на очередной уровень вверх.
Закончил ближе к утру. Долго правил и менял, корректируя детали. В итоге, когда трансгрессировал эльф, позвав на завтрак, сразу отправился за ним, не забыв перед этим привести магией себя в порядок.
За завтраком, пока ждали Мелинду, разговорился с Оттилдом по Трансфигурации и Рунам. Мужик был в них хорош, что, впрочем, было ожидаемо, ведь это профильные направления его деятельности.
Когда подошла потеряшка, сразу предложил составить план дня, на что получил три недоуменных взгляда. Да, времени мало, а нужно сделать многое!
Так им и сказал, после чего быстро набросал его в голове, трансфигурировал сразу в виде листа с текстом, размножил и пролевитировал всем и каждому.
Нет, ну выпендриваться я однозначно люблю, что тут поделать?
А после завтрака со всё ещё не отошедшим от удивления Оттилдом, а также посмеивающейся над родителями Мелиндой отправились заниматься рунами.
Впрочем, посмеивалась девочка недолго, лишь до момента, когда я сообщил, что закончил рисовать её портрет. Вот тут стороны и поменялись местами.
Впрочем, это всё мелочи, основное было, когда Оттилд показал мне один из артефактов, где я узнал руны, расположенные на амулете моих родителей!
Вот тогда то я и сосредоточил все усилия на получении этих знаний, где в конце концов мужчина просто выдал мне книгу с полным и подробным описанием.
Неужели… скоро я смогу решить эту загадку?