После Битвы при Мастерской Ли Су предлагает отметить возвращение Баама-Виоле. И не то чтобы Кун был против. Он очень счастлив, что Баам теперь с ними, живой и невредимый. Но разве стоило сразу же после всех этих злоключений тащить его вместе с остальной командой праздновать, со слов Ли Су, «в самый мега-крутой и популярный бар на этом этаже»? Да у Незаконного на лице написано, что его уговаривали.
Агеро мысленно помечает в голове пункт «следить за Виоле в оба глаза».
— Боже правый, — слышится рядом смешок рыжей провожатой. — Тебе не надоело носиться с ним, как с ребенком?
Кун хмурится, перекатывая лед в стакане. Разве Баам не есть ребенок? Да, он вырос за то время, пока они не виделись, но посмотришь в его глаза и увидишь все то же детское наивное желание помочь всем. Это от Баама не делось никуда.
— Не твое дело, — бормочет Кун. Он с недовольством смотрит, как Ли Су подначивает Виоле попробовать свой коктейль, и очень надеется, что ему не придется разгребать последствия. Ох, как не нравилась ему эта идея с самого начала.
Хва Рьюн мягко накрывает его руку своей.
— Оставь. Пусть расслабится.
Кун одним глотком допивает остатки в стакане и просит бармена повторить.
Не проходит и получаса.
Баам тычется лбом Куну в плечо, жалуясь на то, что у него сильно кружится голова. Агеро бросает в сторону Ли Су уничтожающий взгляд и поднимает несчастного Виоле за плечи. Завтра утром ему явно будет плохо. И Шипу тоже. О последнем Кун позаботится лично.
— Баам? Эй…
Бесполезно, сигнал потерян. Глаза Баама, мутные, с поволокой, выглядят завораживающе. Пусть взгляд у него размазанный, смотрит он внимательно, даже серьезно.
Агеро помогает ему выйти на улицу, придерживая его, шатающегося, не давая упасть. Он даже подумать не мог, что Баама так развезет с двух стаканов. Больше к алкоголю он его и на полметра не подпустит.
Баам вдруг поднимает голову, снова смотрит из-под полуприкрытых век, а затем поворачивает лицо Куна к себе. Синие глаза тут же в удивлении расширяются.
— И правда настоящий, — да Баам еле языком шевелит. — Поцеловать можно?
Агеро давится воздухом. Ли Су завтра точно конец. Он отнимает от себя руку Виоле и делает глубокий вдох.
— Баам, успокойся, — говорит он. — Давай вер…
И тут же вздрагивает, замирая — Баам обрывает его на полуслове в попытке поцеловать: привстает немного, мазнув в уголок губ. Качнувшись, сваливается на куновское плечо и что-то бессвязно бормочет.
Агеро пораженно смотрит в одну точку. Не ожидал? Не то слово. Он сгребает Баама в объятия, пряча нос в воротнике его рубашки, и боится, что будущее его рассудка находится в опасности. Если Баам будет так делать, Кун точно с ума сойдет.
Конечно, на следующее утро Баам просыпается с головной болью и почти ничего не помнит. Говоря «почти», он смотрит на Агеро и отворачивается, пряча покрасневшие щеки.