Это глупо, думает Тони.

Он держит в руке чёрную дешёвую раскладушку, присланную мужем. Он не смотрит на черновик сообщения, который он написал. Он смотрит на номер телефона его любовника под ужасным — да, ужасным, — именем контакта.

Странник. Буэ.

Он предлагал разные кодовые имена, когда они начали встречаться, скрывая их отношения. Но Стив так и продолжал настаивать на этом имени, отвергая предложение Железного Кэпа, и Тони не имел ничего против, потому что знал, каким упрямым может быть любимый. Хотя это не значит, что он не пытался изменить мнение Стива об этом.

Но это не основная проблема. Он знает, что не должен держать эту вещь — этот телефон — прямо сейчас, особенно сразу после очередной ссоры с Роуди. Тони знает это. Но есть большая разница между знанием и действием, и, похоже, Тони доволен, что нашёл эту глупую лазейку в своих мыслях. Неудивительно, что он чувствует, как маленький омега в его затылке мурлычет от мысли, что он может наконец достучаться до своего пропавшего мужа.

И порой Тони любит быть этим маленьким омегой. Прямо сейчас, правда, он хочет быть омегой, который поставит своего альфу на колени. Не в этом смысле, конечно же. Пф-ф-ф. Примирительный секс наступит только после того, как Стив докажет свою достаточную надёжность, чтобы не вбивать щит ребром в тело Тони снова.

Он спокойно поигрывает телефоном в руке, переворачивая его снова и снова, открывая и захлопывая крышку. Тони неспокойно из-за выключенного телефона, он чувствует, насколько разные тревожные мысли вызывает выключенный и включённый телефон. Он задаётся вопросом, достаточно ли одинок, чтобы отправить это единственное сообщение своему мужу

— Нет. Не-а. Не такой глупый, — фыркает Тони, швыряя телефон на кровать, падая на неё же. Руки чешутся хоть что-то сделать, и в жилах кипит нервное напряжение, которое он хотел выплеснуть ещё во время спора с Роуди. Прежде чем он понимает, что делает, рука снова тянется к телефону, и он открывает его и смотрит на имя и номер.

Это так глупо.

С тихим стоном Тони кладёт телефон себе на грудь, прикрывая его одной рукой, а другой начиная успокаивающе поглаживать живот. Он размышляет, насколько жалок, раз лежит на этом огромном брачном ложе один, и все эти мысли, крутящиеся в голове, о том, что он хочет сказать и не быть осуждённым. Он просто вырисовывает узоры на выступающем животе, когда в голову приходит идея, Тони облизывает губы, сворачиваясь калачиком.

— Так, хм-м… Прыск.

Тони не верит, что делает это, но нет никого, с кем он мог бы поговорить, к тому же в книгах для беременных, которые ПЯТНИЦА просканировала, говорится, что это полезно — разговаривать с ребёнком, даже если он пока ещё в животе. Построение крепкой связи матери с ребёнком и всё такое. К тому же так он не выглядит сумасшедшим, который разговаривает сам с собой просто потому, что ему нужно с кем-то поговорить и нет необходимости в ответе.

Он барабанит пальцами по животу и низко посмеивается над собой и тем, как находит веселье во всём этом временном безумии. Он мягко улыбается и поворачивается набок, безразличный к тому, что телефон падает куда-то рядом.

— Ладно. Хорошо, — тихо выдыхает он. — Итак… Твой папа… Твой папа… Твой папа самый главный мудак, да.

Он наконец сказал это вслух.

Тони чувствует, как губы дёргаются в ухмылке, и он не борется с ней, ощущение головокружения оттого, что он наконец это сказал, смывает с него нервное напряжение, накопившееся в нём до этого. Он чувствует себя прекрасно, потому что кто-то сказал это вслух, даже если этот кто-то — он сам. Никому не позволено говорить, что Энтони Эдвард Старк-Роджерс не гений, даже если он переполненный гормонами, беременный омега.

Его пальцы скользят под мягкий свитер и поглаживают упругую кожу там, где мирно спит его ребёнок, не подозревая о серьёзных потрясениях, которые переживают его родители. Тони наслаждается прикосновениями, смакует ощущение от осознания того, что у него есть хоть что-то хорошее от Стива. И он не может дождаться, чтобы избаловать… то есть научить его всему, что он знает.

И он, конечно же, начинает свой урок с его папочки.

— Не так много людей знает об этом, но твой папа, Капитан Америка, — самоуверенный засранец. И также он ещё и большой мудак, — непристойно фыркает Тони. — Капитан всех мудаков и также в нехорошем смысле «мудак».

Его слова мелочны, но он чувствует себя гораздо лучше, изливая все разочарования словами своему ребёнку, которые тот никогда не услышит, когда родится. Тони устал думать, что он был не прав, потому что две недели после случившегося он хандрил из-за этого, и он, определённо, не собирается возвращаться к этому. Всё, чего он хочет, — это отдушины и разговора со своими маленькими роботами-друзьями, которые иногда помогают, но этого недостаточно. И Тони знает, что этого никогда не будет достаточно.

Он закрывает глаза и поглаживает рукой по животу, наслаждаясь ощущением под ладонью. В спокойные моменты Тони чувствует себя нелепо, когда обнаруживает, насколько сильно может любить того, кого даже пока ещё не видел, и в то же время он так напуган тем, как всё будет разворачиваться в будущем, когда его ребёнок станет достаточно взрослым, чтобы понимать, что происходит.

Рука Тони сжимается на животе, и в этот момент тишина становится почти удушающей.

— Твой папа чуть не убил меня, — шепчет он. Он чувствует себя неправильно, говоря это вслух, выставляя тем самым Стива плохим парнем. Но ведь это правда, так? Ударь Стив чуть ниже, и он бы потерял самое лучшее, что когда-либо случалось в их жизни. Просто ужасно признавать эту вещь, когда он вырос на историях о том, каким удивительным человеком был его муж.

К счастью, когда он открывает глаза, слёз нет, и это какая-никакая победа. Он наклоняет голову вниз, чтобы недолго посмотреть на живот, после облизывает губы, поворачивается на спину и смотрит на однотонный потолок.

— Он не знал, малыш. Он не знал. И тем не менее это было очень опасное положение, — бормочет он. — Не переживай. Я не позволю ему сделать это снова. Подобное больше не повторится, поверь мне.

Его голос становится тише, и на некоторое время Тони снова задаётся вопросом, должен ли он сказать Стиву. Он, в конце концов, отец его малыша. Их ребёнка он носит в себе, и Тони знает, что это право Стива — знать, что он наконец станет отцом. Однако, вместо того, чтобы чувствовать, как ошеломляющее беспокойство расползается внутри, Тони чувствует только слабость. Он буквально застрял в своих рассуждениях того, должен он рассказать всё своему мужу или нет.

Злопамятная сволочь или нет, Тони просто хочет знать, сожалеет ли Стив о своих решениях.

— Твой папа не плохой парень, Прыск. Запомни это. — Его горло резко сковывает, и Тони сглатывает слюну несколько раз, чтобы снова свободно говорить. — Ты полюбишь его, малыш, так же сильно, как и я его люблю. Только давай заставим его поработать ради этого, идёт? Возможно, заставим его немного поплакать и всё такое, ну знаешь. Давай заставим его мучиться вопросом, любим ли мы его всё ещё, и тогда, возможно, я прощу его.

Тони тихо посмеивается над своими словами и чувствует себя глупо, думая, будет ли Стив когда-нибудь в будущем с ними. Впрочем, если это случится, Тони знает, что понадобится очень много времени, прежде чем он снова сможет доверять Стиву, не боясь быть убитым или наоборот.

Тони приоткрывает рот, желая добавить ещё кое-что к своим словам, как в комнате раздаётся тихий звон. Тело омеги мгновенно цепенеет, прежде чем он поднимается и садится, сердце быстро колотится, пока он ищет источник незнакомой мелодии. Когда его взгляд останавливается на чёрной раскладушке, Тони чувствует, как сердце уходит в пятки.

Он тянется к телефону и смотрит на экран. Ему невыносимо интересно, почему спустя всё это время Стив звонит ему только сейчас? Пальцы Тони так и чешутся ответить на звонок, но он держит себя в руках, ждёт, пока экран не погаснет и не прекратит звенеть. Он ожидает увидеть, что Стив попытается ещё раз, и тут же молит, чтобы этого не произошло.

Тони вздыхает с облегчением, когда телефон не звонит во второй раз, заставляя себя выключить его и бросить обратно в ящик. Но его тело отказывается слушаться. Телефон в руке вибрирует, и он опускает взгляд вниз, находя сообщение, присланное ему Стивом. Внезапно Тони чувствует, как тревога бежит по венам, пока он проверяет значок сообщений, чтобы убедиться, что не отправил случайным образом тот черновик.

Не отправил.

Телефон в руке вибрирует ещё один раз, и Тони знает, что Стив только что прислал второе сообщение, его руки трясутся — настолько ему интересно, что бывший муж написал ему.

Два сообщения. Тони знает, что Стив всё ещё не в курсе про их ребёнка, и его поражает, почему тот внезапно решил дать знать о себе после почти трёх с половиной месяцев молчания. Так что он читает их. Он открывает первое сообщение, и сразу же слёзы начинают катиться водопадом по щекам.

«Прости, Тони», — читает он.

Он хочет разбить телефон на кусочки, уничтожить его без остатка зарядом репульсора своей перчатки. Он не заслуживает этого. Не заслуживает снова проходить через дерьмо. Но Тони мазохист, и он упрямо проглатывает страх того, что написано во втором сообщении. Он открывает его нажатием на кнопку, после за секунду вытаскивает батарею из телефона, швыряет всё в ящик, прежде чем захлопнуть его, сожалея, что вообще открыл сегодня телефон.

Тони горбится, закрывает лицо обеими ладонями и плачет, ощущая предательство, и боль, и сильную-сильную злость. Стив ублюдок, и он наконец уверил в этом Тони. Потому что Тони уверен, что только бессердечный человек мог сделать такое, и Стив просто доказал его подозрения.

В эпицентре всего этого Тони знает, что не может и дальше продолжать быть омегой в беде, омегой, который разваливается на куски, когда его альфа поступает подобным образом. Но так тяжело перестать быть омегой, которой он был с тех пор, как начал встречаться со Стивом. Стив открыл его во многих отношениях, и Тони даже не помнит, каково это чувство, когда держишь всё в себе. И теперь он, беременный ребёнком Стива, проходит через самый большой кризис всей жизни.

Это драматично, но он беременный, так что хрен с ним, просто думает Тони, пока его мысли вертятся вокруг сообщения мужа. Он ложится, ощущая слабость, не обращая внимания, что слёзы продолжают падать, и тут же гадая, что будет дальше в его жизни.

***

А наряду с первым сообщением, во втором написано: «Я всегда буду любить тебя».