Спиной Тони ощущал взгляд Стива, пробирающий до костей и глубже, в самый центр, самую суть, он прожигал, выбивал дыру, что хотелось сжаться до крошечных размеров, спрятаться как можно дальше. И рука горела, всё ещё храня тепло чужой ладони.

Исчезнуть, раствориться в воздухе, лишь бы не чувствовать присутствие Стива. Слова его забыть, вытравить из памяти, но они всё звучали и звучали в сознании. И так хотелось им верить, снова довериться и идти за ним, да и так уже почти доверился, опять наивно и по-детски, что противно от самого себя.

Надо было скрыться как можно скорее, побороть себя, лишь бы совсем не пойти на поводу внутреннего голоса. Но трудно, и сил уже почти не осталось от постоянного противостояния сердцу. Разумом понимая, что надо было сразу же после «воскрешения» начать своё и только для себя, не пуская никого, кто успел ударить, Тони не мог. Не мог просто уйти, хлопнув дверью.

И сейчас тем более не сможет. Не после того, как тепло прикосновения успело проникнуть в сердце, не после того, как слова вонзились в память, не после того, как искренний и чистый взгляд голубых глаз отпечатался под веками.

И пусть всё внутри кричало: «Не верь, не верь!», Тони понимал, что ему не лгут. Хотел думать, что лгут, потому что это было и привычнее, и отчего-то не так больно, как поверить в правдивость, но не получалось. Не получалось не впускать в себя, в свою жизнь, не подпускать непозволительно близко.

Проклиная и себя, и Стива, и весь белый свет, Тони вошёл в лифт и спиной прижался к стене, пытаясь выровнять дыхание. Руки дрожали, и списать бы всё на проблемы со здоровьем, да только обманывать себя уже надоело. Сколько можно?

Ведь даже теперь он обманывался. И бегство не спасёт, не укроет от самого себя и от правды. А правда в том, что простил, пусть не всё и не до конца, но ни злости, ни ярости. Только горькая обида, что оказался не настолько нужным, не настолько важным. Как какой-то запасной вариант, про который вспоминают в последний момент, когда нуждаются в помощи. А ты не можешь возразить, не можешь набраться смелости и отказать, ведь иначе рискуешь остаться совсем один, и радуешься, что просто позволяют быть рядом.

И это так жалко, так до невыносимого обидно и противно от самого себя, от ощущения, что ты как бездомная собака, готовая верить и радостно вилять хвостом первому встречному, который погладит, который подарит хоть толику тепла, а не пнёт.

Мысленно посылая всё к чёрту, отстраняясь и решая подумать об этом позже, а ещё лучше, вообще не думать, Тони вышел из лифта и пошёл к кабинету Роуди попрощаться, а после поехать домой и отдохнуть. Заказать чего-нибудь вкусного и вредного и, может быть, пересмотреть Звёздные Войны.

Постучав и войдя внутрь, он увидел Вижена, сидящего напротив Роуди. Они о чём-то оживлённо переговаривались, но, как только заметили вошедшего, замолчали. Тони, разумеется, понял: говорили о нём и, скорее всего, в беседе обсуждалось, что нужно за ним приглядывать и вообще заботиться. Что ж, ничего нового. Им сюда ещё разве что Пеппер не хватало. Вот уж кто был экспертом в этом вопросе.

Это, конечно, немного оскорбляло, но Тони уже свыкся, да и в глубине души, очень глубоко, ловил себя на мысли, что такая забота была приятна.

— Секретничаете? — спросил он, широко улыбнувшись и проходя в глубь кабинета, и встал рядом с Виженом. — Без меня? Я ведь и обидеться могу.

— Не секретничаем, а думаем, что надо бы тебя под замок посадить. Может, тогда перестанешь постоянно попадать в неприятности, — барабаня пальцами по столу, отчитал Роуди строгим тоном, каким постоянно выговаривал Тони. Тот закатил глаза и фыркнул, еле сдерживаясь, чтобы не показать язык. Странно, но настроение поднялось, и на место борьбы между тем, чтобы идти на поводу сердца, и голосом трезвого рассудка пришло легкомыслие. Хотелось просто впасть в детство, ни о чём не думать и веселиться, отпустить на время себя и порадоваться каким-то мелочам. Заниматься рефлексией ещё будет время. — И да, тебя Росс искал, но я сказал, что тебе нужно время прийти в себя и отдохнуть. Так что можешь езжать домой, а завтра встретишься с ним.

— И с каких это пор ты начал врать начальству? — опустившись на край столешницы, Тони схватил со стола степлер и начал щёлкать, роняя на пол скобы. Роуди лишь устало вздохнул, но не стал предпринимать попыток что-то сделать. — Кстати, — повернувшись к Вижену, продолжил Тони: — Всё хотел спросить. Как вы нашли Уилсона, если с маячком не прокатило? И ради чего его вообще похищали-то? Не в обиду ему, но от него же пользы им никакой.

После прихода в себя у Тони совсем не было времени узнать, что там в целом с теми Освободителями и Соколом. И не то чтобы он очень волновался, — и снова самообман, — просто дело принципа: его провели какие-то придурки, возомнившие себя чёрт знает кем, и это выводило из себя.

— Мы задержали нескольких террористов, устроивших подрыв завода в Буффало. В ходе допроса они и сообщили информацию, которая помогла нам спасти мистера Уилсона, — сообщил Вижен. — Как он рассказал, его похищение было необходимо, чтобы заманить Капитана Роджерса в ловушку. Именно он и был их изначальной целью.

— Ага, — задумчиво пробубнил под нос Тони. Его ещё с момента, как они оказались в той заброшенной больнице, не отпускало странное чувство, что что-то не так. Оно зудело под коркой, и никак не получалось понять, что же именно настораживает. Не сходились какие-то мелочи, едва заметные и ускользающие от внимания.

— Вас что-то беспокоит? — напряжённо поинтересовался Вижен, подавшись немного вперёд.

— Тони?

— Да я просто… — Тони нахмурил брови, степлером отбивая по ноге рваный ритм, и прикусил губу. — Просто то, как они спланировали похищение и как устроили засаду в больнице. И отвлекли внимание, устроив тот подрыв на заводе… Нет, не спорю, есть наверняка и среди них умные люди, но… Тут надо или читать мысли, чтобы спланировать всё так точно, или…

— Или внедрить сюда кого-то, — закончил за него Роуди. Тони кивнул, подтверждая, что думал о том же. — Нужно сообщить Россу. Если твои предположения — правда, то этот человек до сих пор всё ещё здесь.

— Может, ты поговоришь с ним, а? — Тони посмотрел ему в глаза, состроив печальный и молящий вид. Когда Роуди на это никак не отреагировал, он положил степлер обратно и спрыгнул на пол. Вижен тоже поднялся. — Видимо, не суждено мне отдохнуть. Он у себя? — Получив утвердительный ответ от Роуди, он пошёл к двери.

Тони понимал, как всё может серьёзно обернуться, если не ошибся в догадке. А он, конечно, не ошибся, потому что он, чёрт возьми, Тони Старк. И всё же разговаривать с Россом, пусть и по такому важному делу, просто не хотелось, потому что явно это всё закончится для него тем, что придётся торчать здесь, на базе, и помогать вычислить крысу.

Как будто больше некому.

Хотя именно сейчас и правда больше было некому. Любой здесь, за исключением небольшого круга людей, мог оказаться предателем.

Тяжело вздохнув, Тони пошёл к нужному кабинету, который находился в другом крыле здания. По пути встречая агентов, он то и дело неосознанно напрягался и на рефлексе улыбался и кивал, здороваясь, лишь бы ничем не привлекать внимания.

Это выматывало, даже несмотря на то, что он привык притворяться и надевать маску радушия. Сейчас и без того хватало всякого, чтобы ещё и заговоры раскрывать.

Про себя чертыхнувшись и разразившись гневной тирадой на фокусы судьбы, он дошёл до нужного кабинета и вошёл без стука.

Росс, сидевший за столом, который был уставлен коробками и папками, оторвался от бумаг и удивлённо посмотрел на него:

— Полковник Роудс сказал, что вам необходим отдых после случившегося.

— Полковник Роудс имеет привычку преувеличивать в вопросах, касающихся моего здоровья. К тому же я к вам по весьма важному делу. — Тони, после того, как Росс ладонью указал на стул, закрыл дверь и, пройдя вперёд, присел напротив него. — Я по поводу этих террористов, как их… Освободителей, — начал он, пока Росс молча и выжидательно смотрел на него. — Я считаю, что у них тут свой человек, который сливал информацию и предупреждал их о ваших действиях.

Росс продолжал пристально смотреть ещё какое-то время, и Тони почувствовал себя некомфортно под его взглядом, но больше ничего не говорил, только чуть склонил голову набок.

— Боюсь, вы правы, мистер Старк. Меня посещали те же подозрения, — начал он, смягчив взгляд. — И, как понимаете, в подобной ситуации не приходится доверять никому. Поэтому я вынужден лично проверять досье каждого агента, которого приняли на службу за последний год, но пока, увы, никаких результатов, — он развёл руками и устало выдохнул. Тони невольно проникся сочувствием, понимая, как много свалилось на него за последнее время. Он, может, и отличный военный, не зря ведь дослужился до генерала, но тут не армия, тут много хуже. — Буду благодарен, если поможете.

Проклиная собственную доброту, или мягкотелость, или совесть, тут как посмотреть, Тони утвердительно кивнул, прося доступ ко всей базе данных ему и ПЯТНИЦЕ.

<center>***</center>

Стив продолжал стоять у подоконника, смотря в окно. Сколько он там уже находился, он и сам не мог сказать, но сдвинуться с места не было сил. Словно пригвоздило, припечатало намертво.

Он ругал себя за то, что так поторопился, вторгся в ещё не зажившее, надавил и перешёл черту. Но в то же время не жалел, что вообще подошёл и завёл разговор.

Молчание между ними ни к чему не приведёт, только оттолкнёт их друг о друга, и чем дольше они будут молчать, тем дальше будут отдаляться — эдакое расширение Вселенной в масштабе двух человек. А нужно строить мосты и находить дорогу, сближаться маленькими шагами, чтобы ненароком не напугать.

Но так сложно сдержаться и удержать себя в руках, потому что вот он, Тони, рядом, и внезапно в мире перестаёт что-либо существовать. Тянется, рвётся к нему всё за рёбрами, как будто там магнит вместо сердца, а Тони всё ещё с реактором.

С маленьким кружком света, в котором Стив всегда видел что-то символическое. Как путеводная звезда, как свет костра в ночи, что манит мотыльков сгорать в огне. И Стив, каждый раз одёргивая себя, жалел, что Тони избавился от него. Да, он мог выйти из строя по какой-то причине, и это грозило бы Тони смертью, но… Но свет реактора был так красив, удивителен, необычен, как нечто сказочное.

Осколок заколдованного зеркала, заморозивший сердце.

Вот только у Тони, к счастью, душа не обледенела, как в сказке.

Оттолкнувшись от подоконника, Стив ещё раз окинул взглядом раскинувшийся пролесок, уже покрытый тонким слоем снега, и пошёл в сторону тренажёрного зала, решая, что физическая нагрузка поможет очистить голову от большого количества мыслей и разложить их по местам. Да и давно он там не появлялся.

В зале было непривычно пусто для этого времени, но сейчас такое положение было только на руку. Обычно, если проходила тренировка агентов, Стива просили показать пару приёмов и провести мастер-класс, и отказать почему-то оказывалось трудно. Теперь же можно было не отвлекаться ни на что, а сосредоточиться на ударах и удерживать дыхание ровным.

Подвесив грушу и обмотав ладони эластичным бинтом, найденным тут же, похоже, забытым кем-то, он начал методично и чётко, привычными движениями наносить удары, стараясь не думать о лишнем.

За глухим звуком ударов, который в пустом помещении гулко отскакивал от стен, он не услышал скрипа двери и приближающихся шагов. Когда человек оказался достаточно близко, чтобы заметить его боковым зрением, Стив развернулся и увидел молодого агента, которого довольно часто встречал раньше. Он собирался узнать, в чём дело и не случилось ли чего, но тот занёс руку, в которой удерживал пистолет.

Громкий звук двух выстрелов оглушил, и только потом невыносимая боль затопила сознание, а в глазах резко потемнело.