Ко всему прочему ещё и снег пошёл, и теперь он летел, подхватываемый колючим мартовским ветром, смешивался с косым дождём и падал на каменные улочки Парижа, превращаясь в вязкую слякоть. Эрик старался перепрыгивать через лужи, но он уже порядком устал и промок. Если бы он мог продрогнуть, он бы уже продрог до мозга костей: не спасали ни дорогое пальто, ни широкий шарф, ни перчатки.

      — И это Париж! — с беспристрастной холодной улыбкой пробормотал он, встряхивая роскошными белокурыми волосами, которые от дождя потемнели на несколько тонов и завились.

      Час был довольно поздний, улочки давно опустели. Этот район был не из тех, где жизнь не умолкает круглые сутки, и Эрику здесь точно было не место: судя по перламутровой коже и изящно изогнутым крыльям носа, это был аристократ. Лет ему было около тридцати, но большие серые глаза, кажущиеся в полумраке гораздо темнее, чем они есть на самом деле, выдавали его и намекали, что мужчина уже порядочно искушён жизнью.

      — И куда меня только занесло? — с огорчением пробормотал он, забегая под козырёк запертой бакалеи.

      Занесло его далеко не в самый фешенебельный район, но всё-таки это был Париж, и даже здесь чувствовалось былое величие. Эрику нравился этот город — город, который на треть принадлежал ему. Он обожал прогуливаться по улочкам, ловя краем уха случайные разговоры, краем глаза — случайных прохожих. Он пропитывался впечатлениями насквозь, и жизнь тогда казалась ему не такой пропащей. И вот сегодня в своих блужданиях по улицам Эрик оказался здесь.

      — Ну что за наказание? — почти без выражения сказал он, видя, что дождь только усиливается.

      Кажется, он здесь застрял. Конечно, дождь и снег были ему нипочём, но как-то уж очень не хотелось выбегать из-под козырька и мокнуть ещё больше. Мужчина отжал волосы и провёл языком по губам, на них ещё остался солоноватый привкус.

      Ещё полчаса назад он держал в руках восхитительно бьющуюся жизнью француженку и, прижимая её к себе, рвал клыками её горло и глотал обжигающе горячую кровь. Эта кровь дразнила нёбо, кружилась по горлу сладким водоворотом и медленно оживляла холодное вампирское тело, превращая его в божественно прекрасное подобие тела человеческого. Эрик приложил руку к груди и с томной улыбкой пробормотал:

      — Это было великолепно! Кажется, ещё немного — и моё сердце снова забилось бы.

      Увы, сердце вампира биться было не способно, но кто мог помешать Эрику мечтать?

      В кармане завибрировал телефон, мужчина вытащил его и посмотрел на дисплей. Звонил Андре, близкий друг Эрика и его компаньон.

      — Что-то случилось? — Эрик ответил.

      — Случилось. — Собеседник на том конце провода очень волновался. — Пришло письмо от Максимуса. Я не стал его вскрывать, поскольку оно адресовано тебе.

      — Хм? — Бровь Эрика изогнулась. — На что похоже? Повестка или приглашение?

      — Лиловый конверт прямоугольной формы.

      — Стало быть, повестка. — Губы мужчины сложились в тонкую линию. — Ну что же, это вполне ожидаемо.

      — «Ожидаемо»? — Кажется, Андре уже не просто волновался, а по-настоящему паниковал. — Ты шутишь? Если Максимус отправил кому-то официальное письмо, ты хоть понимаешь, что это значит?

      — Понимаю, конечно. Не паникуй. Я приеду через час-другой, я застрял в Старом Городе. Найду где обсушиться и вызову такси… Андре?

      Телефон пиликнул и отключился. Эрик вздохнул, спрятал бесполезный девайс в карман, затянул шарф потуже и рискнул выскочить обратно под дождь, который уже конкретно стал напоминать снег и даже не таял. Ботинки Эрика заскользили, он удержал равновесие и, прикрывая глаза перчаткой, поспешил перебежать улочку и свернуть за угол, чтобы выбраться из Старого Города. Но на углу он остановился, потому что его цепкий, не знающий промаха взгляд нашёл такую желанную вывеску: «Открыто».

      — О, — ошеломлённо произнёс Эрик, — и как я сразу не заметил?

      Он тут же направился туда, толкнул дверь — зазвенел колокольчик — и оказался в небольшой кофейне. Её и кофейней-то назвать язык не поворачивался: было накурено, едко пахло спиртным, в воздухе висели обрывки разговоров, между столиками с редкими посетителями юркали официанты в засаленных фартуках, — в общем, обычная забегаловка. Но за стойкой совершал кофейную магию настоящий бариста (владелец забегаловки), оттуда вился терпкий шлейф свежего кофе, и сомнения как-то развеивались сами собой.

      К мужчине тут же подошёл официант и предложил взять его пальто, чтобы высушить у огня. Эрик поблагодарил его кивком, содрал с себя пальто и шарф и перепоручил их официанту.

      Через минуту вампир уже сидел за столиком, перед ним дымилась чашка горячего кофе, которое он пить не мог, но хотя бы притворялся, что пил, а официант предлагал ему бумажное полотенце, чтобы обсушить лицо и волосы. Эрик привёл себя в порядок, достал сигарету и расслабленно вложил её в зубы. Можно было немного отдохнуть и понаблюдать за людьми. Столик был расположен очень удобно, как раз возле стойки: всё видно как на ладони.

      Эрика заинтересовала сцена. Живая музыка в такой забегаловке была настоящим открытием. У микрофона хрипло пела о любви шансонье, ей подыгрывал на клавишах юноша-неврастеник. Ещё один молодой человек, выглядевший несколько отрешённо, играл на саксофоне. Увлёкшись ими, Эрик едва не выпустил из вида ещё одного участника этого представления, но тот напомнил о себе потрясающей по чистоте исполнения скрипичной партией.

      Мужчина вздрогнул и всем своим существом устремился туда, где смычок летал по струнам, рождая в этот мир безумно прекрасную мелодию любви, которая была так чужда пьющим жизнь. Ощущения Эрика от того, что он услышал, можно было бы описать одним ёмким словом: оргазм. Это был, действительно, душевный оргазм, потому что Эрик испытал ни с чем несравнимое эстетическое удовольствие. Он хорошо разбирался и в искусстве, и в музыке и поэтому мог точно сказать, что играл мальчик очень и очень талантливый.

      Тонкий и стройный, с острыми плечами, по которым раскинулись совершенно потрясающие кудри рыжего, а скорее даже медного цвета, скрипач играл самозабвенно, отдавая всего себя музыке и тем, кто эту музыку слушал. Он на мгновение открыл глаза, и Эрик попал в ловушку, из которой уже не смог выбраться. У скрипача были чудесные зелёные глаза, именно зелёные, а не какие-нибудь там изумрудные или с примесью других цветов. Яркий, сочный цвет, завороживший даже вампира.

      — Потрясающе, — выговорил Эрик.

      — Вы так думаете?

      Эрик вздрогнул. Это к нему перегнулся через стойку бариста, меняя остывший уже кофе на новый.

      — Мальчик очень талантливый, — вслух сказал вампир. — Он здесь работает?

      — Можно и так сказать, — ответил бариста, которому, видно, хотелось с кем-то поговорить. — Я его подобрал.

      — В каком это смысле «подобрал»? — удивился Эрик.

      — Стоял на улице и играл на скрипке, перед ним — фуражка с мелочью…

      — Бездомный, значит?

      — Нет, просто старается подзаработать. Бедняга! Ни родителей, ни родственников, изо всей родни только сестра младшая, да и то отсталая. Вот и пытается свести концы с концами, чтобы обеспечить её и себя. Ну, больших денег я ему дать не могу, но это ведь лучше, чем стоять на улице с протянутой рукой?

      — Бедный мальчик! — невольно вырвалось у Эрика. Не то чтобы он был слишком чувствителен к подобным историям, но сейчас он был лицом заинтересованным, так что это его растрогало.

      — Ему бы учиться, — вздохнул бариста, — а тут у него будущего нет.

      — Действительно, — согласился Эрик, у которого к этому моменту уже появился кое-какой план.

      Он понял, что не сможет уйти просто так и забыть об этой случайной встрече: слишком запали в душу эти зелёные глаза.

      — А как он посмотрит на то, чтобы выпить со мной чашку кофе? — спросил Эрик, доставая из бумажника крупную купюру. — Я бы хотел с ним поболтать, я очень люблю музыку.

      Бариста кошачьей лапой подхватил деньги и пообещал, что пришлёт скрипача, как только тот закончит партию. Эрик смял сигарету о край пепельницы и зажёг ещё одну.

      «Кажется, сегодняшний вечер можно назвать удачным», — подумал он. Не считая письма от Максимуса, разумеется.

      Через несколько минут к его столику подошёл смущённый скрипач. Щёки его горели румянцем, и от этого волосы казались ещё ярче. Эрик сделал приглашающий жест, парень сел за столик, неловко пряча руки между коленями. Бариста поставил перед ним дымящуюся чашку.

      — Как тебя зовут? — спросил Эрик, небрежно сбивая пальцами пепел с сигареты.

      — Саша, месье, — тихо ответил скрипач.

      — Ты сегодня отлично играл, — похвалил Эрик и с удовольствием увидел, что парень покраснел ещё сильнее.

      «Какой же он хорошенький, когда смущается», — удивился собственным мыслям мужчина.

      — Спасибо, месье, — пролепетал Саша, не поднимая глаз. То, что с ним захотел говорить посетитель, да ещё такой представительный, повергало в тотальное смущение, и он совершенно не знал, как себя вести.

      — Ты учился где-нибудь?

      — Музыкальная школа, месье.

      — Классику знаешь?

      — Да, месье.

      — А семья у тебя есть? — спросил Эрик, хотя ответ ему уже и был известен. Мужчина знал, что из первых уст он может услышать иную историю — подлинную историю.

      — Нет. — Саша стал казаться потерянным. — Нас воспитывала тётя, но она погибла.

      — «Нас»? — уточнил вампир.

      — Да, месье. У меня сёстры-близняшки… вернее, одна сестра, — помрачнев, исправился парень.

      — Как это? — удивился Эрик.

      — Несколько лет назад одну из девочек похитили. Не уверен, что она ещё жива, но… — Глаза скрипача замерцали.

      — А вторая? — поспешил спросить Эрик, чтобы отвлечь парня. Ему вовсе не хотелось смотреть на чьи-то слёзы. Может быть, потому что сам он плакать не мог.

      — О, Ева живёт со мной, но у неё амнезия. У неё был шок после того инцидента.

      — «Того инцидента»?

      — Да, месье. Ограбление. Тогда погибла тётя, а Ева была с ней… — Ресницы Саши задрожали ещё сильнее.

      — Прости, не стоило мне спрашивать. — Эрик поднял руки. — Давай лучше о музыке поговорим. Как тебе выступается с ними? — И он кивнул в сторону сцены, где всё ещё пела шансонье.

      — Они отличные ребята! — Саша оживился немного и даже смог посмотреть на Эрика без прежнего смущения. — Приняли меня… Они очень талантливые.

      — О, это, наверное, громко сказано. Девушка ваша кажется очень подозрительной, — счёл нужным заметить Эрик.

      — «Девушка»? — Саша растерялся.

      — Ну да, я про солистку говорю, — объяснил Эрик.

      Саша рассмеялся, тут же спохватился и прикрыл рот ладонью:

      — Простите, месье, но это не девушка. Это Жан-Пьер.

      — Парень? — Мужчина поражённо вернулся взглядом к сцене. Да, если присмотреться, то действительно парень.

      — У него очень редкий голос. Камертон.

      — Не слышу камертона. Кажется, голос у него прокуренный, и со связками не всё в порядке, — возразил Эрик.

      — Нет, что вы! Он простужен просто. Погода ужасная, мы все продрогли, пока сюда добирались. — Саша заёрзал на стуле. — Обычно он поёт лучше, месье, гораздо лучше.

      — Впрочем, это неважно, — Эрик сделал неопределённый жест. — Скажи, у тебя есть заветная мечта?

      — Что? — растерялся Саша.

      — Что-нибудь, о чём ты всю жизнь мечтал, но так и не получил.

      — Даже не знаю.

      — К примеру, — подсказал Эрик, — ты бы хотел стать известным скрипачом?

      — Конечно! — Парень кивнул, но губы его выгнулись во вполне осознанную улыбку. — Хотя это неосуществимая мечта.

      — Почему же неосуществимая?

      — У меня нет возможностей… хоть что-то изменить в жизни. — Саша виновато улыбнулся. — Но я бы хотел выступать в мюзик-холле.

      — Ты бы хотел выступать в мюзик-холле? Какое совпадение!

      — То есть? — не понял скрипач.

      — Ты хочешь выступать в мюзик-холле, а я как раз из мюзик-холла, — объяснил Эрик, кладя подбородок на ладонь и коварно поглядывая на музыканта.

      — Вы шутите?

      — Отчего же? Вот моя визитка. — Эрик двумя пальцами протянул Саше визитку. — Что скажешь на это?

      — На что?

      — На то, чтобы выступать в мюзик-холле?

      — Вы это серьёзно? — опешил Саша.

      — Да. Ты сомневаешься? Я приглашаю тебя.

      — Но… — На лице скрипача появилось сомнение, и он повернулся в сторону сцены.

      — Понимаю, не хочешь бросать друзей, — с лёгкой досадой сказал Эрик. — Конечно, в них я не заинтересован, но если ты согласишься, то я и их смогу пристроить.

      — Почему вы это делаете? — настороженно спросил Саша, отойдя от первого впечатления. — Ведь… вкладывая столько средств… Я ничего не могу отдать взамен. У меня нет ничего.

      «Как же ты ошибаешься, — с удовлетворённой улыбкой подумал Эрик, почувствовав, что теперь уже Саша попался на крючок, — у тебя есть бесконечно многое, только ты об этом ещё не догадываешься».

      — Я ничего не требую взамен, — возразил он вслух. — У тебя есть талант. Если ты будешь выступать у меня, все мои затраты окупятся.

      Саша колебался. Всё это было слишком неожиданно и как-то подозрительно: появился неизвестно кто неизвестно откуда, предлагает такое, ничего взамен не требует…

      — Понимаю, ты сейчас ответить не можешь, — мягко прервал эти сумбурные мысли Эрик. — Как насчёт того, чтобы послезавтра в полдень прийти ко мне в компанию и всё обсудить? Разумеется, и твои друзья пусть приходят. Можешь назвать это пробным прослушиванием. Там и убедишься, насколько я серьёзно настроен, говоря, что хочу взять тебя в мюзик-холл.

      Это Сашу убедило. Вряд ли проходимец стал бы назначать официальное собеседование.

      — Хорошо, — согласился он, — приехать по адресу на визитке?

      — Да, я буду ждать. И ещё: это твой шанс, не упусти его. Таких два раза за жизнь не предоставляется, — сказал Эрик напоследок.

      — Я понимаю, — пробормотал Саша, провожая его взглядом.

      Всё-таки внутри у парня был какой-то холодок, какое-то не слишком приятное предчувствие, но предложение было слишком заманчиво.

      — Кто это к тебе приставал? — за столик бухнулся Жан-Пьер. Он уже успел хорошенько приложиться к бутылке, так что соображал не вполне ясно.

      Остальные тоже подошли и с нетерпением ждали ответа.

      — Никто ко мне не приставал, — возмутился Саша. — Нам предложили выступать в мюзик-холле.

      — Где? В мюзикле? — Пьяный Жан-Пьер не расслышал и всё перепутал. — И что за мюзикл? А можно я там буду петь за Эсмеральду? «Пой, Эсмеральда, пой!» — неверно беря ноты, затянул он.

      Саша зажал ему рот ладонью:

      — Не в мюзикле, а в мюзик-холле. Не вздумай набраться ещё больше! День тебе на то, чтобы проспаться, послезавтра мы едем на собеседование к…

      Он замолчал и осознал, что имени этого таинственного мецената не спросил. Был лишь адрес на визитке.

      «Ну я и дурак, — огорчился Саша. — Представляю, что он обо мне подумал…»

      Эрик сейчас о Саше вообще не думал. Он спешил домой, чтобы прочесть письмо от Максимуса.

      Париж был столицей Франции, но Париж не принадлежал исключительно людям. Существовало три города внутри одного: Париж людей и два Парижа вампирских — Старый Город и Новый Город. Эрик был главой одного из этих городов, Максимус был главой второго. Вернее будет сказать: Максимус владел обоими городами, потому что его власть была поистине безгранична, и Эрик вынужден был ему подчиняться.

      В Новом Городе жили молодые вампиры. Они были вспыльчивы, часто ввязывались в ссоры со старыми вампирами. Если об этом доносили Максимусу, он немедленно вызывал Эрика на ковёр. Эрика это бесконечно раздражало, но он ничего не мог с этим поделать: вампирская иерархия требовала беспрекословного повиновения. Тем более если во главе стоял такой могущественный вампир, как Максимус.

      Полным именем Максимуса было помпезное Гай Луций Максимус. И, как видно по его имени, он родился во времена расцвета самой могущественной империи древних времён — Римской Империи. Не сказать чтобы Максимус кичился своим положением, но некая надменность в нём всё же была. И его тоже бесконечно раздражало, что молодые вампиры всё время пробуют силу.

      — Эрик! — Не успел мужчина подойти к мюзик-холлу, к нему подскочил Андре. — Ну где ты ходишь?

      — Что на этот раз?

      Андре глазами указал на машину, припаркованную напротив крыльца. Эрик нахмурился: машина принадлежала Максимусу.

      — Где письмо? — резко прервал он бессвязную речь друга.

      Тот испуганно пошарил по карманам, вынул зловещий конверт и отдал его Эрику. Мужчина надорвал конверт и вытянул оттуда полупрозрачный лист бумаги, на котором чётким почерком было написано явиться к Максимусу сразу же по получении письма. Эрик выдохнул и сжал переносицу:

      — Нет выбора, да?

      — Они хотят, чтобы ты приехал один, — взволнованно сообщил Андре.

      — Один так один. — Эрик скомкал письмо и выронил его в слякоть. — Дождись меня.

      — Будь осторожен, Эрик, — посоветовал Андре и вернулся на крыльцо, застывая статуей, несмотря на дождь и снег. Ведь Эрик приказал ему ждать.

      Из мюзик-холла вышел прозрачный юноша с зонтом и встал рядом с Андре, держа зонт над его головой.

      — Спасибо, Фил, — тихо сказал Андре, посылая ему нежный взгляд.

      Юноша наклонил голову, принимая эти слова благодарности, и они вместе уставились в сгущающуюся тьму, ожидая возвращения Эрика.

      Эрик между тем уже подъезжал к ставке Максимуса (в Старом Городе, разумеется). Мужчина вышел из машины и поёжился, глядя на каменных гарпий, охраняющих вход. Он уже столько раз бывал здесь, но всё никак не мог привыкнуть к гнетущей атмосфере, просачивающейся изо всех щелей этого роскошного особняка.

      Эрик мотнул головой и решительным шагом переступил порог вражеского логова (он именно так расценивал всю эту компанию замшелых упырей). Повсюду чувствовалось присутствие существ, у Максимуса была огромная охрана. Эрика встретил мрачный одноглазый секретарь, который служил Максимусу уже пять столетий, и провёл его в кабинет к хозяину. Хотя «кабинет» — слишком громко сказано: это просто был пустой зал, в котором стояло одно лишь кресло, где обычно восседал Максимус. Никогда ничего не менялось в этом огромном особняке!

      Вот и сейчас Эрик вошёл в зал и сразу же увидел хозяина. Максимус сидел в кресле, скрестив пальцы, как благопристойный прихожанин какой-нибудь церкви, и не мигая смотрел вперёд. Его жёлтые, по-кошачьи раскосые глаза мерцали в полумраке зала. На вид ему можно было дать не больше семнадцати, но за этим хрупким телом скрывалась чудовищная сила, которую никто бы не хотел испытать на себе. В его лице чувствовалась римская кровь: нос с горбинкой, характерный подбородок, чётко очерченный рот… Длинные белые волосы ниспадали с кресла на пол.

      Возле кресла сидела девочка лет семи, у неё был кукольный вид: завитые золотые волосы, длинные ресницы, коралловые губки и огромные чёрные глаза. Раньше её Эрик не видел, но слышал от других, что эта девочка — драгоценность, которую Максимус бережёт как зеницу ока. Странно, что она была сейчас здесь.

      — Поздоровайся с ним, Жюстина, — ровно сказал Максимус.

      Девочка встала, отряхнула платье и подошла к растерявшемуся Эрику.

      — Здравствуй, — сказала она, делая реверанс. — Тебе нравится моё платье?

      — Оно очень красивое, — ответил Эрик, гадая, к чему всё это.

      — Мне его Максим подарил, — сообщила девочка и вернулась к креслу.

      В последнее время Максимус называл себя Максимом, стараясь вжиться в Новый мир, но это у него плохо получалось.

      — Она прелестна, верно? — Жёлтые глаза Максимуса оказались на лице Эрика. — Моя милая девочка и не представляет, в каком страшном мире живёт!

      «Понеслась…» — подумалось Эрику.

      — Вижу, на встречу ко мне ты не спешил, Эрик? — Максимус прищурился и облизнул губы, слегка обнажая клыки.

      Его глаза сканером ходили туда-сюда. Эрик знал, что Максимус способен к телепатии, поэтому поспешно закрыл мысли и постарался ответить со всей вежливостью:

      — Прости, меня задержали.

      — «Задержали»? — с нежностью переспросил вампир. — О, я полагаю, ты пытался разгрести ту кучу дерьма, что любезно нагадили твои неофиты? И как успехи?

      Эрик промолчал, ещё сильнее закрывая разум от пытливого взгляда вечно юного вампира. Он чувствовал, что Максимус исследует его голову со всей тщательностью и педантичностью, на которую только способен. И поэтому он все силы приложил к тому, чтобы этого не произошло.

      — Несомненно, тебя тоже волнует, что по городу ползут слухи. У твоих мальчишек слишком длинные клыки. Ты думал, что случится, если люди узнают о нашем существовании? Умеет ли думать эта красивая, но совершенно пустая головка?

      «А он раздосадован, что не вышло», — догадался Эрик.

      — Я с этим разберусь, — хмуро ответил он вслух.

      — Уж постарайся, — ласково попросил Максимус. — Мне так не хочется, чтобы моя милая девочка играла не мячом, а твоей головой. Но поверь мне: так и будет, если ты ничего не предпримешь.

      Эрик мрачно воззрился на Максимуса и, к своему удивлению, смог проскользнуть через защиту и оказался в мыслях вампира. Они сочились завистью. Эрик был поражён. Вот это новость! Самый могущественный вампир на свете завидует ему? Но почему? Эрик на свой страх и риск заглянул ещё глубже.

      Максимус был сильнейшим вампиром, но пустым как бамбук. Его ничто не привлекало в этом мире. Он тысячи лет был мёртв для этого мира. Он не понимал и не принимал его, и в его долгой, но совершенно пустой жизни не было ничего, ради чего стоило бы жить.

      «Ты жалок», — в восторге подумал Эрик, тут же спохватился, но было уже поздно. По лицу Максимуса разлилась хищная гримаса.

      — Ты свободен, — сухо сказал он.

      Эрик вышел, чертыхаясь. Он невольно бросил вызов самому опасному вампиру на свете!

      «Он меня теперь в покое не оставит! — Мужчина выскочил из особняка и вздохнул, как будто избавившись от камня на шее. — Ну, будь что будет!»

      Он достал сигарету, закурил и быстрым шагом отправился во тьму, невзирая на дождь.

***

      На часах было почти одиннадцать. В особняке Эрика стояла тишина. Сам хозяин, разумеется, был дома. Он спал безмятежно, как ребёнок, несмотря на грядущие проблемы. Его разбудил звонок будильника. Мужчина нащупал часы, отключил их и хорошенько зевнул, протирая сонные глаза. Поворошив память, он вспомнил, чем собирался сегодня заняться.

      Эрик потянулся, с удовольствием распрямляя затёкшие за время сна конечности, встал, накидывая халат на обнажённое тело (он всегда спал голым, потому что ему нравилось чувствовать кожей дорого́й шёлк постели), и отправился в душ.

      Вампирам мыться или чистить зубы было совсем необязательно, потому что все человеческие «недостатки» остались далеко-далеко в прошлом, но Эрик принимал душ каждый день, чтобы поддерживать в теле ускользающие отблески давно ушедшей жизни, полоскал рот, чтобы избавиться от привкуса вчерашней крови. Он мог часами лежать в ванне, пытаясь вспомнить давно утерянные ощущения тепла или холода: вампиры абсолютно нечувствительны к тому и другому.

      Он больше не мог есть человеческую пищу. Единственное — мог пить вино, и это немало радовало. Без этого вкус крови приелся бы давным-давно.

      Эрик отжал волосы и подумал: «Вот вина бы я сейчас выпил…»

      Он спустился вниз, завязывая халат, и позвал:

      — Жюли!

      Ему никто не ответил.

      — Ну вот, — почти с раздражением пробормотал он, — опять…

      Жюли — так звали его горничную. На кухне её не оказалось, тогда он пошёл во флигель для слуг. Ну конечно, она была там: сидела на кровати, поджав под себя ноги, и читала дурацкие комиксы.

      Эрик попытался изобразить на лице доброжелательность:

      — Жюли!

      Она ойкнула, вскочила и спрятала журнал за спину. Девушка до смерти боялась хозяина. Видимых причин для этого не было: Эрик обращался с ней вполне сносно, платил хорошо. Вся её работа заключалась в уборке дома. Но тем не менее чем-то он её пугал.

      — Я тебе не за это плачу. — Эрик забрал у неё комиксы. — А за то, чтобы ты выполняла мои приказания. Не значит ли это, что ты должна являться по первому моему зову? Или мне нужно самому бегать за тобой по всему особняку?

      — Простите, месье, — выдавила девушка, не смея поднять на него глаз.

      — Принеси мне вина, — приказал Эрик, отправляясь обратно в спальню.

      Он пролистал комиксы. Глупое дешёвое издание! Да к тому же про вампиров. Он фыркнул, бросил журнал на кровать и стал переодеваться. Он уже надел нижнее бельё и брюки и раздумывал над тем, какую надеть рубашку, когда вошла Жюли, неся на подносе бокал вина.

      — Ваше вино, месье, — сказала девушка, стараясь не смотреть на него.

      В такие моменты Жюли его ещё больше боялась. Она начиталась книжек, в которых хозяева совершали не очень хорошие поступки в отношении служанок, особенно когда были раздеты, и всегда ждала, что Эрик однажды может сделать подобное с ней. Но Эрик вовсе не обращал на неё внимания, разве только когда был голоден. Он взял бокал, сделал из него глоток и поставил обратно на поднос.

      — Как думаешь, — обратился он к горничной, — какая больше подходит? — И он прикинул на себя две рубашки.

      Жюли растерялась, потому что он никогда к ней за советом не обращался.

      — Смотря куда вы собираетесь, — осторожно сказала она.

      — Ну, скажем так, деловое свидание.

      — Мне голубенькая нравится.

      Эрик задумчиво допил бокал.

      — Ещё что-нибудь? — Она очень хотела улизнуть.

      — Можешь идти. Сегодня ты мне больше не понадобишься.

      Она была рада сбежать.

      Эрик подошёл к зеркалу, разглядывая клыки и пробуя их пальцем.

      — Никто даже и не подозревает о моём существовании, — усмехнулся он. — И почему наши законы такие строгие?

      Законов в вампирском сообществе было не так уж много. Главное —

совершенная секретность, что означало: регулировать численность вампиров, не оставлять свидетелей, никому не раскрывать своей сущности, прятать трупы жертв, маскироваться под людей, а при возможности — вообще избегать контактов с ними. Эрик со своей компанией был весьма далёк от этого.

      Эрик надел рубашку, пиджак, сунул в карман сигареты — курил он много и с наслаждением, всё равно ведь смерть от рака ему не грозила — и отправился в мюзик-холл успокаивать Андре, который наверняка сходил с ума. Ведь вчера Эрик позабыл вернуться в компанию.

      Каково же было его удивление, когда он обнаружил Андре, по-прежнему стоящего на крыльце, и Фила, всё так же держащего зонтик, хотя дождь давно уже закончился.

      — Ты что, всю ночь здесь простоял? — поражённо воскликнул Эрик.

      — Потому что ты забыл вернуться, — с обидой ответил Андре. — Ты ведь сказал ждать тебя!

      — Андре, не принимай моих слов так буквально! — Эрик приобнял друга за плечи и повлёк за собой.

      Фил отправился следом, бросая им в спину ревнивые взгляды. Он был любовником Андре и всегда ревновал его к Эрику, хотя причин для этого не было ровным счётом никаких.

      — Что он тебе сказал?

      — А, как всегда! Андре, я ведь просил тебя присмотреть за молодняком. — Эрик нетерпеливо жал кнопку лифта. — Неужели ты не можешь сделать хотя бы такую малость? Я уже устал, что меня отчитывают, как мальчишку.

      — Разве ты мальчишка? Сколько тебе лет, Эрик?

      — Это не имеет никакого значения. Для него мы все дети малые. — Лифт открылся, и все трое зашли в него.

      — В таком случае проще было бы смириться.

      — Знаю, но есть кое-какая проблемка. — Эрик с нервным смешком нажал на кнопку.

      — «Проблемка»?

      — Да, даже две. Первая: Максимус пообещал, что использует мою голову как мячик, если я со всем этим не разберусь. А вторая… смешная такая! Я назвал его жалким.

      — Ты спятил? — Андре в шоке отшатнулся.

      — Я ведь не нарочно, он мои мысли прочёл. Наверное, жутко разозлился…

      — Эрик!

      — Прости. Так уж вышло. Кажется, нам скоро объявят войну.

      — Вот только войны нам не хватало!

      — Ничего не поделаешь. — Эрик вышел из лифта и быстрыми шагами дошёл до своего кабинета. — А у меня ещё столько дел!

      Дверь кабинета была открыта. Мужчина замедлил шаг.

      «Странно, — подумал он, хмурясь, — кто мог открыть дверь? Ведь ключ есть только у меня».

      — Что это? — всполошился Андре. — Взлом?

      — Не говори глупостей.

      Эрик окинул кабинет долгим взглядом и ничего подозрительного не нашёл. Кроме конверта, невесть откуда взявшегося на столе. Вампир взял его, перевернул, выискивая печать.

      — О, опять от Максимуса, — не удивившись, сказал Эрик, вскрывая конверт и доставая письмо.

      — Что там? — Андре нервно сцепил руки, Фил успокаивающе тронул его за плечо.

      — В двух словах… у нас есть день, чтобы разобраться с проблемами. Завтра в полдень Максимус ждёт нас у себя с полным отчётом. — Эрик фыркнул, закинул ноги на стол и покачался на стуле.

      — И почему ты так спокоен? — Андре подбежал к столу и хлопнул ладонями по столешнице. — Нужно срочно всё исправить… как-нибудь. И что ты скажешь Максимусу завтра?

      — Не я, а ты, — помедлив, ответил Эрик.

      Эти слова имели эффект разорвавшейся бомбы. Андре подскочил на месте и дикими глазами посмотрел на друга:

      — Ты шутишь, надеюсь?

      — Нет, я бы поехал, но завтра у меня собеседование с одними мальчиками. Я просто не могу его пропустить. — И Эрик мило улыбнулся.

      — Тебе есть дело до каких-то там мальчиков, когда твоя жизнь на волоске висит?! — взревел Андре.

      — Не «каких-то там мальчиков», а очень талантливых. — Мужчина вскочил с кресла, собрал папки и направился к двери. — Ну, я пошёл. Нужно подготовить студию. Рассчитываю на тебя.

      Андре беззвучно шевелил губами, потом его колени задрожали, и он сел прямо на пол, трясущимися руками распуская галстук, как будто ему нечем было дышать. Фил бросился к любовнику и обвил его шею руками:

      — Андре…

      — Что я могу сказать Максимусу? — истерично взвизгнул Андре. — Эрик и не собирается хоть что-то предпринимать. А что могу я? Отшлёпать провинившихся детишек? Что нам делать, Фил?

      — Выкручиваться как-нибудь, — подумав, сказал парень. — Используй витиеватые обороты, ничего конкретного, постарайся запутать…

      — С кем угодно это сработает, только не с Максимусом, — прошептал Андре, впиваясь себе в волосы руками. — Завтра мне конец. Всем нам конец! Всему Новому Городу. А у него, видите ли, собеседование!

      Но Андре знал: если Эрик что-то задумал или запланировал, даже дамоклов меч в лице Максимуса не помешал бы ему.

      — Если бы я хотя бы вполовину был таким, как Эрик, — совершенно без выражения сказал Андре.

      Саша болтался на улице, поджидая Жюли (она была его девушкой). Она позвонила ему и сказала, что у неё неожиданный выходной. Девушка выскочила из автобуса, запыхавшаяся и раскрасневшаяся.

      — Ой! — Она прыгнула и повисла на шее парня. — Долго ждёшь?

      — Не очень. — Он поцеловал её. — Как дела?

      — Отлично. Хозяин отпустил меня на весь день, — с радостью сообщила она, довольно потрепав Сашу по рыжим кудрям.

      — Слушай, а почему ты никогда не говоришь, где работаешь? Я бы мог тебя встречать.

      — Нет, это в контракте прописано, — возразила Жюли. — Я же говорила: работаю в доме одного богатого парня горничной. Странноватый он немного…

      — Он тебя не обижает? — с тревогой спросил Саша. Слово «странный» он расценивал как «извращенец».

      — Нет, да его и дома-то практически не бывает. А если и бывает, то спит целыми днями. Лучше расскажи, как у тебя дела?

      — А, хорошие новости! Меня в мюзик-холл пригласили, — сообщил Саша.

      — Вот здорово! — радостно воскликнула Жюли, но тут же заметила, что Саша как-то не слишком рад: — Ты что?

      — Даже не знаю. — Парень сделал неопределённый жест. — Просто предчувствие какое-то не очень хорошее насчёт всего этого… Да ну его! Давай в кино сходим?

      Они взялись за руки и пошли в кино, безмятежные, как и все влюблённые парочки.

      Эрик подготовил мюзик-холл для завтрашнего собеседования, принёс инструменты, микрофоны и прочую аппаратуру, подобрал нужные документы, чтобы убедить группу в серьёзности всей компании.

      Через пару часов он уже был дома и спал безмятежным сном, раскидав одежду по полу и разметавшись по постели. Ему снилось бесконечное вселенское пространство, испещрённое звёздами, так похожими на зелёные глаза скрипача.

      А вот Андре было не до сна. В этот час он уже вместе с Филом подъезжал к особняку Максимуса.

      — Чувствую, всё это скверно кончится, — пробормотал он, с тоской сжимая запястье любовника.

      Максимус встретил их в том же зале, на этот раз он был один. В его руке был бокал с кровью. Он повернул лицо к вошедшим и сказал:

      — Приветствую нежданных гостей.

      Андре заколотило, но Максимус не торопился. Он был хладнокровной изощрённой змеёй и любил поиграть со своими жертвами.

      — Кажется, у меня что-то со зрением, — изгибая брови, сообщил вампир. — Странно, но я не вижу нашего общего друга.

      — Сожалею, — выдавил Андре, — он не приехал.

      — Я вижу, что не приехал, — голос Максимуса стал холодным, — я не слепой. Почему… нет, как смел он не приехать?

      — У него возникли неожиданные дела.

      Максимус издал насмешливый смешок. Андре сжался в комок, но продолжил:

      — Мы просим отсрочку. Месяц, ведь дела так запутаны…

      — Запущены, — ласково исправил Максимус. — Называй вещи своими именами. И по чьей же милости они запущены, а?

      Андре промолчал. Максимус расплавил хищное лицо в улыбку:

      — Друг выручает друга, как трогательно! Такое рвение достойно награды.

      — В смысле? — Андре растерялся. Он не так хорошо мог лавировать, как Эрик.

      — Эрик слишком… безответственный.

      — Что вы, Максимус! — Фил постарался вытянуть ситуацию, видя, что любовник только мычит что-то и не может ничего толком сказать. — Эрик достойный вампир.

      — С этим я и не спорю, — охотно согласился Максимус. — Но я считаю, что Андре больше достоин того, чтобы руководить Новым Городом. Ведь фактически он и так им руководит, верно?

      Андре в ужасе понял, что Максимусу известно гораздо больше, чем они предполагали.

      — Разумеется. — Вампир прочёл его мысли и засмеялся. — Ну, что скажешь, Андре? Хочешь занять место Эрика?

      — Я… но… — Андре окаменел. — Ведь главою всегда является старейший вампир в общине?

      — Легко сделать так, что ты останешься старейшим, как думаешь? — Максимус наслаждался произведённым эффектом и той интригой, что он мастерски развязывал сейчас.

      — Я всё-таки смиренно прошу отсрочки, — убитым голосом ответил Андре.

      — Какой ты скучный, — разочарованно развёл руками Максимус. — Месяц — это слишком… Разве я многого прошу? Я просто хочу, чтобы воцарился порядок. Две недели.

      И их выпроводили за дверь.

      — И что теперь? — Фил с дрожью прижался к Андре.

      — Понятия не имею, — выдавил тот, и ему показалось, что у него на лбу выступил холодный пот — давно забытое ощущение.

***

      До полудня оставалось совсем немного.

      Собеседование было очень важно для Саши, и он готовился к нему основательно, даже достал из шкафа костюм, в котором сдавал экзамены в музыкальной школе. Костюм был старенький, местами потёртый, но всё-таки выглядел приличнее, чем то, что Саша носил в последнее время.

      Потом парень втиснулся в куртку, которую ему подарил Жан-Пьер (Саше было нечего носить и не на что покупать себе одежду, потому что он тратил всё, что зарабатывал, на сестру), повязал шею шарфом и отправился собирать приятелей.

      Жан-Пьер жил ближе остальных, так что к нему Саша добрался первым. Шансонье открыл дверь, и Саша поморщился: из квартиры разило перегаром и табаком.

      — Ну я же тебя просил! — страдальчески воскликнул Саша.

      — Я трезв как стёклышко, — возразил Жан-Пьер, хватая скрипача за шею и втаскивая в квартиру.

      — Пусти! — возмутился Саша. Но он уже не удивлялся: Жан-Пьер никогда не упускал случая пристать к приятелю, в шутку или нет — непонятно.

      — Радость моя, посмотри на меня чуть ласковее!

      Саша впечатал в его лицо ладонь, отворачиваясь и не давая ему поцеловать себя:

      — Опять за старое! Я же говорил, что такими вещами не интересуюсь. Собирайся и пошли, нам ещё нужно остальных растолкать.

      — Ладно, ладно, — миролюбиво согласился шансонье, отпуская его и погружаясь в процесс созерцания собственного лица в зеркало.

      — И не красься, — добавил Саша, видя, что рука шансонье тянется к туши. — Это ведь собеседование, а не бурлеск-шоу.

      — Чего-шоу? — не понял тот. Он не слишком-то разбирался во всех этих музыкальных штучках: петь парень умел, но его никто никогда этому не учил. — И вообще… Не накрашусь — буду себя чувствовать, как будто я без трусов, — проворчал он, оставляя косметику в покое лишь после того, как подвёл глаза. — И как я смогу произвести впечатление, если у меня глаз не видно?

      — Пить вчера не надо было, глаза бы не заплыли, — безжалостно сказал Саша и вылил на приятеля не меньше полфлакона духов.

      Жан-Пьер не стал на это возражать, поскольку Саша был прав.

      Вместе на стареньком автомобиле, принадлежащем шансонье, они поехали за клавишником и саксофонистом. Те оба жили в одном доме, только на разных этажах, так что время экономилось.

      С Юбером пришлось повозиться: он упёрся и говорил, что всё это ерунда, ничего у них не получится, никуда их не возьмут, потому что собеседование они провалят. Клавишник был законченным пессимистом и каждый свой день проживал как последний. Но общими усилиями им удалось вытащить его из квартиры и запихнуть в машину.

      Похоже, из всего квартета только Жан-Пьер был настроен радужно.

      Саша же до сих пор испытывал некоторую неуверенность насчёт всего этого. Наверное, он просто не привык к «подаркам судьбы», как охарактеризовал это внезапное предложение шансонье.

      — Куда ехать? — спросил парень, заводя машину.

      Саша показал ему визитку. Где это находится — никто не знал, но Жан-Пьер сказал, что сориентируется на месте, в крайнем случае — спросят у кого-нибудь. Несмотря на это, они достаточно долго кружили по городу то в одном, то в другом направлении, следуя указаниям прохожих, у которых спрашивали дорогу. Саша нервничал: опоздать на первое же собеседование было бы не просто невежливо, а крайне невежливо. Наконец им посчастливилось: один из прохожих всё-таки указал верное направление, и они добрались до мюзик-холла.

      Саша плохо себе представлял, какими бывают мюзик-холлы, и этот произвёл на него огромное впечатление. Это был круглый амфитеатр, над которым возвышался небоскрёб, оканчивающийся амфитеатром поменьше. Слева и справа от входа были доски с афишами. В этом месяце в мюзик-холле шла оперетта «Фрегат», на другой афише было написано, что вечерами здесь выступает симфонический оркестр, сегодня они будут играть «Времена года». Анонсы на следующую неделю обещали выступления оперной дивы и известного шансонье.

      — На такую бы афишу попасть, и можно сказать, что жизнь удалась, — пробормотал Жан-Пьер.

      Эрик дожидался в холле и, почувствовав их присутствие, вышел им навстречу. Его выход произвёл на всех ещё большее впечатление. Эрик ведь тоже долго готовился к этой встрече, и теперь его белокурые волосы были безупречны, а костюм сиял белизной, придавая всей фигуре мужчины ореол настоящего божества. Не могло остаться ни малейших сомнений насчёт его персоны! Он поманил музыкантов к себе, они подошли, теряясь в его сиянии.

      — Хорошо, что вы приехали вовремя, — сказал Эрик, представляясь им и приглашая их следовать за собой. — Мой день расписан по минутам, вам я могу отвести сегодня полтора часа.

      Охранники покосились на необычное сопровождение шефа, но спросить не осмелились.

      Пока юноши вертели головами, с восхищением разглядывая интерьер, который поразил их воображение своим шиком — настоящий парижский шик! — Эрик вызвал лифт.

      — А вы на каком этаже работаете? — спросил Саша, потому что молчать дальше ему казалось неудобным: они все вошли в лифт, и в этом относительно небольшом пространстве все почувствовали себя несколько неловко.

      Эрик нажал кнопку:

      — Я здесь и не работаю, это здание полностью принадлежит мне.

      Саша поперхнулся, а Жан-Пьер хорошенько двинул ему под бок.

      «Нашёл о чём спрашивать!» — возмущённо подумал он.

      Эрик прислонился спиной к стене. Со стороны казалось, что он смотрит прямо перед собой, но на самом деле он периферийным зрением смотрел на всех четверых. Ввинтиться в мысли каждого не составило труда.

      Саша был очень взволнован. Жилка на его шее так аппетитно билась!

      Мысли шансонье… Да уж, этого мальчишку стоило поставить на место! Эрику вовсе не хотелось, чтобы его называли «шикарным мужиком». А все прочие мысли были вообще настолько неприличны, что Эрик покраснел бы, если бы мог. Он изогнул бровь и сказал, обращаясь к шансонье:

      — А сегодня ты больше похож на мальчика. Вчера я подумал, что ты девушка.

      — Да я сегодня не накрашенный, — мрачно ответил Жан-Пьер и в свою очередь спросил: — А это ничего, что мы без инструментов?

      — А они у вас есть?

      — Э-э…

      Двери лифта разъехались, и Эрик пригласил музыкантов к себе в кабинет, сказав, что сначала хочет с ними немного пообщаться. Кабинет был роскошный. Эрик предложил всем сесть, и Саша представил ему приятелей.

      Сидя в этом удобном кресле, Саша окончательно успокоился. Здесь всё было так солидно, значит, проволочек просто быть не могло.

      — Что ж, вы достаточно амбициозны, — заметил Эрик.

      «Что это значит-то?» — напрягся Жан-Пьер, которого такие сложные слова всегда приводили в замешательство.

      — Как я говорил ранее, меня привлекла манера исполнения Саши, но он убедил меня, что от вас тоже толк будет. — Хотя было немного не так, но Эрик не придавал значения мелочам. — Я не против дать шанс всем вам, но у меня — да и вообще у всей компании — есть ряд требований к сотрудникам, которым они должны следовать. Во-первых, никакой выпивки и никакого табака. Не говоря о том, что это вредно для связок (тут Эрик бросил быстрый взгляд на шансонье), это может испортить меблировку или инструменты. Репутацию, кстати, тоже.

      — Понятно, — ответил Жан-Пьер за всех (именно ему всё это и адресовалось, он прекрасно понял).

      — А теперь…

      Дверь кабинета с треском распахнулась, и в неё влетел Андре.

      — Стучать надо, — с раздражением выговорил ему Эрик. — Я занят.

      — К чёрту твоих грёбаных музыкантов! — Андре схватил друга за руку и потащил за собой в коридор. — Ты не представляешь, что он мне сказал!

      — Это кто тут «грёбаные музыканты»?! — запоздало возмутился Жан-Пьер.

      Уже за дверью Эрик выдернул руку и втолкнул друга в соседний кабинет:

      — Что ты себе позволяешь? Что за истерика?

      — Кретин, ты знаешь, что ты натворил? Тебе крышка, нам всем из-за тебя крышка! Максимус точно тебя убьёт!

      — Надо же, какая честь, — усмехнулся Эрик, на долю секунды почувствовав панику, но тут же справился с ней.

      — Но если ты за две недели наведёшь порядок в Новом Городе…

      — Андре, не будь наивным, — прервал его мужчина. — Я мешаю ему, я злю его. Даже если я сделаю Новый Город двойником Старого Города, Максимус всё равно меня убьёт. Но я его не боюсь. Пусть приходит.

      — Псих! — Андре метнулся к нему и взял его лицо в ладони. — Зачем ты это делаешь? Ты ведь намеренно затеял эту ссору, так? Ты не подумал, что со мной будет, если тебя не станет?

      Эрик дёрнулся и отстранил его:

      — Что за сентиментальный бред, Андре!

      — Ты мой единственный друг, и я тебя очень люблю. — Андре страдал, потому что видел, что Эрика это совсем не трогает. — Пожалуйста, ещё не поздно всё исправить…

      — Поздно, ты и сам это прекрасно понимаешь. — Эрик взялся за дверную ручку. — Просто не ввязывайся. Это моё личное дело.

      И он решительно вернулся в свой кабинет.

      «Я знаю, — подумал он, — что этим я подписываю себе смертный приговор, но это лучше того прозябания и забвения, что проповедуют в Старом Городе».

      — Извините, нас прервали, — сказал вампир музыкантам. — Давайте-ка прямо сейчас пройдём в студию.

      Студия их тоже впечатлила. По сути, это был настоящий концертный зал со сценой, аппаратурой и двумя рядами кресел для зрителей. Инструменты были потрясающие, самых известных марок.

      Эрик сел на первый ряд, закинул ногу на ногу и предложил:

      — А теперь покажите мне, на что вы способны. Для начала сыграйте то, что играли в кофейне. Я не слышал начала.

      Они разобрали инструменты. Саша взял в руки скрипку. Страшно было к ней прикасаться, это был дорогущий инструмент.

      «А вдруг сломаю ненароком?» — с тревогой подумал он, разглядывая гриф и смычок.

      Эрик задумчиво смотрел и слушал. Это было бесконечно далеко от того, что он хотел. Он закрыл глаза, и в этой всепоглощающей темноте остался лишь звук Сашиной скрипки. Такую эйфорию он не испытывал, даже когда пил кровь.

      «Да его хоть сейчас выпускай на сцену с сольной программой», — самозабвенно подумал Эрик.

      Вдруг всё разрушилось. Эрик открыл глаза. Жан-Пьер, который во время песни хотел ещё и подыгрывать себе на гитаре, сильно порезал палец о струны. Запах крови ударил Эрику в нос, всё закружилось перед глазами.

      «Ну, возьми себя в руки!» — приказал вампир сам себе, подал шансонье носовой платок:

      — Прижми… — и вызвал секретаршу.

      Пока Тринити (так звали секретаршу) перевязывала руку незадачливого парня, Эрик забрал окровавленный платок и отошёл к окну. Восхитительный запах крови… Эрик понял, что уже проголодался.

      — И что вы о нас думаете? — спросил Жан-Пьер.

      Саша смотрел на Эрика, и у него создалось впечатление, что того как будто здесь и нет. Вампир и в самом деле был очень далеко отсюда. Его мысли блуждали где-то в темноте, отыскивая очередную жертву. Он повернулся и слегка усмехнулся:

      — Это было ужасно, если честно. Никогда не слышал ничего более убогого и фальшивого. Такому в моём мюзик-холле не место.

      Саша опять себя нехорошо почувствовал, потому что взгляд Эрика остановился как раз на нём.

      — Провал, да? — тихо спросил Саша.

      «Нет, мальчик мой, — упиваясь, подумал Эрик, — так просто я тебя не отпущу!»

      Он сел обратно в кресло, изящно заправил роскошные волосы за уши и ответил:

      — Но я дам вам шанс. Потенциал у вас есть.

      — Что у нас есть? — на всякий случай переспросил Жан-Пьер.

      — Вы появитесь на сцене только тогда, когда я решу, что вы этого достойны. А пока будете репетировать по двадцать пять часов в сутки, если нужно. Малейшая оплошность — и любой из вас вылетит из проекта. Вы уже знаете, на кого я делаю ставку, так что…

      — Можете считать, что с этого момента мы ваша собственность, — заверил Жан-Пьер.

      Эрик усмехнулся:

      — Нет уж, спасибо. Скажем так, вы все на испытательном сроке. Через неделю устроим повторное прослушивание и посмотрим, что изменилось. Разумеется, с вами будут заниматься профессионалы. Я распоряжусь, чтобы вас сюда пропускали в любое время. О расписании договоритесь между собой, но лучше вам собираться как можно чаще. Успех не приходит просто так, для этого нужно хорошенько потрудиться. Ясно?

      — Ага, — сказал Жан-Пьер за всех. — Уж мы не подведём, честное слово!

      — Лучше и не пытаться, — с убийственной улыбкой отозвался Эрик. — Ну, хватит о грустном! Предлагаю всем вместе поехать в ресторан и отметить начало нашего… «сотрудничества».

      Саша смутился и пробормотал:

      — Но… у нас…

      Эрик прекрасно понял, что тот имел в виду, и улыбнулся:

      — Не беспокойся, счёт оплачу я. Спускайтесь вниз, я присоединюсь к вам через пару минут.

      За дверями кабинета Жан-Пьер сгрёб всех в кучу и с восторгом воскликнул:

      — Не верится! Неужели он решил взять нас в мюзик-холл?

      — Похоже… Эй, не лапай меня, сколько раз повторять! — Саша высвободился, потому что почувствовал, что среди общих восторгов Жан-Пьер хорошенько ухватил его за задницу.

      Оставшись один в кабинете, Эрик бухнулся в кресло, закрыл глаза и прижал окровавленный платок к губам. Ему хотелось сейчас догнать их, любого из них, притянуть к себе и разорвать горло, чтобы напиться горячей крови. Он застонал от этой мысли, его клыки увеличились, и он погрузился в какое-то похожее на каталепсию состояние.

      — Эрик?

      Вампир открыл глаза. На пороге стоял Андре, растерянный и испуганный. Эрик разжал пальцы, платок упал на пол возле его ног.

      — С тобой всё в порядке, Эрик? — с тревогой спросил Андре.

      Эрик поднялся, медленно подошёл к нему и взял его лицо в ладони.

      — Ты что? — Андре растерялся ещё больше.

      Эрик, не говоря ни слова, коснулся его губ и спустился на шею.

      — Что ты делаешь? — Андре попытался отступить, но Эрик крепко держал его.

      Эрик ни о чём не думал в этот момент. Он поцеловал друга в шею и спустя секунду сомкнул на ней челюсти. Холодная кровь брызнула ему в рот и приятно остудила разгорячённое нёбо.

      — Эрик! — Андре старался за плечи отодвинуть его от себя.

      Эрик отстранился сам, его губы были темны от крови.

      — Зачем ты это сделал? — Андре отшатнулся. — Ведь я такой же, как ты!

      Эрик погладил друга по щеке:

      — Прости. Эти дети раздразнили меня.

      — Ты сам виноват.

      — Знаю. Поедешь со мной?

      — Куда?

      — В ресторан.

      — В ресторан? — поразился Андре.

      — Да, в ресторан… со мной и с этими детьми.

      — Нет уж, спасибо.

      Эрик опять потрепал друга по щеке:

      — Ты на меня больше не сердишься?

      — За эту улыбку я готов простить тебе что угодно, — пробормотал Андре и тут же смутился.

      Эрик только изогнул бровь и ничего не ответил.

      На улице всю компанию ждал лимонно-жёлтый лимузин.

      — Ух ты, — ошалело сказал Жан-Пьер, — это что, для нас?

      Шофёр выскочил из машины и открыл перед ними дверцу. Саша был в настоящем шоке. Он потрогал сиденье. Прокатиться на такой машине каждый с детства мечтал. Эрик сел напротив Саши и приказал шофёру трогаться.

      — Это ваша машина? — тихо спросил скрипач.

      — Нравится? — Эрик прищурился, нашёл взгляд парня и мысленно сказал ему: «И у тебя скоро будет всё, что захочешь».

      — Вы так думаете?

      Колено Эрика слегка касалось колена Саши. Вампир чувствовал его тепло.

      «Может быть, мне удастся попробовать это тепло на вкус», — подумал Эрик.

      Лимузин остановился у дорогого ресторана.

      — И мы сюда пойдём? В этот ресторан? — опешил Жан-Пьер.

      — А что? — Эрик подошёл к нему сзади. — Тебе не нравится? Шикарный ресторан, как раз для таких шикарных парней, как мы с тобой.

      Жан-Пьер почувствовал лёгкую панику («Мысли он, что ли, читает?») и почти отскочил в сторону, забормотав:

      — В смысле, он дорогой такой… ресторан…

      «Квиты», — подумал Эрик удовлетворённо.

      Хозяин ресторана вышел навстречу, им предоставили лучший столик. Эрик небрежно развалился на стуле и приказал принести обед на четырёх персон.

      — А вы с нами обедать не будете? — удивился Жан-Пьер.

      — Я только завтракаю.

      — Один раз в день? — поразился шансонье. — На диете, да?

      Эрик фыркнул. Официант показал бутылку вина, Эрик кивнул, и в бокал заструилась рубиновая жидкость.

      С обедом вышла заминка. Жан-Пьер обалдело посмотрел на приборы: «Столько ножей и вилок… Надо десять рук, чтобы этим всем пользоваться!»

      Эрик скрыл улыбку:

      — Нож в другую руку.

      Шансонье покраснел, отставил тарелку:

      — Я не голоден.

      У Саши с этим проблем не было.

      «Хорошие задатки», — с удовлетворением подумал Эрик и приободрил шансонье:

      — Не стесняйся, ешь, как привык.

      Жан-Пьер преисполнился благодарности.

      Эрик поднял бокал:

      — За наше дальнейшее сотрудничество.

      В это время официант принёс бутылку белого вина.

      — Я не заказывал белое, — возразил Эрик.

      — Это от месье за тем столиком.

      Эрик поднял глаза и застыл. Там сидел Максимус, и это точно не было простым совпадением. Максимус поднял бокал с ироничной улыбкой приветствия. Эта улыбка Эрика неимоверно взбесила. Он непроизвольно сжал свой бокал и сделал это с такой силой, что бокал разлетелся вдребезги. Все вскрикнули.

      — Вы не порезались? — испуганно спросил Саша.

      — Всё в порядке. — Эрик вытер вино с руки салфеткой и приказал официанту: — Отнесите вино обратно. Я предпочитаю красное.

      — Вы точно не порезались? Ничего себе: вдребезги! — Экспрессивность шансонье зашкаливало.

      Официант убрал осколки, принёс другой бокал. Эрик продемонстрировал музыкантам ладонь.

      — Случайность. Внесите в счёт, — приказал он официанту.

      Саша, который сидел лицом к общему залу, заметил, что какой-то мальчишка за столиком в углу наблюдает за ними. Он показался Саше подозрительным: разве несовершеннолетних пускают в такие заведения без сопровождения взрослых?

      — Кто он такой? — спросил Саша у Эрика.

      — О ком это ты?

      — Тот, от кого принесли вино. Странный он какой-то…

      — Да никто, не обращай внимания.

      «Крайне невежливо с твоей стороны, Эрик!» — мысль, посланная Максимусом, больно ударила Эрика в висок.

      Мужчина потёр бровь и ответил: «Ты следишь со мной?»

      Он увидел, как по губам вампира пробежала хищная ухмылка, и понял, что пощады не будет.

      «Следил? Разумеется. Ты занимаешься чем угодно, только не тем, что я приказал. Мне самому этим заняться, на это ты намекаешь?»

      «Максимус, отстань от меня уже, а?» — Эрику было плевать, что эти слова могли звучать оскорбительно.

      Максимуса это, разумеется, взбесило: «Ты хочешь вступить со мной в открытое противостояние? Ты рискнёшь сделать это?»

      «А чего мне бояться? Ты закостенел, Максимус. Может быть, пора меняться вместе со всем миром?»

      Максимус ощерился. Эрик и опомниться не успел, как вампир был уже возле него. Он влепил Эрику пощёчину и прошипел:

      — Ты заплатишь за это, фон Гарден!

      Эрик поднял бокал и спокойно ответил:

      — Твоё здоровье.

      Максимус выругался и покинул ресторан. Мужчина посмотрел на обалделые лица музыкантов и рассмеялся:

      — Что за вид?

      — Он что, псих? — растерянно спросил Жан-Пьер.

      — Это шоу-бизнес.

      «Не хочу я во всё это ввязываться», — подумал Саша.

      — Но разве вас это не задело? — не унимался шансонье.

      — Не имеет значения. — Эрик вытер угол рта салфеткой. — Тот, кто чувствует поражение, всегда злится. В этот день… в этот замечательный день мне ничто не может испортить настроения. — Серые глаза Эрика сейчас смотрели на Сашу и никого кроме не видели.

      Конечно же, он говорил не совсем то, что думал. Настроение у него было подпорчено. Эта пощёчина… Так унизительно! Чем это казалось со стороны? Эрик обследовал мысли музыкантов — ничего. Их больше волновало, как бы не опозориться за столом. А Саша думал, как бы поскорее вернуться домой, потому что беспокоился о Еве.

      Зазвонил мобильник. Эрик извинился, отклонился из-за стола и ответил. Это был Андре.

      — В чём дело? — раздражённо спросил Эрик. Его нервы и без того были на пределе.

      — Кто-то начал убивать вампиров моложе сорока.

      — «Кто-то»? — переспросил Эрик со смешком. — Ты что, издеваешься? Тебе разве никто на ум не приходит?

      — Ты ведь не хочешь сказать… — выдохнул Андре.

      — Боже мой! — Эрик с досадой глотнул вина и едва не поперхнулся. — У тебя с головой всё в порядке? Не думаешь же ты, что в городе появился какой-нибудь Ван Хельсинг?

      «Ну и что это за разговоры?» — Жан-Пьер от удивления даже укусил пустую вилку.

      — Но, Эрик…

      — Я только что с ним встретился. Поверь мне, никаких сомнений у меня нет.

      — Ох, Эрик…

      Мужчина отключил телефон. Настроение у него испортилось окончательно, и голод ещё сильнее дал о себе знать.

      — Мне придётся вас покинуть, — сказал Эрик вслух, — дела. Можете заказывать что угодно, всё оплачено. Машина остаётся и развезёт вас по домам.

      Он отодвинул стул, кивнул на прощание и ушёл.

      Уже вечерело, по асфальту ползли кровавые блики. Эрик поднял голову, стараясь уловить запах Максимуса. Нет, его поблизости не было, да и не в его правилах затевать ссору вот так открыто. Эрик потёр переносицу и отправился домой.

      Ребята продолжали обедать. Жан-Пьер уже два раза заказал добавку.

      — Ты ещё не наелся? — удивился Саша.

      — Наелся. Но когда ещё доведётся поесть в таком месте? А ты куда?

      Саша поднялся:

      — Домой. Ева и так весь день одна просидела.

      Парень вышел из ресторана. Шофёр открыл перед ним дверцу лимузина:

      — Прошу.

      — Да я и пешком дойду, — возразил Саша. — Вы лучше остальных подождите, они порядком набрались уже.

      Шофёр снисходительно улыбнулся:

      — У меня чёткие указания. За ними приедет другая машина. Месье Эрик распорядился, чтобы я отвёз вас, раз уж вы пораньше собрались уходить.

      — Откуда он узнал? — поразился Саша. — Я ведь ничего не говорил.

      Ничего не оставалось, как сесть в машину. Шофёр спросил адрес, и они поехали.

      «Неужели и у меня однажды будет столько денег, чтобы купить лимузин? — подумал Саша и, припомнив взгляд Эрика, несколько встревожился. — И почему он так странно на меня смотрит?»

      Шофёр остановил машину:

      — Приехали.

      Саша поблагодарил его. Шофёр спохватился и подал ему большой пакет:

      — Чуть не забыл! Держите.

      — Мне? — удивился Саша.

      — Это для вашей сестры. Месье Эрик распорядился. — И шофёр слегка улыбнулся.

      Парень сунул нос в пакет, там была еда из ресторана.

      — Удивительно, — пробормотал он, — он даже такие мелочи помнит?

      — Шеф отличный парень, — сказал шофёр.

      Сейчас Саша подумал, что не может с этим не согласиться. Кажется, Эрик очень точно определил путь, ведущий к сердцу скрипача.