Вельзевул со странным спокойствием отмечал: он действительно может смотреть в глаза тому, кто хотел уничтожить порядок в Аду, растоптав все, что столь кропотливо и долго возводилось. У него больше не пробивалось никаких воплей, призывающих к успокоению и справедливости, Вельзевул лишь отвлеченно разглядывал высокого маркиза, щурящего темные глаза. Кимейесу хватило совести не напрашиваться в гости и оставаться во внутреннем дворе замка, на почтительном расстоянии, но он и не думал склонять голову в приветствии более высокого по чину.

— Амон мертв, ты наверняка слышал, — медленно проговорил мальчишка. — Говорят, Гвардия его уничтожила, они как-то вышли на нас. Мы недооценили командора, у нее везде свои ищейки.

Он внимательно разглядывал Вельзевула, легко сохраняющего невозмутимое выражение. Все видели, как он клялся самым первым — разговор с Карой о произошедшем в доме Шакса мог его убить. Сам факт того, что он живьем стоял перед Кимейесом, говорил о его невиновности.

— А вы напали на Дворец, — напомнил Вельзевул. — Сильно рисковали и ради чего, ради демонстрации силы? Глупые волчата, вы только скалите зубы, сбившись в стаю, но не способны действительно разорвать. Только тявканье и слышится… Что это были за существа? — перевел тему на то, что действительно его взволновало. — В жизни такого не видел.

— Один маг должен… ему, — замешкался маркиз. — Мы можем использовать этих существ, а не кидаться в битву сами. У Гвардии такой привилегии нет, мы изведем их, даже если придется убивать по одному. Все еще хочешь им помочь? Не желаешь присоединиться к… нам?

Кивнув, Вельзевул тонко улыбнулся: если бы этот мальчишка сказал нечто вроде «нашему господину», он окончательно бы поверил, что все потеряно и Ад невозможно спасти. Но через гордость Высшие не могли переступить даже перед этим существом. На этом можно было сыграть…

— Я в стороне, Кимейес. Мне больше нравится наблюдать.

Демоны не любили врать: он всего лишь недоговаривал. Об одной чрезвычайно важной детали.

— Еще что-то? — сдержанно спросил Вельзевул.

Он бы улыбнулся ему в лицо, однако не хотел рисковать. Маркиз медленно покачал головой и, церемонно откланявшись, развернулся к запряженной лошади, которую оставил чуть в стороне. Наблюдая, как он легко взлетает в седло, Вельзевул только медленно выдохнул сквозь зубы.

— Мне следовать за ним? — шелестнуло у него из-за спины. Не оборачиваясь, Вельзевул почувствовал, как идет рябью магия, когда сработал амулет, сбрасывающий невидимость. — Он наверняка пойдет туда, где умер его сообщник. Они все пытаются найти там следы Гвардии. Хотя официальные обвинения тут не помогут…

— У тебя получилось прочитать его мысли?..

— У него амулет на шее, похожие мы используем, чтобы следить за целью. Он будет искать того, кто убил Амона. В… Петербурге. Так, кажется.

— Ты ведь…

Тихий непринужденный смех прервал его вопрос. И все равно — он чувствовал, что наемник, стоящий у него за спиной, как-то причастен к смерти Амона.

— Мы не говорим о других заказах. Существует только тот, за который платите вы. Все, что происходило раньше, не имеет значения. Так что? Мне последовать за ним?

Вельзевул посмотрел в ту сторону, где исчез маркиз. Имел ли он право отдавать такой приказ? Распоряжаться чужой жизнью? Раньше таких сомнений не возникало… Джайана права, в последнее время он слишком сильно очеловечился. Подхватил это от Кары и ее Гвардии.

— Убей.

***

В паре улиц от Дира раздался громкий отчаянный вопль, но скоро заглох, потонул в шуме столичной ночи. Вжавшись в стену, он ненадолго затаил дыхание, выжидая, пока все успокоится, — не хотел ввязываться в то, что его не касается. Он знал, что через секунду все забудется. Случайная жертва сотрется из жизни Столицы, потонет в ее бездонном нутре, не оставив даже кругов на мутной воде. Если Дир вышагнет туда, он ничего не увидит, кроме потеков черной крови на брусчатке. Возможно, это будет последнее зрелище в его жизни. К счастью, ему нужно было в другую сторону.

Не туда — не по следу затухшего крика, а в крохотный закоулок, где они с Ист встречались. Последний раз, когда Дир видел ее, был слишком давно. Сейчас он чуть трясущимися руками выцарапывал из кисета капсулу слабого наркотика, ненадолго успокаивающего ломку, жадно глотнул — недолгое облегчение накатило почти сразу, но все еще было слишком слабо. Его тело отказывалось подчиняться, требовало еще, еще…

Он не знал, из чего этот наркотик, никогда не понимал в химии и, если быть честным, не хотел. Счастье в неведении. Дир не помнил уже, когда кто-то впервые протянул ему шприц с тонкой иглой, сочащейся какой-то мутью, не понимал, почему тогда согласился. Сейчас было поздно сожалеть об ошибках глупого мальчишки, которым он когда-то был. Он упрямо цеплялся за жизнь, что считал бы почти бессмысленной, если бы не Ист.

Ист. Он пришел, чтобы увидеть ее. Задыхаясь, часто дрожа всем телом, он вжимался в стену в каком-то грязном переулке, чувствуя на языке сладко-кислый привкус. Ждал сиплого птичьего крика над головой, но Пташка никак не срывалась вниз в пике, привычно падая на его подставленную руку. Ист тоже не было.

Он ждал, как казалось, несколько часов, вслушиваясь в шум Столицы, центр которой — особенно под конец недели — оживал и становился светлее, чем днем. В паре улиц от него бесновалось ночное веселье — внезапно обострившимися от наркотического опьянения чувствами Дир ловил это. Кажется, думал он устало, скоро какой-то праздник. Нет, не Исход… Победа над Тартаром прошлого года — вот что! Ад любил вспоминать о своем величии и отмечать его пышными торжествами.

Отчаянно веря, что Ист вот-вот явится, он не решался двинуться с места. Проснувшееся чувство обиды вертелось уже совсем близко — его бросили! Оставили одного, не пришли! Дир скрипнул зубами, отнимаясь от ставшей почти родной стены, усилием воли смог устоять. Ист не придет, это ясно. Возможно, у нее какие-то важные дела. Новый заказ или новые проблемы, — а может, и то, и другое одновременно, как часто бывает. Лучше будет добраться до дома и завалиться спать… Молиться, чтобы она пришла или через кого-то передала наркотик, прежде чем его запасы иссякнут.

Он неуверенно сделал несколько шагов, пока не провалился в темноту. Очнулся, когда почувствовал, что врезался в кого-то — резанул слух вой. Сосредоточившись, Дир смог в густой темноте различить чью-то худощавую фигуру, в которой он с изумлением узнал Ройса. За его спиной мелькали отблески света. Дир невольно шагнул ближе, чтобы помочь Ройсу подняться, хотя ему самому нужна была помощь.

А Ройс, выглядящий как-то слишком устало с этими красными от разодранных капилляров глазами, тихо ругался, оттирая кровь, текущую из разбитого носа. Неясно отозвалась боль в голове — Дир заторможено соображал, что, похоже, это он ему двинул. Коснулся лба, рогов, взъерошил волосы.

— А ты прижился в Гвардии-то, — усмехнулся Ройс, запрокинув на него голову. — Что за ебаная традиция бить знакомого при встрече?

— Прости, я… не увидел… — Голос показал страшным, сорванным. Каким-то чужим.

По подбородку темными дорожками стекала кровь, полосуя его лицо жутковатыми шрамами, но глаза ярко сверкали в тусклом свете уличного фонаря. Дир вовремя сообразил отвести взгляд, чтобы не заметили расширенных зрачков, но Ройс истолковал по-своему:

— Да не парься, почти не больно, скоро заживет. Меня и сильнее прикладывали…

— Ты за мной следишь? — резковато спросил Дир, перебивая.

Ройс только пожал плечами:

— Не, просто мимо шатался, увидел знакомое лицо. Искал себе какую-нибудь компанию… А ты спишь, что ли, на ходу? Не узнал?

Насторожившись, как дикий зверек, Дир прислушивался к себе. Все буквально вопило о неясной опасности. Ни за что он не поверит, будто гвардеец, которого командор специально отрядила присматривать за Диром, оказался тут из-за глупого совпадения. И, кроме того, ему внезапно не хотелось показывать мучившую его зависимость.

Ройс был… неплохим. Дир никогда не был тем, кто наивно способен поверить бесу, с которым знаком пару дней, но этот тип каким-то чудом находил общий язык со всеми — была в этом магия, подвластная ему одному. И все равно Дир не хотел показывать слабость или признаваться в ней кому-либо. Даже себе.

Возможно, Дир снова провалился в зыбкое забытье, потому не успел понять, как они оказались у него дома — кажется, он сам первым начал жаловаться на жизнь и на пропавшую подругу детства, но не был так уверен из-за странных провалов в памяти. Наркотики из мира людей плохо действовали на демонов, как и человеческий алкоголь. Оставалось надеяться, он не наговорил лишнего. Но Ройс не казался встревоженным…

Слабо ругаясь, Дир справился с замком, несколько пострадавшим после визита того Высшего и заедающим в самые неподходящие моменты. Сейчас внутри что-то тихо хрупнуло, он спешно выдернул ключ, боясь увидеть его обломанным, но с облегчением перевел дыхание: все было нормально. С тихим скрипом дверь в его логово отворилась. Простонав, Дир распрямился; голова ныла.

Защитные руны на косяке тревожно замерцали на Ройса. Пропустив его вперед, Дир пробормотал что-то насчет: «Кухня в конце коридора», задумался. Он не знал, зачем пригласил Ройса к себе, момент тоже выпал у него из головы. Или это Ройс предложил? В любом случае запускать кого-то в свою квартиру любой наемник трижды поостережется. Бес, лишь со стороны кажущийся наивным идиотом, может рассмотреть что-нибудь не то. Но, судя по деловитому шороху с кухни, Ройс не собирался командорской ищейкой рыскать по дому, распахивая шкафы в поисках закопанных в них скелетов. Он хотел нажраться, и Дир его отчасти понимал.

Обнаружив почти вылаканный тем наглым Высшим коньяк, Ройс уже вовсю рылся в холодильнике, жизнерадостно что-то насвистывал и ничуть не напоминал то заморенное бледное создание, которое Дир лицезрел несколько дней назад. Теперь от прежней его депрессии не осталось ни следа.

— Давно употребляешь? — хмыкнул Ройс, заметив вставшего в дверном проеме Дира.

— Что? Как ты…

Он сонно моргнул пару раз, пытаясь понять, в чем именно ошибся. Потом с досадой отметил лежащие на подоконнике шприцы — один он, понимая, что положение более чем безысходное, разбил вдребезги. На полу блестело стекло, Ройс, тихо шипя, выковыривал особо крупное из подошвы кроссовки, примостившись на стуле. Пальцы неудачно сорвались — он коротко взвыл, почти обиженно уставившись на порезы.

Кровь сочилась на пол, Ройс попытался облизывать пальцы, но вышло еще хуже.

— На. — Бросил ему какую-то тряпку Дир. При резком движении его заметно повело, но увлеченный своими порезами Ройс этого не различил. К тому же, свет одной лампочки, вкрученной под потолком, явно был недостаточно ярким.

— Я когда-то тоже… м-м, пробовал всякую дрянь, — задумчиво поделился Ройс, обматывая пальцы тряпкой. — Еще когда человеком был. Темное время, слишком много наркоты и слишком мало цели в жизни.

— А потом? — зачем-то переспросил Дир.

Если он помер из-за этого, будет иронично, только и успел подумать он, невесело улыбнувшись. Будет просто до истерики смешно — и этот смех судьбы он уже слышал над собой.

— Вены вскрыл, — развеял сомнения Ройс. Потянулся показать руки, но о чем-то вспомнил и отмахнулся: — В общем, надоело жить. Кто ж знал, что здесь будет почти то же самое, только с чуть меньшим количеством дури и алкоголя. У нас в Гвардии такое не любят, ты молодец, что никому не говорил… Командор злится, Влада вообще конкретно воротит… Ну, а я болтать, конечно, не буду, не дергайся, но только если ты пообещаешь завязать. Но мне кажется, у тебя нет другого выбора.

Отхлебнув прямо из горла и отставив бутылку обратно на стол, Ройс чуть не закашлялся, широким жестом утерся. Глаза его блестели уже чуть ярче — Дир запоздало подумал, что он должен пьянеть быстрее, чем демоны.

— Значит, никакой больной матушки не существует? — допытывался Ройс. — Тебе нужны деньги не для благого дела и заботы о несчастной старушке? Теперь понимаю. Я был там, когда брали тех наркоторговцев, знаю, что гвардейцы избавились от всего склада…

Дир надолго замер, размышляя, что теперь с ним делать. Знание опасно — этот бес слишком много понимал, до ужаса проницательный, натасканный. Он зря думал, что в Гвардии никому не будет дела до какого-то рядового. Оказался слишком беспечен, но Дир чувствовал себя загнанным в ловушку: если бы он не пустил своего нового приятеля в гости, это могло бы показаться страшно подозрительным, а на следующий день его дверь ломилась бы вся Гвардия.

Он мог придумать сотню способов убить надоедливого беса, но почему-то не хотел. Черт с ним, пусть считает, что ему нужны деньги, чтобы не сдохнуть от ломки. Это ведь почти правда.

Кажется, Ройс даже жалел его — по-своему.

— Да не дергайся, — миролюбиво заверил Ройс. — Мне просто не давала покоя твоя странность, больно неправдоподобно выглядела вся эта история. Вот так гораздо яснее… Ну не верю я в благородные порывы, уж простите, — он картинно развел руками; в его словах звучала пьяная циничная веселость.

— Ладно, — медленно согласился Дир. — Теперь я удовлетворил твое любопытство? Меня вышвырнут из Гвардии?

— Не болтай глупостей. Говорю же, я буду молчать. Но если нужна помощь, зови.

— И ты можешь… достать что-нибудь?.. — неуверенно предположил Дир.

Если — когда — Ист не вернется, ему конец. Пизда пизды. Он вдруг почувствовал себя самым одиноким существом в Аду, и у него оставался только Ройс, пусть его дружба наверняка была лишь игрой по просьбе командора.

— Ну, вряд ли, — покачал головой Ройс. — Я не это имел в виду под «помочь». Для начала, могу найти пару амулетов, которые сделают тебя чуть более здоровым… И, эй, — он отодвинул бутылку подальше от потянувшегося к ней Дира, — по опыту скажу: мешать что-либо с алкоголем — это не самая блестящая идея.

***

— Привет, Кара! — бодро донеслось откуда-то из гостиной, стоило ей тихо открыть дверь квартиры и просочиться внутрь. Почувствовал, гаденыш. Выругавшись, она вздохнула и уже открыто заглянула в комнату, где, разгоняя вечерние сумерки, неярко горел свет.

Влад с удобством устроился на подоконнике, Ян читал что-то, сидя с кружкой чая в кресле, но сейчас оба инквизитора внимательно рассматривали Кару, нагрянувшую без приглашения, словно ожидали от нее какого-то подвоха. Чувствуя себя как-то неловко под их пристальными взглядами, она не сразу поняла, с чего начать.

— Я мешаю? — задумчиво спросила Кара. На редкость непривычное для командора Гвардии осознание.

— Ага, нарушаешь идиллию, — хмыкнул Влад. — Сейчас ты начнешь говорить об убийствах каких-то Высших и о работе, а у меня испортится настроение. А ведь был такой хороший мирный вечер, твою-то мать… Мороженое хочешь, кстати? С вишней вроде.

Кара с заметным удивлением рассматривала протянутый ей пластиковый контейнер с мороженым и серебряную ложку в руках Войцека. Судя по всему, тот по давней привычке добавил вишневое варенье.

— Я ему притащил немного с Земли, — объяснил Ян. — Пусть порадуется, а то смотреть жалко. Это дело нас убивает. Даже тех, кто уже мертв.

— Герой, — довольно отозвался Влад, убирая мороженое подальше от Кары, раз уж она не успела взять.

— Когда у тебя челюсти отмерзают, болтаешь меньше, — ласково улыбнулся инквизитор и, оставив Влада как-то осмыслять эту информацию, посмотрел на Кару. — Опять труп?

Кара коротко кивнула, села на диван, готовясь рассказывать.

— Поразительная логика, — развлекался с подоконника Влад. — Инквизиторство, ты никогда не подумывал о карьере частного сыщика? Любого Холмса переплюнешь, гарантирую. Хотя это скорее занятие для менталиста…

— Войцек, — обреченно вздохнул Ян. — Ешь.

Кара с некоторым интересом наблюдала за ними, отмечая, что любого другого, вздумавшего с ним так разговаривать, Влад давно отправил бы на тот свет — или в Бездну, черт его разберет. Сейчас же он только пробормотал что-то неразборчивое и демонстративно отвернулся к окну.

— Ты уверен, что это безопасно? — спросила Кара.

— Кто, Влад? Да что он мне сделает, — оптимистично отмахнулся Ян, все же покосившись на молчащего Войцека. — Нет, правда, Кара, все хорошо. Это просто был долгий и сложный день… Что ты хотела? То дело с големами передали магам Люцифера, так что ничего нового у нас нет.

Кара молча вытащила из наплечной сумки и начала раскладывать на столе глянцевые фото, сделанные магически, а не с помощью привычного для людей фотоаппарата. Ян с интересом потянулся ближе, рассматривая тело Высшего. Делал он это профессионально, с видом человека, который видел слишком много трупов. Этот демон, как и Амон, выглядел совершенно обычно, словно только прилег отдохнуть немного, если не считать аккуратного отверстия от пули во лбу, симметрично между двух острых козьих рогов.

— Уверена, что он связан с Амоном? — присел рядом с Карой Влад, уставший изображать одинокую оскорбленность на подоконнике. — Может, просто заказное? Разборки, м-м?..

Судя по обреченному тону, сам не верил в эту версию, но был обязан озвучить.

— С чего мы вообще взяли, что это наши наемники? — спросил Ян, рассматривая то один снимок, то другой. — Только потому что выстрел профессиональный? Так, может, они не из Ада…

— Ну, убивать Высших имеют право только другие демоны, это закон, договор с Землей. Люди не настолько глупы, чтобы так начинать войну, — а она начнется, потому что родичи убитого захотят вендетты, и они будут вправе… — Кара почесала затылок, пропуская меж пальцев короткие волосы. — Могли и люди, но гораздо вероятней все же наши. Если работают они, выйти на исполнителя будет безумно сложно. Ребята неразговорчивые, скрытные, так еще и своих не сдают.

Влад только застонал: они старались, раскапывали наемничьи дела, но пока у них была одна наводка на некую Ист, которая как сквозь землю провалилось — если можно было падать куда-то ниже Ада… Отчет Кара получила, но с тех пор ничего не сдвинулось. Кара тихо улыбалась спокойному выражению лица Яна, постигающего дзен с того самого момента, как она тихо прокралась в их квартиру, и смиряющегося с невеселой участью.

— Почему всякая херня всегда на нас? — бесцеремонно поинтересовался Влад.

— Я бы пошарилась лично по их притонам, но не получится, — просто ответила Кара. — В лицо меня все знают, я же там работала когда-то… Представляешь, какой начнется пиздец?

— У нас есть имя, — напомнил Влад. — Пташка Ист. Говорят, Амон искал себе какого-то наемника и среди прочих заходил к ней, а она его довольно громко выгнала, так и узнали…

— Громко?

— С револьвером у виска. Представь, как этот Высший орал на нее за непочтительное обращение и все такое. А девочка, судя по тому, что мы услышали от Рит, интересная…

— Ты смотри, не увлекайся там, — ухмыльнулась Кара. — Сначала работа, а потом уже интересные девочки.

— Сто раз говорил: предпочитаю тех, кто не может меня убить, — напомнил Влад, оскалившись. Ему явно было не до шуток, дело его всерьез волновало. — Так что интерес чисто профессиональный. Когда еще увидишь наемника-варга? Ист вселяется в птицу, которая следует за ней повсюду. Такой вот разведчик… У нас тут в небе что только не летает, может оказаться полезным. Может, тоже такую завести?

— Заебешься приручать, — усмехнулась Кара, — и свернешь птичке шею, я тебя знаю. Так что лучше не экспериментируй и… — она как-то странно посмотрела на обоих инквизиторов. — Осторожнее. Очевидно, что к ней трудно подобраться, если у нее дополнительная пара глаз.

Влад многозначительно улыбнулся:

— Надо будет — поймаем. Или ты в нас не веришь?

Она, конечно, верила.

Проговорив с ними еще немного об инквизиторских делах, Кара с легким сожалением, которое она тут же задушила, осознала, что время не ждет и ей некогда было рассиживаться. Ян, собираясь проводить ее до двери, неторопливо поднялся, покосившись на часы — время уже было позднее. Тяжело вздохнув и вполголоса пожаловавшись на работу, он собрался уже отыскивать в комоде нужные наутро амулеты перехода, когда Кара, натягивавшая берцы в коридоре, широко улыбнувшись, предложила:

— До работы с утра могу подкинуть, у меня там как раз пара дел намечается.

— Спасибо… — удивленно кивнул Ян. Метнул настороженный взгляд, но тут же успокоился, смягчился: — Да, конечно, почему бы и нет!

Кара не была наивной: ее многие опасались, слишком недобрая слава шла за Гвардией — и она вовсе не была лживой. Потому она ничуть не удивлялась, что Ян держится напряженно, хотя и пытается скрывать это, чтобы не обидеть ее ненароком. Но друг — а тем более, напарник, — Влада был и ее другом, и Кара ничуть не собиралась скрывать своего расположения. Ян забавно смущался ее вольностей.

— Утром заеду за тобой, — подмигнула Кара на прощание.

***

Анна, наслаждаясь горячим кофе с сахаром, на редкость неплохим для маленькой забегаловки на углу, терпеливо ожидала, когда бывший напарник явится на работу. Вампирша застыла каменным изваянием, не моргала, всматриваясь в туман, стлавшийся по улице. Изредка из него, словно удивительные чудовища, выныривали автомобили, проносились по присыпанной снегом дороге и исчезали в точно такой же мути в конце улицы.

Телепортацию к офису Инквизиции перекрыли еще год назад, да так и не стали снимать блок, чтобы не было никаких неприятных сюрпризов, так что Анна терпеливо ожидала появления Яна, вглядываясь во мглу. Ни одна из редких фигур, решивших прогуляться в шесть утра, на него похожа не была. Ян обычно передвигался ловко и неслышно, даже несмотря на навалившие сугробы, словно он сам был вампиром, а за его плечом — неизменно левым — обычно маячил дух, сквозь которого пролетали снежинки. Эта картинка стала настолько привычной, что Анна увидела ее как наяву. Ян всегда был таким — иногда странным, наполовину провалившимся в Ад…

Неожиданно из тумана с заметным ревом выступил громадный черный джип — Анна вздрогнула, вглядевшись в хромированную машину. Тонированные стекла и неяркий питерский рассвет не позволяли рассмотреть ничего даже нечисти. Как она ни напрягала зрение, номера тоже не увидела, только заработала легкую мигрень. Магия… Анна встряхнула головой, смущенная своим любопытством.

Вампирское чутье заставило ее напрячься: от машины веяло чужой, страшной силой. Возможно, из-за этого так легко представлялось, как колеса проезжаются по живым телам, дробя кости и размазывая липкие внутренности по асфальту. Картинка была настолько яркой, что Анна пошатнулась от неожиданности. Горячий кофе с шипением плеснул на снег под ногами, образуя выжженное пятно.

Странная машина с трудом втиснулась между инквизиторских служебных — по сравнению с этим черным, идеально вычищенным, отражающим небо чудовищем, другие смотрелись совсем скромно и серо.

Лихо хлопнули двери; Анна в изумлении смотрела, как на землю легко спрыгнул с подножки Ян, на ходу застегивающий куртку. Заметив ее, он приветственно улыбнулся, взмахнул рукой. В разметавшейся метели Ян выглядел почти весело и очень юно; морозный румянец отпечатался на скулах. Не злился на прошлую их небольшую стычку — Анна облегченно улыбнулась в ответ, чувствуя не свойственное вампирскому роду тепло, приютившееся в груди. Кофе. Это всего лишь горячий вкусный кофе ее согрел.

Внимание Анны приковала девушка, появившаяся с другой стороны — среднего роста, худощавая, она сильно напоминала Влада Войцека, вечно таскавшегося с Яном, но выглядела чуть иначе. Самоувереннее, на первый взгляд. Она наклонилась к Яну, шепнула что-то на ухо, свойски встрепала ему волосы, усмехалась широко и открыто, кивая на невысокое здание Инквизиции, будто старшая сестра, провожающая младшеклассника в школу.

— Сама командор Гвардии, какая честь! — раздался едкий голос справа от Анны.

Она удивленно поглядела на кардинала Ирму, которую не заметила, пока наблюдала за странной, на ее взгляд, картиной. Анна помнила, как Ян шарахался от большинства людей, и Кара, панибратски обнимающая его за плечи, была слишком удивительна, но Ян лишь смущенно улыбался — и, кажется, был всем доволен. Почти счастлив, несмотря на мрачную погоду. Анна невольно подумала, что, может, он говорил правду. В Аду были те, кто ему дорог.

Кара мягко посмеивалась над чем-то, разговаривая с Яном, пока не встретилась с ледяным взглядом Ирмы. Кардинал Петербургской Инквизиции, закутавшись в легкое кашемировое пальто, стояла рядом, гордо подняв голову. И Анна мигом почувствовала себя лишней — как и всегда в обществе Яна и его мертвого напарника. Теперь становилось ясно, что и с Карой действует то же правило.

Ян скользнул в сторону без малейшего звука, позволяя им говорить наедине. Закурил, неловко прикрывая ладонью сигарету, чтобы не потухла от снега. Подумав, его примеру последовала и Анна, отступила, но прислушиваться не прекратила, напрягая чуткий вампирский слух. Любопытство было ее тайной слабостью.

Кара внимательно оглядывала Ирму; новый командор Инквизиции и правда приковывала внимание. Вызывала опаску. Худая фигура, зачесанные в высокий хвост темные волосы, холодные зеленые глаза, молодое, но строгое лицо. Сама Кара, сильно напоминающая встрепанную ворону, выглядела напротив кардинала будто бы несерьезно в кожанке и берцах — излюбленное сочетание гвардейцев… Анна невольно поглядела на ноги Яна, утопающие в наметенном сугробе. Ну конечно.

— Is haghre d’iel?.. — любезно предложила Ирма, нарушая молчание.

— Тем гуще тень, — усмехнулась командор, небрежно салютуя от выбритого виска. — Однако похвально знание архидемонского, не могу не признать. В наше время стоит сохранять теплые отношения с Адом, иначе… — она многозначительно улыбнулась, решив не продолжать. — Но не будем о грустном, будем о хорошем! У вас, ходит слух, есть тут один наш труп? — Анна думала, что ослышалась, но Кара уверенно, не меняя серьезного тона, продолжала: — Я надеюсь получить его целиком, а не только фотографии. Мои маги его исследуют. Если хотите, получите полный отчет.

Кара стояла неподвижно, лишь на шорох шин проехавшей мимо машины чутко скосила взгляд, напряглась, едва заметно двинув рукой к кобуре на поясе. Анне почему-то показалось, что существо, настолько привычное к оружию и битве, не может открыто и насмешливо улыбаться.

Но Кара улыбалась, ожидая ответа Ирмы.

И смеялась минуту назад, обнимая Яна.

— Разумеется, — степенно кивнула кардинал после выдержанной паузы. — Если его родственники хотят, чтобы он был похоронен дома, мы уважаем это желание.

Она приглашающе простерла руку в сторону офиса, хотя и не было похоже, что Ирма рада гостям.

***

Когда Кара вернулась, уладив все вопросы с перемещением тела, Ян уже практически уснул, пригревшись в теплом здании. Пачка бумаг на столе неумолимо притягивала голову, в глазах расплывалось. Он провалился в смутный сон, увидел краем глаза запутанные картинки мелькавших событий и различил в одной из них знакомую фигуру, но вдруг почувствовал уверенную хватку на воротнике.

— Доброе утро, — неслабо встряхнула его Кара.

— Иди ты… — автоматически начал Ян, но вовремя успел остановиться; озадаченно моргнул, различив Кару в расплывающейся, но знакомой обстановке кабинета. — Я думал, Влад, — смущенно объяснился он. — Извини. Что случилось?

— Поехали, глянем, что там по месту преступления. Влад говорил, в прошлый раз он уловил какой-то отголосок следа, может, и у меня получится.

Ян вздохнул: он еще помнил жуткую головную боль, навалившуюся на него, когда Влад пытался что-то магичить. После недолгих раздумий он решил, что, будь Войцек прямо там, он бы точно так же свалился — и неизвестно, что было хуже. Неуловимый таинственный след был смертельно опасен, и он не был уверен, что хочет его находить, но согласно кивнул Каре.

Она вела машину на удивление легко и аккуратно — Ян в свое время совершил ошибку, пустив за руль Влада, ездившего с той же небрежностью, с какой он колдовал и в принципе жил, теперь же был приятно удивлен. В глазах Кары, смотревшей на гвардейский джип, отражалось что-то вроде восхищения, так что и представить нельзя было, чтобы она случайно не вписалась в какой-нибудь поворот, безобразно сминая бампер машины. Ян подкрутил радио с молчаливого согласия Кары, находя себе нужную волну с любимым русским роком, и довольно откинулся на кресло. Он чувствовал себя странно уютно, на своем месте. Только жаль было, что Влад остался в Аду по делам…

Довольно мурлыкающая что-то под нос Кара и тепло в салоне располагали к тому, чтобы снова закрыть глаза, но Ян следил за мелькавшими за окном улицами и изредка подсказывал, где свернуть, чтобы срезать. Заснеженный Петербург казался магическим и незнакомым, хотя Ян знал, что скоро белая пушистая сказка превратится в темную грязную слякоть. Но у них было хотя бы немного времени, чтобы полюбоваться… Кара сверялась с навигатором, осторожно прокладывая себе дорогу среди кажущихся по сравнению с ними игрушечных машинок.

— Здесь, — предположила она, притормозив и указав на перекресток.

Ян успел закурить, пока Кара прохаживалась вокруг, нервно меряя по-военному четкими шагами тротуар. От нее шарахнулось несколько прохожих демонов, узнавших командора Гвардии в лицо, люди реагировали спокойнее, но все равно оборачивались. Она, в куртке из черной кожи и тяжелых ботинках, несколько не вписывалась в толпу, движущуюся по своим делам — любой, увидевший размахивающую каким-то амулетом Кару, начинал спешить еще усерднее, вжимая голову в плечи и стараясь ни в коем случае не встречаться с ней взглядом.

Прислонившись к машине, Ян наблюдал, осматривал улицу. Снова центр города, снова недалеко от набережной, и, конечно же, свидетелей тоже не найдется. В офисе он успел краем уха услышать, что все видели лишь внезапно рухнувшего демона, а потом — паника, давка… Разумеется, убийца успел скрыться. Никто не заметил даже его тени.

Ян с тоской посмотрел на крыши, уже предвидя, как придется забираться наверх. Прав Влад, надо бросать курить… Ян с досадой притушил окурок ботинком, вминая его в чистый снег.

— Что, коллега, нарушаем общественное спокойствие? — весело спросил незаметно приблизившийся человек.

Он был чем-то похож на самого Яна: примерно того же возраста и роста, светловолосый, но с короткой стрижкой и легкой щетиной. Андрей Ивлин, полицейский, выглядел на редкость радостно — вспомнив недавний разговор с Владом, Ян покосился на его руки. Так и есть — женился… Наверняка и про рождение сына они верно вспомнили.

— Ты тут тоже из-за этого маркиза… — Ян замялся, пытаясь вспомнить сложное имя.

— Кимейес, — подсказал Андрей. — Ну и имечко, я б сам на его месте застрелился…

— Ким был на редкость жизнерадостным демоном, — бодро вмешалась Кара. — Так что вряд ли дело в желании покончить с собой. Жалко его, бедняга нам как-то помогал…

Она выглядела разочарованной: амулет не помог. Кинув разряженный камень под ноги, Кара мрачно осмотрела их с Яном, сурово сдвинула брови. От ее добродушного настроения мало что оставалось, как и в прошлый раз, следа не было — теперь Кара убедилась в этом лично.

— Не вижу ничего на земле, может, в воздухе попробовать… — протянула она, чуть поведя плечами — то ли хотела ими пожать, то ли готовилась распахнуть широкие крылья и взмыть вверх.

— Сначала гляньте на кое-что интересное, — улыбнулся Ивлин, указав на что-то дальше по улице. — Во-он то здание видно?

Учитывая привычную для Питера арочно-строгую архитектуру, здание ничем не выделялось среди многих других на улице, к каким примыкало. Глаз замыливался, скользил мимо, никак не позволяя сосредоточиться на бежевых стенах и входе с колоннами. Кажется, когда-то на крыше стояла статуя ангела, широко раскрывшего крылья, но теперь ее безжалостно своротили, размозжив голову о тротуар. Наконец Ян вспомнил.

— Банк, — первым понял он, присмотревшись, пояснил Каре: — Его летом какие-то психи грабить пытались. Их взяли быстро, повезло, чисто по случайности, но шуму было… Забавная история, тебе Влад не рассказывал? — Она помотала головой. — Ну, в любом случае там должны быть камеры…

— И они есть! — подтвердил Ивлин. — Но ты сначала глянь…

Он ловко вытащил из сумки, перекинутой через плечо, легкий компактный ноутбук, расположил его прямо на заснеженном капоте машины и бодро застучал по клавиатуре, зарываясь в каталог файлов. Нужный был найден довольно скоро, развернулось окно видеопроигрывателя.

Кара склонилась к ноутбуку через плечо Яна — он чувствовал рядом ее дыхание и то, как от нее, будто от больной, разит сильным жаром, однако не стал отодвигаться. Подождав до нужного момента, Ивлин указал на идущего по улице демона — по золоченым рогам и длинной черной косе в нем можно было узнать Высшего. Этого Ян когда-то видел, но где — не мог вспомнить. Наверняка на одном из приемов, а может, он заглядывал в гвардейский замок по своей надобности.

В этот раз убийство произошло днем, потому свидетелей было больше, но все они не сказали ничего полезного. Ян следил за прохожими, пытался заметить движение в сторону Кимейеса, но ничего не произошло. Но неожиданно демон споткнулся на ровном месте и рухнул лицом вниз, выронив телефон, который держал у уха. Над ним склонился прохожий, потормошил тело, потом схлестнулась впавшая в панику толпа, и ничего не стало видно. Андрей показал все окрестные крыши поочередно, но ни на одной из них не было стрелка.

— Либо у него снайперка невиданной дальности, либо амулет невидимости, — заключил Андрей. — Ауры эти камеры не считывают, слишком старые, но не думаю, что это как-то помогло бы.

— Помолчи, — сосредоточенно всматриваясь в идущую дальше запись, приказала Кара.

Ивлин, толком не знакомый с командором, все равно почувствовал, что следует замолкнуть, и отстранился, предоставив компьютер Каре. Она с удивительным для Яна увлечением переключала что-то, открыв несколько окон.

— Часто у вас тут по Питеру соколы летают? — спросила она, кивнув на что-то.

— Чайки, разве что… — пробормотал Ивлин. — Но сейчас не сезон.

— Где? — Ян рванулся ближе, сразу сообразив, о чем речь.

С убийства Высшего отмоталось еще немного времени, когда над домом быстро мелькнула птичья тень. Сделала круг, еще раз пронеслась перед самой камерой. Крупная, но ухоженная птица — в ней не было дикости, которую ожидаешь от такого хищника, только какая-то особая сосредоточенность. Определенно, не случайная птица, залетевшая в город.

Амулет, надежно скрывший самого убийцу, не захватил далеко отлетевшую соколицу, и она ненароком попала на съемку.

— Ист, — коротко бросила, как рубанула Кара. Хищно прищурилась, подобралась, словно напала на след и готова броситься искать прямо сейчас. — Это она, они ее наняли. Ян, вы же ее ищете? Вот тебе доказательства, что она точно причастна!

— Мы… в процессе, — медленно согласился Ян. Не врал: они правда работали, но дело продвигалось как-то со скрипом, с трудом. Наемников не получалось разговорить, хотя они несколько дней околачивались в Столице по самым подозрительным местам. — Влад должен заниматься, пока я тут, — пояснил Ян. — Я в него верю.

Влад не тащил его слишком глубоко, так, устроил небольшую экскурсию по паре баров — чтобы Ян не чувствовал себя обделенным. В остальное время Влад пытался использовать какие-то старые связи и долги, надолго пропадал из дома (особенно по ночам, когда Ян пытался урвать себе немного сна), но возвращался злым, усталым и ни с чем. Раз заглянув ему в глаза, Ян больше не отважился спрашивать, как продвигается расследование.

Он был уверен, что Влад его при любом случае никогда не тронет, но самого Войцека вопросы могли добить.

— Всех надо бросить на нее, — подумала вслух Кара. — Не только Падших, всех… Но хотя бы есть, что доложить Люциферу…

— Кто — «они»? — переспросил Ян. — Ты сказала, «они» ее наняли. Ты…

— Это, — тяжело вздохнула она, — нам только предстоит выяснять. Спасибо, — кивнула Кара Ивлину, — за сотрудничество.

Он осторожно улыбнулся командору Черной Гвардии. Та рассеянно похлопала Яна по плечу, и, несмотря на то, что Каре наверняка хотелось действовать, искать, поднимать всех солдат, кивнула на машину:

— Ты же не думал, что я брошу тебя в метели? Поехали в офис, господин инквизитор.

***

Когда крупная птица воспарила над Столицей, Габриэль уже была готова: она, резко распахнув крылья, взмыла вверх, почувствовала биение ветра в широких маховых перьях. В несколько рывков она взлетела с крыши одной из пятиэтажек на ту высоту, на которой видела быструю птичью тень. Не отрицая, что может и ошибаться, Габриэль тревожно осмотрелась, ища, куда бы могла деться соколица, которую они искали с тех пор, как Войцек узнал, что Амон встречался с ее хозяйкой.

Чтобы найти Ист, они решили начать с ее птицы. Это было логично. И, если в Столице не было другого сокола, у них получилось.

Соколица сидела на чьем-то подоконнике, сильно кренясь набок, словно вот-вот могла упасть. Нахмурившись, Габриэль зависла на месте над нужным домом, лишь изредка помахивая крыльями, чтобы удержаться на лету. Поджала нижнюю пару, готовясь спикировать, нырнуть вперед и ухватить бьющуюся соколицу обеими руками. Она почти почувствовала пружинящие перья под пальцами.

Окно раскрылось — оно распахивалось внутрь, — мелькнула какая-то женщина. Птица тяжело впорхнула в квартиру, едва не сбив ее, и Габриэль насторожилась, но не смогла ничего уловить ангельским слухом. Так и не поняла, придумала она изумленный вскрик или же он правда был.

— Капитан? — Габриэль быстро коснулась амулета-серьги, засиявшего красным. — Кажется, нашли птицу. Сейчас выясню адрес…

***

Обшарпанный тусклый подъезд напоминал Ишим дом, в котором она когда-то жила с Карой.

— Миледи?

Подавив усталый вздох, Ишим обернулась на голос. Перед ней стояла бледная, средних лет женщина из духов — она ошарашенно рассматривала демоницу в гвардейской форме, застывшую на пороге ее квартиры. Ишим не любила черно-серебряный, слишком приметный мундир, а в этот раз ей пришлось еще и прицепить к поясу рапиру. Испуганное моргание прозрачных глаз, нервное поправление ломких светлых волос — все это вызывало жалость у Ишим, но ей нужно было держать лицо.

Возможно, больший страх, чем она, внушали несколько рослых демонов в черном. Она сама была не в восторге от такого сопровождения, но Кара настояла, ткнув под нос фотографии убитых аристократов.

— У меня есть разрешение на обыск, — вежливо улыбаясь, подсказала Ишим. — По нашим сведениям, вы укрываете демоницу, подозреваемую в убийстве Высшего. Позволите?

У нее не было никакого удостоверения, которое можно было, подобно героям из человеческих фильмов, красиво продемонстрировать несчастной, но сам ее вид был достаточным подтверждением личности. Наскоро начертав в воздухе нужный символ, сигил одного крайне странного Принца Ада, а по совместительству своей жены, Кары, Ишим продолжала вежливо ждать.

Она осторожно зашла внутрь, чувствуя, как тенями за ней двигаются двое охранников. Отодвинувшись в сторону, женщина вздрогнула, болезненно сжалась, словно боялась удара. Чувствуя себя виноватой, Ишим махнула рукой гвардейцам, чтобы те проходили дальше, сама, мягко обняв женщину за плечи, увлекла ее на кухню.

— Приготовить чай? — дружелюбно предложила Ишим. — Где?..

Дрожащей рукой женщина указала на кухонный шкафчик. Ишим подтащила табурет, легко вскочила на него, удержав равновесие с помощью изогнувшегося хвоста. Вдохнув пряный запах специй, аккуратно стоящих на полочках, она легко отыскала среди остального прозрачную банку с чаем. Обычные пакетики в виде пирамидок из человеческого магазина.

Щелкнула кнопка чайника, тихо сверкнула магия, заменяющая в Аду электричество, и медленно он начал закипать. Под тихое урчание Ишим разбиралась с сервизом из тонкого фарфора: даже удивительно было видеть его в этой скромной квартирке.

— Сколько сахара?

— Две… две ложки. Пожалуйста.

Женщина испуганно заикнулась, отведя взгляд. Вздохнув, Ишим осторожно коснулась ее руки, заставляя содрогнуться едва ли не всем телом.

— Мы не собираемся мучить тебя, если ты невиновна. Нам просто нужно узнать, что случилось.

Они тихо, в абсолютном молчании, пили сладкий зеленый чай, только чуть постукивали зубы испуганной женщины о край кружки. Доброжелательно улыбаясь, Ишим старалась не делать резких движений.

Она знала, почему гвардейцев боятся, но, в отличие от других, не наслаждалась этим. Вдруг ей подумалось: даже хорошо, что ни Кара, ни Влад не смогли явиться лично — они упивались чужим страхом.

Эта женщина ей даже нравилась.

— Капитан Ишим? — осторожно сунулся в кухню демон. — У нас тут кое-что интересное в клетке…

— Заносите, пожалуйста.

В простой, но широкой клетке оглядывалась соколица, часто крутя головой. Водрузив ее на стол и поклонившись, гвардеец понятливо исчез из тесной кухоньки, не слушая благодарности Ишим.

Соколица пристально уставилась на разглядывающую ее Ишим. Ненадолго они обе замерли, словно испытывая, кто сдастся первым; Ишим нетерпеливо дергала кисточкой хвоста, раздражение же птицы не выдавало ничего. Она сидела прямо и степенно, явно ощущая себя хозяйкой ситуации. В какой-то момент соколица вдруг издала резкий крик, заставивший отшатнуться.

— Девушка была? — чуть смущенно спросила Ишим. — Где Ист?

— Не было никакой девушки, — растерянно сказала женщина. — Я просто увидела ее на подоконнике и поняла, что ей нужна помощь. Смотрите, крыло подбито. Мне стало так жалко ее, я не знала, что я делаю что-то противозаконное… Я подлечила амулетом.

Ишим прищурилась, чтобы точнее рассмотреть рану, на которую ей указали. Птица тревожно защелкала клювом, словно прочитав ее мысли, двинулась бочком в сторону, но клетка была все же слишком маленькой для ее огромного размаха крыльев, стискивала — ловушка, выданная за благо.

— Я купила ее на рынке, — сказала женщина. — Клетку. В ней держали какую-то сову.

Она тут же испуганно замолкла, осознав, что сболтнула лишнее.

— Контрабанда из мира людей, — фыркнула Ишим. — Но не бойтесь, нас это не интересует… Вы уверены, что не видели девушку? Демоница примерно моего роста, черные волосы чуть ниже лопаток, темная одежда…

— Нет. Я могу поклясться, — воскликнула женщина. — Я могу!..

— Не нужно, спасибо.

Ишим пришлось снова позвать одного из демонов, чтобы они оттащили клетку в коридор — самой ей вряд ли хватило бы сил. Сжавшись на стуле, женщина следила за ними исподлобья.

— Если вы говорите правду, вам нечего бояться, — успокаивающе заметила Ишим. — Нам просто нужна была эта птица и ее хозяйка, которая причастна к серьезному преступлению… Спасибо за содействие и просим прощения за беспокойство. До свидания.

Птица тревожно косилась на демонов, но позволила спокойно себя вынести, не стала биться — Ишим следила, чтобы они не ударили клетку о стену по неосторожности. Закрывая за собой дверь, она прислушалась к тому, что происходит за ней.

Только тишина.

***

Влад склонился над птицей, внимательно рассматривая ее, надолго застыл, задержавшись на ее глазах. Что-то глубокое и опасное таилось в их глубине, как чудовища прячутся в глубинах самых темных омутов — он смутно помнил сказки своей бабки-ведьмы, которые слышал в детстве.

В его памяти и так было слишком много, чтобы помнить еще и их.

— Она странно себя ведет. Слишком спокойно. Должна была уже забиться и кинуться на нас, но она просто сидит и смотрит, словно человек. Думаю, что-то от хозяйки в ней все-таки осталось.

— А ты такой эксперт по птичкам, Войцек? — ехидно спросила Кара, расположившаяся за своим столом, на котором сейчас стояла клетка. Отчего-то была не в лучшем настроении. — Только не говори, что когда-то пытался податься в орнитологию.

— Читал что-то, — нахмурился Влад, вспоминая. — У Уайта было… про ястреба-тетеревятника. Но я кинул на начале — неизмеримо скучное чтиво.

— Уайт… Это который… — У Яна с памятью было похуже, но инквизитор внезапно заинтересовался их разговором.

— И помнит пусть народ, что на блистательный и краткий миг у нас был Камелот, — рвано, но четко продекламировал Влад, чуть склонив голову.

Птица вдруг встревожилась, забив крыльями. Кара коротко шикнула на нее, зарычала по-звериному, на языке, который понимали все в Аду. Соколица и впрямь была умнее, чем должна была быть.

— У нее должна остаться какая-то часть души Ист. Ауры… Памяти… — Влад тревожно обернулся на Яна, но тот, казалось, совсем не прислушивался к разговору и рассматривал трофейные сабли на стене, которые Кара вывесила совсем недавно. — Словом, это можно попытаться выяснить, но может быть небезопасно.

— Насколько? — Кара подсчитывала что-то, сосредоточенно глядя на него.

Наверняка думала, оправдан ли риск. Как много она потеряет, если что-то пойдет не так. Когда необходимо было, она умела быть практичной.

— Нужен кто-то, кто сможет вытащить меня обратно, если я потеряюсь…

— Нет. Влад, отставить!

— Войцек, не вздумай!

Общий окрик Кары и Яна заставил его смутиться и отдернуть руку от клетки. Они переглянулись, оба слишком самоуверенные, чтобы с ними спорить. Влад вдруг парадоксально почувствовал, что ни за что не может их разочаровать.

— Не нужно пока, — уже тише бросила Кара. — Мы можем ее найти, не рискуя так, это просто, мы всегда могли справиться без поисковых заклинаний. Есть масса способов встать на след, Влад. Так что лучше не стоит.

Он медленно отступил к стене. Прищурился.

— Боишься, что я сойду с ума? — пытливо спросил Влад. — Что не смогу остановиться, рухну в чужую память, потеряю свою?

Ян попытался сказать что-то, но увидел серьезный взгляд Кары, почувствовал ее настроение и замолчал. Вернувшись к опасно сверкающим саблям, он позволил им беседовать самим. Господин инквизитор всегда был на редкость понятливым мальчиком — за эту ядовитую мысль Владу стало безумно стыдно.

— Боюсь, — ясно сказала Кара, что сразу стало ясно: не за себя. — Потому пока мы обойдемся без крайних мер.

И она уже потянулась к большому шелковому платку, которым намеревалась резко накрыть клетку, лишив застывшую птицу дневного света. Но не успела — дверь неожиданно распахнулась и на пороге возникла какая-то нелепая фигура.

***

Дир почти не мог соображать, царапал кисет дрожащими пальцами, зная, что там остается все меньше тех чудодейственных капсул, которые еще не позволяют ему грохнуться в какое-то притягательное, бархатное безумие. Он представлял, что с ним станет, когда они закончатся, и ему было уже плохо. От собственного воображения — хуже всего.

Он несколько дней провел как в тумане. Без Ист, которую видел уже, сходя с ума, в каждой демонице, он не мог сосредоточиться хоть на чем-нибудь, чтобы мир обрел четкость хотя бы ненадолго. Только Ройс мелькал иногда в бесконечном пестром потоке времени, говорил ему что-то.

Дира словно разметало по времени: он видел одновременно и потолок своей квартиры, и солнце над гвардейским плацем, и ту грязную хибару, в которой они с Ист провели детство бок о бок, когда были семьей. Когда все — общее и одновременно же ничего у них нет.

Он никак не мог выбрать, какой же из миров ему нужен, потому находился сразу во всех и всегда.

Только очередная раскушенная ненадолго капсула возвращала его в «здесь и сейчас».

Ройс беспокоился. Правда пытался что-то втолковать, яростно встряхивая его безмысленную тушку. Но Дир слышал не его, а крик торговки с рынка на одном из нижних кругов, у которой они с Ист воровали еду. Слышал смех названной сестры, когда у них было что-то большее, чем ничего. Когда они, завалившись в чью-то сокровищницу, разграбляли золотые горы.

Он впервые за долгое время слышал голос своей матери, которая прощалась с ним. Теперь в его памяти отлично отпечаталась последняя ее фраза: «Я вернусь, сыночек, я вернусь от Короля Вине с деньгами, и мы уедем отсюда навсегда, понимаешь? Надо только немного потерпеть».

А потом она не вернулась.

Дир распахнул глаза. Язык сводило онемением, он не смог бы ничего сказать, даже если захотел. Растерзанное сознание понемногу прояснялось на мгновение, прежде чем снова затуманиться — но как-то иначе, спокойнее, мягче, более привычно.

Его отправили к командору с какими-то бумагами. По тому, как блестели глаза гвардейцев, он вполне предполагал, что это какое-то очередное испытание на прочность, но было поздно — в беспамятстве он успел согласиться и взбирался на верхние этажи по крутой высокой лестнице.

Почти бездыханным он добрался до дверей, распахнул их и — вот теперь лишился дыхания напрочь, неожиданно почувствовал, что в легких закончился воздух, а вдохнуть он совершенно не может. Что-то, словно удавка, пережимало ему горло.

На столе он видел большую клетку, в которой вертела головой отлично знакомая ему соколица, а командор застыла над ней с громадным куском темной ткани.

Это была Пташка. Он помнил, как Ист притащила ее еще маленьким птенчиком, одетым только в пух, как выхаживала, как учила подчиняться. Он знал каждое перышко этой птицы — и она знала его, сейчас встрепенулась и бросилась навстречу, ударившись о прутья с грохотом. Кара изумленно уставилась на тряпку, лишь наполовину прикрывшую клетку — решила, что птица испугалась темноты…

Почувствовав, как бумаги белым водопадом сыплются у него из рук, Дир наконец пришел в себя.

И опрометью кинулся прочь, не слыша удивленные вскрики.

Он слетел по лестнице вниз, едва не упав, не свернув шею — отчасти он об этом мечтал. Только в одном случае Ист могла расстаться с птицей, в которую фактически вложила часть своей души.

Ист была мертва.

— Эй, погоди! — Дир почувствовал, как его схватили за плечи. — Ты чего так летишь, наебнешься же…

Заглянув ему в глаза, Ройс вдруг отшатнулся. Испугался там чего-то.

— Кара что-то тебе сказала? — предположил он несмело, оглянувшись наверх, туда, где был кабинет командора. — Вот ведь… Всегда она так. Ты…

— Она умерла, — хрипло пробормотал Дир, слепо глядя на него. — Она не могла, она…

Он внезапно понял, что остался совсем один. Ист ушла, мать ушла, все ушли…

Ошарашенный Ройс едва успел подхватить его трясущееся тело, когда ноги окончательно подломились. Дир сам не замечал, как бессвязно бормотал что-то, обвиняя в своих несчастьях судьбу и далекого, ничего уже не видящего Бога.

***

— Ты не поверишь, что у меня для тебя есть! — весело объявил Влад, появляясь на кухне точно напротив Яна, тщетно пытающегося залить в себя столько кофеина, чтобы хотя бы раскрылись глаза.

Войцек явно шагнул в Ад из мира людей — пару секунд по его плечам пробегали алые искры, а сам силуэт казался будто бы вырезанным по контуру из мира, как фигурка из бумаги, пока все не улеглось, — и вот Влад уже казался совершенно обычным человеком, торжествующе улыбался. Выхватил кружку, отпил сам, покривился — не мог не убедиться лишний раз в неспособности Яна сготовить что-нибудь мало-мальски съедобное. Недопитый кофе, в котором явно не хватало сахара, что аж скулы сводило от горькости, — это Ян сам без боя признавал, — был бесцеремонно вылит в раковину.

— Ты что творишь… — пробормотал Ян, печально глядя в пустую грязную кружку, обессилено вздохнул: — Влад, скотина, мне ж на работу, я без этой дряни грохнусь где-нибудь.

— Потому что?.. — ликующе переспросил тот.

— Потому что только на голову ебнутый человек пойдет на третье дежурство подряд, — заученно повторил Ян. — А у меня есть выбор? Ирма явно давала понять, что нет. После того, как я привел к нам Кару, она меня ненавидит, по-моему.

Влад улыбался уже откровенно торжествующе, будто был готов сообщить какую-то важную новость. Это само по себе ничем хорошим не грозило, насколько Ян успел выяснить за время их знакомства, в течение которого его едва не убили с тысячу раз.

— Ты лучше присядь, — заботливо посоветовал Влад.

Подумав, Ян согласился — сел на стул, раз еще была такая возможность, подозрительно посмотрел на Влада, ожидая любой подлости. Тот широко взмахнул руками, хитро вывернул запястья, на что Ян почти зажмурился, ожидая яркой вспышки магии, но на стол всего лишь медленно, кинематографично-красиво, будто покачиваемый невидимым ветром, спланировал какой-то листок. Присмотревшись, Ян заметил на нем кардинальскую печать и настороженно покосился на Влада, радостного, словно пес, гордо принесший хозяину зашвырнутую далеко-далеко палку.

— Читай, — потребовал он.

Быстро пробежавшись по строчкам, Ян удивленно помотал головой: прочитанное как-то не укладывалось. Словно он еще спал и видел в кои-то веки не кошмар, а приятный, хоть и несбыточный сон.

— Что это?

— Отпуск, — продолжал гордо улыбаться Войцек. — На месяц. Я договорился, все устроил, Ирма тебя отпустила. Я классный, да?

Ян только бездумно кивал, не слушал его бодрую речь — как обычно, торопливую, лихорадочную какую-то, с внезапными и многозначительными паузами. Он только перечитывал приказ, в котором его действительно освобождали от службы на месяц, как будто боялся, что если он не будет постоянно смотреть на строчки, сплошь состоящие из формальностей, то они пропадут, растворятся под лучами встающего солнца, как блаженный мираж, подаренный на пару минут.

— Как ты это сделал? — спросил Ян наконец. — Убедить Ирму меня отпустить… это ведь надо… — он многозначительно замолк, но только лишь оттого, что действительно не знал, что такое надо для этого совершить. — То есть, я вполне могу пофантазировать, но лучше не надо, да?

— А, ничего такого ты там не придумаешь, я тебя знаю, — отмахнулся Влад, многозначительно усмехаясь. — Просто намекнул, что Гвардии ты еще нужен. И именно живым. Сказал, что командор возлагает на нас большие надежды в плане расследования смерти бедняги Амона и этого… второго, а для этого нужно пошариться по Аду как следует, и все эти дежурства дело только тормозят. Выходит, официально ты в отпуске, но это чтобы лучше работалось… — Войцек ободряюще улыбнулся: — Ты можешь хоть весь месяц спать, я и сам там разберусь, правда!

— Ну уж нет! — яро воспротивился Ян. — Я ведь повешусь со скуки, за месяц-то… Так что можешь вытаскивать меня иногда, разрешаю. А пока… — Ян блаженно улыбнулся, зажмурив глаза. — А пока я правда пойду спать. И вообще, — он приоткрыл один глаз, — спасибо. Ты меня спас.

— Спаситель есть, и это не я, — хмыкнул Влад. — Но давай, иди, а то сейчас тут вырубишься. И грохнешься вместе со стулом. Мебель жалко.

Удивленно встрепенувшись, Ян оглянулся, с удивлением замечая, что действительно слишком навалился на спинку, начав клониться назад и всерьез рискуя удариться затылком. Покачал головой — и правда, вовремя Влад подсуетился с этим отпуском.

— Ян? — позвал Влад, когда он уже почти уже; он звучал так, будто от ответа зависело что-то безумно важное: — Ты счастлив?

— Да… Да, наверное, — сонно сказал он.

А потом он уже ничего не помнил.

***

Вспомнив довольное лицо инквизиторства, Влад фыркнул негромко. Знал, что надолго его способности бездельничать и правда не хватит. Завтра же утром начнет перебирать все, что у них есть по Амону и Ист, и строить безумные теории, а сейчас… Влад, задумавшись, не уловил, когда Ян успел убраться в гостиную, где — и гадать не надо — рухнул на диван. Потянулся к шкафчику, достал банку кофе, задумчиво посмотрел на нее — кончился, вот почему Ян давился какой-то дешевой дрянью, припасенной на тот случай, если в гости явится Кара.

— Совсем пропал бы без меня, — вздохнул Влад, хоть раньше и не замечал за собой желания поболтать с самим собой, как бы плохи ни были его дела. Но, решив, что раз уж крыша у него и так не на месте, так зачем пытаться изображать нормального, только покачал головой.

Амулет связи нашелся быстро, на том же месте, куда Влад его зашвырнул. То ли Ян успокоился и смирился с тем, что убираться в квартире бесполезно, то ли просто устал и не успел. Влад сосредоточился на мыслях о Каре — вдруг и здесь фортуна не отвернется, и она еще не разбила новый амулет, как любила делать с периодичностью в пару месяцев.

— Кара, можно мы с инквизиторством свалим на пару дней куда-нибудь из твоего поля зрения? — с надеждой попросил он, когда почувствовал на той стороне живой отклик.

— Можно вы наконец найдете убийцу Высшего демона, из-за смерти которого мне ебет мозг сам Сатана? — ворчливо, но быстро откликнулась Кара. Нет — командор Черной Гвардии. Влад узнал эти железные нотки. — Вы и так с ним маетесь непонятно сколько времени, а тут еще и выходные?..

Влад нервно расхаживал по кухне, вертя в руках подвеску с кристаллом — на связь это никак не влияло, но нервы неплохо успокаивало.

— Уволюсь, — пригрозил. — Что ты без меня делать будешь, а? Подорвешься при попытке наколдовать что-нибудь сама?

Кара неясно хмыкнула — видно, тоже задумалась о своих познаниях в магии. Чувствуя, что она уже начинает серьезно размышлять над его предложением, Влад не сдержал торжествующей улыбки. Они уже говорили об этом, но как-то несерьезно; Кара тогда была ранена и мало что соображала, да и он не задумывался особо, просто бросил как-то вскользь, очень уж его поразила перспектива стать следующим командором Гвардии после ее гибели.

Которой он точно не хотел.

— Из Гвардии не увольняются, — сурово напомнила Кара.

— У меня есть прекрасный револьвер, — заговорил он, почти не думая. — Пулю в висок можно считать «по собственному желанию»?

По ту сторону снова ненадолго задумались. Влада самого потряхивало от яда, звучащего в голосе.

— А Ян? — заинтересовалась Кара. — Нет, Войцек, блефуешь, никуда ты не денешься, пока мальчик жив. — И все же, она задумалась. Не сможет теперь забыть — не сказанное таким тоном. — Но… ладно, так уж и быть, отдыхайте, я ведь не зверь, понимаю… Только не вздумайте ввязываться в неприятности, я вас знаю. — Подумала, не в силах придумать, что еще добавить, в конце концов, наверное, по привычке тряхнула головой и устало бросила: — В последнее время ты и правда изменился.

— Надоела мне война, — ответил Влад, пожав плечами. Амулет не передавал картинку, но они с Карой слишком хорошо знали друг друга, чтобы представлять движения.

— Не бывает бывших боевых магов. И гвардейцев в отставке, — убежденно сказала Кара. — Ты пытаешься забыться, жить, кофе своему инквизитору по утрам варишь, — начала с заметной язвительностью перечислять она, заставляя Влада задуматься, насколько его жизнь можно назвать личной и нет ли где-то под столом подслушивающих заклинаний. — Улыбаешься, шутишь, делаешь вид, что все хорошо, но сам-то понимаешь, что это не для тебя. Не для нас.

— Ты просто ревнуешь, — попытался перевести все в насмешку Влад. Не получилось:

— Я? — впервые за долгую речь в голосе Кары прорезались какие-то человеческие интонации, а не чеканный тон военных сводок. — Я… просто знаю, что ты нужен в Гвардии. Помню твои глаза год назад — помню, что ты пожертвовал бы собой ради убийства Бога…

— Это была ошибка… — вклинился Влад и вздрогнул от рыка Кары, зазвучавшего в ушах:

— Ошибкой было думать, что все на этом закончится и мы сможем жить долго и счастливо, Влад! Это — всего лишь глупые человеческие сказки, которые им втолковывают с самого детства. Не Люцифер создал Ложь — это были люди. «Все будет хорошо» — лучший обман, ими придуманный. Но не будет, понимаешь ты или нет? Никогда. И если разгорится новая война, нам нужно быть готовыми.

— Если разгорится, я буду сражаться, — злясь, бросил Влад. Точный, резкий, как удары мечом, голос Кары сбивал его, заставлял оглядываться назад и вспоминать что-то из, кажется, прошлой совсем жизни. То, что он пытался забыть. — Но я не стану подбрасывать поленья мелькающим сейчас искоркам, слышишь?

— Слышу, — сказала Кара. Отрывисто и насмешливо, словно видела его насквозь. — Как пожелаете, капитан Войцек. Выходные ваши, жалование не пострадает. Отбой.

Влад вздохнул, на мгновение воздев голову к потолку, хоть и знал, что там уже с год никого нет — они с Яном убили Господа собственными руками. Он никогда в жизни не уповал на Бога; был слишком горд, чтобы склониться в молитве перед кем-то. Теперь ему только и оставалось, что обессилено рухнуть на стул, уставившись прямо перед собой.

Он уже и не знал, во что верить. И зачем. Возможно, в то, как Ян счастливо улыбался. В то, как Кара приходила к ним по вечерам, чтобы поговорить. Они были нужны друг другу, связанные намертво.

А потом вдруг подумал, что у Кары и впрямь хватит безумия начать новую войну, чтобы он не уходил.