Последний раз, когда Влад чувствовал себя вот так хуево, он проснулся в дворцовой темнице за крепкой решеткой с вычеканенными рунами, и его охраняли несколько стражников. Тогда точно так же раскалывалась голова, и в нее настойчиво лезли не самые приятные размышления: выходит, все это не было кошмаром? Только в тот злосчастный день он был твердо уверен, что сделал все правильно, хоть и нарушил закон, а сейчас — вообще не мог вспомнить, что вчера было.

Со стоном Влад попытался сползти с кровати, слабо приподнявшись. В голову мгновенно ввинтились сверла боли. Запутался в полурасстегнутой рубахе, рухнул обратно…

Крик, вспышка — как выстрел прямо в голову. Угрожающе меткий стрелок. Как же больно… Влад не хотел скулить — не в его правилах, но не смог удержаться.

Пытаешься увернуться от пули — а она уже на вылете…

Кажется, из глаз текли слезы — голова предательски разрывалась изнутри, словно там расцветал взрыв, какой он привык видеть на месте замков Высших демонов. Влад шептал что-то на мешанине языков, сам не разбирая слов, захлебываясь горячим воздухом. Ругался и молился кому-то, но точно не ненавистному врагу.

Помнил он что-то совсем отрывочно, словно заглядывал в комнату сквозь замочную скважину. Какие-то куски: ненавистный смех Ваца, посверкивание тусклого барного освещения на гранях стакана, наполовину наполненного дешевым виски, резкий запах крови — кажется, он клялся на ней. Сверкнул нож в руке Стшельбицкого — Влад был слишком пьян, чтобы отреагировать, чтобы сложить пальцы в нужные фигуры. Ненадолго смешалась кровь, опаляя кожу… То ли закипела, то ли заледенела, пропитанная магией. Влад стремительно отдернул руку, ощущая ошеломительную трезвость… И снова накатило, как прилив, тяжелой волной сбивая с ног…

Он что-то обещал ему, и то, что Вацлав потребует своего, не стоит сомневаться. Влад однажды продавал душу на церковном алтаре и с тех пор поклялся больше не заключать этих опасных сделок.

И вот опять — что хочет этот дьявол? Доморощенный Мефистофель, разве что не хромает, гаденыш. Нелепая пародия, только глаза страшные-разные, почти воландовские…

— Проснулся?

Воздух зазвенел — или это в ушах зазвенело?..

Снова выстрел. Очень узнаваемый — сцепив зубы, Влад пытался не реагировать криком на знакомый голос. Зарылся рукой в спутанные волосы, чувствуя идущий ото лба жар. Уворачиваться от очередной пули, врезающейся в лобную кость, уже не было сил.

Он с трудом сосредоточился на зрении, пытаясь во всполохах безумных цветов различить знакомую обстановку своей квартиры: не так много мебели, просторная светлая комната — черт бы побрал этот свет, и почему он не зашторил окно… На потолке темнели трещины. Скоро все разваливаться начнет. Комната и в лучшие дни выглядела пустой и необитаемой, не то что свалка в гостиной, и сегодня Влад возненавидел ее еще больше.

Ян, сидящий на стуле у стены, с интересом естествоиспытателя разглядывал его, пытающегося шевелиться без воплей боли. На его лице играла какая-то изощренная улыбка, вызывающая смутное желание провалиться сквозь жесткую кровать, сквозь пять этажей и достигнуть наконец адского дна. За вчерашнее возвращение в ночи, хоть он ничего почти не помнил, было стыдно.

Мысли путались совершенно.

— Я чего-то не помню о вчерашней ночи? — Ян удивленно нахмурился, склонив голову к плечу, и Влад настороженно уточнил, уловив странный запах чего-то паленого: — Мы… горели? Просто… от себя я ожидаю абсолютно любой пьяной херни.

Это было не совсем то, что он предполагал, но начало все равно оказалось неплохим.

— Я готовил кофе, — чуть смутился Ян. — И… не очень преуспел. Точнее, этим вовсе не стоило заниматься, но я был в отчаянном положении — ты вырубился.

— Кофе — это замечательно, — благосклонно согласился Влад, стараясь говорить как можно внятнее. — Остался, притащишь?

— Я не хочу тебя убивать, — фыркнул Ян. — Ты, конечно, ненормальный, но такой мучительной смерти не заслужил.

С удобством откинувшись на спинку, он следил за тщетными попытками встать, которые Влад вскоре забросил вовсе. Голова раскалывалась, он щурил глаза — не в силах смотреть на свет. За окном громко взвыл кто-то молодой и дурной, Влад с жутким скрежетом согнулся на кровати. Проклясть бы эту жизнерадостную сволочь, да сил не хватало.

— Я хочу умереть… — слабо скулил Влад, держась за голову. — Убей меня, Ян, инквизиторство, пристрели… Только ты можешь меня освободить, только… Смерть — свобода…

— Страдай, — ласково подсказал господин инквизитор.

Влад вжался в кровать, ребрами чувствуя врезающиеся в тело старые пружины, покривился от противного скрипа — в очередной раз подумал, что древнюю, видевшую еще наемничью жизнь Кары мебель пора менять. В мутном киселе похмельных мыслей эта почему-то оказалась наиболее явной.

На шорох, донесшийся со стороны Яна, Влад рывком поднял голову — тут же об этом пожалел, зайдясь в непритворном стоне. В висках стучало, в голове звучал глухой голос Вацлава из вчерашних воспоминаний, которые он никак не мог поймать. И слова никак не складывались, только оседали отзвуками где-то в затылке. Вацлав говорил что-то про амулеты — у него и правда были сложности с такой магией…

Перед глазами загорелось мягкое сияние амулета — Влад, слишком беспомощный в таком состоянии, едва не развернул боевое заклинание от неожиданности, но в глаза бросились знакомые изгибы татуировки — контрактной печати — на худой руке. Откинувшись на кровать, Влад умиротворенно вздохнул. Мигрень начала понемногу рассасываться.

— Спасибо… — прохрипел он. Ян тихо проворчал что-то укоризненное в ответ. — Спаситель мой. Сам бы я не дополз до амулетов…

— Ну, если бы очень захотел — дополз бы, — по-прежнему спокойно сказал Ян. — Ты помнишь, чем вчера все закончилось? Что этот тип от тебя хотел? Мне показалось, это что-то важное…

— Он, кстати, говорил про тебя, — ни с того ни с сего вспомнилось Владу. С трудом, пока перед глазами расплывалось от перепадов магии, уловил удивление на лице Яна. — Не знакомы?

— Нет, конечно…

Он не помнил, почему, но Вац господином инквизитором заинтересовался — говорил что-то про новости, про убийство Бога, а Влад спьяну хвастался тем, как они выживали в Петербурге, осажденном тартарскими тварями и человеческими фанатиками. Вацлав вслушивался и кивал, но еще — слишком много спрашивал и про Яна в том числе, как будто пытался вызнать что-то важное. И, что мучило Влада больше всего, он что-то отвечал Стшельбицкому, не в силах справиться с опьянением.

— Он хотел себе какой-то защитный амулет… — со скрипом вспомнил Влад. — Говорил, заглянет сегодня под вечер, чтобы забрать. Блять!

Ян поднял одну бровь — его излюбленный способ сказать: «Что, твою мать, снова случилось?», не тратя время на разговоры. За молчание сейчас Влад был ему особенно благодарен.

— Обещал ведь себе не ввязываться ни во что. Еще с Астарте не расплатился, а тут…

Он ожидал укоризненных вздохов, но Ян пожал плечами. Помог подняться, позволив опереться на худое плечо — Влад никак не мог избавиться от странного ощущения, что сейчас они под его тяжестью рухнут оба. Впрочем, помня гвардейские тренировки, он знал, что костлявого и вертлявого инквизиторство не так просто свалить.

Не дай Денница он Яна сломает. Тогда и правда — пулю в голову.

Мысли вертелись совсем непонятные, разъезжались, дребезжали. Но благодаря лечебному амулету Влад уже смог стоять сам, не пошатывался.

— У меня были уже заряженные амулеты, их не разбазарили еще? — вспомнил он.

— Должны быть, сейчас глянем…

Влад кое-как смог дотащиться до гостиной, наблюдал за тем, как Ян зарылся в содержимое ящиков письменного стола. Он никогда не разбирался, где у него что лежит, так что предоставил поиски Яну, тихо подсказывая. Немного придя в себя, Влад сидел на диване, цедя обжигающе-холодную воду из стакана, которую он смог налить, даже не расколотив ничего.

— Что за человек этот Вацлав? — настороженно спросил Ян, отрываясь от ящика. — Мне показалось, вы не то чтобы ладите. Извини, если я лезу не в свое дело…

— Да нет, ничего. Работали вместе, —отозвался Влад, собирая силы для длинной тирады: — Не могу сказать, что мы были друзьями, но я, по крайней мере, с ним иногда разговаривал. С остальными инквизиторами вообще мало как-то заладилось, я был слишком мелким и наглым, меня опьянила сила. А Вац всегда был… странным. Выводил меня из себя, но с ним хотя бы не было скучно.

Он склонил голову, вспоминая муть событий, связанных со службой в Праге. С тем, что было до смерти, — все это Влад улавливал с трудом, отдельными картинками. Сейчас они казались непонятным, диким временем, в котором жил какой-то чужой человек. Человек, которому он очень хотел бы вломить по ебалу.

— Вац хотел стать священником, — медленно говорил он. — Он из какой-то древней семьи, оттого все эти аристократические замашки, которые меня бесили, и хоть какое-то состояние, что бесило меня еще больше, потому я, ну, почти жил на улице. Не знаю, правда ли он так веровал или просто поддался семейной традиции… Мы не говорили о религии, потому что все в Инквизиции поняли, что у меня срывает резьбу от разговоров о Боге, и никто не нарывался. Возвращаясь к Вацлаву… В священники его не взяли — казалось бы, не самая сложная профессия. Но у него гетерохромия… Там какие-то особые заморочки насчет этого: метка дьявола и тому подобное. Вацлав охуеть как расстроился и долго страдал, пока не узнал об Инквизиции, в которой мог действительно защищать людей от всякой магической херни. В существование всякой чертовщины он верил с самого начала, тогда начал понемногу развивать дар, он у него средненький. Вац упрямый, так что быстро пробился повыше, а там его ко мне в напарники определили.

— И долго вы работали?

Влад рассматривал грани стакана, потом достаточно пасмурное небо за окном. Вся работа с Вацлавом была не очень удачной — он не помнил ни одного дела до того момента, как появилась Кара. Кроме самых первых — когда научился убивать. Вацлав все время сходил с ума, когда все ломалось и приходилось устранять противников.

— Мы держались вместе первое время — оба новички, никто нас не воспринимал всерьез. Те, кто сражался на этом невидимом фронте, считали, что мы не продержимся и года, сбежим… а там, может, и нас придется ловить. Но мы оба были пиздец упрямыми.

Влад невольно улыбнулся. Когда они познакомились, Вацлав ничего не знал про ночной мир, мир теней и кровавых убийств. А Влад с детства слушал жуткие сказки от бабушки Катарины и завороженно смотрел, как на ее ладони крутится маленький огненный вихрь. Так что… возможно, когда-то он и насмехался над Вацлавом, который пугался какого-нибудь заурядного оборотня.

— Мне было около двадцати, я был на редкость самоуверенным молодым идиотом. Но вскоре после этого я нашел Кару — вытащил ее из огня, помнишь эту историю. Напарник резко стал мне не нужен. Потом мы с Вацем пересекались, но редко. Иногда он обращался за помощью… — Влад помолчал, вспоминая редкие визиты Стшельбицкого, которому иногда нужна была помощь с заклинаниями. — Теперь вот тоже, защитный амулет ему понадобился. Да и черт с ним, сложно, что ли…

Неосознанное беспокойство мешало ему говорить, но Влад успокаивал себя тем, что с этим-то амулетом нельзя ничего вытворить — только использовать по назначению. Даже не стихийный: искорку огненного заклинания можно было использовать, чтобы согреться у костра… или сжечь кого-нибудь.

— Я был плохим напарником, — признался Влад. — Раньше я этого не понимал, но теперь… когда я поработал с тобой, я вижу отличия, и поэтому я хотел что-нибудь исправить. Слишком поздно, я понимаю, но Вацлав хотя бы заслуживал одного похода в бар. Я-то надеялся, ему хочется просто поболтать. Но он и тут по делу пришел.

Ему надоело оправдываться, и он устало замолчал. Столько лет Влад не вспоминал про Стшельбицкого, и в этом-то и была проблема! Забыть о Яне он не смог бы никогда, пусть, слава всему несвятому, господин инквизитор и не собирался никуда исчезать или переезжать… Но теперь вдвойне паршиво было осознавать, каким херовым напарником он был для Вацлава.

— Кара нас искала, — вдруг сказал Ян. — Еще после бала она получила странное приглашение. Принесла его какая-то девчонка, сказала, что от Высшего. Письмо написано от лица Ист, и она хочет встречи и просит о защите. За ней гонятся. Андрамелех и его демоны. Встреча сегодня.

— Счастье какое, — душераздирающе вздохнул Влад.

***

Вацлав Стшельбицкий знал его с самого начала — и одновременно совершенно не понимал, кто Влад такой. Вац издали наблюдал, как Кара, помогавшая ему с делами в Праге, стремительно протащила его по карьерной лестнице, запросто выслеживая всех разыскиваемых и кидая их Владу под ноги с довольной усмешкой. Но едва ли Вацлав понимал, что за этим стоит: его одержимая привязанность, попытка заменить погибшую сестру, семья… Стшельбицкий видел все искаженно и считал, что Влад нечестно пользуется помощью Падшей, чтобы заполучить удобный пост. Кажется, они спорили о чем-то таком как раз перед тем, как разойтись в разные отделения.

В свою очередь Влад всегда считал Вацлава на редкость надоедливым и занудным типом, с которым лишний раз пересекаться не стоит, но общался — вынужденно, потому что больше не с кем было. Потом привык, а встречаться они стали так редко… Но Влад так и не мог сказать, чем Стшельбицкий вообще живет. Чужими они и остались — сейчас, оглядываясь назад, Влад понимал, что в этом во многом была его вина: он не любил сближаться с людьми. С нелюдьми — и то редко. И еще вот с Яном.

Прислонившись спиной к сломанному фонтану на площади, он молча наблюдал за тем, как ветер гоняет песок вокруг, среди прохожих, ни на мгновение не задерживающих взгляд на темной фигуре Влада. Лениво следил за стайкой ловких мальчишек, вклинивающихся в толпу. Воровская шайка, очевидно. И на удивление неплохо действующая: еще никто не обернулся, оглашая окрестности банальными воплями о краже. Если бы здесь был Ян, обязательно пришлось бы влезать в это дело и арестовывать сорванцов, но пока Влад наблюдал с легким одобрением. Вскоре ребятишки исчезли с площади, решив больше не рисковать.

Вацлав все никак не появлялся среди пестрой толпы, и он уже начинал терять терпение. Иногда в Аду как никогда не хватало нормальных часов. Влад курил, считая время по бычкам сигарет, усыпавшим землю у его ног.

Влад помнил вчерашнюю встречу уже яснее, помогли заклинания и недолгий отдых. Стшельбицкому зачем-то понадобились защитные амулеты, и он согласился. Вацлав сам предложил заплатить за них золотом, а шанс подработать был искусительный — тем более, сейчас Ян не работал.

— Долго ждешь? — бодро зазвучал голос у него за спиной.

Скрипнув зубами, Влад быстро развернулся к Вацлаву. Тот жизнерадостно улыбался, стоя там, где каких-то несколько мгновений назад его не было. Песок чуть заметно вихрился у ног, словно пытаясь затащить Стшельбицкого под землю.

— Телепортация, значит, — оценил Влад. — Неплохо. Только зачем тебе моя помощь, если ты сам по себе такой охуенный маг?

— Ну ты сравнил, — хохотнул Стшельбицкий. — Меня и Высшего боевого. Это как утверждать, что я с финкой могу воевать против танка.

Влад молча протянул ему несколько прозрачных камней, подвешенных на одну длинную нить. Эти он нашел в связке амулетов, больше напоминающей спутанный клубок пряжи, но смог вытащить, не подорвав район.

Придирчиво рассмотрев камни, Вацлав осторожно провел по ним пальцами. Довольно хмыкнув, из ниоткуда достал приятно звякнувший кошель. Влад проверил — действительно золотые, как и договаривались, — прежде чем точно так же взмахнуть рукой, заставляя выручку испариться — перебрасывая ее домой. Чувствовал он себя все же неловко: стояли тут и выделывались друг перед другом тем, какие они охуенные маги.

— Даже считать не будешь? — усмехнулся Вацлав.

— Здесь? — Влад широким жестом обвел площадь и прохожих. — Опасно золото на людях считать, можно домой не добраться…

— Ладно, дело твое, — согласился Стшельбицкий. — Говорят, гвардейцам и так неплохо платят, так что, даже если я и нагрел тебя на пару монет, ты не будешь в обиде… К тому же, по старой дружбе я достал кое-что…

Влад с долей интереса рассматривал протянутую ему фотографию. Не совсем старая, но уже заметно потрепанная, задерганная многими руками, побледневшая. Изображение само по себе было смазанным, словно фотографировали не напрямую, а откуда-то со стороны. Исподтишка, словом.

Он ожидал какой-то подставы, напряженно вглядываясь в силуэты, но люди были ему незнакомы. Какой-то высокий худощавый мужчина средних лет. Светловолосый, с поседевшими висками, лицо отстраненное, холодное. Рядом с ним какой-то мальчишка с короткой стрижкой, прячущий взгляд. Синяк в половину скулы, перекошенная худощавая фигура…

— Это кто?

— Это Александр Андреевич Зарницкий, которого я помню, потому что его фамилия была буквально везде с десяток лет назад. Ты, может, слишком занят был или просто газетки не читал и в телеэкран не смотрел, а мне как-то примелькалась эта рожа…

Влад, устроившись на бортике фонтана, напряженно вглядывался в изображение. Мальчик. Кого-то ему он напоминал… Черты лица, сложение. Только догадке, настойчиво бьющей в висок, что-то не давало осмыслиться.

— На кой хрен мне этот Зарницкий? — грубовато спросил он.

— На тот, что дело было громким. Бандит, урод и тот еще ублюдок этот Александр, ничего святого. Я вот отлично знаю, что этот тип продал — буквально, денег хотел, чтоб долги браткам отдать — демонам сначала здоровье жены, а потом сына живьем. Бросил адским приставам вместо своей душонки пацаненка, нисколько не заботясь, что с ним дальше сделают. Брали его всем московским отделением, когда он начал народ в жертву резать… — Вацлав пренеприятнейше ухмыльнулся, видя, как перекашивается лицо Влада. — А подсказать тебе, Войцек, как звали его сынишку? Бедного маленького мальчика, которого он обрек на адские муки?..

— Заткнись! — неожиданно для самого себя рыкнул Влад, обозленным зверем скалясь на Стшельбицкого, растянувшего губы в улыбке. Вскочил, прихватил его за воротник, потянул на себя… Потом чуть успокоился, оглянулся, замечая, как останавливается кто-то, всматриваясь в двух почти сцепившихся духов.

— Я тут поспрашивал насчет Яна среди ваших наемников и гвардейцев… Говорят, у него частичная амнезия? Интересно, он ничего не помнит или говорить тебе не хочет, Войцек? — рассмеялся Вацлав, даже не пытаясь вырваться. — Не помнит собственное имя и прошлое? Или не хочет рассказать? Да и кому — тебе, что ли?

Влад отшатнулся от него, глубоким вздохом попытался успокоиться, но это не помогло. Его все еще трясло, фотография была стиснута в руке, измята, но все еще узнаваема. Отлично узнаваема — двенадцатилетний Ян был похож на сегодняшнего. Только детский, хоть и серьезный, вид и короткие волосы…

Влад знал, как он с встрепанным хвостиком шатается по дому. Видел в личном деле фотографии времен инквизиторской академии. Влад узнал бы его в любом виде — сложно не узнать человека, с которым проводишь большую часть суток уже с полтора года.

Он просто не хотел это признавать, пока правда не оскалилась ему в лицо.

— Так что, напомнишь ему? — заинтересовался Вацлав. — Продать в Ад родного сына… невообразимо. Что с ним делали демоны, говоришь? Странно, что он так спокойно живет здесь.

Влад, кусая губы, чтобы не заорать на него, сверлил взглядом фото.

— Стокгольмский синдром какой-то, — радостно поделился Стшельбицкий. — Из-за тебя, Войцек, а? Ты привел его в Ад и удерживаешь здесь своим контрактом.

— Я очень хочу тебя убить, — в тон откликнулся Влад. — Ты-то зачем в это полез?

— Ты всегда ненавидишь других, когда тебе больно, верно? Только я впервые за наше долгое знакомство вижу, чтобы тебя волновало хоть какое-то существо во всех мирах, кроме самого себя. Время и правда меняется.

— Пошел нахуй, Стшельбицкий, — излюбленная фраза, въевшаяся в мозг за время их совместной работы, наконец сорвалась с языка.

Вацлав одобрительно расхохотался, вспугнув стайку каких-то птиц, — тоже помнил.

— Наконец-то узнаю тебя! Но не думай, что это я делаю, чтобы досадить тебе… Просто прикинул, что господину Зарницкому будет интересно узнать о своем прошлом, — спокойно сказал Вацлав. — Вдруг это ему чем-нибудь поможет. На его месте мне бы не доставало такого важного куска! Так что рассчитываю на твое содействие — скажи, что это за то, что я украл его напарника ненадолго. А то он, кажется, смутился вчера. Может быть, скоро еще увидимся, — предположил он легкомысленно. — До встречи, Войцек. Постарайся до нее дожить.

Он исчез в вихре поднявшегося песка. Хотелось выть, кричать, проклинать надменного Стшельбицкого, но Влад просто стоял, сжимая в руке фотографию.

Он запоздало вспоминал, что сегодня еще придется прогуляться по делам Гвардии в одно занятное местечко.

***

— Разрешите говорить, командор? — отважно спросил Дир, вытянувшись, как на параде.

Он долго раздумывал, прежде чем подойти к ней. Найти Кару было проще простого: он, еще пока драил пол в казармах, сквозь окно видел, как она в ярости устремилась к тренировочным площадкам позади замка, и с тех пор Кара не возвращалась. Пока Дир старательно занимался уборкой, у него было время отказаться от самоубийственной идеи, но, чем дольше он елозил шваброй по полу у окна, где недавно темнела кровь Ройса, тем более определенным становилось его желание влезть… куда-нибудь. Не важно, собственно, куда.

После рассказанного Ройсу Дир ожидал, что за ним придут со дня на день, но никому не было до него дела. Жизнь просто продолжилась. Гвардейцы занимались уборкой, готовили обед, достраивали кусок стены, окружавшей замок. И обсуждали то, что Люцифер почему-то не позволяет им прочесывать Столицу в поисках мага, который прикрывал нападения наемников и сотворил тех странных летучих обезьян. Все потому что этим занимались легионеры под командованием Риза (Дир понемногу учился разбираться в военной иерархии), а Гвардию задвинули куда подальше. Надели намордник и посадили под замок.

И вот он стоял возле Кары, не отваживаясь посмотреть ей в глаза, и просил слова. К счастью, больше никого не было на продуваемой сегодня особенно свирепым ветром тренировочной площадке. Остальные не рискнули сейчас подходить к командору, а Дир…

А Диру нечего было уже терять.

— Конечно, валяй, пацан, — кивнула она небрежно, продолжая выцеливать мишень.

— Может, сейчас не самое подходящее время?..

— Да с чего ты взял? Похоже, что я не в духе?

Дир посмотрел на три расстрелянные в клочья мишени и револьвер в руках Кары и неуверенно выдал:

— Да, командор… То есть, нет, командор. Не знаю, командор.

Слова жгли грудную клетку, хотели вырваться, но он вдруг забыл, как складывать их в предложения. Стоял и смотрел, как Кара дергает спусковой крючок снова и снова, потом — резкий взмах рукой, выщелкнутый барабан, в который она быстро вставляла поблескивающие пули, насыпанные в какую-то старую жестяную банку.

— В мое время огнестрела не было, только клинок, — сказала Кара, мечтательно улыбаясь. — Предпочитаю смотреть в глаза тому, кого убиваю. Это как-то честнее.

И вот Дир стоял — и смотрел ей в глаза. Почему-то он подумал, что Кара издевается, специально подбивает его выполнить заказ. Но он через силу улыбнулся и высказал:

— Я могу помочь Гвардии! Мы же ищем этого мага, который работает на Андрамелеха, так? Я раньше был наемником, поэтому, если расспрашивать про него буду я, получится менее подозрительно! У меня есть связи! И никто не знает, что я теперь служу в Гвардии!

Он и правда хотел помочь, потому что Диру вовсе не улыбалось завтра проснуться в горящем замке из-за очередного нападения. Стоило остановить все, пока ублюдки не зашли слишком далеко и не ударили слишком больно. Вдруг они наняли еще убийц для Кары? А если у них есть агенты во Дворце? Если начать с мага, можно распутать эту схему! Колдуны всегда оставляли самые неизгладимые следы на изнанке, но, если уж магией Влада Войцека не получилось найти того, кто прикрывал наемников Раума, у Дира имелись и свои методы.

А еще Дир хотел поискать Ист — и так его расспросы привлекли бы гораздо меньше внимания. Он же трудится на дело Гвардии! Какое кому дело, что он спрашивает не только о маге, который мог связаться с древним Падшим, но и о незаметной демонице.

Дир ожидал, что его сейчас погонят прочь, потому заранее смирился, вздохнул и представил, как опозоренным вернется в казармы. Кара же неожиданно прищурилась, глядя на него, и ухмыльнулась:

— Похоже, все-таки из тебя выйдет что-то толковое!

Дир опешил. Командор как будто радовалась, что он устал довольствоваться скучными дежурствами и решил влезть во что-то самоубийственное и совершенно глупое. Может, она и хотела, чтобы он убился? Но Кара ласково потрепала его по волосам, и Дир сломался окончательно.

— Хм, а когда ты успел поседеть? — вдруг заметила она, наклонив его к себе, цапнула за какую-то прядку. — Ты же не помираешь мне тут, пацан?

— Не знаю… хотелось бы не помирать, — смущенно пробормотал Дир. — Это из-за лечения, наверно… ну, наркотики.

Проклятая краска.

— А знаешь, это даже красиво. Как мрамор с прожилками. Все демоницы твои! — хмыкнула Кара.

Дир мучительно захотел умереть. Он не был уверен, что кому-то во всем Аду нравились его отвратительно белые волосы.

— С-спасибо! Тогда я могу приступать? — он неуверенно посмотрел на Кару, которая просто кивнула. — И я могу работать один? Ройс, он… он неважно себя чувствует, — признался Дир, пытаясь в эту нелепую фразу вместить весь ужас от того, что бес режет собственные руки.

Кара помрачнела, нахмурилась. Она точно знала! Теперь Дир понимал, в чем была ее затея: не только присмотреть за подозрительным новобранцем, но и дать Ройсу какую-нибудь важную задачу, чтобы того не захлестнула эта тоска. Дир прежде мало общался с духами, но слышал, что после смерти многие не могут найти покой, смириться с тем, что нужно начинать все заново, строить свою вторую жизнь. Но у Ройса было пятьдесят лет, чтобы справиться с этими чувствами!

— Слушай, Ройс со мной давно, с самого основания Гвардии, поэтому я уверена, что его знают, — вздохнула Кара. — Это все равно что ты взял бы на задание Джибрил или мою женушку. Так что тебе придется работать одному, ну, если только никто из других новобранцев не захочет тебе помочь, но объяснять все насчет наемничьего прошлого будешь сам.

Вспомнив пьяную ораву в караулке, которая упрашивала его выпить вместе с ними, Дир потряс головой. Он всегда был одиночкой, однако мысль о том, что сейчас он помогает Гвардии, а не только решает собственные проблемы, наполняла его неясной гордостью.

— Я поговорю с Ройсом, — пообещала Кара.

— Я не верю, что вы не пытались раньше! И это, видимо, не очень-то помогает, — дерзко выступил Дир. — Я… не знаю, что делать. Мага можно найти, защиту — укрепить, но как справляться с таким, я понятия не имею.

— Я знаю, что ты чувствуешь, — вздохнула она. — Ройс мой друг, я знаю его… ну, пару десятков лет, — прикинула Кара, ностальгически улыбнувшись. — Он многое таит в себе, но потом случается что-то такое… Я попытаюсь, и ты тоже поговори с ним — может быть, вместе у нас что-то получится.

Ее слова странно успокаивали, хотя ничего особенного Кара не говорила. Почувствовав, что эта странная беседа закончилась, Дир подумал, что хотел бы поговорить еще о чем-то, но никак не мог вымолвить ни слова, поэтому тихо, аккуратно убрался. Он чувствовал, как у него горят уши. Настолько неуместно, как в разговорах с Карой, он не ощущал себя очень давно. Он — наемник, убийца, безжалостный и циничный. Он знал, что все в этом мире решают деньги.

Но сейчас все его мысли крутились вокруг того, как бы не разочаровать Кару.

***

В трущобах редко появлялись гвардейцы — это знали все. В трущобах в целом редко мелькали хоть сколько-нибудь здравомыслящие личности, которых судьба любила чуть больше, чем тех, кто был вынужден здесь ютиться, каждый день больше выживая, нежели спокойно живя. Все соглашались, что лучше сюда не заходить. На каждом городском собрании у Люцифера говорили о том, что город расширяется вширь, теперь, когда можно спокойно пожить без нападений светлокрылых, обсуждали, как опасно это скопление бедности и криминала… Но трущобы тащились за городом неопрятным саваном.

— Не Девятый, конечно, но я бы туда не совалась, — пожала плечами Кара, стоило Владу заговорить о встрече с Ист. — Даже я не хочу представлять, что там с вами сделают, если не особо повезет.

— Ой, да ладно, не маленькие, справимся, — отмахнулся он.

Он старался заняться чем угодно, лишь бы отсрочить разговор с Яном. Фотография все стояла перед глазами, но саму карточку он спрятал дома в ящик. У Яна не было привычки шариться по его вещам без разрешения, и все-таки… Влад сам не мог объяснить, почему это его так взволновало, но Вацлав отважился сделать то, на что у него не хватало смелости целых полтора года. Ян оставался человеком без прошлого, и его все устраивало, но он все-таки заслуживал знать правду. Хотя бы о своем имени!

Но Влад не смог об этом заговорить. Потому что Вацлав был прав: это из-за него Ян попал в Ад, отказался от половины человеческой жизни, которую мог бы сейчас проводить в Петербурге, вместо того чтобы разбираться с проблемами гвардейцев… Влад успокоил ноющую совесть, растревоженную вчерашней пьянкой: сейчас важнее найти наконец-то эту проклятую наемницу и расспросить о Мелехе. Остальное потом.

Улочки были узкие, дома жались друг к другу и редко превышали пару-тройку этажей — все, включая прохожих, старалось казаться здесь меньше и неприметнее, чем было на самом деле. Стоял душный вечер — из узких труб уже вился дым, народу было мало, и Влад с Яном шли довольно спокойно, мало кем замеченные. Он специально выбирал дорогу пошире и посвободнее, не заворачивал в узкие дворики, даже если пройти подворотнями было быстрее.

В небе тихо ворчало, словно собирался такой редкий для Столицы дождь.

Остановившись около одного из зданий, на первый взгляд ничуть не примечательнее других, Влад устало оглянулся на Яна — тот выжидательно замер, почувствовав осторожный взгляд, вопросительно посмотрел на него в ответ. Когда они вошли в трущобы, Ян сразу принял вид гончей, готовой вот-вот броситься по следу, и размеренная прогулка точно истрепала ему нервы. Влад даже не хотел разочаровывать напарника, сообщая, что место, где им назначили встречу, стоит тут уже давно, с самого Исхода — а значит, это уже район обжитой и безопасный. Небольшое строение с черепичной крышей было прямо напротив, по стене вился цепкий плющ — обычно он распускался пышными алыми соцветиями, но сейчас, видно, было слишком прохладно.

Влад немного замялся, прикидывая, с чего лучше начать.

— Тут, как бы сказать, один сложный вопрос… — протянул Влад.

— Тут, как бы сказать, бордель, — передразнил Ян, насмешливо сверкая глазами. — Кара сказала, спасибо. Войцек, я взрослый человек…

— Ну да, — тихо хмыкнул тот.

Взрослый Ян, трогательно краснеющий от его неприличных шуток. Очень взрослый Ян, который ебался исключительно с работой и запутанными расследованиями весь тот год, что они были связаны контрактом. Хотя с таким-то графиком — неудивительно. Влад не жаловался, но Влад был мертв, поэтому мог обойтись без многих радостей бытия.

— Я тебя стукну, — серьезно предупредил Ян, наверняка уловивший направление его мыслей, которые Владу лень было скрывать. — Очень больно. И потом не говори, что я не предупреждал.

— Значит так, объясняю тему, — вздохнул Влад, привычно взмахивая руками, стряхнул сыпанувшие искры с пальцев. — Все, что они наболтают про меня, было давно и неправда. — Ян поднял одну бровь, усмехнувшись; Влад задумчиво ковырнул землю ботинком: — Так. На девиц не смотри. Даже не дыши в их сторону, слышишь? Мало ли, вдруг они обидятся. Большая часть из них владеет такой магией, что и мне не снилась — не мой профиль. Но кто сказал, что убивать можно только боевыми заклинаниями…

Ян улыбнулся, вежливо покивав. Прислонился к фонарю, подперев его плечом, терпеливо наблюдал за Владом, переминающимся на пороге, словно надеялся на интересное зрелище.

— Давно хотел поинтересоваться насчет суккубов…

— Все врут. А тебе зачем?

— Влад, — укоризненно вздохнул Ян. — Мне двадцать пять… примерно. Войцек, не смей обращаться со мной как с ребенком!

Снисходительно улыбнувшись ему, Влад решительно распахнул дверь заклинанием: вывернул запястье, но не коснулся. Он любил картинные жесты, а в это заведение раньше вваливался исключительно театрально — и очень пьяно. Какое счастье, что вчерашняя встреча со Стшельбицким не завершилась здесь же, по старой памяти…

Внутри было тепло, даже жарко, алые тона, в которых был выполнен интерьер, несколько резали глаза, пахло какими-то странными пряностями, кружащими голову. Влад приметил, что кое-что тут изменилось: часть комнаты отделили полупрозрачными занавесками, расставили мягкие диваны с багровой обивкой, а еще в борделе появились пышные цветы, увивающие стены не только снаружи, но и внутри. Он невольно прикоснулся к одному из бархатных соцветий, желая проверить, не иллюзия ли это, но цветок был настоящим… Поскрипывая, граммофон проигрывал какую-то легкую приятную мелодию, похожую больше на творение людей, чем завывания, принятые у демонов.

На повеявший с улицы ветерок обернулась пара демониц в весьма недвусмысленно-обнаженных нарядах. Невольно бросались в глаза звякающие украшения на вопросительно изогнувшихся хвостах. К Владу скользнула одна из них, жмуря сияющие изумрудные глаза, в которых промелькнуло узнавание; она покосилась на Яна и кокетливо шепнула Владу:

— А у нас со своим нельзя…

От нее пахло какими-то сладкими цветочными духами, и она выгнулась, как довольная кошка, прижалась к его руке, приобнимая. Вот сейчас Влад вполне оценил, насколько тонкий шелк прикрывал ее грудь… Демоница была очень обычная, худощавая, темноволосая, с чуть раскосыми зелеными глазами, но брала исключительной наглостью.

Влад обреченно вздохнул: у него тоже очень давно никого не было. Но настроение ему феноменально испортили похмелье и Вацлав, поэтому у девочки, несмотря на все старания, не оказалось никаких шансов — и это даже если не считать Яна, который сверлил его спину неодобрительным взглядом, напоминая, что они пришли сюда по делу.

— Я на работе, — быстро отмахнулся от нее Влад, надеясь, что Ян ничего не услышал. — Черная Гвардия. — Демоница притворно ахнула и прижала ладошку к губам. — Где ваша главная, надо кое-что обсудить…

Беседуя с этой нахальной девушкой, Влад и не заметил, как к ним приблизилась еще одна (в его оправдание, отвлечься было легко, даже Ян, кажется, проникся, гипнотизируя взглядом изящную демоницу). Но внимание Влада быстро завоевала вторая — рыжая, пронзительная, яркая. Одета она была весьма прилично для такого заведения, и ее наряд больше напоминал костюм бизнес-леди, чем эротическую фантазию на тему Ближнего Востока. Повелительным взмахом руки она отослала девушку прочь — тем более, что в двери проскользнул какой-то невзрачный демон…

— Год не заходил, а все равно на работе, — закатила глаза рыжая демоница, накручивая на палец прядь кудрявых волос. — Скучный ты стал… — Она задумчиво осмотрела Влада, покачала головой, потом перевела взгляд на Яна — алые губы изогнулись в хищной улыбке: — Какой хороший мальчик…

— Он тоже на работе, — заявил Влад прежде, чем Ян успел как-то отреагировать. Недоуменный взгляд Яна он чувствовал, но объяснять прямо сейчас, откуда хозяйка борделя его так хорошо знает, не хотелось. Не особо нужно было, если подумать. Он заговорил уже тише: — Ты лучше подскажи, нет ли у вас тут одной наемницы, с которой мы встретиться договаривались. Точнее, она прислала письмо, в котором указала сие замечательное заведение.

Демоница изображала трогательную задумчивость до тех пор, пока он не бросил ей золотую монетку — с удивительной ловкостью она перехватила ее, покрутила перед глазами, глядя на свет, царапнула коготком.

— Да за такие деньги… — многозначительно мурлыкнула она.

— Энн, я серьезно, — вздохнул Влад. — Если мы не найдем эту наемницу и не отправим к командору, иметь будут всю Гвардию, так что давай, веди. Я же знаю, что она здесь.

Прищурившись, Энн внимательно рассматривала его лицо. Влад только знал, что блефует слишком явно — считать ауру в таком месте нереально, слишком много всего намешано, но демоница в конце концов пожала плечами, махнула рукой на лестницу, предлагая подняться наверх. Ян немного замешкался, оглядывая других скучающих девушек в зале: они пришли слишком рано, и большинство из них маялось без работы.

— Что такое? — спросил Влад. От благовоний у него снова начинала кружиться голова, и он даже не смог выдумать какую-нибудь колкость.

— Боюсь просмотреть Ист, как в прошлый раз, а не то, что ты подумал, — смущенно проворчал Ян.

— Она сама нас позвала, поэтому не станет прятаться, успокойся. Ну, то есть позвала она Кару, но мы ничем не хуже! — улыбнулся Влад. — Никакая наемница не посмеет устраивать ловушку на верховных офицеров Гвардии — все понимают, чем это грозит. Давай, пошли.

Ступени скрипели под ногами, Энн быстро взлетала наверх, что-то нашептывая по амулету связи. Потом тревожно оглянулась, пожала плечами:

— Ее сейчас нет, но Ист сняла комнату, там можно подождать.

Влад заметил настороженное выражение лица Яна; рука его скользнула к рукояти стилета — может, не совсем осознанно, смотрел-то он в спину Энн, задумчиво подбирающей ключи к нужной двери.

«Тихо, пока не дергаемся, — мысленно шепнул Влад. — Ян, успокойся».

Ян услышал, перевел взгляд на стиснутую до побеления костяшек рукоять, удивленно моргнул, поднял взгляд на Влада. Неуверенно отвел руку за спину, но дрожащие пальцы все равно были заметны.

— Ты с ней спал? — все-таки не удержался Ян, кивнув на рыжую демоницу.

— Не, исключительно приятельские отношения. Слишком дорого, — усмехнулся Влад. — Поболтать к ней заглядывал, она тут главная. Весьма неглупая женщина.

— А вообще?

— А вообще, да, заходил сюда. В те два года после Исхода я готов был хоть на стенку лезть, хоть что делать, а заняться нечем было. Вот и пошел в отрыв. Вспоминать особо не хочется.

Кажется, после такого ответа Ян пожалел о своем любопытстве. Но тихий разговор все равно прервал скрип открываемой двери — Энн наконец справилась с тяжелой связкой своих ключей. Прошла в комнату первой, нисколько, на первый взгляд, не напрягаясь — словно там никак не могло быть ничего опасного, — уверенно, по-хозяйски. Выжидая несколько минут и пристально вглядываясь в спину демоницы, Влад выплетал защитные заклинания.

— Вы идете? — капризно позвала Энн, оглядываясь через плечо. На по-звериному задергавшейся кисточке хвоста сверкали золотые украшения.

Комната была просторной, на первый взгляд весьма обычной — обошлось на этот раз без пронзительных алых цветов. Вальяжно развалившись на широкой кровати, Энн лениво наблюдала, как Влад меряет шагами углы, чуть заметно двигая запястьями — проверял на хитрые магические ловушки, всматривался в ауры, брезгливо кривясь от того, какая перенасыщенная и перепутанная тут изнанка.

Ян забрался на подоконник, несмело облокачиваясь на мутное стекло плечом, вытащил из кармана помятую пачку сигарет, оглянулся на Энн:

— У вас тут?..

— Все можно, солнышко, — довольно отозвалась та.

Наблюдая, как Ян затягивается, Влад еще мельком думал, что лучше дышать его крепким адским табаком, чем местными приторно-душными маслами или чем бы эта дрянь ни была. Ян, еще не избавившись от блаженной улыбки после первой затяжки, протянул ему сигарету. Подумав, Влад устроился рядом.

— По-моему, нам еще долго здесь ждать, — пожала плечиками Энн, прищурилась. — Может, расскажешь, как жизнь, м-м? Давно не виделись, я уж, грешным делом, подумала, ты помер второй раз.

— Окстись, — хмуро посоветовал Влад. — Я, дорогая, загорелся идеей убить Бога, а там как-то все завертелось… В общем, мне и так весело… — Он задумался, покрутил в руках какую-то ленточку, оставленную кем-то на спинке стула, стоящего неподалеку. — Слушай, а та девица, которая…

— Убита, — коротко бросила Энн, немного нахмурившись. Влад замер, перестав крутить в руках ленточку, затянулся, заговорил не сразу:

— Тартар?..

— Пьяный клиент. Виском об угол кровати, море кровищи, но он выплатил компенсацию, и, в общем-то, все, — Энн грустно улыбнулась, наблюдая за их меняющимися лицами, вздохнула: — Мы не ценнее вещей, мальчики, пора бы уже запомнить… Такая вот работа. Если что, могу подсказать, где могила…

— Не нужно.

Сидели в молчании, не глядя друг на друга. Ян потянулся за второй сигаретой, но Влад, завладевший пачкой, ловко выдернул ее из-под инквизиторских пальцев. Чуть не сверзаясь с подоконника, тихо взвыл, когда острый локоть врезался в бок.

— Кстати, так и не познакомились, — спохватилась демоница, возвращая на лицо приторную, какую-то кукольную улыбку. — Тебя как звать-то, солнышко?

— Не пытайся, Ян не любит рыжих. Чисто профессионально, — хмыкнул Влад. Помолчал, закатил глаза, слишком неправдоподобно возмущаясь, что никто не понял шутку: — Инквизиция, ну. Костры, ведьмы… А, ладно.

Словно обиженно отвернулся к окну, хотя на лице его были написаны совсем не те чувства. Рассматривая узкую улицу с высоты второго этажа, мысленно подмечал, что здесь почти ничего не изменилось.

— А вы с Владом, значит, давно знакомы? — заинтересовался Ян, чтобы хоть как-то скоротать время. — В смысле… до смерти или после?

— После, — довольно принялась рассказывать Энн. — Он тут года два шатался, влезал во всякое — у кого ни спроси, до сих пор помнят. Что ни выходные, так вечно какие-то драки…

— Энн, — тихо вздохнул Влад. — Заткнись.

— А мальчику интересно! — возмутилась демоница, указав на Яна. — Интересно же, да?

— Очень.

Притушив сигарету о край подоконника, Ян с легкой улыбкой слушал россказни Энн.

— Он потом со мной неделю разговаривать не будет, спасибо, — проворчал Влад. — Инквизиторство, не слушай эту глупую женщину, ей последние мозги давно… не важно, в общем… И не каждые выходные — так, привяжутся если какие-нибудь отморозки, я же не совсем маньяк.

Он не совсем понимал, зачем оправдывается, только замечал краем глаза, как доброжелательно смеется расслабившийся Ян — немного спокойнее становилось. Те два года после Исхода, о которых пыталась рассказывать Энн, Влад и правда помнил смутно. Знал только, что сходил с ума от скуки и боялся, как бы она окончательно не стала вечной.

И все равно неприятно как-то было это вспоминать, словно уже не о себе.

— Зато нам теперь очень весело, — тихо пробормотал Влад. — Что ни дело, так мировой заговор какой-то.

— Так наоборот интереснее, — чуть легкомысленно пожал плечами Ян. — Ты все равно спокойно жить не умеешь, так что не вижу проблем.

— О да, — многозначительно разулыбалась демоница.

— Денница, дай мне сил, — взмолился Влад. — Энн, слушай, мы не за тем пришли, чтобы ты все мои грехи вспоминала. Где Ист?

Демоница только развела руками. Выглядела слишком расслабленной, чтобы врать, да и мотива, на взгляд Влада, у нее не было. Разве что выбить из него побольше денег, но он не помнил времен, когда это заведение бедствовало.

Он хотел спросить что-то еще, чтобы ненароком найти какую-нибудь тему, кроме обсуждения своего не такого давнего прошлого, но тут насторожился, прислушался. Внизу что-то зашумело, затопали ноги по полу, тихий женский взвизг прорезал тишину. Изнанка вздрогнула от резкого вторжения чужой, враждебной магии.

Ян ничего не заметил, Энн напряглась, но молчала, только скосила взгляд вниз, на пол, словно сквозь него могла что-то рассмотреть там, откуда по изнанке доносились встревоженные вскрики ее девиц. Скрипнули первые ступени той старой лестницы… Сухим треском отозвалось заряжаемое боевое заклинание.

Сейчас! Влад, задохнувшись, бросился вперед, магией перелетая добрых несколько метров до демоницы, упал сверху, стискивая тонкую шею рукой, рыкнул что-то на архидемонском — какую-то ругань, которой сам не запомнил. За спиной удивленно вскрикнул Ян, Энн вздрогнула всем телом, пытаясь вывернуться.

— Доплата… — хрипло выдавила она.

— Я не в настроении шутить, — прорычал Влад, надавил сильнее, с почти что наслаждением вслушиваясь в гортанный хрип, склонился ниже: — Назови хоть одну причину не сломать тебе шею, тварь…

— Да я не знаю, кто это! — пересилив сжимающие горло пальцы, выговорила Энн. — Не знаю! Пусти!

Влад отшатнулся, раскинул руки, быстро нашептывая нужные заклинания, рухнул в боевой транс — как в бездну, как в море, захлебнувшись эмоциями и цветами. Глаза обожгло местным буйством красок, зазвенело в ушах от чьих-то стонов, намертво впитавшихся в эти стены, ударило запахом свежей — только что пролитой! — крови. Слишком знакомо, слишком сладко и навязчиво.

По подбородку лилась собственная — капилляры не выдержали, но Влад был твердо уверен, что внизу ее больше. Гораздо больше — темные всполохи растекающихся по полу луж.

В одной из соседних комнат раздался визг, переходящий в отчаянный вопль — кому-то помешали, но вместо извинения, судя по характерному грохоту, всадили десяток пуль. Влад случайно уцепился за разлившуюся рядом боль, застонал — как будто его собственную грудь прошило несколькими выстрелами. Память о смерти была сильна и спустя добрых три года. Он уже забывал, как дышать, но не помнить, как в сердце впилась случайная пуля, не мог.

Распахнулась следующая дверь — уже ближе. Пульс бешено колотился в ушах, горло пережимало странное удушье. Влад оглянулся, метнулся туда-сюда, пытаясь начертать портал, но только обжегся — зарычал, затряс рукой. Выставили блок — может, сама Энн, может, напавшие.

— Я не хочу умирать… — тихо всхлипнула Энн, меняясь в лице.

С ехидным оскалом Влад думал, что впервые за долгое время видит искреннее выражение на этом кукольном личике — страх ее не красил, но делал живей. Глаза распахнулись, на лице — страшная бледность, дрожь по всему телу.

— Под кровать, — распорядился он. — Затихни, не дыши, не вякай — может, повезет.

Говорил отрывисто, в несколько шагов пересекая расстояние до окна. Не сговариваясь, одновременно с Яном дернул за щеколду, слыша, как всхлипывают старые рамы. Еще рывок — поддались с натугой, створки забились на ветру с грохотом и скрипом. Улица дохнула холодом и гнилым запахом трущобной помойки.

Перегнувшись вниз, Ян побледнел, вздрогнул, испуганно посмотрел на Влада. У того самого кружилась голова, хоть и высота была не самой большой — всего пару этажей. Прыгать не хотелось — здравый смысл нашептывал, что может не повезти.

Быстро оглянувшись, он убедился, что Энн последовала совету и затаилась под кроватью — был бы человеком, не знал бы, что она тут, ни за что бы не нашел. Руки тряслись, он опирался на подоконник. Капли крови падали на белую его поверхность — от этого слегка мутило.

— Живее, — прошипел Влад, кивая вниз. — Ян, не бойся, я подстрахую, если что. Давай!

Врывавшийся в комнату ветер взметнул какие-то ткани со стола. Не медля, Ян спрыгнул вниз, чуть вскрикнул — приземлился не совсем удачно, чуть не подвернув ногу. Сверху Влад наблюдал, как тот хромает на пробу пару шагов, почти прыгнул сам…

Дверь распахнулась, открытая, очевидно, с ноги, в комнату с шумом ворвались какие-то наемники — рассматривать их Влад не стал, сиганул вниз, уже потом слыша шум выстрелов и чувствуя, как над самой головой проносятся пули.

Падение выбило из него все дыхание, он, думая, сколько ребер мог сломать, быстро вскочил, хрипло дыша, схватил Яна за руку, утягивая за собой куда-то дальше по узкой улочке. Перед глазами темнело, еще не все прояснилось от боли — он едва не врезался в стену, но вовремя свернул. Ян споткнулся пару раз, навалился на Влада, который сам держался на ногах исключительно от всплеска адреналина, что-то прохрипел в ухо, но он его не расслышал.

Выстрелы гремели сзади, оттуда же, где слышались громкие проклятия. Пули изрешетили старую брусчатку за спиной, Влад рывком попытался оторваться, буквально таща на себе Яна, но понимал, что надолго его не хватит.

— Это кто вообще? — выдавил Ян.

— Дыхание не трать, — деловито отозвался Влад. — Не знаю, но они явно не хотят говорить, так что у нас один выход: свалить, пока не получили десяток пуль в спины. Сам идти можешь? Ну, давай…

Они выбежали в узкий переулок одновременно, слыша сзади звуки выстрелов и громкие голоса, эхом разносящиеся по притихшим трущобам. Вперед уходила длинная и узкая улица, заканчивающаяся невесть где. Вымощенная под ногами, с двух сторон окруженная жавшимися друг к другу невысокими строениями с кирпичными стенами. Одинокая темная фигура мелькнула впереди — случайный прохожий; он быстро оценил ситуацию и рванул в какой-то переулок. Влад стиснул зубы: нет, так им не оторваться.

Они, задыхаясь, переглянулись. Очевидно, думали об одном и том же: у них есть единственный путь, только шанс получить пулю небывало велик.

— По крышам… — слабо, еще не выровняв дыхание, предложил Ян, панически оглядываясь по сторонам. — Что угодно, только не смей…

Влад рассмеялся — скорее вынужденно, чем искренне. У них не было времени забираться наверх, а магию все еще блокировали — портал не провести. Он пытался. О, он пытался, но короткая вспышка обожгла пальцы. Подняв голову вверх, Влад устало заметил нависшие над ними тучи. Дождь в Столице шел редко, но если такое и случалось, то действо было куда как неприятное, с пылью и грязью.

На то, чтобы содрать с себя косуху, понадобилось едва ли больше минуты. Чтобы нацепить ее на буквально трясущегося Яна — больше, но в конце концов тот, обреченно застонав, перестал сопротивляться и сам дернул молнию под горло.

— Опять… — неразборчиво пробормотал он. — Опять, как на Девятом.

— Я вернулся тогда и сейчас вернусь, — пообещал Влад. Притянул к себе, быстро обнял, чтобы Ян не видел, как он выплетает заклинания за его спиной — стягивая все защитные с себя на него. Говорил в темпе еще более быстром, чем обычно, срываясь, стараясь смотреть Яну в глаза: — Беги, слышишь? Не оглядывайся и обо мне не думай, тебе сейчас главное — выбраться и найти Кару. Расскажи ей все, даже если я не догоню — она поможет меня найти. Понимаешь? Ян?.. — аккуратно встряхнул за отвороты посеревшей от пыли рубашки, голос повысил: — Ян, инквизиторство, эй, смотри на меня! Слышишь? Кивни.

Потерянно кивая, Ян пытался что-то сказать, но не мог. Только смог выцарапать из кобуры револьвер, дрожащими пальцами проверить заряд и всунуть Владу в руки. Сталь была неприятно холодной, а взгляд Яна слишком отчаянным — все в голове Влада сливалось воедино, в какой-то абсолютный кошмар.

Он хотел проснуться, но не получалось. Топот тяжелых сапог и звуки голосов были слишком близко, времени не оставалось. Влад бездумно взял револьвер, зная, что восемь пуль его вряд ли спасут.

— Бери, — хрипло пробормотал Ян. — Может, поможет. И не смей тут умирать. Пообещай.

Он обещал — в голове плыло, он уже ничего не соображал и не помнил, только от магической клятвы, вызванной небрежным движением руки, опять пошла носом кровь: ржаво-стальная на вкус, кислая, словно отравленная. Он не помнил нужных слов, не знал, что делает — просто надеялся, что этого хватит.

Магия согласно взвыла внутри — хватило.

— Спасибо, — шепнул Влад, стискивая рукоятку револьвера.

Мелькнула шальная мысль: у него хотя бы есть шанс выстрелить себе в висок и закончить все это. Только он обещал — поклялся — выбраться.

Влад развернулся, загораживая спиной, сунул револьвер за пояс, раскинул руки крестом, чувствуя знакомое тепло магии на пальцах. Он знал, чувствовал, как Ян послушно разворачивается и бросается в противоположном направлении, прижимаясь к стенам, как быстро пропадает вдали. Будь кому — молился бы, но не за себя.

Они сами убили Бога. Иногда Влад чувствовал себя проклятым за это — всю свою жизнь, если говорить прямо.

Набрасывая боевое заклинание, Влад только улыбался. Справа покатилась по земле россыпь чего-то мелкого, будто дроби, он отскочил в сторону, не тратя время на прерывание набрасываемых заклинаний. Сбился, ошибся — сила такого не прощает. Заревела, взвыла, вгрызаясь в нутро, словно пытаясь растерзать глупого мага. Он не хотел кричать, зажал рот ладонью, когда отнял — увидел кровавые отметины зубов.

Мелкая дробь загрохотала взрывами, оглушая и сводя с ума. Развороченный кирпич стен взметнулся вокруг, особо крупные куски пролетели у самой головы, рассыпаясь о спешно выставленную защиту. Ее не хватило надолго — рассеялась, зеркальными обломками рухнула. Пытаясь поставить новую, Влад неосторожно хлебнул пыли — закашлялся, согнулся пополам, практически чувствуя ненавистный песок, скрежещущий в легких.

От выстрела дернулся в сторону скорее по наитию — не успел все равно, пуля мелькнула совсем рядом, обожгла плечо. Тут крик сдержать уже не удалось, Влад только успел вжаться спиной в разбитую стену, чувствуя неровности кирпича. Загрохотали еще выстрелы, он пытался считать, сколько врагов палит, но цифры расползались, не помогали.

Он кинулся в лобовую. Замелькал вокруг, ни секунды не оставаясь на месте, перемещаясь туда-сюда. В какой-то момент сам не мог понять, где именно находится, сознание разметалось вокруг, видя все и ничего одновременно. Пальцы сами складывались в выученные, вычеканенные в памяти заклинания, обрушивая на противника огонь.

Пахло гарью, уже не понять было, заслоняет взор пыль, дым или что другое. Небо потемнело окончательно, грохотало сверху, как сердитый зверь, первые капли хлестнули Влада по лицу, заставляя прекратить бешеную пляску на мгновение, выпасть из ритма, потерять движение.

Он задержался на одном месте больше двух секунд — тут же прозвучал выстрел. Вдребезги разбиваясь о защиту, пуля вспыхнула точно напротив глаз. Запястье как-то само вывернулось назад — контратака, удар чистой силой — вопль, отчаянный, гневный, почти даже обиженный. Усмешка заиграла на лице независимо от мыслей — минус один.

Знать бы еще, сколько их там было.

Смотреть из боевого транса на что-то живое — сущее безумие, можно запутаться в ауре, ослепнуть, лишиться последнего рассудка. Слишком опасно, слишком глубоко для человека — заглядывать куда-то за изнанку мира, где разноцветными нитками шита жизнь.

Влад уже не мог смотреть иначе. Пытался скинуть мутное заклинание, отмахнуться от него, но тело инстинктивно набрасывало снова. Сквозь марево адреналина пробивалось простое осознание: он держится на чистой магии, иначе — упадет.

Противник — кажется, их осталось уже пять или меньше — затих, когда Влад затаился за углом дома, пытаясь перевести дыхание. Поняли, что стрелять бесполезно, что поставленные барьеры, хоть и сносятся после первого выстрела, все-таки защищают.

Предплечье было в крови, Влад не хотел отвлекаться на лечебную магию, стискивал зубы, скулил от боли, проклиная врага — пуля наверняка была магическая, с насеченным заклинанием. От запахов пороха и горелой плоти першило в горле. Руки дрожали, заклинания получались слабее нужного.

Пульсировали где-то далеко защитные заклинания, навешанные на Яна. Сильные, качественные — на себя ставил, слава Деннице, смог перебросить. Наверное, связь контрактная помогла. Владу было уже все равно — главное, получилось.

Если оборвать те заклинания, тратящие силу, можно одним боевым стереть приближающихся врагов в пыль. Или выдернуть себя отсюда прямо в кабинет командора, пробившись через навешанный кем-то блок. Да что угодно, только скинуть те…

Нельзя. Ни за что.

Вокруг вдруг зазмеилась молния. Одна, другая, третья… Свиваясь в плотный клубок, они сетью оплетали все пространство вокруг Влада на добрых пять метров, ставили заслон, брызжущий электрическими крупными искрами. Тот оглянулся, ударил бездумно, надеясь увидеть хоть какую-нибудь брешь.

Нет. Чистая, идеальная работа. Скрипя зубами, Влад бил огненным заклинанием снова, по кругу, одновременно, рассчитывая увидеть спасительный проблеск, но не находил его. Так глупо попасться в ловушку…

Не предусмотрел, чтоб его. Влад зло мотнул головой, утерся рукавом от крови, попытался снова, вкладывая всю силу в удар. Следующий шаг дался уже тяжелее, но магия, способная уничтожить любого, била впустую, встречаясь с надежным, как каменная стена, блоком.

Сквозь свившиеся в клубок молнии к нему вальяжно, медленно, шагнул какой-то рогатый демон, скрывающий лицо под тяжелым капюшоном. В глазах двоилось — Влад даже не был уверен, не привиделась ли ему эта фигура.

Демон улыбался — это чувствовалось и так. Торжествующе, нагло, как охотник приходит за загнанной в угол добычей. Влад никогда таких не любил.

Зная, что вырваться все равно не сумеет, он с такой же, абсолютно зеркальной усмешкой, выстрелил ему в голову восемь раз, пока вместо грохота пуль не начало раздаваться сухое щелканье.

И только тогда, потеряв хрупкое равновесие над бездной, провалился в глухую тьму.

***

Когда Ян заслышал выстрелы позади, он был уже слишком далеко, чтобы поворачивать. Да и понимал, что Влад — если он, конечно, жив — ему не обрадуется, как есть представлял перекошенное от злости лицо Войцека и гневный крик. Влад никогда не хотел, чтобы его спасали — панически спасения боялся, предпочитая утопать во тьме.

Ян плохо знал эту часть города, потому бежал скорее наугад. Не помнил, сколько времени прошло, и не стремился считать, опасаясь, что осознание заставит его рухнуть на месте. Пока тело методично, механически двигалось вперед, с короткими передышками, когда он вжимался спиной в какой-нибудь угол, внимательно следя, чтобы за ним не было погони.

Вдох — выдох — вдох, удары ног по разбитой брусчатке. Небо гремело уже всерьез, проливая первые капли дождя. Дыхание почти не сбивалось, пока Ян о нем не думал. Мышцы уже ныли, но не так сильно. Он был готов благодарить Влада за изнурительные тренировки в Гвардии — гонял он его по десятку кругов только для разминки. Только вот Влад остался один где-то позади. Коротко взвыв, Ян тяжело мотнул головой — не думать об этом, не думать! Добраться до замка, доложить Каре, ринуться обратно с вооруженным отрядом гвардейцев, готовых взять след…

Мыслить приказами, короткими фразами легче — тоже Владовские слова. Из тех, что он выучил наизусть.

Спину неожиданно обожгло, по лопаткам прокатилось странное пламя — на какой-то момент Яну и впрямь показалось, что за спиной у него горят настоящие крылья. Сверху, среди туч, развернулось несколько магических печатей, отблескивающих алым, Ян обреченно застонал, запрокинув голову до боли.

— Как глупо-то… — только простонал он.

Убежать можно от кого угодно. От демонов, людей, нечисти, даже от адских гончих Яну однажды почти удалось. Только от магии никогда не скроешься, заклинание накроет рано или поздно.

— Tarre il bare, — не услышал, скорее, почувствовал слова Ян. С надеждой оглянулся, думая увидеть за спиной Влада, раскинувшего руки в защитном заклинании, но перед лицом просто вдруг встал непрозрачный темный барьер, начисто поглотивший силовой удар, вырвавшийся из центра зависшей в небе печати.

Ян, пользуясь моментом и больше не веря в такую удачу, нырнул под навесную крышу какого-то дешевого ресторанчика — не то чтобы верил, что тонкий тент его спасет — разве что от полившего дождя! — но на пару мгновений он окончательно запутался. Спину адски ломило, между лопатками билась дикая боль. Татуировка, о которой он уже успел забыть — но Влад, очевидно, и тут оказался чертовски предусмотрителен.

— Ебаный идиот… — простонал Ян, почти сползая по стене.

Спина болела, как будто током шарахнули. Ангел-хранитель, мать его…

Сверху раздалось несколько выстрелов, Ян беспомощно трепыхнулся, понимая, что ничего ему уже не поможет. Стоило ему окончательно отчаяться, как вдруг в небе раздалось несколько коротких криков. Не на архидемонском, на котором читают заклинания, а на том, который понимал Ян. И это был голос командора, рыком, вторым громом гремящий среди невысоких зданий.

Среди развернутых вверху печатей мелькали быстрые темные фигуры, неожиданно четко вырисованные на фоне неба. Ноги гремели по крышам. Падшие, рассредоточившись, уже встали так, как нужно, вскинули ружья. Выстрелы были не обычными, прочертили легкие облака магическими линиями, тянущимися за пулями.

Печати треснули с первого попадания, но Кара быстро приказала добить — голос неясно разнесся вокруг, но гвардейцам не нужно было понимать слова. После недолгой пальбы все было кончено.

— Ян! — Кара рухнула прямо напротив, взметнув ворох алого песка. Отряхиваясь от его мелких песчинок, в несколько шагов достигла ошарашенно застывшего Яна, прижала его к стене, несильно встряхнув. Он толком не видел ее, утопая в тумане отчаяния. — Где Влад? — потребовала Кара. — Что с вами случилось?

— Влад… Влад… Он… — Ян испуганно вздрогнул, вжавшись лопатками в стену, нервно облизал пересохшие губы, едва не взвыл от привкуса крови. — Он там… мы…

Он задохнулся, не зная, как все рассказать. С чего начать и чем закончить. Тяжело шатнулся вперед, практически падая на Кару, повис на ней. От мокрой, ярко-алой рубахи командора ярко несло порохом и кровью.

— Он жив, — только смог выговорить Ян. — На нас напали, он там один остался, один против тех, которые на нас свалились. Надо назад, ему помочь, он же еще живой…

Эта речь превратилась в поток бессвязных слов, когда Ян почувствовал, как у него пережимает горло.

— Ну тихо ты, тихо… — успокаивающе пробормотала Кара, поглаживая его по трясущейся спине. — Эй! — рявкнула подступившим ближе гвардейцам. — Быстро назад, живо след взяли, ну! Найти мне Войцека, этот гаденыш где-то рядом, он не мог исчезнуть! — добавила уже тише: — Не мог…

Застонала, зарычала отчаянно, по-звериному, метнулась туда-сюда, взлохмачивая волосы.

— Кара, мы же его найдем? — потянулся к ней Ян. Понимая, что странно звучит, как-то сам себе незнакомо. Потерянный, под проливным дождем, он с надеждой смотрел на нее.

— Найдем, родной, найдем, — успокаиваясь, согласилась Кара, криво изобразила улыбку. — Уже ищем.

***

В темноте душной столичной ночи колокол с высокой башни, стоявшей в центре района, зазвучал неожиданно громко и грозно.

Пожар начался внезапно, вспыхнул вдруг в ночи. Из ничего, без спички, без малейшего огонька, заплясавшего на деревянной балке по чьей-то ошибке — с магией и не такое бывает, — не переродилось постепенно, жирея и подрастая на глазах в высокую стену огня. Нет, оно просто возникло вдруг, жгучее и опасное, как будто созданное десятком боевых магов, поглотило сразу половину здания, пробежало по той половине, что не достало сразу…

Схлопнуло челюсти-ловушки, сразу лишая шанса на спасение, но внутри никого и не было. Некому было гореть, погибать в пламени, молить о пощаде неизвестно кого где-то в небесах, закопченных тяжелым дымом. Склад, принадлежавший старой мебельной компании, занялся мгновенно и обещал оставить после себя лишь бесполезные горсти пепла.

Дорогие шкафы с позолотой из лучшего дерева, мягко обитые диваны, высокие стулья с резными спинками мгновенно прогорали, превращаясь из великолепия в труху. Дерево прогорало за миг, железо плавилось, слезами проливаясь на пол, шипело и испарялось тут же. Неисчислимое богатство исчезало на глазах, золото обращалось в ничто.

Не такая великая потеря, как если бы на складе были рабочие. Но огонь, разгулявшись на одном пепелище, жажды не утолил и потянулся к близстоящим жилым домам, протягивая цепкие лапы прямо туда, внутрь, уверенно вгрызаясь и разрывая каменные блоки.

Перепуганные жители высыпали из домов, галдя, подхватывая какие-то вещи и — кто-то, меньшая часть — ревущих во весь голос детей. Старались не оборачиваться на полыхающий дом, неслись прочь, создавая страшную толчею. Срочно поднятые по тревоге стражи пытались успокоить, но голоса их тонули в общем шуме.

Пахло тяжело и страшно, гарью и чем-то еще. Огонь потрескивал одинаково грозно и на дереве, и на камне, уничтожая все, что ни встретил бы на пути. Лопались от жара стекла, брызжа осколками в разные стороны. Кричали внизу те, кому выбраться из загоревшегося здания уже удалось, и те, кто оставался еще там, в глубине пылающего зева. Громко плакали колокола на ближайшей башне.

Подоспевшие маги успели уловить сквозь огонь проблеск защитного заклинания, когда неизвестный поджигатель скрывался. Короткая вспышка оставила едва заметный след в плетении мира. Ярко-алый шрам…

Наблюдатели скинули заклинания и тут же бросились к Люциферу, задыхаясь и боясь опоздать.