Вельзевул не был предателем, никогда не хотел им быть. В Столице о нем говорили как о честном демоне, который всегда держит слово, хотя и не становится слишком мягким, чтобы запросто прощать долги. Долгие годы он жил со своей честью — спокойно, не кичась, но подсознательно зная, что ему будут рады во многих домах в Столице как старинному союзнику и другу Сатаны.

Вельзевул не был предателем — совершенно точно, не был. Но это он сейчас сидел на коне, чувствовал мощь боевого зверя под собой, его пальцы сжимали саблю. И его легион двинулся вперед, наваливаясь на войска Люцифера со спины. Так подло, так неправильно. Это был не честный бой, а настоящая резня. Солдаты Люцифера, вчерашние мальчишки, оборачивались, пытаясь защититься, но выставленные копья легионеров уже врезались в их тела, пробивая насквозь. «Огонь!» — раздался откуда-то дикий вопль, в котором едва можно было узнать демонский голос. Гвардия, перегруппировавшись, теснила солдат на выставленные копья. Они падали один за другим, а легионеры, словно не замечая этого, продолжали вгонять наконечники в тела. Из ворот появилось еще несколько гвардейских отрядов — на этот раз, чтобы добить тех, кто остался.

Солдаты поняли, что их предали. Они увидели, как из строя легионеров выступили отряды и с криком бросились на них. Отовсюду завыли, заорали, бросаясь в сторону, чтобы избежать столкновения. Но солдаты были слишком близко, и, сбитые с ног, они оказались под лапами подоспевших гвардейских коней. Они умирали быстро. А отступать им было некуда.

Для Вельзевула все смешалось. Смятение и хаос, крики и стоны, звон железа и треск костей. В этом мелькании, среди всеобщего смятения, Вельзевул, как и всегда, действовал четко и быстро. Он не позволил себе потерять из виду то место, где находилась Кара, и, бросившись туда на помощь, успел заметить, что командор, получив удар саблей в плечо, упала на землю и начала отчаянно отбиваться от наседавших на нее солдат.

— Вперед! — снова закричал Вельзевул, и его легионеры снова нахлынули на врага. С обеих сторон на пути солдат то и дело вставали копья, мечи и стрелы вонзались им в лица и грудь. Кто-то падал, сраженный сразу несколькими стрелами, кто-то медленно валился на землю, истекая кровью, и легионеры с криками продолжали бой. Словно они слишком долго жаждали крови.

Гвардейцы прорвали строй солдат и атаковали. И воины Люцифера окончательно дрогнули, с ужасом глядя на всадников, которые, смеясь и воя, погоняли лошадей, скакали по трупам, топтали поверженных. Кара выбралась из-под тел, влезла в седло, тряся головой. На лбу багровела кровавая рана, она тяжело дышала, но нашла взглядом Вельзевула, и ее лицо озарилось безумной, страшной улыбкой.

— Скажи своим, чтобы не отпускали никого, — прохрипела она. — Добить всех, не давайте им сбежать!

— Но они вчерашние крестьяне… — попытался возразить Вельзевул.

— Не все. И, пока мы разбираемся, арьергард уже отступает!

Вельзевул оглянулся, глядя на далекие вспышки. Амаимон наверняка воспользовался колдовством, чтобы улизнуть, как только понял, что все складывается не в его пользу. С него сталось бы бросить поле боя и солдат — возможно, многие из них верили, что сражаются за правое дело, они не побегут, они зря погибнут, давая ему время на отступление. Вельзевул даже пожалел, что в момент своего предательства выкинул под лапы коня амулет, по которому связывался с генералом Амаимоном. Хотя вряд ли тот согласился бы на честный бой.

Солдаты тоже увидели, что их оставили, поэтому многие сдавались, бросали оружие: и крестьяне, которых силой загнали в армию, и люциферовы солдаты, осознавшие, что их окружили. Но они встречали только смерть. Вельзевул отвернулся. Он не хотел, чтобы столько демонов пострадало, но у них не было времени вести переговоры. В том, что происходило, он мог винить себя и никого другого.

Вельзевулу не оставалось ничего, кроме как ждать. Этот мир катился в кошмар. Ему стоило принять это.

***

Когда все утихло, Вельзевулу не хотелось даже смотреть на горы трупов. Они вернулись к городу, оставив позади тела. Гвардия отыскивала своих и упрямо тащила до стен, даже если раненый выглядел как настоящий мертвец, разорванный на части, но на солдат Люцифера им, казалось, было плевать — пусть подыхают в грязи. Вельзевул приказал своим тоже не бросать раненых, хотя многие его офицеры выглядели растерянными, словно они не понимали, чьим теперь приказам подчиняться. Все они были изменниками. И наверняка у них оставались родственники и друзья где-нибудь на верхних кругах, но теперь они были под угрозой из-за предательства Вельзевула.

Он застал Кару не в лучший момент — к ней боялись приблизиться даже гвардейцы. Кара клокотала рычанием, как дикий зверь. Изнанка вокруг нее шла искажениями, нити сворачивались в клубок. Вельзевул подступил осторожно, вдохнул — почувствовал кровь, пот и порох. Должно быть, он выглядел не лучше, но все-таки Кара казалась настоящим чудовищем, готовым броситься на кого-нибудь и вцепиться в горло клыками, яростно трепля головой, как свирепый пес. Ее лицо исказилось, как бывало у магов, которые ходили в боевой транс, но Вельзевул никогда не видел, чтобы Кара увлекалась колдовством — скорее напротив, предпочитала магическим уловкам добрую сталь. Что же с ней происходило?..

— Кара? — осторожно позвал Вельзевул. Рядом шумели солдаты, рычали и выли гвардейские лошади. Из города выбегали демоны, которые помогали тащить раненых, и все смешалось. Совсем близко кто-то плакал.

Кара молчала, глядя перед собой дикими пылающими глазами. Дрожащие пальцы заканчивались черными когтями, покрытыми кровью, и Вельзевул не мог бы сказать, это кровь ее врагов или Кара разорвала сама себя.

Не догадывался он, что сделать и что сказать, теперь, когда битва закончилась. Вот он я, забирай мои войска? В молодости он мог бы так поступить, тогда и Вельзевул, и Люцифер любили красивые жесты и добрые сражения, пролитые реки крови, уходившие в алый песок. Вот только в тот раз ему не пришлось никого предать, чтобы объединиться с Люцифером. Его солдаты принадлежали только Вельзевулу. Теперь же…

— Милорд Вельзевул! — воскликнул Ровэн, выбегая ему навстречу. — Я так рад! Вы просто нас спасли!

Вельзевул встречался с губернатором Навироша всего несколько раз на званых ужинах и торжественных встречах с купцами, но запомнил его лицо — и украшения, которые он любил на себя навешивать. Сейчас Вельзевул не заметил ни колец, ни подвесок на рога, ни самоцветов, вплетенных в косу, — должно быть, и впрямь не стоит показывать свое сказочное богатство, когда твой город горит… Ровэна сопровождали два крепких демона при ружьях — служащие гарнизона. В отличие от гвардейцев, на которых натыкался взгляд Вельзевула, они совсем не казались изможденными и ранеными, их наплечники с рунами сияли. И они отвели глаза, словно стыдясь этого, и постарались оказаться подальше от Кары, которая выглядела так, будто ее бросили в клетку с адскими гончими.

Кара мрачно ухмыльнулась и покосилась на Вельзевула. Она стояла рядом, обманчиво неподвижная, и в ее ухмылке угадывались самые настоящие демонские клыки.

— Кажется, мои солдаты защитили ваш город, — сказала она, мстительно уставившись на Ровэна. — Надеюсь, теперь кровавый долг уплачен? — спросила Кара, широко улыбнувшись.

Ровэн смущенно оглядел их обоих, словно оценивая, кого бояться больше. Вельзевул, несмотря на то, что владел кругом, признавал, что Кара выглядела более угрожающе — и не только потому что она была в разодранном черно-серебряном мундире, залитом кровью. В глазах Кары пылало что-то злобное, оно горело и искрило, и Вельзевулу хотелось отойти подальше, чтобы его ненароком не задело, когда молния ударит.

— Конечно, командор, мы будем рады оказать вам помощь! — преувеличенно гордо провозгласил Ровэн. Он потянулся навстречу и даже пожал ей руку. Кара поморщилась от боли в раненом плече, но старалась сделать так, чтобы Высший этого не заметил. — Все наши лучшие товары — ваши! — охотно добавил Ровэн.

— Потому что с Люцифером торговать вы больше не можете, — пробормотала Кара. Но Ровэн наверняка это слышал — хотя Вельзевулу казалось, что Каре сейчас глубоко плевать, что о ней думает этот напыщенный купец.

Распрощавшись, Ровэн ушел, поспешил узнать, что там с его городом. Что бы о нем ни думали, он научился вовремя исчезать, а это уже могло сделать его хорошим придворным… Вельзевул не хотел размышлять о том, что двора Люцифера скоро не будет: одни переметнутся из трусости или из идейной убежденности, а другие падут от руки Гвардии, которая не готова будет остановиться на полпути к победе. Голодная ухмылка Кары это обещала.

Вельзевул остался стоять рядом, глядя на разрушенную осыпавшуюся стену, гадая, что Кара будет делать дальше: Навирош больше не мог защищаться. Вельзевул сам видел, как на город обрушилась огненная магия, сметя возведенные щиты. Ему пришлось допустить это, чтобы потом выдохшиеся маги не ударили по его легиону, перешедшему на сторону Гвардии. Это он пожертвовал столькими демонами, которые прятались от войны в своих домах… Теперь, вблизи, Вельзевул мог хорошо видеть, что заклинание разрушило не только стену, но и жилища, прилегавшие к ней, а обломки упали на другие строения, еще дальше.

Джайана была бы против таких жертв. Вельзевул едва уговорил ее остаться в тылу, в окружении верных солдат, если бы легиону дали сильный отпор. Вскоре Джайана должна была появиться у ворот Навироша — и увидеть то, что Вельзевул натворил… Ему не жаль было бы отдать все свое золото, всю свою магию этим демонам, ставшим платой за их кратковременную победу, но это ничего уже не исправит. И никого не спасет.

— Мои войска сейчас подходят к Баалу, — отрывисто сказала Кара, словно хотела отвлечь его от искалеченного Навироша и этого скребущего чувства вины. — Со стороны Серой Степи идет кавалерия под командованием Эла и Зебайра с Девятого. Думаю, они встретят отпор и завязнут. Я приказала не трогать гражданских, но мне нужна твоя помощь. Мы напечатаем листовки, если поставишь на них свой сигил, они не будут сопротивляться.

Вельзевул покачал головой. Он не сомневался, что гвардейцы подчиняются приказам командора, но все-таки даже колдовская метка Высшего не сможет удержать народ от того, чтобы защищать свои дома… И тогда гвардейцы не смогут не ответить. Ведь со стороны это так и выглядело: дикая Черная Гвардия вырвалась с Девятого круга, чтобы грабить, жечь и убивать. Пока все поймут, что убивать они собирались только легионеров, будет уже слишком поздно. Вельзевул снова мрачно посмотрел на разрушенный Навирош. Вскоре таких городов будут десятки, сотни…

— И вся эта кровь… — вздохнул Вельзевул.

— А что еще нам нужно было делать? Встать на площади перед Дворцом и требовать, чтобы Люцифер дал нам свободу и конституцию? Да нас бы всех вздернули! Точнее, вздернули бы нас, — выразительно повторила Кара, — а тебя сослали бы куда-нибудь на Восьмой, чтобы ты тосковал, глядя на поля и пасущихся лошадей. Уверена, тебя бы это вполне устроило!

Вельзевул только посмотрел на нее в ответ — долго и укоризненно.

— Прости, — проворчала Кара, покачав головой. — Сам же понимаешь, тут всегда так: ударь первым или будешь убит.

И Вельзевул снова промолчал. Она часто напоминала ему молодого Люцифера. Того Люцифера, который горел идеей и готов был драться за их мечты. Не было того Люцифера, закрывшегося во Дворце в окружении лжи и предательства, того, кто свысока смотрел на всех и каждого, не было и того, кто изнывал от скуки, глядя на жизнь обычных демонов. Этот Люцифер был способен на безумные поступки, он был готов на многое ради Вельзевула, и Вельзевул не мог не восхищаться им.

Сейчас он чувствовал себя жалким и беспомощным.

Из размышлений его вырвало появление Влада. Маг выглядел ужасно, словно он вылез из могилы, и запавшие глаза смотрели голодно и безумно, как и у Кары. Пришел Влад со стороны города, и Вельзевул молча порадовался, что того не выжгло боевым заклинанием — ясно ведь, кто руководил магической обороной Навироша. Несмотря на то, что щит не выдержал, он погасил часть удара и наверняка спас множество жизней. Даже валясь с ног от усталости, Войцек смерил Вельзевула мрачным взглядом, словно прикидывал, не может ли он оказаться двойным игроком, который на самом деле остается верен Люциферу. Вельзевул устало вздохнул. Он был слишком стар, чтобы притворяться. И чтобы клясться в верности.

— Тебе нужно было запугать Ровэна, чтобы он знал, кто теперь правит Адом вместо старой аристократии, — сказал Влад, прямо глядя на Кару. — Как говорил один средневековый французский поэт, «один монарх, одна империя и один меч». Аду нужно, чтобы им кто-то правил.

— Вот только у меня два клинка, — негромко сказала Кара, поправляя ремень с парными саблями. — И я не хочу никем править.

Многие мечтали бы оказаться на ее месте, чтобы захватить власть. Вельзевул покачал головой: все же Кара была странной. И опасной.

— Обсудим это позже, — решил Влад. — Сначала нам надо разобраться, что делать с кучей трупов и готовящимся наступлением на Баал. А еще я бы сказал, что нашим войскам нужна короткая передышка с осознанием того, что они выжили. Так что закрой глаза на то, что они будут вести себя как пьяные животные этой ночью.

— Думаю, я сама не сильно от них отличаюсь, — призналась Кара. — Хочу напиться. Но нам нужно позаботиться о караулах…

Конечно же, Вельзевул предложил свою помощь. Охранять, а не резать демонов ему нравилось гораздо больше. И все же он не мог не представлять столицу, Баал, золотой город торговли и ремесла, в котором всегда царил мир — таким же покалеченным, разрушенным местом, как маленькая крепость на торговом пути.

— Я сказала им не трогать безоружных, — поклялась Кара. — Если кто-то из них нарушит приказ, он предстанет перед военным судом. И вряд ли после Ленвиса будут те, кто решит рискнуть.

— Безоружных? — печально улыбнулся Вельзевул. — Кара, мы в Аду. Здесь демоны с детства учатся обращаться с ножом.

Кара усмехнулась.

— Я обещала.

***

Дир помнил вечер после битвы смутно. Сначала его отправили разбирать завалы, хотя он падал от усталости, а руки дрожали — тем не менее, Дир смирился; он слушал грозные окрики Рахаб, которая руководила десятками таких же, как он, усталых измученных солдат, и таскал обломки деревянных балок. Удивительно, как целый жилой дом можно было так разломать, как детскую игрушку. Рядом сдавленно ругался Ройс, но его ворчание прекратилось, когда они вытащили из-под одного из домов, крыша которого провалилась внутрь, перепуганную демоницу с маленьким грудным ребенком. Глядя на ее чумазое, но счастливое лицо от того, что она снова увидела небо, Дир как-то устыдился своего нытья.

После этого, стиснув зубы, они продолжили растаскивать деревянные обломки. Маги без задних ног отдыхали после битвы или тушили последние пожары, заливая их зачерпнутой из ближайшей реки водой, поэтому вся работа свалилась на плечи солдат. Дир поднимал и опускал обломки, чувствуя, как ноют руки, обливаясь потом, пока не услышал, как Рахаб командует расходиться — им на смену пришел другой отряд.

Больше живых они не нашли.

Дир доплелся до палаточного лагеря, разбитого в центре Навироша, нырнул вглубь, под темную ткань шатра, особенно не разбираясь, с кем рядом упадет. У него не хватало сил даже вымыться, хотя, по-хорошему, его стоило выпнуть прочь из палатки за то, что явился в таком виде. Кажется, перед тем, как провалиться в сон, Дир услышал приглушенные голоса близнецов Гила и Зарита, которые обсуждали Вельзевула.

Сегодня Дир убил многих демонов, лиц которых не запомнил. Когда Дир был наемником, по крайней мере, он знал, кого и за что убивал, он видел их лица, знал что-то о том, как его жертва живет: в одиночестве или с семьей, богато или бедно. Но все эти безымянные солдаты, которых он сегодня лишил жизни… Должно быть, они тоже хотели всего лишь дойти до палатки и отрубиться в окружении боевых товарищей.

По ощущениям прошло несколько суток, но Дир проснулся через пару часов. Он выпутался из жарких объятий какого-то высокого демона с загребущими руками, сердито шипя, и выглянул наружу. Ночь была прохладной, зябкой, но везде вокруг сияли костры и магические огни. Дир услышал смех и голоса, расслабил плечи — его крылья почти вырвались наружу, когда он спросонья подумал, что это новые всполохи пожаров, жадно пожирающих город, но Гвардия… праздновала? Он услышал далекие радостные крики, хохот, кто-то затянул песню.

Неподалеку Дир увидел Ист, которая болтала с каким-то парнем. Обычно Дир предпочитал отираться рядом, чтобы никто не вздумал обидеть его сестру, но, похоже, Ист и сама неплохо справлялась — хотя без Пташки она и казалась немного растерянной. Увидев его, Ист быстро попрощалась с демоном, подбежала ближе, хотела обнять его, но поморщилась и отстранилась:

— Я рада тебя видеть, но от тебя смердит кровью. Городской колодец вон там… давай, я покажу, где у нас ведра.

Проведя рукой по лицу, Дир почувствовал неприятную корку — наверняка там была чья-то кровь. Ист наморщила нос и скривилась, как маленькая девочка, — Дир хмыкнул. Справедливо, он это заслужил. Если даже наемница считает, что он выглядит ужасно… Дир пошел за ней, оглядываясь по дороге. Гвардейцы были пьяны — он не просто видел это, а будто бы чуял по запаху, как будто над площадью витал крепкий спиртовой дух. Неужели они разграбили запасы Навироша? А может, эти напыщенные Высшие расщедрились за победу и подарили им бочки с вином? Дир ненадолго заглянул в палатку, чтобы найти в своем углу чистую рубаху, и поспешил догнать Ист.

— Разве нам не нужно быть готовым к новому нападению? — спрашивал он, отфыркиваясь, пока Ист щедро выливала на него холодную воду. Мимо прошел кто-то из его Роты и задорно свистнул. Дир только сдавленно зарычал, чувствуя за ушами холодную воду.

— Под стенами стоит легион Вельзевула, — рассказывала Ист, наблюдая за Диром, мотающим головой, как мокрый пес. — Солдат Люцифера мы прогнали, а наши маги переплели изнанку, теперь ни у кого не получится сюда телепортироваться. Командор посчитала, что мы можем отпраздновать. И это удачный момент, чтобы затеряться… — понизив голос, настойчиво сказала Ист.

Дир промолчал, сделав вид, что ничего не слышал — может, ему вода в уши налилась! Он вздохнул, зачесал назад мокрые волосы. Полотенец не было, поэтому Дир напялил свежую рубаху, которая тут же неприятно прилипла к телу. Он был уверен, что просохнет, когда приблизится к пылающим кострам, возле которых плясали, взмахивая руками, черные фигуры. Там было жарко и хорошо.

— Я… пойду поищу кого-нибудь, вдруг меня потеряли, — неловко сказал Дир. Получилось очень криво.

Ист фыркнула и взмахнула хвостом. Ему стоило извиниться, но Дир предпочел сбежать в толпу демонов, чуть не натыкаясь на незнакомцев. Многие из них были слишком пьяны, чтобы соображать, что-то горланили, другие подвывали и рычали, словно стая гончих. Дир и сам не знал, кого он ищет, но тут услышал неподалеку знакомый громкий голос и стал пролезать к костру, возле которого утроился Влад — разумеется, рядом с ним был и Ян, который сидел, устало привалившись к плечу Войцека. Когда Дир неслышно приблизился (наемничьи привычки давали о себе знать), он как раз что-то рассказывал.

— Все дело в том, — медленно сказал Ян, вырисовывая какие-то загадочные круги зажженной сигаретой. — Все дело в том, что есть принцип этот. Несопротивления злу насилием.

— У Толстого, — быстро подсказал Влад.

— Ага. Точно. Но у нас получается… Что у нас получается? Что насилию надо сопротивляться, ну…

— Ультранасилием! — радостно гаркнул Влад. — Пьем за это, парни!

Демоны и демоницы, сгрудившиеся рядом, поддержали его радостным ревом. Постояв с ними рядом, Дир решил, что им вообще все равно, за что именно пить. По большей части тут были гвардейцы, которых он знал — вместе с ними Дир переходил на Восьмой, чувствовал прикосновение потустороннего мира изнанки, но прибились и гарнизонные солдаты, которые неловко косились на бесившихся гвардейцев, и вчерашние новобранцы, чудом пережившие утро.

Дир хотел было пройти к Владу с Яном, хотя бы поприветствовать их — знакомые лица его успокаивали. Но его закружила, завертела толпа. Он едва не упал на какую-то демоницу, споткнувшись, а та широко улыбнулась и обняла его, шепча какие-то жаркие глупости на ухо. Язык у нее страшно заплетался, но ее хвост дразняще скользнул по бедрам. Насилу выпутавшись, Дир вдруг понял, что ему в руки суют какой-то мутный стакан. Он не задумывался, что внутри, только успел осознать: что-то темное. Или кровь, или вино, получается. Горло обожгло, вкуса он не почувствовал, выпил залпом. Рядом раздался какой-то лихой крик.

От новых стаканов Дир не стал отказываться, решив потом со всем этим разобраться. Часть его разума слабо брыкалась, хотела спросить, чье это питье и что они все тут делают, но после битвы ему хотелось залить эти воспоминания. То, как его сабля входила в чье-то тело. То, как влажно чвякала кровь. То, как демоны падали, закатывая глаза.

Дир понял, что у него в руке дымится сигарета, от которой идет сладковатый запах. В странном освещении многих костров дым казался каким-то странным, не белым и не серым, но Дир решил забить и на это тоже, поднес ее к губам, чтобы затянуться… И почувствовал, как кто-то бьет его по лицу.

Мир взорвался болью; голова мотнулась. В носу что-то лопнуло, хлынула водопадом кровь. Сигарету Дир где-то потерял, она упала под ноги — на утоптанную землю, жалко потухла. Дир прижал к лицу руки, сам того не осознавая. Тупо уставился на разъяренного Влада, который вдруг оказался напротив. Мысли ворочались с трудом: это Влад его ударил?

Толпа, окружавшая и теснившая Дира, отхлынула, шугнулась от Влада. Тот замахнулся снова, но руку перехватил Ян — единственный не испугался сунуться, вцепился намертво. «Хватит, Влад, он и так все понял! — услышал Дир откуда-то издалека. — Ты ему нос разбил, Войцек, блядь!» Влад уставился на инквизитора, словно Ян был единственным, кого он выцепил из кровавого марева, и нехотя отступил, рыча, как большой дикий зверь.

— Влад? — слабо мяукнул Дир, осоловело хлопая глазами.

— Я тебя, сука, для того с того света вытаскивал, чтоб ты вместо того, чтобы по вене пускать, траву курить начал? — свирепо прорычал Влад.

— Да я не знал, Влад, правда, — всхлипнул Дир, сам удивляясь, как странно, жалко звучит его голос. Почему он вообще взял эту проклятую сигарету? Кто ее ему дал? Кто-то из местных? Но рядом никого не оказалось, словно все произошедшее было сном. Где-то вдалеке пели, терзая гитару. — Влад, прости, я…

— Что у вас случилось? — рядом оказался Ройс, и Дир чуть не свалился на него. — Бля, вы уже подраться успели?

— Войцек, вылечи ему нос, а то он кровью захлебнется, — скомандовал Ян. — Влад!

— Конечно, инквизиторство. Просто думаю, не сделаю ли хуже, парень явно в шоке. Усадите его.

Его оттащили в сторону, Ройс волок Дира, не слушая его слабые оправдания — он хотел убедить, что сам добредет до палатки, что ему лучше отдохнуть, но его силой довели до каких-то ящиков и усадили на них, пока Влад колдовал простенькое лечебное заклинание. Он потратил много сил во время битвы, поэтому магия сплеталась со скрипом — и яркими искрами, от которых в глазах рябило. Поскольку его поддерживал Ройс, сбежать Дир никуда не мог, поэтому он только рассеянно провел рукой по лицу, отнял ладонь и посмотрел на кровавые разводы. Зря Ист его умывала… Дир слабо рассмеялся.

От лечебной магии Влада не только сросся нос, но и в мыслях неслабо прояснилось. Дир прикусил язык, чтобы пережить прилив тошноты — от того, как мир мигом обрел четкость, аж плохо стало. Он шумно дышал, как загнанная лошадь, а рядом устроился, протянув ноги, Ройс, который похлопывал его по плечу. Ему подсунули сигарету, и Дир только испуганно замычал. «Не бойся, свои», — хмыкнул Ройс, толкнув его в спину.

От крепкого табака и правда стало полегче.

— Я не знаю, как так получилось, — признался Дир, размазывая слезы по щеке, пытаясь их стереть дрожащей рукой. — Только Каре не говорите, ладно? И Ист.

Хотя Ист никогда его не останавливала, ограничиваясь редкими воспитательными беседами, которые ни на что не влияли, все равно перед ней было стыдно. Но больше, наверно, перед самим собой.

Влад еще горел, хотел кому-нибудь врезать, но в итоге сел рядом с Яном, уткнулся ему в шею и затих ненадолго. Косясь на Дира с Ройсом, Ян попытался сдвинуться так, чтобы это выглядело хоть немного приличнее, но Влад сердито заворчал. Дир попытался улыбнуться Яну — показать, что все хорошо.

— Я по дороге видел, как Косматый решил жениться — его демоница тоже из наших, — поделился Ройс, который явно хотел их немного отвлечь и развеселить. — Забавные такие. Очень пьяные и серьезные!

— А разве не нужен какой-нибудь… специальный демон? — нахмурился Ян.

— Любой маг может обвенчать контрактом, — пробормотал Влад. — Конечно, если он не бездарь, который умеет только одно заклинание по уборке пыли колдовать… А я вот понимаю этого вашего Косматого. Наверно, он подумал: когда, если не сейчас? Война многое ставит на свои места. И, если до завтрашнего дня ты можешь не дожить, лучше провести ночь так, как тебе хочется. И с теми, кого ты ценишь.

Дир не ожидал от него такой речи — в чем-то даже трогательной. Да, он много раз видел, как Влад бережно обходится со своим напарником, но Ян был скорее исключением; остальные удостаивались рычания и профилактического удара в нос. Сейчас, сидя в кругу друзей, Влад будто бы показался совсем другим. Усталым, но довольным тем, где оказался.

— У демонов редко кто женится, потому что это — навсегда, — размышлял Дир. Он посмотрел на небо, на далекие звезды, вздохнул. Его отец, конечно, и не думал жениться на матери. В этом смысле Падшие, видимо, были такими же вольнолюбивыми, как демоны. — Там контракт заключается, и порвать его может быть даже для жизни опасно, так что надо быть очень уверенным в своем решении, — добавил он. — А это сложно. Мы, конечно, живем очень долго, но иногда так трудно нужного демона найти…

— Так я не понял, — смеясь, вмешался Влад. — Меня в роте считают подлецом за то, что я еще не сделал предложение разных там органов?

— Ну это сложный вопрос… у вас же уже есть контракт, только не тот немного…

— То есть они считают меня дебилом, который перепутал контракты?

— Да никто ничего о тебе не думает! — грубовато успокоил его Ройс. — Если чей-то секс их и волнует, так это тот, который они могут пропустить перед смертью. Поэтому слетевшимся ночным бабочкам сегодня хорошо платят.

— А ты циник, — проворчал Влад.

— Я реалист. Может, это ты морально разлагаешь солдат, когда командуешь ими, едва вылезя из постели?

— Это из-за укусов? — смутился Ян.

— Из-за запаха. Даже я его различаю, а демоны наверняка еще более чуткие, — вздохнул Ройс уже менее ядовито. Ян растерянно уставился на Влада, словно требуя объяснений.

— Запахи смешиваются, даже когда демоны просто подолгу находятся вместе, — откликнулся Дир. — Мы вот спим все рядом, это нормально!

— Если честно, не помню, когда мы в последний раз не падали без задних ног, едва дойдя до кровати, и то кровать — это если сильно повезет, — признался Ян, все еще смущенный.

— Мы в курсе, — зловредно сказал Ройс.

Возможно, ему нравилось поддевать Яна, который явно не привык разговаривать о сексе. Дир его понимал, он тоже чувствовал себя немного неловко, потому что главной темой шуток среди наемников было то, кто с кем спит… А может, Ян по природе был такой благочестивый. Хотя истерзанная шея Влада говорила об обратном.

— А все-таки я рад, что жил в эпоху рок-н-ролла и свободной любви, — вздохнул Ройс. — Хоть что-то хорошее перед смертью.

Дир вынужденно усмехнулся. Да, он тоже видел гибкие ночные тени, слетавшиеся к гвардейскому шабашу. У него волосы тревожно шевелились на затылке, потому что он первым делом думал о тайных убийцах и шпионах, однако это были демоны и демоницы, которые за небольшую плату предлагали забыть обо всем, уплыть куда-то далеко-далеко, подальше от войны. Стоны, которые сливались с музыкой, не оставляли простора для воображения. Дир хорошо представлял, что там происходит: соединяющиеся тела, словно в каком-то древнем забытом ритуале, сладкие стоны и кусачие поцелуи. Но, когда Дир закрывал глаза, он первым делом видел мертвые глаза солдат, уставленные в небо, и растерзанное мясо, залитое черной кровью. И он совсем не хотел портить этим кому-то ночь.

— Да ладно тебе, как будто ты сам не пользовался!.. — вернул его в реальность голос Ройса.

— Ну, только если я был убежден, что это не из-за одних денег. А то как-то это неправильно, — продолжал рассуждать Влад в ответ на ехидную улыбочку Ройса. — Когда с тобой — только за плату. Напрочь убивает романтику.

— У Войцека тонкая душевная организация, — вздохнул Ян. Его точно смущал разговор все сильнее, но он старался это не показывать.

Влад поймал его, поцеловал в лоб, что-то негромко сказал — Дир не расслышал, да и не хотел встревать. Эти двое вечно лучились таким неподвластным ему счастьем, что кто-то другой сгорел бы от зависти, но у Дира было время смириться с тем, что он пропащий демон — и теперь Гвардия, похоже, пыталась убедить его в обратном.

— Ну вообще-то я спал с другими в основном из-за наркотиков, — признался он.

— Натурой, что ли, платил? — фыркнул Влад — и совсем не ожидал, что Дир серьезно кивнет:

— Да. Сначала у нас с Ист не было денег, а мне нужно было откуда-то достать новую дозу. Мне всегда было неловко у нее просить, это неправильно, вот я и прибивался к кому-нибудь. А потом я стал известен как наемник, — Дир тяжело помотал головой; когда-то ему это казалось большим достижением, но не теперь. — Тогда мы поменялись местами: у меня были деньги — и кто-нибудь рядом. Кажется, девчонка, которая была со мной до того, как я взял заказ на Кару… Я не спрашивал ее имя, хотя должен был.

— Дир, ты… — негромко позвал Влад.

— Да, я знаю! Знаю, это пиздец, но так сложилось…

— Да нет. Ты в порядке? — спросил Влад.

— Да, — он пожал плечами. — Я мало что запоминал… из начала. Когда я продавался. Все время был угашенный, все расплывалось, остальное не имело значения, так что я никогда не страдал из-за этого. А потом я иногда испытывал вину, но… я не пытался их отговорить.

Влад коснулся его плеча и настороженно замер, убрал руку.

— Все в порядке, — улыбнулся Дир. — Я не очень люблю, когда меня касаются, но это не из-за того… а потому что я наемником работал, знаю, что в рукавах бывают тайные клинки. Но ты можешь меня трогать. Кара вот всего уже облапала…

Они усмехнулись, и Дир почувствовал, что все в порядке, вздохнул с облегчением. Еще несколько минут назад ему казалось, что он все непоправимо испортил, разрушил, как и всегда, но Гвардия умела прощать — наверное, даже лучше, чем Дир. Он посидел с ними немного, пока не почувствовал, что его клонит в сон. День выдался странным. Остальные стали говорить тише, и Дир решил уйти и не отвлекать их.

Дир удалялся от них, слыша краем уха обрывок разговора. Оглянулся в последний раз, чтобы убедиться: среди этой непрекращающейся резни можно быть искренним и настоящим. Если у них получается, то и он сможет.

— Ну ладно, все хорошо будет… не переживай! — ласково убеждал Ян.

— Да я уже не пережил! — радостно оскалился Влад. — Ай, блядь! — дернулся он от тычка острым локтем. — Нападение на офицера выше по званию!

Улыбаясь, Дир свернул к палаткам. Ему по пути попадались пьяные, и он только снисходительно усмехался и сторонился — чтобы не мешаться у них под вихляющими ногами и чтобы никто не подумал начистить ему лицо второй раз за этот вечер. Бежать к Владу обратно, чтобы он снова вправил нос, было бы неловко. Он избежал столкновение с очередной темной фигурой, когда она встрепенулась и потянулась за Диром:

— Эй, ты куда так спешишь?

Он с удивлением узнал голос Кары. Нерешительно Дир остановился и посмотрел на нее, украдкой ущипнул себя за руку, чтобы убедиться, что командор ему не привиделась: от затяга той сигаретой или от удара тяжелой руки Влада. Но нет, Кара была настоящей. Посмей он усомниться вслух, командор бы его наверняка сама поколотила.

Кара стояла нетвердо, пошатываясь, и в руке у нее была почти пустая бутылка виски. Дир слышал, что Падшим нужно очень много выпить, чтобы опьянеть, даже больше, чем демонам. Как будто остатки ангельской благодати не давали им впасть в пьяное греховное забытье. Но Кара была очень упряма и целеустремленна в попытках надраться.

— Выпьешь со мной? — не попросила, а скорее потребовала она.

— Я… — Дир замешкался. Благоразумие подсказывало ему, что лучше отказаться, а заодно и попробовать успокоить Кару, но все-таки — перечить командору… Это сомнение сыграло с ним злую шутку: Кара сунула бутылку в карман широкого кожаного плаща, а потом схватила Дира в охапку и взмыла в черное небо.

Он жалко заскулил, когда ветер хлестнул его по лицу. Небо было холодным и враждебным, и Дир задрожал, его тело пыталось вырваться, хотя разум понимал, что это настоящее самоубийство. Полет не продлился долго, к счастью; Кара приземлилась на стене, поставила его на ноги. Впереди замаячил караульный с магическим фонарем, но он каким-то чудом узнал Кару и решил не связываться с командором в такой час.

Дир посмотрел вниз, на поле, на котором еще горели костры. Там не веселились, а сжигали трупы, чтобы не допустить распространение какой-нибудь заразы, как было и в Ленвисе. Они снова устроили резню, в которой погибли демоны, которые виновны лишь в том, что оказались на другой стороне…

— Кара, что мы тут делаем? — попытался вразумить Дир. — Тебе, наверное, нужно отдохнуть… вся эта политика, переговоры…

— Нахуй политику! — прорычала она. — Что имеет значение, так это то, умеешь ли ты убивать ангелов!

Дир настороженно смотрел на нее, и глаза Кары были блестящими, как будто слепыми, и в них отражались костры. Когда она протянула ему свою бутылку, Дир выпил без лишних раздумий — просто чтобы не размышлять больше, безумна командор или просто напилась.

— Когда я умру, мне нужен кто-то, кто все это закончит, — уверенно сказала Кара. — Это же… эти блядские архангелы! У них четыре крыла, понимаешь? Нет, ты совсем не… Прости, мелкий. Я тебя научу! — Она снова распахнула крылья, и Дир попятился, когда жесткие маховые перья мазнули его по носу. — Смотри, — увлеченно объясняла Кара, перехватив собственное крыло, повернувшись так, что она подставляла ему спину, — надо перерубить здесь, в основании, у сухожилий. Тут крылья очень чувствительные, представляешь, что будет с твоим врагом? Он точно откроется, и ты сможешь нанести удар.

— Я не… Кара, не надо на себе! Примета такая… — растерянно пробормотал Дир, отводя глаза, чтобы не видеть, как ее жесткие пальцы впиваются в живое, трепещущее крыло. У него за спиной были такие же, он ненавидел их, но все равно представлять, как в них впивается сталь… Это было так больно и так холодно!

— Смотри! — прорычала Кара. — Эта война меня заберет. Разумом или телом. Мне нужно, чтобы кто-то закончил то, за что мы дрались. Ты единственный, кто может сражаться с Люцифером и Мелехом на равных! На крыльях! Джибрил бережет свою ебаную честь, а другим Падшим я не доверяю. Только тебе. Ты — мой, Дир. Я выбрала тебя, и ты должен быть готов…

— Я никогда не смогу занять твое место! — в испуге воскликнул он. — Я трус, я убийца… я просто ничто. Я не умею летать, Кара! Прости. Мне очень жаль, но… тебе не стоит полагаться на меня. Если бы ты рассказала мне раньше, в детстве, как рубить крылья, я уничтожил бы свои.

Она замолчала, напряженно глядя на Дира.

— Покажи, — сказала Кара. Увидев, что он колеблется, добавила жестко: — Это приказ!

Он зажмурился. Кара носила плащи и рубашки с прорезями, но его крылья рассекли рубаху — впрочем, не жалко, она и так была вся в крови. Жалкое зрелище, грязные тряпки, лохмотья… Он не достоин стать преемником Кары, в ней говорило только горе по всем, кто погиб сегодня.

Кара потянулась навстречу. Дир чувствовал крылья за спиной, какие-то тяжелые и неповоротливые для того, кто всегда делал ставку на скорость и ловкость в бою. Они тянули его вниз, могли его погубить. И Дир правда никогда не умел летать — где бы ему учиться?! Он истерически усмехнулся, когда рука Кары коснулась его напряженного крыла. Она провела, зарылась пальцами в черные перья.

— Они такие мягкие, — недоверчиво прошептала Кара, и ее лицо осветила странная улыбка. — Падшим вырывают перья и проклинают, Дир. Поэтому они вырастают черными и жесткими. Но ты… ты настоящее чудо, мелкий.

— Спасибо, — смутился он.

Кара отстранилась, потрепала его по волосам. Дир готов был проклинать себя за то, как приятно это было. Так, как не должны чувствовать себя взрослые бывшие наемные убийцы.

— Я могу научить тебя летать, — сказала Кара. — Это будет весело! А потом я покажу, как резать крылья.

— Лучше все-таки не на себе, — слабо попросил Дир. — Дождемся момента, когда мы доберемся до наших врагов.

Она похлопала его по плечу, рассмеялась. Кажется, командор еще не готова была умирать.

***

Проклятый Высший повадился ходить в его лабораторию, и это выводило Вацлава из себя.

Когда он возвращался в свой небольшой угол, заставленный магическими трубками и выпаривателями, Вацлаву хотелось просто отдохнуть: посидеть над каким-нибудь зельем, что всегда развлекало его и подкидывало новые задачки, несмотря на то, что прекрасно знал: боевая магия эффективнее всего, погрузиться в гримуар или просто побездельничать, наблюдая, как в колбе выпадает осадок. А еще в это время Вацлав был один — и никто не давил на его рассудок. Ни заигравшийся Мелех, который прижимал его душу, как заигравшийся кот — мышь, ни его надменные наемники, которые приходили с требованиями зачаровать оружие (будто оно им было нужно не для того, чтобы запугивать горожан и выколачивать с них налоги).

Но в последнее время Вацлав обнаруживал у себя Шакса. Сначала он думал, что Высшего посылает Мелех, чтобы надзирать за ним. Будучи неплохим колдуном, Вац мог почувствовать, если кто-то роется в его мыслях без спросу. А вот отправить обычного живого шпиона под видом несчастного демона — дело совсем другое. Более подлое, можно считать, потому что играло на еще не совсем отмершем чувстве милосердия. Что только в его дрянной душонке ни найдешь.

Понаблюдав немного за Шаксом, Вацлав заметил, как демон подолгу засиживается у него, словно высматривая что-то в колбах. Лицо у него было рассеянное, но движение жидкостей Высшего увлекало и заставляло не думать… о чем бы там ни было. Вацлав его не трогал, занимался своими делами, и вспоминал о Шаксе, только когда тот любопытно спрашивал что-то, совершенно несведущий в алхимии.

Спустя несколько таких визитов Вацлав убедился, что Шакс попросту прячется от Мелеха и его вездесущего влияния. Изгнать Падшего из головы он уже не мог, в разуме Шакса зияли черные зловещие раны — Вац посматривал из любопытства, гадая, до чего это может дойти, — но все-таки лаборатория придворного мага Мелеха была защищена неплохими чарами, поэтому здесь сила Падшего ослабевала. И Шакс мог просто отдохнуть, наблюдая, как Вацлав сердито перелистывает страницы старой книги, не способный найти нужное заклинание…

— А это что?.. — искренне заинтересовался Шакс, заглядывая в склянку в держателе, наполнившуюся после алхимической перегонки синей жидкостью.

— Не трогай ничего! — рявкнул Вацлав.

От его резкого крика Шакс вдруг вздрогнул, съежился, сжался, косясь на Вацлава с опаской, будто тот мог вдруг врезать Высшему. Зашуганный перепадами настроения Мелеха, Шакс почти что попятился к неплотно прикрытой двери, но Вацлав перехватил его и силой усадил на подвернувшийся стул. Часы на стене мерно тикали.

Вацлав вздохнул. Он слишком много работал со всякими идиотами в Инквизиции, поэтому заорать было его первой реакцией.

Но извиняться он точно не собирался! Еще чего, сам виноват — куда не просят руки тянуть!

— Ну, как там твоя голова? — как ни в чем не бывало спросил Вацлав.

— Все еще на месте. Как видишь, мне везет, — Шакс улыбнулся подрагивающими губами.

— Тут с какой стороны посмотреть…

Вацлав захлопнул книгу, выбив из нее облако пыли, со стоном упал на стул и откинулся на спинку, запрокинув голову. Может, Шаксу и было лучше, зато его голова раскалывалась после сложного разговора с Мелехом. Тот злился, что Каре позволено победить и начать наступление на Восьмой круг — он требовал, чтобы агенты Вацлава немедленно напали на командора. Вацлав, сцепив зубы, убеждал его, что это бессмысленное самоубийство для его демонов: они не только не добьются успеха, но и погубят себя.

Момент и впрямь был хороший: после битвы Войцек, как и остальные маги, должен был выбиваться из сил, однако Вацлав знал по рассказам своих подчиненных, что Кару взялась охранять одна из лучших убийц Девятого, Сера. Она неплохо прикрывала ей спину, и агенты Вацлава боялись подобраться ближе. Хотя и наблюдения издалека хватило, чтобы понять: Кара стремительно набирает силу. С поддержкой лорда-наместника Восьмого круга она стала куда могущественнее, поскольку, в отличие от разбойного Девятого, там этот титул еще что-то значил. Вельзевула в народе любили — в этом донесения сходились. А значит, он сможет убедить многих перейти на сторону Гвардии… или хотя бы оказать им поддержку припасами.

«Ебаный пиздец», — подумал Вацлав, когда услышал, что Гвардия победила при Навироше. Он готов был молиться, чтобы Кару прирезали где-нибудь в середине пути. Мало ли, что может случиться: иногда можно не вмешиваться, все произойдет само собой. Но молитвы не сработали. В конце концов, Войцек и правда убил Бога. И пошел он нахуй.

Все придется делать самому.

— Ты что-то сказал? — окликнул Шакс.

— Ебаный пиздец, — спокойно повторил Вацлав.

Он услышал, что демон усмехнулся. Наверняка Шакс чувствовал то же самое, но Вацлав замечал, что Высшие слишком воспитаны и церемонны. Это было безнадежно; иногда он чувствовал себя деревенским мальчишкой, который попал на бал аристократов. Удивительно: в мире людей он обладал властью и мог сам решать, что делать, а тут попался на удочку Падшего. Времена, когда Мелех был слаб и нуждался в помощи, прошли. Теперь это Вацлав зависел от сил, которыми с ним делились — он все же был честен с собой, а потому признавал это.

— Как думаешь, Гвардия сможет добраться до нас? — опасливо спросил Шакс.

Боялся он всего на свете, так что его испуганный голос был не показателем… но все же Вацлав представлял, о чем шептались в имении губернатора Авентиса, занятом Мелехом. Многие ожидали, что Гвардия проиграет из-за малочисленности: в силах Люцифера было просто задавить их. Предательства лорда Восьмого круга мало кто ожидал… Вацлав улыбнулся, представляя, в какой ярости был Люцифер, когда вести дошли до него.

— Гвардии придется преодолеть Седьмой круг, — сказал Вацлав, хотя успокаивать Шакса было занятием бессмысленным по большей части. Хотя, если он донесет его слова другим демонам в подчинении Мелеха, это будет удачно. — Говорят, там сейчас Люцифер, а через него они вряд ли пройдут. К тому же, между нами Шестой. Никому никогда не удавалось взять Дит.

— Но ты пытаешься, — заметил Шакс, прищурившись.

— Я работаю изнутри, — отрезал Вацлав. — Все эти демонские военачальники, которые грызлись тут, еще когда человечества в проекте не было, просто осаждали Дит. Идиоты. Понятно же, что тут надо действовать аккуратнее.

Мелех давал ему много денег на то, чтобы Вацлав покупал чужую верность. Падший понимал, что многое в этом мире можно добыть, не прибегая к грубой силе, и это в нем Вацлаву нравилось — он бы, пожалуй, не смог работать с Гвардией, которая умела только все разрушать. Неудивительно, что в Авентисе никакой резни не было, как на Девятом. Убивать демонов, которые могут пригодиться, — это так нерасчетливо.

Вацлав надеялся, что его агенты смогут добраться до Кары, если она станет серьезной угрозой, но собирающаяся вокруг нее охрана начинала его настораживать. Войцека можно было обмануть, наемных убийц Серы — тихо убрать, но теперь рядом с Карой был еще Высший демон… Вельзевул многим спутал карты. В том числе и планам Вацлава, которые он лелеял, наблюдая за командором на Девятом круге.

У него было много глаз.

— Мелех считает, что Гвардия может быть нам полезна, — неохотно признался Вацлав. — Они убивают солдат Люцифера, и у них это неплохо получается. Только он, похоже, не понимает, что Кара к тому времени, как станет не нужна, успеет собрать вокруг себя настоящий культ.

Шакс испуганно поглядел на него, но Вацлав только махнул рукой и усмехнулся:

— Не надо так на меня смотреть! Я сделаю все, чтобы этого не допустить.

Его волновали не только гвардейцы, которые и в обычное время готовы были положить головы ради своего командора, но и демоны с нижних кругов, которые собирались вокруг Кары. Вацлава тревожили даже не военачальник Зебайр или убийцы Сера, с которыми можно было справиться проверенными способами, а торгаши вроде Холгаса. Тот наверняка сумеет устроить выгодный договор между Восьмым и Девятым, и тогда Мелех не убедит этих демонов подчиниться — они будут помнить только то, как Гвардия сделала их жизнь лучше. Задумывала ли Кара это изначально, подбирая себе союзников, или действовала по наитию?..

В дверь постучали; Шакс вздрогнул. Он прижался к книжному шкафу, словно надеялся, что его не заметят. За последнее время демон и правда как-то слишком похудел и теперь напоминал ходячий скелет.

— Не говори, что я здесь! — взмолился он, глядя на Вацлава.

— Разве тебе не нужно тоже работать? Может, это тебя ищут? — мрачно уточнил тот. Нарочно сдавать Шакса он не стал бы — какая ему с этого выгода? Но все же Вацлаву не хотелось, чтобы заодно и ему прилетело по мозгам, если выяснится, что Шакс пренебрегает своими обязанностями. Мелех во всем любил порядок.

— Да какая у меня может быть работа! — усмехнулся Высший. — Мелех держит меня при себе для развлечения… Всем занимаются наемники. И ты.

Вацлав пожал плечами. Он подошел к двери и приоткрыл ее ненадолго, не позволяя гостю сунуться в комнату, пропахшую алхимическими едкими реагентами и книжной пылью. К счастью, на пороге оказался не какой-нибудь наемник Мелеха, а мальчишка-посыльный, которому Вац платил, чтобы он доставлял ему послания. Парень был беспризорником без семьи и работы, поэтому, если его случайно убьют, будет не жалко. И никто не заметит его пропажу.

— Я получил еще одно письмо! — сказал он, стрельнув глазами на Вацлава. Смотреть на него прямо демоненок побаивался. И, к счастью, не попытался зайти внутрь, послушно дожидаясь на пороге, пока Вацлав сходил за кошельком и вытащил пару серебряных монет.

Когда они обменялись, парень тут же исчез. Вацлав выбрал себе кабинет, в который можно было попасть с черного хода имения, так что его могли беспрепятственно навещать агенты. Разумеется, Мелех наверняка знал о них, но стражу они не беспокоили. Раньше кабинет принадлежал личному лекарю при губернаторской семье, но Вац, едва поселившись здесь, решил, что тот был обычным шарлатаном и совсем слабым магом.

Развернув письмо, Вацлав молча читал, хотя он видел, что Шакса съедает любопытство. О многом ему безопаснее было не знать — чтобы Мелех не копался в его памяти, раздирая остатки личности.

— Можешь сказать своему хозяину, что мой агент нашел демоницу, которая может помочь убить командора Черной Гвардии, — улыбнулся Вацлав. Он был горд. С помощью подкупленных демонов он распространял мысли о том, что Кара несет лишь разрушение. После того, как она казнила заговорщиков на Девятом, планировавших возвращение власти чиновникам, Кара сама подтвердила эти слухи.

— Нашему хозяину, — укоризненно прошелестел Шакс. — Что за демоница?

— Ну, скажем так, — довольно улыбнулся Вацлав. — Может быть, в этот раз Ист нас не разочарует.