Филипп

Название ресторана "Чёрное и белое", похоже, начинало обретать ещё один дополнительный смысл. Филипп сбился со счёта, которую уже встречу ему назначает тёмный именно здесь. Если так дальше пойдёт... 

Впрочем, пойдёт ли? Не станет ли эта "приватная" встреча последней таковой?

Сидящий напротив Жальцев увлечённо болтал ложечкой в своём чае. Создавалось подозрение, что придавить ко дну лимонный кружок для него сейчас гораздо важнее и интереснее бесед с неким приставучим светлым.

Ещё в их телефонном разговоре сегодня днём, Евгеша был подчеркнуто вежлив, но холоден и сух. А к вечеру, при личной встрече, и вовсе досадливо хмурился, и на собеседника снисходил смотреть крайне редко.

Вроде бы, ещё вчера всё было не так плохо? Или на него Порожинский пожар так повлиял? Ладно, можно предположить, что у тёмного какие-то проблемы на работе, или в личной жизни, или заждались неотложные дела... Хотя, эти вот "русские горки" в его настроении в последнее время уже начали раздражать обычно уравновешенного Филиппа.

В конце концов, отказать в информации можно и по телефону, верно? Зачем же встречу тогда назначать?

- Филипп Даниилович, - медленно, кривясь как от кислого лимонного кружка из своего чая, всё же заговорил Жальцев, - Я надеюсь, вы как следует оцениваете важность для вас той информации, которую запросили. То есть... я имею в виду...

У Филиппа возникло ощущение, что дипломатичный тёмный пытается подобрать слова, наименее похожие на оскорбление его умственных способностей.

- Я полагаю, - плюнув на вежливость, заговорил он, - Ночной Дозор имеет право хотя бы на часть этой информации.

- Да с чего бы? - почему-то устало вздохнул Евгеша, - Всё, что вас интересует, касается тёмных, а точнее - вампиров, - он бросил свой чай, с которым так долго возился, откинулся на спинку стула, и наконец посмотрел на Филиппа в упор, через стёкла очков, но так ловко, что блики от светильников совершенно скрыли его собственные глаза, не давая разобрать их выражения. Принялся перечислять, - В Порожино сгорел вампир. Возможно, совершивший преступление, да. И расследование будет проведено, непременно. Его дочь - Марина Королёва, судя по всему, к произошедшему отношения вообще не имеет. Опять же, если имеет, то что вам с того? Ну хорошо, в её благополучии очень заинтересована одна ваша милая и наивная сотрудница. Но Артур Орлов чем вам не угодил?

Филипп хотел было открыть рот, чтобы пояснить тёмному взаимосвязь всех произошедших событий, да вовремя опомнился. И так выставляют его глупее некуда. И кажется, не без оснований.

- Вы сейчас пытаетесь меня запутать, да? - спросил он напрямую.

Поразительно. Просто поразительно, как этот странный город меняет иных. Почему у Филиппа раньше никогда не возникало желания в беседе с юлящим собеседником не играть по своим или чужим правилам, не хитрить, выискивая прорехи в защите оппонента, а говорить просто, честно, напролом?

Евгеша предсказуемо взмахнул руками, изобразив испуг, с таким видом, будто из-за того, что его слова неверно истолковали, прямо в эту же минуту Вторая Магическая может начаться.

- Что вы, что вы, Филипп Даниилович! И в мыслях не было! Мне всего лишь хотелось бы знать подоплёку ваших... интересов.

Ну вот, опять. Меняет одну роль на другую. И сложно сказать, какая из них сильнее раздражает.

- Евгений Александрович, при чем тут моя сотрудница? - не выдержал Филипп. Он будто бы невзначай сместился чуть в бок, так, чтобы не досаждали надоедливые блики в очках, - Вы не хуже меня понимаете, что дом Агафонова нарочно был подожжён как раз, когда в Порожино приехали дозорные.

- Ночные дозорные, - вставил Евгеша, ловкой сменой позы вновь уходя под прикрытие ламповых лучей.

- Именно. - кивнул Филипп. 

Что за дурацкая игра? Он склонился чуть вперед, к своей кружке с кофе, но понял, что его и на сей раз обыграли, попросту прикрыв глаза.

- Это могло быть самоубийство, - продолжил играть Евгеша, - Не сдержался вампир Агафонов, высосал зашедшего к нему односельчанина...

- И совершил самоубийство из чувства вины, путём самосожжения. Очень правдоподобно, - скептически хмыкнул Филипп.

- Или из страха перед правосудием. - вставил Евгеша.

- А метка? - не стал слушать глупости Филипп.

- А что метка? - Евгеша открыл глаза, и одновременно чуть подался вперед, опять пряча их за бликующими стёклами очков.

- Кто ему сломал метку? - Филипп склонил голову на бок, возвращая себе прозрачность очков тёмного и вид его глаз, острых, хищных, и почему-то азартных, - Никогда не слышал о вампире-самоубийце, сломавшем собственную метку.

- С чего вы это взяли, про метку? - Евгеша всё сильнее оживлялся, забывая про обе нынешние роли, или переходя на третью, - Разве результаты осмотра останков...

- Которые так и не были переданы Ночному Дозору, - перебил Филипп, перепалка уже напоминала ему некую игру, вроде пинг-понга.

- И тем не менее, вы утверждаете...

- Марина Королёва, - напомнил Филипп, - почувствовала его смерть на расстоянии. Такое бывает только при разрушении метки.

- Он ведь - отец. Создатель её, к тому же. - Евгеша пожал плечами, и блики на стёкла вернулись.

- Допустим. - кивнул Филипп, незаметно выискивая новый угол обзора, - Но мне доложили ещё о трёх, как минимум, вампирах, почувствовавших то же самое. Слабее, разумеется, чем Королёва, и тем не менее...

- Вы хотите в чём-то меня обвинить? - редкие светлые брови тёмного приподнялись над дугами очков, - Как это меняет...

- Возможность ломать вампирьи метки, - не стал дослушивать Филипп, - Имеют только дозорные. Действующие дозорные, если быть точным. Иначе так поступал бы любой иной, недолюбливающий вампиров. Однако, даже во время "Травли низших" этот способ не применялся.

- Но Королёва-то тут при чём? - возразил Евгеша.

- Королёва была в секте Балора.

- Ах, так вы об этом не забыли! - Евгеша в притворном умилении всплеснул руками, - А до меня доходили слухи, что вы хотите её к себе, в Ночной Дозор взять. В придачу, так сказать, к оборотню. И я уж было испугался, как бы вы у меня вовсе всех сотрудников не сманили.

- Евгений Александрович, - поморщился Филипп, - Достаточно. Мы с вами и так совершили большую ошибку, не проверив Агафонова сразу.

- Не мы, а - вы. - торопливо поправил Евгеша.

- Вот как. - не очень удивился Филипп, - Это ещё одна информация, которой вы не хотите делиться, верно?

- А с чего бы мне ею делиться? - Евгеша наконец перестал прятаться, выпрямившись на своём стуле, только это не радовало, в блёклых глазках пряталась злость, - Вы от меня утаиваете, я - от вас. Нормальная, среднестатистическая дозорная практика.

- О чём вы? - со всей возможной искренностью удивился Филипп, - Всё, что было у моих дозорных, вам передано. Я проверил.

- Ой ли, - Евгеша покачал головой, - Оборотень ваш с Масловой говорил? Говорил. О чем?

- О том же, о чём и с прочими жителями Порожино. - начал было Филипп.

- Ну да, ну да. Моих дозорных в заблуждение ввели. По вашей вине они задержались с допросом Масловой, а как руки дошли, её и след простыл!

- Как? - теперь уже всерьёз удивился Филипп.

Евгеша тоже посерьёзнел, мгновенно утрачивая былую игривость:

- Орлов настаивает на допросе Фёдора Телеша. И отказать ему я не могу.

- Подождите, - спохватился Филипп, - Почему "допрос"? Я имею в виду Маслову, для начала.

- Орлов считает, что убийство совершила именно она. И, учитывая его доводы, я склонен думать, что с большой долей вероятности...

- Что за доводы? - Филипп поторопился остановить витиеватые речи тёмного.

- Да хоть бы и тот взять, что вы привели.

- Маслова в Дозоре работала? - догадался Филипп.

- В Севастополе, - кивнул Евгеша, - Двадцать три года назад. Покуда не переехала в нашу область.

- Но... - задумался Филипп, - Уволенный из Дозора сотрудник теряет возможность ломать метки. Разве не так?

- Так-то оно так... - Евгеша неуверенно покрутил кистью правой руки.

- Но ваш Орлов, кажется, намерен пресловутой "бритвой Оккама" головы срезать, а не выяснять истину?

- Зачем же ей было сбегать? Если она ни при чём?

Тёмный отодвинулся, с удобством развалясь на своем стуле. Теперь казалось, что беседа, похожая на перепалку, начала его развлекать.

- Её не трудно будет найти, ведь так? - возразил Филипп, - Вряд ли она этого не понимает. Так какой смысл ей сбегать и прятаться? - и сообразил, от неожиданности высказав версию вслух, - Время тянет?

Жальцев кивнул, непонятно какому из вопросов. И, видимо, посчитав момент подходящим, спросил:

- Так что она сказала Телешу? И, тоже немаловажно - что он сказал ей? Учтите, Орлов подозревает в нём сообщника.

Филипп сосредоточенно нахмурился, совершенно этого не тая от собеседника. Так-так... Если вампир правильно сформулирует свои требования, придется позволить допрос парня. Допрос... Почему допрос?

- Мне странно, что вампир, даже не состоящий в Дневном Дозоре, ставит вам требования, Евгений Александрович, - сказал он.

- Это в Заледеевском он не состоит. - поправил тёмный.

- А в каком состоит?

- Это не важно, - слишком поспешно отмахнулся Евгеша, и добавил, - Так что допрос Телеша вам придется запланировать. Это тёмные не обязаны против тёмных свидетельствовать. А раз уж вы данного юношу позиционируете как светлого...

- Исключено, - немного резковато перебил Филипп.

Жальцев покачал головой, и блики на стёклах нехорошо заплясали:

- Боюсь, это уж не нам с вами решать.

- Да кто такой был этот Агафонов? - не выдержал Филипп, - Я предположил, что он в Инквизиции работал, даже навёл соответствующие справки, но никаких подобных сведений не нашёл. К тому же, уйти из Инквизиции ещё труднее, чем из Дозора.

Евгений очень устало вздохнул и отвернулся, обозначая желание покончить с надоевшим разговором:

- Не надо бы вам это, Филипп Даниилович. Вот, совсем. Пусть Орлов чем хочет занимается. Уж дайте ему своего Телеша на пятнадцать минут. В качестве дружеского жеста могу выбить вам право присутствовать при допросе... ну, скажем - несовершеннолетнего. Хотя... С чего бы тогда уж несовершеннолетнему в оперативниках делать? Ну да, такие детали опустим.

- Евгений... - недоверчиво проговорил Филипп, позабыв про отчество.

На его глазах происходило что-то странное, и продолжения он почему-то очень не хотел. Но оно последовало.

- Если вы настаиваете, - приподнимаясь сказал Жальцев, - Я могу передать ваши требования Серапину Мироновичу. Он и объяснит вам, при личной встрече, всё, что сочтёт необходимым. Глава Дозора, как-никак. А мелкие сошки вроде меня такие вещи не решают. Да, я думаю и впредь вам следует вопросы с ним решать, напрямую.

Тёмный поднялся, вежливо склонил голову. Бесцветная прядь из нескольких волосков упала на лоб, руша весь тщательно уложенный пробор.

- Моё почтение, Филипп Даниилович.

И всё.

С минуту опешивший Филипп тупо таращился ему вслед, а потом обронил негромко "Shite!". Случившееся сейчас было выше его понимания.

Андрей

- Дима пришёл, - сказала Леночка.

А через пару минут в дверном замке завозился ключ. Синий стеклянный шарик грохнулся об пол из Ленкиных рук, и во все стороны полетели осколки.

- Лена! - Андрей покачал головой, - Я же предупреждал!

Но всерьез ругаться на дочку у него никогда не получалось. Он кряхтя поднялся с пола, обогнул ёлку, под которой только что сидел. Осторожно лавируя между осколками, добрался до Ленки, ковырявшейся в коробке с ёлочными игрушками. Подхватил её на руки и понёс к спальне, всё так же аккуратно перебираясь босыми ногами между осколками.

- Пап! Я хочу наряжать ёлку! - запротестовала дочка.

- Погоди, надо осколки убрать, а то порежешься. Посиди немножко у себя, ладно?

Когда он вернулся в зал, Дмитрий стоял в дверном проеме, прислонясь к косяку плечом.

- У тебя замок барахлит, - сказал Дима, - Сменить надо. Мне так долго пришлось в нём ковыряться, что подумал уже сумраком пройти.

Куртку и обувь он снял в прихожей, и теперь был в джинсах и мохнатом сером свитере, зрительно делавшем его ещё выше и плечистее. Сильный, уверенный в себе, ярко румяный после улицы. Словом, полная противоположность самому Андрею.

- Надо. - не стал спорить Андрей, у него почему-то никогда не возникало проблем с замком.

- А это что? - спросил Дима, кивком указывая на ёлку в углу, - До Нового года ещё больше месяца.

Андрей пожал плечами:

- Мы... Я подумал, что неплохо было бы... новогоднее настроение, и всё такое. В магазинах, вон, вовсю уже. И горки на площади строят.

Он остановился напротив друга, размышляя, как миновать это препятствие на пути к цели? Веник с совком стояли в ванной, за унитазом, надо осколки убрать. А Андрей так долго был один, что растерял и те навыки общения, которые были привиты матерью в далёком детстве.

Дмитрий усмехнулся чему-то, шагнул в комнату, освобождая путь. И тут же лишил Андрея необходимости идти за веником.

- Осторожно, на стекло наступишь! - запоздало предупредил Андрей.

Дмитрий присел на корточки, одновременно погружаясь в сумрак. Взял с пола самый большой осколок - основание шарика с блестящей шёлковой верёвочкой. Осколки медленно, словно магнитом притянутые, с едва слышимым в сумраке звоном, слетались ото всюду, занимая свои места на поверхности шарика. Последний с тихим шорохом выскользнул из-под дивана, ровняя блестящее донышко.

Когда Дмитрий вынырнул из сумрака, на его ладони лежал совершенно целый синий шарик.

За спиной Андрея восхищённо ахнула Ленка:

- Крутааа... Пап, а ты так умеешь?

- Тебе надо учиться, Андрей, - поддакнул ей Дима, выпрямляясь. Он прошел к ёлке, и повесил многострадальный шарик на одну из верхних веточек, - Или заводить небьющиеся игрушки. Пластиковые.

- Не. - возразил Андрей, - Пластиковые, они как ненастоящие.

Он умолчал, по привычке, что Лена больше любит стеклянные, и приходится их покупать, хоть они и дороже в разы.

- И ёлка у тебя за месяц вся осыпется, - добавил Дмитрий.

Впрочем, сам тут же стал колдовать над настоящей, купленной сегодня утром елью, что-то в ней консервируя для сохранности. 

Ёлки, каждый год настоящие, не искусственные - тоже для Ленки. Но Андрею такие, как и ей, больше нравились. Слишком много вокруг стало синтетики и пластика. Слишком мало живого, того, что чувствуешь.

Ленка уже сидела на диване, в обнимку с любимым белым зайцем, сосредоточенно наблюдая за манипуляциями Димы с сумраком.

- Я хочу, чтоб ты тоже так умел, пап. - сказала она.

А Димка опять поддержал:

- Почему тебя на последнем занятии не было? - по-родительски строго спросил он, - Ты ж дозорный, тебе нельзя прогуливать.

Андрей и не прогуливал. У него было очень важное дело. Только говорить об этом не стоит, пожалуй.

- Ух ты! Восемь почти! - спохватился Дмитрий, глянув на часы, - Нам же через полчаса уже у музея надо быть. Давай, ёлку твою потом нарядим, после смены?

Андрей покосился на Ленку. Ага. Тут есть кое-кто маленький, очень хитрый, и не в меру самостоятельный, кто захочет в их отсутствие сделать это собственноручно. А последствия того, как у неё это получается, мы уже имели возможность наблюдать.

- Пааап! - по одному его взгляду догадалась дочка, - Не убирай коробку, ладно? Я только чуть-чуть с игрушками поиграю, только посмотрю. Я аккуратно-аккуратно! А ты иди, иди, тебе на работу надо.

И бронебойно-умильная гримаска вдогонку.

- Ну, ты одеваешься? - поторопил Дмитрий, садясь на диван, рядом с Ленкой.

Спелись, - подумал Андрей, - Сговорились. Но ни капельки досады при этом он не чувствовал. Понимать, что дорогие тебе люди нашли общий язык, было приятно.

Он взял из шкафа рабочие брюки, рубашку, носки, и пошел в Ленкину комнату, переодеваться.

Димка ему нравился. Он не задавал глупых вопросов, не смотрел с подозрением, как на дурака или на больного. Даже дубликаты ключей Андрей выдал ему на всякий случай. Теперь было на кого положиться. Димка позаботится о Леночке, если с её бестолковым отцом что-то случится. Димка - свой. Друг. 

Но не до такой степени, чтобы переодеваться прямо при нём.

Дмитрий посидел на диване ещё немного. А потом встал, оставляя на диване, рядом с белым зайцем, специально купленную по дороге шоколадку. И пошел в прихожую, одеваться.

Андрей неодобрительно покачал головой, выскочив из детской, уже готовым к дежурству. Он застал дочку за распечатыванием очередного Димкиного гостинца. Балует он Леночку. Ох, балует. Погрозил ей пальцем. Ленка показала ему кончик языка.

Заледеевск, музей. 23.00

Музейный сторож сидел в комнате охраны, справа от главных дверей. Плевать ему было на мониторы, куда поступали данные с видеокамер, натыканных по всему зданию. Сторож (он же ночной охранник, по нынешним правилам) смотрел кино на своём ноутбуке. 

Там было интересно. Частный детектив искал убийцу пожилой миллионерши. У детектива были жена и любовница, с которыми он, в свободное от расследования время, налаживал отношения, с переменным успехом. Детектив не дурак был прибухнуть с друзьями и потравить солёные шуточки. Нормальный, короче, наш, российский детектив.

- Ты посмотри, какая херня творится. Прямо мистика. - сказал в кино детектив.

На смартфоне пиликнул таймер. Охранник эхехекнул, с неохотой ставя фильм на паузу. Встал, взял со стола фонарик и пошёл на ежечасовой обход здания. Надевать тёплую куртку он пока не стал, решив, что сделает это позже, когда закончит с внутренними помещениями и отправится на наружный осмотр. А то жарко.

Вообще, дурь, конечно. Чего тут охранять-то? Спал бы, да спал, как раньше, вон, на диванчике в углу. А теперь положено топтать территорию каждый час. Ну чего тут украсть можно, скажите? Самовары и чучела с первого этажа? Или ту каменюку со второго? Может, эта каменюка и ценная вещь, только кто ж её вынесет? А третий этаж, где кабинеты со всякой ценной оргтехникой, и так весь на сигнализации. Но, ворчи-не ворчи, а работой приходится дорожить, потому что так выходит очень хорошая прибавка к пенсии.

Охранник поднялся по лестнице, к дверям, ведущим в большой музейный зал. Так-то в коридорах работало малое ночное освещение, а в самом зале ночью темно. Он решил, что только посветит фонариком от дверей, и пойдет дальше. Он торопился вернуться к фильму.

Прикоснулся к массивной бронзовой ручке, и замер. Показалось, что внутри кто-то разговаривает. Охранник сперва подумал, что это ноутбук внизу включился сам, и голоса из фильма слышны здесь. Покрутил головой. Нет. Звуки раздаются из-за двери, из зала с камнем. Негромкий голос на непонятном языке и... Ходит кто-то? Тяжело, шаркая, словно волоча за собой следом что-то.

Вот, всё-таки залез кто-то! - подумал с досадой охранник. И представил себе все связанные с происшествием сложности: включать сигнализацию, вызывать полицию, отчитываться потом, как так не уследил, да почему не смотрел на камеры. И ведь ещё как-то этих гадов-гадских задерживать придется. А годы-то уже не молодые.

Он всё-таки решился. Вытянул из кобуры на поясе пистолет. Представил себя тем самым хитровыделанным и пуленепробиваемым детективом. Дёрнул на себя ручку двери, и выставив вперед горящий фонарик, шагнул в большой музейный зал.

- Стоять на месте, не двигаться! - рявкнул он, как мог строго, - Стрелять буду!

Он ничего толком и разглядеть не успел, когда фонарик в левой руке мигнул и погас. Надо было верхний свет включить, - подумал он запоздало. Но оказалось, что света из коридора и так вполне достаточно, чтобы разглядеть темную фигуру у самого каменного круга.

Эта фигура не обращала на вошедшего ровно никакого внимания, продолжая медленно передвигаться вокруг камня и шептать на непонятном языке.

- Э! - попробовал охранник ещё раз, - Стоять, сказал!

Но былой отваги в голосе уже не осталось. Он с чего-то так сильно струхнул, что рука с пистолетом мелко затряслась. Два следующих шага дались с невероятным трудом.

- Стоять... - уже сиплым шёпотом выдавил из себя охранник.

Злоумышленник, с головы до ног закутанный во что-то тёмное, вдруг остановился. Помедлил. И обернулся.

- Где остальное? - спросил вор вполне внятно, по-русски.

Охранник разинул рот, но ничего сказать больше не мог. В горле пересохло, а в лёгких не осталось воздуха. Он вдруг увидел, что на камне - на том самом, мёртвом, расколотом камне - начинает светиться узор из коряво выбитых надписей, как новогодняя гирлянда.

- Где? - вор склонил голову к правому плечу, - Остальное?

Вдруг что-то хлопнуло, узоры погасли, погрузив зал в ночную темень; чем-то до обморока пугающая фигура пропала; а задние двери, что напротив, распахнувшись, впустили в зал два непонятных силуэта, меньше всего похожих на людей.

- Ночной дозор! - крикнул один из вошедших, - Выйти из сумрака!

Охранник попятился. Происходящее сейчас больше всего походило на кошмарный сон лунатика. Потому что он всё-таки стоял на ногах, видел перед собой двоих озирающихся мужчин, только что вошедших... через накрепко запертые задние двери.

Второй мужчина наконец заметил охранника, и тут же побежал к нему, в обход камня, кидая на ходу первому:

- Димк, у него инфаркт! Держи...

К счастью или нет, а дальнейшего охранник уже не видел.