Андрей

Дмитрий и Андрей смотрели вслед отъезжающей карете скорой помощи.

- Жалко, Таисии нет, - заметил Андрей, - Она бы...

И замолчал. Он плохо знал целительницу, но она всегда казалась доброй и весёлой, говорила с ним хорошо, как... с нормальным. А так не со всеми бывает. Он не мог осуждать её ещё и по той причине, что мало был осведомлён о том, как такое могло случиться, что её сперва арестовали, а после и вовсе отдали под суд. Кажется, по решению суда, блок на магии поставили. Пожизненно. Ну хоть не развоплотили. Лера сказала, что это Филипп за неё очень ходатайствовал, как и за Казанцева. В город Таисия Бедрец так больше и не вернулась, и Андрею неизвестно, где она теперь.

На широких ступенях мраморной музейной лестницы показался сам Филипп. Сосредоточенный и хмурый. И будто немного растерянный. Странно. Андрей ведь был первым в Заледеевском Дозоре, кто увидел его. Встречал тогда с автобуса, и довозил до офиса. И казался шеф прежде Андрею холодным, спокойным и рассудительным. Думалось, ничто не сможет выбить его из равновесия и поставить в тупик. Почему же сейчас...

И тут же Андрей понял причины. По крайней мере, ему так показалось. Прямо к ступеням подкатил чёрный автомобиль Жальцева.

Тёмный выбрался из машины, но подниматься к Филиппу не спешил. Смотрел исподлобья, поверх стёкол очков. Только на Филиппа, начисто игнорируя светлых дозорных. Снежинки, больше похожие на мелкую изморозь, таяли, падая на его непокрытую голову, оставаясь на редких, тщательно прилизанных волосах каплями росы.

Что интересно, Филипп тоже не двигался. Так и стоял на верхней ступеньке, сунув руки в карманы своего модного тёмно-синего тёплого пальто. Так-то на улице под минус двадцать пять набежало к полуночи, но молнию на пуховике начальник почему-то застёгивать не стал. Впрочем, что иному мороз? Пусть под пальто лишь белая водолазка да брюки, а голова без шапки, поставил терморегуляцию магией, и Вася-кот. Жальцев, вот, вообще в дешёвом драповом пальтишке старомодного покроя, и ничего.

Молчание затягивалось, становясь напряжённым.

- Пойдем, - сказал Андрею Димка, оценив ситуацию, и потянул за рукав в сторону, - У нас смена ещё.

Слегка заступорившийся от неловкой ситуации Андрей позволил увести себя прочь. Андрей ещё успел услышать, как за их спинами первым заговорил Филипп:

- Я ожидал увидеть на вашем месте Серапина Мироновича.

Филипп

Филипп почувствовал наконец лютый зимний холод, но хотя бы запахнуть пальто и капюшон накинуть на голову почему-то медлил, словно в самом деле застыл.

- Я ожидал увидеть на вашем месте Серапина Мироновича, - сказал он приехавшему.

- Серапин Миронович в такую пору спит, - ответил Жальцев, медленно ступая на первую ступеньку лестницы, - И я был уверен, что вы тоже, Филипп Даниилович.

- Не поверите, как раз собирался, - равнодушно пояснил Филипп, - Но сработала музейная сигнализация, и поступил звонок от дозорных.

Тёмный сделал ещё шаг, глядя уже сквозь очки в мелких капельках растаявшего снега. Вот уж кто не любил холода, и всячески берёг себя от него.

- Разумеется, это пострадавший отъехал только что на белой машинке с красным крестом? - Евгеша приподнял уголок бледных губ и шагнул на ступень выше.

- Разумеется, - согласился Филипп, - У него диагностирован инфаркт.

- Без допроса? Без просмотра воспоминаний? - Жальцев сделал ещё два шага - по одному на каждый вопрос.

- Хотите подловить меня на непрофессионализме? - слегка удивился Филипп, - Конечно же - только после всех упомянутых процедур. Дело слишком серьёзное.

- Ай-яй-яй... - Евгеша с фальшивым сочувствием покачал головой, - У человека инфаркт, а вы! А ещё светлый!

- Я на него лицензию извёл, - почему-то счел необходимым пояснить Филипп, хоть и понимал всю степень Евгешиного ехидства, - Можете зарегистрировать заодно.

Он наконец-то склонил голову в вежливом приветственном кивке, как только тёмный преодолел все ступени и встал рядом.

- Что вы, Филипп Даниилович, верю, верю, - с типичной неприятно-подобострастной улыбкой махнул рукой Жальцев. Тут же сделал приглашающий жест в сторону музейных дверей, - Так мы пройдем в помещение, вы мне всё расскажете, и я больше не посмею вас задерживать.

- Выгоняете с территории, которую считаете своей собственной? - в тон ему отозвался Филипп.

- Ну так, Инквизицией Дневному Дозору поручены такие хлопотные дела, как охрана исторического памятника на втором этаже.

- А Ночной Дозор, стало быть, должен помогать; но не мешать, как только отпадает необходимость? - Филипп сделал вид, что задумался, - Знаете, я, пожалуй, посоветую вам самолично охранника допросить. А то, мало ли, какое ко мне может быть доверие? Всего-то часов через шесть он придёт в себя и...

- Позволите подлому тёмному измываться над пострадавшим человеком? - Евгений покачал головой, - Жилы и душу из него тянуть? Ведь так тёмные всегда допрос ведут, не иначе?

- Вы так озабочены душевным равновесием человека? - Филипп приподнял бровь.

Жальцев отрицательно покачал головой: 

- Я сейчас больше всего озабочен тем, чтобы напоить вас горячим чаем. Как гостя. Холодно на улице, не находите? Пожелаете, так и кофе изыщу.

И не дожидаясь согласия, либо отказа, он пошёл к массивным дверям музея. Филиппу ничего не оставалось, как последовать за ним, добавляя больше для того, чтобы оставаться в образе условий недавно заявленной тёмным игры:

- Евгений Александрович, если вы постеснялись Серапина Мироновича будить, могли бы и дозорных направить... Того же Орлова, например.

Жальцев, при одном упоминании фамилии вампира, скривился неимоверно:

- Господь с вами, Филипп Даниилович! Скажете тоже. Во-первых, он и не из нашего... к-хм... ведомства. А во-вторых, вы его в деле не видели. Остались бы от вашего человечка рожки да ножки. А заодно, может, и от ваших дозорных тоже, как свидетелей произошедшего.

Они прошли по широкому холлу, мимо свеже-вызванного на замену охранника, вытянувшегося при виде начальства в струнку. Стали подниматься по лестнице на второй этаж. Жальцев попутно что-то набивал на своём смартфоне.

- Что, так... суров? - спросил Филипп.

- Да как вам сказать... - отправка сообщения никак не мешала Жальцеву в разговоре, - В определённых кругах он давно известен своими повадками. Даже в среде тёмных его не особенно любят, и окрестили за глаза Ежовым.

- Кем? - недопонял Филипп.

Жальцев остановился возле дверей в зал Круга, поясняя:

- Да, вам ведь сия фамилия вряд ли о чем-то говорит. Как и аббревиатура НКВД. А я вот знавал таких иных, кто Николая Ивановича Ежова даже в глаза видели. Историческая личность.

- Ах этот, нарком, - спохватился Филипп, почему-то вдруг испугавшись, что собеседник может заподозрить его в недостатке образования, и это показалось стыдным, - Но при чём здесь он?

- Ааа, - протянул Жальцев, усмехнувшись с хищной ехидцей, - Прелюбопытная цепочка порой предшествует изобретению прозвищ. Кто-то подметил, что "орёл" на английском... как бы это... очень натянуто, и тем не менее, звучит похоже на написание другого представителя животного мира, но уже на немецком.

- Ежа? - Филипп невольно разделил веселье Жальцева по этому поводу, - Действительно, странная связь.

- Но! - тёмный тут же предупреждающе вскинул вверх указательный палец, - Я вам этой истории не говорил, и вы её от меня не слышали.

После этих слов, он приоткрыл дверь зала, и вошел первым.

* * *

Они долго ходили вокруг холодного и мёртвого камня, пытаясь уловить хоть отголоски чужой магии. Филипп, проделавший то же самое самостоятельно, только чуть раньше, очень надеялся, что хоть у Жальцева получится. Нет.

- Руны светились, говорите? - тёмный снял очки, стал протирать их платочком, - Такое ощущение, что никого здесь не было. А вот, что иллюзию здесь кто-то поставил, могу предположить. Поставил ещё днем, а ночью активировал.

Филиппу подумалось, что слишком уж легко удается Евгеше манипулировать им. Он бы рассказал, разумеется, всё то, что узнал от охранника, и так собирался, ведь не имеет права такое скрывать. Но не вот так сразу, и не всё. И не даром. Уж выиграл бы для себя немало информации в ответ. Но отчего-то выложил всё, как на исповеди. И это только из-за истории о прозвище вампира Орлова?

В дверь постучали. Охранник робко просунул в щель между створками одну только голову, и сказал почти шёпотом:

- Евгений Александрович, там доставка прибыла.

- А, очень хорошо, - обрадовался Евгеша, - Наконец-то. Велите, пусть в мой кабинет, на третий этаж несут. Мы сейчас подойдем.

- Доставка? - спросил Филипп.

- Я же хотел вас кофе угостить, - пожал плечом тёмный, - Заодно и подзакусим. Ночка-то долгой обещает быть.

* * *

Они сидели в том же маленьком кабинетике, но уже значительно более обустроенном, хорошенько отмытом, с новыми портьерами на высоком и узком окне. В углу появился добротный компьютерный стол с ноутбуком и чёрными пластиковыми лотками, набитыми какими-то папками. Журнальный столик остался. Но возле него появились два удобных кресла.

К приходу начальства, на столике уже стояли контейнеры с закусками. Жальцев, усадив гостя, принялся хозяйничать, подавать кофе, растворимый, но хороший, дорогой.

Филипп понял, что в самом деле проголодался, ему ведь ещё охранника пришлось лечить, а также, работать с его сознанием. И не стал ломаться. Ресторанная еда оказалась неплохой. Или ему от голода что угодно сейчас было бы вкусным?

Жальцев ел мало, скорее делал вид, чтобы дать собеседнику насытиться, не смущая. И лишь когда Филипп отставил свой контейнер, заговорил, серьёзно, без такой частой для него ехидной маски:

- Скажите мне, Филипп Даниилович, будьте так любезны... Почему вы решили, что смерть Агафонова как-то связана с Кругом?

Филипп отставил свою кружку, откинулся на спинку кресла.

- Мне бы хотелось, чтобы сперва вы рассказали мне о результатах вскрытия... и прочее.

Евгеша понимающе усмехнулся:

- Конечно. Как там говорят: "баш на баш"? - и заметив лёгкое недопонимание в глазах собеседника поспешил пояснить, - Откровенность за откровенность. Разумеется, вы правы, и Агафонова... - он поморщился, - упокоили, сломав метку. Тело, найденное в его доме принадлежало проживавшему в том же селе человеку. Через два дома, буквально, жил. За два дня до этого отправился на автобусе в Твороговку, к родственнику, занять денег. В автобусе его видели, а вот у родственника - уже нет. И на момент пожара, сами понимаете, он был уже двое суток, как мёртв. Действительно обескровлен, но не Агафоновым, точно. Такие вещи о вампире достаточно легко считать даже с его обгорелого трупа. Кроме донорской крови он ничего не употреблял уже много лет, - Жальцев поёрзал в своем кресле, упёр локти в колени, переплетя длинные, гибкие пальцы, и подавшись чуть вперед, - Три года назад отказался от законной лицензии, получил за это обогащённую кровь, и с тем домой уехал.

- С дочерью он общался? - спросил Филипп.

- Как видите, - Евгеша расплёл пальцы, чуть разведя руками, и сплёл обратно, - Дочь настолько его терпеть не могла, что даже фамилию сменила на материнскую девичью, как только обрела самостоятельность.

- А... мать? - Филипп знал в общих чертах, но хотел подробностей.

- Вам ведь известно уже, что она умерла. Вряд ли Королёва знает, как так случилось, болела, да и всё. На самом деле, это были последствия неудачной инициации. Такое бывает очень редко, но... То, что получилось с дочерью, с женой у Агафонова не вышло. Сумрак не принял снятую личностную матрицу. Очень неприятная, мучительная смерть. Думаю, для него самого это было... неприятно. Дочку сбыл на наставницу, хоть ей и двенадцати не исполнилось тогда. А сам в деревню уехал, - Жальцев вздохнул, подводя итог, - И что нам это даёт? А ничего.

- А Орлов-Ежов ваш? У него зацепки есть?

- Может, и есть. Да не про нашу честь. - судя по выражению лица, тёмному этот факт был очень неприятен.

Филипп решился:

- У меня есть сведения, что в тот день у Агафонова был в гостях некий тёмный.

Жальцев широко, по-акульи ухмыльнулся, страшненько так.

- Это оборотень ваш выяснил? И, небось, от Масловой? - догадался он, тут же посерьёзнел, - Ладно, ответно сообщу, что наша шустрая дамочка уже аж до Симферополя добралась. Не иначе, на историческую родину стремится. А Крым, это уже та территория, где даже Артурчику её не достать. Так что, можете со спокойной душой сдавать и всё прочее, ею сказанное.

Похоже, Евгеша был доволен такой неудачей вампира. И тут его разочаровал Филипп:

- Да ничего она больше не сказала.

И ничуть не лгал при этом. Запах ведь за слова не считается?

- Так, что же о Круге? - напомнил Евгеша.

Филипп задумался. Вроде, общаются они сейчас неплохо. Но очень уж хочется... отомстить за прошлый раз, что ли? И сам на себя чуть не фыркнул, осознав эту странную мысль. А губы уже двигались без его воли:

- Мне показалось, что вы не очень настроены на совместное ведение дела. Возможно, чтобы мне дважды не повторять, вы направите ко мне того, кто будет его вести? Думаю, вряд ли это будет сам Серапин Миронович...

- Филипп Даниилович, - не сдержавшись, перебил Жальцев, - Вы хотите услышать от меня извинения за наш прошлый разговор?

Филипп постарался опомниться и взять себя в руки. Такого каменного лица у Евгеши он за всё время их знакомства ещё не видел.

С ума я сошёл, что ли? - подумал Филипп про себя, - Как ребёнок, точно. Или как... обиженная девчонка. Чёрт!

- Скорее, объяснения, - тем не менее, произнёс он вслух.

- Вам нужны объяснения?

Теперь на лице Жальцева нарисовалось самое настоящее, искреннее недоумение. Да ещё и с оттенком разочарования, не иначе как в умственных способностях собеседника.

- Если вы обозначите границы допустимого, я не буду за них лезть. - Филипп попытался понять, не вылез ли уже за эти самые границы, - Я понимаю, что существует информация только для внутредозорного пользования, и касаться её впредь не буду. Орлов? Бог с ним, с Орловым и с его должностной принадлежностью. Агафонов? Думаю, вряд ли то, кому он служил до того, как осесть под Сарском, так уж в этом деле важно. Тем более, после его смерти. Мне гораздо интереснее его контакты здесь.

Он сделал паузу, заметив, как разглаживается напряжённая складка между бровями собеседника. Это значит, что какое-то из его предположений попало в точку. Знать бы ещё, какое.

- Орлов ведь занимается конкретно смертью Агафонова, так? - продолжил Филипп, - Пусть занимается. На нашей... - он не удержался от поправки, - На вашей ответственности охрана Круга. Ею и будем заниматься. А убийца Агафонова...

- Филипп Даниилович, - опять перебил Евгеша, по-птичьи склонив голову набок, - Вам что, известно, кому служил Агафонов?

- Я думал, мы договорились этого не касаться? - заметил Филипп.

- Хорошо. - Евгеша едва заметно выдохнул, - Не важно. Вы правы. - похоже, следующие слова дались ему с немалым трудом, - Приношу извинения за... наш прошлый разговор и... обещаю в дальнейшем пояснять...

- Давайте о деле? - Филипп дал понять, что извинения приняты. Если это и была победа, то та самая, за которую неловко перед побеждённым.

- Давайте. - облегчённо выдохнул тёмный, - Так что там вы по Кругу говорили?

- Для начала, если Балор где-то взял информацию по Кругу, то её вполне мог заполучить кто-то другой.

- Так, - кивнул Евгеша, тут же поморщился, - Инквизиция тоже должна заниматься этим делом, но у них и без Круга забот хватает. С их бюрократической волокитой вряд ли они это скоро выяснят.

- По действиям Балора, - продолжил Филипп, - можно судить о его... недостаточной адекватности. Возьмись за дело кто-то другой, поумнее и со здоровой психикой, нам пришлось бы гораздо тяжелее. Могли и вообще опоздать.

- Но, - прищурился тёмный, - Кое-что ему удалось!

- Именно это и наводит на мысль, что дело он вёл не один. Если заморочиться, можно поделить его поступки на две части: нормальную и... поехавшую. С кем-то он советовался, прислушивался. И вряд ли, с его самомнением, он стал бы подчиняться слабаку. Не та натура.

Евгеша слушал внимательно. Без сомнения, такие выводы не были для него открытием. Интересовал его, скорее, интеллектуальный уровень временного союзника, и то, какого объема помощь можно от него ожидать.

- Так вот, - под цепким взглядом Филиппу становилось немного неловко, - Этот сообщник вполне может начать действовать уже сейчас.

- Я бы на его месте, наоборот, залёг на дно, на пару лет. - заметил Евгеша.

- Возможно, его поджимают некие сроки, - пожал плечами Филипп, - Эта вот выходка сегодня. Он прощупывает степень нашей готовности. Уровень охраны.

- А Порожино? - напомнил Жальцев.

- Во-первых, это могла быть попытка выйти на Марину Королёву через отца. Чтобы узнать подробности произошедшего с Кругом. А может, и привлечь её на свою сторону. Девушка она очень... податливая на чужое влияние, ведомая. И кроме неё в Заледеевске из детей Балора никого не осталось.

- А Бедрец и Казанцев? - заинтересовался Евгений.

Филиппу удалось сохранить холодную маску.

- Бедрец сейчас зарегистрирована в одном из посёлков под Норильском, - сообщил он без особенных подробностей, - Находится под тщательным наблюдением.

- Ну да, - согласился Евгений, - такого свидетеля Инквизиции нет смысла развоплощать. Как и держать в застенках. Разумнее приглядеть, не свяжется ли с ней кто.

Филипп понимал, что его собеседник прав, но такой подход, как и сама тема, ему были очень неприятны.

- А Казанцев?

- А вот за Казанцевым придется наблюдать уже нам. - этой теме Филипп тоже рад не был, - По моим сведениям, он вернётся в Заледеевск дня через три.

Он знал ещё пару мужчин в городе, кто этому не обрадуется.

- А во-вторых?

- Что?

- Во-первых - вы сказали, - поторопил Евгеша, - А что у нас с Порожино во-вторых?

- А во-вторых, - всё-таки сдался Филипп, - Моей - как вы её охарактеризовали? - милой и наивной сотруднице удалось вытянуть из Королёвой, что отец позвонил ей, и очень просил о встрече. Впервые за много лет. Как раз... Да, получается как раз перед тем как погиб несчастный сосед Агафонова.