Туман

Он не особенно помнил, когда отключился, и почему.

Кажется, внезапно вокруг стало шумно. И он успел ещё обернуться к чёртовой заброшке, где так глупо попался, и откуда так удачно смог выбраться. Или ему помогли?

Где-то, совсем недалеко, надрывно взвизгнули тормоза чьей-то машины. Кто-то закричал, резко и строго, отдавая команду. А над старым детсадом сумрак расцветился заревом невиданных фейерверков.

Да и тут, в подворотне, в двух шагах от Тумана было не легче. Два вампира порыкивали, свирепо таращась один на другого. Дозорному в голову закралась паническая мысль, что он сейчас как добытая охотой утка, и не важно, кто из хищников победит, но сожрут его всяко.

Он дёрнулся, порываясь встать на нетвёрдые ноги. Но стоило подумать о бегстве, вампир Артур обернулся к нему, небрежно так, будто и невзначай... и Тумана скосило мгновенно и бесповоротно.

Очнулся он, что не менее удивительно, там же, в той же подворотне. Казалось, в отключке пробыл совсем недолго. Но за это время оба вампира успели куда-то слинять.

Заботливый Антон, перепуганный до смертушки, усадил его, прислонив спиной к ледяной бетонной стенке, и теперь пытался то ли махать над ним ладошкой, как над кисейной барышней, то ли искусственное дыхание примеривался делать. Растерялся, в общем.

Недалеко, между пятиэтажкой и заброшкой, по самое брюхо в снегу, стояла чья-то чёрная машина, и все дверцы у неё были распахнуты.

- Подожди, дай я встану, - Туман вяло попытался отмахнуться от заботы напарника.

Ему очень хотелось рассмотреть, что происходит там, за машиной, перекрывающей толковый вид. Он заворочался, честно пытаясь встать. Понял, что успел за бессознательное время очень замёрзнуть, но применить сейчас что-нибудь согревающее из арсенала иных было, пожалуй, не по силам.

Услышал, что ко двору, надрывно улюлюкая, приближается скорая. "Нафига? - подумалось Туману, - я же в порядке. Или?.."

- Помоги встать, - попросил он Антона, закинув правую руку ему на шею.

В плече вдруг стало больно, и он вспомнил, что именно в это плечо ему досталось вампирьими когтями. А впечатляющ вампир Артур в истинном своём виде, ничего не скажешь. Так хорош бывает свирепый хищник на охоте, с дикими глазами и оскаленной всеми клыками пастью. И длинные чёрные волосы, никуда в сумраке не пропавшие, топорщатся как под порывом ветра. Одно слово - хоррорюга в отдельно взятом дворе.

Туман сумел встать, и с помощью бормочущего что-то и несвязно извиняющегося Антона, дошаркал до самого угла дома. И стоило выйти из-под прикрытия бетонных стен, ветер со снежной крупой налетели на него, холодя пуще прежнего.

- Чё происходит-то? - Туман таращился в сумерки, пытаясь разобрать самостоятельно. От Антона толку в пояснениях не было никакого.

Он увидел совсем неподалёку, около машины, молоденького тёмного мага, знакомого. Олег, кажется? В Порожино ещё со своими, тёмными, приезжал. Олег был таким же синим от холода, как, поди, и сам Туман. И с таким же интересом таращился в сторону заброшки. А там...

Древесные заросли, существенно прореженные, казались обгоревшими от резкого и яростного, но странным образом избирательного, пламени. Местами ещё тлели угольками концы ветвей, тех, что были потолще и остались целы. Снег оплавился, и даже в полумраке казался чёрным, как присыпанным пеплом.

К распахнутым воротцам, по хорошенько растоптанной уже тропе, от здания садика шёл Филипп, и нёс на руках Федьку. Федька ворочался, тихо споря. Герой, блин. У самых воротец Филиппа встретил Николай, перехватил ношу, сообщив что-то о прибывшей скорой в соседнем дворе, куда подъехать оказалось удобнее.

Вон, и Димка с Андреем. И у Андрея, тормозного, с каким-то ошалелым взглядом, куртка на груди вся в какой-то тёмной хрени. Но не кровь же это? Не кровь? Не понять в грёбаном полумраке.

На территории садика, вдоль стен, шныряют тёмные, будто выискивая что-то. И вот ещё один тёмный. Туман видел его пару раз, знал, что он какой-то вроде зама главы у тёмных, и что часто общается с Филиппом. Евгений Жальцев. Неказистый, блёклый, чем-то напоминавший Туману поэта Евтушенко. Или Берию.

Жальцев отслоился от стены дома, к которой только что прижимался, тут же, за углом. Шагнул к Филиппу. А у Филиппа, увидевшего его, стало такое лицо... Странное, в общем. К Жальцеву он даже подходить не стал. Просто посмотрел эдак холодно-равнодушно. До того холодно, что, пожалуй, этот вот серый бетон теплее.

- Филипп Даниилович, можем мы обсудить произошедшее в более спокойной обстановке? - спросил Жальцев.

- Боюсь, у меня нет на это времени. - ответил Филипп, и Туману показалось, что от его тона тёмный сглотнул так, что кадык под дешёвым шерстяным шарфиком дёрнулся, - Думаю, мне достаточно будет отчёта от Дневного Дозора. Завтра? Да, пожалуй именно так. С утра. Отчёт от Ночного будет передан вам не позже девяти.

- Филипп Даниилович, вы же понимаете, что... - попытался возразить Жальцев, делая пару шагов к собеседнику.

Филипп же шагнул вбок, обходя чёрный автомобиль с другой стороны:

- Отлично понимаю, - сказал он, и левый уголок губ странно искривился, но всего лишь на мгновение, - Намного лучше, чем раньше. Полагаю, вы были правы, и впредь вас тревожить больше ни к чему. Если будет что-то важное, я сообщу Серапину Мироновичу.

Он кивнул, коротко и официально, без слов прощаясь с собеседником. Сделал ещё несколько шагов, оказавшись рядом с Туманом. На Жальцева он больше не смотрел.

- Как вы? - спросил Филипп у Тумана.

- Нормально. - с трудом выдавил из себя тот.

- До машины сможете дойти?

- Ко... нечно.

Странная сцена непостижимым образом угнетала и печалила. Удивлённое лицо тёмного мага Олега. Опущенная в ответном прощании голова Жальцева, и на стёклах очков блики от только что вспыхнувшего фонаря (надо же, а Туман был уверен, что фонари все здесь сплошь нерабочие), его хищный оскал неожиданно острых зубов... Нет, померещилось. И глаза Филиппа, холодные, будто мёртвые.

- Марина... - тем не менее начал Туман.

- Жива. - коротко бросил Филипп, и обратился к Замятину, - Антон, помогите Туману, будьте добры, проводите до скорой.

- Да я в порядке! - возразил Туман, - Замёрз только.

Филипп на удивление спорить не стал. Сунул руки в карманы пуховика, сказал, глядя куда-то мимо:

- Тогда в машину к Николаю. Все, кто на ногах - в Дозор. Мне нужны будут ваши показания.

А перед ними, уже на выходе из проулка показался Николай:

- Филипп, осмотр места происшествия...

- Фёдор в порядке, - немного резко перебил тот, - с остальным пусть Дневной разбирается. Это не наша забота.

И ушёл вперёд. Разумеется, Жальцев за спиной всё слышал. Но не на это ли и был расчёт? Хотя, не Тумана это дело.

Ладно, - рассудил Туман, его и Антона повели к машине Николая, стоящей тут же, во дворе, - Расспрошу парней по пути.

Филипп же, глянув на Андрея, на его куртку, устряпанную в непонятно чём, велел ему загружаться в дозорную белую Ниву, вместе с Дмитрием. Сам Филипп сел туда же.

Так и не двинувшийся с места Жальцев остался за спиной.

Филипп

С трудом убедив себя, что высыпаться обязательно надо, хотя бы время от времени, почти в девять вечера (чудо какое!) он покинул Дозор и отправился домой. И теперь ворочался в постели совершенно без сна, зато в круговерти разнообразных мыслей. Но какими бы мысли ни были, всё время возвращались к одному - Жальцев. Сволочь-Евгеша! И собственная неизлечимая наивная глупость!

Сколько же можно наступать на одни и те же грабли? С детства внушаемый постулат, что тёмным верить нельзя, вдруг в присутствии Евгеши вылетал из головы напрочь. И что вообще оставалось в этой глупой голове? Щенячья доверчивость? Да ты идиот, прикормленный пирожками! 

Оставалось лишь убеждать себя в том, что плюсы тоже есть. Хотя, какое там... В очередной раз подвело Филиппа внезапно ставшее тягостным одиночество, прежде казавшееся выгодным и даже приносившим пользу. 

Тем не менее, Фёдор найден, жив, не покалечен, и уже завтра сможет рассказать, что произошло. Королёва же наверняка просветит дознавателей из Дневного ещё раньше... Впрочем, плевать. Итак, пропавшие найдены. Подозреваемые не арестованы, но примерно обозначены... На это тоже плевать, пусть Евгеша разбирается. Самое время ограничить риск Ночного договорными дежурствами у музея.

Он заново начал перебирать воспоминания о нынешнем вечере. Опять недоумевая - как можно было не понять, не догадаться о том, что Жальцев играет им и его доверием?

Теперь-то всё казалось предельно ясно. Фёдор таки почуял что-то в Дневном, но от Жальцева практично укрыл, намереваясь рассказать собственному начальнику. Да где мальчишке тягаться с матёрым паучищей? Он даже не заметил, как Жальцев навесил на него свой фирменный маячок, намереваясь словить преступника на живца. А потом сидел себе и ждал, когда клюнет рыбка.

Евгеша знал, где находятся похищенные, но делиться этим знанием с Филиппом не стал - зачем? Проще окружить здание заранее своими, тёмными. А перед Филиппом разыграть спектакль с участием "самородка" Олега. И Филипп повёлся, как пацан! В итоге Дневной, как всегда, начеку и легко разрешает все возникающие у города проблемы, а Ночной не при делах. Впрочем... сам виноват, на кого теперь пенять? Не на Евгешу же. Помощь в нахождении Фёдора он честно оказал.

Вот только, один из похитителей - вампир успел смыться до их приезда. А его подельник иной-дозорный, недолго поотбивавшись, ушёл порталом. Зато теперь известно, что уровень у него неслабый. А применённое им заклинание "Божье пламя" яснее ясного показало, что - светлый, тёмным оно недоступно, у них свои аналоги, менее избирательные и более агрессивные.

Опять же, светлый не стал убивать заложников, только информацией завладел. И что же ему рассказала Королёва, очень любопытно... Нет, плевать! Теперь это дело тёмных и только их.

Филипп подумал было с мстительным злорадством, что подлому Евгеше отныне придется справляться с проблемами Круга самому, и пусть покрутится... Но тут же одёрнул себя, оценив, что всю возможную пользу из их общения ловкий тёмный уже успел извлечь, и глупый светлый, возомнивший себя мудрым и многоопытным главой Дозора, больше ему и не пригодится.

Штурм удался сравнительно легко, - вернулся к воспоминаниям Филипп, - Только вот Вдовин как всегда озадачил и... Чёрт! Опять наверняка привлёк к себе совсем не нужное внимание тёмных.

Вдовин и Сазонов оказались ближе всех к месту происшествия, когда на все смартфоны ночных дозорных поступил сигнал тревоги от Тумана. Это они, первые, нашли перепуганного Замятина и бессознательного Тумана в проходе между пятиэтажками. И по указке Антона первыми сунулись на территорию заброшенного детского сада. 

Не забыть бы сделать им очередное внушение по поводу действий без приказа. Тёмные, вот, ждали приезда начальника, и в пекло соваться не спешили. Как и останавливать сунувшихся туда светлых.

Впереди, как понял Филипп, по следам Тумана шёл Вдовин. Ему и досталось первым же защитным заклинанием от засевшего в здании преступника. Андрею, честно говоря, грозила верная смерть. Ага, от того самого светлого, который не стал убивать оборотня и вампиршу. Но почему-то зверски ополчился на дозорного, который с виду светлее светлого. И которого весь город знает как неуклюжего чудика с едва ли не шизофреническими странностями. Ибо, правда о его заковыристом происхождении известна лишь Филиппу, Жальцеву, да их суровому московскому начальству, читавшему отчёты о хэллоуинском приключении на Новых Дачах. Ну, и ещё Инквизиции, берегущей доставшиеся ей тайны не хуже Кощея, чахнущего над златом.

В итоге покушения на жизнь дозорного - странное происшествие, которое, как хотелось надеяться Филиппу, не особенно задержится в памяти тёмных. Заклинание, призванное убить... да, это могло бы быть смешным, если бы не... Заклинание срикошетило от фольги, в которую была завёрнута шоколадка в кармане Андрея. Этим самым отскочившим заклинанием вдребезги разнесло дверь бывшего парадного входа детсада, а Андрей отделался лёгким ожогом прямоугольной формы на груди, прожжённой рубашкой, да изгвазданной в буквально взорвавшемся шоколаде курткой.

Уже оказавшись в Дозоре, Андрей на все вопросы по этому поводу лишь моргал и растерянно теребил лежащую на коленях испорченную куртку. 

Вокруг него прыгала Лера, сегодня вся в изумрудно-зелёном, похоже, самой тёмной одежде, какую нашла в своём гардеробе, по случаю переживаний за пропавшую подругу. Она плакала, не скрываясь, от радости, что подруга найдена живой, предлагала Андрею помощь в виде аптечки и лечебных заклинаний, что некогда нахваталась в избытке от Таисии, почему-то именно Вдовина назначив самым главным спасителем всего и всех. 

Андрей же смущённо отворачивался, наотрез отказываясь раздеваться при даме. Наконец, хмуро-сосредоточенный на чём-то и пуще прежнего молчаливый Дмитрий Сазонов вежливо выпроводил Леру в приёмную, и закрыв за нею дверь, едва ли не силой раздел друга по пояс.

Залечить пустяковый ожог на подчинённом Филиппу не составило труда. Но вот вытрясти из него, откуда взялась такая странная шоколадка в такой удивительной фольге, оказалось совершенно невозможным.

- Я купил. - буркнул наконец Дмитрий, осаживая недовольным тоном не в меру требовательного начальника.

Филипп вернулся в своё кресло и задумался. Воля ваша, но он не привык, чтобы один мужчина другому дарил шоколадки, не в толерантном западном кино, а вот так, в жизни. Потом вспомнил Жальцева с пирожками и кофе, дарёный чёрно-белый сервиз... И вздохнув, отправил обоих по домам... или домой, на их выбор.

Следующим был Туман, обессиленный порядком, но вполне живой. Лера, не знающая как благодарить всех спасителей на свете, принялась хлопотать и вокруг него, с кофе и печеньем. Пришлось напомнить ей пару-тройку раз, что мужчинам вообще-то хотелось побеседовать. 

Побеседовать получилось не сразу, потому что явился Николай Стельмах с сообщением: Фёдор уже достаточно оклемался, в стационарном лечении необходимости нет, и был доставлен домой, отдыхать уже там. На всякий случай у его подъезда оставлены дежурить Яков Мальков и Валентин Попов. В два часа ночи их сменят Ефим Скаловский и Кирилл Самойлов. Они же доставят Фёдора в девять утра в Дозор на беседу к начальству, когда как раз будут возвращаться с дежурства. 

Филипп мысленно поставил Николаю плюсик за догадливость и понимание ситуации, а вслух поблагодарил и попросил остаться на беседу с Туманом. Ему пришло в голову (наконец-то!), что не стоит все и любые сведения обсуждать с одним лишь Жальцевым. В конце концов, дозорные существуют не только чтобы по улицам ходить. И сперва стал рассказывать сам. Вкратце, разумеется, и только то, что не входило в список "секретно".

- Таким образом, - закончил он, - есть подозрения, что одним из похитителей был Артур Орлов...

- Нет! - возразил вдруг Туман.

- Почему? - удивился его уверенности Филипп.

- Потому что Артур был со мной. - сказал Туман, и вдруг смутился чего-то.

Слава Богу, что у Филиппа достало выдержки только уставиться на него широко раскрытыми глазами. Да и то сказать, после шоколадок, которые один светлый таскает другому... Было бы чему удивляться.

- В смысле, рядом со мной. - пояснил Туман, и смутился ещё больше, - Ну то есть, он меня спас! От того, другого вампира.

- Подождите, - остановил его торопливые пояснения Филипп, - Как вообще вам в голову пришло, что надо идти в этот самый... детский сад?

- Не знаю... - Туман трудно задумался, сдвинув брови и уставившись в стол, вспоминая, - Мне показалось, что там музыка играет. А в заброшенном здании откуда бы, да? И я решил проверить...

- Какая музыка, что ты? - удивился за себя и за Филиппа Николай.

- Какая разница-то? - опять смутился Туман, но послушно и подробно стал отвечать, - Ну, Гарри Мур, "Still Got The Blues". Отец у меня её каждый раз маме на годовщину свадьбы включает. Чтобы потанцевать. А она плачет каждый раз. От счастья, полагаю.

И вот на этом моменте Филипп понял, и мысленно коварно ухмыльнулся своим мыслям - кое-что Евгеше точно неизвестно. Например, что именно Орлов, разными способами, а порой и с помощью вампирьего "музыкального" зова, привёл их всех к чёртовому зданию. И, получается, именно он и есть - тот самый "Где остальное?"

Дневной Дозор

Серапин сидел в своём кабинете, в кресле, за массивным, под стать хозяину, элитным и запредельно дорогим столом, сложив на нём мощные руки. Он морщил узкий лоб, разглядывая собеседника с новым интересом.

- Ты в уме ли? - наконец спросил он.

Евгеша поднял на него глаза, пустые, будто подёрнутые плёнкой, как у змеи. И сейчас Серапин предпочёл бы, чтобы между ним и этими глазами по-прежнему были очки. Но очки лежали на столе, возле сцепленных в замок Евгешиных пальцев.

- Чё происходит? Что ты ещё удумал? - не дождавшись ответа вновь спросил Серапин.

- Он нам больше не нужен. - наконец разлепив поджатые бледные губы ответил Евгеша, - Только будет мешать.

- Ты... - Серапин вздохнул, - Это же не значит, что ты решил его... того?

Он провел оттопыренным большим пальцем где-то в районе своей предполагаемой шеи.

Евгеша моргнул на него, раз, другой, и осознав смысл вопроса, коротко хихикнул. Это было хорошо. Это было гораздо лучше той восковой маски вместо лица, с какой он вернулся нынче в Дозор.

- Господь с тобой, - ответил Евгеша, - Это значит всего лишь, что в нашем с ним общении больше нет смысла.

- Ну, ладно, - неуверенно проговорил Серапин, - На том спасибо. Хотя, я бы так не спешил.

Взгляд Евгеши вновь стал жёстким и колючим, таким, что Серапин предпочел поднять перед собой обе ладони, как бы отгораживаясь:

- Да как скажешь. Я понимаю, что для тебя это общение не сахар, должно быть. И всё-таки не стал бы так рвать сразу. Мало ли?

- Филипп Даниилович решил, что будет связываться теперь с тобой напрямую. - тон Евгеши пресекал все дальнейшие возражения.

- Эх, сдалась мне эта головная боль, - с искренним сожалением вздохнул Серапин, - Заняться больше нечем.

- Сомневаюсь, что тебе придется терпеть его слишком часто, - успокоил Евгеша.

- Уж ты позаботился, не сомневаюсь, - проворчал Серапин, - Чё теперь, игрушки поделили, и на чужой горшок не садись?

- Все так живут. - возразил Евгеша.

- Тебе, кажется, такой расклад раньше претил? - Серапин изучающе прищурился, но быстро сдался, - Да и хрен с ним. От меня-то тебе что надо?

- Разрешение, - Евгеша взял со стола очки, стал тереть их своим беленьким платочком, - На то, чтобы отпустить Марину Королёву домой.

- Так наблюдение можно... - в недоумении заморгал Серапин.

- Без надобности.

- А если её опять...

- Найдём, не в первый раз. - Евгеша водрузил тщательно натёртые очки на нос, - К тому же, уверен, Ночной лучше нас озаботится её благополучием. Вот пусть и снимут с нас хоть часть забот.

Серапин махнул большой ладонью, обозначая согласие.

- Что-то ещё?

- Да. Помнишь Сарского гостя? - медленно проговорил Евгеша, - Ну, того, что вчера документы мне привозил? Из тамошнего Ночного? Согласование по лицензиям для низших?

- Ну. - Серапин моргнул, - А что, он у Филиппки твоего не был что ли?

Евгеша на эти слова неодобрительно покачал головой:

- У Филиппа Данииловича, - пояснил он, - с Григорием Денисовичем сложились не самые лучшие отношения. И взаимодействуют они лишь по жёсткой необходимости. А тут так даже принципиально, небось, взаимодействовать не стали.

- Мелочь, а приятно, - серьёзно кивнул Серапин, - Так что с тем гостем?

Евгеша вдруг хищно ухмыльнулся, и откинувшись на спинку своего кресла, а руки закинув на подлокотники, уставился в потолок почти мечтательно:

- Не понравился он мне. Чаем угостился, а грязную кружку прямо на полку в шкафу, возле книжек и документов брякнул. Хам.

- Хочешь, чтобы я его за это под статью подвёл? - ответил такой-же акульей улыбкой Серапин.

- Всему своё время. - ответил Евгеша, пошевелив длинными пальцами, - А я, знаешь, пожалуй, начинаю верить в судьбу.