Никто не видел, как по чисто выметенной аллее городского парка движется чёрная фигура.
Думаете, в парке просто некому было замечать в этот час? А вот и нет. Возможных очевидцев имелось предостаточно. Почему бы не прогуляться на свежем воздухе между живописно накрытыми снежными вуалями деревьями, с малышом в коляске, с другом и или подругой? Пенсионеры парами, поддерживая друг дружку под руки, бродили по дорожкам. Словом, гуляющих было немало. Вот только, странного худощавого мужчину, одетого во всё чёрное, не замечал никто. Скажу больше, если бы кого-то, мимо кого он только что прошёл, спросили о нём, то этот кто-то очень удивился вопросу, и на Библии бы присягнул, что ничего подобного не видел.
А мужчина, которого на самом деле не заметить довольно трудно (если увидеть всё-таки), тем временем, свернул с центральной аллеи на одну из боковых дорожек, направляясь к "колесу обозрения". Длинное чёрное пальто подчёркивало хрупкость его высокой фигуры, на ногах высокие чёрные же ботинки, чёрная шапочка плотно облегала череп, и из-под неё струились по плечам длинные чёрные волосы, а чёрный шарф скрывал половину лица, оставляя на виду лишь глаза, острые и хищные.
Навстречу ему с одной из скамеек поднялся другой мужчина. Тоже "не примечательный", но совсем иначе. Этот одет был совершенно посредственно, да и внешность имел самую что ни на есть заурядную - увидишь один раз, и в другой раз не узнаешь в толпе. Только... Чем-то неуловимым и странным он был очень похож на первого. Даже и не скажешь - чем. Звериным блеском в глубине глаз, злым и голодным? Серым оттенком бледной кожи? Движениями, скупыми и резкими, будто механическими, ограниченными лишь необходимым?
Был бы здесь кто-нибудь из иных, сразу бы сказал, что это два вампира. Но ни одного иного сейчас, кроме этих двоих, в парке не имелось.
- Где? - раздалось из недр чёрного шарфа после того, как карие глаза смерили фигуру встретившего его, с головы до ног взглядом, полным холодного презрения.
- Скоро будет, - второй вампир заговорил сперва как с равным, как привык, но тут же тяжело сглотнул, и бледнея сильней прежнего, отступил на шаг, склонил голову, опасаясь смотреть на Старшего, - Ты же... Вы же понимаете, что добираться от Сарска...
- Он сказал, что хочет разговора. Получается, я зря пришёл? - спросил Старший вампир, вроде бы совершенно равнодушно, но второму от этого тона стало жутко до одури, будто это он допустил ошибку, необоснованно отвлёк от дел самого Артура Орлова!
- Па-ада-ждите! - борясь с ощущениями, торопливо зазаикался молодой, - Он должен прийти! Сейчас, скоро! Просто подождать немного...
И замолчал.
- Имя. - бросил Старший небрежно.
Глаза молодого стали нечеловечески большими и круглыми.
- Денис... - сипло ответил он, - Са...
- Достаточно имени. - оборвали его, ясно давая понять, насколько безразлично на самом деле как его зовут, да и сам он. Новый вопрос, - Кто твой создатель?
И вот тут произошла заминка. Дикарь сжался, ссутулился, но молчал. Стало ясно, что своего создателя он не выдаст даже под страхом упокоения.
Орлов, недовольный этим, сделал шаг вперёд:
- Посмотри на меня.
В ответ лишь упрямо мотнули головой.
- Ты же понимаешь, что я всё равно смогу это выяснить. Даже без поединка воли.
- Не... надо... - сдавленно прошептал Денис, по-прежнему пряча взгляд.
- Тогда другой вопрос: где твой хозяин?
- Он мне не хозяин! - попытался возмутиться молодой.
Карие глаза вдруг сверкнули, осенённые догадкой. Рука в чёрной перчатке сжала его горло, даже дёрнуться не успел.
- Где он?
Впрочем, ответа Старший не особенно ждал, болезненные хрипы вполне его устроили.
- Тварь. - прошипел Орлов, едва сдерживая себя, чтобы не прикончить сородича, но клокотавшее внутри негодование было адресовано не ему. А вот следующие слова были как раз для него, - Совет, мальчик: сдайся Дозору. Может быть, тебя пощадят. Если будешь достаточно красноречив. Или уноси ноги отсюда, так быстро, как только можешь. И постарайся больше не попадаться мне. Следующей нашей встречи ты не переживёшь.
Старший по-прежнему не повышал голоса, но от этого становилось ещё страшнее. А потом был толчок такой силы, что вампир Денис пролетел по воздуху, ломая ветви деревьев, сшибая снег с подвернувшихся сосновых лап, и рухнул плашмя посреди центральной аллеи, почти у ворот входа в парк.
Дыхание прервалось, и показалось, что кости переломаны все до единой, а внутренности превратились в фарш. Только, вампир - на то и вампир. Не успела как следует собраться вокруг него толпа сочувствующих и желающих помочь, как он уже в панике шарил по карманам своей дешёвой куртки в поисках смартфона, ничего не находя, Орлов как-то успел лишить его мимоходом и средства связи.
Он не справился! Он снова провалил задание! Старший мгновенно раскусил весь их дурацкий отвлекающий манёвр, и теперь наверняка уже на пути в Порожино. Кто знает, что он сделает с напарником, решившим взять в свои руки дело по уничтожению Аристарха Туманова (сдался же им обоим этот дозорный)?
Превозмогая боль, он неловко заёрзал по асфальту, пачкая его кровью, кости с громким хрустом вставали на место. Тягучим гулом отзывались в голове обрывки фраз сердобольных очевидцев про "вызвать скорую" и "первую помощь". У него не было сил и на то, чтобы "отвести глаза" смертным.
Но это в чём-то хорошо. Денис чуть приподнялся, перехватывая руку умника со смартфоном вздумавшего заснять его на видео (для чего? а на всякий случай. так все привыкли в любой непонятной ситуации), выдернул чужой гаджет из пальцев, плюя на возмущённое "Эй!". Увернулся всем телом от человека, попытавшегося вернуть своё имущество, даже отмахнуться не мог, потому что успела восстановиться только левая рука, которая сейчас была занята. Чертыхаясь последними словами себе под нос стал набирать номер.
Ответа не было. Абонент находился вне зоны действия сети.
Вампир отбросил бесполезный смартфон, не слушая новых возмущений. Закрутился на коленках, опираясь одной рукой. Встал с трудом. Правый коленный сустав щёлкнул, нога подвернулась, он едва не упал. Но нашёл в себе силы поковылять, хромая, выдираясь из образовавшегося круга заботливых граждан, к выходу из парка, удивляя и пугая их.
Как скоро эта история дойдёт до Дозоров? И что ему будет за это от напарника? Вопросов было много и думать о них страшно. Да ещё теснилась мысль, растя и расталкивая в стороны все прочие, малодушная, гаденькая, но довольно настойчивая - очень хотелось последовать совету вампира Орлова. Очень. Но нельзя.
Надо подпитаться, чтобы восстановиться как можно скорее. Но в городе это делать опасно, привлечёшь внимание и будет ещё хуже.
Единственное, что можно сейчас сделать - найти машину и рвануть на помощь, туда, в деревню. А там он подловит какого-нибудь алкаша, которого никто не будет искать.
Это и стало основной целью на ближайшее время в его хорошенько встряхнутом падением мозгу.
* * *
Казанцев стоял у какого-то продуктового магазинчика и курил, наблюдая, как через дорогу, на широких ступенях городского музея, ругаются двое мужчин. До него долетали лишь обрывки фраз, но этого хватило, чтобы пару раз злорадно усмехнуться в духе "а ты думал, тебе тут мёдом намазано?". Но сразу спохватывался и грустнел. Вряд ли он хотел на самом деле, чтобы новые Севкины отношения омрачались такими конфликтами.
т
- Ты мог бы позвать меня, мы бы вместе...
- Я не ребёнок! И не сумасшедший! Чтобы всё время в сопровождении...
- Тебе всё ещё опасно...
- Хватит! Я не могу всю жизнь сидеть у твоих ног, как собака! в ошейнике!..
И всё в этом тоне. Прохожие приостанавливались, тоже прислушиваясь, качали головами, слишком уж сцена походила на семейные разборки. Но если двое ругаются вот так, то им совершенно плевать на свидетелей, они вообще никого и ничего вокруг не замечают. Казанцеву даже стало немного завидно, с ним так жарко Севка никогда не ругался. Почему? Просто Казанцев обычно сразу соглашался и уступал. После, конечно, находил способ добиться своего, но Сева этого уже не замечал.
- Как вы задолбали меня все! - в итоге выкрикнул Сева, торопливо сбегая вниз по ступеням.
- Кто, интересно, "все"? - сердито просопел Гаев ему вслед.
И даже не будучи иным, Казанцев понял, увидел, что Алексей переступил черту, за которой следует разрыв всего. Потому что лицо Севы исказилось непривычно, скулы налились нездоровым румянцем, он обернулся, и глянул на собеседника с такой злобой, что наконец дошло и до него.
- Сева, прости.
- За что? - голос звонкий и холодный, как стальная заточка, - Ты же этого и добивался. Чтобы у меня никого кроме тебя не осталось. Как и ОН.
Казанцев вздрогнул, отступил, прячась в магазинной арке. В груди опять стало то ли жарко, то ли холодно, и засаднило болью, отдаваясь в левое плечо.
- Куда ты пойдёшь? - спросил Алексей. И вот это уже совсем зря.
- Ты прав. Мне некуда. Я никому не нужен.
Странные изменения вокруг Казанцев заметил первым, невзирая на приступ. Замигал истерически светофор, на музейной парковке сама собой сработала сигнализация в чьей-то машине. Вездесущие голуби в едином порыве вознеслись с крыши музея, громко хлопая крыльями. Совсем рядом с ним, шедший за руку с мамашей пацан лет трёх, вдруг сел на тротуаре и стал истерить. Последним, как вишенкой на торте, прямо на перекрёстке, из-за взбесившегося светофора, с грохотом и треском столкнулись две легковушки.
- Твааю маать... - Казанцев бросил окурок, намереваясь кинуться туда, в настоящий центр готовящегося апокалипсиса.
Он не знал, что будет делать, когда доберётся до Севы, что скажет ему, чтобы успокоить. Понимал, конечно, что нарушит предписания суда, и за это его по головке не погладят. Но что-то надо делать, а Алексей явно не справляется.
Но сделать ничего не успел. Невесть откуда, к Алексею подскочил с претензиями незнакомый светлый дозорный (иных ведь Казанцев до сих пор различал, это никуда не ушло). Наверное решил, что происходящее - дело рук Гаева, как иного. Его появление сработало вроде громоотвода. На него ополчились сразу оба спорщика. Алексей рявкнул, что это не его дело, а Сева, выругавшись, мгновенно успокоился и попросил Гаева отвезти его домой.
Дозорный отчего-то не стал возражать и отпустил их. Но странно не только это. Днём ведь - время Дневного Дозора? Так почему светлый? Приглядывает лично за Севкой?
Впрочем, вскоре и тёмный обнаружился. Он стоял неподалёку, прячась в тени, как и Казанцев, наблюдая за разыгравшейся у музея сценой, и не делая попыток вмешаться. Ещё странней. Понял, что его заметили, кивнул Казанцеву приветливо, и окончательно скрылся в подворотне.
Всё вокруг пришло в норму. Светофор заработал как надо, малыш угомонился обещанием конфет и пошёл дальше. Авария вот только никуда не девалась, но похоже, никто, кроме транспорта, особо не пострадал. Да тупая боль в сердце так и не уходила.
Глядя вслед мотоциклу, который, разбрызгивая в стороны грязную кашу из растаявшего снега, увозил прочь по улице двоих, Казанцев подумал, что неплохо бы согреться и чего-нибудь попить горячего. В музейном кафе? Ну, ладно.
Кофе здесь подавали хороший. Казанцев заказал крепкий, без сахара, и попросил капнуть в него бренди. Жаль, курить тут нельзя, а глаза отвести некому.
- Вы позволите? - спросил приятный пожилой мужчина, с густыми седыми волосами, в серой кофте, и со стаканом чаю в руке.
Казанцев кивнул, и мужчина уселся за его столик, напротив. А Казанцев поймал себя на том, что чувства тот вызывает смешанные. Улыбка располагающая и глаза, вроде, добрые, но... Жизнь не жалела Сашку Казанцева и с детства сталкивала с самыми разными людьми. И иными. Поневоле научишься разбираться в них. К этому человеку он бы не стал поворачиваться спиной. И совместных дел с ним вести не стал бы тоже. Такие люди идут к цели по головам и трупам, легко переступая через недавних друзей. Разумеется, сожалея о жертве, но цель ставят всё-таки выше любых отношений.
И хорошо, что Казанцев не обязан общаться с ним. Кофе допьет и уйдёт.
- Я тут видел в окно, на перекрёстке авария случилась, - заговорил сосед по столику, отпив своего чаю, - Странно, не находите? - обесцвеченные возрастом круглые глаза глянули из-под густых седых бровей, будто щупальца запуская в самую душу, - Не успела местная достопримечательность здесь появиться, а с людьми происходит не пойми что. И за помощью обратиться не к кому.
- Не к кому. - эхом отозвался Казанцев, влёт распознавая в словах намёк, и понимая, что общаться со стариком, который на первый взгляд иным совсем не являлся, всё-таки придется. Потому что всё ещё надеялся найти способ помочь Севе.
* * *
Филипп щурился, оценивая карикатурную запущенность окружившей его деревеньки. Он, честно говоря, не подозревал, что такое может быть на самом деле.
Дорога, которая дорогой по сути не являлась. Грязные, даже зимой, под снегом, улицы. Разваленные избы, в которых каким-то образом жили люди. Тоже грязные и разваленные, похожие на старых кукол, Бог знает сколько пролежавших ненужными на чердаке, в пыли и паутине. Такое только в фильмах бывает, тех, что снимают в виде "клюквы" в Голливуде, или те, что на остро-социальные темы российской глубинки. Или, вот, сейчас подаст голос новоявленный Тарковский со своим концептуальным видением действительности: "Стоп, снято!" И все эти пропитые с утра мужики и неопрятные бабы окажутся просто хорошими актёрами.
- Есть идеи, что делать дальше? - вывел из раздумий голос Евгеши. Ну, разумеется, это ведь Филипп был инициатором поездки, ему и решать.
Тёмный стоял у своей машины, опершись о крыло и не боясь испачкаться. А чего ему бояться? К обработанному магией автомобилю не пристало ни капельки местной грязи.
Да, неприятная сложилась ситуация. Хоть Филипп и чувствовал себя на удивление хорошо отдохнувшим и полным сил, но нервничал, всё ожидая саркастических подначек Жальцева в духе "С пробуждением! Всё-то вы в трудах, всё в трудах, минутки на сон урываете. Не щадите себя, Филипп Даниилович!" или вроде того.
Но Евгеша совсем ничего не сказал по этому поводу, будто не заметил. И может быть даже, именно это Филиппу не давало расслабиться. Напряжение, возникшее между ними после того случая с похищением Фёдора, никуда не делось и всё ещё стояло между ними, заставляя вспоминать прежние ужимки тёмного с долей ностальгической грусти.
- Есть.
Филипп оглядел хорошенько присыпанный снегом пустырь, оставшийся на месте дома вампира Агафонова. Полез во внутренний карман своего тёплого пальто, и вынул припрятанную там бусину, прозрачно-молочную, с ноготь величиной. Подержал в кулаке. Подкинул в воздух и тут же поймал. А в Сумраке в этот миг от его ладони отделился похожий на мыльный пузырь шар, с апельсин размером. Он радужно переливался, и вытягиваясь в разные стороны постоянно менял форму.
Шар взмыл высоко в воздух над пепелищем, почти пропав из виду, а потом, послушный воле хозяина, ухнул вниз. Но замер на высоте метров трёх. Стал летать по спирали, постепенно ширя круг поиска, метр за метром.
- Око мага. - хмыкнул незаметно подобравшийся поближе тёмный, - Сами изготовили?
Филипп не счел необходимым отвечать на вопрос, прозвучавший как похвала. Разумеется, сам. И изготавливал, и заряжал. Не мальчик уже, чужими артефактами пробавляться.
Он протянул бусину тёмному. Тот ухватил её цепкими пальцами, восхищённо качнув головой, оценивая более детально. Поморщился, всё-таки соприкасаться напрямую со светлой магией ему было не слишком приятно. Но сразу понял, что делать. Вплёл нити собственного воздействия в уже имеющиеся. Теперь они оба видели то, что показывало им "Око мага".
- Заня-я-ятно, - протянул-пропел Жальцев в своей излюбленной манере, - Выходит врала волчица Маслова, и не краснела. Да и ведьма Лужина не так чиста, как притворяется. С чьего жилища начнём пристрастный досмотр?
- Я бы ребят подождал. - возразил Филипп, оглянувшись на всё ещё пустую дорогу. Гула машин тоже не было слышно. Только собаки лаяли, ругались где-то за забором две бабы, да орало невдалеке радио что-то махрово-попсовое.
Такое Евгешу не устраивало.
- Предлагаете час тут околачиваться, пока они туда-сюда? Только время потеряем. Мне бы хотелось до ночи в город вернуться.
Филипп вздохнул.
- Как скажете. Тогда, дом ведьмы ближе. Тем более, она наверняка уже знает о нашем приезде.
* * *
Ведьма знала. Она встречала гостей на крыльце своего домика, в отличие от соседних, аккуратного и чистенького. Сама на вид не старше тридцати, длинные черные волосы заплетены в косу, на плечах тёплая шаль.
Она тут же поняла, что к чему, залебезила перед гостями, засюсюкала, приглашая в дом и чуть не в пояс кланяясь.
Гости вошли, сразу оценив, что и здесь чисто, светло, уютно. Их усадили за стол, уже накрытый скатертью, сервированный домашней стряпнёй и какими-то вареньями.
Филипп вежливо отказался, и дальше предпочёл молчать, предоставляя работу своему тёмному спутнику.
Евгеша же не преминул испробовать булку, запил чаем, похвалил. И только после этого заговорил с хлопочущей хозяйкой, так и не посмевшей сесть:
- Что же вы, Татьяна Никитична, не на работе сегодня? Будний день ведь?
Угодливая улыбка ведьмы растерянно угасла.
- Отгул взяла, - моргая, ответила она, - Сыну я хотела... В город съездить... Ему одёжки, да кой-чего прикупить...
- И подарок, небось, новогодний? - предположил Жальцев, будто бы наслаждаясь настороженным недоумением женщины, - Как же мальчугану в Новый год без подарка-то, под ёлочку?
- Д-да.
- Учится-то хорошо? - продолжал допытываться тёмный, даже Филиппа удивляя темой, - Заслужил подарок?
- Ну-у. - снова протянула ведьма, уже совсем ничего не понимая, и всё-таки насмелилась, - А вы по какому поводу? Про лицензии меня недавно проверяли уже.
- А сыночек где, в школе? - Евгеша будто не услышал её вопроса, продолжая сыпать своими, - В городе ведь учится? Добираться-то, ох, как долго, от школы. Неудобно как. На автобусе, час туда, час обратно. А дороги нынче плохи, зима ведь. Но, я слыхал, что в Заледеевске существует интернат, с отделением для иногородних, и нарочно от одной из школ в двух шагах.
От его слов ведьма постепенно белела, оседая на подвернувшийся стул. А у Филиппа появилось желание прервать странный допрос, к делу совсем не относящийся.
- Вы, Татьяна Никитична, на чём же в город-то собрались? На автобусе?
- Знакомый, - ведьма с трудом сглотнула, - Заехать должен. Свозить.
- Городской, небось? - Жальцев прищурился с лукаво-понимающей улыбкой, - С квартиркой знакомый? Большая ли квартирка? Там, небось, и втроём не бедственно будет?
Тёмный... Филиппа с души воротило от подобных методов, но вмешиваться было уже поздновато. На его глазах бедной женщине намекнули на то, что её ребёнок дважды в день пребывает в смертельной опасности. И стоит ей повести себя хоть в чём-то не так, что-нибудь с мальчиком может случиться. Либо что-то может случиться с ней самой, и тогда уже её сыну расти сиротой в упомянутом интернате. А планам по переезду в город и замуж, может, вовсе не станется сбыться. И самое противное, что сидящий тут же Филипп подтверждал своим молчанием - Ночной Дозор не против такого поворота, и не вступится, даже если её, вместе с ребёнком, будут убивать прямо сейчас.
Ведьма сухо всхлипнула, но взяла себя в руки:
- Я же... всегда же... Я со всем старанием. Что захотите.
- Другое дело, - Евгеша мгновенно стал холоден и серьёзен, - К вам, голубушка, на огонёк не малоопытные дозорные сегодня заглянули. А руководство Дозоров территории, на которой проживаете, следует в лицо знать, а не только по ауре догадываться.
Женщина открыла рот, широко распахнув тёмные глаза, судорожно кивнула.
- Я вам вопросы задам. Филипп Даниилович тоже спросит, что ему интересно будет. А вы ответите, честно, как на духу, и без запирательств. И тогда я чаёк ваш, - он кивнул на кружку с напитком, который недавно так нахваливал, - с интересными травками да наговорами, в отчёте Серапину Мироновичу указывать не стану. А ваши прежние показания, что дескать, оборотня Маслову вы знать не знаете, и про смерть вампира Агафонова даже догадок не держите, замну, так уж и быть. Но приворот вашего знакомца, того, что с машиной и квартирой в городе, мы учтём, и он у нас, этак, под прочими бумажками, на всякий случай, лежать будет. Ясно?
Стёкла Евгешиных очков уставились на ведьму в упор, в отсвете ярких дневных лучей, озарявших комнату сквозь большое пластиковое окно, казалось, что глаз за ними нет вовсе, будто это не живой иной, а бездушная машина, способная в любой момент, без колебаний, прикончить нарушительницу.
- Ясно. - на закаменевшем лице ведьмы не осталось страха, лишь обречённость. За которую Филиппу было почему-то стыдно.
- Так что, ходила волчица к Агафонову?
Ведьма кивнула, и с готовностью добавила:
- Я думала, что это он её сюда пожить пригласил. Дом-то пустой стоял, никому не нужный. Она там и вселилась.
- Кто ещё к вампиру ходил?
- Так, - Лужина поёжилась, спрятав руки под шаль, - Из иных... Кроме волчицы, пару раз мужик заезжал, на хорошей машине, иномарке. Черная такая, я в них не разбираюсь.
- Тёмный или светлый? - спросил Филипп.
- Не знаю, мне сын рассказывал, он не разбирает, - женщина потерянно смотрела в пол, видимо, до конца осознавая: она попала в такую серьёзную переделку, что если не дозорные под суд сдадут, то убийца вампира прикончит, вопрос времени, - Ванваныч после его визитов каждый раз все уроки отменял и уезжал куда-то. С волчицей.
- Но хотя-бы внешне? Какой он?
- Высокий, волосы светлые, кудрявые. Куртка кожаная. И глаза неправильные... Разные.
Филипп посмотрел на Жальцева вопросительно. Кажется, такая информация его вовсе не удивляла. И получается, вопрос доверия между ними всё ещё оставался открытым.