Николай
Тёмный дежурил не у дверей, как представлялось, а прямо в палате. Сидел себе на стуле, в белом халате, в неприметном углу, и даже газетку никакую не читал. Ответственный.
Сашка лежал на высокой койке, с закрытыми глазами, ещё сильнее чем прежде исхудавший и постаревший.
Николай поздоровался с коллегой и сообщил, что теперь будет дежурить тут сам. Да и вообще, наблюдение принимает на себя Ночной Дозор.
Тёмный достаточно дружелюбно кивнул на это и убрался.
Николай подошёл ближе к койке. Сказал:
- Здравствуй, Саша.
Казанцев открыл глаза и повернул к нему голову. Шевельнул белыми, сухими губами, прохрипел:
- Привет.
И вдруг закашлялся, всего лишь глубоко вздохнув.
Николай перепугался до смерти. Аж не сразу вспомнил о выданном Филиппом разрешении на магию. Ткнул в кнопку у изголовья кровати. Тут же набежали врач и медсестра. Оттеснили Николая от койки, что-то там меняли в капельнице, сверяли показатели пищащих рядышком аппаратов, тянущихся проводками к больному. Вот что делает "волшебный пинок" с людьми. Причём, даже не магический, а вполне материальный - деньги. Плюс профилактическая нахлобучка от руководства.
Николай знал, что о пострадавшем поднадзорном так успел позаботиться тёмный Евгеша. Говорить ему "спасибо" язык не поворачивался, однако стоило бы. Хоть это забота не о "человеке" а о "свидетеле". И интерес у него один - показания.
Вскоре магия "Авиценны" и препараты начали действовать. Саше существенно полегчало. Даже щёки порозовели, а то прежде цветом не очень отличались от больничного белья.
Сейчас бы оставить его в покое, дать отдохнуть, поспать. Но Николай помнил о данном Филиппу обещании.
Когда медперсонал покинул палату, Николай подтащил стул ближе к койке, уселся. Сжал руку, ту, что не не оплетена трубочками и проводками. Саша вздохнул. Теперь без неприятных последствий.
- Саш, я... - начал Николай, не зная, как сказать... такое.
- Я знаю, - тихо-тихо сказал Казанцев, глядя в белый потолок вип-палаты.
- Знаешь? О чём?
- Севка умер, да?
Николай потерял дар речи. А когда смог заговорить, не сразу получилось сформулировать дельный вопрос.
- Ты... Как? Тёмный дозорный сказал?
А сам подумал - не мог ли Саша почувствовать гибель бывшего любовника? А если так, то... что это значит вообще?
- Я знал. Что так будет. - он повернул голову и посмотрел на Николая, - Ты спрашивай. Я не соображу. Сейчас. Что говорить, - слова давались ему с видимым трудом, - Тебе же нужно. Показания снять. Или как там. А я... Меня тут напичкали. Всяким. Не соображу сразу.
У Николая перехватило дыхание так, что стало больно где-то в трахее. Ком в горле долго не давал произнести ни слова. Но он справился. В самом деле, это важно. Важно для всех. Даже Саша это понимает.
- Откуда ты знал?
- Мне сказали. - Саша отвернулся, - Я не скажу - кто. Не могу. Он сказал, что не смогу. Можешь, конечно, применить что-нибудь... такое. Что у вас в ходу при допросах?
- Не буду я ничего применять! - возмутился Николай, - Саша, я не хочу тебе зла и боли. Никто из нас не хочет. Но в городе чёрти что творится, ты сам видишь. Нам надо знать.
- Я понимаю. - Саша сделал паузу, - Я расскажу. Всё, что знаю. Что смогу. Но это... Не в моих силах, вобщем.
- Так... Что он тебе сказал конкретно?
- Что Севу ещё можно спасти.
- Почему ты сразу к нам не пришёл? За помощью?
В ответ печальная, кривая улыбка:
- А что бы вы сделали? Нет, он прав. Никто не мог помочь.
Николай сперва хмыкнул. Потом спохватился. То, что парень погиб, он считал своей личной виной.
- Расскажи, - попросил Саша, - Как всё было.
И Николай рассказал. Всё рассказал, включая дикие реплики Акимова с пожеланием смерти всем иным на свете. Умолчал лишь о собственной галлюцинации в виде девочки. Саша слушал молча, не перебивая.
- Прости, - закончил Николай, - Мы не справились.
Казанцев прикрыл глаза. Так, с закрытыми глазами и заговорил:
- Нет, Коля, всё правильно. Мне сказали, что он... что Севка сможет исполнить. То, что хотел. Ему дали... такую возможность. Надоумили - как. Можно было... Мне сказали, что можно исправить. Как это?.. Нейтрализовать. Если в другом месте... принести другую жертву. Они всё ещё связаны. Круг и то место, где он раньше находился.
Саша открыл глаза, и долго молчал. А потом сообщил потрясённому другу, просто, как что-то обыденное:
- Я знал, что он умрёт. Я его душу спасал. Ты представь, что бы с ней было если б... столько смертей на душе.
- Ты же... Сам чуть не умер, - прошептал Николай.
- А я был уверен, что умру. Меня предупредили. Что так и будет.
Он опять глядел в потолок. Лицо разгладилось и будто озарилось светом. Николай лишь сейчас понял, что так сильно изменилось в его друге с их последней встречи. В нём был покой. Словно он завершил какое-то дело, что-то очень важное.
- Ты не понимаешь, - голос тихий, но каждое слово твёрдое и внятное, - Севка прошёл через Круг. И Круг завладел им. Он больше не был собой. И ему больше не было бы покоя. Никогда. Я думал, что это я виноват. Но его всё равно бы... И без меня... Балор считал, что в его роду были жрецы этого... Круга. А добровольная жертва крови жреца... Она должна была заставить Круг работать. Филипп ваш, он... Сбил ритуал. Но Круг всё равно уже начал действовать. И... Сева, он, оказывается, не жрец. Скажи Филиппу. Жрец кто-то другой.
Николай слушал этот на первый взгляд невнятный бред, но понимал, что слышит нечто серьезное, глобальное для города. А может и для всего мира. Потому старался запомнить каждое слово.
- Этот... Тот, что нашёл меня... И предложил помощь... Он хочет... Нет, не нам помочь. Просто, это и в его интересах. Не дать Кругу сработать по-настоящему.
- Тёмный или светлый? - вставил Николай, - Ты же можешь различить.
Саша улыбнулся. На всё ещё бледном лице эта улыбка выглядела жутко:
- Он есть Круг. - сказал Саша, - А не Тьма и не Свет. И Балор ему ботинки чистить не годился.
- Чего же он хочет? - выдохнул Николай.
- Круг. Он активен. Хоть и треснул. В нем не хватает частей. Но если всё собрать... Его можно разрушить. Чтобы больше не было опасности. Включить по-настоящему и только тогда...
- Подожди... Получается, что кто-то другой Севу научил, что делать? Один - его подготовил, а второй - тебя?
Казанцев кивнул, как мог.
- Между ними связь. Он не сказал напрямую. Я сам понял. Они как-то связаны. И если тот, что со мной общался - плюс, то тот второй - минус. Ты... - он устало перевёл дыхание, - Севе цветы купи... от меня... Ладно? И этому... Гаеву скажи, пусть не злится. И не переживает. Так надо было. Выбора не было. И Севе теперь... у него всё теперь хорошо.
Туман
Туман шёл домой с дежурства, пребывая в полной уверенности, что его ждут и стоит поторопиться. Он был иным уже несколько лет, но всё никак не мог привыкнуть к таким вот вспышкам предвидения. Рациональное мышление образованного человека и мистическое чутьё иного в такие моменты сталкивались в нём и принимались сражаться, до беспощадного конца. И второе одерживало верх всё чаще. Просто потому что оказывалось правым.
Этот раз исключением не был.
Туман притормозил на площадке первого этажа. И сразу заторопился вверх. Не годится заставлять ждать таких гостей.
Вампир Артур при его приближении будто отделился от тени из угла под подъездным окном. Молча кивнул, приветствуя.
Туман так же молча отзеркалил кивок. Щелкнул ключом в замке. Мотнул подбородком в открывшийся проём, приглашая. Встал на пороге.
Вампир подходил не спеша. На последнем шаге остановился, будто напоминал, что без устного приглашения ему ходу в квартиру нет.
- Входи. - спохватился Туман.
Подумал было, что гостя потчевать ему совершенно нечем. Тут же вспомнил, что вампира попотчевать можно лишь одним блюдом. Прикинул, что сам как блюдо. Запоздало осознал, что впустил в квартиру вампира. И велел заткнуться своей осторожности, высунувшейся откуда-то из глубин сознания - спи дальше.
- Свет включить? - спросил Туман.
Почему-то освещать квартиру не хотелось. Слишком гармонично смотрелся Артур в рассветном полумраке.
- Как хочешь.
Он и шептать умеет так, что уши закладывает. Чем-то недоволен?
Туман снял куртку и шапку, разулся. Жестом предложил гостю пройти в зал. Игра в немногословность пока его забавляла.
Вампир остановился посреди комнаты. Он не стал раздеваться, а руки по-прежнему держал в карманах. Понятно. Визит - сугубо деловой.
А какой ещё может быть? - вспомнилось Туману. Он взял с журнального столика сигареты, зажигалку. Вопросительно поднял брови - закурю? не побеспокоит? В ответ пожали плечами. Ладно.
Туман сел в одно из кресел, подвинул к себе пепельницу. Всё так же жестом предложил гостю сесть во второе.
Тот помедлил несколько секунд. Размотал шарф, оставив его висеть на плечах. Расстегнул пальто. Чёрную шапочку снял и бросил на столик возле пепельницы. И только после этого сел.
Подумалось с досадой, что Артур впервые перед ним не прикрыт своим аналогом чёрных доспехов. И стало досадно, что свет не включил. Не разглядеть его как следует. Впрочем, Туман не был уверен, что при свете гость стал бы так раскрываться.
- Ты хотел кофе. - произнес Артур.
Хотел? Да, всю дорогу мечтал о чашечке настоящего свежесваренного кофе. А не той бурды из автомата, что доступна в Дозоре. Но отвлекаться от гостя? Продолжать изнывать от любопытства, пытаясь разгадать причины визита?
- Подожду.
В туманном контуре лица проявился белый клык, обозначая улыбку, и тут же пропал.
- В дозоре был?
- На вертушке сидел. - Туман поморщился, зная, что уж вампир-то точно разглядит выражение его лица, - С твоей подачи меня как фарфоровую куколку берегут.
- Ничего, - в шёпоте вампира тень насмешки, - Скоро всё кончится.
- Ну да, этого арестовали, - Туман не боялся сдавать родное ведомство, поскольку был уверен, что Артуру и так обо всём отлично известно. Поэтому и пришёл?
- Вампира не нашли. - напомнил Орлов.
- Найдём, - самонадеянно отмахнулся Туман.
- Это не важно. - Артур вздохнул, - Как же устал я с вами, с детьми.
- Скучно? - не без обиды предположил Туман.
- Ну почему же? Беспокойство, раздражение, досада. Но не скука точно. Казалось бы, чего сложного - рассчитать всё до мелочей, расставить формочки, разложить фигурки. А вы берёте и запихиваете всё подряд, в самом ненадлежащем порядке, да ещё радуетесь, как всё удачно подошло.
Невзирая на слова, в тоне никакого раздражения не чувствовалось.
- А нельзя объяснить по-человечески? - Туман стряхнул с сигареты нагоревший пепел, - Показать, как правильно.
Тихое шуршание, больше похожее на сминаемую бумагу - вампирий смех.
- Ещё и сказки вам начать рассказывать?
- Сказки... - Туман неторопливо выдохнул дымом, - И мифы... Древней Ирландии.
Даже на расстоянии чувствовалось, как насторожился собеседник.
- Тебе без меня могут рассказать. Более компетентные в вопросе.
Откуда-то знает о разговоре с отцом? Но Туману совсем не хотелось сейчас говорить и думать о делах.
- Новый год скоро, - произнёс он с показным спокойствием, а сам замирал от собственной наглости, - У тебя есть, с кем встретить?
Пауза.
- В Новый год меня уже здесь не будет. Хотел предложить мне вечеринку в вашем Дозоре? Одного вампира вам в компании, думаю, хватит.
Туман хотел предложить другое, но знал, что пояснять это не станет.
- "Миф есть описание действительного события в восприятии дурака и в обработке поэта." - сказал Артур, не дождавшись ответа от Тумана.
- Н-не помню. - признался Туман, - Лукьяненко? Стругацкие?
- Не важно, - вампир встал и принялся застегивать пуговицы. Рассвет неотвратимо вползал в большое окно Тумановой однушки, - Новый год раньше отмечали не 31-го декабря. Это называлось - Йоль. Нынче зимнее солнцестояние будет 21-го декабря. Через три дня.
Орлов наклонился за своей шапкой, и Туману почти удалось разглядеть его лицо. Совершенно обычный, никакой загадочности.
- Зачем ты пришёл? - спросил Туман. И только произнеся вопрос, сообразил, что прозвучал он неловко и грубо.
- Мы больше не увидимся.
Туман резко поднялся на ноги, становясь вровень с вампиром. Было уже достаточно светло, но чёрный шарф вернулся на место, оставляя на виду одни глаза.
- Ну, счастливого пути. - произнес Туман, и вдруг решившись, выдохнул, - Почему ты мне помогал? Какое дело... - поперхнулся словом "вампиру", изменив его в последний миг, - Инквизитору до простого Дозорного, я ведь по твоим меркам сопляк?
- Когда-то... Очень давно... - Артур говорил медленно, будто и впрямь сказку рассказывал, - У меня был сын. Ты немного на него похож.
Услышав такое, Туману, по непонятной причине, очень, просто нечеловечески, просто зверски, захотелось... врезать Орлову в челюсть. И наверное, что-то такое проявилось на его лице. Потому что Орлов усмехнулся - об этом по глазам можно было догадаться. Сказал, отступая:
- Возвращаю приглашение войти.
Единый миг - и его больше не было перед Туманом.
А в Тумане всё ещё бушевало желание ломать и крушить всё вокруг, беситься, пытаясь выместить так и не сделанный удар.
Но он лишь опустил плечи и побрёл варить себе кофе. В конце концов, хоть какие-то мечты должны исполняться, да? Пусть хоть самые простые.