Утром Марк проснулся с тяжёлой головой. Дан спал, обняв руками подушку. Да, кажется, он и в самом деле осунулся. Марк поцеловал его в плечо. Торески что-то пробормотал, но не проснулся. Марк дотянулся до одной из бутылок и с наслаждением допил всё до капли. Ему немного полегчало. Вторую бутылку он оставил для Дана, хотя, похоже, у того никогда не бывало похмелья: даже после бόльшей пьянки он просыпался вполне свежим. Во всяком случае, на головную боль он никогда не жаловался.

      Марк посмотрел на часы: было уже десять утра. Он придвинулся к Дану, скользнул руками по его талии и поцеловал его в шею. Секса по утрам он никогда не любил, но с Даном всё было иначе: при взгляде на него загоралось желание в любое время суток и в каком бы состоянии ни был Марк.

      — М-м-м… — пробормотал Торески со сна. — Ну что такое? Который час?

      — Десять. Приготовить тебе кофе? — спросил Марк, гладя губами его шею и плечи.

      — Кофе-е? — Дан зевнул. — Доброе у-утро…

      — Доброе утро.

      Дан перевернулся и оказался в его руках:

      — Как ты?

      — В смысле?

      — У меня жуткое похмелье. — Торески вполголоса хохотнул.

      — Там ещё осталось вино в бутылке, — предложил Марк, привлекая его к себе поближе.

      — Ответ неверный. — Дан закрыл глаза. — Есть другие предложения?

      — Есть… — Марк нашёл губами его губы. — Если ты не против…

      — Я только за… — выдохнул Дан.

      Но ничего не получилось. Дверь распахнулась от пинка, в спальню ворвалось трое вооружённых стволами людей. Дан оттолкнул Марка от себя и, как тому показалось, выдвинулся вперёд так, словно хотел заслонить Марка собой.

      — Чёрт побери, что это такое? — воскликнул Марк.

      — Молчи, — быстро сказал ему Дан.

      Три дула, направленные в их сторону, были далеки от предела мечтаний Марка. В такие ситуации он прежде никогда не попадал и теперь по-настоящему испугался. Он вспомнил, что в ящике лежит пистолет, но боялся пошевелиться. Дан, кажется, был спокоен. Он, скривившись, смотрел на них. В дверь вошёл четвёртый человек. В руке у него также был пистолет. Наверняка это был мафиози: морда у него была ни дать ни взять бандитская!

      — А малыш Данни опять в постели, — с растяжкой сказал человек, поигрывая пистолетом. — Я так и думал.

      — Ты думать умеешь? — Торески с пренебрежением фыркнул. — Вот уж не знал.

      — Следи за языком.

      — Да что такое происходит? — воскликнул Марк.

      — А ты придержи язык, — посоветовал незнакомец, указав на него пистолетом.

      — Эй, — сказал Дан, — у тебя со мной проблемы, вот со мной их и решай.

      — Тогда посоветуй своему любовничку заткнуться и не лезть не в своё дело.

      — На том и порешим. Какого чёрта тебе надо? — Торески выставил плечо вперёд, ещё больше заслонив Марка; теперь Марк не сомневался, что именно это Дан и хотел: заслонить его.

      — Давай, Данни, надевай штаны и пошли вниз. Есть о чём потолковать, верно? — Незнакомец почти коснулся пистолетом лба Торески. — Шевелись.

      — Убери! — Дан рукой отмахнул от лица пистолет, как будто это была муха.

      Он был абсолютно спокоен. Будь на его месте Марк, он бы не был так спокоен: с приставленным ко лбу стволом человек как минимум должен чувствовать себя нервно. Дан сделал движение, чтобы встать. Марк сжал его руку.

      — Всё в порядке, Марк, — ответил Торески.

      Он встал, надел джинсы и накинул рубашку.

      — Иди, — сказал незнакомец, указав на дверь пистолетом.

      — Только после вас, — с ядовитой улыбкой сказал Дан.

      — Не шути со мной. — Незнакомец вновь направил на него оружие.

      Дан дёрнул плечом — на то, что в него тыкали пистолетом, ему, по всей видимости, было наплевать — и вышел. Следом за ним — все четверо.

      Марк остался один. Сначала он сидел, пытаясь сообразить, что тут произошло. А потом он подумал, что если не вмешается, то, видно, этим людям ничего не будет стоить вышибить Дану мозги. О себе Марк даже не подумал. Он вспомнил про оружие и вытащил его из ящика. В пистолетах он не разбирался и ни разу до этого момента в руках не держал, но тот ствол, что он вынул из тумбочки, зажигалкой точно не был. «Так, — подумал он, — спущусь вниз, а там — как выйдет». Он поспешно натянул штаны, схватил пистолет и постарался бесшумно спуститься вниз.

      Все были в холле. Дан стоял напротив незнакомца, скрестив руки на груди и игнорируя манипуляции того с оружием. Марк остановился, спрятавшись за арку, и прислушался. Разговор был не из приятельских. Незнакомца Дан называл Клайдом.

      — Мне не нравится, что ты заявляешься ко мне подобным образом, — сказал Торески.

      — Вот как? Ему не нравится… — Клайд опять наставил на него оружие. — А мне не нравится, что ты игнорируешь мои условия. Ты будешь платить, сколько я хочу.

      — Отвали, — сказал Дан спокойно.

      — Вот как?

      — Именно. Это моя собственность, и я сам ставлю условия.

      — Ты, верно, забыл, как ты её получил, малыш Данни? Мне напомнить тебе? — Клайд почти воткнул ствол в щёку Торески. — Ты мерзкая дрянная шлюха, всё твоё состояние — это грязь…

      — А ты мразь, если постоянно тычешь мне этим в лицо, — моментально ответил Торески.

      «Чёрт, — подумал Марк, — что это за разговоры?»

      — Мне этого не хочется, — с явным сожалением сказал Клайд, — но ты вынуждаешь меня так поступить.

      Он повернул пистолет и наотмашь рукоятью ударил Дана по лицу. Тот упал, губы его обагрились кровью, но он был всё так же спокоен.

      — Пошёл ты! — проговорил он, даже не пытаясь встать.

      А вот Марк не выдержал. Он сбежал с последних ступеней и наставил пистолет на Клайда, воскликнув:

      — Не смей его трогать!

      В то же мгновение все четыре ствола были направлены на Марка.

      — Ты тоже хочешь нарваться? — Клайд взвёл курок. — Ну, с тобой-то мне разговаривать незачем. Твои мозги великолепно украсят вон ту стену.

      Дан моментально вскочил и выхватил у Марка пистолет со словами:

      — Марк, если думаешь наставлять оружие на кого-нибудь, сними его сначала с предохранителя.

      За секунду он снял пистолет с предохранителя и направил его на Клайда, плечом оттолкнув Марка за себя.

      — Это глупо, Данни, — сказал Клайд. — Четверо против одного. У тебя никаких шансов.

      — Да? — Дан взвёл курок. — Как ты думаешь, сколько пуль я успею выпустить, прежде чем хотя бы одна из твоих меня достанет?

      Марк остолбенел: Клайд отступил на шаг. Значит, Дан знал, о чём говорил.

— Ничего личного, Клайд, — сказал Дан. — Ты меня знаешь… и знаешь, что я умею. Тебе не хотелось бы испытать это на своей шкуре, да?

      — Мы в другой раз поговорим, малыш Данни, — злобно сказал Клайд, отступая.

      — Да, разумеется. Жду вас в моём офисе. — Торески не опускал оружие, пока они не покинули его дом.

      Когда они ушли, Дан опустил руку, повернулся к Марку и… неожиданно обрушился на него:

      — Какого чёрта, Марк?

      — Что? — поразился тот.

      — Какого чёрта ты спустился сюда? Зачем ты во всё это вмешался? У тебя что, совсем крыша съехала?

      — Я своим ушам не верю. — Марк разозлился. — Я думал, тебе тут уже мозги вышибли. А вместо благодарности ты на меня орёшь?

      — Дурак! Тебя же могли застрелить!

      — А тебя нет?!

      — Меня нет.

      — Почему?

      — Потому что. — Торески сунул пистолет за пояс. — Интересно, что ты хотел делать с этим пистолетом? Ты когда-нибудь стрелял в кого-нибудь? Ты вообще умеешь им пользоваться?

      — Нет, но… я действовал под влиянием минуты.

      — Никогда, никогда, никогда, никогда так не делай!

      — Перестань на меня кричать!

      — Ты, верно, прослушал, что я тебе сказал? Тебя могли убить… Ты что, не понимаешь этого?! — Щёки Дана вспыхнули. — Господи, ну что ты со мной делаешь? Меня чуть инфаркт не хватил! Если бы тебя застрелили… — Он мотнул головой и замолчал: кровь помешала ему говорить.

      Марк привлёк Торески к себе и пальцем стёр кровь с его губ:

      — Дан, у тебя губы разбиты.

      — Это пустяки, Марк. — Торески дотронулся до лица и, поморщившись, посмотрел на окровавленные пальцы.

      — Дан, я хочу, чтобы ты всё мне рассказал, — потребовал Марк.

      — Нет, я… я не готов…

      — Я настаиваю.

      Торески резко оттолкнул его от себя:

      — Нет!

      — Но, Дан, если ты расскажешь мне об этом…

      — Я тебя точно потеряю. А я не хочу этого. Слышишь? Не хочу! — Дан бегом поднялся по лестнице.

      — Дан! — Марк поспешил за ним.

      Он нашёл его в спальне. Торески лежал на кровати ничком. Его плечи вздрагивали. Марк сел рядом:

      — Дан, извини, если ты не хочешь, то…

      — Я расскажу. — Дан приподнял голову. — Будь что будет. Тебе решать, Марк, что делать. Наверняка ты и знать меня после этого не захочешь, но я расскажу. Всё равно ты когда-нибудь узнал бы об этом. Я не родился тем, кто я есть сейчас. Я не был «богатеньким Ричи», ясно?

      — Разве это имеет значение?

      — Имеет. Я был… — Он споткнулся, но всё-таки нашёл в себе силы продолжить: — Шлюхой.

      — Что?

      — Да. Ты спросил, сколько их было у меня… до тебя. Я бы ответил, если бы знал. Я спал за деньги, начиная лет с тринадцати, Марк. Я дрянь, какую поискать. Как это, Марк, любить человека, который продавался за несколько долларов?

      — Дан, что ты…

      — Я говорю всё, как есть. Жиголо. Стэн тебе правду сказал насчёт этого. Ну, а потом мне встретился человек… Это всё принадлежит ему. Он оставил всё это мне… всё своё состояние… с условием, что я буду отдавать небольшой процент его сыну — Клайду. Это было три года назад. Мы с ним всё время конфликтуем из-за размера выплат. В этом году уже и до оружия дошло. Но это пустяки. По документам я законный и единственный наследник, и убей он меня — он ничего не получит. Вот так, Марк. — Дан вновь опустил голову.

      Наступило молчание. Для Марка это всё было неожиданно, но это всё было не так уж и страшно. Но тот факт, что Дан был жиголо…

      — Что скажешь, Марк? — не поднимая головы, спросил Торески.

      — Что тебе сказать?

      — Что видеть меня не хочешь. Только скажи это сразу. Я ведь уже знаю, что ты скажешь.

      — Дан… — Марк за плечи повернул его лицом к себе. — Это всё… такая глупость.

      — Глупость? — Торески усмехнулся. — Может, и глупость.

      — Дан…

      Торески отвёл глаза:

      — Давай уже, не тяни…

      — Мне плевать на то, что ты был… Ясно? Мне плевать, как ты заработал это состояние. Мне плевать, сколько их у тебя было. Мне плевать, что другие про тебя говорят.

      Глаза Дана странно сверкнули, и он приподнялся на локте:

      — Что?

      — Я люблю тебя, и мне плевать на всё остальное. — Марк поцелуем склонил Дана на постель, чувствуя во рту солоноватый привкус его крови.

      Торески обвил его шею руками и, отстранившись, спросил:

      — Это правда?

      В его глазах были слёзы.

      — Пусть твоё прошлое остаётся прошлым. Ну, было и было. Теперь-то ты не спишь за деньги?

      — Потому что ты мне не платишь. — Дан вполне весело рассмеялся и опять повис у Марка на шее. — Это шутка, ты ведь понимаешь. Я думал, это отвернёт тебя от меня.

      — Никто и ничто не в состоянии сделать это. — Марк провёл по его щеке. — Я уйду из твоей жизни, только если ты сам об этом меня попросишь. Только тогда.

      — Ты… самая большая удача в моей жизни, — прошептал Торески растроганно.

      Марк поцелуями покрыл его руки и тут заметил: того колечка, что он подарил ему на прощание, на пальце у Дана нет.

      — Данни…

      — Никогда меня так не называй! — Торески резко оттолкнул его.

      — Извини.

      Лицо Дана тут же вспыхнуло, он быстро поцеловал Марка:

      — И ты тоже. Просто мне неприятно, когда меня так называют. Что ты хотел спросить?

      — Где-то кольцо, что я подарил тебе?

      Дан улыбнулся:

      — А ты всё носишь мой медальон?

      — Я его не снимаю. Где же моё кольцо?

      Дан встал, подошёл к стене, снял с неё картину. Там оказался сейф, Дан его открыл. Насколько Марк успел заметить, там лежали какие-то бумаги, на второй полке — шкатулка, а на третьей — небольшая коробочка. Торески взял её и закрыл сейф:

      — В сейфе. Боюсь потерять.

      — Дан… Это же всего лишь колечко. Оно практически никакой ценности не представляет, — возразил Марк.

      — Это ты так думаешь. — Дан сел, раскрыл коробочку и вынул кольцо. — Это самый ценный подарок изо всех, что мне когда-либо дарили.

      — Объяснишь? — Марк поманил его к себе.

      — Пожалуй. Скрывать не буду: мне дарили подарки, стоимость которых превышала стоимость этого кольца в сотни раз. Но сама причина, по которой были сделаны эти подарки, за что мне их дарили… Это кольцо… Мне впервые в жизни кто-то что-то подарил потому, что любит меня. Для меня это колечко важнее всего моего состояния, Марк. — Дан надел его на палец. — Ты меня понимаешь?

      Марк за плечи привлёк его к себе и поцеловал. Торески расслабился и опустился на кровать:

      — Ох, Марк! Если бы ты знал, как я устал…

      — От чего? — Марк опустился следом за ним.

      — От всей моей жизни. Твой приезд — это единственное приятное событие за все эти полгода. Я устал от дел, от того, что этот город практически принадлежит мне…

      — Можно вопрос? — осторожно спросил Марк.

      — Разумеется.

      — Почему тот человек не захотел оставлять всё сыну?

      Дан дёрнулся от этого вопроса, но ответил:

      — Клайду ничего нельзя доверить. Он из тюрьмы не выходит. А как выйдет — начинает цепляться ко мне. Скоро его опять посадят.

      — За что?

      — Не знаю, но он непременно что-нибудь натворит, всегда так. К чёрту его, а? — Торески протянул к нему руки, и Марк с удовольствием оказался в его объятьях.

      Они поцеловались, но тут Марк почувствовал, что ему мешает что-то твёрдое. Марк думал, это кое-что другое, но это оказался пистолет, который по-прежнему был заткнут за пояс штанов Дана.

      — Слушай, может, ты оружие уберёшь? — предложил Марк.

      Торески со смехом вытащил пистолет и повернул его на пальце, как какой-нибудь ковбой:

      — Ты нервничаешь?

      — А ты, я вижу, с этой игрушкой умеешь обращаться?

      — Умею. — Торески почесал висок дулом.

      — Убери его, ради Бога!

      — Ладно. Он ведь всё равно нам не нужен. — Дан зашвырнул его обратно в ящик и потёр саднящую челюсть. — Наконец-то мы можем… правда?

      — О да! — Марк покрыл его лицо поцелуями. — Не будем терять времени: у нас его не так уж и много.

      — Да… Минутку! — Дан подскочил на кровати и взял мобильник. — Нужно позаботиться об этом.

      — О чём? — не понял Марк.

      — О том, чтобы нам никто не помешал, — пояснил Дан, набирая номер. — Так, ты сказал, пробудешь здесь четыре дня?

      — Уже три.

      Дан со вздохом улыбнулся:

      — Хотя бы и столько. Да? — Это уже в трубку. — Это я… Эван, тут такое дело… Да, случилось. Я заболел. Не могу явиться в таком состоянии… Что? Пару дней я не появлюсь, обойдётесь без меня? Спасибо! — Торески зашвырнул в ящик и мобильник.

      — Заболел? — смеясь, уточнил Марк.

      — Ну, это почти правда. Не могу же я появиться в компании с разбитой физиономией? — пожал плечами Торески.

      — Вроде ничего не заметно.

      — Посмотришь на меня завтра — испугаешься, — со знанием дела сказал Дан. — В любом случае, эти несколько дней я проведу дома. Ни минуты не хочу провести без тебя! Ведь через три дня ты уедешь, и неизвестно, когда вернёшься, если вернёшься вообще.

      Они опять поцеловались.

      Медленно, но сладко подходили к завершению вторые сутки пребывания Марка в Вегасе.