В оставшиеся до отъезда дни никаких проколов не было: Марк возвращался домой вовремя, и Анжелике не на что было жаловаться.

      Рейс Торески был на девять вечера. Марк, разумеется, решил его проводить и сказал Анжелике, что сегодня приедет с работы поздно, так как сразу поедет в аэропорт, чтобы проводить друга.

      — Передавай ему привет, — сказала Анжелика и переключилась, по обыкновению, на тряпки.

      Марк зашёл на минутку в ванную, и в это время у него зазвонил мобильник.

      — Марк, — это был Алекс, — только один вопрос: когда ты появишься на работе?

      — Завтра, — ответил Марк.

      — Стало быть, твоя лихорадка улетает домой?

      — Перестань, это не смешно.

      — Извини. Я за тебя беспокоюсь. На что ты ещё готов ради этого парня? — поинтересовался Алекс.

      — Завтра я приеду. Как там дела? — Марк перевёл разговор, потому что не хотелось говорить об этом с Алексом.

      — Да всё отлично. Ты бы подумал о том, где взять больничный.

      — Чёрт, я совсем забыл!

      — Рад, что мой звонок оказался для тебя полезным.

      Марк озаботился этим новым обстоятельством, но потом вспомнил об одном из своих друзей. Тот был врачом в частной клинике. Недолго думая, Марк позвонил ему и попросил «нарисовать» больничный. Врач сказал заехать в клинику через полчаса, чтобы забрать бумаги. Так что Марк сначала отправился в больницу, а потом уже в отель.

      Дверь номера, разумеется, была не заперта. Марк вошёл. Дан сидел на кровати и курил. Анна что-то ему говорила, но, увидев Марка, замолчала и улыбнулась.

      — Оставь нас, — попросил Дан.

      Анна вышла.

      — Она о нас знает?

      Дан отрицательно покачал головой и затушил сигарету:

      — Незачем. Она ничего не знает о моей «тёмной стороне».

      — «Тёмной стороне»? — переспросил Марк, поморщившись. — Ты считаешь, что наши с тобой отношения…

      — Ты прекрасно знаешь, о чём я, поэтому не цепляйся к словам.

      — Я так не хочу, чтобы ты уезжал. — Марк сел рядом и крепко обнял его.

      — Тут уж ничего не поделаешь. — Дан пожал плечами.

      — Всё равно не хочу. Не хочу отпускать тебя в Вегас.

      — Мне самому уезжать не хочется, — признался Торески, — но я должен. Ты ведь понимаешь, я не могу надолго покидать компанию…

      — Империю.

      — Да, и так можно сказать. К тому же мы ведь встретимся на Рождество?

      — Если только мне удастся выбраться, — заметил Марк.

      — Удастся. — Дан негромко рассмеялся своим словам, а может быть — и мыслям.

      — Всё равно, до этого ещё так долго!

      — Боишься, что за это время меня забудешь? — поинтересовался Дан, смеясь.

      — Чёрт тебя побери! — Марк опрокинул его на кровать, чтобы посмотреть ему в лицо. — Ты ведь знаешь, что этого не случится? — Он прижал руки любовника к подушке. — Нарочно меня «цепляешь»?!

      Дан снисходительно улыбнулся, но не ответил.

      — Я тебя просто обожаю, — сказал Марк. — Не знаешь, почему я так тебя люблю?

      Торески довольно улыбнулся и зажмурился:

      — Ну не знаю. Это ты не у меня должен спрашивать, а у самого себя.

      — Окей на этом. А почему ты меня любишь? И любишь ли вообще? — спросил Марк.

      Дан продолжал лежать с закрытыми глазами, но лицо его стало серьёзным.

      — Так ты любишь меня или нет? — повторил Марк с напором. — Давай, скажи правду: что это для тебя, любовь или так, пустячок?

      Дан открыл глаза. Взгляд его был необыкновенно глубоким.

      — Ты сомневаешься во мне, Марк? — медленно спросил Торески.

      — Я просто хочу это услышать.

      — Я люблю тебя.

      И Марк безоговорочно поверил. По глазам видно было, что Дан не лгал.

      — Я должен ещё что-нибудь сказать?

      — Ничего ты не должен.

      — Я скажу. Когда я понял, что на самом деле в тебя влюбился… я испугался. Это было так необычно… так пугающе. Я старался потом оттолкнуть тебя… потому что боялся этого.

      — А теперь не боишься?

      — Чего? Того, что я всё-таки люблю тебя? Нет, теперь не боюсь.

      — Но всё-таки ты чего-то боишься?

      — Боюсь… того, что будет дальше и чем всё это закончится. — Дан с какой-то тоскою посмотрел на любовника.

      — Ну что ты? — Марк по-дружески привлёк его к себе на плечо.

      Торески обнял его и спрятал лицо у него на груди:

      — Просто боюсь. Я совершенно изменился после встречи с тобой. Я стал другим. И теперь многое в этой жизни меня пугает.

      — Например?

      Торески отстранился и отёр лицо руками, хотя он и не плакал:

      — Не будем об этом. Давай лучше о чём-нибудь другом поговорим?

      — Давай, — согласился Марк, который и сам подсознательно боялся этого разговора. — Значит, мы встретимся ближе к Рождеству?

      — Угу… — Дан развалился на подушках.

      — Не уверен, что шеф меня отпустит.

      — Как знать, — загадочно сказал Торески.

      — Ты что-то задумал? — насторожился Марк.

      — Нет. Ну почему бы ему и не отпустить тебя в Вегас под Рождество? — Дан пожал плечами. — В крайнем случае, я сам к тебе прилечу.

      Марк привлёк его к себе и, целуя его в висок, сказал:

      — Ты чудо!

      — Я сейчас покраснею, — смеясь, сказал Торески, но не покраснел. — Не хвали меня слишком часто, не то я зазнаюсь.

      — Ты смеёшься?

      — А разве не видно? Марк, мы с тобой треплемся, треплемся, только время теряем. Мне улетать через шесть часов, ты понимаешь? — Дан изогнул бровь.

      — О да, — ответил Марк, окунувшись в это расплавленное сияние.

      Шесть часов пролетели совершенно незаметно.

      Марк подумал, что уже через полчаса это тепло, которое он ощущает на своей коже, уйдёт, неизвестно на сколько. Он покрепче прижал Дана к себе, но понимал, что тот сейчас отстранится, встанет и начнёт одеваться, говоря гадости, и придётся везти его в аэропорт… Марк прикрыл глаза и ясно увидел самолёт, уносящий Дана.

      — Жуткое зрелище! — пробормотал он.

      — Что именно? — Торески в самом деле отстранился и взъерошил волосы.

      — Аэропорт.

      — Сегодня тебе придётся там побывать и увидеть это «жуткое зрелище», — сказал Дан. — Хотя… я не уверен, что тебе стоит провожать меня.

      Марк недоуменно воззрился на любовника.

      — Тут не Вегас. Ты сможешь держать себя в руках?

      — Не уверен.

      — Может, попрощаемся здесь?

      — Нет, я всё-таки поеду с тобой, — решил, в конце концов, Марк.

      — Как хочешь. — Торески соскользнул с постели. — Но держи себя в руках, пожалуйста.

      — Ты обо мне заботишься? — с нежностью спросил Марк.

      — Ну, разумеется. — Дан наклонился и чмокнул его куда-то в щёку. — Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

      — Обожаю тебя! — Марк «сцапал» его, прежде чем тот успел отпрянуть. — Ты такой… такой…

      По лицу Дана пробежала улыбка:

      — Не хвали меня, ладно? Не то я и в самом деле воображу, что я такой и есть.

      — Ты такой и есть.

      — Ну, отпусти меня, мне ещё нужно вещи собрать и переодеться.

      Марк неохотно разжал руки, но понимал, что это неизбежно.

      — Сестра твоя вместе с тобой летит? — спросил он, раздумывая над тем, чтобы одеться.

      — Нет, она тут задержится. — Торески сделал неопределённый жест рукой. — Мы с ней этого не обсуждали, но я думаю, что она сюда тоже не за компанию прилетела.

      — Ты говорил: она замужем?

      — И что? — Дан дёрнул плечом и стал небрежно бросать одежду в чемодан. — Она ещё та штучка, поверь мне.

      — Странно слышать это… — начал Марк.

      — …от её брата? — докончил Дан. — От неё ты бы услышал то же самое обо мне, я уверен. Я тебе это на случай говорю, но… Если она тебе предложит с ней переспать, не соглашайся, ладно?

      — Дан, я ушам своим не верю! — воскликнул Марк.

      — Для неё это пустяк, прицепит ещё одну бусинку к ожерелью…

      Марк припомнил, что у Анны на шее было великолепное колье из жемчуга.

      — …а для тебя это может оказаться… Ну, ты понимаешь… Да и мне было бы неприятно.

      — А ты, помнится, хотел её за меня пристроить, — полушутя напомнил Марк.

      — Тогда я не знал об её «увлечении». — Дан закрыл чемодан. — По крайней мере, она хоть делает это из удовольствия. В любом случае не завидую её мужу!

      — Он знает?

      — Да ты что! Нет, конечно. Ну, мы договорились?

      — Насчёт чего?

      — Не связывайся с ней.

      — Дан! — Марк встал и привлёк его к себе за талию. — Об этом не может быть и речи.

      — Знаю, но так, на всякий слу…

      Это был один из последних поцелуев перед отлётом. Торески расслабленно повис на руках Марка:

      — Мне самому очень не хочется уезжать, но…

      — Задержись?

      Дан отрицательно покачал головой и провёл тыльной стороной ладони по щеке Марка:

      — Нет, я должен возвращаться. Компания может понести убытки, если я не вернусь. У меня на неделе шесть сделок!

      — Таких же, как с нашей компанией? — предположил Марк.

      — Конечно же, нет. Ведь ни одна компания не пришлёт мне такого менеджера, как ты. — Торески вывернулся из его рук. — А теперь, как это ни прискорбно, пора ехать в аэропорт. Стоит попрощаться тут, а?

      Марк крепко прижал Дана к себе:

      — Как я переживу эту разлуку?

      — Так же, как и прежде.

      — Нет, я за эти дни к тебе так привязался. Даже в Вегасе было не так. — Марк гладил его спину и думал, что, наверное, Дан то же самое чувствовал, так как и он тоже крепко прижался к Марку, и сердце его так же быстро билось.

      — Это уже серьёзно, — с негромким смешком сказал Торески. — Как далеко это всё зайдёт, Марк?

      — Какая разница? Главное, что мы вместе… если можно так сказать.

      — «Главное, что мы вместе», — повторил Дан. — Ну, это обнадёживающее известие, да?

      — Ты опять смеёшься? — Марк взял его за плечи и посмотрел ему в лицо.

      Дан не смеялся. Он вполне серьёзно заглянул любовнику в глаза и пожал плечами:

      — Уже пора ехать. Подбросишь меня?

      Он рукой зачесал назад волосы, но они шёлковой волной опять упали ему на лицо.

      — Поехали, — без особой радости согласился Марк.

      Перед тем как войти в лифт, Дан стукнул в номер к Анне, но ему никто не открыл — наверное, её не было.

      — Ладно, уеду, не попрощавшись. — Торески пожал плечами. — Ты будешь помнить о том, что я тебе сказал, Марк?

      — Я помню каждое слово, сказанное тобой, ещё со дня нашей первой встречи, — сказал Марк. — А ты?

      — Если я уверен, что что-то могу забыть, я это записываю, — смеясь, ответил Дан.

      — Ты невозможен.

      — Ну, тебе ведь это нравится?

      В лифте они целовались до самого первого этажа, так как, кроме них, в кабине никого не было.

      В холле Дан сдал ключ и расписался в бумагах. Портье вынес чемодан, и Марк приказал положить его в машину.

      Было уже довольно темно, и город был полон неона. Но до Вегаса ему было, конечно, далеко. Профиль Торески казался выгравированным в этой темноте. Он был серьёзен и даже озабочен.

      — Что с тобой? — Марк дотронулся до его щеки.

      — Я подумал, что мы с тобой долго ещё не увидимся. Это неприятная мысль.

      Марк уверен был, что тут что-то другое, но не стал спорить, а сказал:

      — Да, я буду скучать по тебе, любимый.

      Дан почему-то дёрнулся от этих слов, но потом, совладав с собой, ответил:

      — Я тоже, Марк. Но я уверен, что это обоим нам только на пользу. Будет время подумать над всем этим.

      — Ты всё-таки в чём-то сомневаешься? — грустно спросил Марк.

      — В том, что я тебя люблю? Нет.

      — В чём тогда?

      — Это сложно объяснить. Я всё думаю: к чему это приведёт?

      Марк притормозил у аэропорта:

      — Не думай. Ты ведь сам говорил, что у нас всё хорошо сложилось?

      — Говорил… — Дан посмотрел на аэропорт. — Ладно, расстанемся здесь.

      — Что?!

      — Да, Марк. Лучше здесь. Там полно народу, вдруг кто-то тебя знает, увидит. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

      Марк хотел возразить, но Дан ему помешал. Они долго целовались прямо в машине, потом Торески погладил Марка по щеке и сказал:

      — Ну, всё, мне пора, я пойду…

      — До встречи, — пришлось сказать Марку.

      И Торески ушёл.

      «О боже, — подумал Марк, — мне с каждым разом всё труднее переносить эти расставания…»